Компания выдалась отменная. Мы классом собрались у меня. Стоял октябрь.
- Раньше, помню, в это время в школу меня одевала мама потеплее, - сказал Пётр Иванович, профессор права, а в школе мы его звали Ледышкой. Почему, никто не помнит, но кажется так его назвала первая наша учительница, когда водила на экскурсию на ледзавод.
- Тебе не нужно тепло, ты растаешь, - засмеялся Витька Егоров, но никто не обратил на это внимания, потому что по телевизору сообщали итоги выборов в президенты.
- Да ладно, вам, результаты известны, правда Хорек?
Это к Хореву Сергею Геннадьевичу. Он айтишник, и соображал в компьютерных программах.
Ещё за столом сидели наши женщины, одноклассницы. Приличные на вид тёти, говорили о каком-то новом салате из огурцов и баклажанов. Смешно. Нового уже не изобретешь в еде. Но это лишь повод.
- Витька-то пополнел, никогда не думала, что Егоров станет солидным кандидатом наук, - заметила Карпова Вера. Мы её звали Карпухой. В школе. 40 лет назад.
- А Петька не зазнался, он мне помог, когда стаж посчитали на пенсию неправильно. Да ещё потому, что я в Узбекистане проработала всю жизнь, а там не как здесь! – сказала Зотова, она пополнела и стала вдовой. Её муж узбек утонул в Сырдарье. Говорят, там невозможно утонуть, мелкая река. Не знаю они жили в Ташкенте.
Все говорили. Все смеялись, встретившись вместе. Наверное, это была радость, что остались живы и собрались, что казалось немыслимым.
Об этом и сказал Пётр Иванович, который открыл встречу. Он перенес инфаркт и как-то осторожничал во всём.
- Я, конечно, выпью, но хочу сказать первым и самое главное. Мы – в будущем! Помните себя первоклашками? В стране ещё много нет. Много инвалидов и пьяниц, преступность в виде разных бандитов, которые отсиживались в Сибири, а после 53-го года заполонили все города Европейской части страны. И мы их терпели, потому что они были какими-нибудь родственниками наших отцов и матерей. Но мы смотрели на жизнь глазами счастливых детей, не всегда сытых и мечтавших о заморских фруктах и австралийском мясе. Помните, привезли такое в гастроном напротив? А ещё французское жёлтое сливочное масло. Но памятнее всего нам были октябрятские звёздочки и пионерские галстуки. Да мой сосед по парте Батыр Ровшанов стал воришкой и начал с ниш наших парт и портфелей. А как мы пели в школьном хоре. Я узнал, что у меня второй голос и завидовал тем, у кого – первый! А ещё мне школа купила хорошую кроличью шапку. Её выбросила в зал с балкона контролёрша в кинотеатре. Имя ему было «З0 лет Октября». Сейчас его уже нет. Разобрали по кирпичикам и сделали какую-то площадь.
Так вот, мы мечтали о хорошем будущем, когда станем инженерами, учителями, врачами, - полезными людьми. И стали. Мы всё-таки попали в будущее из которого нет возврата в прошлое. Жизнь – это машина времени, но только она заносит вперёд, более старыми, не совсем здоровыми и опытными в жизни. Помнишь, Белова Валя, ты на какой-то прогулке за городом предложила мне перед всеми уединиться. Просто я тебе нравился. И ты смело об этом объявила. Я бы не смог так. И девчонки, я видел, покрутили пальцем у виска, оценивая твое предложение…
- Я не помню Петя.
- Да ладно, каждый помнит, то что хочет! Может быть мне надо было послушать тебя, понять. Может быть у нас с тобой была бы хорошая семья?
Мы засмеялись. Я помню этот случай. Мне нравилась Валя. И долго нравилась. Мы даже после какой-то встречи, лет тридцать назад, возвращались, подвыпив, проходили мимо моего дома, и я затащил женщину к себе в квартиру. Утром встали, стесняясь друг друга, вспомнили, что у меня есть жена, а у неё – муж.
Сейчас мы посмотрели друг на друга и горько улыбнулись.
- …Мы в будущем! Но мы привязаны к своему времени. Это наша жизнь. Неплохая, по коммунистической морали, а многие были комсомольцами и коммунистами, а как же карьера, прожили всё-таки честную жизнь. Предлагаю выпить за красивую половину нашей команды путешественников на машине времени, за женщин!
Мы, мужчины, встали, почти оперившись руками в рюмки, чашки, тарелки с салатами. Было тесно в моей квартире.
- Не заработал на хоромы, - сказал я соседу Витьке Егорову. – Мне дали эту двухкомнатную на заводе. Тогда – бесплатно. Ну поставил председателю профкома бутылку коньяка. И всё!
Женщины, сидели. Они плакали. Откровенно и не стесняясь никого. Они оплакивали свою молодость в непонятной стране, которая говорила: «Человек человеку – друг, товарищ и брат!»
В прошлом мы считали деньги не главным. Они, конечно, были нужны и в каждой семье шёл счёт до зарплаты. Но мы знали, что пенсия у нас будет неплохой, а если что, дети – помогут.
Но мы оказались в будущем, где всё было не так, как рисовали нам руководители. Может быть поэтому и плакали наши одноклассницы. Хотя, кто знает этих женщин?