Было раннее утро, когда я закончил писать первую главу. Признаться, о наступившем рассвете я бы и не догадался, если бы лёгкая утренняя прохлада не попала ко мне в квартиру через отверстие под дверью. По ногам пробежала небольшая дрожь, так что я отёр ступни друг о друга, чтобы хоть немного согреться. До кровати был один шаг, но мне казалось, после изнурительной ночи я с трудом просто встану со стула. В какой-то момент у меня даже появилось желание опустить голову прямо на клавиатуру печатной машинки – не спать, а просто отдохнуть и набраться сил, чтобы встать и прилечь на более удобное место для сна.
Я налил себе давно остывший кофе, который стоял в дальнем углу стола. Если бы я удосужился поставить его ближе, то, скорее всего, когда-то горячий напиток давно бы стал почти высохшей лужей, как на следующий день после дождя. Кофе я выпил в один глоток, что не придало ни капли бодрости мне и моим ногам. После этого по телу снова пробежала дрожь, будто от мороженого в середине осени. Мне бы хотелось снова налить и выпить, чтобы вспомнить то, что в свою очередь напоминает мне о лете. В то лето мне было семнадцать…
Было крайне неправильно просиживать всю ночь над текстом. Дело в том, что у меня должна быть встреча в полдень, а сейчас шесть часов утра, это значит, что я не приду, либо буду выглядеть крайне сонным и уставшим, потому что, скорее всего, спать я так и не лягу. Не лягу, потому что боюсь проспать. Лучше сделать себе кофе и подумать, почему за такое долгое время я осилил только одну главу. Хотя, не стоит раздумывать об этом: разгадка ясна – я вкладываю слишком много своей души, так много, что слова просто не помещаются. Приходится тратить много сил, чтобы они удерживали равновесие с душой.
Чтобы не рухнуть в сон прямо за чашкой кофе, я решил прогуляться по осыпанной росой улице. Может, если мне будет холоднее, чем дома, то я не буду так хотеть спать. Я очень надеялся, что моё решение не ошибочно, и я не очнусь на влажной траве посреди толпы людей.
Когда я вышел из квартиры, в полной тишине пропахшего сыростью подъезда мне показалось, что я слишком громко закрыл дверь, и что через минуту, пока я буду спускаться, проснутся все жители этого дома и выйдут в халатах просто посмотреть на человека, который потревожил их так рано. У них будут разные причины возненавидеть меня за это: у кого-то сегодня единственный выходной за всю неделю, кто-то по разным обстоятельствам не спал ночь и только прилёг в прохладную кровать. Таких причин много, и все они свалятся на меня, если хоть кто-то приоткроет свою скрипящую дверь и, хотя бы одним глазом, кинет на меня осуждающий взгляд. Понятное дело, я вышел из подъезда очень быстро и еще долгое время закрывал лицо от окон, в которых на меня тоже могли посмотреть.
Я не знал куда идти и куда иду сейчас, мои ноги просто двигались. Две минуты назад мне казалось, я не смогу встать из-за слабости, которая больше всего овладела именно ногами. Но я шёл, ничего мне не мешало, на улице не было никаких шумов, что делало тишину громкой. Мысли поглотили всего меня и так продолжалось, пока я не увидел женский силуэт где-то вдалеке, раньше я бы никогда не подошёл к любой незнакомой фигуре, но в тот день мной двигало что-то другое, что не собиралось со мной церемониться. Честно говоря, а по-другому я с Вами и не смею, мне не сильно и хотелось противоречить незваному гостю в моей голове и всём теле.
- Что Вы здесь делаете? – спросил я, находясь на небольшом расстоянии от нового собеседника, которому, скорее всего, показался неожиданным заданный где-то за спиной вопрос.
- Я смотрю вперёд, разве не очевидно? – лёгкая настороженность прослеживалась в язвительных словах девушки примерно моего возраста.
- Очевидно, но почему именно здесь, в пустом парке, далеко от спящих людских глаз?
- Потому что я далеко не только от глаз, но и от ушей с носом, которые особенно бдительны по таким утрам, как это.
Я позволил себе обойти девушку и встать перед её бледным лицом.
- Вот почему мне показался Ваш голос знакомым, мистер Фред. Наша встреча вдруг перенеслась на шесть часов. Вместо полудня мы встретились в седьмом часу утра. Почему Вы здесь?
- Я не спал всю ночь, мне захотелось проветрить тело от усталости. Странная вещь – знакомство. Я ведь до этих пор не знаю вашего имени… – если бы мне не было холодно, то, вероятнее всего, я бы покраснел – кто знакомится с девушкой и не спрашивает её имени?
- Не думала, что вы опрометчивы. Может, выпьем кофе? Здесь недалеко есть круглосуточное кафе, по утрам там очень мало людей. Не понимаю, почему его не закрывают на ночь и раннее утро… В такое время туда приходят только такие же отчаянные незнакомцы, как мы с Вами, а таких не очень много. Я – Белла, приятно.
- Странно, я не знаю о таком кафе, боюсь, Вам придётся показать его мне.
Она ничего не ответила, а лишь обошла меня, чуть отпрянув плечо, чтобы не задеть моего, и пошла вперёд, так, будто не смотрела туда несколько минут назад. Мне ничего не оставалось, кроме как идти за ней. Я чувствовал себя собакой, которая впервые подумала, что нашла своего хозяина только потому, что тот погладил её по голове. Мы свернули на ранее неизвестную мне улицу, там правда была забегаловка, которая мало чем напоминала кафе. На вывеске было написано «Горячий перекус, 24 часа», над названием авторы, видимо, не заморачивались. Это даже придало какого-то спокойствия.
Когда мы вошли, мужчина с легко выпирающим животом из-под рубашки тут же окликнул мою спутницу или, скорее, путеводителя, экскурсовода, открывающего мне новые двери. Мужчина улыбался так, словно только что увидел родную дочь, не приходившую домой несколько дней.
Его искренняя улыбка так понравилась мне, что я дал слово вернуться сюда ещё не раз. Мне казалось, будто это место заслуживает гораздо больше посетителей утром, днём и ночью. Я не знаю сколько их днём, но уверен, что ночью и утром их одно и то же количество, что и сейчас, более того, это те же люди, всё время те же люди. Лица, которые не изменяют традиции прийти сюда ещё раз завтра и после. Все сидящие были приятными людьми, все улыбались, словно они были одной семьёй, которая собирается за одним столом в установленное время, и никто не пропускал этого собрания, в том числе и Белла, она пришла сюда не потому, что встретила меня, а потому, что наступило установленное время. Мне льстила вся ситуация: Белла не сказала мне, что ей пора, она предложила пойти с ней. Я чувствовал себя как новый друг, которого следует познакомить с семьёй.
На её лице играла добрая ухмылка, девушка кивнула мне на дальний стол в углу заведения, мы прошли туда и с лёгкой неловкостью сели друг напротив друга.
Никого из нас не спросили, что бы мы заказали, официант просто принёс лёгкий десерт и кофе, в этот раз достаточно горячий, чтобы взбодриться. Мне не составило труда понять, что это обычный завтрак Беллы и диалог с официантом ни к чему. На улице начало светать и туман почти рассеялся.
- Если не наблюдать за утренними изменениями, то часов в восемь может показаться, что уже полдень, а я не люблю, когда кажется, – словно сама с собой пробормотала девушка.
- Неужели иногда не хочется о чём-то догадываться и не знать правду? Многим нравится недосказанность.
- Мне не нравится! – отрезала она, с лёгкой долей возмущения. – Напомните мне, по какому поводу мы хотели встретиться?
- Вы позвонили на мой домашний и сказали, что моя статья в газете многолетней давности чем-то вас зацепила. Признаться, я не понимаю, чем может зацепить текст, сделанный по строгим правилам.
- Мне понравилось то, как вы повествуете, будь то публицистика или… – здесь Белла осеклась. Это потому, что она не знает больше ничего из написанного мной. Всё, что я выливаю на бумагу, лежит огромной стопкой у меня под кроватью, кажется, я даже не знаю, чего там больше: пыли или бумаги.
- У меня много текстов, хотите, я Вам их покажу? Любой удобный день и время, – словно ребёнок, которому подарили что-то новое, проговорил я. С моего лица не могла сойти улыбка, точнее, я не мог её убрать.
- Как будет удобно? Может, на следующей неделе, у меня там много свободных дней… Три или четыре… Уже не помню. Договорились?
- Не знаю, смогу ли я так долго ждать, но, в любом случае, договорились.
Дальше мы просто сидели и пили кофе, молча. И так же молча разошлись, никто не сказал ни слова и это не потому, что нам не о чем было говорить, дело как раз в том, что мы хотели встретиться ещё, а если выговорить всё в один день, потом возникает неловкость, из-за которой люди перестают видеться и начинают избегать друг друга. Я не люблю, когда из всех вопросов остаются только «как дела?» и «что нового?», тогда теряется весь энтузиазм, который когда-то подталкивал на звонки и назначения встреч.
По возвращению домой я снова сел за печатную машинку, но в этот раз мне удалось вылить гораздо больше, чем за прошедшую ночь, но я не лёг спать рано, пусть позади уже сутки без сна. Я всё думал о внезапной встрече с когда-то незнакомкой, помнил её развивающиеся на ветру тёмные волосы, пронзающие пустоту глаза и мимику, мне было интересно всё, потому что я не мог найти ответа ни к одному из вопросов, которые образовались после пересечения порога между улицей и подъездом.
Я всё же лёг спать чуть позже полуночи.