За правду книга рассказов и статей

И. П.  СМИРНОВ




ЗА  ПРАВДУ


РАССКАЗЫ И СТАТЬИ

















САНКТ-ПЕТЕРБУРГ
2006


ББК  84.7Р
С-50



Смирнов  И. П.
С-50  За правду.  Рассказы и статьи. – СПб.:















ISBN  5-86072-109-9


; И.П.Смирнов, рассказы, статьи 2006
; Издательство   …..






 



БЛАЖЕН МУЖ, КОТОРЫЙ НЕ ХОДИТ НА СОВЕТ НЕЧЕСТИВЫХ И НЕ СТОИТ НА ПУТИ ГРЕШНЫХ И НЕ СИДИТ В СОБРАНИИ  РАЗВРАТИТЕЛЕЙ.

(Псалом первый)

















 


"КУЛЬТУРНАЯ  РЕВОЛЮЦИЯ"

 Не спится нынче Михаилу Абрамовичу Лебединскому. Вроде бы всё у него есть, всего он достиг: и коттедж не хуже, чем у князя Монако; и офисы  не хуже, чем у Ходорковского; и банковские счета приятно ласкают душу; и положение в этой стране о-го-го – медиа-магнат, и услужливые толпы «элитного народа» - богемы местной - вокруг крутятся (правда гениальностью от неё и не пахнет, но, что поделаешь: другой нет!); и одобрительные взгляды из Израиля и Штатов он постоянно чувствует на себе: «Ишь, как ловко  министров меняет.  Хоть они, конечно, и обыкновенными ворами были, то есть людьми-то нашими, но к своим обязанностям  лакеев  относились не слишком добросовестно!»; и перспективы не плохие – у самого президента и его администрации в почёте… Но гложет Михаила Абрамовича  зависть. Вот Бесдар с Чумасом: отобрали всё у этого глупого народа и поделили между представителями "божьего" – в историю непременно войдут! А Иродов с Иудиным: скольких своих бывших друзей и соратников предали – не было подобного со времён Адама и Евы – и тоже кандидаты в историю планеты Земля! А я, что, хоть и не рыжий, хуже их?! Я тоже туда хочу! Что бы такое сотворить, чтобы затмить или хотя бы сравняться с ними?!
 Думает Михаил Абрамович и денно и нощно, не даёт ему зависть покоя; а «светлых» мыслей всё нет и нет!
Вот и сегодня, в пасхальную ночь, как обычно, задремал только под утро. Может от паров тысячедолларового коньяка, выпитого на вчерашней тусовке избранных, а может из-за своей исключительности даже среди них, подобно Аврааму, Ною и Моисею,  привиделось ему, что разговаривает он с самим «Богом». С бородой, в пейсах, в чёрной капочке был собеседник - истинно «Бог»!  Похлопал он Михаила Абрамовича по плечу и говорит:
- Иродов с Иудиным предали свою коммунистическую идею и всех своих единомышленников. Чумас с Бесдаром разрушили экономику этой страны. Тебе предстоит выполнить самую важную задачу: вырвать  корни русской цивилизации - разрушить русскую культуру, русский язык и веру. В вопросе  веры уже многое сделано твоими предшественниками: Емельяном Ярославским (запамятовал его настоящее имя), ответственным ещё при Ленине за борьбу с религией,  Иофе Исайем Львовичем  гбшником тех же времён ну и их многочисленными безымянными последователями, конечно.  Тебе тут и делать-то нечего – сектанты христианские, хлынувшие потоком в Россию из-за бугра,  тебе помогут. А вот уж культура и язык полностью на тебе! Напряги  память, Мойша, хоть и не израильский, не американский, но всё же ВУЗ ты окончил. И на семинарах по марксизму-ленинизму ты активным был, и отличником - помнится. Труды Ленина добросовестно конспектировал и цитировал где надо и не надо.  Ну, ну, вспоминай: что говорил вождь мирового пролетариата о культурной революции? В какой своей работе? Быстро же ты избавился от университетского курса! А ведь именно для этой самой культурной революции, только в нашем понимании, я и возвысил тебя!  Мессией будешь для этого непокорного и твердолобого российского народа, спасителем! Пастырем приведёшь этих заблудших овец в моё царство! Конечно, ты не тот мессия, которого я пошлю для моего избранного народа, но всё же! В книгу книг запишут потомки твоё имя непременно!  Уловил задачу?!
Как ни напрягал извилины Михаил Абрамович, не мог ничего вспомнить – начисто затёрлись ленинские труды в  памяти цифрами десятизначных долларовых богатств его более удачливых соплеменников.
 «Мелочи,  слуги напомнят!» - думает Михаил Абрамович, после изысканного завтрака садясь в  Мерседес, чтобы ехать в свой офис. 
- Ну-ка моего первого зама Тяпкина-Ляпкина быстро ко мне! – бросил он куколке - секретарше, проходя в кабинет.
Не успел он снять пальто, как на полусогнутых вбежал Тяпкин-Ляпкин и, согнувшись пополам в пояснице, почтительно  застыл у порога, ожидая указаний благодетеля. 
- Мигом доставь мне том Ленина с работой, где речь идёт о культурной революции!
- Так Вы же приказали труды Ленина сжечь и пепел рассеять по всей Земле!
- Из-под земли достань!
Не нашёл и под землёй статью Ленина «О кооперации» услужливый Тяпкин-Ляпкин. Глубоко её «демократы» зарыли. Принёс Философский энциклопедический словарь. Не было команды его выбросить, вот он и сохранился пока.
- А теперь читай вслух, да помедленнее, чтобы до тебя и до меня доходило. Сам понимаешь: трудно мне стало теперь воспринимать все науки, кроме арифметики. В рынке живём: тут главное надо уметь считать, а не читать! И шелуху отсеивай, зёрна от плевел отделяй! Время олигархово цени!
Тяпкин-Ляпкин читает:
«Культурная революция, социалистическая - процесс революционного преобразования духовной сферы жизни общества, одна из важнейших закономерностей построения социализма, утверждение нового, социалистического типа духовного производства, создание социалистической культуры – высшей ступени в развитии мировой культуры, приобщение трудящихся к достижениям культуры… К.р. направлена… на формирование нового человека.  …К.р. обусловлена революционными преобразованиями в экономике и политике… К.р. начинается после завоевания власти рабочим классом. …К.р. включает создание социалистической системы народного образования и просвещения, перевоспитание интеллигенции, создание социалистической литературы и искусства, формирование новой морали, перестройку быта и т.д. Целью К.р. является превращение марксистско-ленинской идеологии в личные убеждения человека".
«Молодец всё же был этот Ленин, готовую программу нам оставил. Требуется только этот «негатив» превратить в «позитив» – приспособить её для наших условий, к буржуазной революции!» – доходит до тугодумного слушателя.
- Итак, - многозначительно поднял указательный палец Михаил Абрамович - вот тебе задание: переделай ленинскую программу применительно к нынешней, нашей буржуазной революции в России. Это раз.  Продумай цели и задачи нашей «культурной» революции.  Это два. И, наконец, подготовь перечень мероприятий под моим личным руководством, которые приведут к решению поставленных задач и достижению целей. Это три.
Непокладая рук, трудился аппарат олигарха над программой «культурной» революции в «демократической» России;  понимал, что банкир щедро оплатит работу.  Всё объяснил сообразительный Тяпкин-Ляпкин подчинённым. Намного ранее назначенного срока предстал он перед «светлыми» очами Михаила Абрамовича:
- Целью нашей «культурной» революции является уничтожение корней русской цивилизации – русской души (русского менталитета, по-нашему): русской культуры, русского языка и традиционной веры;  замена извечных  ценностей русского народа на фальшивые, причём духовные ценности надлежит изъять из системы полностью.
Пути достижения цели:
На нашем телевизионном канале  мы создадим программы бескультурья: «Культурная революция», «Апокриф», «Школа злословие» и т.п., которые, будучи свободными от всяких нравственных ограничений, вытравят из литературы и искусства социальную сущность, отучат художников заниматься исследованием общественных процессов. Деятельность творческих личностей мы направим на развлечение - отвлечение народа от насущных проблем и внедрение в его сознание буржуазных, западных ценностей. Они будут прославлять самые низменные человеческие чувства, вдалбливать в головы телезрителей: культ денег, секса, насилия, садизма, предательства, подлости, половых извращений – словом, всякой безнравственности. Они будут осмеивать честность и порядочность, и превращать их в порок, в пережиток советского прошлого. Хамство и наглость,  ложь и обман, пьянство и наркомания, животный страх друг перед другом, цинизм, беззастенчивость (раскрепосщённость), предательство, национализм и вражду народов и, прежде всего, вражду к русскому народу они будут всячески культивировать. При этом сделаем так, что только очень немногие будут догадываться о том, что происходит. Но таких людей мы поставим в беспомощное положение, превратим в посмешище, найдём способ оболгать. Мы будем браться за воспитание с ранних детских лет, сделаем ставку на молодёжь, станем растлевать, разлагать, развращать её. Мы сделаем из неё молодых циников, пошляков, космополитов;  иванов, не помнящих родства, забывших духовные традиции предков! Мы будем ей внушать (и внушим!):
- что нынешний русский фашизм хуже немецкого;
- что в России  любят только за деньги;
- что памятники культуры следует приватизировать и, таким образом, уничтожим память о славном прошлом этого народа;
- что в России должно житься хорошо всем, кроме русских;
- что воспитание, как совокупность нравственных ограничений, современному человеку только вредит;
- что русских кумиров: Пушкина, Лермонтова, Толстого, Горького, Есенина, Пришвина, Шукшина, Бондарева, Симонова и т.д. пора сбросить с пьедесталов, как явно устаревших, и заменить их:  Бродским, Аксёновым, Акуниным, Марининой, Веллером, Сорокиным и т.п.
- что сейчас важно не о чём написано, а «как», главное – новаторство формы;
- что в русском языке большинство слов следует заменить  равнозначными иностранными, чтобы он перестал быть хранителем народных традиций. Ведь на традициях держится национальное самосознание, объединяющее людей в одну семью. «Разделяй и властвуй!» – это знали ещё древние римляне;
- что русский мат – единственное достижение этого заблудшего народа, ему следует поставить памятник и его вовсе не следует стесняться;
- что понятия  «Совесть» – этот русский Бог и «Стыд» – внешнее Его проявление – это просто  химера!
Очень по душе оказался Михаилу Абрамовичу доклад Тяпкина-Ляпкина.
- Только Вы, несравненныё Михаил Абрамович, можете вести программу «Культурная революция», - по-собачьи преданно глядя на шефа, говорит Тяпкин-Ляпкин. Нет более достойного во всей  стране!
«Конечно, это клоунада, скоморошество и, по понятиям этой отсталой страны, занятие для банкира недостойное, но чего не сделаешь ради того, чтобы стать мессией и утереть нос всем этим иродовым,  иудиным, бесдарам, чумасам, ходарковским и абрамовичам!» – думает босс.
Для ускорения решения поставленной самим «Богом» задачи собрал на следующий день Михаил Абрамович своих соратников – владельцев  электронных и печатных СМИ и сказал:
- Не вас, а меня избрал «Бог» мессией, а потому слушайте: все ваши ТВ - , радиоканалы, газеты и прочие средства запудривания мозгов должны быть направлены по образцу и подобию моей «Культурной революции» на изъятие души у этого так называемого государство образующего народа!
И бросились они  исполнять волю «Бога» (на банкира они бы просто  наплевали, а на мессию, увы, не плюнешь!),  тут же создали на ТВ такие программы, как «За стеклом», «Про это», «Большая стирка», «Что хочет женщина», «Кто мы?», «Плейбой», «Зеркало», «Алчность», «Деньги не пахнут» и т.д. и т.п.; закупили тысячи порнофильмов, боевиков и тонны порномакулатуры -  и всё это разом выплеснули на головы простодушного и доверчивого русского народа.   «Культура»  заботами российских олигархов стала на глазах «повышаться», скоро его можно будет назвать вполне «цивилизованным»!   
А недавно вновь явился Михаилу Абрамовичу во сне «Бог» и сказал:
- Заслужил ты, Мойша, высшего поощрения. Уверенно ведёшь этот самый непокорный российский  народ в моё царство, место в раю для тебя забронировано и на веки ты останешься в памяти потомков, как самый умелый во все времена воспитатель безнравственности! 
Угомонился теперь Михаил Абрамович, спит спокойно. Часто видит себя в райских кущах, рядом с самим «Богом», но он туда не спешит.  Ему и здесь, в этой стране,    на Земле,  очень - очень не плохо живётся по сравнению со "спасаемым"  русским народом.  А идеологическая машина, им настроенная и управляемая, планомерно доводит дело до полного изъятия у русского человека его души! 


   

ЕДИНАЯ  РОССИЯ

-   Хо – ро – шоо! – с откровенным восторгом, ни к кому конкретно не обращаясь, сказал, закрывая за собой дверь в душевую комнату, высокий полный  мужчина лет шестидесяти пяти. На лице его светилось блаженство. В раздевалке уже отдыхали после купания в бассейне двое. Один – сухонький бодрый старичок с несколькими шрамами на лице и спине, другой – молодой человек, по возрасту годящийся ему в сыновья или даже внуки, грузноватый для своих лет, холёный и вальяжный с большим золотым крестом на шее.
 - Не могу не согласиться с Вами. – Подтвердил старик,  вытираясь большим махровым полотенцем.
 - Почти семьдесят лет прожил на свете, а в такой бассейн попал впервые! По молодости служил Отечеству, как говорится, в местах не столь отдалённых. Отпуска проводил на Родине, в Калужской области, - матери надо было помогать по хозяйству. Одна она жила! Не до санаториев было. Вот только теперь, когда  одолели болезни и матери не стало,  и появилась такая возможность! Но в столь шикарном - оказался впервые. Все номера одиночные и парные (говорят, есть и многокомнатные)  оборудованы прекрасно, обслуга - как будто прямо с конкурса на звание "Мисс Мира" набрана, лечение на высшем уровне, столовая, рацион, кафе, казино, бани и сауны, конюшня, какие-то неизвестные мне иностранные развлечения.… Один этот бассейн чего стоит:  мебель, ковры, пальмы, диковинные живые цветы, фонтаны, музыка и кафе в холле…
 - Думаете, это для Вас расстарались? Хотят отблагодарить Вас за верную многолетнюю службу? – поддержал разговор старик. - Да здесь отдыхает только четверть военнослужащих или военных пенсионеров! Остальные – бизнесмены! И это называется военным санаторием! Они платят – для них и музыка! А нас с Вами, скорее всего, в ближайшее время сюда и близко не подпустят! Если только за большие деньги, а их у Вас, полагаю, нет и не будет! С вводом же в действие закона о монетизации всех пенсионеров просто по миру пустят. Дожили: все наши заслуги перед Отечеством обнуляют! Вроде мы ничего и не делали, просто проспали всю жизнь! Но главное, думаю, даже не в материальном обкрадывании, а в моральном унижении. Нынешние правители отобрали у нас честь – высокую оценку воинского труда обществом. По социальному статусу мы – офицеры - стали ниже любого лавочника!
Говорил он взволнованно, чувствовалось, что это его больное место. Присутствующие не реагировали. Немного помолчав и успокоившись, ветеран продолжил:
 - Семнадцатилетним мальчишкой я попал  на фронт. Воевал в пехоте. Считайте, на животе прополз от Сталинграда до Берлина. Был дважды ранен, трижды контужен. Повезло, конечно, - немногие мои сверстники остались живы! Сколько я их похоронил на пути в Берлин!? И не пересчитать! А сам везучим оказался! Остался жив, к тому же  отмечен пятью боевыми орденами и многими медалями! После войны окончил военное училище, потом - академию, командовал полком, преподавал в академии. Уволившись полковником из армии, до недавнего времени учительствовал в школе. Неужели не заслужил благодарности общества, государства?
-   Давайте познакомимся! - воспользовавшись паузой, сказал полный мужчина. - Думаю, нам будет интересно более обстоятельно побеседовать. Похоже, что наши взгляды во многом совпадают. Я тоже полковник в отставке, но моложе Вас, видимо, лет на десять. Зовут меня Олег Михайлович. Биография примерно совпадает с Вашей, исключая Великую Отечественную войну. Училище, академия, служба в войсках Противовоздушной обороны. Довелось покомандовать зенитно-ракетной бригадой. Пороха тоже понюхал во время арабо-израильской войны. Был советником командира дивизиона в Сирии. Практически командовал этим дивизионом. Уничтожил пять израильских самолётов. Имею ордена.
-   Не возражаю!  Меня зовут Алексей Петрович. Краткую биографическую справку я уже дал! – сказал старик. – Здесь я никого из знакомых не встретил, надеюсь, нам действительно будет интересно вместе проводить свободное от процедур время.
Они пожали друг другу руки и, не спеша, одеваясь, продолжали беседу.   
-   Мы с Вами люди одного поколения, оба многие годы служили СССР и потому взгляды на происходящее в последние пятнадцать лет в стране, наверняка,  во многом, если не полностью, совпадают! – говорил Олег Михайлович. – Нас не может устраивать сама буржуазная контрреволюция с её приватизацией, проще говоря, разворовыванием общенародной собственности; разоружением и фактической  ликвидацией армии (якобы из-за отсутствия противника), делением ранее единого народа на богатых и бедных, развалом союзного государства, униженной внешней политикой  правительства, общим крушением экономики и  т.д. и  т.п.  У меня, честно говоря, болит душа, глядя на всё это, лживо подаваемое народу как его благо, как необходимая плата за право красиво жить в цивилизованном мире.
 Алексей  Петрович тут же подхватил его мысль:
 - Не надо забывать, что при всём том легализовались воры, бандиты, спекулянты. Теперь они называют себя новыми русскими. Пока стыдятся именоваться, как это положено, буржуазией. Они беззастенчиво выставляют на показ наворованное богатство. Настроили дворцов, устраивают царские балы, ездят на самых дорогих машинах, сопровождаемых личной охраной, а спесь у этих, чаще всего, беспринципных и безграмотных хапуг просто аристократическая! К большому сожалению, не все думают так, как мы с Вами, Олег Михайлович! Многие люди задавлены нуждой и не имеют времени рассуждать и анализировать действительность – детей кормить надо! Молодёжь, особенно та, которая выросла в годы "реформ" и уже потому не может сравнивать прошлое с настоящим, часто считает, что всё так и должно быть, потому что так живёт весь мир. Многие наивно верят, что обязательно будут богачами. Вот Вы, например, молодой коллега,  что, скажете? – обратился он к всё это время молчавшему третьему мужчине, находящемуся в раздевалке.
-   Никакой я вам не коллега! – неожиданно резко ответил тот. – В армии я никогда не служил и служить не буду. Я свободный человек, предприниматель. Пока вы лили слёзы по утраченному прошлому и занимались злопыхательством по отношению ко мне подобным я сделал свои деньги. У меня хороший бизнес. Живу я так, как вам и во сне не приснится! Служу не вашему Отечеству, а себе и своим потомкам. На Отечество мне наплевать, я всегда буду жить там, где мне удобнее, выгоднее, приятнее! Пока остаюсь в России просто потому, что здесь легче делаются деньги. Думаю, что это время ещё долго продлится, по крайней мере, на мой век хватит, а нет – завтра же буду в Европе! Вы же со своим патриотизмом останетесь нищими в своей лапотной России. Хвастайтесь и дальше своими наградами друг перед другом. Много они вам дали!?  Слышали такой анекдот? Разговор идёт за кружкой пива в ваше советское время. Молодой парень спрашивает старика-ветерана: " Дед, ты хорошо воевал? Неплохо! – отвечает тот. – Ордена имею. А вот, если бы ты воевал похуже, - говорит молодой, -  то мы бы сейчас пили  не эту бурду - "Жигулёвское", а классное "Баварское" пиво!" Вот так и я рассуждаю! Не хотелось вступать с вами в разговор - он неприятен ни мне, ни вам, но вы сами меня вынудили! Мы – люди разных миров: вы – из прошлого, я – из будущего!
Самодовольство и уверенность в своей правоте расплылись по его лицу. Офицеры молчали, а он вдохновенно продолжал:
- Чего вам только не хватает? Вы  получаете пенсию от государства, которому никогда не служили и к которому испытываете откровенную неприязнь, даже вражду: создаёте  всяческие офицерские и прочие союзы и общественные движения, издаёте свои газеты и журналы, будоражите народ! Правы Хакамада и Новодворская: старики тормозят прогресс российского общества, мешают проведению реформ! То есть,…- он хотел продолжить свою мысль, но в последний момент раздумал – она показалась даже ему уж слишком  откровенной и бесчеловечной.
 Алексей Петрович и Олег Михайлович, не ожидая услышать ничего подобного, застыли в оцепенении. Встретить такой откровенный цинизм и открытое презрение к заслугам отцов и дедов, к своей Родине не часто случается даже в наше реформенное бездуховное и безнравственное время. Первым, придя в себя от шока, вскочил со скамьи Алексей Петрович. Он поднял свой сухонький кулачок и закричал:
-   Каков мерзавец!? Да слышали бы тебя те русские парни, которые, получается,  ради того, чтобы жировали ты и тебе подобные, сложили свои головы на полях войны! Каждый из них тут же задавил бы тебя своими руками, как паршивую гадину! Если действительно существует потусторонний мир, они проклинают вас – нуворишей, новую буржуазию,  последними словами. Мне не раз приходилось убивать врагов. Клянусь, я бы и сейчас с удовольствием всадил пулю в твой бараний лоб! И рука бы не дрогнула! И как только таких ублюдков рождает русская земля?!  -  Его трясло от негодования.
Бизнесмен только попытался открыть рот, чтобы ответить, как поднялся и пошёл на него с тяжёлым зимним сапогом в руке громадный Олег Михайлович.
-   Убирайся, пока я тебя не прибил! Таких выродков, действительно, можно лечить только пулей! Попомни, сволочь, ты когда-нибудь обязательно получишь по заслугам. Либо те, кого ты ограбил, либо твои же приятели тебя шлёпнут! Другого конца тебе не видать!
-   Не пугайте! У меня на входе в машине охрана. Вот сейчас прикажу, и они мигом сделают из вас обоих отбивные!
-   Я на фронте поборол страх, а уж перед твоими лакеями не склонюсь! Кроме того, у меня три сына и шесть внуков, да и других родственников хватает! – задыхаясь от гнева, выкрикнул Алексей Петрович. – И все они будут мстить за меня. Я так их воспитал, учти это! Убирайся по добру – по здорову или сейчас позову на помощь купающихся в бассейне. Среди них пока ещё хватает офицеров! Пусть полюбуются на хамство молодого буржуя. Заодно получат хороший урок те, кто ещё не до конца понял  вашего брата.
Коммерсант, что-то бормоча и ругаясь, поспешно оделся и почти бегом направился к выходу, а Олег Михайлович кричал ему вслед:
-   Придётся вам все же подождать с построением вашего буржуазного рая в России, пока не вымрем мы, наши дети и внуки! Они воспитаны нами в духе ненависти ко всякой несправедливости и её порождению, то есть к вам – ворам! Покоя мы вам не дадим, готовьте запасные  аэродромы в Америке и Израиле. А из России будьте готовы уносить ноги в любое время! Терпение русского народа не вечно! 
Бизнесмен, хлопнув в бессильной ярости дверью, вылетел из раздевалки. Пожилых заслуженных офицеров лихорадило. Они ещё долго молча отдыхали от перепалки и никак не могли придти в себя.  А завтра был День примирения и согласия -  седьмое ноября. 





ИУДА

Когда мы вошли в палату, он лежал на правом боку, отвернувшись к стене, и спал, или притворялся спящим. Во всяком случае, он никак не отреагировал на приход и разговоры посторонних людей. Других больных в помещении  не было.
Сопровождавшая меня сестра показала моё место, сказала несколько слов о госпитальном распорядке дня и вышла.
 Прежде всего я переоделся в турецкий спортивный костюм  (однообразная больничная форма из-за бедности постсоветской России давно забыта), достал из сумки и разложил по ящичкам тумбочки зубную щётку, пасту, мыло, бритву, книги и кое-что из одежды – всё то, что необходимо для довольно длительного здесь проживания. Потом подошёл к окну.
Из окна открывался типично городской вид: старинные петербургские доходные дома по обеим сторонам тихой, как озеро, реки, одетой в гранит и медленно несущей свои воды вместе с городским мусором в море. По набережной шли люди. Одни явно спешили по своим неотложным делам, другие напротив – гуляли, любуясь городом и наслаждаясь покоем. Особо выделялись студенты с тубусами в руках: невдалеке располагался технический университет.  Автомобили, как огромное стадо мощных буйволов, то неслись готовые  снести всё на своём пути, то вдруг, успокаиваясь, замирали перед перекрёстком.
Жизнь за окном текла своим чередом. Люди, обременённые насущными заботами, вовсе не задумывались о скоротечности и конечности жизни, о бренности всего земного; в повседневной суете - забывали четвёртую христианскую  Заповедь: «День седьмой посвяти Господу Богу твоему» – остановись, человек, и подумай о душе своей, о своей жизни?!  Когда-нибудь обстоятельства и их заставят серьёзно задуматься, вот как меня сейчас! После того, как я услышал от авторитетных врачей свой диагноз, у меня резко обострилась  склонность к философии. Все последние дни я размышлял: принимать предложение об операции или нет? Вероятность летального исхода, как говорили медики, была весьма значительной! Вместо избавления от недуга я мог лишиться и того, что имел. Например, вот так, просто смотреть в окно и видеть эту ничем не замечательную картину из обыкновенной жизни. Было о чём задуматься!
Внезапно мои мысли прервал его голос:
 - Кажется, у меня появился сосед?
Я обернулся. Свесив ноги, на постели сидел человек совсем не заспанный, среднего возраста, коренастый, упитанный, с явно выдающимся брюшком, типично крестьянскими большими руками и лицом. Редкие белесые, как бы приклеенные к голове волосы, маленькие светлые глазки, нос «бульбочкой» – выдавали в нём славянина средней полосы России. Обращали на себя внимание его глаза: какие-то колючие, недобрые. В них отражались высокомерие и скрытность их обладателя. Да и в вопросе, как мне показалось, прозвучало какое-то его сквозящее  превосходство.
Я представился:
 - Полковник в отставке, кандидат технических наук, доцент, писатель. – И назвал свою фамилию имя и отчество.
 - Генерал-майор Седёлкин Иван Митрофанович. – В свою очередь отрекомендовался он, и без всякой паузы раздражённо продолжил. – Вот уже неделю лежу здесь совершенно один. Мне назначена операция по поводу (и он назвал тот же диагноз, который поставлен и мне).
 - У меня тоже самое! – вставил я. -  Но он не обратил на мою реплику никакого внимания.
- Что-то у врачей не складывается, вышла из строя какая-то аппаратура, и я вынужден мучиться в ожидании пока её наладят! Мне хорошо известна степень риска, но я принял решение и теперь чем скорее это произойдёт, тем лучше! Моё положение схоже с положением обитателя камеры смертников, ожидающего либо удовлетворения прошения о помиловании, либо исполнения приговора. Не даром говорится, что самое неприятное ждать и догонять. Как хорошо я сейчас это понимаю! Я просто истерзан ожиданием решения своей судьбы! К тому же мне так необходимо жить, и жить активно! Ведь время - то какое: сами понимаете! Общество на наших глазах заново делится на классы: класс новой элиты и класс новых пролетариев! Если сейчас не успеешь занять место в верхах, то и сам, да и все твои потомки с большой вероятностью выпадут в осадок! Да Вы и сами это  знаете не хуже меня! 
Я понял, что его «понесло», что из-за длительного одиночества, за неимением никого другого, истерзанный сомнениями, поддавшись чувствам, он решил исповедоваться передо мной – случайным встречным. Его откровенность, скорее всего, была вызвана пониманием, что, возможно,  мы в этом мире больше никогда не встретимся. И, кроме того, большой   вероятностью, что через незначительное время в нём останется только один из нас, правда, неизвестно который! Меня же всегда интересовала человеческая психика, состояние души человека - особенно в чрезвычайных ситуациях - и я слушал его не перебивая, лишь, когда он замолкал, незначительными репликами подталкивая его на дальнейшую откровенность.
 - Если я не смогу или не успею занять свою достойную нишу, как теперь говорят, то и  сам и мои потомки опять вернутся в «курную избу», из которой я с таким трудом сумел выбраться. Тогда к чему были мои многолетние труды на пути к моему высокому положению в советском обществе, мои комсомольские и партийные достижения, вся эта учёба, весь этот опыт «расталкивания локтями и перешагивания через трупы», вся эта цепь неприглядных с точки зрения морали поступков?! Этот опыт не должен остаться невостребованным, пропасть впустую! Я просто обязан жить!
-  А ведь как всё хорошо шло! – после некоторой паузы продолжил он. – Своевременно понял, что самый верный путь наверх лежит через комсомол и партию. Уже в ранней юности стал комсомольским вожаком в колхозе. Когда сверстники гнули спину на полях и фермах, я «организовывал и вдохновлял»!  Затем были райком, военно-политическое училище, непродолжительная служба в войсках, лесть и угодничество начальству, которое в душе презирал, зажигательные речи на собраниях в поддержку идей, в которые не верил, отход от сверстников, чтобы никто не догадался о моих истинных мыслях и намерениях. Поверьте, с годами я стал хорошим актёром! «Принципиальностью и преданностью идеям коммунизма» я скоро добился возможности учиться в Военно-политической академии им. Ленина. Там, уже имея за плечами значительный опыт лицемерия и угодничества,  я снова был быстро замечен: такие люди процветали! Стал парторгом курса, членом партбюро факультета. Учился я не блестяще. Весь мой талант, если он и существовал, был направлен на другое: быструю карьеру, а вместе с ней и обретение жизненного благополучия. Я хотел жить так, как жила верхушка советского общества!  Ради этого я даже отказался от родителей. Мне было стыдно перед офицерами моего ранга и начальством за этих недалёких,  почти неграмотных, невоспитанных людей!   Их невежество бросало тень и на меня. Постепенно я не стал отвечать на письма из дома, в свою деревню никогда не ездил с момента поступления в училище. Потом и родные перестали докучать меня, забыли обо мне. Я для них умер. При распределении по воинским частям, после окончания академии, меня не забыли и оставили служить в Главном политуправлении в Москве. Далее с моим опытом, находясь непрерывно на глазах у большого начальства, уже нетрудно было добиться и генеральского звания. И я его получил, когда мне немного перевалило за сорок  лет. Всё складывалось просто отлично. Я достиг почти всего, чего хотел, а впереди меня ожидала хорошая перспектива.
И вот наступили восьмидесятые годы, приход к власти Горбачёва, новые веяния. Тут, надо признаться, я немного оплошал: не сразу сориентировался. Следовало бы присоединиться к диссидентствующим: Волкогонову, Сахарову, Афанасьеву, Попову … , но поначалу я не слишком верил в их успех и упустил время! Какая, в принципе, разница: каким идеям служить! Важно насколько ты близок к власти и всему, что связано с ней, прежде всего к земным благам!  Честно говоря, я готов служить и под звёздно-полосатым флагом Клинтона, за хорошее вознаграждение, конечно. Ну, например, за пять тысяч зелёных ежемесячно!
 - Типичный Иуда нашего времени, каких, к сожалению, оказалось не мало! – с омерзением  думал я.    Возмущение уже давно кипело в моей душе, толкало на достойную отповедь этому беспринципному лицемеру, приспособленцу, предателю. А он, войдя в раж, и ничего не замечая, продолжал: 
 - Ко всему ещё эта болезнь неожиданно проявилась, да в самое неподходящее время. Вы, как человек кабинетный, даже представить себе не можете:  насколько она мне мешает, как срывает мои планы! Я уже завёл знакомство с некоторыми очень значительными лицами, мне так необходимы  работоспособность, здоровье!
Он на некоторое время умолк, на одном дыхании изложив своё жизненное кредо. Видимо, он сейчас представлял себя в новом окружении и намечал самые неотложные шаги, которые нужно сделать на пути к новому светлому буржуазному возвышению. По его лицу блуждала счастливая улыбка.
Вместе с тем незаметно стемнело. Мы лежали в полумраке на своих больничных койках, и каждый размышлял  о своём.
Я думал о том, что именно из-за таких, ни в Бога, ни в чёрта не верящих, бессовестных и корыстолюбивых предателей, оказавшихся у власти в советском государстве, и стали  возможны:  развал СССР и Варшавского Договора,  откат моей страны в разряд второстепенных и единовластие США в мире, разграбление государственного имущества и потеря нашим народом всех социальных гарантий – крах великого социального эксперимента! 
Наконец, в темноте снова послышался его голос:
- На завтра мне назначена операция. Естественно, я рассчитываю на её положительный исход. Но ведь всё может быть! В другой ситуации я бы никогда не позволил себе такой откровенности! Всю жизнь я держал эти мысли в тайне от всех!
Я молчал, а он, по-видимому, принимал моё молчание за согласие с ним. Разум подсказывал мне, что к  данному случаю вполне применима русская пословица: «Горбатого только могила исправит!» К чему ломать копья?! Но  душа моя негодовала, и я уже проглотил не одну таблетку транквилизатора:  волноваться мне было категорически запрещено. Малейшее нервное напряжение  вызывало острый приступ болезни. В другом состоянии я бы непременно схватился с ним не на жизнь, а на смерть! Высказал бы ему всё, что я думаю о нём и о ему подобных!  Увы, ему  повезло!
 Затуманенный успокоительными средствами мозг мой скоро отключился, и я уснул.
Проснулся, когда соседа уже укладывали на каталку, чтобы везти в операционную. Я лежал с закрытыми глазами: не хотелось ни видеть его, ни высказывать добрые пожелания, как это делается обычно в подобных случаях.  Да простит меня Господь, я не желал ему добра!
Операция длилась несколько часов и его лживое, подлое сердце не выдержало - остановилось. Грязная душа  покинула тело и отправилась на Божий суд. Узнав об этом, я подумал: «Всё же существует на Земле справедливость, всё же порок рано или поздно получает заслуженное наказание! Предательство – неоправдание доверия, надежд - всегда считалось тяжким грехом! Библейский Иуда Искариот вот уже два тысячелетия для миллионов нормальных людей служит символом этого порока! И как же хорошо, что каждого Иуду обязательно где-то ждёт его смоковница!»




ВСТРЕЧА

У его ног плещется уже тёмно-бирюзовое вечернее южное море. Шуршит, перекатываемая лёгкой волной, прибрежная галька. Чайки утомлённые дневными заботами лениво и медленно тянутся к месту ночлега. Цепочка чёрных бакланов, чуть ни касаясь крыльями воды, летит в том же направлении. Яркий красный диск солнца уже наполовину скрылся в чёрной туче на западе. Близится бархатная тёмная ещё по-летнему тёплая южная ночь. Томный покой заполнил душу сидящего на скамье у самой воды молодого человека. По виду ему около сорока.
Он сидит неподвижно, полностью погружённый в себя. Его внимания сейчас не привлекают ни развязные парни, ни нарядные, красивые уже в вечерних туалетах, полуобнажённые, длинноногие девушки – ловцы удачи в облике богатого и щедрого принца на ночь, а лучше навсегда -  праздничной толпой гуляющие по набережной. 
За спиной молодого человека кипит жизнь южного курортного города. Сейчас здесь нет места простому человеку из глубинки России, здесь отдыхают от «трудов праведных», новые хозяева жизни. И природа и люди празднуют бархатный сезон.
Молодой человек относится к этой категории. Он в прекрасном светлом костюме от одного из лучших французских модельеров, в белоснежной сорочке с красным галстуком; строен, по - южному красив; в нём просматривается что-то восточное. Короткие чёрные волосы  немного вьются, нос тонкий, прямой, точёный; с едва заметной горбинкой и заострением на конце. Небольшая чёрная бородка не скрывает чётко очерченных красивых губ. Улыбка обнажает тысячедолларовые фарфоровые зубы. Тёмные, большие, немного выпуклые глаза украшают его и без того симпатичное худощавое лицо. В профиль, на фоне темнеющего неба, голова его напоминает голову отдыхающей на прибрежной скале после удачного дня хищной птицы. Он вальяжен и уверен в себе,  знает себе цену. Зовут его Михаил Аронович Левич.
Рядом на скамье сидит другой молодой человек, по-видимому, ровесник первому. Он русоволос, голубоглаз, широк в плечах, у него простое ни чем не примечательное, открытое славянское лицо. Весь его облик излучает физическую силу. По его поведению можно безошибочно сказать, что он не ровня соседу: компаньон, помощник, но не друг.
«Насколько всё же дальновиден был мой отец, - думает Михаил Аронович, - дав мне вопреки желанию матери такое имя. В детстве меня звали просто Мишкой, чуть позже, после известных событий в СССР конца восьмидесятых-начала девяностых, уже в Израиле – Мойшей, теперь в Штатах зовут Майклом. Умение приспособиться к обстановке – вот наша основная выдающаяся черта, отличающая нас от других народов. Несмотря ни на что, мой народ не только выжил, не ассимилировал, но и захватил в соответствии с божьим промыслом власть над миром, почти над всем миром!»   
- Ну, теперь твоя душенька довольна? – прервал неожиданным и неуместным вопросом плавный ход его мыслей сосед. – Тебе не хватило Испании, Флориды, Гаити. Тебя почему-то потянуло сюда. И чего ты здесь потерял? Не понимаю!
Внутренне поморщившись на бестактность, но, никак не проявив этого внешне, Михаил Аронович вдруг решил открыться.
- Знаешь, Юра, я ведь получил письмо. Отец очень плох, операция не помогла, и Бог скоро призовёт его. Мне захотелось побывать в тех местах, где мне было так хорошо с ним. Лет двадцать пять назад мы были здесь в военном санатории. Тогда мне это представлялось верхом блаженства, казалось, что комфортнее и роскошнее  жизни не бывает! Отцу, как полковнику Советской армии, дали семейную путёвку в один из лучших военных санаториев СССР. Теперь то мы с тобой можем по-настоящему оценить тогдашнюю роскошь!
Они были старыми знакомыми и наедине обращались друг к другу на «ты», чего Юрий никогда не допускал при посторонних, твёрдо зная своё место в нынешней жизни. «Миша – хозяин, а я - его слуга, хорошо оплачиваемый, но слуга!» Он не был излишне честолюбив и горд, и такое положение его вполне устраивало. Он был заботливым  дядькой, лакеем и охранником хозяина и хорошо его понимал.
«Отец как бы предвидел развитие событий, - продолжал прерванные мысли Михаил Аронович.- Он не разрешил мне поступить в военное училище и идти по его стопам – дорогой военного учёного, хотя мама и настаивала на этом. Мама – русская, она была  сентиментальна, доверчива и не практична, как большинство русских. Я замечаю, что иногда, редко правда, но во мне говорит кровь русских предков,  я поддаюсь эмоциям, поискам справедливости и добра и это мешает мне в моём бизнесе.
Следуя нашим национальным традициям, отец учил меня игре на скрипке, языку «идиш», читал мне Тору. Он наполнял мою душу нашим национальным духом. Он же определил мой путь экономиста. Как это оказалось кстати! Теперь я богат, очень известен в своих кругах. В моих руках экономика целого края. Власти знают это и заигрывают со мной, по сути, я вершу их судьбы! Настоящая власть над регионом в моих руках. Я не лезу на страницы газет и экраны телевидения, как это делают менее осторожные и умные. Даже олигархи с уважением относятся ко мне.    Мои финансовые операции обычно приносят успех, моя роль в политических интригах не заметна для обывателя. Можно уверенно сказать, что я счастливый человек! Я добился власти, материального благополучия, поклонения. Что ещё надо? Я могу себе позволить почти всё, что есть на Земле!»
Ему вспомнилась скромная квартира родителей, бесхитростная русская кухня матери (отец так и не научил её еврейской кухне), редкие отпуска, проведённые на тёплом море, ещё более редкие выходы в свет: в гости или в рестораны; редкие обновки в туалетах отца и матери, да и его самого, и постоянные наставления отца, что деньги и только деньги делают человека счастливым – позволяют удовлетворить все его потребности. Ему стало смешно, и он вслух рассмеялся своим воспоминаниям. Слава Богу, всё это в прошлом! 
- Пойдём поужинаем, Юра, - сказал он весело, поднимаясь со скамьи и отряхивая невидимые пылинки с брюк. – Веди в приличное заведение, отметим встречу с детством! Помянем науку отца, да и мои успехи в ней не грех отметить!
Они встали и пошли по набережной в сторону яркой рекламы ресторана. Три тени, не приближаясь, двинулись вслед. Юрий знал своё дело:  охрана была на месте. 
Между тем наступил вечер. Небо усеяли мохнатые южные звёзды. Полная луна повисла над спокойным и ласковым чёрным морем и высветила серебром неширокую дорожку на густой, маслянистой воде. Толпа гуляющих на набережной кипела и бурлила. Юрий своим могучим телом старался прикрыть хозяина от столкновений со встречными. Но, что это…в этой шумной толпе вдруг возникло до боли знакомое лицо. Встречный мужчина одних лет с Михаилом Ароновичем вдруг остановился в двух шагах,  Юрий, мгновенно среагировав, встал между ними.
В остром мозгу Михаила Ароновича ярко вспыхнула картина детства: закрытый военный городок, в котором служил его отец, а он, Миша, пошёл в первый класс; и сосед по парте – Женька Иванов – смышлёный, бойкий и дерзкий мальчишка – гроза девчонок и школьных тихонь, потенциальная  неприятность для учителей. От него каждую минуту можно было ожидать какой-либо проделки: кнопки под попкой соседа, солнечного зайчика в глаза отвечающего у доски ученика, рисунка кошки «вид сзади» на классной доске в переменку или бумажного голубя посреди урока. Женька был заводилой и классным авторитетом. Учёба ему давалась слишком легко и оставляла массу времени для чтения художественной литературы. Женька с увлечением поглощал Фенимора Купера, Жюля Верна, Дюма, Вальтера Скотта. Притихшим ребятам любил рассказывать о подвигах Айвенго, Робин Гуда, Ричарда Львиное Сердце. Выглядел он всегда не слишком аккуратным, к вещам относился равнодушно. Мишка, как и все ребята в классе, с восторгом смотрел на Женьку, но взгляды на жизненные ценности не разделял. 
Таким Женька и оставался все школьные годы. После окончания школы он поступил в военное училище. Больше они не встречались.    
 Отстранив недоумевающего Юрия, одноклассники обнялись. «Однако слишком громко говорит во мне мамина кровь», - подумал в эту минуту Михаил Аронович. 
После первых ничего не значащих восклицаний и взаимных комплиментов Евгений представил спутницу:
- Моя жена Юля, а с Мишей мы учились в школе, - пояснил он несведущим.
- Прошло около двадцати лет с момента нашего расставания, - придя в себя от неожиданной встречи,  начал Михаил Аронович. – Как ты жил все эти годы, кем  стал, Женя? Давай посидим в ресторане и посвятим этот вечер встрече с нашим детством!
- В рестораны я не ходок, время не то, - сразу возразил Евгений Петрович, и его решительно поддержала жена. – Вечер прекрасный, найдём свободную скамейку на набережной и побеседуем.
- Относительно оплаты не волнуйтесь, - настаивал Михаил Аронович, я за всё заплачу, я имею такую возможность.
- Нет, - решительно отверг предложение Евгений Петрович, - так не пойдёт. Ты, наверное, помнишь моих детских героев – рыцарей без страха и сомнений, я остался верен тем идеалам, долгов не терплю!
- Однако, ты горд! - с некоторым упрёком произнёс Михаил Аронович, но больше на своём не настаивал.
 Они долго шли вдоль набережной, прежде чем обнаружили в углублении вечно зелёных кустов не занятую скамейку. Сели. Михаил Аронович и Евгений Петрович - рядом, Юля и Юра – по краям. Безмолвные тени охранников Михаила Ароновича скрылись за кустами на почтительном расстоянии. Они были хорошо вышколены Юрием. Однако их присутствие не было незамеченным Евгением Петровичем и позволило ему сразу многое понять. 
-   Начинай ты, - предложил Михаил Аронович бывшему однокласснику, оглядевшись и убедившись в отсутствии поблизости подозрительных людей, - рассказывай всё по порядку, начиная от школьного выпускного бала. Как же нам было хорошо в ту ночь! Помнишь, мы бродили до утра по берегу нашего озера-моря и делились планами на будущее?! Реализовал ли ты свои юношеские мечты? Служишь ли в армии, при каких чинах и должностях, доволен ли судьбой, счастлив ли? Мне всё хочется знать о тебе! Поверь, не из чистого любопытства. Возможно, я могу в чём-то помочь тебе?!
При последних словах Евгений Петрович поднял глаза на говорящего, пристально посмотрел, но ничего не сказал. Некоторое время он как бы вглядывался в прошлое, затем заговорил:
- Долго тянутся эти годы, Миша, мне кажется, что я проживаю вторую жизнь. Слишком многое изменилось и вокруг, и внутри нас. Говорят, что субъективное восприятие времени зависит от количества информации, получаемой человеком.  События последних лет подтверждают это!
 Он снова помолчал, что-то обдумывая, и продолжил:
- Поступил и окончил военное инженерное училище. Ещё с детства мне нравилась наука  управления, которой занимался отец. Получив красный диплом, попросился служить в знакомое тебе учреждение в нашем городке. Работал с увлечением, отдаваясь полностью науке. Это может подтвердить жена. Соискателем защитил вначале кандидатскую, а затем и докторскую работу. Одновременно двигался по служебной лестнице. Полковник. Сейчас – начальник кафедры в военной академии. Недавно избран членом – корреспондентом Академии наук. Вот, пожалуй, и всё. Высшей ценностью в жизни считаю знания и знающих интересных высоконравственных людей. Имея это, считаю себя счастливым человеком. Моя жена – тоже доктор наук. Наши интересы и пристрастия совпадают. С детьми  (их у нас двое) – полное взаимопонимание. Что ещё нужно человеку?!
- А материальная сторона жизни  разве не волнует тебя? Я слышал, что армию, науку и ВПК правительство держит на голодном пайке, - перебил Михаил Аронович, - и это при появившемся в стране в последнее время изобилии товаров и услуг. Ведь не может же не задевать самолюбия низкая оценка твоего труда государством! 
Глаза у Евгения Петровича сузились. Он хотел сказать что-то резкое, но воздержался и спокойно отвечал:
- А помнишь, Миша, притчу о Диогене и Александре Македонском, а мысли Аристотеля и Л.Н. Толстого о необходимости самоограничения? Напомню: материальных благ не должно быть много, их должно быть достаточно для разумного потребления!  «Умей ограничить свои потребности, и ты будешь удовлетворён малым», - поучал великий стагирит!  Необходимый мне достаток я имею. Кроме того, я очень богат! Мой капитал составляют духовные ценности: знания, умения, воинские доблести, патриотизм, личное достоинство. Меня невозможно разорить, я богач до конца моих дней!    Наконец, нынешний хаос в стране долго не продлится! «Всё проходит!» – написано на знаменитом кольце царя Соломона.
- Но ведь жизнь очень коротка и можно не дождаться?  Я знаю твой творческий потенциал и могу посодействовать тебе в устройстве за границей: в Европе или в США. Там ты будешь очень состоятельным человеком!
- Отвечу цитатой из Тургенева: «Россия без каждого из нас обойтись может, но никто из нас без неё не может обойтись, горе тому, кто так думает, двойное тому, кто действительно без неё обходится». А ведь Иван Сергеевич проверил это на собственном опыте. Наполеона Бонапарта тоже нельзя считать человеком недалёким. Ему принадлежат слова: «Любовь к Родине – первое достоинство цивилизованного человека». От себя добавлю: я не отношусь к гениям, но космополитизм тоже не признаю и космополитов не уважаю!
Евгений Петрович  взглянул на небо. Там обеспокоенные громкой музыкой и обилием света с криками  носились белокрылые  чайки. Ему пришла в голову новая мысль:
- Даже мелкие птахи, улетая от зимних холодов, непременно возвращаются к своим гнёздам, туда, где они появились на свет. Нельзя человеку без Родины, быстро он зачахнет! Я должен быть здесь, с моим народом!
- Неисправимый ты идеалист, Женя! – сказал с сожалением Михаил Аронович.
- На идеалистах держится мир, Миша, именно они освещают дорогу в будущее, а не прагматики. Меня удовлетворяет роль идеалиста, живущего духовными ценностями. По всему видно, что ты придерживаешься других, противоположных взглядов. Должно быть, ты – предприниматель  и преуспел в новой жизни. Детали ты рассказывать мне не будешь, я понимаю, ведь это коммерческая тайна, да меня они и не интересуют.   
     Они надолго замолчали, почувствовав, что, скорее всего, общего языка не найдут, что жизнь развела их по разные стороны баррикады и, вероятно, навсегда.
Михаил Аронович – поклонник “золотого тельца» и потребительства. Евгений Петрович – патриот, русофил, гуманист – человек, предпочитающий духовные ценности - материальным.
Тема была исчерпана, встреча с детством оказалась не долгой и не весёлой. Говорить более было не о чем. Посидев рядом ещё  несколько минут, они поднялись и  пошли в разные стороны, не подав друг другу руки.
Со стороны ресторана послышался шум драки, крики и выстрелы. Мимо пробежали двое. «Какого-то бизнесмена застрелили», - сказал один из них. Михаил Аронович быстрым шагом направился в противоположную строну. Свита последовала за ним.
Идущего чуть впереди босса Юрия смутил и впервые заставил задуматься услышанный разговор двух бывших одноклассников.  Кого же из них следует считать выбравшим верный путь?
Крамольная мысль возникла и в голове Михаила Ароновича: «Может быть, мой, богом избранный, народ действительно совершил серьёзную ошибку, нарушив вторую Моисееву заповедь, и, сотворив себе кумира в виде «золотого тельца»; и мир в результате этого получил всё то, что связано с поклонением ему? Может быть, действительно правы и Аристотель, и Толстой, и Евгений, призывая отречься от этого бога?» 




АМЕРИКА  ГЛАЗАМИ  РУССКОГО

В тишине пустой квартиры неожиданный телефонный звонок раздался особенно громко и требовательно. Он нарушил логический ход моих мыслей. Про себя, чертыхнувшись,  поднял трубку. 
- Ты бывал когда-либо в Америке? – вместо приветствия услышал я знакомый голос моего доброго старого приятеля Василия Олеговича.
- Прекрасно знаешь, что не бывал!  Зачем спрашиваешь?
- По недовольному твоему тону понял, что оторвал тебя от работы. Но ты непременно простишь меня, если я предложу тебе сегодня встретиться с человеком, только что приехавшим оттуда и готовым поделиться с нами своими впечатлениями о стране, которую демократы ставят нам в пример и пытаются организовать нашу жизнь по её образцу и подобию! Ну, теперь сменил гнев на милость?
- Пожалуй!
- Тогда собирайся и приезжай ко мне, ждём!
Мне давно хотелось написать об этой стране, о населяющих её людях: об их привычках, склонностях и нравах. Хотелось разобраться: существует ли такое уж близкое сходство русских и американцев, о котором так любит повторять наша "свободная" пресса.  Надо сказать, что,  как и многие наши люди, я уже давно совершенно перестал ей верить. Поэтому рассказ  не ангажированного человека был для меня особенно ценен. Я тут же оставил свою работу и поехал по знакомому адресу. День был пасмурный. Небо затянуло плотными низкими тучами. Моросил мелкий противный дождь. Ничто не предвещало близкого изменения погоды. Но душа радовалась предстоящей встрече.
В небольшой комнате с окнами, выходящими в унылый, мокрый весенний сад, было тепло и уютно.  В кресле сидел молодой мужчина. Рядом, на полу, с игрушками возились двое детей: мальчик лет восьми и девочка лет пяти. При моём появлении незнакомец встал и шагнул навстречу. Это был высокий, стройный, плотного телосложения кареглазый брюнет. Я подошёл и протянул руку:
- Сумной Иван Петрович. Не слишком известный, но всё же со сравнительно недавних пор писатель и публицист. В прежней жизни – полковник, педагог, научный сотрудник.
-   Бобыль Алексей Михайлович. Можно просто Алексей. Несмотря на такую фамилию – муж и отец семейства! – пошутил новый знакомый, указав на детей и крепко пожав мою руку. Дети до этого молчавшие, заговорили между собой по-английски. Он повернулся к ним и строго сказал:
-   Андрей, Мария! Мы же договорились разговаривать здесь, в России, только по-русски! И займитесь, пожалуйста, дневниками нашего пребывания в Санкт-Петербурге!
Вернулся выходивший куда-то хозяин дома. Устроившись в кресле, Василий Олегович весело произнёс: 
- Надеюсь, вы успели познакомиться и без моего участия. Алексей с детьми вчера  приехал ко мне. Я обещал ознакомить его с достопримечательностями нашего города, но помешала погода. Поэтому мы решили изменить наши планы. Перенесём нашу экскурсию на завтра, а сегодняшний день посвятим беседе об Америке. Уверен, что она будет интересной! Своего гостя я знаю давно. Человек он широко эрудированный,  серьёзный, вдумчивый, склонный к анализу. Предлагается следующий план: вначале, в основном для тебя, Иван Петрович, Алексей немного расскажет о себе, затем мы будем задавать ему вопросы, а он отвечать на них! Возражений нет? Тогда начнём наш "семинар"!  Прошу, Алексей!
Гость повернул своё кресло так, чтобы ему были видны все присутствующие в комнате, и, немного помедлив, начал своё повествование на хорошем литературном русском языке,  твёрдым и внятным голосом опытного оратора:
- Я родился в 1963году в маленьком посёлке Западной Украины в простой крестьянской семье. Мои родители, сами, не имея почти никакого образования, очень хотели видеть своих детей людьми образованными. С раннего детства, приобщая нас к труду и самостоятельности, они пристально следили за нашими школьными успехами. Учились мы все четверо прилежно. После окончания школы я с небольшой суммой денег в кармане поехал в Днепропетровск: самостоятельно устраивать свою дальнейшую жизнь. С детства,  мечтая о профессии врача, я поступил в медицинский институт. Учился и одновременно подрабатывал на жизнь. Так делали многие иногородние и сельские ребята – студенты. Затем по распределению работал сельским врачом на Украине.  Отработав положенное время, завербовался на Север. Хотелось увидеть большой мир и, особенно, экзотические места. Работал хирургом на острове Диксон, потом судовым врачом. Во время плавания выучил английский язык. От пассажиров теплохода узнал о возможности учиться за границей. Написал несколько резюме и разослал в разные университеты. Учился в Гарварде. Там познакомился с девушкой-американкой, которая и стала моей женой. После окончания учёбы остался в Америке. Работаю в научной лаборатории. По американским меркам отношусь к среднему классу. Прожив в США около десяти лет, считал и считаю себя русским. Даже состою на воинском учёте в России. В случае необходимости готов защищать свою Родину с оружием в руках! По рождению я – украинец. Однако отличий между великороссами, малороссами и белорусами не вижу – мы все люди русские! Нынешние правители искусственно разделили нас, памятуя древнее римское правило: "Разделяй и властвуй!" На мою активизацию как русского патриота существенно повлияли статьи генерала Ивашова, найденные мной в Интернете. Изложенные в них мысли оказались созвучными моим. Я позвонил в Москву и спросил: "Чем могу помогать движению?" И теперь стараюсь шире распространять правдивую информацию о США среди русских людей. Регулярно бываю в России. Слежу за тем, что здесь происходит. Выступаю на патриотических конференциях и семинарах, веду личные беседы, пишу статьи в патриотические издания.
Люди должны знать правду. Официальные СМИ, как в США, так и в нынешней России, подают гражданину информацию о текущих событиях либо со своими, нужными для их хозяев, комментариями, либо заведомо лживую.
Вот только некоторые откровения на сей счёт видных американских общественных деятелей. Я подготовил их специально для русского слушателя.
Профессор Даниил Вурстин, главный библиотекарь Конгресса, однажды обмолвился такой замечательной фразой: "Американцы живут в мире псевдофактов, искусственно создаваемой для них их же собственной прессой". При этом он употребил не слово "пресса", а слово "медиа", которое обозначает совокупность всех средств пропаганды и информации, а точнее – дезинформации, т.е. телевидение, радио, пресса,  обрабатывающих американское "общественное мнение" в нужном для хозяев Америки – крупных иудеев-банкиров направлении. 
Один из бывших советников президента Никсона, кажется Хальдеман, как-то сказал, что в Нью-Йорке существует тайный центр, где еженедельно собираются представители этих самых медиа для обсуждения вопроса: в каком освещении следует подавать те или иные текущие новости.
Журнал "Тайм" ещё в 1978году писал, что в одном только Вашингтоне на обработку "общественного мнения" тратится ежегодно около одного миллиарда долларов.
Много лет назад один из редакторов самой большой и влиятельной газеты "Нью-Йорк Таймс" Дж. Свинтон на банкете выдал истинную правду, что в Америке нет независимой и правдивой прессы. Журналисты продают себя и свою родину за доллары и являются, по сути, рабами богачей, стоящих за их спинами. "Мы – ничто иное, как интеллектуальные проститутки!"  Эти слова сказаны более восьмидесяти лет назад, но сегодня они стали ещё более актуальными. Население Америки теперь просто заставляют верить совершенно очевидной лжи, в какой бы примитивной и грубой форме она ни была продана этими самыми "проститутками".
В своей книге "Комитет 300"  Коллеман утверждает, что нынешние медиа в течение всего двух недель способны внушить всему населению Земли мысли, ранее ему совершенно чуждые! И это – справедливая оценка силы информационного оружия!
И.П.  А разве в нынешней России происходит не тоже!?  Если вы забыли, напомню: с десяток лет назад в теле интервью главного редактора  газеты "Аргументы и факты" с миллиардером б. Березовским последний просто засмеялся в лицо Старкову, когда тот заикнулся о независимости своей газеты. Советую тому, кто ещё не читал, прочитать книгу известного публициста С. Кара-Мурзы  "Манипуляция сознанием". Но это к слову.
  Алексей, расскажите, пожалуйста, как и чем живёт средний американец? Скажем, на своём примере.
Мне очень повезло. Эмигранту с видом на жительство удалось найти работу интересную и хорошо оплачиваемую! Я работаю в научной лаборатории при частной медицинской клинике. У меня есть небольшой домик, взятый в кредит, от которого на машине я добираюсь до клиники, при благоприятных условиях на дороге, полтора часа. Мой обычный распорядок дня: подъём в 5 часов 30минут, с восьми до семнадцати часов работаю в лаборатории, вечером занимаюсь домашними делами и воспитанием детей. Кто имеет собственный дом или дачу, знает: сколько внимания они требуют. Детей учу русскому языку, читаю им русскую литературу, контролирую выполнение домашнего задания  сыном. Хочу, чтобы мои дети выросли русскими по духу. Замечено, что если не принимать специальных мер, то через два-три поколения человек, живя в чужой среде, совершенно забывает родной язык, свою национальную культуру, ассимилирует. Ведь язык – основной носитель национальных традиций, фундамент национального самосознания! Дома вся моя семья говорит только по-русски. Мои дети ни на час не остаются без внимания родителей или учителей. Спать ложусь в 24 часа, чтобы с утра всё повторилось. По выходным дням гуляю с детьми, вожу в спортзал, занимаюсь их воспитанием, русским языком и литературой.
 Ни друзей, ни приятелей в Америке у меня нет. И в этом смысле я не одинок. Это американский образ жизни: "Каждый за себя и для себя!" Например, зайти к соседу без приглашения там не принято. Ведь своим посещением ты отрываешь у него время, а "время - деньги!" Деньги – протестантский бог! Ему посвящено всё время и все помыслы американца. Большая часть разговоров  американцев в той или иной степени касается вопросов: кто, где, когда, каким способом и сколько заработал долларов. Сами себя они называют нацией торговцев. Таких, например, бесед, как мы с вами ведём сегодня (с точки зрения американца бессмысленных) там не ведут! Ведь это пустая трата времени! Время нужно тратить или на зарабатывание денег, или на их трату для получения удовольствия (разного рода развлечения, чаще всего примитивные). Скажем, очень редкий американец тратит время на чтение художественной литературы. Уж, если он и читает что-либо вообще, то это - газеты с их биржевыми новостями, сплетнями о политиках, крупных бизнесменах, звёздах шоу-бизнеса или спорта. Серьёзной литературой интересуются только специалисты! 
В.О. Алексей, вкратце охарактеризуйте американскую демократию, так усиленно рекламируемую у нас в последние годы. 
Американская демократия на деле – чистый блеф, пустые слова, форма без содержания. Она заключается исключительно в возможности гражданина США принять участие в выборах представительной власти. Никакой ответственности власть перед электоратом не несёт и о его существовании после выборов совершенно забывает. Жизнь в США я бы сравнил с жизнью в армейской казарме, где приказ начальника – закон для подчинённого. Власть всегда права и её действия обсуждению не подлежат. Американец одновременно ненавидит и боится её. Ведь даже дорожный полицейский может безбоязненно стрелять в водителя, если ему покажется, что тот представляет для него какую-то угрозу. А что уж говорить о более высоких должностных лицах!  Почти ежегодно власти США пытаются запретить владение личным оружием гражданами страны. Народ сопротивляется и это им пока не удаётся сделать. Американцы считают, что только личное оружие и оберегает их от произвола властей.  Американское чиновничество – сплошь высокомерные взяточники и волокитчики.
Существует в Америке и местное самоуправление, которое на практике ничем не управляет. Муниципалы просто отсиживают определённое время на рабочем месте, за что и получают зарплату. Всем управляют губернаторы и мэры. Самоуправление – фикция!
Американец приучен бояться власти и закона, ибо за всякое его нарушение непременно следует наказание. И это я считаю положительным в американской системе управления обществом. Но демократии как власти народа с действенной обратной связью "народ – власть", оценкой деятельности властей и при необходимости их заменой по воле народа, в Америке не существует!
В.О.  Ну, а гражданское общество, которое мы якобы строим в России, что оно представляет собой в США?
Как положительное явление я бы отметил умение американцев объединяться в различные мелкие сообщества для защиты своих групповых интересов. В Америке по вполне объективным причинам живёт больше, чем в других странах активных, деловых людей – харизматиков, желающих и способных  возглавлять всякого рода общественные движения. Эти люди по собственной инициативе, объединив достаточно большое число единомышленников, часто добиваются своих целей, обычно касающихся быта. Они же создают множество различных клубов, объединяющих людей по интересам. Глобальных целей, вроде коррекции существующего общественного строя, такие объединения перед собой не ставят. Именно активности, пассионарности населения сегодня так не хватает России!
И.П.  Важную отрицательную роль в современной России играет телевидение. Оно развращает народ, убивает его духовность, насаждает чуждые ему ценности: культ денег, секса, насилия,  потребительства - разжигает в людях животные страсти. Что Вы скажете об американском телевидении?
Прежде всего, то, что ТВ в Америке находится под значительно более строгим контролем, чем здесь. В крупных городах работают десятки и сотни телевизионных каналов. Но, скажем, такой откровенный разврат и пошлость, как в России, там можно увидеть только на определённых каналах и в строго определённое время. Эротические и порнофильмы демонстрируются на специальных платных каналах. Я думаю, что  разнузданная "свобода" умышленно дана российскому телевидению, чтобы быстрее народы России сменили советский менталитет на - западный. В России полным ходом идёт "культурная революция". Когда власти добьются своего, они обязательно и ТВ, и прочие медиа поставят в определённые рамки!
Конечно, и на американском ТВ жестокости, пошлости, безвкусицы и безнравственности тоже хватает. Но многие американские семьи, особенно из так называемого культурного слоя общества, дома телевизоров вообще не держат или родители сами выбирают допустимую для просмотра своих детей программу. Для примера, мои дети  ТВ не смотрят, я нахожу для них более полезное занятие. Кстати, культурный слой по-американски это что-то подобное советской интеллигенции (помните, она называлась "прослойкой"). Культурный и средний слой – вовсе не одно и тоже, как это было в СССР. К среднему слою или классу относятся и мелкие предприниматели, к которым я отношусь с уважением. Это люди, взявшие на себя ответственность за свою жизнь и жизнь своих сотрудников. Они вынуждены очень много работать. Богатыми из них становятся немногие, но достатка они часто добиваются и не только лично для себя. С недавних пор в России тоже появилось понятие "культурный слой". Ещё одно доказательство того, что она движется в кильватере США.
В.О.  Алексей, а как относятся к американскому образу жизни наши эмигранты и коренные американцы?
Многие из российских эмигрантов скучают по России, по СССР, по  социализму, по нашему русскому общественному образу жизни.  Капитализм, с его эгоизмом, равнодушием к чужой судьбе, угнетает их. Они сожалеют о развале СССР, утрате социалистических завоеваний трудящимися, мечтают о возврате социализма и уверены, что рано или поздно это обязательно произойдёт на всей Земле. Так мыслят и многие евреи, первыми покинувшие Родину в поисках жизненного благополучия. Как они убедились, счастье - не только и не столько в материальном достатке!
Коренные американцы – большие патриоты своей страны. С младых ногтей им внушают, что Америка самая богатая, самая культурная, самая цивилизованная, самая могущественная страна. В общем…"самая – самая"! Они безоговорочно принимают этот тезис, и это их вера! Средний американец убеждён, что лучшей жизни, чем в США нет нигде и быть не может! А потому никаких реформ и революций в США в обозримом будущем ожидать не приходится.
И.П.  Что Вы можете сказать о расовых и национальных отношениях в Америке?
Утверждение, что американцы, переварившиеся в одном котле разные расы и нации, - сегодня - единый американский народ, на мой взгляд, не  соответствует действительности. В городах существуют китайские, латиноамериканские, негритянские и прочие кварталы. Это свидетельство того, что национальное самосознание ещё не совсем утрачено. Здесь определённую роль играет, конечно, и социальное положение людей. Негры – самые бедные и в их кварталах белым, особенно в ночное время, даже появляться не рекомендуется. Таковы, на практике, единство и христианское человеколюбие  американцев. Немногим отличаются от негров латиноамериканцы. Особо следует сказать о евреях. Америка – страна торговцев и ростовщиков, а в этих сферах человеческой деятельности всегда преуспевали евреи. Они и сами этого не отрицают. И, как следствие, Штатами управляют несколько самых богатых еврейских банкирских семейств. А разве не тоже  произошло в нынешней России!?  Не так давно еврейский писатель Эдуард Тополь громогласно заявил об этом всему миру через газету "Аргументы и факты"! Практически в каждой американской фирме, если не первое, то уж второе лицо - обязательно еврей. Отношение к ним представителей других национальностей, как и во всём мире, настороженное, недоверчивое, неприязненное. По-моему, антисемитизма в США больше, чем в России. Впрочем, я не согласен с самим термином "антисемитизм". Иисус Христос был семитом. Русские люди в большинстве своём православные христиане, т.е. почитающие Христа.  Как же их можно вообще называть  антисемитами!? 
Глобализм по-американски, на мой взгляд, - это распространение власти евреев на весь мир. К этому человечество идёт уже более трёх тысячелетий. Я считаю, что Запад, включая и Россию, отдал себя во власть евреям уже тогда, когда принял христианство, признав тем самым своим Законом Ветхий Завет (Талмуд) и тезис о том, что евреи – Богом избранный народ! Но беспредельная жажда власти этого "Богом избранного народа" когда-нибудь обязательно приведёт к большой беде и крови! К сожалению, в США, как и во многих других странах, где евреи имеют большое влияние, еврейский вопрос не обсуждается, на него наложено табу. А жаль, ибо это исключает возможность его решения мирным путём!
В.О.  В России в результате проводимых реформ духовность народа заметно упала. Люди стали равнодушными к чужой судьбе. Лежащего на дороге человека могут просто обойти, не поинтересовавшись: болен он, пьян или мёртв. Насколько эгоистичен и равнодушен американский народ?
Как и следует ожидать американец, выросший в стране развитого капитализма – большой эгоист. В США давно укоренился принцип: Каждый заботится о себе сам!" Но людское равнодушие там отчасти компенсируется наличием большого количества общественных и государственных организаций, призванных проявлять заботу о человеке. Например, в судьбе лежащего на дороге человека обязательно примет участие полиция, Служба спасения, христианская Армия спасения и т.п. Кто-то непременно отправит его в больницу, в полицию или в морг. Америка – богатая страна и может позволить себе роскошь содержать многочисленные общественно полезные организации. От эгоизма, как основы капиталистической системы, это, конечно, общества не избавляет, но жизнь в нём облегчает.
И.П.  Как относятся американцы к сегодняшней России?
После того, как Россия утратила своё положение Великой Державы, осталась без армии, без союзников и без собственной экономики она перестала пугать американца и требовать к себе уважения. Теперь её презрительно называют "Рашка". А русских людей, позволивших сделать всё это со своей страной, американцы считают просто дураками. И тут они, наверное, правы! Мне кажется, что сегодня нет на всей Земле более равнодушной к своей судьбе нации, чем русские!
В.О.  В последние годы довольно часто можно слышать о большом сходстве русских и американцев. Что Вы можете сказать по этому поводу?
Америка пропитана протестантским духом. По сути,  народ её в настоящее время очень далёк от христианства. Богом его является не триединый Бог христиан,  а кумир, называемый Долларом! Ему, вопреки второй христианской  Заповеди, и поклоняются американцы. Обратите внимание: Южная Америка находится рядом, но остаётся католической, христианской. Испанцы и португальцы не истребили индейцев-аборигенов, а смешались с ними и образовали новые этносы, ибо признали, что индейцы те же люди, имеющие души. Янки же индейцев за людей, в соответствии с протестантской идеологией, не считали и уничтожили их почти полностью. Сохраняя свою христианскую духовность, южноамериканцы и сегодня не поддаются влиянию гринго. Южная и северная Америка – совершенно различные цивилизации. Россия, несмотря ни на что, все же остаётся, в основном,  страной православной, христианской. И в этом смысле она ближе южным,  чем северным американцам. В США конкуренция существует не только в экономике, но и в быту. Там бедный или разорившийся человек глубоко презираем. Он не достоин никакого уважения. Американец, в отличие от настоящего русского человека,  лишён понятия  о сочувствии или сопереживании. Обратите внимание, на атрибуты встречи двух человек в голливудском фильме: счастливая улыбка с демонстрацией всех тридцати двух фарфоровых зубов, счастливый возглас: "Всё окей!" и не менее счастливый: "Встретимся позже!"  И всё это лицемерие нужно для того, чтобы (не дай Бог!) никто не заподозрил, что ты "не на коне". В противном случае ты будешь отверженным! Разве так ведут себя настоящие, не перестроившиеся, не продвинутые русские люди?! Американцу остаётся в жизни только одно, хочет он того или нет, постоянно гнаться, как гончему псу, за убегающим от него долларом! Только в долларах он видит настоящее счастье. Ущербный, бездушный, недалёкий, обиженный Богом он человек! Ему и в голову не приходит, что бедняк может быть счастливее миллиардера!
Слава Богу,  в России ещё не все превратились в американцев и есть надежда, что этого никогда не произойдёт!
Я знаю, что сегодня в России достаточно много желающих оказаться в Америке и вкусить тамошнего изобилия. Будь моя воля, я бы организовал для них такую возможность. Уверен, что значительная часть  в скором времени попросилась бы обратно в Россию! Красивая упаковка и этикетка товара далеко не всегда соответствует его качеству. Именно так обстоит дело с издалека кажущейся такой привлекательной жизнью в Америке!

Дождь кончился. Из-за туч выглянуло солнце и золотыми бликами весело заиграло на мокрой листве сада за нашим окном. Послышалось пение птиц. Весна напомнила о себе.
Беседа с Алексеем возродила в моей душе угасающую было уверенность в пробуждении русского народа и его возврат к нашим древним  традициям, на исконно русский путь развития, благодаря осознанию слишком высокой платы за призрачный подъём экономики по американскому образцу.
Наши правители-демократы сегодня совершают ту же ошибку, что и  "великий" реформатор - царь Пётр. "Он (с его заурядным, дикарским умом и недоразвитой душой) не возвысился до понимания, что нельзя переносить с Запада отдельные результаты цивилизации и культуры, упуская ту психическую атмосферу, в которой они созрели! – пишет А. Солженицын. – Никакие материальные и экономические "прыжки" не вознаградят потерь, понесённых в духе!" И с ним нельзя не согласиться!




НА  РЫНКЕ

Площадь гудела как пчелиный улей. Толпы покупателей медленно перемещались вдоль рядов палаток, прилавков, столов, стеллажей или  просто кусков полиэтиленовой плёнки с разложенными на них самыми разнообразными товарами. Люди двигались хаотично, мешали друг другу, толкались, огрызались и сквернословили. Здесь же шныряли карманники, собирая дань с ротозеев. Торговцы елейными голосами зазывали покупателей, расхваливая на все лады свой товар, обещая уступить его чуть ли не даром. Покупатели спорили, торговались, стараясь сбить цену понравившейся вещи, уходили, демонстрируя равнодушие,  и возвращались вновь к тому же продавцу. Цели у них были противоположные: одни хотели купить подешевле, другие – продать подороже. Иногда они приходили к соглашению  и расставались довольные друг другом. В других случаях - с взаимными проклятиями, произносимыми вслух или про себя.
Стоял ясный воскресный день бабьего лета. Я, не спеша, бродил между торговыми рядами в поисках удобных и не дорогих осенних  туфель. Однако, всё, что мне попадалось, не удовлетворяло моим потребностям то ли дороговизной, то ли качеством. Я  делал уже второй "круг почёта" по базарной площади, когда обратил внимание на одну особу. Она  неоднократно попадала в поле моего зрения то у одной, то у другой лавки. Средних лет, броско по моде одетая, с толстой золотой цепью на шее и множеством перстней на руках, крашеная блондинка, с ухоженным и не в меру заштукатуренным лицом.  Во всём её облике чувствовалось желание обмануть природу, спрятать признаки недалёкой старости: тяжеловатую походку, полнеющее тело и глубокие морщины лица. Разговаривая, она энергично жестикулировала. А руки человека, увы, всегда выдают его истинный возраст! Несмотря на регулярное применение кремов и мазей и отличный маникюр, руки говорили, что их обладательнице уже за шестьдесят. Вела она себя как-то странно. Я не мог даже себе объяснить, в чём это выражалось, но у меня возникло какое-то предчувствие; какое-то шестое чувство говорило, что с этой женщиной связано что-то необычное, какая-то тайна.  И, как выяснилось позже, оно меня не обмануло.
Незнакомка подошла к палатке, торгующей женской одеждой, остановилась и заговорила с продавщицей. Было очевидно, что они давно знакомы.  Делая вид, что внимательно рассматриваю развешанные по стенам  женские кофточки, блузки, свитера, куртки и юбки, я приблизился настолько, что мне стало слышно, о чём они говорили.  Не вызывало сомнения, что посетительница играет в этой паре заглавную роль. 
-   Всю прошлую неделю тебя здесь не было, – говорила она покровительственным тоном. – Куда на этот раз ездила: в Китай, в Турцию, в Москву?
Продавщица – женщина лет сорока, бледная шатенка, по виду совсем не богатая, скромная и задавленная судьбой – подобострастно улыбаясь и всеми силами демонстрируя почтение к посетительнице, стала подробно, как ученица на экзамене, рассказывать о перипетиях поездки: дороге, таможнях, ценах на рынках Китая. О достопримечательностях страны, и людях речи не шло. "Она там просто работала. Ей было не до удовлетворения любознательности. Да и есть ли она у неё"? – подумал я.   Сам я в Китае никогда не бывал, и мне было бы любопытно услышать что-то об особенностях тамошней жизни. Но разговор шёл   мне не интересный, и я уже хотел уходить, когда тема переменилась.
-   Как идёт торговля? – спросила блондинка. Продавщица стала жаловаться на отсутствие покупателя, на их бедность, на задержки зарплаты. 
-   Только не ври мне! Я наблюдала  за тобой!  Ты продала несколько дорогих вещей. – И помедлив, видимо, о чём-то соображая, добавила: - Немного  пройдусь по рынку, а на обратном пути зайду к тебе, чтобы получить своё. Приготовь деньги!
Решительно повернувшись, она двинулась дальше вдоль рядов. В её облике даже со спины  чувствовалась властность и сила. В ту же минуту продавщица как по волшебству изменилась в лице. Исчезла маска подобострастной угодливости, приниженности.  Лицо стало недобрым, жёстким, в глазах сверкнул огонёк ненависти. 
-   Кровопийца, пиявка, сука, чтоб тебя черти съели! – чуть слышно пробормотала она и бросила в след уходящей взгляд полный злобы.
Такой оборот дела ещё больше заинтриговал меня и я, покинув свой наблюдательный пункт, в некотором удалении последовал за объектом.
Незнакомка двигалась явно целенаправленно. Ловко, привычно маневрируя в плотной, бурлящей толпе, не обращая внимания по сторонам, она подошла к лавке детских игрушек и остановилась. Я, укрывшись за брезентовой стенкой палатки, сделал вид, что внимательно изучаю  совершенно ненужные мне вещи.
Лавка поражала изобилием и разнообразием товара. Здесь были мягкие игрушки: кошки, собаки, львы,  тигры, медведи всевозможных размеров и расцветок; красавицы - куклы, одетые как для подиума,  голосистые и немые, размером от совсем маленьких до настоящих младенцев - всё для взыскательных современных девочек; заводные и не заводные разноцветные машины всех моделей мира, самолёты, корабли, танки, пушки, пистолеты и автоматы, стреляющие шариками и проблесками света - для насмотревшихся современных боевиков мальчиков. Игрушки на всякий, даже самый изощрённый,  вкус!  Торговка – привлекательная, улыбчивая, бойкая женщина – навязывала по виду совсем не богатой маме то одну, то другую игрушку, а стоящий рядом мальчик лет пяти их с восхищением рассматривал и никак не мог на чём-либо остановить свой выбор. Ему так хотелось заполучить всё это богатство, но мама готова была разориться только на единственный, не слишком дорогой экземпляр. Продавщица дразнила ребёнка и всеми силами старалась вытянуть из маминого тощего кошелька побольше денег. Когда торг, наконец, был окончен и довольный малыш с удручённой мамой отошли, вполне удовлетворённая сделкой торговка, заметила стоящую чуть поодаль  блондинку. Минуту назад счастливое, сияющее улыбкой лицо её мгновенно изменилось, как будто она неожиданно ощутила во рту вкус лимона или зубы пронзила очень сильная  боль. Однако уже через секунду оно вновь приняло благостное даже льстивое выражение. 
 - А, Любовь Самуиловна, здравствуйте! Вы, как всегда, смотритесь на миллион долларов! И как Вам это удаётся!? Поделитесь опытом. Такая цветущая, совсем юная девушка. За тот месяц, что мы не встречались, Вы помолодели на десять лет! Я так рада видеть Вас!
  "Ну и лиса! – подумал я. – Ей явно что-то нужно от этой дамы!"
 - Ну, ну! Будет льстить, Валентина! Годы берут своё, как ни старайся их скрыть, и я это прекрасно знаю! Однако при этих словах лицо говорившей  расплылось в блаженной улыбке. Лесть относительно внешности была ей, как и любой женщине,  по душе.  – Вижу дела у тебя идут хорошо! Процветаешь!
   - Какое там, Любовь Самуиловна! Вот застряла большая партия товара на таможне – оплатить нечем. Одна надежда на Вас! Наверное, сам бог Вас ко мне прислал!  И Валентина заискивающе взглянула на возможную благодетельницу.
  - Выручу, конечно, выручу! – с готовностью отозвалась собеседница. – Ведь мы с тобой так давно работаем. И очень довольны друг другом. Не правда ли!?
  -  Правда, правда! – поспешила подтвердить Валентина.
  -  Сколько же тебе нужно на этот раз?
  - Зайдите сюда, Любовь Самуиловна, здесь всё и оговорим! Хозяйка приподняла прилавок. С трудом, согнувшись, гостья, проникла в лавку, и они некоторое время о чём-то шептались. Потом она достала из сумочки какую-то бумагу, что-то вписала туда, дала подписать Валентине, спрятала обратно и, тщательно оглядевшись вокруг, отсчитала деньги.
  - Всё как всегда, - сказала Любовь Самуиловна негромко, но так, что это донеслось до моих ушей. – На три месяца, под десять процентов в месяц, плюс десять процентов за сам заём.
  - Я помню! – сказала Валентина, складывая купюры пополам и пряча в бюстгальтер. 
  - Приду ровно через месяц! Деньги должны быть готовы! Прощай!
Любовь Самуиловна тем же путём покинув лавку игрушек, смешалась с толпой и двинулась дальше.
 "Да она подпольная банкирша, ростовщик, старуха процентщица"! – вспомнил я Достоевского.- Од-на-ко!  Как же внешне-то представители этой грязной профессии изменились со времён Фёдора Михайловича! Теперь это не грязная, неряшливая, плохо одетая и полуголодная от жадности старуха, а модная, молодящаяся дама, живущая, надо полагать, в своё удовольствие! Только способ ограбления людей, высасывания из них крови, остался прежним. Проклятое Богом и людьми ростовщичество, всегда отвергаемое нормальной человеческой моралью, и вопреки этому ещё в библейские времена взятое на вооружение евреями, не только с тех пор не искоренилось, но достигло особого расцвета и власти в наши дни! Кроме тысяч официально обирающих людей банков, сколько же подобных Любови Самуиловне кровопийц живёт среди нас! Беда в том, что мы, подобно жертвам вот этой паразитки не только не боремся с  пороком, но даже заискиваем перед ним"!
 "Интересно, много ли у  банкирши клиентов на этом рынке"? – подумал я и бросился её догонять. – Какова же будет следующая встреча?"
Через некоторое время среди моря голов мелькнула яркая, почти бесцветная. Приблизившись настолько, чтобы не потерять процентщицу в толпе и вместе с тем оставаться незамеченным, я пошёл за ней. Вот она остановилась и перекинулась несколькими фразами с кавказским мужчиной, торговавшим дублёнками и двинулась дальше. "Этот, должно быть, её коллега"! – судя по его независимому виду, решил я. С хозяйкой лавки головных уборов длительного разговора тоже не последовало. На минуту, задержавшись, Любовь Самуиловна пренебрежительным взглядом окинула прилавок с дешёвой бижутерией, и презрительно повернувшись, с царственным видом  проследовала дальше. О чём-то пару минут поговорила со встречным мужчиной откровенно еврейского вида. Я заметил, что некоторые торговцы издалека ей почтительно кланялись. Она же на приветствия отвечала выборочно. Чувствовалось, что здесь она была в своей стихии. Давно известно, что еврей в торговле, как рыба в воде! С древнейших времён этот народ всем прочим видам человеческой деятельности предпочитал торговлю и ростовщичество!
Незаметно мы подошли к той самой лавке, где я обратил на эту даму внимание.
Возле лавки толпился народ. Несколько человек с интересом разглядывали, другие примеряли недавно вошедшие в моду пихоры – меховые с капюшонами куртки, покрытые плотной тканью и отороченные норкой. Ранее я здесь  этих курток не заметил. Продавщица крутилась как белка в колесе, стараясь, всё успеть: ответить на вопросы одного, показать очередную модель другому, рассчитаться с третьим. Торговля шла бойко, и это отражалось радостью на её лице. Бледное и измученное всего час назад оно расцвело и помолодело надеждой, и вся она из невзрачной золушки чудесным образом превратилась в принцессу. "Немного же нужно этому человеку для счастья!" – подумал я.
Процентщица терпеливо дожидалась, когда схлынет народ, а вместе с ней, чуть в стороне, и я. Наконец, это произошло. Усталая, но довольная продавщица села на табурет, и вся как-то сразу обмякла, приготовившись отдохнуть. Но радость жертвы была преждевременной – хищник давно караулил добычу - Любовь Самуиловна поспешила воспользоваться образовавшейся паузой.
 - Галя, быстро давай мои деньги! Я и так долго ждала!
Лицо Галины тут же обвисло и потускнело. С него как будто невидимая волна мгновенно смыла налёт румянца.
  - Любовь Самуиловна, давайте поговорим! - Голос звучал умоляюще. – Шесть месяцев я исправно из месяца в месяц выплачивала Вам процент за взятую ссуду. По двести долларов! В прошлом месяце я вернула вам долг. Я еле свожу концы с концами. У меня на руках больная старая мама. Дети идут в школу – надо что-то купить. А главное: ведь мы с Вами в расчёте! Чего же Вы ещё хотите от меня!?
 -  А про десять процентов за заем, ты забыла?
 -  Какие ещё десять процентов?
 -  Может  показать твою расписку?
 -  Покажите!
Процентщица порылась в сумочке, достала какую-то бумагу и, ничего не подозревая,  протянула Галине. И вдруг та, проявив необыкновенную реакцию, схватила её и, мгновенно скомкав, помогая руками, стала быстро  засовывать   в рот.  Интенсивно заработали челюсти. Галина делала частые глотательные движения, спешила разжевать и проглотить злополучную расписку,  но сухая бумага никак не хотела проваливаться в желудок.
Оторопев от неожиданности, хозяйка бумаги некоторое время оставалась неподвижной с вытаращенными глазами и искажённым глупой гримасой лицом. Придя в себя, она по-звериному взвыла, рывком перегнулась через прилавок и обеими руками, как кошка, вцепилась в лицо и волосы Галины. Доска, служащая прилавком наклонилась, и товары оказались в жидкой после недавнего дождя грязи. Но обеим было не до них. Шла жестокая схватка за двести долларов! Процентщица, подтянув к себе правой рукой за волосы голову Галины, пальцами левой старалась проникнуть в её рот и вытащить остатки изжеванной расписки. Галина извивалась ужом, вырывалась, мычала, но зубы не разжимала и продолжала попытки проглотить бумагу. По её щекам и подбородку, смешиваясь, текли слёзы, слюни и кровь; по всему лицу зияли глубокие царапины, оставленные наманикюренными ногтями банкирши. Убедившись в бесполезности попыток заполучить драгоценную расписку, она ухватилась за волосы жертвы двумя руками, прижала её лицом к прилавку и стала энергично  бить об него носом. Освободив, наконец, рот, несчастная заорала благим матом от боли. Волосы клочьями летели по сторонам, на прилавке образовалась красная лужа. Галина безуспешно старалась освободиться от цепких рук хищницы, но при этом только лишалась очередного пучка своих волос - та держала её мёртвой хваткой. За двести долларов она готова была убить должницу. 
Устав, и окончательно потеряв надежду вырвать расписку,  а вместе с ней двести долларов, процентщица отпустила волосы Галины. Всякая респектабельность этой дамы исчезла, как будто её и вовсе не было. Лицо  теперь более напоминало оскаленную морду разъярённого зверя, тело дрожало, ухоженные ногти рук были похожи на окровавленные когти только что отобедавшего хищника: к ним  густо прилипла шерсть жертвы. Не хватало только крови на губах, чтобы "уважаемая" Любовь Самуиловна получила полное сходство с волчицей, сию минуту  растерзавшей овцу.
 -  Это ещё не всё! – задыхаясь от ярости, прорычала банкирша. – Жди встречи с моими мальчиками! Они ещё поучат тебя железными  розгами с особым уважением относиться к деньгам и людям, у которых они есть!
А площадь по-прежнему шумела и бурлила, и никому не было дела до разыгравшейся здесь очередной трагедии. Рынок есть рынок! Он равнодушен ко всему кроме своего бога - золотого тельца!






МЕТАМОРФОЗА

Тяжёлая, обитая железом, дверь со скрежетом отворилась. Сильный толчок сопровождающего надзирателя в спину и он оказался в камере. Дверь с таким же скрежетом закрылась, громыхнул засов, звякнули на связке ключи, щёлкнул замок, еле слышно простучали по коридору каблуки сапог удаляющегося тюремщика, и всё стихло. Он огляделся. Камера похожая на все те, что он не раз видел по телевидению и, по которым сам полгода скитался, пока шло следствие и суд. Десяток железных двухэтажных коек, покрытых когда-то синими жёсткими, вытертыми многими поколениями постояльцев, одеялами; тощие ватные подушки в серых, застиранных  наволочках; голые оштукатуренные стены; тусклая лампочка,  как и обитатели этого помещения, заключённая в густую проволочную клетку; маленькое пыльное оконце с добротной металлической решёткой под самым потолком; жёлтое открытое очко параши и чугунная  раковина в углу. Почему-то сейчас он здесь один.  Выбрал койку подальше от грязного, периодически журчащего спускаемой водой туалета и сел.
"Слава Богу, хоть здесь повезло! Мне отпущено некоторое время для акклиматизации, время спокойно подумать обо всём, что произошло, как и почему я оказался здесь! Дальше будут неизбежные разборки, сопровождающие установление социального статуса каждого из сокамерников. Будет не до философствования! Эту процедуру он уже не раз испытал и кое-чему научился! Арест, обезьянник, КПЗ, допросы следователя и беседы с защитником, суд – всё осталось позади. То было время, когда все его мысли были заняты поиском выхода из создавшегося положения, оправдания своих поступков – ложью и лицемерием. Вот только теперь можно быть до конца искренним и честным перед самим собой, перед своей совестью". Подумал и про себя грустно усмехнулся: "А что у тебя от неё осталось, друг мой Алик?! Да и не только у тебя, у всего твоего последнего продвинутого окружения! Ведь совесть – это внутренний судья человека всё знающий о нём и постоянно оценивающий все его поступки на предмет их соответствия общечеловеческим моральным нормам. Если бы этот внутренний судья у нас был, он не позволил бы нам подняться над обществом, разбогатеть за счёт тех – остальных его членов – от природы менее активных и наглых либо сохранивших эту самую совесть! Ишь, куда меня понесло! Что-то не припомню, чтобы в последние годы у меня появлялись подобные мысли! Всё некогда было. Нужно было спешить ковать своё счастье. Так рассуждал не я один, так думали все  мои друзья последних лет. "Совесть – химера, мешающая жить по-новому!" – прямо говорили многие. И всё же давай-ка, не будем отвлекаться и постараемся быть последовательным и логичным! – остановил он себя. – Ведь что-то же осталось в твоей памяти из того, чему учили в университете. - Об университетских профессорах, школьных учителях,  родителях и других родственниках он тоже уже давно не вспоминал. – Давай проследим твой не такой уж длинный жизненный путь и проанализируем причины, по которым ты оказался здесь – в тюремной камере – и, по всей видимости, надолго, скорее всего до конца твоих дней! 
Итак, родился и вырос в московской потомственной интеллигентской семье. Все твои близкие родственники были врачами, учителями, инженерами, учёными. С тех пор, как начал себя осознавать, постоянно слышал: "Алик, ты коренной москвич из хорошей семьи и это обязывает тебя:  расти культурным, воспитанным, образованным человеком!"  Отец не раз повторил: "Настоящий интеллигент – тот, за спиной которого три университетских диплома: свой, отца и деда!"   Дед и отец таковые имеют, значит, моя обязанность - получить свой.
Будучи единственным ребёнком, продолжателем рода, я не испытывал недостатка внимания со стороны своих предков. Дед – отец мамы – психолог по образованию, доцент пединститута, разработал целую программу моего воспитания. Она включала перечень качеств личности, которые я должен был приобрести, и способы их формирования. Другой дед – филолог – составил список назидательных сказок для моего воспитания в раннем детстве, детских книг и рыцарских романов – в отрочестве и книг выдающихся на его взгляд писателей-классиков – в юности. Естественным для меня с самого раннего детства было посещение театров, музеев, выставок. Меня растили добрым, отзывчивым альтруистом; любознательным человеком, поклоняющимся знаниям, гордящимся своей родиной и готовым её защищать, презирающим предательство, алчность, ложь, лицемерие, трусость, поклонение богатству. Сами мои предки были благородно бедными и таким же хотели видеть меня. Иными словами, как и они, я должен был стать "благородным рыцарем без страха и сомнений". Увы, как выяснилось, они были идеалистами, опоздавшими родиться. Они не хотели видеть, что их время истекает и в России наступает век западного протестантского рационализма.
В детстве, отрочестве и ранней юности я был окружён нежной, трогательной заботой всей многочисленной интеллигентной родни и рос именно таким, каким хотели видеть меня мои воспитатели: ласковым, добрым, не по годам развитым, довольно избалованным пай-мальчиком. Хорошо помню сказку про доброго, доверчивого зайца и неблагодарную, коварную лису и выводы, которые из неё следовали. Назидательные рассказы, по-моему, Льва Толстого о неблагодарных, жестоких детях, стесняющихся показывать своего престарелого отца и потому держащих его за печкой. О мальчике, однажды обманувшем односельчан призывом о помощи от якобы напавших волков и впоследствии наказанном за ложь. Добрым мои воспитатели считали всё то, что способствует жизни людей по законам высокой морали, а зависть и неблагодарность - самыми страшными пороками. Помню, как воспитывали во мне щедрость, обязывая делиться самым дорогим.
Уже в пятилетнем возрасте я бегло читал детские книжки и знал об окружающем мире много больше моих сверстников. Учиться в школе мне было неинтересно, но воспитанный в уважении к людям, тем паче к старшим по возрасту, наставникам и учителям, я добросовестно выполнял все задания и был круглым отличником. Меня постоянно ставили в пример другим ученикам и исправно награждали почётными грамотами. В пионерском возрасте я был бессменным председателем совета отряда, в комсомольском – пионервожатым. Оказываемая мне честь способствовала росту моего человеческого достоинства и, как это часто бывает в таких случаях, некоторой переоценке себя, как личности. Наблюдая за моими успехами, родственники и учителя были уверены, что меня ждёт большое будущее. Оправдывая их надежды, за отличное окончание школы я был удостоен золотой медали. 
Выбор моей профессии также был предрешён ещё в девятом классе. Начитанный и развитый я неплохо писал школьные сочинения. Под руководством деда-филолога писал репортажи о школьных и городских событиях в стенгазету. И несколько раз мои очерки даже были опубликованы в "Пионерской правде". Мне это было очень лестно. Профессия журналиста обещала дать возможность увидеть мир, стать известным в стране человеком. Тогда, ещё неосознанно, на интуитивном уровне, у меня уже пробудилась, как и у многих людей, начиная с глубокой древности, жажда бессмертия. В те годы я ещё не понимал, что, вырезая на парковой скамье фразу: "Здесь был Петя", этот никому неизвестный Петя обращается в будущее, этой надписью хочет в каком-то смысле себя увековечить, продлить своё земное бытие. Что каждым творческим человеком движет именно это желание, даже если он не хочет признаться или действительно не думает об этом.  Желанием остаться в веках руководствовались ещё в древности и египетские фараоны, воздвигая свои пирамиды, и простые люди, рядом  с которыми закапывали хотя бы чашку с едой, и наши современники, добивающиеся власти не важно какой: государственной, финансовой или духовной.  До этого я додумался позже.
Как и следовало ожидать, я легко поступил на журналистский факультет МГУ и, как и в прежние школьные годы, отлично учился. И здесь окружающие восхищались мной и были уверены в моей перспективности. Может быть, всё и было бы так, как задумали мои наставники, но  к власти пришёл Горбачёв, началась перестройка, как я понял чуть позже, прежде всего сознания людей  и моего, в частности. 
В 1989 году, когда я учился на четвёртом курсе, резко активизировалась общественная жизнь: было объявлено о свободе получения и распространения информации, запрете цензуры, плюрализме мнений; начались беспрерывные митинги и демонстрации; жизнь забурлила, закипела. Стало скучно заниматься теорией, захотелось практики. Как грибы стали расти кооперативы, деловые люди перестали скрывать свои огромные левые доходы. Деньги – этот золотой телец, бог тех, у кого биологическое (врождённое) начало преобладает над  социальным (воспитанным), nature над nurture,  были выпущены из тени на свет божий. 
Воспитанный на принципах высокой морали, в начале я отнёсся к этому негативно. Мне было хорошо известно, что инстинктивные механизмы психики обеспечивают только: во-первых, сохранение жизни индивида (удовлетворение голода, жажды, поиск пропитания); во-вторых, сохранение вида (сексуальное поведение, забота о потомстве и безопасности). Тогда ещё мои духовные запросы значили для меня больше, чем животные, я ещё чувствовал себя Человеком, не хотел опускаться до примитива.   Однако, как оказалось, несмотря на все усилия моих воспитателей, окончательно выдавить из меня животное им не удалось. Поспособствовало моему падению и стремление к социальному доминированию, то есть власти над себе подобными, которое вольно или не вольно во мне развивали  с самого детства. Не даром кем-то из великих сказано, что властолюбие - самая сильная страсть после самолюбия. Ну и зависть, конечно, как дьявольский, по словам Канта, порок  сделала своё дело.
Видя, как выползшие из подполья, недавно презираемые мной недалёкие  фарцовщики, спекулянты, хулиганы и бандиты, волею судьбы практически полностью лишённые nurture, поднимаются как на дрожжах, я стал думать: " а разумно ли в новой ситуации сохранять высокую мораль, которую мне прививали все эти годы, продолжать обучение в университете, даст ли что-либо теперь университетский диплом? Время-то изменилось! Сомнительно, что новому обществу в обозримом будущем потребуются высоконравственные, интеллигентные и высокообразованные люди. Может быть, пока не поздно следует сменить систему ценностей на внедряемую всеми медиасредствами в стране буржуазную, либеральную, протестантскую, западную? Поскорее перестроиться и успеть занять достойное место в строящемся  у нас буржуазном обществе? Кому сегодня нужен мой консерватизм? Может, он кстати моим предкам? Они доживут и по-старому, им немного осталось! А у меня впереди вся жизнь! Упущу время и останусь навсегда нищим интеллигентом, никому не нужным благородным рыцарем". Мои сомнения усилились в связи с явно пренебрежительным отношением властей к науке, образованию, культуре, в целом. Разговоры с отцом и дедом ничего не дали. Они сами были в полном смятении. Дед в своём институте далеко не регулярно получал нищенскую зарплату; НИИ, в котором трудился отец, перевели на хозрасчёт, работы не стало, и он уже лежал на боку, задыхаясь, как рыба, выброшенная на берег. Усиленно обрабатывали общественное сознание СМИ, убеждали, что историю Росси, как историю полководцев, пора заменить историей деловых людей. По телевидению выступил сын известного певца Кобзона и заявил, что он бросает университет ради занятия бизнесом.  А чем я хуже!?
Как-то случайно встретил одноклассника Вовку Зайцева. Закоренелый троечник он в ВУЗ и не рвался. После окончания школы занялся ремонтом автомобилей. Теперь  у него, оказывается, есть своё дело – мастерская. Катается на дорогой иномарке в компании прехорошеньких, доступных девиц. Конечно, они легкомысленны и просто глупы, а нужно ли им быть образованными умницами, если предназначили себя для удовлетворения похоти таких не слишком грамотных деляг, как Вовка?  В голове моей был полный сумбур. Что делать? Как жить дальше? Но ведь я почти дипломированный журналист! Попробовал себя в газете. Первый же мой репортаж редактор забраковал.  "Ты что не понимаешь: какое сейчас время? Что нужно хозяину? Не слышал, что "кто платит, тот и заказывает музыку"? Либо пиши в духе времени: восхваляй западную свободу и демократию, громи коммуняк, не стесняйся в выражениях, лги и подтасовывай факты, если это нужно! А не хочешь, желаешь остаться моралистом – уходи!" И он ушёл. Тогда он ещё не созрел для свободной журналистики, не до конца перестроился. Но жизнь торопила, подталкивала.
Тот же Вовка однажды пригласил на какое-то торжество в свою компанию современных нэпманов-бизнесменов. "Насколько же они не образованы, дики, вульгарны! – думал я, глядя на них. - Насколько примитивны их интересы и разговоры! Отбросив высокую мораль, я, безусловно, способен дать большую фору каждому даже в их пока незнакомой мне коммерции!"
В тот вечер он прилично выпил, и ему стало легко и весело. На коленях у него примостилась очень милая, с кокетливыми ямочками на щеках, распущенными прекрасными волосами и соблазнительным вырезом полупрозрачного платья на груди, совсем молоденькая девушка. Она мурлыкала что-то приятное  на ухо  и ласкалась, как маленький, нежный,  пушистый котёнок, принимая его за полноправного члена этой продвинутой компании, и, ожидая хорошего вознаграждения за свои сексуальные услуги. Именно тогда он решился: "Иду в бизнес! К чёрту прошлая, праведная жизнь! К чёрту мораль! К чёрту журналистика!" Он сказал об этом Зайцеву, и тот познакомил его с приятелем, владельцем  фирмы "Московская недвижимость".
Первой его работой был поиск "синяков" - беспробудных пьяниц, имеющих квартиры в Москве или в Подмосковье. Потом он создал и возглавил  бригаду  парней, которые толкались по злачным местам, знакомились с забулдыгами, входили к ним в доверие и узнавали адреса. Он собирал и передавал эту информацию хозяину фирмы, который находил способы и исполнителей лишения этих несчастных их "священной и неприкосновенной" единственной собственности, а частенько и не только её. У него появились деньги. Родные заметили его длительные отлучки, изменение образа жизни, узнали о том, что он бросил университет. Состоялся нелицеприятный разговор – они не одобряли его решения.  Пришлось уйти из дома и снять комнату. Его авторитет в фирме быстро вырос. Он стал правой рукой хозяина. Фирма процветала. Он завёл автомобиль, собственную квартиру, любовницу и в компании себе подобных занял свою нишу. Торговля дармовым жильём приносила солидные барыши. Началась весёлая разгульная жизнь с ресторанами, барами, казино, обилием женщин и вина. Для него не стало недоступных развлечений.
Как человек самый грамотный, он взял в свои руки рекламу. На экранах телевидения, по радио и в газетах замелькали обещания фирмы одиноким старикам, в обмен на завещание о наследовании их жилья,  пожизненного обеспечения безбедного существования, ухода и дорогих подарков.  Алик, конечно, знал, что в штате есть люди, которые помогают ускорить смерть этих простаков,  но совесть его уже не реагировала, не протестовала, не мучила. Она постепенно успокоилась. Теперь ему часто приходилось принимать самостоятельно решения об участи подопечных, доверившихся им, стариков, и он без колебаний лишал их и жилья, и остатков жизни. Конечно, не своими руками, для этого существовали "приматы"-исполнители. Окончательно освободившись от внутреннего морального судьи, он теперь уже жаждал большой власти. Ведь возможность навязывать свою волю миллионам себе подобных, неразрывно связана с бессмертием, пусть и относительным. Ему мерещилось большое, очень большое своё дело. Например, нефтянка, торговля оружием, золотом, наркотой. Было желание, были способности, не было нравственных ограничений. Не хватало только солидного начального капитала. Жажда денег, власти не давали покоя. Он уже не опасался подсылаемых к "денежным мешкам" киллеров, хотя слышал об этом ежедневно. Честолюбие, алчность лишили его чувства самосохранения. Он, конечно, помнил из истории, к чему это приводило даже римских императоров,  но и это его не останавливало. Деньги, большие деньги и обеспечиваемая ими власть полностью захватили его и понесли в пропасть. Какие-то Чубайсы, Березовские, Гусинские, Ходорковские, Абрамовичи ворочают миллиардами. Он должен подняться за ними, а, может быть, и выше их!" 
Алик даже содрогнулся, вспомнив это сумасшедшее, безумное время. Деньги, деньги, деньги! Он не мог думать ни о чём другом. И днём и ночью мозг его искал способы получения солидного начального капитала и дальнейшего его удвоения, утроения,…удесятирения… "Глупцы те, которые думают, что человек подобный мне может удовлетвориться даже и большим, с точки зрения кого-то, богатством, остановиться! Алчность, если уж она есть, - беспредельна! Ещё Аристотель говорил, что причина всех бед кроется не в собственности, а в жажде обладания ею! Насколько же он был прав! Я забыл обо всём на свете! Передо мной постоянно маячил золотой телец!  Жил как во сне. Давно известно: кто хорошо  ищет, тот всегда найдёт! И я нашёл. Женщины – вот кто даст мне нужный капитал! В Москве появилось немало богатых женщин. Я молод, красив, силён, умён, образован. Почему бы и не продать себя за хорошую цену!?"
И случай подвернулся. Однажды на улице он стал свидетелем того, как какие-то парни приставали к довольно привлекательной, ухоженной, прекрасно одетой женщине лет сорока пяти, пытающейся укрыться от них в своей дорогой машине. Алик легко расшвырял их: они были пьяны, а он не даром несколько лет занимался каратэ. Спасённая от домогательств не знала, как его отблагодарить. Пригласила домой, угощала изысканными винами, не скупилась на лестные для него слова благодарности. У ней была шикарная, даже для видавшего виды Алика, квартира в центре Москвы. По разговору чувствовалась её близость к современной российской элите. Захмелев, он позволил себе некоторые вольности, – к этому времени он уже научился легко добиваться благосклонности женщин – она не противилась. На утро он проснулся в её постели. Завязалась связь. Он переехал к ней. Она влюбилась в него, что называется, по уши. Он умел подать себя. Да и как можно было не полюбить такого воспитанного, образованного и умного красавца, выгодно отличающегося от её грубых и наглых деловых партнёров, помешанных на способах добычи денег и не умеющих говорить ни о чём другом! Злоупотребляющие сексом все они, по сути, и мужчинами-то не были!
Лариса ввела его в круг своих приятелей, и он сразу понял, что эти люди рангом много выше его прежних знакомых бизнесменов. Эти явно ворочали миллионами и были связаны с верховной властью. Далеко не сразу Лариса посвятила его в свои дела. Ему пришлось потрудиться, чтобы она стала доверять. В замкнутом кружке крупных финансовых и промышленных акул, в который он попал, друзей не было. Были только партнёры по бизнесу, да и то чаще всего временные. Здесь никто никому не доверял, постоянно ожидая подвоха, обмана, интриги. Деньги, особенно большие деньги, делают людей ядовитыми пауками, помещёнными в одну банку, где действует один закон: сильный всегда рано или поздно побеждает, слабый обязательно должен погибнуть! Все знают об этом, но алчность, как мотивация поведения,  настолько сильна, что нейтрализует даже инстинкт самосохранения! К тому же никто до самого печального исхода конкурентной борьбы не считает себя слабым! Увы, чужой опыт им недоступен! Алик не был исключением, он  тоже не допускал мысли о возможном своего поражении в борьбе алчных, аморальных эгоистов за кусок богатого советского пирога.  Только бы к нему подобраться!
 Как женщина, Лариса быстро ему надоела – свежестью она не отличалась – годилась в матери. Но ради поставленной цели он усердно играл роль обожателя, лгал и душой и телом, лицемерил, льстил. Порой он сам себе становился противен и тогда многократно произносил про себя, как заклинание,  излюбленную фразу: "Цель оправдывает средства!" Помогало. Высокая мораль, совесть, порядочность – всё чему учили в семье, в пионерии, в комсомоле – как  будто испарились.  А может быть, просто укрылись где-то в глубине души от той мерзости, в которой он последние годы жил, и когда-нибудь всплывут, вернутся? Ведь тогда придётся держать ответ за всё содеянное! А вдруг и действительно существует всевидящий и всезнающий бог!?   Ему стало жутко.
Последовательно, вспоминая и анализируя события последних лет, Алик постепенно приближался к развязке.
Как-то в порыве откровения Лариса обмолвилась, что далеко не все взаиморасчёты между партнёрами в её бизнесе производятся через банки. Укрывая доходы от налогов, порой они рассчитываются наличными долларами. При этом суммы составляют миллионы. Как же он обрадовался этому известию! Об убийстве он никогда не думал. Допустимость жестокости в делах существовала в его подсознании. Ведь цель оправдывает средства!  Зайцев ранее его самого понял это, да и сотрудники по  фирме тоже, между собой  за бездушие, называя Каином. Давний приятель однажды сказал:
 - На удивление резко ты изменился в последнее время, Алик! Хорошо помню тебя совсем другим: активным комсомольцем, как мне казалось, вполне искренне верящим в коммунистические идеи всеобщего равенства и справедливости, строго соблюдающим Моральный кодекс строителя коммунизма. Ни единого пятнышка не было заметно на твоей комсомольской совести!  Полная противоположность того, как тебя характеризуют сейчас! Я всё думаю: "Когда же ты был на самом деле искренним – тогда или теперь? Или никогда? Страшный ты человек! Чего угодно от тебя ожидать можно!
 - Лично тебе нечего бояться! – отшутился я. – Всё течёт, всё изменяется! Закон диалектики. Вот и я сменил систему ценностей на более соответствующую времени!
А ведь Зайцев был прав. Услышав от любовницы, то чего так жаждал, я стал выжидать подходящий момент и дождался.
Обычным вечером, когда они с Ларисой после трудового дня, уютно устроившись на мягком диване, потягивали коктейль и возбуждали друг друга ласками, в дверь позвонили и вошли два по виду очень приличных молодых человека. В руках у них были объёмистые, тяжёлые кейсы. Обменялись любезностями с хозяевами, а затем уединились с Ларисой в кабинете для делового разговора. Через незначительное время все вышли в гостиную. На лицах сияли праздничные улыбки – договорились! Выпили по рюмке за успешное предприятие и гости ушли, но уже с пустыми руками. Они остались вдвоём. Женщина-прислуга ушла домой сразу после ужина. Охрану Лариса, как это часто случалось в последнее время – ведь рядом с ней теперь постоянно был рыцарь – тоже отпустила. К тому же дом был элитарный, и на входе постоянно дежурили портье с охранником.
Алик и сам сразу догадался, что было в кейсах, но Лариса не удержалась, чтобы не похвастать удачей. Плеснув в бокалы коньяка, она предложила тост за успешную, очень успешную сделку. Она выглядела счастливой как никогда. Видимо, деньги в квартире были очень большие. Он сделал вид, что это его совсем не трогает. Нежно, как он умел делать, обнял, поцеловал Ларису и повёл в спальню.
Когда уставшая от любовных утех, удовлетворённая, она, откинувшись на подушку, ровно задышала, он тихо встал и вышел на кухню. На стене вымытый и вычищенный до блеска висел набор кухонных ножей. Он выбрал самый большой и острый, спокойно, без спешки перебрав несколько и ногтём оценив  остроту лезвия каждого, и вернулся в спальню. Лариса мирно похрапывала. Красивые белокурые волосы её разметались по подушке, обнажив белую нежную шею. Некоторое время он постоял над ней, вглядываясь в знакомые черты, подумал: "Всё же она довольно привлекательна!"  и полоснул ножом по шее любовницы, которую ещё полчаса назад целовал.
Кровь брызнула пульсирующим фонтаном. Она открыла глаза, некрасиво выкатила их из орбит, схватилась руками за дымящуюся рану, открыла рот, чтобы закричать. Но из горла вырвались только какие-то нечеловеческие звуки. Он вырвал из-под неё подушку, прикрыл ей окровавленное лицо и прижал руками. Тело немного подёргалось в агонии и успокоилось. Он не почувствовал ни тени сожаления о содеянном, ни каких-либо душевных перемен. Не торопясь, тщательно вымыл лицо и руки, переоделся в чистое бельё, надел костюм, только после этого пошёл в рабочий кабинет хозяйки дома. Деньги, как он и ожидал, были там. Чёрные знакомые чемоданчики, тесно прижавшись, стояли под письменным столом. Он поочерёдно открыл их. Они были полны драгоценными, так им обожаемыми, американскими  зелёными купюрами. 
С деньгами и подложными документами он давно решил перебраться куда-нибудь  в Сибирь , поближе к нефтяным, золотым или алмазным приискам, и там, имея начальный капитал и организаторский опыт, начать своё большое дело. Он вполне допускал, что, возможно, придётся ещё  не раз  прибегнуть к подобным способам зарабатывания денег. Что поделаешь, такова сегодняшняя жизнь России! Цель оправдывает средства!
Но ему не суждено было стать очередным олигархом. Его быстро вычислили службы безопасности партнёров Ларисы и сдали государственным органам правозащиты. Взяли Алика в аэропорту. Суд назначил наказание  в виде двадцати лет лишения свободы, благо демократы добились запрещения смертной казни!
"День седьмой посвяти Господу Богу твоему!" – призывает христианская Заповедь. Теперь у него для этого будет время.
 - Вот и конец во многом типичной истории перевоплощения, метаморфозы, советского интеллигента в самом конце двадцатого столетия! – непроизвольно вслух  сказал Алик, и серые кирпичные стены камеры  подтвердили его слова гулким эхом.




БЛАЖЕННЫ  ПЛАЧУЩИЕ…

Ранним бархатным сентябрьским вечером, совершая свой ежедневный моцион, я медленно брёл по берегу большого пруда нашего бесподобного Екатерининского парка. Стояло классическое бабье лето. Вечер был тихий и совсем по-летнему тёплый. Солнце уже опустилось к верхушкам деревьев и своими яркими острыми лучами освещало чудесную общую панораму,  прекрасные парковые павильоны,  редких гуляющих в аллеях и узкие тёмные полоски облаков на Западе, обрамляя их золотисто-розовой бахромой.  Прибрежные клёны уже украсились жёлтыми и красными прядями.  Отжившие свой век листья, плавно кружась и, неожиданно как бы споткнувшись обо что-то невидимое, кувыркаясь, совершали свои последние в жизни лётные виражи и падали под ноги прохожих.  Спокойный как зеркало пруд с тенями деревьев и прибрежных строений, с застывшими на нём силуэтами уток и чаек, производил впечатление картины кисти гениального пейзажиста.
Вся окружающая атмосфера располагала к неторопливой обстоятельной  и откровенной беседе с близким по духу человеком. Было такое состояние, когда хочется излить душу, поделиться самым сокровенным, услышать слова понимания, сочувствия, сопереживания. Состояние так свойственное  русскому человеку, ещё не испорченному западным бездушным рационализмом; немного сентиментальному, отзывчивому, открытому и очень доверчивому; вечно ищущему правды, справедливости и доброты. 
Весь поглощённый окружающей красотой и томностью я медленно двигался вдоль берега, не замечая людей, преследуемый мелодией   сентиментального, когда-то очень популярного вальса "В старом парке". Во мне неотступно звучали трогательные слова:  "И в этом самом парке над водой возили нас в коляске, рассказывали сказки, а парк шумел зелёною листвой!"  Как же давно это было! Я думал о том, сколько  лет прошло с тех пор, как ушли в мир иной моя бабушка, дед, мама и папа, которые могли бы об этом рассказать! Здесь, на Земле, остался теперь только я с моими нежными воспоминаниями о них, который тоже в недалёком будущем исчезну, растворюсь в небытии. И от этих мыслей мне стало немного грустно.
Вдруг я отчётливо увидел его. Одинокий старик с тонким гордым профилем и пышной седой шевелюрой сидел на белой недавно выкрашенной скамье, неподвижно уставясь на что-то видимое только ему одному в зеркальной уже начинающей темнеть воде пруда. Он живо напомнил мне древнюю мраморную римскую статую – аллегорию "Зимы". Этому способствовал и его костюм: светлые отглаженные, с острыми стрелками брюки; светло-серые летние туфли и белоснежный воротничок рубашки, виднеющийся из-под тоже светлой летней куртки. Чем-то, до конца неосознанным, он сразу привлёк к себе моё внимание. В тот вечер я вовсе не имел намерения долго задерживаться на прогулке, у меня были другие планы, но что-то неведомое,  магическое как будто подтолкнуло меня к нему. Помимо своей воли я подошёл и сел рядом.  Он вздрогнул от неожиданности и повернул ко мне сухощавое, вблизи оказавшееся бледным, с какой-то нездоровой желтизной лицо, на котором играла удивительно приветливая, располагающая улыбка. Мне показалось, что он был обрадован моим появлением, отвлекшим его от каких-то тяжёлых мыслей. Я ответил ему приветствующим полупоклоном.
- Здравствуйте! – сразу заговорил сосед,  будто он только и ожидал меня. – Вероятно, Вы тоже не усидели дома, и вышли полюбоваться этой несравненной красотой. Я живу здесь недавно. Переехал сюда из ставшего к старости слишком шумным центра города и никак не могу привыкнуть к этому каждодневному великолепию, к этим бесценным творениям ума и рук человеческих! А сегодня ещё и такой чудесный, располагающий к воспоминаниям и размышлениям вечер! Я невольно весь растворился в сказке, которой теперь можно назвать нашу почти прошедшую жизнь. Вас не смущает, что я так говорю? Возможно, вы рассуждаете иначе?! Хотя по виду мы с Вами сверстники. С какого Вы года, если, конечно, это не секрет?  Я сказал.
- Ну вот, видите, я ещё не утратил способности правильно оценивать мужской, а не только женский возраст! Следовательно,  – ещё совсем молодой!
Он засмеялся своей шутке. Тембр его голоса действительно звучал молодо. Если бы я сейчас не видел его седины, морщин лица и рук, то мог бы принять говорившего за сорока – пятидесятилетнего мужчину.
 "Очень коммуникабельный, приятный и, наверное, душевный человек! - подумал я. – Не напрасно я  подсел к нему – знакомство обещает быть интересным!"
Всякий новый знакомый – это непрочитанная книга. Она, конечно, на поверку может оказаться и бессодержательной, но, открывая её, мы всегда ожидаем чего-то необыкновенного.
Между тем сосед оживлённо продолжал: 
  - Видите ли, я - учёный. Всю жизнь до недавнего времени увлечённо работал. Интересная работа, желание соответствовать должности и званию, не отставать от ставшей особенно в последнее время такой быстротечной жизни, постоянное стремление к самосовершенствованию - совсем не оставляли времени для вот такого как сегодня спокойного любования окружающим миром, философского миросозерцания.  Я говорю так, потому что интуитивно чувствую в Вас своего коллегу. Во-первых, известно, что в Пушкине живёт много отставных военных – в прошлом преподавателей и учёных. А, во-вторых, что ни говорите, длительная военная служба на всю жизнь оставляет отпечаток на внешнем виде и всём поведении человека. И на Вас, в частности, тоже!  Думаю, я не ошибся. Ведь Вы – отставной офицер!?
Я подтвердил его предположение и сказал, что действительно являюсь отставным полковником Советской Армии, что многие годы работал в военных вузах и НИИ и что  имею учёную степень и звание.
-   Прекрасно! – сказал он, как мне показалось даже слишком восторженно. – Давайте познакомимся! У меня здесь почти нет друзей. Уверен, что нам будет интересно! Меня зовут Сергей Иванович. Полковник, доктор технических наук, профессор. До увольнения из Советской Армии работал  (и он назвал одну из ленинградских военных академий), в последующие годы – заведовал кафедрой в гражданском вузе.
В свою очередь я вкратце ознакомил его с очень похожим своим жизненным путём и назвал  имя и отчество. Так мы и познакомились. Беседа сразу приняла оживлённый характер. В наших судьбах было много общего, научные интересы часто пересекались, и нам было  интересно беседовать о прошлом. Незаметно разговор перешёл на события последних лет, произошедшие на нашей Родине и в мире. И здесь наши взгляды по большей части полностью совпадали. Мы сетовали на распад Варшавского договора и СССР; развал армии, науки и образования  (что было для нас особенно близким и болезненным); на рыночные отношения, коснувшиеся всех сторон нашей ранее строго регламентированной и обустроенной жизни; на всеобщий в связи с этим упадок нравственности; на насильственное внедрение народу России чуждых ему западных протестантских ценностей: культа денег и неограниченного потребительства.  Мы оба не видели ничего хорошего в затеянных недругами России реформах государства, и дружно с болью в сердце предрекали его печальный конец в обозримом будущем.
Общность судьбы и взглядов быстро сблизили нас. Уже через час мы чувствовали себя старинными приятелями и договорились перейти на "ты".
Незаметно совсем стемнело и значительно похолодало. Парк опустел. Даже утки, закончив день обычной вечерней зорькой – своего рода вечерним променадом – собрались на середине пруда и многие, спрятав голову под крыло, уже мирно спали, наслаждаясь своими утиными снами. Из-за верхушек деревьев выплыла огромная круглая луна и осветила пруд невесёлым мертвенным светом, обозначив чёткую серебристую дорожку на его середине. За нашими спинами, на прилегающей к парку улице, почти совсем умолк шум проезжающих машин. Город и парк готовились ко сну. Весьма довольные проведенным вечером, договорившись встретиться завтра на этой же скамейке, мы распрощались как старые добрые друзья.
На следующий день я,  в предвкушении приятного времяпрепровождения   с интересным человеком,  с нетерпением ожидал назначенного времени встречи. Было предчувствие, что она принесёт что-то необыкновенное. По-видимому, нечто подобное происходило и с Сергеем Ивановичем - идя на свидание, я ещё издали увидел его  сидящим на знакомой скамье. Приблизившись, я со словами приветствия протянул руку. Он встал и с уже знакомой приятной доброжелательной улыбкой пожал её. Однако через пару минут, после  нескольких ничего незначащих вопросов о том, как я провёл сегодняшний день, он сделался очень серьёзным и сосредоточенным. Немного помолчав, как бы принимая какое-то окончательное, важное решение, он заговорил. Речь его было необыкновенно быстрой, как будто он опасался, что я перебью его, не дам возможности высказаться. Тема  монолога поначалу несколько удивила и озадачила меня. Уж слишком она отличалась от нашей вчерашней беседы.
-   Как и всё наше поколение,  я прожил жизнь в атеистической среде! - говорил Сергей Иванович. – К занятию теологией ничто не подталкивало, да и некогда было. Другие проблемы меня увлекали более.  Но в последнее время я кое-как компенсировал этот пробел. На то появилась веская причина.  Должен признаться, что у меня недавно обнаружена быстро прогрессирующая и уже неизлечимая болезнь. Познакомился с основами Православного христианства, христианской моралью, понятиями "целомудрия" и "греха". Прочитал "Домострой", в том числе и древнейший на Руси, и некоторые из трудов христианских философов. Я заметил, что многие наши сверстники сегодня начинают задумываться о мистическом, обращаются к Богу. Ведь религиозность, как вера вообще, как безоговорочное принятие  неких идеологических догматов, является духовным стержнем личности. Она укрепляет  мировоззрение человека, делает  более стойким во всех житейских коллизиях, то есть помогает преодолевать невзгоды и адекватно оценивать достижения; наполняет душу неким особым содержанием. Собственно, это и делает человекоподобное существо человеком! Без веры, без души нет человека!
А представьте себе случай, когда весь народ в государстве (или хотя бы большая его часть) ориентирован на одни догмы, имеет одну веру! Образно выражаясь, все люди, как железные опилки в магнитном поле, повернулись в одном направлении. Единые духом они представляют собой огромную силу, способную творить чудеса: создать экономическое благополучие, высочайшую культуру и искусство, величайшую цивилизацию; победить любого агрессора и отстоять свою независимость! Исторических примеров тому можно привести множество! Да вот ближайший - наш Советский Союз в тридцатые – пятидесятые годы!   Сегодня же наш народ, к сожалению, утратил единую веру. Коммунистическую идею у него отобрали либералы, религиозной он ещё долго не проникнется, никакой иной - пока не существует! Мы все, как те опилки вне магнитного поля, заняли хаотическое положение, и потому страна наша стала бессильна, немощна! Враги пользуются этим и творят с ней всякое зло! Извините,  я несколько отвлёкся! Уж слишком эта тема волнует меня! Религиозность же, религия дают особую веру и, что бы ни говорили атеисты, она будет существовать всегда, пока существует смерть, поскольку основана на страхе человека перед смертью! Борьба с религией бессмысленна как всякая борьба с законами природы!  К счастью, я осознал это хотя бы в конце жизни!
Своевременно я не был крещён.  Исповедоваться в церкви по этой причине не могу. Кроме того, по-видимому, гордыня не позволяет признать священнослужителя (чаще всего по возрасту моложе себя) духовным отцом и отдавать ему все почести, как это положено отцу, не могу. Поэтому и решил исповедоваться перед Вами. Насколько я успел узнать Вас, Вы способны выслушать меня и, возможно, понять. На поиски другого человека у меня уже нет времени, а высказаться, открыть душу для меня, поверьте, чрезвычайно важно!
Есть у меня одна тайна, один, как мне кажется, самый тяжкий грех в жизни, в котором необходимо успеть покаяться пока ещё осталось немного времени. Десятки лет я носил этот грех в своей душе, он постоянно преследовал меня, давил, не давал покоя ни днём, ни ночью. И вот теперь, наконец, я решился рассказать о нём. Вы - человек по-настоящему русский и потому согласитесь со мной. Мы – русские люди устроены так, что нам становится легче, когда нас выслушают, а ещё лучше, когда поймут и посочувствуют. Мы открыты душой! Мне кажется, это качество русского человека есть результат его тысячелетнего Православного вероисповедания. Оно уже давно перешло на генетический уровень и передаётся нам по наследству  так же как долготерпение, доброта, соборность,  жертвенность и признание нравственного понятия "справедливость" выше юридических законов. 
Мой грех состоит в нарушении сразу двух христианских Заповедей.  Грех великий. Вы поймёте и согласитесь, если выслушаете меня, снимете камень с моей души! Ну, и что Вы на это скажете!?
Я ответил, что тронут его высокой оценкой моих душевных качеств, горжусь его доверием и готов помочь ему, чем смогу. Он посмотрел на меня с благодарностью.
 -  С чего же начать? – после минутной паузы продолжил Сергей Иванович. – Те события, о которых я хочу рассказать очень давние. С тех пор прошло около тридцати лет, но я помню их до мельчайших подробностей. Однако, чтобы всё было понятно, придётся начать с ещё более давних времён.
Женился я рано, сразу после окончания военного училища. Свой брак считаю удачным. Жена родила мне двух мальчиков. Выросшие в военной среде, неудивительно, что оба они после школы окончили военные училища. Старший – училище противовоздушной обороны, младший - морское. Оба тоже рано женились. У меня уже взрослые внуки.
То, о чём я хочу рассказать, случилось в тот год, когда женился мой старший сын. Женился он, как это не редко бывало в нашей жизни, так сказать, без благословения родителей и даже не ставя их заблаговременно об этом в известность. Служил в зенитно-ракетном дивизионе под Москвой, там встретил девушку и решил связать с нею жизнь. Настоящей свадьбы с участием родителей жениха и невесты не было. Молодые отметили это событие скромно в кругу близких друзей и подруг. Сразу после свадьбы воинская часть, в которой служил сын, должна была ехать на далёкий казахстанский полигон для боевых стрельб. Дело было в начале лета. Жена сына уже сдала сессию в своём институте, была свободна, и они решили, что время, пока он будет в командировке, она проведёт у нас в Ленинграде. Заодно познакомится и с нашим городом, и с нами – родителями, и отдохнёт. Андрей привёз её к нам, представил и на другой же день уехал в свою часть.
  Людмиле было тогда двадцать лет. Это была миниатюрная натуральная блондинка с не слишком правильными, но очень милыми природными чертами лица, не искажёнными макияжем.  В те годы женщины ещё умеренно пользовались косметикой, а молодые девушки практически вообще обходились без неё. Молодость и свежесть замечательно красивы  и привлекательны сами по себе! Это сегодня, если смыть все белила и помады с лица представительницы прекрасного пола, то её  вовсе можно и не узнать! Бесподобную прелесть моей невестки представляли задорные ямочки на щеках и ласковые, лучистые, необыкновенно голубые глаза, которые обвораживали и притягивали всякого, особенно когда она улыбалась или смеялась своим заразительным, зовущим смехом.   Если же к этому добавить стройную девичью фигурку с классическими размерами 90 х 60 х 90 и точёные ножки, то можно понять, что она была необычайно сексапильной, просто неотразимой! Этакая куколка Барби! Она прекрасно понимала силу своей красоты, и умело подчёркивала наиболее выгодные детали внешности со вкусом подобранной одеждой.
Я – тогда ещё совсем не старый зрелый мужчина – уже при первом взгляде на неё почувствовал какое-то давно не испытываемое необыкновенное волнение, жар в груди. Сердце моё, норовя выскочить наружу, заколотилось, как бывало только в юности при свидании с очень желанной девушкой. Всё  тело, от головы до пят, пронзил какой-то острый, сладко возбуждающий нервный импульс. Естественно, я приложил все силы, чтобы не показать охватившее меня чувство. Думаю, что мне это удалось сделать для всех присутствующих кроме неё. Женщины, как известно, обладают особым свойством воспринимать даже самые слабые флюиды, которые возбуждают в мужчине. Людмила позднее мне сама говорила об этом.
Моя жена в то лето была перегружена работой и не имела возможности взять отпуск. Я же после весенней сессии был совершенно свободен. Поэтому на семейном совете было решено, что на меня возлагается забота об ознакомлении гостьи с достопримечательностями Ленинграда и ведение совместно с ней домашнего хозяйства.
Чередой замелькали дни для меня столь значимые, что я помню каждый из них во всех подробностях.
С вечера обычно мы обсуждали план проведения дня грядущего, а утром, сразу после завтрака, отправлялись в город для его реализации. Первые несколько дней мы уделили знакомству с Эрмитажем и Русским музеем, затем я стал водить Людмилу по местам, связанным с именами замечательных людей, когда-то оставивших след в нашем городе: Пушкина, Гоголя, Достоевского, Брюллова, Репина, Суворова, Павлова. Побывали в Академии художеств, во дворцах Петра и Меншикова, в наших замечательных пригородах. Возьму на себя смелость сказать, что я был неплохим гидом.  Люблю и знаю свой город. Я всегда считал и считаю, что быть даже крупным, но узким специалистом только своего дела нельзя, ибо в таком случае ты становишься человеком интересным исключительно только для своих коллег по профессии и абсолютно непривлекательным, пустышкой для более широкого круга людей. Не помню, кто сказал, но сказано совершенно правильно: "человек должен быть хорошим специалистом своего дела, а обо всех остальных достижениях человечества мог ответственно заявить, что они тоже ему не чужды". Всю жизнь я руководствовался этим принципом.
Во время наших экскурсий я с удовольствием делился с Людмилой своими знаниями, накопленными за многие годы. Она молодая, ещё не слишком развитая девушка, слушала меня, что называется, "раскрыв рот". Ведь ранее  видеть профессора ей приходилось только в официальной обстановке: на кафедре или на экзамене. Вот так, запросто, общаться с подобными людьми ей никогда не приходилось. Её необыкновенный интерес к моим рассказам, нескрываемое обожание ещё более вдохновляли меня, и я готов был ради неё вывернуться, как говорится, наизнанку. Каждый преподаватель знает, как вдохновляет повышенное внимание и желание понять и освоить излагаемое им слушателей, студентов или школьников. Не скрою, что откровенное любование моей спутницей встречных мужчин во время наших походов, приятно щекотало мои нервы, возбуждало меня и заставляло ещё больше стараться понравиться Людмиле.
Как и следовало ожидать, Людмила тоже очень скоро в меня влюбилась.  "Актрисой" она была ещё начинающей, и потому её чувство ко мне я быстро заметил. Вероятнее всего, её любовь  была подобна любви восемнадцатилетней поклонницы к семидесятилетнему увенчанному славой Гёте. Как утверждает большой специалист в области сексуальных отношений  З. Фрейд, в некоторых формах любовного выбора объект любви служит просто заменой не достигнутого собственного "идеала я". Его любят за совершенства, которых хотелось бы достичь в собственном "я" и которые этим окольным путём хотят приобрести для удовлетворения собственного нарциссизма. В подобных случаях, как утверждает тот же Фрейд, стремление к сексуальному удовлетворению постепенно может быть совершенно вытеснено. Со временем оно становится всё более нетребовательным и скромным, а объект любви всё великолепнее и ценнее и конце концов становится частью общего себялюбия "я". Однако мы до этого не дошли, поскольку с моей стороны существовала самая обычная большая плотская почти юношеская любовь, любовь сильного здорового самца к отвечающей взаимностью желанной самке. И она с каждым днём всё разгоралась. Вечерами, чтобы жена не заметила происходящего со мной, я, отговариваясь усталостью или необходимостью поработать, сразу после ужина, уединялся в своей комнате.
Моё желание обладать Людмилой постепенно превысило всякий порог разумного. Оставаясь наедине с собой, я мысленно представлял себе картины нашей любви, и они доводили меня до совершенного исступления. Теперь уже этого не могло не произойти. Нужен был только удобный случай, и он в скором времени подвернулся.   
Однажды, когда мы собирались посвятить день петергофскому парку с его ни с чем не сравнимыми фонтанами, проснувшись утром, за окном увидели густой туман и сплошную пелену мелкого осеннего дождя. Полное безветрие говорило о том, что ожидать изменения погоды в ближайшее время не приходится. Спешить было некуда.  Позавтракали, и жена ушла на работу. Помню, Людмила сидела на диване, а я за ещё не убранным после завтрака столом. На ней был лёгкий цветастый короткий халатик, не скрывающий прелестных округлостей её девичьего тела  и соблазнительной ложбинки между грудями. Охваченный неудержимой страстью, я сделал два шага разделяющие нас, сел рядом и крепко обнял её. Она как будто только и ждала этого – трепещущая повернулась ко мне, прижалась своими высокими, упругими грудями к моей едва прикрытой майкой жаждущей груди, и наши губы встретились в жарком бесконечном поцелуе…
Как долго длилось наше блаженство, я не помню, но хорошо помню, что земля, как и у  героев романа Хемингуэя, у меня в это время тоже плыла. Никаких движений совести  ни я, ни, по-видимому, она   не ощущали. Мы целиком отдались всесильной страсти.
Потом мы долго молча лежали, тесно прижавшись друг к другу, и не испытывали ничего кроме переполнявшего нас счастья – полного удовлетворения страстного желания взаимного обладания.
Оставшуюся до приезда из командировки сына неделю мы провели, как в бреду, на вершине сказочной взаимной всепоглощающей любви. Забыв обо всём, мы наслаждались ею и выходили из дома только перед самым приходом с работы жены, чтобы имитировать возвращение уставшими и  измученными длительной пешей экскурсией. Уловка вполне удавалась, и она не заметила  ничего предосудительного в наших отношениях с Людмилой.
Приехал Андрей, и наша близость более не могла продолжаться. Я сказал, что появились неотложные дела на кафедре, и теперь, чтобы не дразнить себя неизбежными встречами с Людмилой, возвращался домой поздно и, сказавшись усталым, тут же удалялся в спальню.  В те дни, да ещё и долгое время позднее, вопреки здравому смыслу, я вновь и вновь перебирал в памяти подробности прошедших счастливых дней. Совершенно недостаточно сказать, что благодаря Людмиле я как бы на две недели вернулся в юность. Даже тогда ничего подобного со мной не было! То была фантастика, мусульманский рай, сказка наяву!
Прожив у нас ещё несколько дней, Андрей с Людмилой уехали к Чёрному морю – молодость требует движения и настойчиво зовёт к перемене мест!
Шло время. Изредка мы получали от сына письма, чаще даже открытки, с приписками нескольких общих слов от Людмилы. Так прошло два месяца. Нельзя сказать, что я стал забывать о своём недавнем счастье, но под давлением повседневных забот с первого места воспоминания и размышления о нём несколько отодвинулись в тень. Нужно было работать с аспирантами, дописывать учебник, готовиться к занятиям. Вдруг, совершенно неожиданно, на адрес академии я получаю вызов на телефонные переговоры с Подмосковьем.  Что-то произошло в семье сына? Но что именно? Почему не звонят прямо на квартиру или, наконец, на служебный телефон? Отчего такая спешность и таинственность? Я теряюсь в догадках. В голову приходят самые различные варианты, в том числе и связанные с нашими взаимоотношениями с Людмилой. Однако никак не хочется верить, что наша тайна стала известна кому-либо ещё, кроме нас двоих. Истинная причина открылась только тогда,  когда голос Людмилы в телефонной трубке после нескольких слов приветствия произнёс: "Я беременна!"
В первые минуты я, оглушённый этим известием, ничего не мог вымолвить. Мой язык окостенел, мысли путались и я, как истукан, просто молчал. Постепенно я овладел собой, сознание прояснилось, вернулась способность рассуждать. Нужно было серьёзно подумать о сложившейся ситуации. Я попросил Людмилу пока держать это известие в тайне от всех и пообещал в ближайшие дни что-нибудь придумать. Веря в меня, она согласилась. Мы договорились о способе тайной и безопасной связи. Попрощались довольно холодно – тут было не до объяснений.
Всё тщательно обдумав и взвесив, через два дня я сообщил ей результаты своего анализа возникшей ситуации и предложения по оптимальному выходу из неё. Вкратце они сводились к следующему:
Огласка наших с ней недельных отношений непременно приведёт к большому скандалу и распаду двух стабильных семей. Жертвовать, если не счастьем, то, по крайней мере, благополучием двух близких нам людей ради создания третьей пусть даже на какое-то время очень счастливой, но  ненадёжной  семьи, на мой взгляд, не разумно. Разница в возрасте у нас слишком велика и недалеко то время, когда мы ощутим это, а осознание неминуемо приведёт к разладу. О счастье в таком случае говорить не приходится. Я не стал говорить Людмиле  (хотя сам это отчётливо понимал), что обнародование моего "приключения", кроме того, приведёт к серьёзным последствиям в моей служебной деятельности: партийному расследованию, безусловному осуждению коллег и сослуживцев, закату карьеры и т.д. и т.п. Мои отношения с сыновьями и многими друзьями будут испорчены навсегда. Я рискую стать изгоем. А это обязательно скажется и на моей потенциальной жене, то есть на ней. Выход из положения я вижу один: оставить это происшествие известным только нам двоим на всей Земле! Оценить день зачатия с точностью в неделю способен только Господь Бог, поэтому у Андрея не может возникнуть никаких сомнений в своём отцовстве!  Ребёнок, которого она непременно  должна родить, из-за кровной моей близости с сыном будет нашей породы. Я буду относиться к нему как к внуку, а учитывая ещё и известный эффект третьего поколения, любить буду много больше, чем старших сыновей.
Вскоре я получил ответ от Людмилы. Она согласилась с моими доводами и обязалась сохранить тайну рождения ребёнка до конца своих дней. На том и порешили.
В положенное время Людмила родила прекрасного здорового мальчика. Андрей захотел назвать его в мою честь Сергеем. В качестве счастливого деда я ездил встречать её с сыном из родильного дома и искренне радовался вместе с другими этому событию. За праздничным столом - произнёс тост с торжественным обещанием всеми силами помогать новорожденному, вырасти достойным человеком. И  сдержал данное тогда обещание.
В дальнейшем, даже оставаясь наедине с Людмилой, мы больше никогда не вспоминали те дни нашей короткой любви. Не договариваясь, мы наложили табу на эту тему. 
Сергей Иванович умолк, и долго сидел, опустив голову,  глядя себе под ноги. Я не мешал ему – он снова переживал, быть может, самые яркие события своей жизни.
-   Грех мой настолько велик, что упоминается, как я уже говорил,  сразу в двух христианских Заповедях: "Не прелюбодействуй" и  "Не пожелай жены ближнего своего…", - наконец продолжил он. – Но вот исповедовался перед Вами, и вроде легче стало - в какой-то мере облегчил душу! Поверьте, никому и никогда я этого не рассказывал! Хотя Вы, конечно, не Бог, и я не испрашивал у Вас прощения! Да и ни слов осуждения, ни слов сочувствия слышать не хотел. Я уже достаточно наказал себя сам. Однако на душе всё же почему-то немного полегчало!  Так уж устроен русский человек. Простит ли меня Всевышний!? Вот, что сегодня на пороге небытия меня  мучает! Правда, "Господь милостив!" - утверждает христианское учение….
"Блаженны плачущие, ибо утешатся", - вспомнил я в подтверждение этого Заповедь из Нагорной проповеди Иисуса Христа, и порадовался за искренне раскаявшегося Сергея Ивановича. 
После всего услышанного сегодня, говорить о чем-то мелком, повседневном не хотелось, и мы вскоре распрощались, в задумчивости забыв договориться о встрече.
Кончилось бабье лето, наступила промозглая ленинградская осень. Парк опустел. Золото опавшей листвы быстро превратилось в бурый неприглядный мусор. Потом начались морозы и сковали большой пруд. Последними из летнего птичьего паркового царства, улетели на тёплые воды ленинградских каналов и речек утки.  Парк до следующей весны  стал  тихим, унылым и грустным. Я и осенью и наступившей зимой  довольно регулярно прогуливался в его аллеях со своей собакой, но Сергея Ивановича больше никогда не встречал. Прошло достаточно много времени, прежде чем я решился написать этот рассказ.



НОСТАЛЬГИЯ

Голуби, вы мои милые,
В прошлое куда-то унеслись!

Вид старой полуразвалившейся от времени голубятни, которую ещё иногда можно встретить в нашем городе, всегда наводит меня на грустные размышления. Это - как памятник ушедшей эпохи, как прощание с местом, в котором прожил многие годы и из которого уезжаешь навсегда; или - с человеком, встречи с которым уже не будет. Вместе с ними уходят в прошлое то ли отрезок твоей личной жизни, то ли целая эпоха жизни твоего народа с её традициями, обычаями, нравами, ценностями. Может быть, это связано с возрастом или особенностями психики, но мне почему-то всегда жаль расставаться с прошлым, каким бы оно ни было! Обновление жизни, особенно такое ускоренное как мы переживаем сейчас, вовсе не радует меня техническими (материальными) новинками - бытовой техникой, современными автомобилями, электроникой и компьютеризацией – и просто убивает "нововведениями" духовными. Мне кажется, приобретая дополнительные жизненные удобства, человек всегда теряет что-то очень важное: установившийся жизненный уклад, традиции, душевное равновесие, да и национальное самосознание. И я вовсе не уверен, что приобретения хотя бы компенсируют эти потери! Я сожалею, что на моих глазах время как бы всё ускоряет свой бег, как - будто Всевышний всё быстрее перелистывает страницы нашей жизни, стремясь сократить наше пребывание на Земле. Может быть, мы – люди -  этого и заслуживаем?!
Ещё лет пятьдесят назад во дворах даже больших русских городов во множестве можно было увидеть для сегодняшнего человека странные "избушки на курьих ножках" – голубятни. Возле них всегда собирались, как в клубах по интересам, любители-голубятники. Здесь велись оживлённые разговоры о достоинствах и недостатках тех или иных пород голубей, заключались пари, торговые сделки, шёл бойкий  обмен птицами. Любители – были людьми разного возраста и профессий. Это были и зрелые отцы семейств (даже деды), и парни, и подростки – их сыновья и внуки. Всех их объединяло чувство любви к этим красивым, добродушным и особо чтимым русскими людьми птицам. С каким благоговением они доставали из-за пазухи своих любимцев, с какой осторожностью и даже нежностью держали этих благородных птиц в руках, с гордостью демонстрируя их прекрасное оперение, изящество головки и природные украшения: окрас, банты, зачёсы, особые хвосты, мохны!
Увлечение голубями, как русская национальная традиция, корнями своими уходит в глубокую древность.
Издревле к голубям на Руси было особое отношение. В Ветхом Завете можно прочитать о том, как голубь, выпущенный на волю человеком, спасённым Богом во время Всемирного потопа, из ковчега, чтобы узнать просохла ли Земля, вернулся к нему с зелёным масличным листом в клюве.  Таким образом, он известил Ноя о том, что Земля освободилась от воды и снова даёт плоды -  пора выходить из спасительного ковчега и людям и животным!
Русские люди с принятием христианства  (в 988 году при киевском князе Владимире) голубя стали считать птицей священной, божьей, а Святого Духа часто стали изображать в виде голубя! Они прикармливали голубей, гнездящихся под кровлей храмов, где для них даже сооружали специальные ниши. Позднее голубей стали  разводить в домашних условиях, выводить новые породы, как бы стремясь угодить этим самому Господу Богу.  Людей же, занимающихся этим, назвали голубятниками. Любовь к голубям отразилась и в русском языке. Слово "приголубить" означает: приласкать, обнять, обогреть.   
Постепенно из полудиких сизых голубей было выведено множество домашних пород. Наиболее распространёнными были: чистые (белые, красные, чёрные), окраской похожие на сорок ("сороки"), похожие на чаек ("чайки"), с пятнами на спине ("крытые", "скобые"), пятнистые по всему телу ("мазари"). Были выведены хохлатые голуби (с пёрышками на затылке, растущими навстречу оперению), бантистые (с подобием банта из перьев на груди), мохноногие (с лапками вплоть до коготков пальцев, украшенными длинными белыми перьями), голуби с совсем маленьким клювом и большими белыми восковицами, голуби с хвостом трубой, похожим на индюшачий ("трубачи"). 
Любителями очень ценились лётные качества голубей, их способность часами летать кругами над голубятней, с каждым кругом  поднимаясь, всё выше и выше и, в конце - концов, становясь еле видимыми в прозрачном голубом небе. Отдельно надо сказать о турманах, чаще всего рыжих, голоногих, иногда хохлатых голубях, не лету кувыркающихся через крыло или через хвост. Хороший турман мог, непрерывно кувыркаясь через хвост, подать с огромной высоты почти до самой земли. Бывали случаи, когда в азарте они даже разбивались!
Но голубей  люди любили не только за красоту на земле и в полёте, но и за способность привыкать к своему дому и возвращаться к нему, будучи унесёнными на значительные расстояния. Это качество было использовано при выведении породы почтовых голубей ("почтарей"). Этот крупный и сильный голубь мог пролетать сотни километров, преодолевая ветер, дождь и снег, подстерегающие его опасности в виде крылатых хищников (ястребов и соколов) и доставлять закреплённый на  лапке контейнер с письмом. Прекрасно о "почтарях" (и не только о них) написал английский писатель Сетон-Томпсон в своей книге "Животные герои". 
Ещё в 50-х годах прошлого века в Ленинграде жило много людей увлекающихся голубями. Все они: и взрослые, и подростки были, прежде всего, большими любителями родной природы! Как память о тех временах осталось название "Птичий рынок". Когда-то там можно было купить всевозможных голубей и наших местных, певчих птиц (щеглов, чижей, снегирей, чечёток), пойманных в наших лесах и рощах, приученных к жизни в городской квартире и круглогодично радующих людей своей красотой и превосходным пением, дающих ощущение  тесной связи с родной русской природой!  Давно известно, что человек, понимающий и любящий "братьев наших меньших", открывает для себя ещё одну замечательную страницу жизни, духовно обогащает себя, становится добрее, отзывчивее, патриотичнее!
О содержании и разведении голубей существовала целая наука. Голубятни устраивались на чердаке дома, на крыше сарая или строились специально во дворе в виде башенки высотой  три-четыре метра с площадкой наверху, где и размещалось само жилое помещение для голубей. Оно представляло собой утеплённую будку с полочками по стенам и углам для гнёзд, корытцами для воды и корма и закрывающимся оконцем для выхода в вольер (шарабан), обтянутый металлической сеткой. Одна из стенок вольера откидывалась при выпускании птиц на волю, в полёт. Эта стенка с помощью длинной верёвки могла быстро закрывать выход из вольера. Необходимость в этом возникала при ловле чужого голубя, зашедшего вместе со своими  в вольер. Ловля чужих голубей не только не противоречила правилам этикета голубятников, но и была узаконенным азартным развлечением, игрой.
В зависимости от материальных возможностей стаи держали разные по ценности голубей и их количеству (от нескольких штук до нескольких десятков пар).
Новых – купленных, выведенных или пойманных – голубей вначале приучали к голубятне: выпускали в вольер, затем, связав несколько маховых перьев одного крыла, – на настил и крышу голубятни. И только спустя довольно продолжительное время, связки снимали и разрешали голубю полетать в стае. Чтобы голубь более надёжно привык к дому, ему подбирали подругу (или друга), и эту новую пару на какое-то время отделяли от остальной стаи.
Существовала у голубятников и игра называемая "Спор". Суть её заключалась в том, что два хозяина стай заключали пари: голубь, подброшенный в летающую чужую стаю улетит домой или он примкнёт к чужакам, сядет вместе с ними на чужую голубятню, войдёт в вольер и будет пойман. Если голубя удавалось поймать, то он (или какой-то другой из стаи  хозяина) становился призом. В противном случае проигравший расплачивался своим голубем, поставленным на кон. Верный своей голубятне голубь ценился очень высоко, ведь обладатель с его помощью мог пополнять свою стаю. Высоко ценились и голуби с задатками почтовых, способные найти свою голубятню, будучи выпущенными на значительном от неё расстоянии. С презрением относились голубятники к птицам, садящимся на крыши домов и особенно – на деревья. Хороший голубь должен был отдыхать только на своей голубятне.
Моё неравнодушие к голубям проявилось очень рано. Лет восьми – девяти, ещё в эвакуации, я подобрал замерзающего больного полудикого сизака и принёс домой. Соседи по коммунальной комнате не разделили моего восторга, и голубя пришлось спрятать на пустующих антресолях в ванной комнате, а выпускать его оттуда и кормить только когда этого не видели взрослые. Через пару недель голубь поправился и уже не хотел сидеть в одиночестве в заточении. Он стал ворковать и подавать другие признаки своего существования. Это было замечено недоброжелателями, и после скандала, сопровождаемого моими слезами, он был выпущен на волю. Но память о первом знакомстве осталась. Позже, уже вернувшись из эвакуации в Ленинград, я нашёл подобных себе неравнодушных к голубям друзей-мальчишек и мы, пройдя курс обучения у опытных голубятников, решили собирать свою стаю (держать голубей, как тогда говорили). Прежде всего – соорудили из старых досок будку и установили её на четырёх вкопанных в землю столбах на пустыре за домом. Благо пустырей в Ленинграде после войны хватало, и никто против подобной их застройки не возражал! Будку обили старым железом и изобрели замок – внутренний засов из толстого бруса, через специальное отверстие, отодвигающийся проволочным крючком. Накопив денег, мы купили на птичьем рынке, который тогда располагался на станции Витебской железной дороги "Воздухоплавательный парк" (в просторечье "Воздушка"), две пары самых дешёвых голубей – "мазарей", экземпляры, отбракованные профессиональными заводчиками. Однако сколько радости они нам доставили: ведь это были наши собственные голуби! В наших детских глазах они были самыми лучшими на свете! Стояла ранняя осень, и всё свободное от школьных занятий время мы проводили возле своих голубей, приучая их к новому дому, наблюдая за ними и любуясь. Мы мечтали о том, как, наконец, выпустим их в свободный полёт, и они вдруг окажутся превосходными летунами, а, может быть, на наше счастье среди них обнаружится и кувыркающийся турман?! Вот будут завидовать нам окрестные голубятники-взрослые и парни! Но радость и надежды наши оказались преждевременными. Тех голубей у нас украли, вскрыв как-то ночью наш примитивный замок. Пришлось правдами и неправдами снова собирать деньги, чтобы купить других.
Наученные горьким опытом теперь на ночь своих голубей мы стали прятать в подвале нашего многоквартирного дома, где для каждой семьи было выделено место для хранения картошки. В те послевоенные времена жилось трудно, и у многих ленинградцев за городом были огороды.
Свою небольшую домашнюю голубиную стаю мы пополняли и дикарями, пойманными возле Никольского Собора. Помню, как одна старушка, схватив  меня за ухо на месте преступления, долго объясняла мне особую роль голубя в животном мире и в жизни Православного русского народа.  Навсегда осталась в моей памяти одна из сизых голубок, добытых таким неправедным путём. Совсем невзрачная на вид, с огромным вороньим носом, да ещё и одноглазая – она обладала исключительной памятью и верностью. Возможно, оценив нашу заботу о ней и сытую жизнь в тепле и уюте, она возвращалась в голубятню, будучи выпущенной в самых отдалённых и незнакомых ей уголках большого город;  появлялась на своей будке через несколько дней, когда и ждать-то её уже давно переставали. Помню, как впервые принёс я её за пазухой к взрослому парню - хозяину большой стаи - и предложил поспорить, что она обязательно улетит, не останется в его стае, и он её ни за что не поймает. Опытный голубятник и все присутствующие при этом разговоре дружно смеялись над моей голубкой, её невзрачностью и слепотой.  "Где ты только откопал такое чудище!? – сквозь слёзы говорил мой оппонент, а его друзья просто рыдали. Абсолютно уверенный в победе, наконец, он согласился спорить с условием, что возьмёт пару голубей на выбор из нашей скромной стаи в случае своего выигрыша. Но он оказался слишком самоуверенным! Подброшенная в его летающую большую стаю наша Косая, набрав вместе с чужаками достаточную высоту, к большому изумлению зрителей, сразу взяла курс на свою голубятню. Осмеянный самоуверенный спорщик отдал нам своего породистого белого голубя. Подобные выигрышные для нас споры продолжались до тех пор, пока слава о некой необыкновенной мальчишечьей одноглазой  "вороне" ни разнеслась по всей округе.  Как же мы гордились своей верной дикаркой!
Наши голуби не были отличными летунами, способными часами держаться в воздухе, не было у нас ни хохлатых, ни бантистых, ни трубачей – негде было взять денег на их приобретение – и любоваться красавцами мы ходили к "настоящим" голубятникам или ездили на "Воздушку". Но мы твёрдо верили, что когда вырастем и будем сами зарабатывать деньги, то обязательно заведём самых красивых и дорогих голубей, и будем держать огромную стаю. Было нам тогда по тринадцать - четырнадцать лет!
 Однако обстоятельства сложились так, что той мечте не было суждено осуществиться, а вот давнее увлечение голубями осталось навсегда яркой детской страницей в книге моей жизни.  Да и само занятие голубями, к сожалению,  ушло в прошлое: как исчезли из ленинградских дворов доминошники; русские народные песни во время праздничных застолий, такие как: "Ревела буря, гром гремел…", По диким степям Забайкалья",   "Раскинулось море широко"; как забылись зажигательные народные пляски:  "Русская", "Барыня", "Цыганочка". А жаль! Ведь со всем этим мы – русские люди - теряем свою национальную самобытность, утрачиваем национальное самосознание, сплочённость и силу единого народа! 



ПТИЦЕЛОВЫ

Открываю глаза – в комнате уже светло, родители на работе. Почти десять часов. Проспал! Ведь просил же маму, уходя, поставить будильник на восемь! Опять  Борька будет возмущаться, и дразнить "засоней"! Вскакиваю с постели, спешно одеваюсь; не умываясь, достаю из-под одеяла родительской кровати кастрюлю с горячей картошкой, вкусно пахнущую подсолнечным маслом, хлеб из ящика стола, вилку и, давясь, проглатываю несколько картофелин. Проталкиваю застревающую в горле картошку ещё тёплой кипячёной водой из носика чайника и, схватив пальто и шапку, вылетаю на лестничную площадку. В дверях вспоминаю, что надо сохранить картошку горячей до обеда.  По опыту  знаю, что перед школой греть её на керосинке  у меня не будет времени.  Возвращаюсь в комнату и прячу кастрюлю обратно под одеяло. Туда же отправляется закопчённый, завёрнутый в газету чайник. Вот теперь я свободен до часа дня! Прыгая через целые лестничные пролёты, мчусь с четвёртого этажа на первый. Там меня давно ждёт Борька.
"Борька рыжий" или просто "Рыжий" (волосы у него имеют цвет красной меди) – мой хороший приятель. У нас общее увлечение природой: певчими птицами, голубями, рыбалкой и охотой. Он на два года старше меня, а учится на два класса  ниже.   Один год он пропустил из-за войны, второй - из-за себя. Он закоренелый двоечник и второгодник, как говорят учителя.  Его мама, Мария Александровна, устав увещевать и махнув на него рукой, зовёт его "Балбесом", а меня ставит в пример, хотя я тоже далеко не отличник. "Помнишь, - говорит она ему, - когда ты был маленьким, я читала тебе книжку про Власа Прогулкина? Тебя ждёт та же участь, что и его.  И с горечью произносит своим учительским  голосом: "И под забором, вроде борова,  лежит он грязен и оборван!"  Но Борьку не смущает трагическая судьба Власа. Он всегда весел,  беспечен и увлечённо занимается своими любимыми делами, совсем не заботясь о делах школьных.  Мой же папа говорит, что у "Рыжего" руки растут из нужного места и из него может получиться хороший рабочий, а рабочему человеку в нашей стране почёт и уважение! Вот и попробуй их пойми, этих взрослых!
"Рыжий", действительно,  - очень мастеровой. Летом, например, он съездил на Невский проспект в магазин "Охота и рыболовство", посмотрел там спиннинговую катушку  и смастерил из обычной катушки для ниток и консервной банки нечто подобное. Он и блёсны делает сам, и клетки для птиц у него получаются куда лучше моих! Поэтому, несмотря на неблестящие школьные успехи, он – дворовый авторитет! К нему даже взрослые ходят, когда надо починить примус или керогаз, запаять чайник или кастрюлю или наточить ножи и ножницы. Борька всё умеет, и я горжусь дружбой с ним, хотя он и двоечник! Мастерству он научился у своего отца, который вернулся с фронта больным туберкулёзом. Он был инвалидом и подрабатывал на дому: чинил любую домашнюю утварь и обувь, даже клеил из автомобильных камер калоши на валенки.  В общем, как говорили соседи: "был мастер на все руки!"  Жаль, что после войны он не долго прожил.  "Рыжий" пошёл в него! 
 Я учусь в седьмом классе, мне тринадцать с половиной лет. Школьные предметы, за исключением зоологии и географии, меня совершенно не интересуют. Куда интереснее читать книги о благородных рыцарях, смелых и добычливых охотниках и бесстрашных путешественниках, о героях Великой Отечественной и Гражданской войн. Я мечтаю стать путешественником как Пржевальский, Семёнов – Тяньшанский или Арсеньев. И стрелять научусь обязательно как Зверобой из романов Фенимора Купера. Зачем мне какая-то физика, химия, алгебра или геометрия?! Учителя считают меня довольно способным, но ужасно ленивым, а в целом, - посредственным учеником. Они  не догадываются о моих увлечениях, а я не стремлюсь изменить их мнение о себе. Ведь "тройка" – это значит "удовлетворительно",  и она меня вполне удовлетворяет! Кого не удовлетворяет, пусть зубрит на пятёрку". Это его личное дело!
Борьку не интересуют ни книги, ни "пятёрки". Он живёт без высокой мечты. Просто, как говорится в одной весёлой песне, по принципу: "Живи, пока живётся!" В библиотеку за знаниями о своих любимых книжных героях я хожу один. 
Когда, запыхавшись, я влетел в борькину совсем маленькую комнату, стены которой  увешаны клетками с распевающими на все голоса щеглами, чижами, чечётками и снегирями, Марии Александровны  дома не было, а Борька только недовольно взглянул на меня исподлобья и ничего не сказал.  Он был увлечён чем-то загадочным. Сидя у окна, всунув правое ухо в чёрную тарелку репродуктора, он тыкал железной иглой с припаянным к ней проводом в какой-то светлый камешек.
- Ты, почему не собираешься? Ведь мы договаривались сегодня до школы  идти ловить щеглов!
- Тише! Не ори! Кажется, я слышу голоса!
- Что это у тебя?
-   Не видишь что ли? Детекторный приёмник!
Я не знаю и в данный момент знать не хочу: что такое детекторный приёмник.  Сейчас меня интересуют только щеглы, которые  кормятся на компостной куче опытного поля ВИРа. Я живо представляю себе, как накрытые сетью они порхают под ней, пытаясь найти выход, горю нетерпением подержать в руках это чудо природы и тороплю приятеля:
-   Пойдём скорее! Мне нельзя опаздывать в школу – только неделю назад Конкордия вызывала отца!
Конкордия Дмитриевна – наш классный руководитель – известна всей школе, как очень строгий учитель. Нельзя сказать, что несправедливо, но она просто безжалостна к провинившимся ученикам. Её невозможно растрогать  ни раскаянием, ни даже слезами. За всяким "преступлением" у неё непременно следует наказание. Её уважают и боятся.
Наслушавшись своих голосов, Борька, наконец, как бы нехотя вытаскивает своё красное ухо из репродуктора, бережно свёртывает провода  приёмника и, не спеша, одевается. Но я-то знаю, что делает он это напоказ. В душе он сам горит желанием поохотиться за щеглами.
Щеглы, пожалуй, самые красивые, яркие и талантливые из наших местных певчих птиц. Они не покидают нас и зимой, прекрасно переносят морозы и вьюги, лишь бы было достаточно корма. Щеглы – птицы зерноядные. Любят зёрна подсолнечника, льна, конопли; едят плоды репейника и других сорняков. Голос у них громкий, чистый и звонкий; песня – весёлая, длинная, мелодичная  и разнообразная. Как и многие певчие птицы, они способны учиться пению, подражая другим птицам, в том числе и своим более опытным сородичам. Ярким оперением, сочетающим белые, жёлтые, чёрные и красные цвета, они напоминают нарядные ёлочные игрушки. Светлый клювик, чёрные глазки и обрамляющая их тёмно-красная шапочка с наушниками - делают внешний вид этих маленьких изящных птичек ещё более привлекательным. Перед своим сольным концертом щегол, сидя на ветке дерева или на жёрдочке клетки, непременно несколько раз поклонится направо и налево, как бы приветствуя слушателей. Естественно, щеглы для нас с Борькой являются самой желанной добычей, хотя мы не брезгуем и чижами, снегирями и чечётками.
Наши ловчие снасти ещё с вечера аккуратно собраны и лежат у двери, барашек – маленькая клетка - с подсадным домашним щеглом уже завёрнут Борькой в плотную тряпку. Слышно как в нём по жёрдочкам прыгает птица. Мы разбираем всё необходимое для сегодняшней охоты и спешим к заветному месту. В этом году нам повезло – мы оба учимся во вторую смену и с утра имеем три-четыре часа свободного времени, которое без помех можем посвятить своим увлечениям.
Всё прошедшее лето мы провели на рыбалках. Рано утром на велосипедах уезжали на Ижору или на карьеры кирпичного завода. В карьерах ловили ленивых карасей, которые в жаркие дни высовывают из воды свои поросячьи мордочки и забавно смачно чмокают, глотая вкусную тину вместе с воздухом. Какое удовлетворение получаешь, попав крючком с насаженным на него червяком прямо в рот крупному жирному карасю! На Ижоре, плавно катящей свои чистые воды в Неву, мы ставили жерлицы на щук, кидали блесну с помощью самодельного спиннинга, ловили на удочку окушков и плотвичек. Тут же купались, загорали, варили на костре уху из мелкой рыбёшки, воображали себя покорителями глухой уссурийской тайги или непроходимых джунглей Амазонки. Иногда по воскресеньям к нам присоединялся мой отец. Он страстный охотник и рыбак и к тому же хороший рассказчик. Буквально с открытыми ртами  мы слушали его байки и были. Однажды он рассказал нам, как в детстве, ещё до Великой октябрьской социалистической революции, занимался ловлей и приручением певчих птиц. Как поражал и забавлял присутствующих его чиж, который спокойно исполнял свою песенку, сидя у него на ладони, и мог,  никого не опасаясь, прыгать по обеденному столу среди столовых приборов, подбирая лакомые  подсолнечные зёрнышки.
С этого рассказа, собственно, всё и началось. С помощью отца я соорудил первую клетку-самолов (хлопушку). Повесив её за окном, мы поймали любопытную большую синицу-мяснярика.  Пришлось сделать и вторую клетку для её содержания. Правда, та синица жила дома не долго – она сильно разбилась о железные прутья клетки - и её пришлось выпустить на волю. Потом отец сделал челнок и показал, как вяжутся сети. Первую сетку мы сплели совместно с Борькой. Отец помог нам сделать из этой сетки ловчую снасть. Таким образом, к осени мы оказались во всеоружии.
Минут через двадцать хорошего хода мы уже в своих охотничьих угодьях. Наша "навозная куча", как шутливо называет её папа, - это место, куда учёные полеводы ВИРа  в течение нескольких лет собирают отходы своих опытов: картофельную, морковную, свекольную ботву; солому, сорняки, выбракованные опытные зерновые растения, снопики льна, шляпки подсолнухов и т.п. Зерно и привлекает сюда множество птиц. Тут постоянно собираются стаи воробьёв, овсянок, синиц, голубей. Посещают  этот птичий базар и певчие птицы: щеглы, чижи, зеленухи, снегири, чечётки.
Сегодня начало ноября. Ночью немного подморозило, и ледок сковал мелкие лужицы. На Колонистском пруду образовался прибрежный припой. Выпал снежок и укрыл осеннюю грязь чистым белым покрывалом, на котором теперь отчётливо видны следы посетителей "кормушки".  Кроме множества птичьих хорошо видны следы мышей, ласки и горностая.
- Шевелись быстрее! – распоряжается Борька. – Ставь сеть! Я займусь укрытием!
Я выбираю ровную площадку, по середине которой из-под снега торчит ветка репейника с колючими шариками-плодами – дополнительной приманкой для щеглов. Прямоугольную сеть, довольно свободно посаженную на верёвку, аккуратно раскладываю на ней, и одну длинную сторону прямоугольника проволочными скобами плотно прижимаю к земле. К противоположным углам сети привязаны деревянные палки-рычаги. Они располагаются вдоль меньших сторон сети и их свободные концы, привязанными к ним колышками, тоже закрепляются.  Верёвочные оттяжки, других концов рычагов, расправляют всю сеть и плотно прижимают к земле. Опрокидываю рычаги в направлении закреплённой стороны снасти, собираю сеть бугорком и слегка засыпаю снегом.  К верхнему концу одного из рычагов привязываю моток шнура и, разматывая его, бегу к уже приготовленному другом укрытию из снопов старой соломы. Борька носит хворост для наших сидений.  Осталось только снять покрывало с барашка с находящимся в нём подсадным, уже привыкшим к людям,  щеглом и поставить его рядом с веткой репейника так, чтобы резкий рывок шнура из нашего укрытия приводил к накрытию сетью и барашка, и диких щеглов, когда они, привлечённые подсадным, подсядут к нему. Выполнив подготовительные работы, мы усаживаемся рядом  в укрытии и ждём.
Хмурый с утра день постепенно разгулялся. Из-за серых мрачных облаков выглянуло весёлое солнышко и напомнило о себе посетившей нас ночью зиме:   "Знай  наших! Не спеши морозить людей и землю!" Сразу стало теплее и запахло весной. И вся природа, как будто обрадовавшись этому возвращению тепла, засверкала искрами бриллиантов. Снег стал на глазах подтаивать. Оживилась наша компостная куча. Первыми откуда-то появились спугнутые нами вездесущие воробьи. Громко радостно чирикая, они обступили нашего щегла. Привлечённая воробьями из норки высунула свою хитрую мордочку ласка. Эта маленькая, но кровожадная хищница при удобном случае может схватить и зазевавшуюся птичку, а не только мышь! Вот она молнией метнулась к стайке воробьёв, но те были начеку и во время среагировали на её бросок. Пришлось снова спрятаться в норку и затаиться. На ближайших деревьях появилась стайка маленьких сереньких в ярких красных шапочках шустрых чечёток. Не умолкая, переговариваясь: "че-че-че…че-че-че" они тщательно обследуют кору в поисках укрывшихся там насекомых. Волнообразно с писком "пии-пии-пии" пролетела куда-то по своим делам стайка чижей и скрылась из вида. Пока им хватает корма в парке – полных вкусных зёрнышек шишек ольхи. На кустах сирени и рябине красными яблоками повисли пухлые красногрудые снегири. Своими мощными клювами, изредка пересвистываясь, они легко давят твёрдые семена сирени и наслаждаются сладковатыми после мороза ягодами рябины. Легко и весело в поисках личинок бегает вниз головой по толстому дереву поползень. Просунет носик в щель коры,  слизнёт очередную находку и бежит дальше. Мы с Борькой с восторгом, наслаждением  и любовью смотрим кадры этой картины живой природы, по ходу обсуждаем и делимся впечатлениями.
Вдруг наш щегол заметно заволновался: ускорил прыжки с жёрдочки на жёрдочку, стал бросаться на стенки клетки, затрепыхал крылышками, громко и пронзительно призывно "зацыкал" – он услышал голоса собратьев. А вот и сами они. Перелетая с куста на куст чёрного, невзрачного, особенно на белом фоне, репейника, увешанного колючими плодами, они кормятся – ловко достают из колючек зёрнышки-семена. Внимая страстному призыву "узника", стайка подлетает к нему и рассаживается вокруг клетки. В тот же момент, крепко держа  конец шнура, Борька  одновременно с рывком рукой падает на спину. Сетка поднимается на деревянных рычагах и накрывает птиц. Они мечутся, пытаясь найти выход из западни. Кое-кто находит не плотно прилегающие к земле места сетки и вырывается на свободу. Мы изо всех сил спешим к ловушке, к оставшимся ещё под сеткой птицам и, осторожно, прижав  сеткой к земле, поочерёдно достаём неудачников. Внимательно рассмотрев их и выпустив молодых, не распевшихся, оставляем себе по одному. Борька, по праву старшего, берёт шестерика, мне достаётся четверик – щегол с четырьмя белыми перьями в чёрном хвостике. Чем больше белых перьев, тем старше, опытнее, голосистее маленький певец! Пойманных птиц мы помещаем в специально сшитые мешочки из плотной ткани, затягивающиеся шнурками. Если их сразу посадить в клетку, они непременно разобьются о её проволочные прутья! Первые недели мы будем держать их в клетках закрытых плотными покрывалами.  Вначале они откажутся от корма, но "голод не тётка!" и уже на второй день станут клевать лакомые размятые подсолнечные зёрнышки и запивать их водой из питейки. Покрывала с клеток снимем не сразу, а постепенно, давая день ото дня всё больше  света и расширяя обзор. Недели через три птица привыкнет к людям, не станет шарахаться от них, запоёт под музыку патефона или радиорепродуктора и её голос вольётся в домашний птичий хор. Через пару месяцев щегла  уже можно выпускать из клетки, чтобы, летая по комнате, он разминал крылышки. Проголодавшись, он сам найдёт свой домик  и дверцу в него.
На окне нашей комнаты в большой коммунальной квартире уже висят пять клеток с птицами. И я имею некоторый опыт обращения с ними. К большому удовольствию моему и папы и неудовольствию мамы теперь их будет шесть!
Как ни печально, но сегодня наше свободное время кончается, нужно собирать снасть и торопиться домой. Нас ждёт школа! Я строго предупреждён: если буду плохо учиться, опаздывать на уроки или пропускать их, то все мои птицы будут выпущены на волю! А это очень суровое наказание! 




ВЕСНА

Весна – самое радостное,  самое прекрасное время: "утро года" как метко назвал его наш великий поэт. К нам, на северо-запад  России, она приходит в марте – апреле. Солнце всё чаще начинает пробиваться сквозь толстый слой низких серых облаков и оглядывать нашу болотистую, невзрачную местность. Первыми приближение весны замечают вечно зелёные, хвойные деревья. Под  густыми кронами елей появляются проталины, оживают корни, а от них соки отдохнувшей за зиму земли поднимаются вверх и постепенно достигают каждой отдельной иголочки,  отчего хвоя, тёмная и мрачная зимой, приобретает яркий и нежный цвет. Снег ещё лежит, а на ветвях ивы набухают и лопаются   почки. Из них появляются вначале белые пушистые барашки, которые, постепенно развиваясь и увеличиваясь, минуя салатный цвет, окрашиваются в - золотистый, благодаря множеству жёлтых тычинок.  Ива расцветает!  Тонкие чёрные ветки-прутики стройных белоствольных берёз, отягощённые разбухшими почками  и серёжками - бруньками, сгибаются, и теперь берёзы напоминают высоко взметнувшиеся в небо белые струи фонтанов, рассыпающихся  там, наверху, на множество мелких тёмных струек и брызг. Началось движение берёзового сока. Многие люди хорошо знают о его универсальных лечебных свойствах и заготавливают  впрок.
Лиственный лес ещё не оделся в праздничный наряд и деревья: дубы, вязы, тополя, клёны, осины стоят в ожидании своего часа. Первые зелёные листочки появятся на расположившихся на южных лесных опушках или в густой чаще кустах черёмухи. Они же первыми из древесных пород растений украсятся белыми, пышными и душистыми гроздьями цветов. Замечено, что цветение черёмухи обычно сопровождается похолоданием. То есть цветёт черёмуха  часто ещё до прихода  весны.  Учёные фенологи считают, что настоящая весна наступает, когда среднесуточная температура воздуха стабильно превышает пять градусов Цельсия. Именно в это время начинается вегетационный период жизни растений.
В апреле проснулись лягушки, но они ещё не полностью пришли в себя.  Из оцепенения их пока не выводят даже первые бабочки лимонницы и крапивницы и неугомонные труженики-шмели, пролетающие рядом.   Воздух сейчас настолько чист и ясен, что эти насекомые видны чуть ли не на сотню шагов.
Народное название апреля – водолей. В старину величали его и цветенем: в эту пору распускаются первые цветы, которые так и называются "первоцветами". Эти белые и голубые цветочки, появляющиеся на прогретых солнцем проталинах, так нежны, что и срывать их рука не поднимается! Раскрывшись днём под ласковыми лучами солнца, они закрываются, опускают головки и становятся похожими на колокольчики к вечеру, словно съёживаясь от вечерней прохлады. Как маленькие солнышки на толстеньких стебельках появляются золотистые цветы мать-и-мачехи. Подобно шляпкам подсолнуха, они поворачивают свои головки вслед за движением небесного светила, а к вечеру и непогоде тоже закрываются, сохраняя накопленное тепло. 
В глухих ельниках ещё лежит глубокий снег, но это не смущает заядлых грибников - любителей третьей охоты. Они знают, что на полянах, просеках и вырубках, по лесным дорогам, где земля успела прогреться, появились сморчки; а в сосновых борах и берёзовых рощах – шарообразные строчки. Их бурые шляпки сплошь покрыты извилинами, словно кто-то "прострочил" причудливый рисунок.  Питательные свойства грибов-подснежников выше, чем привычных нам  - трубчатых и пластинчатых.
Пернатыми вестниками весны, безусловно, являются грачи. Угольно чёрные, с блестящим на солнце оперением и большими белыми носами, прилетев, они важно расхаживают по проталинам, будто хотят убедиться, что ничего не изменилось на  родине за время их отсутствия. Отыскав свои старые гнёзда, обычно располагающиеся колонией, они громко кричат, оповещая соседей, радуясь возвращению домой и весне – всеобщей поре любви. За грачами на крышах своих уютных деревянных домиков, сооружённых заботливыми человеческими руками, появляются чёрные, отливающие зеленью, друзья садоводов  - скворцы. Прогнав поселившихся там зимой домовых воробьёв и обзаведясь подругой, скворец – глава будущего семейства – большую часть дня сидит рядом со своим домиком и, сгорая от страсти, трепеща крылышками, распевает в усладу подруге чудесные весенние песни-попурри. Он умеет хорошо подражать другим певчим птицам. При желании в это время можно понаблюдать и за любовной сценкой, когда пара скворцов, тесно прижавшись, сидят рядом с летком скворечни, нежно охорашивают друг другу пёрышки и даже целуются, соприкасаясь клювами.
Чуть позже в лесах и рощах появляются красногрудые, в пепельных шапочках бойкие зяблики. Они занимают гнездовые участки и  звонкими мелодичными трелями сообщают  об этом соперникам. Значительно скромнее одетые самочки, дают о себе знать звуками: "пиньк – пинь!" Предчувствуя дождь или непогоду, зяблики предупреждают нас – людей – соответствующими звуками: "рю – рю – рю". Примерно в это же время прилетают серые трясогузки. На первый взгляд самец и самочка  неразличимы, но если быть повнимательнее, то можно увидеть, что самец больше размером и носит больших размеров чёрный передничек и шапочку. Юркая эта птичка сидит на земле, качает длинным хвостиком и вертит головкой. Вдруг резко вспорхнула и снова опустилась на землю. Это она поймала невидимое нам насекомое. В народе говорят,  что трясогузка "хвостом лёд разбивает". Прилетели трясогузки – значит скоро начнётся ледоход,  а спустя несколько дней,  высоко в небе поплывут говорливые косяки журавлей и гусей. Хотя летят и те, и другие, выстроившись в линию или углом, но различить их легко: курлыканье журавлей трудно спутать с гоготом гусей.
 Птицы летят и днём и ночью – спешат на север, туда, где появились на свет. Как бы ни было хорошо в гостях – в тёплых краях, а дома лучше! Многим людям следовало бы у них поучиться патриотизму! Сколько птиц погибает в борьбе со стихией, от рук браконьеров, разбиваясь о препятствия, обессилев в длительном пути?! Удивительна тяга птиц к перелётам! Например, совсем маленькая пеночка-таловка совершает путешествие длиной в семнадцать тысяч километров с Малайского архипелага до наших мест! А обыкновенная, всем известная, ласточка зимует на юге Африки и, возвращаясь домой, пролетает над морями и пустынями десять тысяч километров! 
В апреле прилетают дрозды, мухоловки, горихвостки, каменки, зорянки, славки, кукушки и прочие и прочие обитатели наших лесов и полей. Последними появляются в нашем неласковом северном небе чёрные с непомерно большими, острыми, серповидными крыльями, из-за которых они не могут садиться на землю, прекрасные летуны-стрижи. Кстати, они и улетают первыми. Птицы заполняют наши леса, поля и парки и, отдохнув после длительного и опасного перелёта, самозабвенно отдаются серенадам любви. Природа буквально звенит от разноголосого птичьего хора.
Над полями весь день висят певцы русских просторов - жаворонки. Их непрерывные хрустальные трели сгоняют остатки снега в овраги и балки. Радуясь жизни,  носятся чёрно-белые хохлатые чибисы, оглашая окрестности криками, похожими на стоны. Порхают ржанки и жёлтые трясогузки. Солидно бороздят воздух большие полевые кулики – кроншнепы.
Над лесом начинают свои брачные полёты, в обычное время очень скрытные, лесные кулики – вальдшнепы. Охотники эти весенние их полёты по определённым маршрутам называют тягой. Как трепещет сердце охотника, когда в умолкшем вечернем лесу услышит призывную весеннюю песню этой пёстрой длинноносой и большеглазой птицы: "хор – хор – хор…цик!", а затем и увидит её плавно, как ночная бабочка, скользящую над верхушками деревьев!  Вальдшнепы тоже прекрасные синоптики. Если неожиданно хорошая тяга прекратится – жди резкого похолодания или даже снега. Интересно, что эти сравнительно небольшие птицы способны переносить в лапках своих птенцов по воздуху на довольно значительные расстояния, в места более богатые кормом – различными беспозвоночными, которых они ловко добывают длинным клювом во влажных местах леса.
Ранним апрельским утром далеко разносится так называемое бормотание лесных петухов – тетеревов. Они собираются группами на токовищах, где на  рыцарских турнирах чёрные, краснобровые, лирохвостые красавцы-самцы завоёвывают благосклонность пёстрых, невзрачных тетёрок. А в глухих и малодоступных уголках леса в эти дни на зорьке исполняют свою совсем простенькую, но такую привлекательную и дорогую для охотника любовную песню чёрные, бородатые глухари – ровесники каменного века.
В апреле появляются детёныши у волков, лисиц, барсуков, енотов и для родителей наступает горячая пора – надо кормить своё прожорливое и требовательное потомство.
Весной оживление царит не только в поля и лесах, но и на городских бульварах, в скверах и парках. Возбуждённые бурлящей кровью воробьи устраивают шумные потасовки за будущие семейные "квартиры". Отвоевав жильё у соперника, домовой воробей оповещает об этом сородичей победным чириканьем. Привередливые воробьихи, поочерёдно осматривая предлагаемые "квартиры", занимают самые приглянувшиеся, заодно одаривая своей любовью их владельцев. 
Погожим солнечным апрельским днём мы с моей собакой – ирландским сеттером Герой отправляемся в парк полюбоваться пробуждающейся природой. Над Большим прудом с громкими, не слишком нежными и мелодичными, каркающими криками носятся, как будто играя в пятнашки,  чайки и крачки. В любовных своих играх, пролетая над самой водой,  они непроизвольно пугают мирно кормящуюся пару кряковых уток. И они потревоженные отплывают ближе к берегу.  Невзрачная, пёстренькая, желтоносая, но хорошо знающая свою нынешнюю власть, утка  плывёт впереди, а красавец кавалер-селезень в ярком наряде: с зелёным клювом, синей, отливающей бирюзой головкой, белым ожерельем на гордой шее, кокетливым завитком на хвосте и красными лапками покорно держится позади.   Скромные чёрные, белобокие нырки, вспугнутые бестактными чайками, с недовольным каркающим криком перелетают на более спокойное место и там продолжают прерванный завтрак. На одном из Лебяжьих островков вижу какое-то живое существо: шарообразное, похожее на ежа. Присматриваюсь, да это ондатра! Бурая и пушистая она медленно движется среди прошлогодней сухой и такой же, как сама, бурой листвы; отыскивая ещё редкие травинки, лакомится первой зеленью - витаминизируется после долгой зимы. За ней чёрной змейкой тянется длинный голый хвост.
У нас с Герой есть излюбленное место отдыха в Александровском парке на берегу Виттоловского канала. Здесь в густых зарослях прибрежной ивы, кем-то давным-давно оставлен обрубок толстого дерева. Он наполовину сгнил, и образовалось некое подобие кресла с сиденьем, спинкой и подлокотниками. Гера, бегущая впереди, хорошо помнит это место  и своевременно сворачивает с тропинки к нашему креслу. Я удобно устраиваюсь в нём и любуюсь тихой водой заброшенного канала, отражениями растущих на противоположном берегу деревьев; следами уток и ондатр, оставленными на ряске; сидящими невдалеке кряквами, брильянтовыми бликами яркого весеннего солнца. Вслушиваюсь в знакомые и любимые с детства голоса певчих птиц и наслаждаюсь покоем и безлюдьем. Вспоминаю прежние вёсны, охоты и рыбалки и во мне возникают яркие радостные чувства, которые я испытал когда-то, давным-давно. Я  вновь переживаю то, что много лет назад радовало мою душу и потому так прочно запечатлелось в моей памяти.
Гера, положив голову на лапы, удобно устроилась у моих ног и тоже думает о чём-то своём, должно быть, тоже вспоминает яркие события своей жизни. Мы с ней старые добрые друзья и живём в полном согласии.  Я часто разговариваю с ней и она, внимательно, не мигая, глядя на меня своими карими человеческими глазами, кажется, понимает каждое моё слово и очень сожалеет, что не может ответить.  Изредка она поднимает голову и прислушивается к чему-то мне неслышимому. Картина окружающего мира, рисуемая её тонким слухом, много краше и богаче моей, и я ей в этом немного завидую.
Вдоволь насладившись просыпающейся от долгой зимней спячки природой, надышавшись целебным воздухом, переполненные светлыми чувствами, получив заряд бодрости и оптимизма,   возвращаемся домой. Слава Богу, мы встретили ещё одну весну!




ОДНАЖДЫ    ВЕЧЕРОМ

Конец сентября. Давно прошло очаровательное время ленинградских белых ночей. Дни стали короче, ночи – темней и длинней.  Заметно похолодало. Пышная летняя листва  деревьев украсилась золотом и багрянцем и существенно поредела. Отжившие, высохшие листья приятно шуршат под ногами и их, как мусор, гоняет безжалостный ветер. Вывели своих птенцов и умолкли певчие перелетные птицы, а наиболее чувствительные к холодам стрижи и ласточки, питающиеся мошкарой, уже улетели на зимовку в тёплые края. Осень вступает в свои права. Небо всё чаще заволакивают плотные серые тучи, оплакивающие ушедшее лето моросящим дождём.  Редкие солнечные дни ещё напоминают о нежном  лете, но вечера и ночи говорят о приближении суровой, морозной  зимы. Замечательно сказал об этом времени года мой знакомый поэт:
   Осень золотая под ногами
Листьями опавшими шуршит
Словно разговаривает с нами,
Нашу память будто ворошит!
Возвращаясь с дальней прогулки, домой через теперь уже открытый для всех желающих Екатерининский парк, мы с моей собакой ирландским сеттером Герой делаем остановку на полуострове Большого пруда, где расположено  прекрасное творение архитектора Монигетти - парковый павильон "Турецкая баня".   Слева от нас – стройная колоннада Мраморного мостика, впереди - небольшой, поросший лесом островок, за ним – символ былой русской воинской славы – Чесменская колонна. Солнце уже опустилось к верхушкам деревьев позади нас, зажгло жёлтые и красные свечи клёнов и ярко осветило чёрного чугунного орла, терзающего турецкий полумесяц на её вершине, как бы лишний раз, напоминая  морякам, гуляющим в парке, о былом величии русского военного флота.
Усталый, я опускаюсь на каким-то образом оказавшуюся здесь, в ухоженном парке, старую автомобильную покрышку, лежащую у самой воды. Гера усаживается рядом. Нисколько не опасаясь нас, совсем близко, большим стадом плавают кряковые утки. Молодые уже перелиняли и их трудно отличить от  матёрых. Селезни надели свой роскошный весенний наряд и красуются перед скромно на их фоне выглядящими утками. Удивительно: ведь в дикой природе кряква – пожалуй, самая осторожная и осмотрительная утка! Она никогда не сядет к подсадным крякушам или чучелам, не сделав прежде "круг почёта", не осмотрев окрестности: нет ли поблизости какой-либо опасности. Да и такой многочисленной, как теперь в парковых прудах, в дикой природе она никогда ранее не была. Кряквы  всегда было значительно меньше, чем, скажем, более мелких и доверчивых чирков. Те, увидев на воде стайку сородичей, долго не раздумывая, сходу плюхаются рядом, не ожидая никакого подвоха, и даже не пытаясь убедится: живые это птицы или резиновые чучела. А то ещё подплывёт, бывало, к чучелу и станет его клевать: то ли заигрывает, то ли прогоняет незнакомца?! За эту свою простоту и доверчивость они и поплатились. Очень редко теперь даже в самых глухих местах нашего северо-запада можно встретить юркого и стремительного в полёте простодушного чирка-свистунка или чирка-трескунка. Выбили их алчные охотники и браконьеры начисто! Может быть, действительно, как утверждают некоторые, разум – это просто умение   приспосабливаться?! Вот кряквы приспособились к изменившимся за последние полстолетия условиям жизни - к урбанизации, интенсификации и химизации сельского хозяйства - и теперь прекрасно живут и размножаются рядом с человеком – своим извечным врагом – в городских парках,  на каналах и речках. Водимо, поняли, что именно здесь у них минимальное количество врагов.
Между тем солнце совсем скрылось за горизонтом, наступили сумерки. Зажглись фонари на Парковой улице. Их отражения жёлтыми лучами легли на спокойную воду пруда. Вдоль парковой изгороди чередой побежали огоньки автомобилей. Скрылась во мраке Чесменская колонна, еле различим Мраморный мостик. Вместе с наступающей темнотой утки отплывают подальше от берега - инстинкт самосохранения ещё не пропал совсем! В вечерней тишине парка необыкновенно громкими кажутся их многочисленные переплетающиеся голоса: "ка – ка – ка! ка – ка – ка!"  Своеобразным хором  они провожают уходящий день! Гера насторожилась и напряжённо всматривается и вслушивается в темноту. В ней тоже ещё окончательно не погиб природный охотник. Присутствие дичи волнует, возбуждает её чувства, заставляет быстрее биться сердце. Она далеко высунула свой влажный розовый язык, часто дышит и вся дрожит от охватившего её азарта.  Поглаживая шелковистую голову, я успокаиваю её.
Окружающая обстановка наталкивает меня на воспоминания. Я представляю себя на утиной охоте, в сумерках сидящим в скрадке на берегу поросшего  камышом озера, в ожидании появления на фоне неба силуэта налетающей утки. Во мне пробуждается даже какое-то подобие охотничьего азарта, когда с шумом в воздух поднимается с середины пруда большая стая уток. Начинается вечерняя утиная зорька!
Покружив над прудом, стая разбивается на небольшие группы, одни из которых улетают на дальние места ночной кормёжки, другие, сделав несколько кругов над парковыми прудами, выберут себе подходящее место поблизости. Вот эти утренние и вечерние перелёты уток к местам днёвок и ночёвок охотники и называют утиными зорьками. Зорьки – лучшее время утиной охоты. Укрывшись в специально оборудованных скрадках, либо используя естественные природные укрытия, посадив перед собой на воду для приманки резиновых подсадных, охотники ожидают приблизившихся на расстояние верного выстрела летающих уток, и стреляют  по ним обычно влёт. Вечерняя зорька продолжается до полной темноты, утренняя – с рассвета часов до девяти. Днём утки почти не летают. Утиная охота азартна, требует знания повадок дичи, умелого выбора места засидки, хорошей маскировки и, конечно, искусной стрельбы по движущейся, скоростной, маневрирующей цели.
Я уже почти совсем оставил занятие охотой. Во-первых, моё время пылких страстей безвозвратно ушло в прошлое; во-вторых, дичи в природе осталось так мало, что считаю  большим грехом уничтожать последнюю! Буквально на моих глазах исчезло большое количество видов охотничьих животных и птиц! Да и не только охотничьи.  Даже певчие птицы  стали в наших краях большой редкостью! Боюсь, что в недалёком будущем люди смогут обыкновенного зайца или чижа увидеть только на картинке, как мы сегодня рассматриваем динозавра! Надо сказать, что и в добрые старые времена, будучи с детства заядлым охотником, я получал удовольствие не от количества и веса добытой дичи или вкуса  приготовленного из неё блюда, а от её поиска, выслеживания, наблюдения за повадками, красивого выстрела, остановившего бегущую или летящую, трудно доступную цель, то есть - от самого процесса охоты!  И чем с большими трудностями доставался охотничий трофей, тем ценнее он  для меня был.
"А что, если сегодня, - думаю я, - здесь, в городском парке, рядом со знаменитым парковым павильоном попробовать восстановить в памяти охоту на утиной зорьке и чувства, которые испытывал когда-то?! Вспомнить, как замирало и трепетало сердце в ожидании наступления момента выстрела по налетающей птице. Ощущение торжества победы. Долго не покидающие тебя возбуждение и удовлетворённость, смешанные с усталостью от нервного перенапряжения после завершения охоты. Конечно, мои ощущения будут существенно менее ярки, чем в реальности, зато эта моя "охота" никому не причинит никакого вреда!" 
Стрельба влёт – важный элемент охоты по птице - большое искусство и требует определённого навыка, выдержки, умения владеть своими чувствами. Настоящий охотник-любитель, в отличие от промысловика-заготовителя, испытывает целую гамму чувств, возбуждающих, мешающих меткому выстрелу и одновременно так украшающих его жизнь!
Чу! Где-то справа зашуршали крылья летящей утки. Звук приближается. Сердце моё затрепетало, кажется, оно вот-вот выскочит из груди, резко повысился  пульс! Дыхание стало поверхностным и прерывистым. Время остановилось. Я весь напрягся, ища глазами не видимую ещё цель. Вот она, наконец, показалась на фоне западного более светлого участка неба. Ничего, не опасаясь, утка летит над водой мимо меня на расстоянии хорошего выстрела.  Я мысленно вскидываю к плечу ружьё вместе с линией прицеливания в направление цели.  Утка за это время успевает несколько переместиться вперёд.  Двигая линию прицеливания по траектории её полёта, догоняю цель и, несколько опередив, не останавливая линии прицеливания, плавно нажимаю на спуск.  Грохот выстрела, разорвавший вечернюю тишину, всплеск упавшей на воду утки, поднятый ею фонтан брызг,  тело птицы с распростёртыми крыльями и опущенной в воду головой,  как и весь процесс стрельбы, ярко дорисовывает моё воображение.
При моём способе стрельбы упреждение мало зависит от скорости цели. Чем больше скорость, тем быстрее приходится двигать линию прицеливания, догоняя её стволами ружья. Вспомнилось, как давным-давно я заучивал наизусть таблицу величин необходимых упреждений при стрельбе по разным видам дичи, пока на круглом стенде мне ни объяснил тренер, что этого вовсе и не нужно делать.
Следующая утка налетает из темноты прямо на меня – "в штык", как говорят охотники. Я увидел её уже почти над своей головой. Сложный случай. "Стреляю", применяя тот же метод, и она "падает" мне под ноги.  Знаменитый  "королевский" выстрел!
 "Вот видишь, - говорю я Гере, - оказывается можно  охотиться и таким образом, прямо в городе! Пусть наши утки живут, размножаются и радуют людей, украшая парк и доверчиво принимая корм из их рук! Близкое общение с братьями нашими меньшими делает человека духовно богаче, добрее, облагораживает его!"  Она, как будто понимая меня, одобрительно виляет хвостом.
Посидев ещё с полчаса и вдоволь "настрелявшись", я поднимаюсь и вполне довольный нынешним вечером, иду домой. Активный  лёт утки  продолжается. Гера, подняв свой красивый хвост-перо и всем своим видом тоже выражая полное удовлетворение, бежит чуть впереди. Я вспоминаю памятные былые охоты в Прибалхашье, ночёвки в густых камышовых зарослях у костра, обилие дичи, богатые трофеи, удачные выстрелы и своих друзей-охотников тех лет.



СИНИЦЫ

Погожим августовским днём сижу на деревянной скамье в уютном уголке старинного тенистого парка. Сквозь зелень ещё яркой листвы здесь и там просматривается летнее, голубое небо, украшенное редкими, самой причудливой формы, лохматыми  кучевыми облаками. Острые солнечные лучики, пронзив плотную зелень старого клёна, растущего напротив,  слепят глаза и приятно греют лицо. Пахнет потом земли и влажной после короткого недавнего дождика берёзой.  Окружающие тишина и покой завораживают.
Нарушая моё уединение, откуда ни возьмись на другом конце скамьи вдруг возникает шустрая синица. Она вся в движении. Нежно-зелёная грудка с узким чёрным галстучком; зелёная, но более тёмная спинка; длинный серый хвостик вилочкой; чёрная шапочка, из под которой на меня с хитрецой и любопытством смотрят бусинки глаз – птичка просто очаровательна!  Я замираю. На своих тоненьких серых лапках-пружинках синичка делает несколько прыжков в мою сторону. Остановилась, повернула головку и одним глазом посмотрела на меня. Решила, что я ей не опасен, и снова прыгнула.  Бесстрашно приблизившись к моему целлофановому пакету, лежащему рядом на скамье, несколько раз клюнула его, затем, увидев в нём дырочку, просунула туда свой острый любопытный носик. Должно быть, почуяла запах козинаки и печенья. Я неосторожно шевельнулся. Птичка тут же вспорхнула и мгновенно исчезла в листве.  Уверен, что невидимая она внимательно наблюдает за мной!
Отламываю немного сладких подсолнечных семечек от плитки и кладу на дальний бетонный подлокотник скамьи. Мелко-мелко крошу печенинку и высыпаю крошки на дорожку, к самым моим ногам. Ждать приходится недолго. Через минуту она вновь появляется на подлокотнике и уже усердно клюёт козинаки. Выбрала семечко побольше, и взлетела на ближайшую ветку, чтобы без помех разделаться с ним. Радостно чирикнула и снова опустилась, теперь на землю, у самых моих ног. Быстро-быстро стала собирать мелкие крошки печенья. И как она отличает их от песчинок?! Следом за ней с окружающих деревьев к моим ногам опускается целая стайка. Одна, две, три,… Семь штук! Да это выводок! Наверное, где-то рядом их родное гнездо. Видимо, они совсем недавно его покинули, и ещё держатся все вместе, семьёй! Одна вскочила на мой правый ботинок, и несколько раз клюнула.  Пробует: не съедобен ли? Вот и по левому ботинку застучал маленький молоточек. Учатся самостоятельной жизни синички!
 Собрали мои гостьи мелкие крошки и разлетелись. Повернул я голову, а сладких зёрнышек на подлокотнике уже нет! Другие птички съели, пока я наблюдал за стайкой у своих ног.
Привыкли синички, что люди в парке не только не обижают их, но и подкармливают. Они и на руку зимой, когда корма мало, садятся. Попробуйте, протяните руку с подсолнечными семечками. Сами убедитесь!
Синицы покрутились ещё некоторое время возле меня и улетели, а я задумался: "Добро ли совершают люди, когда избавляют диких животных и птиц от необходимости в трудах добывать своё пропитание? Избалованные, не утратят ли они совсем навыка делать это самостоятельно? Не обленятся ли, и не окажутся ли, в конце концов,  беспомощными в суровых природных условиях? А может быть, через несколько поколений, и потомство их окажется нежизнеспособным? И тогда обеднеет Земля ещё несколькими  видами божьих тварей!  Развлекаясь, не зло ли творят люди, не задумываясь о последствиях своей забавы!?




НА  КАРАГАЧЕ

Наконец-то закончилось опостылевшее своей жарой, духотой, горячим ветром и безжалостным солнцем казахстанское лето. Как обычно не выпало ни одного дождя, не было ни дня, чтобы на белесом, как будто выгоревшем, небе показалось хотя бы одно облачко. С мая по сентябрь – только беспредельно надоевшее солнце, иногда скрываемое почти полностью тучами пыли, поднимаемыми южным ветром-афганцем.  И укрыться от него здесь негде кроме человеческого жилья! Куда ни глянь, до самого горизонта бескрайняя голая рыжая степь не напрасно названная Голодной. Лишь на пару недель в апреле она покрывается редкой растительностью: верблюжьей колючкой, баялычем, лопухами, а в низинках - и редкими, какими-то жалкими, худосочными тюльпанами и маками.  Не выдерживая палящего солнца, уже в мае растительность полностью исчезает, а глинистая почва покрывается трещинами. Даже посаженные заботливой рукой человека и регулярно поливаемые, привычные к здешнему климату карагачи и пирамидальные тополя  в июле побурели, а затем и совсем оголились. В этих краях царствует безжалостное ко всему живому солнце! Только месяц передышки даёт здешняя природа человеку – сентябрь. Уже в октябре начинаются предзимние холода, постепенно переходящие в морозную, ветреную зиму. Сильный ветер порой поднимает такие тучи пыли, что шоферам приходится днём включать фары, а пешеходам не надо прикладывать никаких усилий для передвижения – они как на парусах несутся по ветру, едва успевая переставлять ноги. Внезапно возникнув, такой ветер уносит далеко в море утлые рыбачьи судёнышки и переворачивает даже солидные яхты типа "Дракон". Горе тому, кто на лёгкой дюралевой лодке оказался в такое время вдали от берега! В октябре Балхаш преображается: из ласкового, бирюзового он становится бурым, грозным. Гребни огромных волн украшаются пенящимися, кудрявыми белыми барашками. С грохотом и шипением, как дикие звери, набрасываются они на прибрежные скалы и пляжи. По утрам в пене набегающей на берег волны уже можно увидеть обледенелые камни. Но именно в эти дни радость наполняет душу и сердце охотника:  открывается осенняя охота на пернатую дичь! Светлым праздником становится для него каждая встреча с первозданной, ещё не разрушенной человеком  здешней природой! Неудобства жизни и быта в  безлюдных и безжизненных степях в это время вполне скрашиваются яркими впечатлениями от шороха  свежего утреннего ветерка, пробегающего по макушкам тростника; радостью встречи первых утренних лучей нежаркого солнца, шуршанием крыльев пролетающих над самой головой в  сумерках уток,  удачным выстрелом и видом поднявшей фонтан бриллиантовых брызг упавшей на воду птицы. 
Будничным, прохладным октябрьским днём на мотоцикле с коляской я выезжаю на утиную охоту. Лучшего средства передвижения для этих мест просто не придумаешь! Я и теперь с большим удовлетворением вспоминаю о нём! Он имеет достаточно мощный двигатель, способен взять трёх человек с грузом и сравнительно лёгок, чтобы они могли, при необходимости, перетаскивать его на руках через ледяные торосы или высвобождать из липкой, раскисшей глины такыра. Сколько приятных воспоминаний о путешествиях по родной стране, охотах и рыбалках у меня связано с ним!
Сегодня на охоту я еду один. В коляске у меня  резиновая лодка, два десятка утиных чучел, ружьё, патроны, суточный запас продуктов, туристский примус, котелок, кружка – всё необходимое для автономного пребывания в дикой природе. Дождей здесь не бывает, комариный сезон окончен – палатка мне не нужна. Спать я буду в мешке, сшитом из шинельного сукна. Не раздеваясь, в нём можно прекрасно отдохнуть даже при небольшом морозе, не опасаясь ни холода, ни ветра, ни простуды, даже на голой земле, благо она здесь мягкая, солончаковая!  И как же хорошо, лёжа в этом мешке после удачной вечерней зорьки, наблюдать за мечущимися языками пламени костра, мириадами ярких, мохнатых звёзд на чёрном южном небе; следить, как пробирается млечным путём маленькая подвижная звёздочка – ИСЗ; размышлять о вечности и бесконечности вселенной и бренности человеческой жизни! Тут, хочешь - не хочешь, непременно вспомнишь слова из песни: "Есть только миг между прошлым и будущим, именно он называется жизнь!" 
Я держу путь на "Карагач".  "Карагач" – это группа сравнительно небольших озёр километрах в семидесяти от нашего городка. Когда-то там было казахское селение. Но со строительством железной дороги люди ушли, чтобы поселиться на станции, поближе к европейской цивилизации. Глинобитные хижины их давно разрушились. Напоминанием  о том посёлке, остался старый, одинокий, изуродованный людьми и временем карагач, а за местом  закрепилось название этого дерева.
По ровной бетонной дороге, ритмично встряхивающей меня на стыках плит, быстро пролетел двадцать километров до станции. Здесь всего четыре-пять кирпичных одноэтажных дома, включая "вокзал", поселковый совет и школу. Остальной посёлок – это неряшливо, хаотично разбросанные глинобитные, крытые тростником мазанки, мало отличающиеся от зимних помещений для скота; кучи сухого навоза и кустов баялыча – топлива, и загоны из корявых стволов саксаула. Вдали, между постройками, поблескивают воды Балхаша.
Промелькнул и остался позади убогий посёлок, дорога раздвоилась. Одна – пустынный грейдер: разбитый и неухоженный с бесконечной грядой гравия посередине; другая – укатанный, старый просёлок. Обе ведут на север к городу Балхаш и дальше на Караганду. Выбираю просёлочную – на ней меньше трясёт. По запылённости она не многим хуже общегосударственной грейдерной. За мной сразу возникает густой шлейф солончаковой, мелкой, как пудра, коричневой пыли. Она вихрится, то отстаёт, то опережает меня, толстым слоем оседает на мотоцикле и на моей спине, набивается в рот и в нос, затрудняет дыхание. Хорошо, что здесь вероятность встретить другую машину очень мала – благополучно разъехаться в этой пыли совсем не просто! Гоню мотоцикл на приличной скорости, не опасаясь глубоких ям и камней. Дорога идёт по ровному, как столешница, такыру. Сейчас он растрескавшийся, твёрдый,  гладкий и пыльный. Это весной в нём можно увязнуть так, что придётся обращать за помощью к казахам, вооружённым тремя верблюжьими силами!  До ближайшего рыбачьего посёлка километров восемьдесят и на всём пути никаких признаков обитания человека! Только голая рыжая степь с редкими невысокими холмами слева на горизонте, да справа иногда блеснёт зеркало Балхаша. Унылая мёртвая картина. Наверное, примерно такую  увидит человек на Марсе.
Наконец показалось первое озеро: узкое и длинное. Дорога проходит вблизи его низкого, вязкого берега. Озеро солёное: ни тростника, ни травинки, никаких признаков жизни. Ничто живое столь высокой концентрации соли, как в этой воде, не переносит! Кончилось озеро, и опять бесконечная степь, где не за что зацепиться взгляду.
 И ведь насколько богата эта безводная, неприглядная пустыня! Не раз, пролетая над ней на самолёте, мне приходилось видеть под собой огромные белые, как снег, и ярко-зелёные пятна. Это выходы на поверхность золотоносного кварца и медной руды. При проведении строительных работ люди нередко натыкаются на месторождения топазов и аметистов. Поговаривают, что есть здесь и урановые руды. А сколько ещё неизведанного таят в себе эти места!?
Слева за холмами блеснула вода – близко дамба, по которой можно пересечь узкий пролив, соединяющий это большое пресное озеро с Балхашом. Возле неё знаменитый карагач – верный страж несуществующего уже селения. Проехал мимо, мельком взглянув: не изменилось ли что-либо? Слава Богу, он имеет прежний вид! Люди, как бы договорившись, теперь берегут его, не используют на топливо! Вдоль протоки еду прямо по степи к заветному озеру. Я не раз бывал здесь и удачно охотился. Посередине озера есть низкий островок, сплошь заросший камышом, с небольшим плёсиком.  Мелкий этот плёсик, удалённый от берега озера и хорошо замаскированный, очень подходит для днёвки местной утки. Когда Балхаш бушует, утка с большой воды перемещается на прибрежные озёра. В такие дни на озере собираются большие стаи.
Останавливаюсь на берегу поближе к островку. Время близится к вечерней зорьке. Как и запланировано, вечернюю зорю постою на берегу, в камышах. Если будет лёт, то пару крякашей на шурпу возьму и здесь, рядом со стоянкой. Переночевав возле мотоцикла, ещё до восхода солнца я переберусь на остров. Там встречу утреннюю зорьку, а, может быть, после неё ещё посижу на берегё плёсика. Разгружаю мотоцикл, накачиваю лодку – ночью она будет служить мне матрацем. Время позволяет, иду собирать топливо для костра – всё, что способно гореть:  сухой камыш, кусты верблюжьей колючки и баялыча, лепёшки кизяка. Слегка перекусив, отправляюсь на охоту. Моё внимание привлекает выступающий на запад мыс, ломая густой, высокий камыш, пробираюсь к самой воде. Отсюда всё озеро как на ладони. Увы, уток не видно ни на воде, ни в воздухе.  Отаптываю для удобства стрельбы камыш вокруг себя. Это и будет мой скрадок. 
Солнце огненным диском уже коснулось дальних холмов, и его последние лучи заскользили по лёгкой ряби озера. Ветер почти стих, от воды потянуло ночным холодом, наступила предсумеречная тишина, нарушаемая только редкими всплесками сазанов и ондатр. Быстро темнеет, но моё поле зрения остается чистым. Даже болотные курочки и лысухи, столь здесь обычные, не появляются! Неужели уже улетели!?  Одиноко и скучно стоять, переминаясь с ноги на ногу и выкуривая одну сигарету за другой, не испытывая так волнующего сердце охотничьего азарта!
Промаявшись без единого выстрела до полной темноты, когда даже на фоне неба стала неразличима мушка ружья, огорчённый неудачной зорькой я возвращаюсь на стоянку. Должно быть, виной всему стихший ветер и утки остались ночевать на Балхаше! Успокаиваю себя тем, что у меня в запасе есть ещё утренняя  заря. 
Сухое топливо вспыхнуло как порох, и сразу в воздухе весело заплясали жёлтые и красные цветы пламени, запахло жжёным кизяком, к небу полетели искры и догорающие листья камыша. В мигающем, неровном свете костра оказываются то мотоцикл, с прислонённым к нему ружьём, то близкая стена прибрежного камыша, то тихая вода озера. За ними кромешная темнота и тишина. Ощущение такое, как будто ты один во всём мире! Но вот где-то близко прошуршала крыльями утиная стая.  "Ага, всё же вспомнили о тихом кормовом озере и к утру соберетесь здесь!" – с некоторым злорадством подумал я. Обида за плохую вечернюю зорьку ещё стоит в моей душе.
Поужинав и закурив, забираюсь в спальный мешок, лежащий на дне перевёрнутой лодки. В нём тепло и уютно. Долго слежу за спутником, пробирающимся звёздной дорогой к неведомой мне цели.
Костёр догорал, и только раскалённые кизяки ярко освещались при слабом движении воздуха, будто вспыхивал табак в курительной трубке, раскуриваемой самой Землёй. Полный надежд на завтрашний день, испытывая состояние блаженного покоя, я задремал.    
Проснулся как по команде "Подъём". Бодрым и жизнерадостным вылезаю из мешка и делаю небольшую разминку. Тихо и холодно. Звёзды меркнут, серп луны опустился до горизонта. Близится рассвет, надо спешить. Подкачиваю лодку, укладываю в неё чучела, ружьё и патроны и несу к воде. Лодка у меня маленькая, одноместная с вёслами-лопаточками. Опускаю её на воду, сажусь, стараясь поменьше набрать воды, и гребу к острову. Тёмной тенью он елё маячит впереди. Минут через двадцать под лодкой зашуршало дно – приехали. Дальше придётся идти вдоль заросшего камышом берега, а лодку с имуществом тянуть за привязанную к её носу верёвку.  На всякий случай заряжаю ружьё и, сняв с предохранителя, кладу его в лодку так, что ложе находится на носу, а стволы упираются в надувную подушку, заменяющую сидение. В любое время  могут налететь утки, и я должен быть готов к встрече. До намеченной цели – восточной оконечности острова - метров сто. Осторожно, стараясь не начерпать воды в сапоги, медленно продвигаюсь вперёд. По суше здесь пройти невозможно – камыш высотой до четырёх метров очень напоминает бамбуковые заросли. Быстро светлеет восточный край неба, в том направлении уже можно стрелять. Начинается зорька: то и дело слышу шуршание крыльев, пролетающих стаек уток. А вот эта стайка уже хорошо различима на фоне светлого неба. Она движется прямо на меня. Не оборачиваясь и немного нагнувшись, нащупываю шейку ложа ружья и замираю.  Когда утки приблизятся на верный выстрел, я резко поднимусь и вскину ружьё. Тут им будет некуда деться. Стреляю я вполне прилично. Проносится мысль: "Пара моя!" Вот они уже почти над головой, летят низко, хорошо различимы красные клювы селезней – это краснобаши! Резко поднимаюсь, одновременно пытаясь вскинуть ружьё к плечу, но что такое? В утренней тишине, как гром среди ясного неба, грохочет выстрел. Ничего не понимая, оборачиваюсь к лодке. Подушка пробита, а в дне зияет большая дыра! Некоторое время, в полной растерянности, стою и смотрю, как моя лодка медленно наполняется водой! Утки с набором высоты невредимыми минуют меня. Впрочем, теперь мне не до них! Неподвижно стою и тупо наблюдаю, как погружаются в воду мешок с подсадными и мои бутерброды. Постепенно прихожу в себя и начинаю нормально мыслить: "Вероятно, мокрая верёвка, когда я бросил её конец в лодку, каким-то образом зацепилась за спусковой крючок ружья, и оно выстрелило. Хорошо ещё, что пробито  дно лодки, а не воздушные баллоны! Даже заполненная водой она будет держаться на плаву и поможет мне выбраться на берег, до которого добрых четыреста метров!" Пока я не думаю о том, что вода ледяная, что ночами температура воздуха уже пару недель держится около нуля градусов, что одет я ватник и на мне ватные брюки и рыбацкие резиновые сапоги.
Множество уток летает над озером, совершая свой утренний променад. Но теперь я уже не обращаю на них внимание. Надо думать: как добраться до неблизкого берега! "Может быть, посидеть здесь, на острове, и дождаться, пока солнце прогреет воздух? А может, стоит раздеться и плыть к берегу, сохранив сухой одежду? Ведь мне предстоит ещё долго ехать на мотоцикле. Снял ватник и рубашку: тело мгновенно покрылось пупырышками. Нет, так я долго не выдержу – холодно! Но, что это…,ещё не легче?! Вдали, над дорогой появляется облако пыли. Оно на глазах растёт, приближается и вскоре накрывает полнеба. "Афганец!" Размышлять больше некогда – неизвестно, сколько времени будет дуть этот сильный ветер! Надеваю ремни ружья и патронташа на шею, плюхаюсь в наполненную водой лодку и начинаю яростно грести к берегу. Лодка под моей тяжестью быстро до краёв заполняется ледяной водой. Она доходит мне до груди. Как я ни стараюсь, тяжёлая лодка почти не движется. Пыльная туча настигает меня на середине пути. Мгновенно наступают сумерки.  Ветер ревёт и крутит лодку, пыль забивает рот и нос, песок больно хлещет по лицу. Невозможно открыть глаза. Прекращаю борьбу со стихией и предаюсь судьбе. Ветер сам вынесет меня на какой-нибудь берег! Как ни странно, но в это время я не ощущал холода. Может быть, я просто о нём не думал! Через какое-то время почувствовал, что лодку прибило к камышу. Ветер всё также свиреп, но ждать нечего. Подтягиваясь за стебли камыша, помогаю ветру вынести меня на сушу. Периодически ружьём стараюсь нащупать дно. Наконец, о счастье, вот оно! Вылезаю из лодки, воды по пояс. Ломая камыш, пробираюсь через его заросли в направлении ветра. Где-то же должен быть твёрдый берег! Двигаюсь неосмысленно, как в густом тумане. Силы мои иссякают! Я несу на себе всю тяжесть воды, набравшейся в вату одежды и в сапоги, кроме того, тяну за собой наполненную водой лодку да ещё ломаю на пути толстый, как палец, камыш! В обычных условиях я вряд ли смог бы это сделать!
Выбравшись на сушу,  упал, и какое-то время бесчувственным лежал на земле, не замечая ни ревущего ветра, ни пыли. Сознание вернулось, когда стал замерзать. Сел, с большим трудом стащил с себя ватник и попытался отжать. Руки слушались плохо. Холод пронизывал тело до костей. Долго и мучительно снимал сапоги и брюки. Насколько возможно избавившись от воды, оделся. Надо, во что бы то ни стало двигаться, искать стоянку – там моё спасение! Направление выбрал наугад. Спотыкаясь, падая и вставая, где-то на четвереньках, где-то даже ползком, преодолевая ветер, двигаясь вдоль берега, добрался до стоянки. Первым делом нахожу  в коляске мотоцикла бутылку водки и из горлышка выпиваю половину. Сразу ощущаю прилив сил и оптимизма. Спрятавшись от ветра за мотоциклом, переодеваюсь во всё  сухое. Мокрую одежду привязываю к мотоциклу для просушки. Освободив коляску от сиденья, укладываю туда спальный мешок и забираюсь в него. Жестяные стенки укрытия, шинельное сукно и водка предохраняют меня от ветра и согревают. Укрывшись с головой, под рёв ветра, измученный я, наконец,  засыпаю счастливым сном праведника!
Очнулся к вечеру, было светло и тихо – "Афганец" промчался дальше на север. Сразу почувствовал здоровый аппетит. Допил остатки водки и плотно поел в первый раз за сегодняшний, не совсем обычный, день. На душе повеселело, ушёл куда-то ужас пережитого утром. Окружающий мир снова был полон радости и счастья! Снова мне улыбалась природа. Нашёл брошенное утром имущество и принёс на стоянку. Начало темнеть, когда я завёл двигатель мотоцикла и, одевшись в почти высохшую одежду,  поехал домой.
Наутро, выспавшись и отдохнув, по дороге на службу уже почти без эмоций я рассказывал знакомому охотнику о своих вчерашних приключениях.
-   Не повезло! Прострелил лодку и вернулся пустым, как говорится, убив только своё время! – заключил я свой рассказ.
-   А я думаю, наоборот, повезло! – возразил приятель. – Сколько людей проживают свою жизнь, не испытав сильных эмоций, не побывав в подобных ситуациях?! У тебя будет, о чём вспомнить и рассказать в старости!




НОЧНОЕ  ПРИКЛЮЧЕНИЕ

-  Иван Петрович, зайдите ко мне! – пригласил меня однажды в конце рабочего дня начальник. Разговор был коротким. – Мне сегодня позвонили с 37-го объекта. Там не могут самостоятельно разобраться с вашей  программой для ЭВМ. Нужно срочно ехать и помогать! Время не терпит. На носу государственные испытания. Поедете завтра утром. Закажите машину. С собой возьмите Кудряшова. В дальнейшем он сам будет вести это направление. Вопросы? Вопросов не было. Приказ есть приказ!
Возвращаюсь в свою лабораторию и объявляю волю начальства Виктору. Он мой подчинённый и одновременно добрый старый приятель, постоянный компаньон на рыбалках и охотах. Но на службе у нас чисто деловые отношения.
-   Позвони диспетчеру и закажи на 6.00 машину к своему дому, за мной заедешь по пути. К началу рабочего дня доберёмся до объекта. Надеюсь, с заданием справимся быстро и вечером вернёмся домой. Здесь работы тоже предостаточно! – говорю я в заключение и тотчас мысленно переключаюсь на завтрашнюю поездку. К командировке надо подготовиться: взять с собой документацию и литературу, касающуюся злополучной программы, ничего не забыть. Напоминание о ней портит мне настроение, заставляет  оторваться от новой интересной работы. Однако Виктор не даёт мне сосредоточиться.
-   Послушай, Иван, зачем нам казённый Газик? Давай поедем на моей машине и не завтра утром, а сегодня вечером. У меня есть лицензия на отстрел двух сайгаков. Я предлагаю по дороге на объект реализовать её! Свернём с бетонки в степь, и пару часов покатаемся в темноте. С моей мощной фарой обязательно найдём хотя бы небольшое стадо. Сейчас как раз идёт активная миграция сайги через эти места. Отстреляемся, переночуем в машине, благо сильного мороза не предвидится, и к девяти утра будем на объекте.  Сразу двух зайцев поймаем: и поохотимся, и работу выполним!
Относительно возможности лишний раз поохотиться, меня долго уговаривать не надо. Без колебаний я тут же соглашаюсь. Тем паче, на ночной сайгачьей охоте да ещё не с тряского грузовика, а с комфортом, из "Жигулей – люкс", мне никогда ранее бывать не приходилось! Очень любопытно собственными глазами увидеть то, о чём слышал так много рассказов, в том числе и от Виктора. До сравнительно недавнего времени он несколько лет служил в воинской части, дислоцированной в Бетпак-Дала, степь хорошо знает – не раз бывал участником охотничьих бригад, заготавливающих мясо сайги для магазинов нашего городка. Виктор в этих делах человек опытный, вероятность попасть в непредвиденную ситуацию - сорвать выполнение задания - с ним ничтожна. 
-   Значит решено! Материальное обеспечение охоты я беру на себя, за исключением, конечно, твоего вооружения и обмундирования. Выезжаем в 19 часов. Постараюсь всё предусмотреть! – обещает мой приятель и уходит готовиться к поездке. Подобрав необходимую для работы документацию, я тоже отправляюсь домой.
Мои сборы очень непродолжительны. Достаю из кладовки комплект охотничьей одежды, протираю от смазки ружьё, отбираю патроны с картечью и пулями и заполняю ими патронташ. Осталось только сделать пару бутербродов да вскипятить чаю для термоса. Приходит с работы жена, и я вкратце сообщаю ей о своей несколько необычной командировке. Она давно привыкла к моему увлечению и нисколько не удивляется. В ожидании  Виктора сижу и мысленно рисую картины предстоящей  совсем скоро  встречи с сайгаками в тёмной ночной, каменистой, безжизненной пустыне. 
Точно в 19 часов под окном раздаётся ласкающий слух приятный сигнал "Жигулей".  В те годы эти машины были ещё большой редкостью и в нашем городке, затерянном среди бесконечной Голодной степи, была только одна "тройка". Когда она появлялась на улицах, прохожие оборачивались ей вслед, а на стоянке немедленно собиралась большая группа автолюбителей и начинался стихийный семинар по обсуждению её достоинств и недостатков, особенно для здешнего бездорожья, резко континентального климата и полного отсутствия автосервиса. Напуганные прилагавшейся к "Жигулям" сервисной книжкой с указанием на обязательное техобслуживание на специальных СТО и "нежностью" конструкции, советские люди первое время опасались приобретать западные машины – не верили в их надёжность и возможность  самостоятельного обслуживания без помощи специалистов-автомехаников. Не похожая на отечественные по форме, сверкающая лаком и никелем, с непривычными четырьмя фарами, мягкими замшевыми сидениями и  комфортным салоном, бесшумным и мощным двигателем – машина казалась нам верхом совершенства, но пригодной разве только для поездок в Большой театр по  московским асфальтированным улицам! Жена Виктора тут же умерла бы от разрыва сердца, узнай она, что на этой машине муж собирается охотиться в бездорожной степи на сайгаков!
Одетый по форме, я вышел во двор. В руках у меня ружьё в чехле и рюкзак. Виктор сидел за рулём тоже в опрятной офицерской форме. Ничто в нашем внешнем облике не выдавало истинных намерений. 
Стоял ноябрь. Снег в здешних местах – большая редкость, чего не скажешь о сильных морозах и пронизывающих до костей ветрах. Градусник за окном моей квартиры указывал на небольшой морозец.
-   Багажник занят, - предупредил Виктор. – Положи всё на заднее сиденье и садись пока рядом.  Позади Виктора уже лежала его знаменитая фара – настоящий прожектор, дальность действия мощного узкого луча которого в темноте южной безлунной ночи превышала километр.
Мотор фыркнул, заработал быстрее, и мы тронулись. Быстро промелькнули улицы города, миновали КПП. Дальше прямая, как стрела, бетонная дорога уводила на запад в Голодную степь. Незаметно совсем стемнело. Тонким серпиком взошла молодая, нарождающаяся луна, ничего не добавив к свету холодных, пронзивших слабыми лучами бездонное, чистое небо далёких звёзд. Вокруг на многие километры ни деревца, ни кустика, ни огонька – только ровная негостеприимная холодная и безлюдная степь. Ближайшее человеческое жильё – цель нашей командировки – в ста пятидесяти километрах.  Ни встречных, ни попутных машин, только мы и убегающая назад, освещённая  мощным светом фар дорога. Усыпляюще монотонно гудит мотор, колёса мерно постукивают на стыках бетонных плит, приятным нежно-зелёным светом ласкают глаз приборы. Спидометр показывает более 100 километров в час, но скорости совершенно не ощущается. Я, блаженно вытянув ноги, отдыхаю и пытаюсь представить себе детали будущей охоты. Как бы услышав мои мысли, Виктор, видимо, думавший о том же,  вдруг заговорил:
-   Мне не раз приходилось охотиться на сайгу в этих местах. Я знаю одну хорошо накатанную дорогу. Когда-то по ней ездили водовозки строителей на артезианский колодец. Проходит она в основном по такырам. Вероятности влететь в яму никакой, да и ехать мы будем медленно. Гонять сайгаков не будем, охотиться будем с подхода. Я буду за рулём, ты с фарой сядешь сзади и, медленно перемещая луч вдоль поверхности земли, будешь с его помощью искать стадо. Заметив зелёные огни  (глаза сайгаков в луче света светятся зелёным светом, как у кошки, лисы или судака), остановимся. Вопрос о том, кто в первом случае идёт к стаду, а кому следует удерживать его на месте, решим, бросив жребий. В дальнейшем будем придерживаться очерёдности. Когда выпадет очередь стрелять тебе, ты, очень осторожно ступая (сайгак даже завороженный сильным светом очень чуток и при малейшем шуме может сорваться и убежать), подходишь на 20 – 30 метров и стреляешь дуплетом по почти неподвижным антилопам. Лучше стрелять по самкам – у рогачей мясо жёсткое и не столь вкусное, перед употреблением его нужно долго вымачивать. Держать стадо на месте лучом фары – тоже невелика премудрость. Нужно, медленно водя лучом по отблескам глаз, стараться не дать ни одному сайгаку уйти в темноту. Иначе всё стадо может ринуться за ним и убежать. Тогда их уже не остановишь. Главное медленно и плавно перемещай луч на одной высоте по всему стаду.  Ослеплённые сайгаки собьются в плотную толпу,  и будут ходить по кругу вслед за лучом.  Вот, пожалуй, и весь первоначальный инструктаж.  Детали усвоишь на практике. Теперь нам нужно быть особенно внимательными, чтобы не пропустить съезд с шоссе в степь – он где-то рядом.
Виктор замолчал и сосредоточил внимание на дороге. Я мысленно повторял прослушанный  инструктаж, стараясь ничего не упустить из сказанного опытным приятелем.
Вдруг Виктор резко затормозил. Каким-то чутьём он обнаружил едва различимый в темноте поворот.
-   Здесь остановимся, перекусим и подготовимся к "боевым действиям", - весело произнёс мой наставник и выключил двигатель. В голосе слышалось возбуждение. Переоделись в предназначенное специально для выездов на охоту старое хлопчатобумажное армейское обмундирование. Заметив, что я достаю из рюкзака сапоги, Виктор остановил меня:
-   Они не понадобятся! Подходить к сайгакам будем вот в этом. И показал самодельные чуни, сшитые из овчины и покрытые брезентом. – Хотя и неказистая на вид обувь, но тёплая и мягкая! А самое главное – позволяет бесшумно двигаться по каменистой местности. 
Мы разложили на тёплом капоте машины приготовленные дома бутерброды, налили в кружки из китайского, цветастого термоса горячего крепкого чая и поужинали. Стало теплее, и жизнь повеселела! Вокруг нас стояла непроглядная темень.  В трёх шагах от машины ничего не было видно, лишь лампочки салона слабо освещали наш импровизированный стол. Было ощущение полной изоляции от  мира. Наверное, такое чувство испытывали астронавты на луне.
-   Майор Кудряшов к охоте готов! – пошутил Виктор, разрядив обстановку какой-то неясной напряжённости.
Бросили жребий. Первым подходить к сайгакам и стрелять, как только мы их найдём, выпало Виктору. Быстро убрав со "стола", уселись на свои места в машине и медленно двинулись по ночной, безмолвной степи, тихим урчанием мотора нарушая её извечную тишину.  Яркий свет автомобильных фар едва вырывал из темноты  крошечную её часть. Я поднял  поисковую фару и, направив в открытое боковое окно, включил.  Мощная прожекторная лампа выбросила в небо необыкновенно яркий в южной, непроглядной, чёрной ночи белый узкий и длинный луч.  Прочертив в воздухе огромную дугу, управляемый мной луч вначале упёрся в землю, а затем нехотя расположился параллельно поверхности земли, постепенно теряя силу и совсем исчезая, как казалось, в бесконечности. Он как живой вздрагивал и прыгал при каждом потряхивание машины на неровностях дороги. То он упирался в землю рядом с дорогой, то пропадал где-то высоко-высоко. Наконец, мне удалось приноровиться к движению машины и справиться с ним. Луч стал более или менее спокойно прощупывать медленно убегающую назад пустынную безжизненную степь. Поочерёдно я направлял фару то в левое, то в правое окна салона, но кроме редких кустиков баялыча и верблюжьей колючки не видел ничего. Так занятые каждый своим делом, почти не разговаривая, мы ехали около часа. Иногда нашу довольно отчётливо просматриваемую дорогу пересекали другие, неизвестные. На мой вопрос о том, куда они ведут, Виктор ответил:
-   Можно сказать: в никуда! Просто когда-то здесь прошла тяжёлая машина либо колонна, и на долгие годы  оставила след на мягкой весенней почве такыра. Возможно, это были геологи, а, может быть, охотники за сайгой? Кто знает? Во всяком случае, ожидать, что такая дорога обязательно  приведёт к человеческому жилью, вовсе не следует!
И опять наступило долгое молчание, нарушаемое только тихим урчанием двигателя.
Устав от ожидания увидеть зелёные огни в ночи, теперь я просто бездумно, автоматически осматривал пробегающую мимо меня однообразную местность. Несмотря на продуманное устройство, тяжёлая фара изрядно оттянула руки. Хотелось остановиться и отдохнуть или вообще закончить безрезультатный поиск. И вдруг, как всегда в таких случаях неожиданно, что-то сверкнуло на очередном проходе луча. Я, тотчас отреагировав, вернул его назад. И тут в освещённом месте один за другим стали вспыхивать яркие зелёные долгожданные огни. Как будто в окнах домов неведомого проезжаемого нами посёлка стали зажигаться яркие зелёные лампочки.  Самих антилоп видно не было – серый цвет их шерсти сливался с окружающей степью. Только глаза: непомерно большие, яркие, зелёные – они то появлялись, то исчезали, то возникали вновь. Сосчитать их было невозможно. Необычайное, завораживающее зрелище! Восторженным шёпотом,  опасаясь спугнуть животных, мгновенно задохнувшись от охватившего волнения, я сообщил о них Виктору.
-   Говори нормально, они далеко и за шумом мотора тебя не услышат! До них не менее 300 метров!
Он останавливает машину и, не заглушив двигателя, без видимой спешки и нервозности начинает готовиться к походу: собирает ружьё, заряжает его патронами с крупной самодельной картечью, надевает свои чуни и, наконец, спокойно, не торопясь, выходит из машины.  Мелькает мысль: "Ну и нервы – просто железные канаты!"
-   Подходить к стаду буду справа! Меня до выстрелов постарайся не освещать! – тихо произносит он напоследок и тотчас скрывается в темноте. Шагов его даже по каменистой, как будто усыпанной щебнем  почве совершенно не слышно. Зелёные огни непрерывно движутся, мельтешат, перемешиваются  в луче прожектора. Иногда мне чудится, что я вижу светлую шерсть антилоп. Стадо, по-видимому, небольшое, всего голов двадцать. Время будто застыло. Совсем тихо урчит мотор. Никаких других звуков до меня не долетает. Всё моё внимание сосредоточено на островке зелёных огней в степи. Однажды, продвинув слишком далеко вправо луч, я на мгновение осветил Виктора. Он стоял, застыв, как легавая, в стойке. Расстояние до него определить было трудно. Вскоре совсем не громко прозвучали два выстрела и тут же волшебные зелёные огни исчезли из моего поля зрения. На короткое время луч выхватил из темноты ночи светлые бесхвостые зады нескольких бешено скачущих сайгаков, облачко пыли, поднятое ими, и всё было кончено. Я нащупал лучом Виктора. Он поднял правую руку и дважды махнул ей сверху вниз.  "Взял пару!" – понял я его сигнал и отвёл луч в сторону.  Животных видно не было. Природа хорошо позаботилась о маскировке этих, как утверждают, современников мамонтов. 
Минут через пятнадцать Виктор, так же бесшумно, как и уходил, вернулся к машине. Включив дальний свет жигулёвских фар, поехали к трофеям. Чтобы не проскочить  двигались по синусоиде. Освежевать тёплые туши, разделать их было для моего приятеля делом привычным. Не прошло и часа, как мясо двух молодых самочек было упаковано в целлофановую плёнку. Я в этом действе участвовал только в качестве неквалифицированного помощника, а больше - наблюдателя. 
-   Принеси, пожалуйста, из багажника канистру с водой, мыло и полотенце! – попросил Виктор, когда дело было сделано. Сняв ватник и гимнастёрку, он тщательно вымылся сам, затем полил воды на руки и мне. Умываться на морозе холодной водой было не слишком приятно! Холод заставлял пошевеливаться.
Собрали вещи, упаковали добычу дополнительно в брезент и привязали к верхнему багажнику.
 - Нам, как избалованным американцам, автомобильный холодильник не нужен! – шутит Виктор. Поработали, теперь пора и отдохнуть! Ночуем прямо здесь, на дороге. Никто нас не потревожит – всё живое после наделанного нами переполоха разбежалось на десяток километров, а охотники сейчас в другом месте! При дневном свете мне больше нравиться ездить. Да утром и быстрее доберёмся до шоссе.
Откинув передние сиденья в машине, мы застелили их старым ватным одеялом, заботливо припасённым Виктором, улеглись рядом, прижались друг к другу и укрылись шинелями. Однако мороз давал о себе знать: за ночь не один раз пришлось прогревать салон печкой. Несмотря ни на что, выспались прекрасно. Усталость и молодость брали своё! 
Бодрыми, хорошо отдохнувшими и полными сил встали, когда начало светать. Наскоро погрелись чайком и двинулись выполнять задание на объект.
Весело негромко поёт свою бесконечную песню мотор, приятно шуршат новенькие шины по гладкому, как стол такыру, из приёмника доносится привычный голос диктора китайского радио, ругающего наших советских вождей собачьими головами (там бурно проходит Культурная революция), за окном машины мелькает однообразный лунный пейзаж.  Мы сосредоточенно молчим, думая каждый о своём. Я давно имею обыкновение по дороге на службу планировать рабочий день. Вот и сейчас, полностью отключившись от ночных приключений, я думаю о том же. Но, что это!? На невысоком холмике в трёхстах метрах от дороги сидит собака.
-   Витя, откуда здесь взялась собака? Ведь поблизости не должно быть никакого жилья!
-   Это волк, - спокойно говорит мой опытный приятель. Волки всегда пасут сайгу. Корма в степи мало и она постоянно находится в движении -  бредёт, на ходу пощипывая редкие малокалорийные колючки. Много их нужно съесть, чтобы насытиться! Оттого и животы у сайгаков непомерно большие и изяществом фигуры они не отличаются! Красавцами даже рогачей не назовёшь! Обычно волки держатся стаями поблизости – стаей охотиться легче. Этот волк, скорее всего -  наблюдатель. Где-то поблизости лежат остальные. Видимо, отдыхают после удачной охоты! Если сейчас погнаться за ними, они проявят чудеса сообразительности. Волки обычно хорошо знают местность и заведут нас туда, где их недостать, например, в местность обильную ямами и промоинами, а весной и летом – в непреодолимые солончаки. Волк бегает медленнее сайгака. Его максимальная скорость не превышает 40 километров в час, к тому же он довольно быстро устаёт, и машина его легко догоняет. Но при этом он может сделать рывок, перебежать на сторону водителя, затормозить и побежать в противоположном направлении или спрятаться на время в густом шлейфе пыли, всегда сопровождающем в степи машину. Когда преследователи теряют надежду его догнать, волк садится и отдыхает, как бы дразнит охотников. А то ещё забежит на гиблый солончак, сядет метрах в двухстах и смотрит на людей, будто насмехается над ними – понимает, что его там из ружья не достать! Здорового сайгака волку не догнать – он развивает скорость до 60 километров в час – поэтому волки обычно ловят больных и слабых антилоп, устраивают загоны или скрадывают пасущихся животных. При этом одни подползают к стаду, а другие отвлекают от них внимание. Бывает, что стая затаивается на пути движения сайги, затем рывком берёт добычу. Очень разумные животные!
Виктор говорил о волках как-то особенно уважительно. Должно быть, ему не раз случалось быть обманутым ими.
-   А убивать волков тебе приходилось? – спросил я.
-   Добывал, но удовольствия это мне не приносило!    
Показались телеграфные столбы. Мы вырулили на шоссе и, прибавив скорость, помчались к объекту.
С той памятной ночи река времени унесла в прошлое немало различных событий и лиц. Много изменений произошло и в моей личной жизни, и в жизни моей  страны. Казахстан давно стал для нас заграницей. Наш научный городок, в котором было так много сделано во благо СССР и советского народа, по сути, перестал существовать. Наука зачахла. Армия, как и страна в целом, развалена. Я давно забыл ту машинную программу, ради которой тогда мы с Виктором ездили на дальний объект в степи; не знаю,  где и чем теперь живут те офицеры-программисты;  сам уже давно не занимаюсь наукой, а вот впечатления от той сайгачьей ночной охоты яркой картиной навсегда остались в моей памяти. И сегодня ясно представляю себе ту безводную и безжизненную  рыжую степь с редкими пучками засохшей растительности; непроглядную темень ночи, пронизываемую тонким острым лучом света; яркие зеленые, мерцающие и манящие  огни какого-то фантастического селения; рассыпающееся по сторонам стадо едва различимых, удаляющихся древних антилоп и одинокого волка, спокойно взирающего на меня с вершины невысокого холма.







ТАНЯ

Моей жене С. А. посвящается

Ему не спалось. С некоторых пор это стало довольно обычным явлением. Сказывались возраст, болезни, изношенность нервной системы. А может быть, бессонница в старости – это проявление заботы Господа Бога: о более эффективном использовании отведенного человеку времени пребывания на Земле?  Кто знает!?
Он лежал на спине с открытыми глазами в полной ночной тишине и темноте. Ни малейшего уличного шума, ни луча света не проникало в комнату через плотно закрытые и зашторенные окна. Ничто не мешало работе его мозга, который ещё, слава Богу, безупречно, как и в молодости,  служил ему в отличие от других органов, поражённых всевозможными недугами, и это обстоятельство бесконечно радовало его. Теперь, когда будущего у него не было, осталось только сумрачное,  разочаровывающее настоящее и яркое, незабываемое прошлое -  богатое встречами с неординарными людьми, значительными, памятными  событиями, поисками и переживаниями – вся прошлая длинная, полнокровная жизнь. Ему было о чём вспомнить! И он посвящал каждую такую бессонную ночь воспоминаниям.
Жена, спящая рядом, повернулась, тяжело вздохнула о чём-то ему неведомом, по-видимому, приснившемся ей, и опять тихо и ровно задышала, досматривая свой сон.
"Сколько же лет прошло с момента нашей первой встречи? Как это произошло? Как дальше развивались события? …Вот и определилась тема сегодняшней ночной беседы с самим собой!" – подумал Иван Петрович и мысленно довольно потёр руки. Ему даже приятны были эти ночные бдения. Они помогали настроиться на волну тех чувств и мыслей, которые он испытывал когда-то, вновь оказаться в том безвозвратно ушедшем прошлом, ещё раз пережить те далёкие события,  встретиться с теми незабываемыми людьми, ощутить аромат того дорогого для него времени, которое,  в отличие от сегодняшнего, доставляло столько радости и наслаждения.
Когда тематика сама собой определилась, мысли его потекли плавно, последовательно, логически цепляясь одна за другую.  Жизнь научила его логическому мышлению. Не даром он многие годы занимался наукой!
Итак, ранняя осень 1960 года. Иван Петрович отчётливо представил себе крохотный военный городок в Подмосковье, скрытый от любопытных глаз плотной стеной леса; подземный объект, на котором он тогда работал; узенькую лесную тропинку, ведущую к нему; и желтеющие пряди берёз на фоне тёмно-зелёной  хвои вековых, мохнатых елей.  Весь городок: две коротенькие улочки одноэтажных финских домиков  офицерского квартала, барачного типа деревянные здания двух  солдатских казарм,  склада, столовой, штаба полка и клуба.  Три ряда колючей проволоки, подвешенные  на бетонных столбах, окружали  эти убогие постройки. Быт жителей того городка принципиально мало отличался от быта обитателей пушкинской Белогорской крепости.
Отдыхать от воинской службы, усугубляемой несением постоянного боевого дежурства, офицерская молодёжь с разрешения начальства ездила на проходившем два раза в сутки в трёх километрах от части автобусе в старинный, построенный в незапамятные времена на берегу Оки, небольшой купеческий город. Самыми примечательными местами этого ближайшего центра культуры  были кинотеатр "Дружба", ресторан "Москва", гостиница "Колхозник" и безымянный театр, не имеющий своей труппы. Представления в театре были редкостью, зато по субботам и воскресеньям здесь организовывались танцы, чаще всего под радиолу. Известность театру, кроме танцев, обеспечивал полуподвальный буфет, где в наличии всегда бывали горячительные напитки, так необходимые для поднятия тонуса, долгие годы отлучённой от женского общества тогдашней, не такой раскрепощённой, как ныне, военной молодежи.  Где же ещё было знакомиться с девушками выбравшемуся из леса на выходной день лейтенанту, как не на танцах? Там их и представила друг другу общая подруга.
 Новая знакомая была  миловидной, изящной, скромно, но аккуратно одетой, шатенкой лет двадцати. При знакомстве она почему-то опустила свои карие, необыкновенного разреза (как у известной актрисы Татьяны  Самойловой) глаза, и густо покраснела.  Эта застенчивость понравилась Ване – довольно бойкому, выросшему в большом городе, симпатичному техник-лейтенанту, пользующемуся успехом в местном обществе. В том, что он холостяк тогда можно было не сомневаться. Нравы в советские времена были далеко не сегодняшние. За ними строго следили партия, комсомол, да и всё советское государство. А в  армии - особенно бдительно! Семья, как первичная ячейка государства, строго охранялась; прелюбодеяния и разводы в офицерской среде, мягко говоря, не поощрялись!
Он пригласил новую знакомую на очередной танец. Она послушно положила правую руку на его серебряный погон с двумя маленькими звёздочками, и они плавно закружились под прекрасную мелодию старинного вальса. Девушка была невесомой, воздушной, двигалась удивительно легко и грациозно. Казалось, что она летит, не касаясь земли. Они разговорились. Партнёрша ему сразу понравилась какой-то особо сквозившей от неё домашностью; тем семейным уютом, теплотой, заботой о ближнем, которых он был лишён последние шесть лет, и по которым, пусть и бессознательно, тосковал.  Три года курсантской казармы и три года не обустроенного холостяцкого офицерского общежития не только не выветрили из него, но даже усилили воспоминания о материнской заботе, ласке и нежности, о тогдашнем послевоенном,  очень скромном, но таком дорогом домашнем очаге.  Расположение к себе девушка, может быть, и непроизвольно, на много укрепила, пригласив его, после того как он проводил её до калитки, в дом и, напоив чаем. Семья её родителей была большая, жила бедно, но исконно русским радушием и гостеприимством отличались все её члены.  "Эту черту моя Таня сохранила на всю жизнь!" – с гордостью за жену и благодарностью подумал Иван Петрович.
С того памятного вечера и завязалась их дружба, длящаяся уже около полувека! Тогда Таня жила у родителей вместе с тремя сёстрами и братом. Повышая свою медицинскую квалификацию, она училась. Это обстоятельство ему тоже понравилось. Уже в те годы он особо уважал людей любознательных, ищущих. Бывая свободным от боевого дежурства, Ваня по субботам приезжал в город. Они ходили на танцы, гуляли по  узким, кривым улочкам, осматривали останки древних, полуразрушенных церквей и монастырей, говорили о  русской истории, о культуре Эллады, обсуждали прочитанные книги и жизнеутверждающие советские кинофильмы. Он читал ей стихи своего любимого поэта Сергея Есенина, и она с глубоким пониманием слушала их. Они симпатизировали друг другу: совсем молодые медсестра и техник-лейтенант.
В те годы в мире разгоралась холодная война, и зенитно-ракетный полк, в котором служил Иван Петрович, частенько, помимо планового боевого дежурства, пребывал в состоянии повышенной готовности. В этом случае офицеры не имели права покидать расположение части. Однажды именно в такое время он письмом пригласил Таню в гости, и она приехала с подругой. Тогда она впервые увидела вблизи жизнь военного городка, поняла, что значит быть офицерской женой и не испугалась. Не испугалась оторванности, изолированности  от привычного для неё мира; ограниченности круга людей и развлечений даже в сравнении с их городом; специфичности отношений между военными  и их жёнами; частых  отлучек мужа в любое время суток;  громкой сирены, оповещающей о боевой тревоге и способной поднять на ноги мертвеца, а не только мирно спящего, уставшего за день человека; ограничений в свободе передвижения и выборе работы; постоянной готовности к сбору вещей и переезду к новому месту службы мужа.  Иван Петрович выяснил это, когда на следующий день провожал подруг на автобус.
Помнится, стоял пасмурный, морозный декабрьский день. В ожидании автобуса они стояли на лесной остановке. Подруга со своим провожатым, занятые собой,  о чём-то шептались. Хмуро глядели на них укутанные снегом сосны и ели. И необыкновенно привлекательно на фоне этого берендеева леса выглядела Таня. Излучающая радость и счастье, разрумяненная морозом, лёгкая и подвижная в своей девичьей юности и такая необыкновенно желанная; она приплясывала от холода на низеньком пеньке, а он держал её за руку, когда, глядя в её тёплые, милые, зовущие глаза, задал вопрос, решивший их дальнейшую судьбу: "Ты будешь моей женой?"  Она не раздумывая, только немного смутившись, едва слышно ответила: "Да!"  Он оторвал от земли её лёгонькое девичье тело, крепко прижал к себе и, в знак признательности,  поцеловал в губы долгим нежным поцелуем. 
Подошёл автобус. Девушка легко вскочила на подножку, а он, всё ещё не отпуская её руки, решительно сказал: "Жди меня в следующую субботу! Мы поженимся!"
Автобус фыркнул, выпустил облако морозного дыма и уехал, увозя с собой  частицу его будущего. Замёрзший товарищ бегом помчался домой, а Ваня, не ощущая холода,  ещё долго одиноко стоял на шоссе и старался глубже осознать произошедшее: он, двадцатитрёхлетний старший техник-лейтенант Сумной Иван Петрович, вступает в новую жизнь, жизнь семейного человека со всеми её достоинствами и недостатками, берёт на себя ответственность за такую хрупкую Таню и их будущих совсем поначалу немощных детей! 
Очнувшись от дум, он, медленно побрёл в городок, пытаясь представить себе своё будущее. Но тогда он был слишком молод и неопытен, чтобы предвидеть даже тысячную долю из того, что его ждёт впереди!
О своём решении он сказал только двоим, самым близким друзьям. В следующую субботу они втроём появились в доме будущих родственников. Таня на занятия не пошла, ждала.   
- Ты сообщила родителям о нашей женитьбе? – спросил он уже  с порога.
- Нет! – ответила она. – Наверное, это должен сделать ты! Теперь, конечно, не принято просить руки дочери у родителей, но какое-то подобие старинного ритуала следует соблюсти!
Отец Тани был на работе, мать гремела кастрюлями на кухне. Он вошёл, поздоровался и начал без предисловий:
-   Валентина Сергеевна, мы с Таней решили пожениться!  Глаза будущей тёщи от неожиданности округлились. Она отвернулась, чтобы спрятать охватившие её чувства. Минутное молчание показалось ему бесконечным.
-   Ну что же! – не сумев скрыть накатившуюся слезу, взволнованно произнесла, наконец, тёща. – Вы взрослые самостоятельные люди. Имеете профессии и, хотя и небольшой, жизненный опыт. Если считаете, что готовы жить самостоятельно, да поможет вам Бог! Я не возражаю. Думаю, отец согласится со мной! Многого мы вам дать не сможем, но, в случае необходимости, можете рассчитывать на нашу посильную помощь. 
Мы вернулись в комнату, и Валентина Сергеевна в присутствии моих друзей торжественным голосом благословила нас на долгую счастливую совместную жизнь в радости, согласии и достатке.
Шофёр такси под окнами дома нетерпеливо сигналил. Поторапливал. Вчетвером сели в "Победу" и поехали в ЗАГС.
В приёмной две молодые пары ожидали своей очереди на регистрацию брака.
- Друзья! – обратился к ним старший лейтенант Коля Дьяченко (на пару лет старше остальных, уже женатый, он взял на себя роль ведущего). – Мы очень спешим! Жених завтра уезжает в длительную командировку! Поймите  правильно: дело военное! Пропустите, пожалуйста, нас вперёд!  Возражений не последовало.
Работница ЗАГСа встретила  привычной деланной улыбкой.
- Как ваши фамилии? Когда было подано заявление?  Она наклонилась над столом и зашелестела бумагами в своей папке.
-   Видите ли, - заговорил Дьяченко, - не ищите заявления, его  не было, а документы новобрачных у меня! (Он показал моё удостоверение личности и паспорт Тани). В виду чрезвычайных обстоятельств,  просим Вас зарегистрировать брак без испытательного срока. Мы – свидетели -  знаем новобрачных не один год,  и можем под присягой подтвердить прочность их чувств. Кроме того, на лицо особый случай: по делам государственной важности жених завтра  уезжает в длительную командировку. Может быть, на год или даже больше! Жену он оставляет здесь, у родителей. Туда, куда он едет, семьи не берут. Он будет выполнять важное правительственное задание. Для успеха дела нужно, чтобы душа его была спокойна! А уж за Татьяной мы последим! - добавил он шутливо.
Всё было истинной правдой за исключением, может быть, срока командировки. Полк, и в его составе старший техник-лейтенант Сумной, выезжал на полигон, на первые в своей истории боевые стрельбы!
Женщина вначале заколебалась, видимо, с подобными случаями ей приходилось сталкиваться не часто, но уже через минуту решилась:
-   Не имею оснований сомневаться в чести и порядочности советских офицеров! Давайте ваши документы и пишите заявление!
Так за какие-то сорок минут мы с Таней стали обладателями Свидетельства о браке и штампов в удостоверениях личности. Ни торжественных церемоний, ни обручальных колец, ни марша Мендельсона, ни шампанского, ни встречающей цветами возбуждённой толпы друзей и подруг не было. В те далёкие времена нравы были аскетические!
На улице поймали такси и попросили водителя отвезти туда, где можно купить букет цветов.
- А у нас живые цветы зимой нигде не продаются! – растерялся парень. – В Москву, что ли вас везти? Так далеко и дорого! Вот домашние цветы в горшках с землёй на рынке иногда бывают!
-   Тогда вези нас на рынок!
В одном из крытых павильонов рынка на наше счастье нашлась старушка, торгующая геранями и фиалками. На радостях мы купили весь её товар.
В доме Тани в экстренном порядке собрались близкие родственники и подруги. Усилиями нескольких женщин наскоро был приготовлен очень скромный свадебный ужин. Зато было произнесено множество тостов с самыми искренними и добрыми пожеланиями жениху и невесте, их семейной жизни и будущим детям.
Вечером следующего дня Ваня Сумной  вместе с друзьями-однополчанами  уехал в часть. Жизнь продолжалась. Таня продолжила учёбу – через год она должна была получить диплом зубного врача – он – службу в боевом зенитно-ракетном полку противовоздушной обороны страны. Встречались редко, даже не каждую неделю. Но у них впереди была целая жизнь, и они были счастливы.
"А помнишь, - сказал себе Иван Петрович, - у Тани тогда была модная в те годы белая юбка-колокол, но к ней недоставало белых "туфалек", как она, немного кокетничая, говорила, и ты с первой послесвадебной получки купил их? Сколько радости ты ей доставил этим подарком! Как светились счастьем и бесконечной благодарностью её необыкновенные глаза, и как же было это приятно видеть тебе самому! Ведь делать подарки и видеть благодарность за них не менее приятно, чем их получать!"
Вместе с воспоминаниями на него нахлынула волна тёплых чувств. Ему захотелось тотчас нежно обнять и  поцеловать жену, но она мирно спала, не слыша его мыслей, и он пожалел её сон.
А разве можно забыть их первый, совместно встречаемый в полку в весёлой компании друзей юности, Новый год  со стрельбой пробками, вылетающими из бутылок с почти безалкогольным сидром; с весёлыми хороводами и песнями в тёмном, ночном  лесу вокруг огромной, разлапистой, украшенной ледяными сосульками, шишками и хлопьями снега живой вековой ели? А состояние твоего сказочного, неописуемого никакими словами ощущения счастья от одного пребывания рядом с любимой? Та памятная ночь яркой картинкой навсегда украсила книгу твоей жизни! Так счастливо и безмятежно всё начиналось. Но, к сожалению,  не весь жизненный путь человека усыпан розами!
В июле ты уехал в Киев, сдавать вступительные экзамены в академию. Те нежные, полные любви письма, которые тогда ты писал молодой жене, и её ответные - отчасти сохранились. Чтение их и сегодня расшевеливает, пробуждает  твои, увы, угасающие страсти. Старые драгоценные для нас письма! Сколько о них уже сказано и написано, и сколько ещё будет!  Ибо …"Хранят так много дорогого чуть пожелтевшие листы!"
Ты успешно сдал вступительные экзамены и был зачислен слушателем на первый курс военной академии. Откликнувшись на твои горячие призывы, Таня пожертвовала своим дипломом врача и приехала в Киев. Её приданое состояло из ватного одеяла, подушки и чемодана с носильными вещами. Всё твоё имущество тоже легко укладывалось в один небольшой чемодан, как говорится: "Всё моё, всё со мной!"  Мы сняли комнату в шесть квадратных метров на Ямской улице, которую хорошо описал А.И. Куприн в своём известном романе "Яма". Весьма возможно, именно в том доме, где происходили описанные им события. По договору в наши обязанности вменялось: ухаживать за парализованной старушкой-хозяйкой, заготовлять дрова и уголь для отопления, топить печь, убирать всю квартиру и ещё отдавать за всё это треть моего денежного содержания.  На подъёмные деньги  купили кое-какую мебель и предметы первой необходимости, и начали жить своей семьёй. На работу без киевской прописки Таню нигде не брали, учебного заведения с преподаванием на русском языке подобного тому, в котором она училась в родном городе, здесь не было, и она занялась обустройством нашего первого жилища и ведением домашнего хозяйства на наши более чем скромные доходы. Я не знаю, как она умудрялась это делать, как изворачивалась, но наша комната через некоторое время задышала уютом и чистотой, а завтрак и ужин, пусть и не самые изысканные, всегда своевременно появлялись на столе.
"Помнишь, как ты обходился четырнадцатью копейками в сутки на личные нужды, то есть на проезд в академию и обратно на двух видах транспорта: трамвае и троллейбусе?"
Таня держалась молодцом! Ты никогда не слышал её жалоб на недостаток развлечений, одиночество, скуку, бедность, неустроенность, неудовлетворённость бытом и жизнью! И это относится не только к тому периоду жизни! Далеко не каждый офицер может этим похвастать! 
В январе она родила сына и кроме обязанностей домохозяйки взвалила на свои ещё хрупкие, девичьи плечи заботы нежной и любящей матери. Ты постоянно пропадал в академии. Программа была сложная, перенасыщенная последними достижениями в науке и технике управления - из тебя готовили ещё мало кому тогда понятного специалиста по кибернетике - и часто просто не имел времени помогать жене по хозяйству. Таня не роптала; ни упрёка в свой адрес, ни даже намёка на тяготы жизни, на судьбу ты ни разу не слышал из  уст тогда ещё совсем молодой своей боевой подруги!  Ребёнок рос болезненным и капризным и, оберегая твой сон, сколько же бессонных ночей провела она, укачивая на руках плачущего сына! Совершенно измученная, обессиленная, проводив тебя в академию, она буквально падала на тахту, а ты уезжал сдавать очередной экзамен или зачёт. Своими успехами в учёбе и дальнейшей службе ты, безусловно, во многом обязан своей заботливой жене! По справедливости, золотые памятники должны стоять по всей Земле самоотверженным женщинам – матерям и жёнам, подобным моей Тане! А чего стоили ей семь переездов только в Киеве с квартиры на квартиру!? Ведь всякий раз обустройством на новом месте приходилось практически заниматься ей одной да ещё с маленьким ребёнком на руках! Что значит приспосабливаться к прихотям каждой новой хозяйки, знает только тот, кто это испытал сам! И Таня научилась наступать на горло собственной гордости. Признаться, я мало помогал ей во всём этом в течение тех пяти лет! Она благородно пожертвовала своими лучшими молодыми годами ради моей карьеры. К сожалению, тогда я недооценивал этой жертвенности!
Когда сын немного подрос, Таня устроилась воспитателем в детские ясли: и сын постоянно рядом и деньги, хоть и смешные, не были лишними  в нашей семье. На четвёртом курсе, в качестве поощрения за отличную учёбу, командование выделило мне комнату в слушательском общежитии. Вот только тогда мы немного вылезли из так унижающей человека бедности.  Купили Тане её мечту – красное импортное пальто их кожзаменителя, мне – первый гражданский костюм, стиральную машину "Рига" и, наконец, на зависть всей шести комнатной квартире, - самый маленький и дешёвый телевизор "Восход". Теперь все соседи по вечерам стали часто собираться в нашей двенадцатиметровой комнате, чтобы  посмотреть очередную хоккейную баталию, театральную постановку или кинофильм. Приятно вспомнить те вечера, проведённые в тёплой, дружеской, жизнерадостной, весёлой компании молодых офицеров и их подруг! Женщины-соседки, не скрывая,  удивлялись и восторгались хозяйственностью моей Тани:
- И как это у тебя всё получается, Татьяна!?
- Не голова, а дом советов! – вторили им их мужья. Я гордился своей женой - она самостоятельно в совершенстве постигла науку хозяйствования! Убеждён, что только преодоление трудностей формирует настоящего, достойного человека! Разве может он  адекватно оценить достигнутое, если это не стоило  никаких усилий!? Разве такое же счастье ощущает сын миллионера, получая в подарок дорогую яхту, как сын бедняка, собственными руками сделавший примитивную игрушку!? Только затраченные усилия могут быть истинной мерой стоимости!
"Помнишь, какое потрясающее письмо ты получил от жены в Архангельске, когда она, накопив в твоё отсутствие восемьдесят рублей, купила наш первый, такой желанный для неё, далеко не роскошный,  простенький коврик! Он доставил ей такое удовлетворение, такую радость, какую не доставит сегодня жене нувориша подаренный  "Мерседес" или коттедж на Кипре! Как бы мне хотелось, чтобы поняли люди, что в общем случае дело вовсе не в самом произошедшем событии, а в нашем отношении к нему, в нашей реакции, в нашей системе ценностей; научились управлять собой, своими потребностями; научились ограничивать их! Ведь ещё Аристотель знал, что в бедах человека виновата не частная собственность, а жажда обладания ею, алчность!"
После окончания академии и нашего отъезда из Киева для Танюши начался новый этап испытаний. Служить меня направили в закрытый гарнизон, расположенный в пустыне Бетпак-Дала в Казахстане, в пяти тысячах километров от европейской цивилизации. Я сразу увлёкся интересной научной работой и бытом, прямо скажем, опять занимался мало. Человеком я всегда был гордым, самолюбивым, меня никогда не устраивали последние роли. Сразу начал готовиться к сдаче кандидатских экзаменов, взялся за диссертацию. Опять денно и нощно пропадал на службе! Тане достались хлопоты по обустройству на новой квартире, ведение домашнего хозяйства, борьба с болезнями сына, плохо переносившим тамошний резко континентальный климат: с нестерпимой летней  жарой и сорокаградусными зимними морозами, пыльными бурями и штормовыми ветрами. Результатом были бесконечные простуды, пневмонии и, наконец, астматический бронхит.  Один Бог точно знает, сколько сил отдала Мать на борьбу за здоровье сына! Соискательство требовало много личного времени. Всем, чем могла, Таня безропотно помогала, обеспечивала тылы. Был период, когда нашей семье приходилось отказаться даже от телевизионных передач и включения радиоприёмника, от посещения родных во время отпуска! Таня в это время работала в госпитале, а после ночных дежурств занималась хозяйством: варила, жарила, пекла, стирала, шила, проверяла выполнение школьных домашних заданий сыном, лечила его болячки и всё стойко, безропотно, мужественно, самозабвенно! Она пожертвовала молодостью, личной жизнью. У неё не было близких подруг: мои друзья были её друзьями, мои и сына заботы были её заботами. Она полностью посвятила себя мужу и сыну! Растворилась в семье!
  Благодаря Тане наш дом стал желанным для многих моих коллег и друзей. Гостеприимная, заботливая и общительная хозяйка она умела так подготовиться и принять людей, что те – по большей части учёные, командированные  в наш город из различных культурных центров страны и тоскующие по дому - восхищались ей и тянулись в наш дом. При этом никто, в том числе и я сам, не вспоминали о том, что Таня предыдущую ночь провела на дежурстве в госпитале или у постели больного сына!
"Героиня ты моя! – с нежностью подумал Иван Петрович о жене. И как же эгоистичны и недогадливы мы бываем в молодости!"
Умелая, жизнерадостная, весёлая и общительная она играла заметную роль и в пикниках, и в наших  многочисленных путешествиях  вначале на мотоцикле, а затем на машине по Средней Азии, Уралу, Причерноморью, Прибалтике. Трудности кочевой жизни туриста,  будь то в пустынях Казахстана или в горах Памира, переносила наравне с молодыми тренированными мужчинами, без каких-либо скидок на женскую слабость.  Многие друзья завидовали мне. Она была не только женой, но и другом, единомышленником, соучастником всех моих начинаний и увлечений.
Шло время. Я самоутверждался, рос по служебной лестнице, Таня отлично обеспечивала тылы. По совести признаться, половина, если не большая часть, моих достижений по праву принадлежит ей!
К сорока годам я достиг вполне приличного положения в службе и науке. Вроде, всё, наконец,  устроилось: была интересная работа, хорошая должность, оклад, квартира, обстановка, машина. Начали более или менее размеренно, нормально жить. И тут нас постигло серьёзное несчастье – я тяжело заболел! Совершенно неожиданно, что называется: на полном скаку вылетел из седла и грохнулся о землю.  В палату реанимации госпиталя меня привезли без сознания на носилках прямо из академии, где я в то время работал. Первое, что  увидел, придя в себя, родное лицо моей Тани, в слезах склонённое надо мной. По-моему я тогда сам заплакал, но не из жалости к себе, а из нежности и любви к ней. Меня поместили в отдельную палату, надели кислородную маску, непрерывно чем-то кололи. Я пребывал в полубессознательном состоянии: то надолго проваливался в темноту, то на короткое время приходил в себя,  сознание возвращалось, и  в тумане  видел лицо Тани. В палате появилась ещё одна койка. Подумал: она всегда здесь, рядом и мне стало как будто легче!   Однажды очнувшись, увидел маму. Понял: её вызвали из Ленинграда, значит мои дела – дрянь! И вновь впал в беспамятство. Сколько это продолжалось, не помню. Но память запечатлела Таню, постоянно находящуюся рядом. То она поправляла какие-то трубки, прикреплённые к моему телу, то кислородную маску, то одеяло, то умывала моё лицо, то кормила или поила из ложки, то протирала моё тело спиртом, то помогала перевернуться на другой бок. Когда она отдыхала, я не видел. И ведь своими заботами  вытащила-таки меня с того света! Я пережил тогда нечто похожее на клиническую смерть. Конечно, об этом  узнал и понял значительно позже.
Месяца через полтора врач вместе с Таней попробовали посадить меня на постели. Вначале и сидеть я не мог: тело совершенно высохло и обессилило. Преодолев этот барьер, начал учиться, держась за жену, стоять, ходить по палате, потом по коридору. Наука давалась трудно. Как только стал приходить в себя, понял, что мои физические возможности, вероятнее всего, не восстановятся. Осознание этого – психический удар – был, пожалуй, чувствительнее физического!  Человек далеко не всегда использует свои физические возможности, но сознание их наличия делает его уверенным в себе. Он знает, что в случае необходимости он это может!  Иное дело, когда он осознаёт, что лишён каких-то возможностей. Это действует угнетающе, делает человека неполноценным не только физически, но и морально! И Таня оказала мне неоценимую услугу, в трудную минуту укрепив мой ослабший дух. 
Помнится, я на трясущихся ногах стоял у своей больничной койки, опираясь на её плечо, а она убеждала:
-   Пойми: самое страшное осталось позади! Благодари Бога, что выжил и как бы  заново родился!  Начнём всё сначала. Ходить постепенно научимся, а бегать тебе вовсе необязательно! Слава Богу, голова не пострадала! Пересмотришь жизненную программу, цели и будешь жить дальше! Можно быть вполне счастливым и с другими, отличными от прежних, жизненными ориентирами!
 Со временем я так и сделал: пересмотрел систему ценностей и вполне счастливо живу по сей день! 
  Когда больше держать в госпитале было нельзя, и меня выписали  (иначе нужно было комиссовать по болезни, а врачи пожалели) самостоятельно я не мог пройти и ста метров!  Таня ухаживала за мной как за годовалым ребёнком. Ежедневно по вечерам она выводила меня на прогулку. Мы медленно под руку бродили по окрестным улицам, и озорные мальчишки, принимая нас за дружинников, прекращали шалости и прятались во дворах. Только через год я окончательно пришёл в себя и смог приступить к работе и то с большими ограничениями. Было мне тогда всего сорок лет. Рухнула прекрасная карьера, пришлось отказаться от честолюбивых замыслов. Но главное, конечно, жизнь! И жив я до сих пор только благодаря усилиям моей Танюши! Благодаря её самоотверженной, материнской заботе!  Всякая ли жена  способна пожертвовать собой, своей личной, дающейся всего один раз жизнью, ради безнадёжного инвалида!? Мне лично известно множество противоположных примеров! Молодая красивая женщина, женщина с большой буквы, – она вполне могла найти своё счастье рядом с таким же молодым, здоровым, жизнерадостным и перспективным мужчиной. Оставаясь со мной, ей предстояло всю  жизнь быть в большей степени не женщиной, а матерью!
Болезнь, как известно, - это жизнь в условиях ограничений. На меня теперь они были наложены до конца моих дней. Строгий режим  труда и отдыха, постоянный врачебный контроль и лекарства, лекарства, лекарства. Ни о какой большой и серьёзной научной или преподавательской работе нельзя было и помышлять! Мои физические возможности сразу сократились до уровня старика. Таня всё понимала, однако без колебаний приняла эту нерадостную перспективу, отдавая себе отчёт, что впереди ждут не менее серьёзные испытания. И они не заставили себя ждать. Процесс начался и пошёл, как говорил известный Иуда наших дней с отметиной дьявола на лбу. Болезнь прогрессировала: пришлось совсем оставить работу и перейти на положение пенсионера. Затем последовали одна за другой две тяжёлые операции. И опять Таня ухаживала за мной как за младенцем: кормила и поила из ложки, проводила дни и ночи у моей постели; учила сидеть, стоять, ходить, выполняя функции сиделки, няньки, хозяйки дома, матери. Опять водила, поддерживая под руку, гулять меня, с трудом передвигающего ноги. Правда, наступили другие времена: теперь нас уже не принимали за дружинников, дружинники "за ненадобностью" исчезли с улиц города!
 В ежедневных заботах и трудах незаметно подошла старость. Я давно уволился из рядов Советской армии. Выросли дети, племянники  и внуки и на юбилеях первый тост непременно поднимают за её золотое сердце. А она продолжает скромно и достойно нести свой нелёгкий, но такой благопристойный крест.
Наверное, правы те, кто утверждает, что жена офицера должна носить воинское звание на ступень выше звания своего мужа! Если это так, то моя Таня – генерал!
Честь и безмерная хвала тебе доброй и отзывчивой, любящей и сердечной, заботливой и бескорыстной, верной   
и самоотверженной - женщине, супруге, матери; достойному человеческому воплощению античной богини Весты – хранительнице нашего семейного домашнего очага! 












СТАТЬИ




ЧТО  ТАКОЕ  МАССОВАЯ  КУЛЬТУРА ?

Само понятие "культура" первоначально означало уход за землёй с тем, чтобы сделать её более пригодной для удовлетворения потребностей человека. В дальнейшем оно расширилось до облагораживания телесных и духовных свойств и склонностей человека. В широком смысле под культурой в настоящее время понимается совокупность достижений народа в самых различных областях жизни: наука, техника, нравы, язык, одежда, постройки, работа, воспитание, армия, политическое устройство общества, искусство и т. д. Состояние культуры общества можно понять только в сравнении, исходя из истории её развития. В этом смысле можно говорить о высокой и низкой культуре, о примитивной культуре и бескультурье. В культуре общества порой может наблюдаться застой, упадок и, наоборот,  - подъём. Одни авторы культуру и цивилизацию считают тождественными понятиями, другие утверждают, что цивилизация заключается в достижениях науки и техники и отличается от культуры тем, что обеспечивает человеку более комфортную жизнь. Во всяком случае, культура и цивилизация - взаимно связанные понятия.
 Известно, что достижения цивилизации кроме повышения комфортности человеческой жизни влияют и на её духовное состояние и чаще всего отрицательно.  Так последние достижения в области средств коммуникации (социализации индивидуума), несомненно, принесли вред его духовному миру хотя бы потому, что теперь он постоянно находится под нивелирующим влиянием организованных человеком же форм проведения досуга.
Вопрос о том, как должен проводить человек отрезок времени между работой и сном интересовал философов ещё в глубокой древности.  В XVI веке при заметном возрастании влияния на общественную жизнь так называемого среднего класса (буржуазии) его активно обсуждали французы Монтень и Паскаль.
Монтень, заметив прогрессирующий отход средневекового человека от веры и нравственное  давление постфеодального общества, результатом чего явилось усугубление человеческого одиночества, предложил свою панацею – развлечение. "Развлечение, - говорил он, всегда облегчает, размораживает и отвлекает. Если я не могу одолеть засевшее во мне неприятное представление, я стараюсь улизнуть от него!  … искусство использует заложенное в нас природой легковерие и слабоумие и извлекает из них свои выгоды".  Примечательно, что ещё к XVI веку восходят понятия, появление которых приписываются современности: развлечение, отвлечение, самообман!
Почти столетие спустя, высказался на эту тему Паскаль: "Человек с самого детства только и слышит, что он должен печься о собственном благополучии. Его обременяют занятиями, изучением языков, телесными упражнениями. От зари до зари он в суете и заботе.  Отнимите у него эти заботы, и он начнёт думать: что он такое, откуда пришёл, куда идёт, - вот почему его необходимо с головой окунуть в дела, отвратив от мыслей! Кроме того, для этих же целей, нужно, чтобы он каждый свободный час посвящал играм, забавам, не давал себе ни минуты передышки".  Паскаль пришёл к выводу, что главная беда человека в отсутствии у него времени для размышлений.  Таким образом,  стремление к всё большему досугу, которое по Монтеню является средством самосохранения, по мнению Паскаля, означает самоубийство!
Этот философский спор продолжается и поныне. И каждая сторона имеет своих сторонников и противников. Спор касается, прежде всего, роли искусства в жизни человека.   Одни считают, что прежде мастера творили не для народа, а для власть имущих, ныне же идёт демократизация культуры. Она становится массовой. И хотя стандарты оказались ниже прежних, но современный художник испытывает удовлетворение уже от того,  что творит для большего числа людей. Им противостоят теоретики, связывающие одиночество современного человека с его нездоровым интересом к СМИ. Человек так опустошён духовно, что пытается заполнить душу иллюзорной картиной счастья других!
Очевидно одно: конфликт между психологическим и моральным подходом к популярной массовой культуре существует!
При феодализме государство и церковь регулировали досуг человека отдельно для каждого сословия. Между тогдашней элитой и массами в свободное время не существовало точек соприкосновения.  Разногласия возникли с появлением среднего класса. Художник, который ранее старался угодить вкусам аристократии, теперь стал заботиться о вкусах буржуа. К середине XVIII века появились писатели и драматурги буржуазного мировоззрения, исповедующие буржуазную систему ценностей. Возник вопрос об угрозе традиционной аристократической культуре. Монтень считал, что запросы человеческой натуры изменять нельзя и их нужно максимально удовлетворять. Он был откровенным сторонником массовой культуры. Паскаль же ратовал за духовный прогресс. Он утверждал, что потребность в развлечениях (отвлечении от процесса размышления) и стремление  к уходу от действительности не так уж неискоренимы из человеческой природы и на борьбу с ними следует направить другие более благородные побуждения – человеколюбие, альтруизм, патриотизм, самопознание, самосовершенствование. Достичь всего этого, по мнению Паскаля, возможно только в одиночестве, вдали от шумных развлечений. Думается, что путь, предлагаемый Паскалем, смог бы спасти современное человечество от  завладевших западным миром бездуховности и разврата! Однако и Монтень только на первый взгляд является апологетом современных бизнесменов от искусства: публика хочет, публике нужно дать, независимо от последствий! Монтень в своей концепции развлечения напрочь отвергал возможность манипулирования общественным сознанием и пассивность публики, которые с развитием массовой культуры стали проблемой!
 Уже в XVIII веке зародилось многое, что стало атрибутом современной массовой культуры. Так писатель уже тогда становится платным оратором в аудитории, где собраны представители разных слоёв общества. Он превращается в профессионала и творит по заказу растущей книжной торговли. Наверное, уже тогда родился афоризм: "Чтобы писать хорошо продающиеся книги, нужно иметь хорошо продающиеся мозги!" Литературный товар стал заполнять газеты не только новостями, но и сплетнями, заказными статьями, удовлетворяющими любопытство читателя, появились политические обзорные журналы, газеты и журналы, отражающие жизнь известных людей.  В XIX веке большим спросом стали пользоваться романы, как литературное выражение романтизма – философии, пропагандирующей примат чувства над рассудком. В газетах стали печататься романы с продолжением. Книжная торговля получила широкую рекламу. То есть в искусстве произошёл переход от  любительства и ограниченной аудитории к организованному предпринимательству и безграничной аудитории. Возникли противоречия между художником и потребителем популярной культуры, начались поиски их примирения.
К XIX веку в Европе и в экономике, и в политике на первое место вышел средний класс. Художники начинают понимать, что, став могущественной силой, буржуазия начнёт пользоваться и философией и искусством как безделушкой и виной тому станет свобода, которую она вырвала из рук церкви и аристократии. Появилось массовое общество, массовые средства коммуникации -  газеты. Литературный рынок заполнился продукцией, предназначенной для потребления массовым потребителем. Те писатели и художники, которые сохранили эстетическое представление о творчестве, почувствовали себя изолированными от общества.  (Разве не тоже происходит сейчас в России!?)
Изобилие доступных средств развлечения представило реальную угрозу высокой культуре со стороны  вульгарного развлекательства. Ещё тогда были сделаны первые попытки социологического исследования вкусов публики.
Сегодня в России мы проходим путь, пройденный Европой и Америкой сотню лет назад и нам абсолютно понятны и задачи медиа-боссов, и способы их решения, и роль социальных опросов, и методы манипуляции общественным сознанием и многое, многое другое. Мы видим у себя дома губительные результаты победы буржуазной культурной революции и внедрения массовой  культуры в сознание наших людей – растущую бездуховность и безнравственность общества!
Большинство современных буржуазных теоретиков признают наличие элитарной и массовой культуры, отрицая при  этом классовый характер  явления, и констатируя крушение надежд на достижение всем обществом единого абстрактного гуманистического идеала культуры. Некоторые вообще отрицают гуманистический идеал искусства и утверждают, что функцией искусства является максимальное заполнение досуга людей в целях отвлечения их от социальной, умственной и творческой активности, которая является уделом избранных. Причём и те, и другие признают факт преобразования сложившейся веками культуры в - универсальную, искусственно регулируемую!  Истоки массовой культуры видят кто в античном мире, кто в научно-технической революции.
Ещё в начале XIX века теоретик искусства Уильям Вордсворт, вскрывая причины успехов популярной литературы, большую роль отводил психологической стороне дела. Он отмечал, что потребность человека в сильнодействующих, грубых стимуляторах приводит к притуплению дискриминирующей способности его мозга, в то время как функции настоящего искусства усиливают эти способности. Популярная литература превращает читателя в пассивного наблюдателя жизни, низводит его до состояния почти животного отупления. Прародителя этой литературы он видел в "жёлтых" книжках времён королевы Елизаветы, так любезных ремесленникам и торговцам тех лет. В массовых играх и спорте он тоже видел желание уйти от правды жизни. Он упрекал производителей "интеллектуальной пищи" для масс в приспособлении к уровню их развития, считая, что искусство обязано главным образом не развлекать, а учить и воспитывать народ.
В результате длительных дискуссий о роли вкуса публики и влиянии рынка на общественное мнение известный литературовед XIX века Уильям Хэзлитт сформулировал общие положения:
1.Высшие достижения, в какой бы области культуры они ни появились, никогда не будут понятны большинству человечества.
2. С обобщённым вкусом никогда не будет согласен гений.
3.Общественный вкус ухудшается по мере того, как становится общественным.
4.Публика читает и восторгается чем-либо не из любви к предмету, а только потому, что это модно.
5.Массовость вкуса вовсе не означает, что он хорош.
В целом с этим нельзя не согласиться и сегодня!
Современный западный теоретик искусства Л. Лоуенталь считает, что культуру всех предшествующих обществ следует рассматривать как смешение народной и высокой без развитых элементов массовости, а массовую культуру, уходящей корнями в буржуазное общество. Как и многие, он смешивает не только популярное и массовое, но и популярное и развлекательное искусство. Однако известно, что развлекательное искусство существовало всегда. И всегда существовала серьёзная литература.
 Н.А. Некрасов в своих "Отечественных записках" писал:  "И в Европе, и в России существуют две литературы: литература, борющаяся с невежеством, и литература, живущая за его счёт. Единственное орудие первой – истина, единственное стремление, руководящее ею, - разлить хоть каплю света среди всеобщего мрака, и в этом отношении  ей нет дела, просят ли у неё этого света, или им выгоднее находиться во мраке! …Очень часто освещение потёмков бывает совершенно невпопад, потому, что ей приходится раскрывать такие вещи, которые только и могут совершаться в потёмках; тогда всячески стараются загасить огонь, зажжённый нескромною и дерзкою осветительницею человеческих мерзостей, но она опять зажигает свой светоч, и благо бывает тому веку, в котором возгорается много подобных светочей и хоть на мгновение рассеется всеобщая тьма!"
Литература, эксплуатирующая невежество, всегда хорошо приспосабливалась ко времени. Аристократов она ублажала утончённой чувственностью. Подчинившись законам рынка, - стала слугой не щедрых меценатов, а толпы покупателей. Литературная промышленность стала изготовлять многотомные романы с клятвопреступлением, кровосмешением, многочисленными убийствами, чтобы пронять крепкие нервы примитивных, духовно неразвитых  буржуа. Стала рисовать злодейства так уж такие, чтобы волосы становились дыбом, любовные сцены так уж со всей подноготной!
Однако факт роста "литературной промышленности", зарождение развлекательной периодической печати и широкой рекламы популярного искусства ещё недостаточен для определения явления называемого "массовой культурой". Сюда необходимо ещё добавить научно-техническую революцию XX века и духовный кризис буржуазного общества, заставивший буржуазию пересмотреть всю политику в области литературы и искусства.
Подлинная история массовой культуры началась на рубеже XX века, когда пассивные развлечения масс (отвлечение) и самообман были заменены на активные действия: пропаганду буржуазной системы ценностей и тотальный обман народа. Очевидно, манипуляция сознанием людей никак не может быть названа популярной!
  Итак, история современного массового искусства начинается на Западе с середины XIX века с возникновения идеи, что искусство должно служить  отвлечению человека от жестокой реальности жизни и представлять собой скорее развлечение, чем образование, воспитание и анализ окружающего мира. С большим  сожалением можно констатировать, что волна массовой культуры докатилась и до СССР, а ныне почти полностью захлестнула Россию!
В истории буржуазной массовой культуры теоретики выделяют два этапа. Первый – с конца XIX века до начала первой мировой войны, ознаменованный развитием "литературной промышленности" и массовой прессы. Именно в это время боссы буржуазной печати осознали всю мощь находящегося в их руках оружия. Это связано, прежде всего, с именами американских издателей Пулитцера и Херста.
Начав с покупки дешёвой газеты "Уорлд",  Пулитцер добился миллионных доходов, применив сенсацию и скандальные хроники как средство передачи повседневной информации и культ пикантности как основы повседневной сенсации. Культ пикантности немыслим без искусственного культивирования славы отдельных личностей – "звёзд" от политики, бизнеса, спорта, искусства.
Херст добился контроля над сознанием народных масс, манипулируя им с помощью собственной интерпретации важных национальных и международных событий. Эти двое стали провозвестниками новых основополагающих принципов массовой буржуазной печати.
К концу XIX века большие газеты промышленно развитых стран Запада превратились в крупные капиталистические предприятия по тенденциозной обработке сознания читателя. Господствующие классы осознали значение массовой прессы как мощного психологического оружия для обеспечения проведения своей внутренней и внешней политики, организации "крестовых походов" против оппозиции. Наметилась тенденция к "цепному" объединению прессы, которая приводит к сосредоточению публикации известий в руках ограниченного числа лиц. Вследствие этого не только уменьшилось число газет, но они стали больше походить друг на друга своим содержанием и редакционными комментариями. Создание информационных агентств ещё более ускорило этот процесс. В практику вошло применение "консервированных" передовиц, которые готовятся в каком-либо централизованном агентстве и затем продаются газетам. В основе процесса стандартизации прессы лежали как задачи идеологического порядка, так и финансовые затруднения, усилившие зависимость газет от центральных информационных агентств. Существенно ограничилась свободная конкуренция газет. Повысилась их зависимость от рекламодателей, которые обеспечивают им до трёх четвертей дохода.
Не отстают от газет по влиянию на публику и журналы, рисующие жизнь в основном в розовом цвете. Одни из них стали специализироваться на сексуальной тематике, другие – на насилии и ужасах, третьи паразитируют на здоровье людей, обещая излечение от всех болезней. Журнальная беллетристика так же далека от реальности, как и "мыльные оперы", внушающие фальшивый оптимизм и создающие иллюзии наличия земного рая.
Конечно, существуют и в настоящее время газеты и журналы, откликающиеся на серьёзные запросы людей, но тиражи их ничтожно малы по сравнению с коммерческими изданиями и составляют всего десятки тысяч на огромную страну. Естественно, массового читателя они не достигают. Не верьте, когда власти говорят о свободе печати. В отличие от советских времён, сегодняшняя финансовая цензура является куда более жёсткой. Из-за отсутствия средств несущие правду газеты: "Советская Россия", "Патриот", "Дуэль", "Знание-власть", "Правда", За Православие и самодержавие", "Русь Православная"; журналы: "Наш современник", "Молодая гвардия", "Невский всадник", "Первый и последний" и т.п. очень редко появляются на прилавках распространителей.
Особо следует сказать о журналах-дайджестах. Этимологически это название связано с процессом переваривания пищи. Они призваны "облегчить" читателю задачу не только получения информации, но и её осмысление. За него это делают редакторы, исключая для читателя необходимость и желание думать самостоятельно.
Другой вид упрощенных изданий, созданных для людей "слишком занятых, чтобы думать о чём-либо кроме делания денег",  это журналы комиксов: картинок, сопровождаемых кратким текстом. Чтиво вполне пригодное для малых детей и взрослых малограмотных примитивов!   
Ещё в самом начале XX века американский исследователь Гарри Оверстрит признал, что на формирование нашего сознания влияют четыре института: пресса, радио, кино и реклама. А вот способствуют ли они росту человеческого сознания, уже тогда говорить было не принято! Кроме того, он не упомянул, что все четыре являются частью культуры, делающей деньги, то есть их представителями  всегда будет вестись поиск того, что предпочтительнее для большинства потребителей. Чтобы привлечь внимание читателя, ему нужно сообщить о каком-то необычном событии, чтобы он перевернул страницу, нужно чтобы такие события следовали одно за другим. Чтобы он купил следующий выпуск газеты, заголовки должны кричать о чём-то драматичном. Короче новости должны как можно больше отличаться от обыденной жизни, повседневной рутины. То есть, информация должна быть из ряда вон выходящей, чтобы волновала людей, не требуя от них развития интуиции или интеллекта. Вспомните, дорогой читатель, как долго и обстоятельно обыгрывались нашей российской прессой гибель "Курска", события в Беслане, взрывы в метро и прочие не совсем обычные события. Сенсация – кусок хлеба с маслом для бессовестного журналиста! 
Конечно, нельзя сказать, что печать вообще не сообщает правдивых фактов и их оценок. Речь идёт о ведущих её особенностях. Главный редактор "Вашингтон пост"  Менкен как-то сказал: "Объективная журналистика – миф! Сенсация и "крестовые походы" – проклятие газетного ремесла!"  И добавил, что все разговоры о свободе печати – только отвратительное лицемерие. А вспомните, как беззастенчиво  засмеялся в одной из передач телевидения в лицо главному редактору "АиФ" Старкову миллиардер Березовский, когда тот заявил о свободе и независимости своей газеты.
Однако при всём огромном значении массовой прессы решающую роль при формировании современной буржуазной массовой культуры сыграло на втором этапе кино, радио, телевидение.
Кинематограф (прежде всего голливудский) не только продолжил разработку идеологических, экономических и организационных методов массовой культуры, но и определил пропагандистские, рекламные и коммерческие цели уже непосредственно художественных произведений. Он заложил фундамент эстетических принципов массовой культуры, выработал способы привлечения публики, главным  из которых стало культивирование иллюзий. Кинобизнесмены поняли, что самый верный способ привлечь зрителей – дать им услаждающие их жизнь иллюзии.  Кино стало крупным коммерческим предприятием, при помощи которого множество неудовлетворённых жизнью людей могли грезить об осуществлении своих надежд. Оно задалось целью дать людям мечту, ради которой они будут не раз возвращаться в кинозал.  Кино бизнес заинтересован в эмоциональной незрелости своей аудитории. Кино продукция в глазах образованных, духовно развитых  людей стала синонимом дурного вкуса.
Современные теоретики кинобизнеса признают, что под маской чистого развлечения может скрываться глубокий смысл, и соответствующие фильмы могут быть как добрыми, так и злыми, то есть воспитывать в зрителе положительные и отрицательные качества личности. Каким воспитывает нынешнее кино российского зрителя, пусть подумает и ответит сам читатель!  В соответствии с поставленными целями: развлечением, пропагандой негативизма, воспеванием буржуазной системы ценностей, массовая кинопродукция создаёт и своих героев из персонажей раздираемых комплексами, суперменов, дорогих проституток, откровенных бандитов, любовников без понятия о настоящей любви, романтиков без мечты,  циников, презирающих человеческую мораль. Уже более века она варьирует одними и теми же темами и сюжетами. Слава Богу, что русскому зрителю пятнадцати лет хватило, чтобы насытиться этой жвачкой! Многие уже не ходят в кинотеатры и не смотрят телевизор!
Следует особо отметить, что главная ставка в смысле идеологического воздействия на массы всегда делается на кинопродукцию, замаскированную под развлечение, ибо оно воспринимается зрителем легко и с меньшей настороженностью. Экран ныне является основным учителем вкусов и моральных норм буржуазного общества.  Надо отдать должное, что доходность кинолент, разрабатывающих тематику отвлечения людей от проблем действительности обеспечивает их широкое распространение в мире. Сильно животное начало в человеке! Ставка на зрелищность, бездумность всё больше приводит к нравственной неразборчивости зрителя, к стиранию в его сознании границ между добром и злом, к культу секса и жестокости, к пугающему падению морали.
Почти параллельно с кинематографом широкое распространение  получило радио. Но, в отличие от кино, исторически  оно развивалось больше как средство вещания, а не как новый вид искусства.  Радио выполняет три функции: транслирование новостей, рекламирование товаров, развлечение.  Оно зарекомендовало себя как самый оперативный пропагандист. При непосредственном восприятии радио новостей  на переднем плане оказывается не рациональная, логическая, а эмоциональная составляющая. Осмысление сообщения задерживается, а при непрерывном потоке новостей и вообще не осуществляется.
Процесс осмысления возможностей воздействия на человеческое сознание радио и телевидения продолжается и сегодня. Очевидно одно, радио и телевидение имеют огромные преимущества перед другими СМИ хотя бы уже потому, что могут воздействовать на потребителя круглосуточно. К сожалению, как средства коммуникации буржуазной массовой культуры, они сегодня используются в России  вовсе не ради духовного обогащения людей, повышения их общего образования и вкусов, а для уничтожения всего того доброго, что осталось от советского воспитания!  Задача телевидения не в том, чтобы человек видел себя таким, каков он есть, или может стать, благодаря воздействию сегодняшнего массовой культуры, а как он должен совершенствоваться, чтобы достичь идеала, определённого Господними Заповедями! Телевидение служит благу, пока пропагандирует высоконравственные образы достойные подражания. У нас же оно служит социальной и нравственной деградации личности! 
Что бы ни говорили "исследователи общественного мнения" вульгарность и пошлость – это вовсе не то, чего хочет зритель. Средне статистического зрителя не существует. Все зрители разные и их характеризует только одно общее – способность воспринимать хорошее, доброе, особенно, когда пошлость и дурь не предлагаются! Кроме того, читатель, вы можете себе представить учителя, который в угоду ученикам в классе играет с ними в больше, чем математика и физика, нравящиеся им детские игры!? Кто кого в этом случае будет учить и чему?
Человек наших дней испытывает потребность в образцах, по которым можно создавать себя, с помощью которых можно научиться работать над собой. Телевидение и должно позаботиться об этом.
Однако в настоящее время это остаётся в сфере благих пожеланий. На практике - всё наоборот!
Сегодня  считается, что основные черты  массовой культуры особенно откровенно проявляются в рекламе. Сюда относятся: тенденция к манипулированию общественным сознанием (человеческой психикой), лишение личности способности разумного самоконтроля, приучение её к желаемому поведению и образу мышления, формирование запросов и вкусов и т.п.  Идеологи либерализма сегодня открыто говорят о начавшейся в середине XX века объединённой атаке специалистов по пропаганде в различных областях жизни на человека, об использовании наиболее эффективных способов продажи не только потребительских товаров, но и идей, убеждений, целей, душевных состояний. Реклама – визуальная, устная, синтетическая телевизионная – играет роль одного из сильнейших рычагов, с помощью которых обеспечивается девальвация духовных и моральных ценностей, создание потребительской психологии, смещающий фокус общественных интересов из области трудовой деятельности в область потребления товаров и услуг. И вовсе не случайны огромные гонорары специалистов по рекламе. Средние затраты на производство одноминутного коммерческого ролика достигают двухсот тысяч долларов! Что превышает затраты на создание среднего боевика. Что-что, а деньги капиталист считать умеет!  Он не потратит и доллара, если это не сулит ему прибыли! И реклама, с эстетической точки зрения, представляющая собой крутой  идиотизм, полностью окупается! Психологами доказано, что уверенность в собственном интеллектуальном превосходстве над коммерческой рекламой, иллюзия её идейно-художественной бесполезности только усиливает психологическую уязвимость людей. Реклама заставляет обывателя направить свою энергию и активность в быт и потребительство, именно здесь он якобы может обрести свою мифическую свободу и социальную значимость. Превращая личное потребление в социально важнейший фактор, реклама служит способом закабаления и духовного опустошения личности! 
Иллюзорная красота экранной жизни, внушение необходимости поклонения доллару, потребительтву – убивает в людях чувство собственного достоинства, делает их духовными рабами, лакеями "денежных мешков", лишает элементарной человеческой гордости! Вот основная беда, результат обработки средствами массовой коммуникации общественного сознания нашего народа. Некогда гордый и независимый русский народ всё больше становится скопищем лакеев и услужливых проституток. Ради "красивой жизни" люди всё чаще идут на всевозможные унижения. Россияне с вузовским образованием нанимаются в няньки и слуги к нуворишам, наши женщины уезжают за границу, пополняя публичные дома во всех частях света, наши лучшие умы покидают Родину. Офицеры и генералы великой и могучей советской армии нанимаются в сторожа и охранники, а порой за деньги и готовы служить под звёздно-полосатым флагом. И всё это не из-за отсутствия средств к существованию. (Во время Великой отечественной войны и сразу после неё материально мы жили значительно труднее!) Это результат утраты значительной частью народа чувства собственного достоинства! А чести и достоинства бывший советский человек лишился благодаря мощной атаке массовой культуры!  В случае, если это явление распространится на всё общество, оно обречено на вечное рабство! Такой народ не способен бороться за самосохранение! Может быть, всё же лучше умереть стоя, чем жить на коленях!?
Проснись, русский народ, иначе может быть поздно! Русская цивилизация перестанет существовать на Земле! Простят ли нам это наши потомки!? Подумайте, люди!    
Итак, цель буржуазной массовой культуры, захватившей сегодня и нашу Родину, заключается в том, чтобы отучить людей критически мыслить, сформировать  угодные новым хозяевам жизни – буржуазии – наши потребности и вкусы. Она является неотъемлемой частью государственного устройства – буржуазной демократии. Поэтому все обращения наших наивных граждан к Государственной думе и самому президенту с просьбами избавить нас  от медиа-мерзостей, можно уверенно сказать, не будут услышаны властями. Принципиальные изменения в прессе, на телевидении, на радио, в кино, театрах, искусстве вообще - могут произойти только после изменения государственного устройства страны.
 Но, к счастью, массовое искусство далеко не монолитно. К единству стремятся только его идеологи и апологеты. Распространение массовой культуры в сегодняшней России вовсе не означает отсутствия  противоборствующих сил! Да поможет им Бог!






ОСТАНЬСЯ  САМИМ  СОБОЙ !

"Познай самого себя!" – ещё двадцать пять веков назад призывал великий философ древности Сократ. В начале прошлого столетия мысль эту подхватили русские  евразийцы. Без сомнения она не утратила актуальности и сегодня. Ведь познав собственную природу, человек осознаёт равноценность всех людей Земли, их естественное право на  самобытность, у него возникает желание оставаться  самим собой! Только сохраняя самобытность, человек (и народ в целом) может быть уверен в том, что действительно осуществляет своё земное предназначение, сохраняет многообразие жизни.  Самопознание и на этой основе самосовершенствование – наивысшая, благороднейшая  цель человеческой жизни!
 Долг каждого человека и народа, во-первых, познать самого себя, во-вторых, оставаться самим собой – сохранять свою культуру, традиции, национальное самосознание, миропонимание, язык.  Способствовать этому – задача и политики, и этики, и психологии, и логики, и нравственности! Она не противоречит ни одной религии и стоит перед людьми всех национальностей и всех исторических эпох. Естественно, формы самопознания могут быть весьма разнообразными, важно только чтобы в результате отдельный человек или целый народ получили полное и ясное представление о самом себе - своей природе и сути. Сказанное относится  к коллективному самопознанию, поскольку народ можно рассматривать, как коллективную личность, особенностью которой является только то, что она живёт длительное время и результаты самопознания одной эпохи не распространимы на другую.
 Внешне результат самопознания проявляется в достижении гармоничной самобытной жизни и деятельности личности. Народ же достаточно познал самого себя тогда, когда его национальная культура остаётся самобытной и гармоничной. 
Человек только тогда может быть признан добродетельным, мудрым и счастливым, когда он познал самого себя и стал самим собой! Только самобытная национальная культура (цивилизация) народа может обеспечить его настоящее счастье! Ведь истинное счастье заключается не в жизненном комфорте (богатстве), не в удовлетворении тех или иных частных потребностей личности, а в полной гармонии всех сторон жизни (в том числе материальных и духовных потребностей). Кто сказал, например, что австралийский абориген или охотник чукча менее  счастлив, чем миллиардер Абрамович?! Сама по себе никакая цивилизация счастья человеку дать не может. Счастье  находится не вне человека, а в нём самом! Путём его достижения является самопознание, а затем самоограничение и самосовершенствование! Самобытная национальная культура помогает  человеку скорее найти своё счастье!
Сохранение и обеспечение развития самобытности народов – непременное условие сохранения многообразия культур на Земле. О необходимости разнообразия в природе и человеческом обществе говорили ещё мыслители древности. Умозрительно каждому ясно, что летний цветущий луг прекрасен именно многообразием растений. Учёные биологи и научно обосновали необходимость гетерогенности в живой природе. С недавних пор об этом заговорили и экологи. Королю франков Карлу Великому (VIII век н.э.) удалось создать огромную империю только благодаря тому, что он руководствовался мудрым принципом: "Единство в разнообразии". Он разрешил покорённым народам сохранить свою культуру и традиции! В середине XX века кибернетик С. Бир сформулировал наиболее общий закон для всех сложных систем "Закон необходимого разнообразия". Очевидно, закон применим и к человеческому сообществу. То есть, утрата национальных культур (самобытности народов) не менее опасна, чем потеря биологического разнообразия в природе.
Итак, культура у каждого народа  Земли должна быть своя, самобытная! В национальной культуре каждый народ должен иметь возможность ярко проявлять свою индивидуальность, связанную со своей историей, географией, традициями, духовными запросами и т.д.  У народов близких по национальному характеру, естественно,  будут  сходными и культуры. Но общечеловеческой культуры (цивилизации), одинаковой для всех народов Земли, как этого хотят нынешние владыки мира, без насильственного её насаждения быть не может, ибо народы слишком разнятся! При существующем разнообразии национальных характеров и психических типов общечеловеческая культура сведётся к удовлетворению только материальных потребностей людей при полном игнорировании их духовных запросов либо к навязыванию всем народам образа жизни и мировоззрения одного этноса. Всеобщего счастья землянам она не даст! Следовательно, и стремиться к общечеловеческой цивилизации (новому мировому порядку - глобализации по-американски) не имеет смысла. Всякий космополитизм заслуживает только осуждения, национализм же может быть оправдан лишь тогда, когда он исходит из стремления к самобытной национальной культуре, конечно, не в ущерб другим народам. Настоящий националист борется за сохранение самобытности против всего, что мешает её развитию.
К великому сожалению, в жизни часто встречаются псевдонационалисты, для которых самобытность национальной культуры не имеет никакого значения. Управляя государствами, они стремятся только быть признанными ведущими державами как полноправные члены мирового сообщества. В таком "национализме" национальное самосознание народа не играет никакой роли - его представители не желают быть сами собой, а, напротив, желают быть как другие, как их господа.  Народы (как свидетельствует история), возглавляемые такими "националистами", обычно попадают под политическую и экономическую власть другого народа, чуждого по духу, чаще всего романо-германского.  Националисты такого типа (лжепатриоты), для того чтобы свой народ стал походить на настоящих европейцев,  силой навязывают ему не только чуждые по духу формы романо-германского государственного устройства, права и экономики, но и романо-германское мировоззрение, искусство, язык и быт.  В итоге это непременно приводит к полной утрате национальной самобытности, ассимиляции. И хорошо ещё, если остаётся жив родной язык! Ясно, что в основе такого "национализма" лежит всё, что угодно, но не желание оставаться самим собой. Именно этим испытанным романогерманцами путём идут сегодня Россия и другие осколки СССР.
Противоположным видом псевдонационализма является воинствующий шовинизм, суть которого в распространении  своей культуры  и языка на возможно большее число народов, искоренив в них всякую национальную самобытность. Националисты этого типа не желают принимать во внимание, что их национальная культура хороша лишь тогда, когда гармонирует с психикой её создателей. Что при перенесении её на народ с другим психическим укладом она и сама меняется – теряет самобытность. Агрессивный шовинизм основан на отрицании равноценности народов и культур, на эгоцентрическом самовозвеличивании! Сегодня этим национализмом особенно страдают в США.
Очевидно, оба вида псевдонационализма ведут к утрате национальной культуры: первый к национальному обезличиванию культуры, второй – к утрате её чистоты.
Истинный, гуманный национализм, вытекая из национального самопознания, основан на признании необходимости самобытной национальной культуры, создание и сохранение которой в чистоте считает своей главной задачей! Такой национализм лишён национального честолюбия и тщеславия. Основывая своё мировоззрение на самопознании, он принципиально терпим и миролюбив по отношению ко всякой национальной самобытности и чужд  национальному обособлению. Изучив и поняв самобытную психику своего народа, он легко усматривает в другом народе схожие черты и соответствующие культурные ценности с благодарностью заимствует!
С сожалением, надо признать, что настоящих русских националистов сегодня совсем немного. После пятнадцати лет усиленной обработки общественного сознания очень многие русские люди не желают быть сами собой, а хотят стать "настоящими европейцами". Что же касается современной "русской элиты", то она, даже не скрывая этого, презирает свою "отсталую", "нецивилизованную" родину и стыдится её. Совсем не редко из её уст можно услышать выражения подобные таким, как "эта страна"  вместо - "моя страна"! Имея политическую и экономическую власть, она небезуспешно неуважительное отношение к родине внушает и своему народу. Разве можно при этом ожидать возрождения России?! Мало того, что новая "русская элита" своим отношением к Родине демонстрирует полную свою безнравственность, она ещё и не понимает сути романо-германской психологии, психологии народов, создавших современную европейскую культуру, её агрессивного эгоцентрического характера. Давно известно, что человек с европейской психологией бессознательно считает себя "пупом Земли", лучшим, совершеннейшим из всех людей. Соответственно лучшими, по его мнению, являются его семья, его род, его нация, его государство! Основатели современной европейской цивилизации – романогерманцы – были всегда столь бессовестно уверены, что только они – настоящие люди, что называли себя ни больше, ни меньше как "человечеством", свою культуру и образ жизни – "общечеловеческой цивилизацией", а свой шовинизм – "космополитизмом"; обманывая при этом легковерных и маскируя узко этническое содержание этих понятий. У воспринявших это не романо-германских народов оценка других народов строится уже на европоцентризме. Избавиться от этого заблуждения человек может, осознав, что европейская цивилизация вовсе не является общечеловеческой,  а только одной из многих на Земле - цивилизацией романогерманцев! Сегодня самое время понять это. Иначе будет поздно: цивилизация романогерманцев охватит весь мир и уничтожит национальную самобытность всех его народов, отчего этот мир, утратив многоцветие, безусловно, только обеднеет!
Известно, что Европа и  Америка живут материальными ценностями и в области производства и потребления материальных благ достигли многого. Да, следует признать, что страны Востока, живущие в большей степени ценностями духовными, в научно-техническом отношении отстали. Но разве это означает, что азиат, понимая счастье по-своему, менее счастлив, чем европеец и разве он не имеет права жить так, как ему нравится?! Почему он должен жить по-европейски? По какому праву ему навязывается европейская идеология?
По-видимому, терроризм так называемых исламских фундаменталистов,   особенно распространившийся по миру после развала СССР, это глас восточных народов, пытающихся таким способом обратить на себя внимание, защитить своё право на самобытную культуру. Почему-то американцы, любящие разглагольствовать о правах человека, не желают даже прислушаться к голосу стран Востока, а силой навязываю им удобный для себя режим.
Думается, что  долг каждого человека избавиться от ложного понятия "общечеловеческая цивилизация" и от стремления стать "настоящим европейцем", иными словами, познать самого себя и стать самим собой. Нам  нужно не забывать свою историю. Ведь всякое обращение России к европейским идеалам и отказ от своих национальных традиций приводил страну к очередному кризису. А попыток сделать нас европейцами со времён Петра было уже несколько! Сегодня мы с трудом переживаем очередную.



 



РУССКИЙ  НАЦИОНАЛЬНЫЙ  ХАРАКТЕР

"Мы не славяне и не туранцы,
мы – русские!"
(кн. Н. Трубецкой)

Ни для кого не секрет, что сегодня Россия, русские люди переживают не лучшие времена. Стоит только однажды послушать программу А. Караулова "Момент истины", чтобы придти в ужас от происходящего в стране: семнадцатилетняя девушка заказывает киллеру убийство собственного отца, чтобы быстрее овладеть его имуществом; другая (пятнадцатилетняя) из тех же соображений  собственноручно убивает свою мать и комментирует это словами: "Да это совсем и не страшно!" Есть уже и шестилетние убийцы и грабители! При переделе собственности – богатейшего наследия СССР – ежедневно гибнут десятки и сотни претендентов. Чиновниками огромные государственные ценности  продаются за гроши (конечно, не без выгоды для себя). Офицеры Российской армии продают оружие противнику. Нувориши заводское оборудование продают, как металлолом, уничтожая таким способом нашу промышленность. Колхозы и совхозы развалены и поля заросли лесом. В обществе процветают коррупция и насилие. Мораль, экономика, государство - в жесточайшем кризисе! А послушаешь кремлёвских правителей и их приспешников – Россия на взлёте!
Население страны и особенно русские люди вымирают на глазах. За год нас становится меньше на миллион человек! Только от инфарктов и инсультов ежегодно в трудоспособном возрасте умирает 839 человек на каждые 100 000 населения! (Для сравнения в Европе – менее 100 человек.) Известны семь основных факторов, приводящим к этим смертельным сердечно-сосудистым заболеваниям. Исследования показали, что смерть у наших граждан наступает в основном не благодаря им. Причинами являются: утрата духовных ориентиров, ценностей, смысла жизни,  бедность, беззащитность, повседневно наблюдаемая несправедливость – душевный дискомфорт!
Взамен нашей традиционной русской высшей ценности "Справедливость в равенстве" нынешние медиа усиленно внедряют в сознание народа западные рыночные, протестантские: культ денег, потребительство, насилие, секс, безнравственность, эгоизм. Результатом явился глубочайший моральный кризис общества, которого и не выдерживает слишком чувствительное русское сентиментальное сердце! (Ещё одно доказательство нашей былой вековой высокой духовности!) Справедливость в нашей системе ценностей агрессивно замещается выгодой, правом силы, животными инстинктами.
В результате 15 лет так называемых реформ в России оказалось 27 долларовых миллиардеров, 88 тысяч долларовых миллионеров и 35 миллионов человек живущих за чертой бедности! К большой радости наших реформаторов и их наставников мы уподобились Бразилии! А народ наш, увы, безмолвствует! За время реформ народ этот обманывали бесчисленное число раз. Чего стоят только обещания Чубайса о молочных реках и кисельных берегах, которые должны были появиться после ваучерной приватизации, и Ельцина - положить голову на рельсы, если этого не произойдёт! Я уже не говорю об обещаниях губернаторов, мэров, депутатов всех уровней, банкиров и бизнесменов! А народ русский всё безмолвствует! Хотя в быту у нас и ныне действует другое правило: обманул человек однажды, в другой раз ему уже не верят! Вспомните назидательный детский рассказ Л.Н. Толстого "Волки". Думается, что в подобной ситуации любой другой народ уже давно бы взял штурмом свою Бастилию! Не понимают нас ни европейцы, ни американцы. Уже в который раз мы подтверждаем на практике данное нам определение: "Загадочная русская душа".
Так в чём же феномен? Чего ещё ждёт русский человек? Откуда у нас такое долготерпение? Ведь, если не принять меры, нас – русских – на планете Земля в ближайшее время просто не будет существовать! Сегодня вопрос о русском национальном самосознании, русском характере, вообще национальный вопрос – актуальны  как никогда!
Очевидно, чтобы понять причины терпеливости и пассивности русского народа нужно понять в целом его национальный характер, менталитет, его душу! Попытаемся в рамках этой небольшой статьи хотя бы в первом приближении сделать это.
Уже никем не оспаривается утверждение о том, что между особенностями среды обитания, историей развития того или иного народа и его национальным характером существует определённая жёсткая зависимость. Национальный характер – категория психологическая – означающая наличие некоего стереотипа, отражающего общие для всех представителей данной нации черты. Так, например, всеми признано, что немцы пунктуальны, педантичны и законопослушны; французы сластолюбивы,  галантны и тщеславны; американцы деловиты, корыстолюбивы и нахальны и т.д.  Русскую душу известный  философ Н. Бердяев определил такими эпитетами как безграничность, бесформенность, широта, устремлённость в бесконечность.  Кант считал, что в его время русский характер вообще ещё не сформировался. Он рассматривал русского с позиции европейца, то есть представителя иной, отличной цивилизации. Однако признавал факт, что русская цивилизация существует независимо от Европы уже столетия.  С. Соловьёву принадлежат слова: "Расскажи нам свою историю, и мы скажем, кто ты таков!" 
Со времён Аристотеля известно, что целое не есть просто сумма частей. То есть, чтобы определить национальный характер народа ещё недостаточно определить наиболее часто встречающиеся черты характера его представителей. Систему (народ) необходимо рассматривать в целом в её историческом развитии. То есть под национальным характером нужно понимать совокупность специфических норм поведения типичных для представителей нации в определённое историческое время. Очевидно, эти нормы зависят от психофизиологических свойств личностей и характеристик общества, в котором они живут. Нормы поведения людей могут усваиваться как сознательно в процессе воспитания, так и бессознательно – передаваться генетически. Тип же общества определяется господствующей в нём системой ценностей. Иными словами, национальный характер напрямую зависит от государственной системы ценностей и изменяется вместе  с ней.
Определим "ценности" (с точки зрения философии жизни) как нечто материальное или духовное, что обеспечивает соответственно материальные или духовные потребности человека.  Образно выражаясь, национальные ценности – это социальные гены, определяющие структуру и функционирование социального организма (нации). Отсюда следует огромная роль системы ценностей, как основы существования социума. Система ценностей лежит в основе политики, экономики, идеологии. Она оказывает решающее влияние на все стороны жизни общества: тип государственного устройства, государственные институты, законы государства, мораль, экономику, науку и искусство, психологию народа, его мировоззрение, национальный характер и т.д.,  и  т.п. Если исходить из этого, то: 
Политика – это совокупность управленческих мероприятий, проводимых государством для поддержания принятой за базовую системы ценностей.
Экономика – это совокупность законов, определяющих взаимоотношения между отдельными материальными ценностями непосредственно, либо через посредника - деньги; а также способов получения материальных ценностей.
Идеология – это совокупность методов, позволяющих повысить приоритет отдельных ценностей, либо в принципе сделать их привлекательными в глазах народа.
Юридические законы – выражение  отношения государства к отдельным ценностям.
Нравственные нормы – выражение отношения общества к отдельным ценностям.
Добро – всё то, что способствует утверждению принятой системы ценностей. Любое деяние считается добрым, если оно согласуется с системой ценностей оценивающего его индивида или сообщества.  Чем выше приоритет ценности, которой соответствует деяние, тем оно более доброе.
Свобода – возможность внесения изменений в систему ценностей принятую в государстве. Степень свободы определяется процентом граждан имеющих возможность вносить эти изменения.
Очевидно, этот перечень может быть детализирован и продолжен. По непонятным причинам ценностной философии, начиная с советских времён, уделяется очень мало внимания. Хотя многие понимают, что в основе всех общественных преобразований  (в том числе и нынешних) лежит изменение системы ценностей. Наверное, профессиональным философам самое время вплотную заняться этим вопросом!   Мы же ограничимся только влиянием системы ценностей на национальный русский характер.
Думается, что ни у кого не вызывает сомнения тот факт, что духовные ценности хранятся в национальном характере народа, а наличие устойчивой системы ценностей делает устойчивым и всё общество.
 Для выявления особенностей русского национального характера надо определить набор ценностей, приверженцем которого является русский народ. Как уже отмечалось, на формирование системы ценностей народа влияют среда его обитания, природа, взаимоотношения с соседями, вера, традиционная хозяйственная деятельность. П. Чаадаев, например, считал, что "вся наша история – продукт природы того необъятного края, который достался нам в удел. Это она рассеяла нас, разбросала в пространстве; она внушила нам странную покорность силе вещей, всякой власти, провозгласившей себя нашим владыкой".
Да, нам достались огромные пространства, северные земли, суровые климатические условия, где земледелие даёт урожаи значительно худшие, чем в Европе и Америке. Географически мы находимся между Европой и Азией и на протяжении многих веков подвергались натиску и с Запада, и с Востока. Чтобы выстоять, наши предки объединились в общины. Общинное ведение хозяйства решало главную задачу – обеспечивало выживание людей - и было направлено на удовлетворение собственных потребностей общины. Рыночные отношения при этом развивались слабо. Самодостаточность хозяйства, характерная для стран Востока, существовала и в Московской Руси и в СССР. Этот тип хозяйствования не способствовал повышению качества продукции, зато обеспечивал в случае необходимости концентрацию сил.  Жизнь русской сельской общины в основном и определила систему ценностей и русский национальный характер. Высшими ценностями  (ради чего и живут люди) у нас стали человек и общество! То есть, изначально русская система ценностей была альтруистической! Считая главной, фундаментальной ценностью человека, русские люди и счастье видели в максимальном удовлетворении его потребностей (даже в большей степени, чем своих собственных!)  Забота о ближнем, милосердие, сопереживание, сочувствие - в общине были всеобщими. Тому свидетельствуют древние русские традиции, такие как: "помочи", "хождение в кусочки" (бескорыстная помощь нуждающимся соседям), общая забота о сиротах, нищих и паломниках и т.д. К модусам (формам проявления высшей ценности) относится и сама община ("мир"), и коллективная мудрость (совет старейшин), и труд  (как божественное предписание), и справедливость (в равенстве по отношению к земле), и власть мира над индивидом.  Следующую группу ценностей составляли модусы, имеющие природное происхождение: человеческая жизнь, здоровье, ум, сила, храбрость, красота, красноречие и т.п. Отдельную группу  -  материальные ценности: земля, вода, лес, ископаемые богатства. Часть ценностей служила регулятором межличностных отношений, другая – критериями оценки нравственности поступков. 
Конечно, при исследовании национального характера нельзя упускать и духовный фактор, психологию нации, Православную веру. Коллективный дух есть единство общественного сознания и подсознания. Содержание общественного сознания - ценности, идеалы, традиции, верования различных общественных слоёв – хранятся и передаются с помощью СМИ и личного общения. Элементы общественного сознания специфичны для различных слоёв общества и зависят от их ценностной ориентации. Содержание общественного подсознания передаётся через моральные нормы, то есть относительно устойчивые образцы поведения, имеющие обязательный характер. Однако отдельные нормы усваиваются человеком бессознательно. Именно эти бессознательно усвоенные нормы морали делают представителей разных поколений близкими и понятными друг другу. Кант, например, верил, что существует пласт социальных норм, доставшийся нам от далёких предков, переданный через общественное подсознание, то есть нормы морали, перешедшие на генетический уровень. Иными словами, он верил, что путём соответствующего воспитания существует возможность создать идеально нравственного человека! Очень хотелось бы, чтобы его надежды когда-нибудь оправдались, и на Земле наступил золотой век!
Моральные нормы, хранящиеся в общественном подсознании вместе с закреплёнными в них ценностями, составляют основу национально характера, поскольку позволяют узнавать "своих" без включения сознательного анализа. Особо важными являются фундаментальные нормы, регулирующие способы достижения главной ценности, определяющие нравственность и безнравственность деяний с точки зрения общественного подсознания. Для поддержания этих норм (при отсутствии рыночных отношений и отрицательном отношении к богатству) в русской общине существовали праведники и святые, объективно определяющие вклад человека в общественное дело.  К таковым в разное время относились и местный священник, и барин, и царь, и народный вождь. Вот эта традиционная потребность в носителе высшей справедливости и породила в нас веру в необходимость царя! Отсюда вытекает и удивительное наше доверие к властям, наше наивное убеждение, что власти действительно живут интересами народа! Мы верим, что отдельный чиновник может быть и не честным, но вся власть не оправдывает наших ожиданий только в результате неведения или по недоразумению! Отсюда неоправданно высокое доверие русских людей к властям!
Высочайшая значимость ценности "общество" ("мир") для нас - русских связана с нормой социальной справедливости, понимаемой, как равенство в получении общественных благ отдельными людьми (справедливость в равенстве), а так же с нормой сплочённости (коллективизмом).  Для русского человека моральная норма "справедливость" всегда была выше юридического закона, она увязывалась с Божьим Судом, а наш коллективизм, сплочённость помогли сохранить государственность в условиях постоянного давления из вне тысячу лет!  Уместно заметить, что в эгоистическом западном обществе справедливость понимается как равенство возможностей личностей в достижении социальной значимости, чего даже чисто теоретически быть не может, поскольку люди слишком различаются уже от рождения! Как сказала М. Тэтчер, речь идёт о справедливости в неравенстве. Думается, если бы она была не премьером, а бездомной, то рассуждала бы по-русски!
Преобладание коллективистской тенденции в русском национальном сознании способствует миру и покою в обществе, развитию без спадов и подъёмов (эволюционным путём) народного хозяйства. В такой ситуации национальный дух может придти в возбуждённое состояние только при наличии внешней опасности или для  достижения какой-либо высокой общенародной цели. Значимость отдельной личности в общине, за исключением вождя, обычно не высока. Возможно, отсюда вытекает лёгкая жертвенность русских людей, массовый героизм во время войны, романтика борьбы, как способы обретения личной социальной значимости. Великая отечественная война доказала справедливость этого утверждения. Ни в одной из воюющих стран не было ни Матросовых, ни Гастелло, ни Космодемьянских. Только русский человек способен пойти на самопожертвование во имя Отечества или ради спасения друга! Образ горьковского Данко – воплощение русского самопожертвования! 
Не отрицая других факторов, можно уверенно сказать, что многовековая наша жизнедеятельность в условиях русской крестьянской общины определила многие ведущие черты русского духа, русского национального характера, психологии русских людей, существенно отличающие их от западных соседей и вызвавшие к жизни определение "загадочная русская душа".
Россия, по выражению Н. Бердяева, – "огромное мужицкое царство". Община сложилась спонтанно на определённом историческом этапе и была использована русским государством в своих целях. Многие видят в общине следы азиатской цивилизации. К. Маркс, например, считал общину основой восточного деспотизма. Но это ни в коей мере не унижает русской цивилизации, свидетельствуя только о её большей, по сравнению с европейской, самобытности.
Итак, любое человеческое общество базируется на неких фундаментальных ценностях, в зависимости от которых находится принятая в нём хозяйственная система. Хозяйственная деятельность определяет свойства личности. Личность характеризуется своей системой ценностей, куда входят и общественные. Ценности от личности к личности передаются как через общественное сознание (идеологию), так и через общественное подсознание (нормы поведения). Под влиянием ценностей формируются черты национального характера. Изменить национальный характер возможно путём изменения норм поведения в сферах материального производства и политической. Изменение способа производства и политики государства вносят в сознание народа новые ценности, изменяющие национальный характер, что и происходит на наших глазах в России сегодня!
Рассмотрим подробнее фундаментальные ценности, которыми жила русская крестьянская община.
Первая, древнейшая и важнейшая ценность русской общины – сама Община или "Мир" – основа существования индивидуума. Ради "мира" человек должен был готов жертвовать всем! Это подтверждено всей историей Московского государства. Только подчинение интересов индивидов интересам общины позволило нам выжить и остаться русскими людьми! Община как ценность выдвинула другие высшие ценности – Человека и Общество. Как личность человек состоится только в обществе себе подобных.
Вторая важнейшая общинная ценность – Справедливость как изначальное равенство людей по отношению к земле. Землю русские люди считали Божьей, поэтому любой родившийся на ней человек имеет на неё равные права с другими. Считалось, что человек может быть только временным владельцем земли, но не её полным и безраздельным собственником.  Распорядителем земли был "Мир".
Следующая высшая ценность, признаваемая Общиной – Человек - существо, жизнь которого нужна "Миру". Община защищала его всей своей силой. Отсюда вытекает особая доброта, отзывчивость, сопереживание, соучастие – душевность русского человека.
Несомненно, Общество, Справедливость, Человек – высшие гуманитарные ценности, стабилизирующие жизнь и одновременно ограничивающие свободу индивида. Среди высших ценностей русской общины нет ни выгоды, ни богатства, особо почитаемых на Западе. Стремление русских людей организовать жизнь на основе своих высших ценностей является христианским подвигом. Не даром Русь называли святой! Видимо, отсюда происходит и высочайшая жертвенность русских людей во благо ближнего, Родины, нации!
Естественно, русская Справедливость тормозила развитие денежных, рыночных отношений. Апологеты буржуазии это обстоятельство считают большим недостатком общинных отношений. С ним безуспешно боролись Александр II, Витте и Столыпин.  Рыночные и общинные отношения несовместимы, ибо основываются на противоположных ценностях (первые – на материальных, вторые – на духовных).  Кто-то предпочитает ценности материальные, кто-то – духовные.  Представляется, что человек, живущий духовными ценностями (конечно, при обеспечении материального достатка), в большей степени может считать себя Человеком, нежели тот, кто живёт ради богатства и всего, что оно даёт!
Отрицанию общиной как ценности богатства и выгоды способствовало и Православие, имеющее значительно большее влияние на народ русский, чем различные христианские конфессии на Западе. Дорогие украшения на русском человеке были лишь символом его высокого общественного положения, определяемого заслугами перед обществом. Добытое чаще всего на войне богатство не было принято, как в Европе, накапливать. На Руси приветствовалась расточительность: пиры, подарки, забавы. Отсюда и широта русской натуры, щедрость русского человека. Только русский золотопромышленник мог, вернувшись из тайги с мешком золота, в короткое время прогулять всё и отправиться обратно нагим и босым! Европеец не способен на это. Выше богатства русские люди ценили славу, особенно добытую в бою. Оттого до недавнего времени так высоко чтились у нас люди с мечом, а не с мешком! В соответствии с христианской традицией корыстолюбие считалось великим грехом. Отказ от мирских благ поощрялся церковью. Купец на Руси вызывал более презрение, чем уважение! Богатство как ценность принималось постепенно с внедрением рынка и упадком общинных отношений – с проникновением к нам западной протестантской цивилизации. Однако, как свидетельствуют опросы общественного мнения, у многих русских людей сохранилась неприязнь к богатым, ибо "трудом праведным не наживёшь палат каменных!"  Социальной значимости в общине можно было добиться только на нравственно одобряемых и законных основаниях лишь за счёт духовных модусов – Святости, Славы, Знания, и благодаря природным качествам – богатырской силе, храбрости, воинскому умению и доблести, уму и красоте.
В русской общинной системе ценностей духовные ценности (человеческие) явно преобладали над  материальными (биологическими). Иными словами, человек общинный был в большей степени Человеком (дальше ушедшим от питекантропуса), чем представитель западной рыночной цивилизации!  А разве не к этому мы стремились в Советское время и разве не добились определённых успехов!? 
Община воспитывала в людях привычку к сплочённой массовой деятельности (посевная, страда, покос), сочетающей тяжёлый труд с праздником. Должно быть, коммунистические субботники не прижились бы ни в одной другой стране кроме России! Русскому  человеку всегда было свойственно творчество в ремесле и мыслях. Он издревле интересовался смыслом жизни. Русскому национальному характеру свойственно сочетание самых разнообразных (часто противоречивых) черт. Русский одновременно может быть храбрецом на поле боя,  скромным, застенчивым в быту и даже трусом в гражданской жизни. А. Солженицын совершенно справедливо отметил:  "Ведь мы привыкли под доблестью понимать только военную, ту, что позвякивает орденами. Мы забыли доблесть другую – гражданскую! – её-то! её-то! только и нужно нашему обществу!" Ещё задолго до Солженицына общественный деятель другого смутного времени дьяк И. Тимофеев особенно выделял у русского человека именно недостаток "мужественные крепости" – пассивное и раболепное "бессловесное молчание" перед сильными мира сего. Причиной этого молчания был страх за личную жизнь. Прекрасно сказал о необходимости выдавливания из себя раба А.П. Чехов! Однако, заметьте, как изменяется русский человек, когда речь идёт о судьбе Отечества! Вспомните жертвенный подвиг Ивана Сусанина! А разве советский народ не  жертвовал многим во имя Родины!? 
Противоречивость непредсказуемость русских людей всегда была загадкой для европейца. Ему никогда не понять альтруизма русских, способности положить голову за други своя! Никогда не понять нашего мечтателя Обломова! Можно одним словом определить отличие русского от европейца, - он не рыночник! И поскольку в русском национальном характере не существуют фундаментальные материальные ценности, обобщённые погоней за социальной значимостью путём обогащения, а превозносимая нами Справедливость не способствует развитию рыночных отношений, то и не следует ожидать быстрого внедрения в России цивилизации западного типа! Не даром Председатель Совета Федерации С. Миронов недавно признал, что рыночные реформы у нас не приживаются. Может это и к лучшему!? К счастью, наши общинные отношения оказались весьма устойчивыми. Несмотря на революции и реформы, ценностные ориентации большинства русских людей меняются медленно. Во-первых, потому, что фундаментальной ценностью в общине был Человек и социальный механизм был подчинён обеспечению его интересов. Во-вторых, жизнь в общине регулировалась весьма демократично. Человек мог быть всегда услышанным обществом. В-третьих, община спасала людей от одиночества. В ней все были своими, близкими.  В-четвёртых, большинство русских людей сохранило в сознании уверенность в возможности жить счастливо, в приемлемом достатке и в общине (как в советское время) и обойтись без западного рынка. В-пятых, общиной были выработаны многочисленные формы коллективного проведения досуга (посиделки, гулянья, праздничные обряды), которые ещё сохранились в памяти народа, особенно в сельской местности и в провинции, и вызывают ностальгию по прошлому.
В целом, общинное, коллективное житьё давало людям ощущение теплоты отношений, своей востребованности, полноты жизни, буржуазный же индивидуализм этого заменить ничем не может!  Как считают психологи, общинная психология ещё сохранилась в настоящее время у 80% русских! Надо признать, что русская община была стабильна и не склонна к саморазрушению. Речь должна идти только о её совершенствовании. Разрушают русскую общину совместные действия внешнего рынка, государственная политика и рыночники внутри неё.
Итак, какие же черты русского национального характера сформировали общинные отношения?
Русский человек совестлив, бескорыстен, доверчив, терпелив (пассивен), почтителен, скромен, милосерден, импульсивен, не педантичен, беспечен, иррационален, сентиментален, романтичен, более склонен к анализу прошлого, чем к прогнозированию будущего (силён задним умом).
Сегодня, когда после двух десятков лет перестроек, реформ и социальных потрясений для народа не сделано ничего хорошего, особенно поражает его долготерпение и пассивность. В формировании этой черты, кроме общинного образа жизни, большую роль сыграла и Православная церковь. Вспомним русские пословицы: "Бог терпел и нам велел", "Терпенье и труд всё перетрут", "Терпи казак атаманом будешь" и т.п. А ведь в пословицах отражаются глубинные мысли и чаяния – душа народа! Добавим сюда неоправданную веру в благие намерения властей, отсутствие гражданской доблести и навыка создавать гражданские объединения для защиты своих интересов, резкое сокращение числа пассионариев в результате отъезда  на Запад или изменения личной системы ценностей, умелую пропагандистскую работу медиасредств, манипулирующую сознанием народа, и мы получим то, что имеем! 
Порождённые общиной с её фундаментальными духовными ценностями, мы – русские – и духовное родство признаём более важным, чем кровное. Поэтому и объединяемся мы легче на основе духовной близости, а не кровной, как это бывает в кровных родственных общинах: кланах или кагалах. Из-за многовекового подчинения общине, уверенности в её мудрости у нас не выработалось, в достаточной мере,  гражданское чувство, объединяющее европейцев для достижения ими общественных целей. Это неумение объединяться Солженицын справедливо считает нашим вечным пороком. А Василий Шульгин ещё в начале ХХ века писал: "Мы – русские любим Россию и русскость. Но мы не любим друг друга. По отношению к ближнему своему мы носим в душе некое отталкивание. Для объединения русских и погашения взаимоотталкивания нам необходимо государство или вождь, олицетворяющий государство, и направляющий государственников на службу друг другу  (к чему сами они не способны), а именно Отечеству". Можно привести множество исторических примеров, подтверждающих справедливость этого утверждения. К сожалению, сегодня у нас нет ни государства, ни вождя, способного разбудить спящий русский народ и поднять его на жертвенный подвиг во имя будущего русской цивилизации. Мы на глазах теряем свою страну, свою тысячелетнюю государственность. Нас уже в мире никто не уважает. Американцы, например, презрительно называют Россию "Рашкой", а нас – русских считают идиотами, отдавшими без боя свою страну!
Однако не будем пессимистами, вспомним народные мудрости, вселяющие некоторый оптимизм. Например, "Русские долго запрягают, но быстро скачут!" или "Не дай вам Бог увидеть русский бунт бессмысленный и беспощадный!" Относительно бессмысленности бунта в данном случае можно усомниться, но второе его качество бесспорно! Кое-кому в сегодняшней России стоило бы прислушаться к предупреждению мудрого еврейского писателя Э. Тополя, прозвучавшему несколько лет назад со страниц газеты "Аргументы и факты"!
В заключение хочется привести высказывание о русском народе истинно русского философа И.А. Ильина: "Страстна и широка душа русского народа и по-детски отзывчива на искушения и соблазны. И в детской беспечности своей забывает он перекреститься, доколе не грянет гром". Дай Бог, чтобы на этот раз он перекрестился во время!





ЖЕНЩИНА И ОБЩЕСТВО

Президент Путин в своей речи перед депутатами Федерального собрания 25 апреля 2005 года открыто признал, что нравственное состояние нынешнего российского общества существенно хуже, нежели в царские и советские времена.  К сожалению, он не остановился на причинах, мерах борьбы с этим явлением и его ужасающих последствиях. А жаль! Наши "свободные" СМИ в последнее время тоже признают сам факт, естественно, замалчивая свою роль в достижении этого состояния.  Известно, что регулирование жизни человеческого общества осуществляется двумя видами законов: юридическими и нравственными. Иными словами, общепризнанно, что управляемость общества сегодня существенно снизилась относительно двух предыдущих режимов.
Упадок морали особенно коснулся молодёжи. Распущенность, грубость, цинизм, неуважительное отношение к старшим и родителям, бессовестность и бесстыдство (Стыд, по Далю, – это внешнее проявление Совести!) – стали вполне обычны.  Но ведь давно известно: каково молодое поколение, таково и будущее общество. Ещё две с половиной тысячи лет назад Аристотель предупреждал: "Молодёжь определяет судьбу империи!" А следует ли ожидать, что циники, продающие всё и вся, воспитают своих детей не подобными себе?! Какую же судьбу мы уготовили России?!
Вот только несколько примеров, свидетельствующих о морали нашего общества.
– По количеству убийств, грабежей и насилия "мы впереди планеты всей".
– РФ занимает первое место в мире по количеству самоубийств.
– В РФ сегодня от трёх до пяти миллионов детей-беспризорников.
– Три тысячи детей ежегодно в нашей стране кончают жизнь самоубийством.
– Шестьдесят тысяч детей ежегодно убегают из дома в результате жестокого с ними обращения родителей.
– Две тысячи детей ежегодно убивают своих родителей. И это только подростки! Взрослых детей – убийц своих родителей – значительно больше!
– РФ всех опередила по детской порнографии. 
– Сдача престарелых родителей выросшими детьми в различного рода "богадельни",  стала обычным явлением.
– РФ является мировым лидером по количеству абортов, которых производится до шести миллионов ежегодно.
– РФ занимает первое место в мире по поставкам на рынок живого товара. Сотни тысяч российских проституток ежегодно пополняют бордели всего мира.
– По разврату РФ уже перегнала признанного мирового лидера – США. Теперь "наши" СМИ смеются над целомудрием американцев.
– У нас расторгаются 800 браков из 1000 зарегистрированных.
– и т.д., и т.п.
Очевидно, среди прочих причин во всём этом не последнюю роль играют  недостатки воспитания населения. А начальное, основное воспитание – обучение нравственным нормам -  каждый человек получает в семье! Влиянию женщины - матери на общество через семью и воспитание детей и посвящена эта статья.
Ещё в Х1Х веке выдающийся французский мыслитель Александр де Токвиль писал: "Без преувеличения можно сказать, что от женщин во многом зависит строй каждой нации, строй, который в свою очередь влияет и на её политику. Сотни раз в жизни я наблюдал, как слабохарактерные мужчины становятся выдающимися политическими деятелями исключительно благодаря тому, что ими руководили женщины. …Чаще же приходилось наблюдать, что условия семейной жизни пагубно влияли на людей по природе благородных, великодушных, готовых на самопожертвование ради правого дела, и что эти условия превращали их в трусов, в людей готовых пожертвовать своими убеждениями ради материальных благ и положения в обществе – в людей, относящихся к своим обязанностям только как к средству обеспечения своей жизни. И всё благодаря тому, что эти люди приходили в ежедневное столкновение с женщинами, может быть, безукоризненными в качестве жён и матерей, но вовсе лишёнными высокого понятия об их общественных обязанностях".
Увы, женщины в большей степени, чем мужчины, подвержены  увлечению модой, рабству вещам, потребительству. Это рабство незаметно, начиная с мелочей, овладевает человеком, позорно свидетельствуя о духовном убожестве тех, кто ему поддаётся. Беда, конечно, не в пользовании благами жизни, а в преклонении перед этими благами, порабощении ими, когда человек перестаёт видеть и понимать преимуществ духовных ценностей над  материальными. Переход от желания потребительства к порабощению им очень не труден. Аристотель говорил, что беда вовсе не в частной собственности, а в жажде обладания ею, в алчности. Увлечённый потребительством, материальными благами человек легко теряет человеческий облик, всякие понятия о человеческой морали. В нём берёт верх животное начало. У женщин это проявляется в отказе от рождения детей, недостатке внимания к ним, жестоком обращении (вплоть до убийства), утрате чувства стыда, продаже женской чести. В постиндустриальном и особенно в постсоциалистическом обществе усилиями СМИ женщина всё более развращается и превращается в поставщика сексуальных услуг для состоятельных мужчин, в бездушный предмет потребления, забывает об основном своём предназначении!  Беда в том, что очень многие современные женщины утратили человеческое достоинство  и вовсе не унижены и не оскорблены этим!  Немалую роль в этом играет политика государства, поддерживающего программы, подобные программе "Планирование семьи", на практике имеющей  одну цель – уничтожение этой самой семьи! Медицинское понятие "планирование семьи" включает всего три пункта: контрацепция, аборт, стерилизация! Критерием качества деятельности многочисленных  центров планирования, является  количество абортов на подведомственной им территории.  Не увеличение числа новорожденных, а число убийств младенцев в утробе матери! И это делается под благозвучным лозунгом "демографической коррекции!"  якобы в интересах борьбы с перенаселением Земли. Хотя доказано, что Земля способна прокормить до сорока миллиардов человек! 
Начиная с 1992года, в России открыто триста государственных центров планирования семьи, пятьдесят два филиала общественной организации РАПС и множество других подобных, ведущих активную пропаганду отказа от рождения детей! В 1998году Минздрав издал Положение, предписывающее открыть кабинеты "Планирования семьи" во всех женских консультациях, роддомах и поликлиниках! Все учреждения "планирования семьи" прекрасно финансируются. В годовом отчёте миссии Фонда народонаселения  ООН читаем: "В Санкт-Петербурге доктор Н.Б. Алмазова создала Центр по вопросам планирования семьи и репродуктивного здоровья. Его годовой бюджет около 1,7.миллиона долларов. Центр производит операции по контрацептивной стерилизации 80 – 90 женщин в год". Заметим, что уничтожение "лишних людей" с помощью контрацепции, стерилизации и абортов интенсивнее всего ведётся в странах, ослабление которых выгодно США. Там и не скрывают, что для  поддержания их финансовых интересов нужно стерилизовать четверть всех живущих на Земле женщин детородного возраста! 
 Между тем древние русские традиции рекомендуют женщине рожать столько детей, сколько их пошлёт  Бог!  Православие именно женщине отдало на откуп  очень важную сферу деятельности: поддержание неугасимого домашнего очага и воспитание детей в высоконравственном православном духе. Западники, сторонники женской эмансипации, давно добиваются полного освобождения женщины от семейных забот, чтобы она могла занимать в обществе положение равное мужскому. Они не желают считаться с её физиологическими и психологическими особенностями, природным предназначением. Однако, женщине, как основе продолжения человеческого рода, даже время жизни Богом выделено большее, чем мужчине! Уже этим Господь подчеркнул её основное предназначение! Пора бы признать, что обязанности матери, воспитательницы детей, хозяйки дома отнюдь не менее (а, может быть, и более)  важны и сложны, чем занятия мужчин.  Не думаю, что воспитать  детей – будущих достойных членов общества – проще и менее важно, чем, скажем, управлять заводом или даже государством!  Ведь семья – это самая первая и потому самая важная и ответственная школа жизни и воспитания нравственности. Каких детей воспитает женщина-мать – первый учитель морали - таково и будет общество! Не следует забывать, что нравственные законы в организации жизни общества играют не менее важную роль, чем юридические. Особенно это касается русского общества. Для нас справедливость всегда была выше закона, а воля важнее свободы!  Жизнь показала, что отход женщины от обязанностей, определённых для неё Богом, приводит к утрате лучших присущих ей качеств (женственности, нежности, эмоциональности, заботливости), ухудшает общее состояние семьи (духовную близость её членов, часто совсем её разрушает), ведёт к безнадзорности детей, отсутствию у них надлежащего воспитания; росту в обществе преступности, наркомании, половой распущенности, упадку нравственности и как итог – к общему упадку государства. Всё это мы наблюдаем сегодня  в России.
Эмансипация женщины отрицательно сказывается и на её морали. Она теряет скромность, стыдливость, становится кокеткой и хорошо ещё, если не кокоткой! Кроме того, занимая общественное положение равное, а порой и выше положения мужа, она теряет от него зависимость, перестаёт уважать и повиноваться ему. ("Да убоится жена мужа своего!" – совсем не напрасно говорили наши предки.) Вольно или не вольно она передаёт это своё отношение к главе семейства и детям. Он утрачивает в их глазах авторитет, дети перестают исполнять Заповедь "Чти отца твоего и матерь твою…". В результате чего,  родители не могут передать им свой жизненный опыт, и потомки  вынуждены повторять ошибки отцов. Уставшая на общественной работе, женщина становится раздражительной и несдержанной дома, что, безусловно, сказывается на  детях. Замечено также, что процесс демографического спада в Европе начался с внедрения либеральной идеи и сопутствующей этому эмансипации. Горе обществу, в котором женщина не исполняет своего природного предназначения!
Враги Православной Церкви и нашего государства прекрасно понимают силу влияния женщины на общество, потому-то для них благочестивая, скромная  женщина – мать столь же ненавистна,  как и  честный, добродетельный пастырь: церковный или гражданский! Они прилагают все усилия, чтобы оторвать её от домашнего очага, от влияния на семью, на воспитание детей; развратить, увлечь грёзами о сладкой беззаботной жизни в богатстве и неге, ложной свободой - свободой от исполнения обязанностей, определённых ей Богом, - свободой  выгодной продажи себя!  Разве не это мы наблюдаем ежедневно на страницах газет, журналов, на экране ТВ, в театрах и кинозалах?!
В русской православной семье религиозное воспитание детей всегда являлось основой нравственного воспитания, а фундаментом нравственности – христианские Заповеди и Блаженства!   "Нет ничего труднее искусства воспитывать!" – говорил Святой Иоанн Златоуст. И в самом деле, что может быть важнее и сложнее образования души человека, наполнения её высокими духовными ценностями! Наши предки хорошо знали это и потому воспитанию уделяли большее внимание,  чем образованию. Вспомните, как они говорили: "Он (она) получил (а) воспитание в лицее, корпусе, пансионе и т.п". Именно не образование, а воспитание! Теперь же люди уделяют больше внимания образованию, то есть получению совокупности знаний, умений и навыков, обеспечивающих безбедную материальную (но не духовную) жизнь. Протестантская страсть к материальным благам и деньгам овладевает нашими людьми. Приобретение богатства, причём любым способом, а вместе с ним и неограниченное потребительство,  стало целью жизни многих. Люди  не только не стали свободными, как уверяют нас правящие ныне либералы, а превратились в настоящих рабов "золотого тельца". Естественно, такие люди и детей своих воспитывают не в духе высокой морали, а в духе потребительства. При этом они сами пожинают плоды своих трудов, видя детей дерзкими, непослушными, бездушными, развратными, эгоистичными. Очевидно, куда полезнее, чем обучить детей способам делать деньги, научить презирать их, презирать бесконечную погоню за комфортной жизнью. Родители обязаны так воспитывать детей, чтобы они, вырастая, духовно превосходили их самих. Тогда и общество от поколения к поколению будет расти духовно, совершенствоваться.
Чему же в первую очередь кроме основ Православия, золотого правила этики (Поступай с людьми так, как хотел бы, чтобы поступали с тобой!)  должна научить детей  женщина-мать?
Среди добродетелей, которые нужно насаждать в юные души, самое большое  значение имеет правдивость. После послушания ей принадлежит второе место. Если ложь – корень всякого порока, то, правда – основа всех добродетелей. У нас, русских людей, Православие, справедливость, правда, право – слова одного корня. То есть, понятия, обозначаемые ими, тесно связаны.  Наши предки считали, что даже вор нравственно чище, чем человек лживый! Ибо ложь происходит от дьявола, а в Святом Писании он назван лжецом и отцом лжи! Лжец – человек с нечистой совестью. От него можно ожидать всякую подлость! Ложь разрушает доверие между людьми, раскалывает общество.  "Кто лжёт – тот крадёт!" – гласит народная мудрость. Лживость у человека развивается из других пороков, таких как:  эгоизм, алчность, корыстолюбие, тщеславие, болезненное самолюбие, хвастовство – качеств, свойственных людям либерального буржуазно–демократического общества. Именно поэтому столько лжи в нашей современной жизни, в современных российских СМИ! И всё ради наживы, денег, жажды "красивой жизни"  нынешних хозяев России! Ложь - их основное оружие, используемое (и не безуспешно) для манипулирования нашим сознанием. Нам следует постоянно помнить об этом и очень скептически относиться к информации, получаемой из СМИ, чтобы не угодить в лапы дьявола – невольно ни наполнить свою душу чуждыми нам либеральными, западными эгоистическими ценностями.  Воспитание правдивости, нетерпимости ко всякой лжи  надо начинать с раннего детства. Известный авторитет в педагогике А.С. Макаренко говорил: "Если к пяти годам вы это дело запустили, то будет очень трудно исправить запущенное". Стремление к истине, к правде – врождённое качество человека и проявляется в ранней любознательности ребёнка. Он всё принимает за правду, пока его не обманут. Иными словами, жажда правды заложена в душу самим Богом. Человеку остаётся только поддерживать её.  "Блаженны изгнанные за правду, ибо их есть царство небесное!" – учил Иисус Христос.
Страшным недугом поражено множество наших современников: неудержимой всё растущей страстью к удовольствиям, развлечениям, наслаждениям – к неограниченному потребительству. Если родители хотят, чтобы их дети прожили по-настоящему счастливую человеческую, а не скотскую жизнь; стремились не к материальному, а к духовному богатству, они должны постараться подавить эту страсть ещё в детстве. Сделать это очень не просто, ибо сегодняшние средства коммуникации весьма эффективно внушают людям, что отказ от потребительства, погони за деньгами – свидетельство ущербности человека, его бескрылости, обворовывания самого себя. Святой же Апостол  Павел, например, гордился тем, что "научился быть довольным тем, что у меня есть, умею жить и в скудости". Довольными жизнью люди будут тогда, когда с детства будут приучены к умеренности, к воздержанию, к трудолюбию и к самоотвержению.  Закалённый в трудностях ребёнок готов к свершению подвигов и развитию в нем добродетелей!
Труд и умственный, и физический обеспечивает не только средства к существованию, но и способствует установлению господства человеческого духа над низменными (животными) страстями. Он способствует высоконравственному воспитанию человека, ибо мысли его в процессе труда не рассеиваются, а сосредоточиваются на достижении цели. При этом человек утрачивает дурные помыслы. Труд искореняет эгоизм, вырабатывает терпение и внимательность, тренирует тело и мозг, усмиряет пагубные страсти. "Труд украшает человека, – говорил  Пифагор, – праздность же – есть мать человеческих пороков!"  Слепая родительская любовь, оберегающая детей от преодоления жизненных трудностей, от труда воспитывает в них леность, иждивенчество, эгоизм, склонность к паразитизму и преступлениям. Это вовсе не проявление доброты, как думают некоторые. Добрым следует считать только то, что способствует жизни по законам высокой христианской морали. Родителям надо помнить: что легко даётся, то скоро надоедает и никогда не ценится!
Вместе с трудолюбием  с самого раннего возраста детей следует учить воздержанию и умеренности во всём. "Человек отпадает от Бога чаще всего через невоздержание. От невоздержания происходит всякий грех!" – поучал Святой Апостол Павел. Отцы Православной Церкви под воздержанием понимают не только удержание себя от пьянства и  чревоугодия, но и от алчности, сластолюбия, зависти, раздражительности, корыстолюбия, лихоимства и других пороков.
"Родители! - призывают святые отцы, -  ради вечного спасения и земного благополучия ваших детей воспитывайте в них трудолюбие, воздержание и навык к самоограничению и самоотвержению. Предохраняйте их от изнеженности, приучайте  смолоду к аккуратности, к умеренности во всём и выносливости. Каково бы ни было их общественное положение впоследствии, они везде будут нравственными и добродетельными, довольными и жизнерадостными".
Люди русские! Не пора ли внять зову духовных авторитетов, подобно Иисусу Христу изгнать либералов-торговцев из храма под названием "Россия-Русь" и вернуться к нашим древним традиционным  православным ценностям! Ведь иначе вполне могут сбыться пророчества либерала-политолога  близкого к кремлёвским кругам г. Павловского о том, что уже через пятьдесят лет на нашей русской земле будет жить совсем другой народ и хорошо ещё, если говорить он будет по-русски!





ЕВРАЗИЙСТВО  И   РУССКАЯ  ИДЕЯ

Евразийство – идейно–политическое и общественное учение в русском послеоктябрьском зарубежье 20 – 30х годов прошлого века. Основоположником его по праву считается филолог и лингвист князь Николай Сергеевич Трубецкой (1890 – 1938гг), который сформулировал  основные мировоззренческие тезисы. Большую роль  сыграли также музыковед и публицист П.П. Сувчинский, географ и экономист П.Н. Савицкий, правоведы В.Н. Ильин и Н.Н. Алексеев, философ-богослов Г.В. Флоровский, историки Г.В. Вернадский и Л.П. Карсавин. Евразийцем считал себя Л.Н. Гумилёв. Сегодня это движение в России почти незаметно хотя евразийскую философию в целом многие считают наиболее теоретически разработанным вариантом русской идеи.
Основой евразийства является утверждение не единственности пути развития земной цивилизации, а за попытками навязать противоположную мысль кроется стремление романо-германской – к универсальности и гегемонизму. Отсюда и распространённое деление мира на Европу (плюс США) и прочее Человечество.  Плох, по  мнению евразийцев, не сам романо-германский, европейский мир, а его агрессивность по отношению к другим культурам. Философия евразийства считает, что именно Россия-Евразия должна быть оплотом борьбы Человечества против нынешнего романо-германского ига, поскольку в ней евразийцы видели гармоничное сочетание укоренённого традиционализма и стремления к культурному прогрессу.
Евразийство имеет оригинальный взгляд на русскую историю, заслуга в развитии, которого принадлежит Г. В. Вернадскому (сыну великого русского учёного). Согласно этому взгляду русский народ и русское государство в корне отличаются от романо-германского мира. Россия, Русь – органическая часть Человечества, противостоящего Европе.  Это не Европа и не Азия, а отдельный, своеобразный, целостный мир. У России "особенная стать", волей свыше ей предназначено следовать в истории своим путём. Евразийцы настаивали не только на национальной самобытности, но и на альтернативности исторических цивилизационных парадигм Европы и Руси. Поэтому всякое обращение Руси лицом к Востоку они рассматривали как шаг к духовному росту и самоутверждению, а к Западу - как аномалию и очередную ошибку. Западный мир они считали исторической патологией.
Идеи евразийцев и, в частности С.Н. Трубецкого, очень близки известному немецкому философу Шпенглеру, который в своих трудах пророчествовал о грядущей спасительной для мира миссии восточных регионов Евразии.
Основополагающим периодом истории России евразийцы считали двести лет между окончанием татаро-монгольского ига и царствованием Петра 1. По их убеждению татары заложили фундамент гигантской евразийской цивилизации, альтернативной романо-германской. В указанный период Русь использовала идеологию Византии и государственный строй монголов. И та Русь царская, евразийская, континентальная, принципиально отличная от романо-германского мира, радикально противостояла ему. Великороссы духовно и этнически смешавшиеся с татарами, образовали интегрирующий этнос России-Евразии. Пространственная обособленность народов, проживающих на территории Руси, сформировала этот особый этнический тип, сближающийся на периферии, как с азиатскими, так и с европейскими типами, но не совпадающий с ними. "Надо осознать  факт: мы не славяне и не туранцы (иранский тип) хотя в ряду наших биологических предков есть и те, и другие. Мы – русские!"
С восшествием на престол Петра 1 на Руси начинается "романо-германское иго", длившееся до 1917 года. Культурная самобытность заменяется западными ценностями, византизм – англиканством, живая Православная вера – канцелярским Синодом. Происходит европеизация, отчуждение российских верхов от архаичных низов общества. Братание с народами Востока заменяется их ассимиляцией по романо-германскому образцу – колонизацией. Элита российского общества устремляется в Европу, низы – сопротивляются.
Евразийцы всю политику России, начиная с Петра 1, считали ошибочной, неадекватной, не национальной, в конце концов, приведшей к народному бунту 1917-го года.
В отличие от монархистов и либералов-западников евразийцы имели собственную трактовку большевизма. Сущность его они видели в подъёме народного духа, загнанного ещё Петром 1 в подполье. Они утверждали, что революция носит национальный характер, что это, по сути, - неосознанное, слепое стремление русских людей вернуться во времена, предшествующие "романо-германскому игу".  Одновременно евразийцы оставались традиционалистами, православными христианами, патриотами России, ориентируясь на национальную систему духовных ценностей. Поэтому в целом марксистская идеология была им чужда. В пролетарском интернационализме вождей русской революции евразийцы усматривали не стремление "уничтожить всякие нации", но желание восстановить в рамках СССР единый евразийский тип человека. Интернационализм в границах СССР они считали тождественным имперскому национализму,  особой модели общины народов Востока, противопоставляемой Человечеством Западу. Сплочённость, единство, общность народов евразийской Святой Московской Руси, по их мнению, обеспечивалась в большей степени единством культуры и близостью религий, нежели расовым и языковым родством. Они приветствовали призыв большевиков к деколонизации, к сбрасыванию народами романо-германского ярма.
Подлинным Православием евразийцы считали русское старообрядчество, поскольку европеизированные верхи России превратили Церковь в государственный департамент, и истинный православный дух остался только у простого народа.
Особую роль в евразийской философии играет концепция идеократического государства, идеократии (власть идеи). Всякую общность людей (коллектив, народ) евразийцы ставили выше личности. Кстати таких же взглядов придерживались К. Маркс,  Ф. Ницше и многие другие философы разных времён и народов.  "Человек есть нечто, что следует преодолеть!", - писал Ницше. "Беда не в частной собственности, а в жажде обладать ею" (Аристотель). Отсюда и евразийский императив всеобщего самопреодоления. Воплощением коллектива самопреодоления, самовозвышения, самосовершенствования в интересах исполнения высшей миссии является идеократия, реализованная в государственном устройстве. В таком государстве каждый гражданин  принудительно вовлекается в спиралевидное духовное восхождение, облагораживание. В идеократии евразийцы видели конечную цель развития и совершенствования человеческого коллектива. Она предполагала создание общественных и государственных институтов, базирующихся на идеалистических принципах, когда этика ставится выше прагматизма, героические идеалы – выше и важнее жизненного комфорта и обогащения, альтруизм – выше эгоизма, общие интересы – выше личных.
В большевизме евразийцы видели практическую реализацию отдельных черт идеократии, поэтому некоторые критики называли их "христианскими большевиками". Так тоталитарный характер большевизма ими рассматривался как благо, а не зло. Однако их не удовлетворяло, что духовный (христианский) идеал большевиками был во многом  подменён - вульгарным экономическим. Подлинной идеократией, по их мнению, может быть только неовизантийская, неоимперская, православная модель государства. В евразийстве нет агрессивного христианского миссионерства. Православная идеократическая империя мыслилась как сила для противостояния разных земных культур и народов утилитаризму буржуазного Запада. В перспективе, по мнению евразийцев, на Земле обязательно будет создан ансамбль идеократических сообществ и культур. Господствующий ныне буржуазный демократический строй должен смениться идеократическим.
При буржуазной демократии правящая элита отбирается в идеале по признаку популярности в народе, а формой отбора является выборная кампания, в которой решающую роль играет наличие денег у кандидата. То есть, у власти нет места людям бескорыстным, духовным, радетелям за общее благо. При идеократии элита отбирается по признаку преданности правящей идее ("идее-правительнице"). Демократия обеспечивает свободу предпринимательства во всех сферах жизни общества, т.е. даёт возможность руководить жизнью общества частному капиталу, высшей ценность для которого является прибыль. О бескорыстии демократической  элиты вести речь не имеет смысла. 
Идеократическое государство имеет свою систему ценностей, где главной является идея, носителем которой служит объединённый в одну-единственную идеологическую организацию правящий слой общества. Он активно организует все стороны жизни и не допускает вмешательства частного капитала в управление политикой,  экономикой, культурой.
Какими же требованиями должна обладать эта объединяющая людей правящая обществом идея? По каким признакам должна отбираться служащая идее правящая элита?  Очевидно, такими признаками должно  быть не только общее высоконравственное мировоззрение, но и готовность принести себя в жертву идее-правительнице. Иными словами, высокий престиж элиты должен быть основан, во-первых, на готовности жертвовать собой, во-вторых, необходимо, чтобы эта жертвенность расценивалась обществом как высоконравственный поступок.
Поскольку эгоизм и своекорыстие с точки зрения христианской морали безнравственны, то они, естественно, не могут служить основой правящей идеи. При этом совершенно неважно желает ли человек благополучия только себе и своей семье или своему классу. Нравственно ценной можно считать только жертву для общего блага. Жертвенность во имя своего народа, есть расширенное понятие семейной и тоже не может считаться нравственно ценной. Ведь доказать, что тот или иной народ или раса лучше других невозможно, как и преимущества одного класса перед другим. "Только совокупность народов, населяющих автаркическую территорию, хозяйственно связанных, объединённых не расой, а общностью исторической судьбы, совместным трудом над созданием одной культуры или одного государства, - есть то целое, ради которого самопожертвование можно считать высоконравственным; ибо благо всех народов, населяющих эту территорию не приносит ущерба другим человеческим сообществам". (Под автаркическим евразийцы понимали государство, реализующее самоудовлетворяющий хозяйственный уклад, производящий и потребляющий все необходимые продукты самостоятельно, т.е. существующий без импорта и экспорта).  Служение благу такого человеческого сообщества предполагает подавление не только личного эгоизма, но и эгоизмов классовых и национальных. В то же время такое сообщество не только не исключает, но и утверждает поддержку самобытности, своеобразия каждого отдельного народа. Ощущение человеком своей принадлежности к многонародному целому должно включать и ощущение принадлежности к определённому народу. Готовность жертвовать своими личными интересами во имя интересов целого, предполагающая, что социальные  связи выше биологических, влечёт за собой  аналогичное отношение и к своему народу. То, что связывает данный народ с другими обитателями автаркической территории, оценивается выше того, что связывает его с братьями по крови или по языку, не принадлежащими данной территории.  Здесь явно просматривается примат духовного, культурного родства, общности судьбы над родством биологическим.
Таким образом, правящей идеей идеократического государства может быть только всеобщее благо совокупности народов, населяющих данный автаркический особый мир. И территория государства должна с ним совпадать. Идеократическое государство предполагает плановое хозяйство и государственное регулирование всей культурной жизни. Только в этом случае оно может оградить себя от вмешательства иностранного капитала.
В евразийском понимании перед справедливым государством ("государством правды") стоят три задачи: блюсти Православие, "возвращать правду на землю" и противостоять абсолютизации материального (животного) начала в жизни народа. И если такое государство вообще сопоставимо с правовым государством Запада, то только в нём имеет место "подвиг власти", сущность которого не исчерпывается лишь правовой стороной.  "Государство правды и правовое государство – два различных мировоззрения: для первого характерен религиозный (духовный) пафос, для второго – материальные устремления (алчность), в первом правят герои, во втором – серые, средние люди".
Евразийцы хорошо понимали, что "всякое правление, будь оно единодержавным, народодержавным или иным есть та или иная форма осуществления идеалоправства. Более реально и ощутимо, чем люди и учреждения, народами и странами правят идеи". Так реальная власть в государствах Востока принадлежит не столько царю, сколько религиозной идее; в Европе – не министрам, а идее правового государства. В предлагаемой евразийцами модели нового государства носителем идеи всеобщего блага должна быть правящая партия. Она является государственно-идеологическим союзом, раскинувшим сеть своих организаций по всей стране.  Не совпадая с государственным аппаратом, она занимается не управлением, а идеологией.
Далеко не всякое государство и не сразу, как утверждали евразийцы, может стать идеократией. Для этого необходимы большие изменения психологического, идеологического и национального самосознания народов. Однако это единственный и естественный путь развития земной цивилизации. Не сразу и ценой тяжёлых испытаний до подлинной идеократии первым может дойти СССР, Европе же предстоит  ещё более длинный и тернистый путь.  Они не могли и предположить возможность событий 80х – 90х годов в СССР! 
Сегодня внутренним и внешним разрушительным силам России может противостоять только социально ориентированное, самодостаточное, имеющее собственные основы существования государство, государство, руководимое собственной стратегией и опирающееся на собственную правящую идею. И источником такой идеи может послужить полузабытое Евразийство. 




ВНИМАНИЕ !  СИОНИЗМ !

Пока люди не станут изучать еврейство,
до тех пор они не сварят ничего,
кроме  кошачьей похлёбки.
Е. Дрюмон

В 1998 году со страниц многотиражной российской газеты "Аргументы и факты" еврейский писатель Эдуард Тополь официально оповестил мир: Впервые за 1000 лет "мы получили реальную власть в этой стране!" Ту же мысль повторил пресс-секретарь генерала Лебедя Леонид Радзиховский в своей статье "Еврейское счастье", перепечатанной газетой "Завтра" в №29 (137). Таким образом, российские евреи, которых по паспорту всего 600 тысяч (менее полпроцента), взяли власть над 150 миллионным многонациональным народом России! Вопиющее еврейское засилье в большой политике и крупном бизнесе потрясает воображение!
Наше правительство возглавляет еврей Фрадков, глава РАО ЕЭС еврей Чубайс, главный экономист кремля еврей Дворкович, главный культурный революционер еврей Швыдкой. За экономическое развитие отвечает "простой русский человек" Греф, за коммуникации – еврей Рейман. Самые влиятельные бизнесмены евреи: Абрамович, Леваев, Фридман, Вексельберг, и т.д.  Еврей Позднер – главный идеолог первого телеканала, еврей Сванидзе – второго, еврей Соловьёв – четвёртого. Тоже можно сказать и об остальных самых массовых печатных и электронных СМИ.  Как ты думаешь, читатель, возможно ли такое положение с кровными русскими в государстве Израиль? Не есть ли это реализация на практике многотысячелетней мечты евреев – "избранного богом народа" - о мировом господстве, которое в наше время называется глобализмом? Всем  известно, что Запад давно находится под властью еврейских финансовых воротил, что на государственной печати США ещё в девятнадцатом веке красовалось: "Дети Израилевы". Откройте главу шестидесятую книги пророка Исайи Библии и вы прочитаете: "Восстань, светись, Иерусалим, ибо пришёл свет твой, и слава Господня взошла над тобою. …Сыновья иноземцев будут строить стены твои, и цари их – служить тебе. …Ибо народ и царства, которые не захотят служить тебе, погибнут, и такие народы совершенно истребятся".  Вот ведь как давно всё начиналось!
Более чем столетие СМИ внушают обывателю, что в мире идёт борьба между коммунистической и демократической идеологиями, скрывая тем самым, что уже не первое тысячелетие мировой сионизм (вначале религиозный, а с конца девятнадцатого века и политический) борется за господство над миром с патриотами всех стран. Для доказательства обратимся к истории:
"458-й год до н.э.  можно считать годом начала религиозного сионизма. Именно в этом году левиты (знатные иудеи) закончили писать Закон, построенный на принципе расовой исключительности всех иудеев. …Со времени пророка Ездры самоназванием евреев стало "Исраэль"….Началась эра провоглашаемого самими евреями израильского превосходства над другими народами, продолжающаяся с перерывами до сих пор. Естественно, это не нравилось соседям и властолюбивым римлянам….и с шестого  года н.э. Эрец Исраэль превратился в римскую провинцию "Иудея".  …Со 135 года иудеи были изгнаны римлянами из Палестины, и началась почти двухтысячелетняя полоса скитания  народа, окончившаяся только в 1947 году, когда было восстановлено государство Израиль в Палестине. Во время скитания раввины, наследники левитов, создали "тайну Израиля", которая якобы состоит в том, что в ближайшее время должна осуществиться всемирно-историческая миссия Израиля, заключающего бессрочный договор со своим богом Иеговой-Яхве о том, что этому народу принадлежит весь мир. Так религиозный сионизм превратился  в - политический и даже в расизм. Речь идёт о мировом господстве верхушки еврейства (раввинат, потомки левитов и царей, финансово-промышленная буржуазия, ставшая новой аристократией) над всеми другими народами земли".  (См.: Тайна Израиля // "Еврейский вопрос" в русской религиозной мысли конца Х1Х – первой половины ХХ в. – СПб., 1993).
Естественно, за долгие годы скитаний у правоверного иудея совершенно исчезло  чувство Родины, а значит и чувство долга по отношению к государству, в котором он живёт! Что мы и наблюдаем сегодня.
Политически сионизм оформился в конце Х1Х века.  "Пророками нам сказано, что мы избраны самим богом на царство над всею Землёю, – пояснял создатель теории сионизма Теодор Герцль. – Бог нас наградил гением, чтобы мы могли справиться со своею задачей. Наша цель  уже в нескольких шагах от нас. Остаётся небольшое пространство, и весь пройденный нами путь готов уже сомкнуть свой цикл Символического Змия, каковым мы изображаем наш народ. Когда этот круг сомкнётся, все еврейские государства будут им замкнуты, как крепкими тисками".  (См.: "Извлечение из протокола первого сионистского конгресса", 1897) Кстати сказать, змея, кусающая себя за хвост, является также символом масонов!
Надо признать, что "круг" уже сомкнулся, захватив тисками США, Европу, а теперь и страны бывшего СССР! Сопротивляется пока мусульманский мир. Сионисты в ХХ веке практически претворили в жизнь то, к чему с таким упорством шли тысячелетия. Удастся ли им удержать власть: покажет время. Во всяком случае, тот же Э. Тополь предупреждал еврейских олигархов о возможном русском бунте бессмысленном и беспощадном, от которого пострадает в основном нижний слой еврейства.
О том, что означают сионистские тиски, первый сионист Т. Герцль говорил так: "Мы заинтересованы в вырождении гоев (неевреев). Наша власть в хроническом недоедании и слабости рабочего, потому что всем этим он закрепощается нашей воле, а в своих властях он не найдёт ни сил, ни энергии для противодействия ей. Голод создаст право капитала на рабочего вернее, чем давала это право аристократии законная царская власть".  Не эта ли идея реализуется сегодня в России? Мы, русские, сегодня на собственной земле вымираем ускоренными темпами. Министр регионального развития Владимир Яковлев летом 2005 года публично заявил:
"Население России за 2004 год сократилось на один миллион семьсот тысяч человек. У нас всего двадцать миллионов работоспособных мужчин. Большинство русских мужчин либо безработные, либо алкоголики, либо сидят в тюрьме. Через несколько лет на одного работающего будет приходиться четыре иждивенца!" На наших глазах вымирает народ, погибает русская цивилизация!
Интересно отметить, что способ захвата власти над миром сионистам был указан ещё в Ветхом завете. "Не отдавай в рост брату твоему ни серебра, ни хлеба, ни чего-либо другого, что можно отдать в рост. Иноземцу отдай в рост, а брату твоему не отдавай в рост, чтобы Господь Бог благословил тебя во всём, что делается твоими руками, на земле,  в которую ты идёшь, чтоб овладеть ею" (См.: Второзаконие, гл. 23, 19-20). Евреи издревле презирали тяжёлый производительный труд. Об этом свидетельствуют они сами. Занимаясь преимущественно торговлей и ростовщичеством, обманывая и спекулируя, они вызывали к себе недоброе отношение соседей. Изгоями они стали задолго до Рождества Христова. О многочисленных пленениях этого народа и разрушениях Иерусалима свидетельствует Библия. Ясно, что вовсе не на пустом месте возник антисемитизм, когда не существует таких понятий, как, например, антируссизм, антитатаризм, антигерманизм, античукчизм  и т.п.
 Случилось так, что оружие захвата власти в мире евреи, руководствуясь Талмудом, выбрали в VI веке до  н.э., находясь в Вавилонском плену, после очередного разгрома их государства вавилонским царём Навуходоносором II, лишённые права на отправление иудейского культа. Именно тогда левиты пришли к заключению, что мечом еврейский народ не сможет не только захватить власть над миром, но и сам сохраниться на Земле. Нужно было другое оружие! И таким оружием стал "золотой телец" – деньги!  Деньги и ссудный процент. Сионистские тиски, о которых любил повторять Т. Герцль, правильнее назвать финансовой удавкой – орудием закабаления отдельных граждан и целых стран. "Заслуга" в разработке всей теории "Финансы и кредиты", безусловно, принадлежит евреям!   Ещё на самой заре возникновения и развития этого еврейского оружия люди предвидели его огромную тёмную силу. Известно, например, что Аристотель, являясь учителем Александра Македонского, предлагал ему запретить ростовщичество, как способ нечестного обретения богатств, богатств, как он говорил "из воздуха". К сожалению, к предупреждению древнего мудреца своевременно не прислушались. Ныне триста еврейских банкирских семейств и составляют Мировое правительство! Один из реальных правителей Мира как-то проговорился: "Дайте мне только возможность управлять финансовыми потоками и для меня несущественно, кто и какие законы создаёт в этой стране!"
Думаю, для нашего читателя особый интерес представляет история взаимоотношений русского и еврейского народов. Для её краткого рассмотрения воспользуемся книгой А.И. Солженицына "Двести лет вместе" (М., "Русский путь", 2001).
Появились еврейские переселенцы на Руси в глубокой древности. Занимались торговлей и ростовщичеством. Алчность ростовщиков, как это и должно быть, постепенно росла, долговая удавка на шеях русских людей затягивалась. К 1113 году ростовщики уже брали за ссуду до 50% годовых. В этом году терпение киевлян лопнуло, и стихийно возник первый еврейский погром. По требованию наших предков в 1117 году решением совета князей евреи были изгнаны из пределов киевской Руси. Но нашествие, на некоторое время, стихнув, продолжалось.
 Правление московского великого князя Ивана III характерно иудейской идеологической агрессией, названной "ересью жидовствующих". В 1471 году по приглашению новгородцев в Новгород прибыл на княжение литовско-русский князь Михаил Олегович со свитой и ересью. Чуждая Православию иудейская идеология была спрятана в христианской упаковке так хорошо, что на неё попались даже священнослужители. Ересь скорее можно считать не чистым иудаизмом, а иудаизмом под соусом вольномыслия. Целью еретиков было изменение отношений между государством и церковью, то есть разрушение русского государства. Идеологи ереси рассчитывали, что распропагандированные православные священники будут распространять новые идеи среди паствы. Влиянию иудаизма подвергся сам великий князь и его ближайшее окружение. Сменить Православную веру на Иудаизм в годы правления Ивана III были готовы многие бояре и священнослужители. Однако на Руси нашлись люди во главе с митрополитом Геннадием обличившие великого князя в покровительстве ереси. Они и спасли русское государство. Главные идеологи ереси были казнены. Однако сама ересь только затаилась.
 Иван IV (Грозный) повёл решительную борьбу с жидовствующими. Существует мнение, что опричнина царя Ивана Грозного – это его борьба с еретиками.  Можно считать, что ересь жидовствующих – первая попытка взорвать Россию изнутри! В 1550 году был издан Указ, запрещающий жидам въезд в русское государство. В Указе говорилось: "Они русских людей от христианства отвадили и отравные зелья (водку) в наши земли привозили, и пакости многие нашим людям делали".  Однако в XVII веке евреи вновь стали проникать в русское государство. Поэтому неоднократно издавались ограничительные царские Указы. (Кстати, Лжедмитрий II, пытавшийся захватить власть в Москве, тоже был евреем).
Известно отношение к евреям Петра I. "Я хочу видеть у себя лучших народов магометанской и языческой веры, нежели жидов. Они плуты и обманщики. Не будет у них в России ни жилища, ни торговли".
Екатерина I в 1727 году распорядилась выселить евреев из русских городов и из Малороссии.
Елизавета Петровна в 1742 году издала Указ, где было сказано: "Во всей нашей империи жидам жить запретить. Немедленно выслать за границу и впредь ни для чего не впускать". На предложение брать с евреев большие налоги она ответила: "От врагов христовых не желаю интересной прибыли!" Из России к 1753 году выселено 35 тысяч евреев.
Первое крупное скрещивание судеб русского и еврейского народов произошло при разделе Польши в 1772 году. Позарившись на польские земли, Екатерина II получила в придачу к ним 100 тысяч евреев. Уже через несколько лет из приграничных областей стали приходить жалобы от русских на притеснения евреями, на разорение крестьян ссудным процентом и спаивание водкой. Павел I послал  Г.Р. Державина разобраться. В результате появился известный документ "Мнение", где великий русский поэт даёт свои рекомендации:
– необходимо запретить евреям винокурение и торговлю вином;
– поскольку в Белоруссии евреев слишком много и местным крестьянам их не прокормить, часть нужно переселить на ново осваиваемые земли, "истребив в них ненависть к иноверным народам, уничтожив коварные помыслы к похищению чужого добра. Дабы они доставали хлеб свой собственными руками";
– нельзя давать евреям власть над христианами (не допускать  в ратуши и магистраты).
Следует сказать, что после этого евреи собрали для взяток один миллион рублей, из которых 200 тысяч предложили Державину. Сановник денег не взял, но евреи подкупили членов созданного для разбора дела Комитета, и он оставил им винную торговлю и право жить своими кагалами.
В 1804 году вышло "Положение о евреях". Кагальная организация официально разрешалась, что существенно мешало ассимиляции. Евреям были предоставлены свободы и равенство наравне с другими гражданами России. "Положение", несмотря на данные свободы, не устраивало кагалы.  Оно гласило: "Никто из евреев – ни в какой деревне и селе – не может содержать никаких арендованных шинков, кабаков и постоялых дворов, ни под своим, ни под чужим именем, ни продавать в них вина, ни даже жить в них". Предписывалось за три года удалить всех евреев из деревень и обратить к сельскохозяйственному труду на пустующих землях юга России, с освобождением от подати на 10 лет, возвратом ссуды через то же время и правом покупать землю. Это решение евреи, веками торговавшие вином, расценили как очень жестокое и несправедливое! Александр I ввиду приближающейся войны с Наполеоном, отсрочил выселение  до 1808 года, а затем и приостановил запрет на торговлю вином. Он мистически боялся обидеть евреев, как библейский народ. С присоединением к России в 1814 году центральной Польши у нас добавилось ещё 400 тысяч евреев! Государственный совет Польши также в 1816 году постановил выселить евреев из деревень, поскольку они разоряли крестьян, но по ходатайству варшавского кагала Александр отменил решение и, больше того, разрешил евреям торговать водкой. С годами евреи всё больше закабаляли христиан. Они брали в аренду целые поместья, мельницы, винокурни, церкви. Дело доходило до того, что христиане платили евреям за посещение храмов, за выполнение церковных обрядов! Украинские народные песни полны жалоб на жидов-арендаторов угнетавших народ. Прямо владеть крестьянами жидам запрещалось, но они договаривались с помещиками, которые тоже были у них в долгу.
Вот, что писал демократ декабрист П.И. Пестель: "Ожидая Мессию, евреи считают себя временными обитателями края, не хотят заниматься земледелием, ремеслом и производительным трудом, занимаясь только торговлей. Тесная связь между евреями даёт им возможность накапливать большие средства и разорять край, где живут".
Богатство, приобретённое ростовщичеством и торговлей; нежелание жить как все другие народы, производя средства потребления собственными руками; воображаемая исключительность, хитрость и коварство, умение приспособиться к любой ситуации, пренебрегая общечеловеческими моральными нормами – сопутствовали еврейскому народу на протяжении всей его истории и вызывали к нему отрицательное отношение.
Не по этой ли причине евреи неоднократно изгонялись и не только из России!?
Из Римской империи - в 19 году;  из Англии в 1290-м и вторично – в 1510-м;  из Франции – в 1295-м;  из Испании – в 1492-м;  из Флоренции – в 1495 –м;  из Португалии – в 1496-м;  из Австрии – в 1541-м; из Вены – в 1701-м;  из Праги –  в 1745-м!   
Начиная с Екатерины II, правительства России всеми силами старалось приобщить евреев к производительному труду, научить жить так, как живут все другие народы. Екатерина освободила их от двойной подати. После 1804 года евреям предлагалось брать в аренду до 40 десятин плодородной земли на юге, ссуду с возвратом через 10 лет, дом, инвентарь, освобождение на 10 лет от всяких налогов, освобождение от рекрутской повинности, предоставление русских крестьян для обучения ведению сельского хозяйства!  Однако трудиться евреи не хотели! В Новороссию было переселено всего 848 семейств, которые позже, бросив или распродав всё, разбежались! Первый в мире эксперимент по приобщению евреев к нормальному производительному труду потерпел крах. Уместно заметить, что подобный эксперимент был предпринят Гитлером. Он пытался создать еврейское государство на Мадагаскаре, подготовив из самих евреев рабочих и крестьян, и тоже неудачно! Евреи и подвластные им СМИ не хотят об этом распространяться!
В 1835 году было введено новое "Положение о евреях". Оно не наложило новых ограничений. В пределах черты оседлости евреям разрешалось иметь недвижимость и торговлю, как и русским. Положение изменило брачный возраст евреев 18 и 16 лет вместо 13 и 12. Делалась попытка одеть евреев по-немецки, приобщить к производительному труду, запрещалось иметь слуг-христиан, евреи призывались получать светское образование. Черта оседлости отделяла 15 губерний из 31. Правительство стремилось сделать евреев более общительными, разрушить кагал, оторвать от талмудизма, включить в общественную жизнь. При Николае I были созданы школы, где евреев обучали русскому языку. Кагалы сопротивлялись, борясь за замкнутость и сохранение своей власти. В 1844 году они были запрещены. "Но евреи постоянно чуждались слияния с гражданским обществом, оставались при прежних способах существования за счёт труда других и оттого со всех сторон возникали справедливые жалобы жителей".  Правительство надеялось, что евреи прекратят предосудительные способы жизни и обратятся к труду производительному и полезному. Евреи же считали, что все  беды в отлучении их от торговли! Николай I очень рассчитывал на перевоспитание их трудом, а к труду привлечь через рекрутство. Были созданы некие подобия детских домов, куда брали мальчиков на воспитание, затем они шли в солдаты. Начинание ни к чему не привело: мальчики и солдаты-евреи разбегались.
Тем не менее, в 1872 году евреям принадлежало на юге и западе России 89% винокуренных заводов. К этому времени вся торговля вином на юго-западе сосредоточилась в руках евреев и вышла за границы терпимости: евреи спаивали русский народ! Непомерно богатея, они покупали чиновников, ограничения на передвижения по стране снимались. Купцы, студенты, гимназисты, врачи, инженеры, юристы вместе с семьями переселялись в центр России. Евреям давалось всё большее равноправие. Но в российском обществе раздавались и трезвые голоса: "Прежде чем давать равноправие евреям нужно поднять образовательный уровень русских. Иначе они не устоят перед сплочённым экономическим натиском евреев". Но голоса разума слабо поддерживались. Руководила еврейским движением их интеллигенция, к сожалению, поддерживаемая русской.
 При Александре II еврейство в Москве выросло до 16 тысяч, в Киеве – до 80. К концу XIX века евреи составили 44% населения Киева! Если в начале XIX века русское еврейство составляло 30% мирового, то к концу – 51% .  Возникла острая проблема: с одной стороны евреев требовалось шире расселять по всей России, чтобы они имели возможность торговать; с другой – русским нужно помочь удержать свою традиционную хозяйственную и культурную жизнь, уберечь от финансовой агрессии евреев!
Сделать из евреев обычных верноподданных российской империи не удалось. Уже Александр II от дальнейших попыток отказался. Жить и работать, как все остальные народы России, евреи не желали! Как истинные космополиты, служить русскому государству евреи тоже не хотели, от солдатской службы прятались или откупались. В 1874 году в России была введена всеобщая воинская повинность. В 1876 – 83 годах из призываемых на службу 282466 евреев на призывные пункты не явились 89105 человек (31%). 
XIX век характерен развитием капитализма в России, упадком дворянской культуры и зарождением культуры буржуазной, появлением значительного количества разночинной, в том числе и еврейской интеллигенции. Несмотря на то, что в России евреям были предоставлены права и свободы большие, чем где-либо в мире, они не были довольны, считая себя народом особо угнетённым царским режимом. Это мнение поддерживалось и значительной частью русской интеллигенции. В защиту евреев выступали некоторые русские учёные, писатели, художники. Но были и другие люди.
Вот, что писал Ф.М. Достоевский в Дневнике писателя, за январь-август 1877года: "Близится царство евреев, полное их царство, наступает полное торжество идей, перед которыми никнут чувства человеколюбия, жажда правды, чувства христианские, национальные и даже народной гордости европейских народов. Наступает, напротив, матерьялизм, слепая, плотоядная жажда личного матерьяльного обеспечения, жажда личного накопления денег всеми средствами – вот всё, что признано за высшую цель, за разумное, за свободу…".  Ему вторил в "Московских ведомостях" в самом начале XX века выдающийся русский мыслитель Л.А. Тихомиров (См.: "Христианство и политика", ГУП, "Облиздат", 2002, с. 337):  "Заботиться о том, чтобы евреям не было у нас какого-нибудь притеснения – это очень походило бы на размышление овцы о том, как ей не обидеть чем-нибудь бедного волка. Независимо от степени своих прав, евреи забивают нас во всём. Они захватили все отрасли труда, конечно, выгодного, - захватили интеллигентные профессии, захватили печать и через её посредство становятся господами общественного мнения. Фактическая сила еврейства в России громадна и всякое увеличение их прав ведёт вовсе не к равноправию, а к господству евреев над русскими".  "Пропасть евреи не пропадут: эта опасность существует не для них, а для нас! Они проживут и без наших стараний лучше нас. А вот о России, действительно, следует позаботиться, ибо она находится в положении гораздо более несчастном, так что может лишь завидовать силе и сплочённости евреев и их непрерывно растущей победе над всем миром, а уж особенно их силе среди нас, растерявших все свои идеалы, верования, организацию и заботу о своём коллективном существовании. Нам нужен русский вопрос, который состоит в том, чтобы мы снова стали самосознающей нацией, понимающей саму себя и живущей сообразно со своими сильными, идеальными сторонами". "Самая мысль о русских идеалах доселе объявляется "реакционной" теми, владеющими нами людьми, которые рука об руку с евреями превратили нашу страну в какой-то табор не помнящих родства!"    Согласитесь, что эти мысли очень актуальны и сегодня!
Однако к голосам провидцев, таких как Ф.М. Достоевский и Л.А. Тихомиров  русское общество не прислушивалось; предсказанию, что при нашей русской мягкотелости евреи уже через полвека проглотят нас, не поверило!
Как развивались события в XX веке хорошо известно старшему поколению россиян: мы долго изучали вначале "Историю ВКПб" затем - "Историю КПСС".
В 1905 году вспыхнула первая русская революция. Правда, в учебниках не говорилось, что во многом её спровоцировали евреи, но между строк об этом можно было прочитать. Например, родоначальником первых Советов был еврей Троцкий.  Своё "Программное заявление" он сделал позже, летом 1917 года. Вот выдержка из него (см.: Л. Бутовская, "Прозрение", СПб, 2004, с.136):
"Мы должны превратить её (Россию) в пустыню, населённую белыми неграми, которым мы дадим такую тиранию, какая не снилась никогда самым страшным деспотам Востока. Разница лишь в том, что тирания эта будет не справа, а слева, и не белая, а красная. В буквальном смысле этого слова красная, ибо мы прольём такие потоки крови, перед которыми содрогнутся и побледнеют все человеческие потери капиталистических войн. Крупнейшие банкиры из-за океана будут работать в теснейшем контакте с нами, Если мы выиграем революцию, раздавим Россию, то на погребальных обломках её укрепим власть сионизма и станем такой силой, перед которой весь мир опустится на колени. Мы покажем, что такое настоящая власть. Путём террора, кровавых бань мы доведём русскую интеллигенцию до полного отупления, до полного идиотизма, до животного состояния.…А пока наши юноши в кожаных куртках – сыновья часовых дел мастеров из Одессы и Орши, Гомеля и Винницы, - о, как великолепно, как восхитительно умеют ненавидеть они всё русское! С каким наслаждением они физически уничтожают русскую интеллигенцию: офицеров, инженеров, учителей, священников, генералов, агрономов, академиков, писателей!" И ведь это было реализовано на практике! Именно сионисты-большевики учинили геноцид русского народа: за пять лет (1918 – 1922гг) лишили жизни пять миллионов человек! Нынешние демократические СМИ все злодеяния сваливают на "тирана" Сталина и большевиков в целом, "забывая" о том, что ЧК возглавляли и в ней "трудились" по большей части большевики-сионисты! Большевиков-идеалистов, большевиков-патриотов можно упрекнуть лишь в том, что они слабо боролись с большевиками-сионистами!
Теперь совершенно очевидно, что в октябре 1917 года к власти в России  пришли сплочённые и озлобленные, воспитанные на человеконенавистнических идеях Талмуда евреи-сионисты. Известно, что из 500 самых высокопоставленных чиновников госаппарата в первые годы советской власти было 447 евреев и только 30 русских. Из 42 журналистов центральных газет русским был только Максим Горький.
К этому времени евреи жили в основном в городах и работали, как сейчас говорят, в сфере обслуживания конторщиками, часовщиками, сапожниками, портными, парикмахерами и т.п. В целом они были более грамотны, чем русский народ, поэтому и нижнее управленческое звено советского государства было сразу оккупировано евреями. К тому же первыми декретами советской власти были декреты, карающие за антисионизм и дающие льготы евреям, как народу "наиболее обиженному царским правительством" прежде всего в образовании. За одно употребление слова "жид"  "обидчик" мог быть расстрелян! Уже в сороковых–пятидесятых  годах в СССР наука, искусство, литература принадлежали евреям. Постепенно они овладели всей идеологической машиной страны. Многие из них были сионистами!
Под соусом социализма скрывался агрессивный иудаизм, сионизм! Сразу после революции  началась расправа над русским народом по Троцкому.…От полного истребления русского народа, уничтожения русской цивилизации, от всего того, что происходит в умах людей сейчас, тогда нас спас И.В. Сталин. Если бы не политические процессы 30-х и 50-х годов, тот переворот, который произошёл в 1991-93 годах, произошёл бы в 30-х! И напрасно нынешние "демократы" упрекают Сталина в жестоких репрессиях. При их правлении  Россия "без репрессий" ежегодно теряет по миллиону жизней (без учёта не рождённых шести миллионов по причине абортов). По прогнозам к 2050 году нас, русских, на планете Земля  останется менее 50 миллионов! Вот вам и хвалёные демократическими СМИ буржуазный гуманизм и Права человека!
После смерти Сталина русскую цивилизацию защищать стало некому. Шут гороховый Хрущёв, орденопросец Брежнев, лишённый Богом разума Иуда всех времён и народов Горбачёв не смогли подавить поднявшей вновь голову ереси жидовствующих. Штатники, евреи-диссиденты, "идеологи обновлённого социализма" – взорвали великую страну изнутри. В 1990-х годах сионизм вновь проявил себя в нашей стране теперь под соусом свободы и демократии! Вся власть в России сегодня оказалась в руках жидов и жидовствующих!
Откуда же такая ненависть сионистов к народу, который их приютил, среди которого они родились и выросли? Не из их ли дьявольской талмудической морали?
Епископ Саратовский и Царицынский Алексий Дородницын ещё в 1913 году в "Прибавлении к церковным ведомостям" (СПб, 1913, №44) напечатал статью "Мораль Талмуда". Читая её нельзя не задуматься: не в этой ли "морали" мотивы поведения нынешних настоящих правителей России Березовских, Смоленских, Ходорковских, Абрамовичей, Невзлиных,…и их кремлёвских лакеев?
Талмуд, как известно, делит всё человечество на две части: евреев и неевреев (гоев). "Всякий необрезанный есть иноплеменник", то есть язычник. Талмудисты считают, что одни евреи произошли от Бога, все остальные – от дьявола! "Евреи более приятны Богу, чем Ангелы". Насколько люди выше животных, настолько евреи выше остальных людей. "Эти последние суть семя животное".  Все раввины толкователи Талмуда согласны между собой в том, что неиудеи имеют животную природу. "Один народ еврейский достоин вечной жизни, все другие народы подобны ослам ". – Говорит рабби Абраванель. "Вы иудеи, совсем другие люди, но прочие люди не суть люди, потому что души их происходят от духа нечистого, тогда как души иудеев происходят от духа Святого Бога", убеждает своих соотечественников рабби Менахем. Ему вторит рабби Жалкюб "Одни евреи имею право   называться людьми, а гои, которые происходят от духа нечистого, должны называться свиньями".
На этом главном различии между евреями и неевреями основывается мораль Талмуда.
Фарисеи, бывшие толкователями Талмуда, разъясняя заповеди Моисея об отношении к ближнему, под ближним понимали только еврея. То есть Талмуд повелевает исполнять заповеди о любви только в случае, когда это касается еврея. "Над ослами и собаками так не тяготеет гнев Божий, как ненависть Иеговы тяготеет над гоями".
Талмуд предписывает иудеям, как следует относиться к имуществу и жизни гоя. Святое Писание гласит, что блага земные даны человеку. Но человеком является только еврей, поясняет Талмуд.  Иначе говоря, нееврей не имеет права владеть этими благами, потому что он только животное и, как животное, его можно выгнать из жилища или даже убить! "Собственность нееврея – это всё одно, что потерянная вещь, истинный владелец её еврей!"
"Это вполне справедливо, - говорит рабби Альбо, потому что Бог дал евреям власть над имуществом и жизнью всех людей". Посему, если гой украдёт у еврея какую-либо вещь, то он повинен смерти, но еврею позволительно брать, сколько ему захочется из имущества гоя, потому что там, где написано: "Вы не должны делать зла вашему ближнему", не сказано, что "вы не должны делать зла гою". Талмуд даёт советы евреям о тех средствах, с помощью которых можно достичь главной своей цели – окончательного материального подчинения себе гоев. Главными из них являются ростовщичество и обман! "Бог, - говорится в Талмуде, повелел брать проценты с гоев и давать им деньги не иначе как только за проценты, так что вместо того, чтобы оказывать им помощь, мы должны причинять им вред, если это нам полезно; но по отношению к евреям мы не должны так действовать". И далее "Позволительно, - учит Талмуд, - брать проценты с гоя, а также обманывать его при продаже какой-нибудь вещи, но если вы что-нибудь продаёте вашему ближнему, т.е. еврею, если вы что-нибудь покупаете у него, то вы не должны обманывать". 
Относительно общественной жизни в Талмуде сказано:
"Если еврей имеет судиться с неевреем, то вы должны содействовать тому, чтобы тяжбу выиграл ваш брат, и вы должны сказать иноплеменнику: "Так желает наш закон". Если законы страны благоприятны евреям, то вы должны также содействовать тому, чтобы тяжбу выиграл ваш брат, и должны сказать иноплеменнику: "Того требует наш закон. Но если не представится ни того, ни другого случая, то нужно иноплеменника опутать разными интригами так, чтобы еврей выиграл дело". Рабби Акиба, которому принадлежит это правило, присовокупляет, что при этом деле нужно быть осторожными и действовать так, чтобы евреи не были дискредитированы.
О праве на жизнь гоя Талмуд говорит, например,  устами рабби Маймонида так: "Сказано не убивай, но это означает, не убивай еврея, сына Израиля, но гои, еретики, не суть сыны Израилевы". Их можно убивать со спокойной совестью! "Нужно убивать самого почётного между идолопоклонниками". "Запрещается иметь милосердие к идолопоклоннику, когда он погибает в реке или в каком-нибудь другом месте, и если он тонет, то не должны спасать его".
Рабби Абраванель повелевает ненавидеть, презирать и уничтожать всякого, кто не принадлежит к синагоге или отлучён от неё. По учению Талмуда уже одно желание убить гоя ставится еврею в заслугу! "Гой, который убивает другого гоя, должен считаться невиновным, потому что он через это убийство становится прозелитом еврейства. Но если бы он убил еврея, то должен умереть, хотя бы и принял обрезание". Не поэтому ли столь мягко  наказывают убийц нынешние российские демократические суды?
Согласно Талмуду в полном распоряжении еврея находится и семья гоя. Моисей сказал: "Не пожелай жены ближнего своего", но жена ведь жена ближнего это жена еврея. Самые знаменитые толкователи Талмуда раввины: Раши, Бахаи, Леви согласны между собой в том, что прелюбодеяния нет там, где нет брака, но так как гои – это животные, то у них и не может быть брака, который есть божественное установление. На этом основании  раввин Маймонид считает: "Позволительно прелюбодейство с женою гоя".
Талмуд считает всех христиан идолопоклонниками, к которым применимы самые жестокие меры. "Нужно зарезать лучшего из христиан! – говорит рабби Раши. Его мысль разделяет знаменитый талмудист раввин Маймонид: "Повелевается умерщвлять и бросать в ров изменников из среды еврейского народа и еретиков таких, как Иисус из Назарета и его последователей". Кстати, имя этого человеконенавистника сегодня носит Государственная еврейская Академия, открытая в Москве в 1991 году по личному распоряжению б. Ельцина и финансируемая из российского бюджета! Филиалы этой Академии есть в Санкт-Петербурге и Воронеже, а вот государственной Русской Академии в сегодняшней России не существует!
Ради достижения своего могущества Талмуд разрешает евреям клятвопреступления. Раввин Акиба рекомендует евреям, когда они дают клятву неевреям,  говорить про себя: "Эта клятва не имеет значения, и тогда совесть их будет спокойна. Талмуд разрешает евреям даже переход в другую веру (если это полезно еврейству). Ярким примером того служит история  моранов. Под страхом костров инквизиции испанские евреи формально приняли христианство и 300 лет выполняли христианские обряды, в тайне сохраняя иудейскую веру!
В 2005 году в России на русском языке вышла книга "Кицур Шулхан Арух" (накрытый стол) – краткое изложение Ветхого завета, Талмуда и Каббалы. Написал её известный талмудист Иосиф Кер (1488 – 1577г). Сегодня это главный краткий свод иудейских моральных законов. Именно по поводу выхода этой книги и обращалась с письмом в Генеральную прокуратуру возмущённая патриотическая русская интеллигенция. Впрочем,   безрезультатно!
Не будем делать выводов из нашего краткого обзора положений талмудической морали. Пусть их сделает сам читатель.
Очевидно одно: на протяжении тысячелетий, опасаясь преследования (и не без оснований) соседей, евреи жили замкнуто, своими кагалами. Даже в самые тёмные времена средневековья кагалы содержали начальные школы (хедеры) и высшие (иешувы), где еврейская молодёжь в основном изучала Талмуд – это еврейское руководство к жизни. Талмудические идеи проникли во все поры еврея, они существуют на подсознательном уровне, а потому очень живучи. Кагалы давно запрещены, но воспитанная ими сплочённость евреев и сейчас поражает воображение. Стоит обидеть еврея в Бразилии, как тут же раздаётся вопль еврея в Австралии! Стоит появиться одному еврею в какой-либо организации, как он тут же обрастает соплеменниками, стоящими стеной "за  други своя"! Нам бы, русским, этому научиться!
Сейчас, когда еврейский капитал завладел полумиром, на еврейский вопрос наложено самое жёсткое табу. Не хотят настоящие правители светиться! Опасаются народа познавшего истинное положение вещей! Стоит только кому-либо заикнуться о нём, как подвластные сионистам СМИ обольют нарушителя потоками грязи, обвинят во всех смертных грехах: в антисемитизме, шовинизме, национализме, фашизме. Цель разъяснила сионистка А. Гербер: " У всего населения выработан войной колоссальный иммунитет против фашизма. Поэтому по телевидению, во всех средствах массовой информации надо объяснять, что наши оппоненты – фашисты" (газета  "Вести", Петропавловск-Камчатский).  Многие ли знают, что в Германии существовал вовсе не фашизм, а национал-социализм, что слова фашизм и фашина (соединение тонких прутьев в прочные маты, выдерживающие большие нагрузки) происходят от одного корня, что пучком прутьев (фашиной) римские воины маскировали свои боевые топорики, что фашизм может обозначать объединение пальцев руки в единый кулак.  Зачем всё это знать? Опорочено слово "фашизм" и используй его для борьбы  с патриотами! А вот как толкует эти понятия Словарь Вебстеровского университета (США):
Национализм – преданность своему народу, защита национального единства и независимости.
Шовинизм – преувеличенный и агрессивный патриотизм.
Фашизм – система правительства, характеризующаяся косностью и партийной диктатурой, жестоким подавлением оппозиции, сохранением частной собственности на средства производства под централизованным правительственным управлением, воинствующим национализмом и расизмом и т.д.
То есть, с точки зрения авторов Словаря национализм и шовинизм не столь уж великий грех. А о существовании в России русского или еврейского фашизма читателю стоит серьёзно подумать самостоятельно!   
Теперь о терминологии, в которой существует большая путаница. Признаться, и автор этой статьи согрешил, применяя для одного и того же народа три названия: евреи, иудеи и жиды. Путаница эта существует издревле. Даже в Библии, например, апостол Иоанн наравне со словом жид применяет слово иудей. Но в эти термины он вкладывает разный смысл. Путаницу в терминологию внесли сами евреи и переводчики Библии. Евреи-раввины неоднократно указывали, что еврей – это не столько национальность, сколько религиозная принадлежность, связывая, таким образом, национальность с иудейским вероисповеданием.
Однако почему-то слово "жид" вызывает у "борцов с антисемитизмом" сильное раздражение и кажется им бранным. На это заметим, что в большинстве европейских языков (французском, немецком, английском, польском и т. д.) "жиды" – это самоназвание евреев. Да и в русском языке слово "еврей" появилось только в XIX веке. По их логике русскому человеку следует обижаться на название "русский", а христианину – на "христианин".
Митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский Иоанн  говорил: 
"Жидовство", "жидовское иго" есть иго христопродавцев, которых следует вполне конкретно называть жидами, а не евреями, как иногда неправильно пишут. Нам надо не бояться называть вещи своими именами. Здесь борьба вероучений, а не национальные разногласия".
Именно в таком смысле использовали этот термин апостолы Иоанн и Павел, отличая христопродавцев от тогдашних ветхозаветных евреев, среди которых было много будущих христиан. Примерно тоже имеет в виду современный человек, понимая под "жидом" христопродавца, человеконенавистника, талмудиста, сиониста; самим термином выделяя его из всего еврейского народа. К евреям, искренне отвергающим талмудизм, сионизм, человеконенавистничество никаких претензий быть не может: нация, как нация, со своими достоинствами и недостатками, со своими уродами и гениями. И, как все нации, она со своими недочеловеками должна бороться! Так, что не все евреи – жиды и не все жиды – евреи. В наше время жидов много и среди русских, и среди татар, и среди якутов, и среди чукчей!
Понимаю, что за эту статью кое-кому меня захочется обвинить в антисемитизме. Но как я, верующий христианин, могу быть антисемитом, когда мой Господь Бог - Иисус Христос – во время пребывания на Земле был семитом!? А вот в антисионизме – обвиняйте, пожалуйста, но только вместе с Генеральной Ассамблеей ООН, которая в  1975 году приняла резолюцию №3379, осуждающую сионизм, как форму расизма и расовой дискриминации, то есть фашизма. Считаю, что замалчивание проблемы сионизма наносит огромный вред и, прежде всего, еврейскому народу.
Казалось бы, что плохого в желании евреев-сионистов иметь своё национальное государство? Но вспомните цели, ради которых предполагал создать его Т. Герцль и основные идеи Талмуда!





ОТКРЫТОЕ   ПИСЬМО  ПЕТРУ АВЕНУ

Недавно случайно попал мне в руки сорок первый номер газеты "Аргументы и факты" за 2004 год, где под рубрикой "Нищета не наша забота" опубликованы мировоззренческие мысли одного из первых российских олигархов Петра Авена.  Возможно, усомнившись в высокой морали банкира, а может быть, просто для привлечения читателя, редакция вынесла их на суд общественности. Меня поразили даже для нашего времени чрезмерные безнравственность, цинизм, эгоизм, бесцеремонная наглость, презрение к читателю и этическая безграмотность высказываний одного из нынешних хозяев России.  Будучи человеком русским, патриотом и моралистом, я просто не мог пройти мимо. Прекрасно понимая, что моё отношение к Авену и его миропониманию не будет опубликовано на страницах этой газеты, ограничусь открытым письмом. Признаюсь, что трудность вызвало уже само обращение к адресату. Эпитет "уважаемый" здесь явно неуместен. Ни господином, ни, тем паче, товарищем называть по принципиальным соображениям этого "человека" я не могу! Отчества  (как и Отечества)  у этой категории россиян тоже нет. Для тех, кто забыл, напомню: наши предки многие века рядом со своим именем всю жизнь носили имя отца. Это был очень эффективный инструмент воспитания нравственности. Ведь совершая неблаговидный поступок, человек бросал тень не только на себя, но и на своего предка – позорил его имя! А это считалось вдвойне безнравственным! Увы, у нынешних хозяев России другое понятие о морали! Они и себя и народ русский лишили очень много, не только отчества! Поэтому, уж не взыщите, буду обращаться вопреки русской традиции к лично незнакомому человеку просто по имени и фамилии! Доброго пожелания при его людоедской морали он тоже не заслуживает!

Авен!
Вы – рождённый и выросший в России, среди русских людей – человек явно не русский, не православный христианин и даже не россиянин! Вы – космополит, протестант, человек без Родины! Утверждая это, я имею в виду не вашу кровь (мне неизвестна ваша национальность), а ваш дух, если угодно, как принято сейчас говорить, - ваш менталитет. Именно дух, на мой взгляд – то, что определяет наше внутреннее состояние (наши мысли и чувства) определяет и национальность в большей степени, чем кровь!  Проживая многие годы среди русских людей, вы не восприняли их традиций либо подобно испанским моранам тайно хранили свою систему ценностей и объявили о ней только тогда, когда это стало и безопасно и выгодно. В обоих случаях вы не оправдали надежд Родины, проще говоря, предали её! Предательство же всегда нормальными людьми считалось безнравственным. Впрочем, в наши дни, нанятые вами люди, могут оправдывать даже Иуду Искариота! И это только благодаря вашему хозяйствованию на нашей земле кое-кто за деньги готов на всё!
Конечно, занятые единственно "деланием денег" и не видящие вокруг ничего, кроме "золотого тельца", вы и вам подобные,  в последние годы добились совершенства в арифметике, а вот во всём остальном поотстали, опустились до уровня примитивов. (А ведь когда-то часть из вас прослушала университетский курс!)  Вам недосуг заглянуть, скажем, в Словарь В.И. Даля, чтобы узнать: что такое предательство или  поразмыслить о смысле жизни, человеческом счастье, цинизме и романтизме и прочих абстрактных вещах, не сулящих наживы! Возможно поэтому в вашем мировоззрении многого путаницы и противоречий. Постараюсь последовательно обратить на них ваше внимание.
Так, признавая, что всякий бизнес – вещь циничная  (всем известна русская пословица: "Не обманешь – не продашь!"), - вы считаете себя романтиком. Напомню: слово "цинизм" означает демонстративно презрительное отношение к общественным правилам нравственности и благопристойности. Романтизм же предполагает примат воображения и чувства над рассудочностью, склонность к мечтательной созерцательности, стремление в нравственную высь, к чему-то возвышенному, неизведанному! Ясно, что романтизм не может быть свойственен преуспевающему бизнесмену.
Примитивно понимая слово "цинизм", как "умение смотреть правде в глаза", вы, Авен, похваляетесь своим низменным качеством, игнорируя то обстоятельство, что циник во все времена был порицаем нормальным человеческим обществом. Очевидно, вы считаете себя выше общества, из которого выкачиваете деньги. О чём вы, не стесняясь, и говорите! А ведь это общество может и обидеться! "И не дай вам Бог увидеть русский бунт кровавый!" Что же касается вашего романтизма, то надо бы знать, что романтиками всегда были люди возвышенной души, поклонники духовных ценностей, чаще всего, пренебрегающие ценностями материальными. Скупой рыцарь или Гобсек никак не могут быть названы романтиками! Романтизм и цинизм в рамках традиционной человеческой морали вещи несовместимые!  Вот так-то, Авен! Общей грамотности вам явно не хватает!
Ваш популистский тезис о том, что любой может стать миллионером, позаимствован в обожаемой вами Америке и не выдерживает никакой критики. Кроме того, вы скромно умалчиваете: откуда взялись эти жалкие, с вашей точки зрения, пятьдесят тысяч начального капитала, из которых зародился ваш банк. Не думаю, что при вашей молодости вы их успели честно заработать в советское время. Только умственно неполноценному человеку не ясно, что от рождения все люди наделены разными способностями в разных областях человеческой деятельности. Гениальный учёный, художник или поэт чаще всего бывает плохим  коммерсантом и умирает в нищете. А беспринципная и наглая, безграмотная  бездарь (во всём, кроме "купи-продай") в обществе, живущем рационалистическими, протестантскими ценностями, оказывается хозяином жизни и определяет судьбы куда более достойных людей!  Человек, создавший прекрасную компьютерную программу, о которой вы говорите, в вашем обществе должен ещё уметь выгодно её продать или самостоятельно (что бывает редко, ибо противоположные качества в одном человече обычно не совмещаются), или довериться кому-то и не попасться на удочку хитроумному торгашу, постарающемуся оставить его в дураках. Кроме того, вам, Авен, никогда не понять, что далеко не каждый мечтает быть миллиардером, что человек бедный, удовлетворив, конечно, в достаточной для него степени потребности материальные, а главное духовные, может быть много счастливее вас! Кстати, такой человек, выражаясь на вашем жаргоне, и много продвинутее вас – он в своём развитии дальше ушёл от животного, первобытного состояния! В отличие от вас, он гордо может называть себя Человеком! Ваше счастье, Авен, что вы не способны понять этого, иначе ваша нынешняя жизнь показалась бы вам пустой и никчёмной, и захотелось бы поскорее с ней расстаться!
О ростовщичестве - банках и банковской деятельности, - которым вы живёте и восторгаетесь, можно судить по наставлениям евреям, изложенным во Второзаконии и в книге пророка Исаии:
28.12  "…и будешь давать взаймы многим народам, а сам не будешь брать взаймы (и будешь господствовать над многими народами, а они над тобой господствовать не будут)".
60.10. "Тогда сыновья иноземцев будут строить стены твои, и цари их будут служить тебе".
Таким образом, ростовщичество издревле служило способом экономического порабощения людей и одновременно – лёгким способом личного обогащения. Я бы сравнил банки с пиявками, присосавшимися к телу экономики и высасывающими из него кровь в виде процентов на кредит. Кстати и процент этот в России чрезмерно велик по сравнению с "цивилизованными" странами благодаря вашей необузданной алчности!  Ещё Великий Аристотель советовал Александру Македонскому запретить в империи ростовщичество, ибо деньги, по его словам, при этом извлекаются из воздуха без затрат полезного труда!  Работа всегда людьми понималась, как создание каких-то материальных или духовных ценностей. Банковское дело лишь с большой натяжкой можно считать работой. "Трудом праведным не наживёшь палат каменных!" – справедливо утверждает русская пословица! И если вы, Авен, нажили их, то, определённо, неправедно с точки зрения русской христианской морали, то есть бессовестно! Между тем вы говорите, что никому ничего не должны, кроме Бога и совести. Во-первых, совесть понимается, как часть души, где оцениваются поступки человека. Иными словами, совесть это внутренний судья каждого из нас, всюду присутствующий, всё видящий и всё знающий о наших деяниях и мыслях. Разве это в каком-то смысле не Бог!? Стыд же, как известно, это проявление совести. Не испытывая стыда за свои поступки, человек демонстрирует отсутствие у него совести (или иначе Бога в душе!). Именно это и происходит с вами, Авен! Нет у вас Бога! Его для вас заменил "золотой телец"!  В противном случае вы не похвалялись бы своей жизнью богача, отмеченного Богом, а стыдились её!
Утверждая, что "богатство – отметина Бога", вы забываете христианскую Заповедь: "Легче верблюду пройти через игольное ушко, чем богатому попасть в рай!"  То есть, если это и отметина, то не Бога, а его антипода – Дьявола!  В православной, да и в советской России богатство никогда не было высшей ценностью, как у протестантов. Впрочем, к счастью, ещё и сегодня большинство русских людей негативно относится и к богатству, и богатым. Наш народ всегда жил другими, духовными ценностями и, прежде всего, справедливостью в равенстве. И это было ещё задолго до большевиков. Романо-германские протестанты же придумали, а М. Тэтчер озвучила формулу "Справедливость в неравенстве". Может быть, протестантам она и подходит, но нам - православным больше нравится первая и вряд ли в обозримом будущем при всех ваших стараниях и деньгах народ наш согласится отказаться от своей  традиционной ценности! Бог в нашем традиционном понимании это любовь и не мог он, в принципе, предусмотреть для себе подобных справедливости в неравенстве да ещё в таком, какое вы сотворили в нынешней России! По данным  ангажированных вами СМИ сегодня в России двадцать семь долларовых миллиардеров, восемьдесят восемь тысяч миллионеров и тридцать пять миллионов живущих за чертой бедности, то есть вымирающих от голода! Где уж тут всеобщая любовь! Здесь явно просматривается дьявольское искушение и не надо Авен поминать и порочить светлое имя Бога! Сын Божий Иисус Христос, как известно, сам был беден, проповедовал босым в хламиде, а не в костюме от Юдашкина, питался подаяниями и при этом изгонял хлыстом коммерсантов из храма – Дома Отца своего!   Значит не слишком он им благоволил! Вы бы на месте Христа уж если бы и проповедовали, то свои проповеди непременно продавали и не дёшево, ибо  сами признаётесь, что занимаетесь только выгодным делом, приносящим верную прибыль. В этом смысл вашей жизни! Так что не Богу Вы служите, а Дьяволу и ему обязаны всем своим богатством! Из человеколюбия я посоветовал бы вам вспомнить моисееву Заповедь и день седьмой посвящать Господу Богу, душе. Во-первых, воздержавшись один день в неделю от "зарабатывания" денег, вы, таким образом, какое-то количество добрых людей не доведёте до нищеты и это зачтётся вам на Страшном Суде, во-вторых, всё равно всех денег вы не заработаете и на Страшный суд явитесь вместе с самым последним бедняком. Смерть уравнивает всех! В этом тоже просматривается отношение Господа к справедливости! 
Не знаете, вы, Авен, и православной этики (а мы пока ещё живём в православной России), иначе не утверждали бы, что стыдно (бессовестно, безнравственно) быть бедным. У русских православных людей бедность никогда не считалась пороком. Вспомните классиков русской литературы. Всё же в русской школе учились!  Ну, хотя бы толстовского князя Касатского! Православные святые посвящали себя службе Богу (Душе), отказывались от материальных благ, удалялись от мира грешного в пустыни, питались людскими подаяниями, жили в аскезе и к самоограничению призывали  других.  За что и добивались признания святости! Помогать бедным, делиться с ним последним куском хлеба всегда было в традиции русского православного народа. Особо ценилась доброта не прилюдная, заметная только Богу! Найдите время между двумя очередными миллионными и миллиардными сделками и почитайте русских историков: Татищева, Карамзина, Соловьёва, Ключевского! Уверяю вас, что узнаете много интересного. Например, что испокон века на Руси существовали такие традиции, как "помочи", когда всем обществом строили дом молодожёнам или погорельцам; "хождение в кусочки" – временное вынужденное кормление у соседей в случае постигшего семью стихийного бедствия; поддержка всей общиной осиротевших детей, установка на околице навеса с едой для прохожих странников и нищих и т.п. Русские люди всегда отличались большой добротой, милосердием, соучастием! Это вы сейчас усиленно искореняете русский дух! Возможно, вы, Авен, и не русский по крови и вере, но дух-то  должны были воспринять или, по меньшей мере, уважать традиции народа, среди которого живёте! Вы же по-людоедски отблагодарили этот добрый и очень доверчивый русский народ, ввергнув его в нищету, да ещё и калеча его душу! Э. Кант неблагодарность справедливо считал самым страшным, дьявольским порокам человека! Подумайте и об этом! Золотое правило этики гласит: "Поступай с людьми так, как хотел бы, чтобы поступали с тобой!" В нём в концентрированном виде вся общечеловеческая мораль!
Наконец, о вашем "умении находить общий язык со всеми". Смею предположить, что это ни что иное, как ваше протестантское, рационалистическое приспособленчество: "Нужен человек – замечу и обласкаю, не нужен – пройду мимо, даже если он взывает о помощи!" У вас - американизированных россиян – не только о морали, но и о человеческом разуме весьма своеобразное понятие. Именно вы принесли в Россию поговорку: "Если ты такой умный, то почему такой бедный!?" Примитивно это звучит, Авен! Лучшим приспособленцем является обыкновенный таракан – его находят даже в пирамидах египетских фараонов! Разум, Авен, это не только умение приспосабливаться к обстановке и плевать на моральные принципы, когда это выгодно!
Нравственность - это всегда система ограничений, накладываемых на индивидуума обществом. Вы говорите: "Богатые свободнее в поступках", т.е. могут игнорировать ограничения. Но ведь согласно традиционной аристотелевой логике именно поэтому они и безнравственнее бедных! Не говоря уже о том, как нажиты эти богатства. А благодаря вашей свободе слова мы - бедные – можем судить о путях достижения власти и богатства в нашей стране. Не сомневаюсь, что и в "образцовых",  "цивилизованных" странах используются те же пути обогащения!
Вы, Авен, живёте в пока ещё русской стране, среди русских людей, но человек вы уже не русский. Вы американец, агент влияния! Не лучше ли вам уехать, покинуть Россию? На Западе вас поймут, и  будет только лучше и вам и нам!  И деньги, высосанные из нашего народа, возьмите с собой. Мы обойдёмся без них! Только оставьте нас в покое в нашей "нецивилизованной" и "дикой" стране!
И хотя имя ваше созвучно с именем Авель, но для нашего народа вы играете роль Каина!
 "Господь знал в душе Каина чувства недобрые…. И сказал Господь Каину: …Если делаешь доброе, то не поднимешь ли лица? А если не делаешь доброго, то у дверей грех лежит; он влечёт тебя к себе, но ты господствуй над ним!"
Подумайте, над этими библейскими словами! 




ЕСТЬ ТАКАЯ ПРОФЕССИЯ –
РОДИНУ ЗАЩИЩАТЬ!

Объединяться в сообщества люди начали в глубокой древности. Семья – род – племя – союз племён – государство – вот основные ступени развития человеческого общежития. Первоначально единственной целью объединения была потребность в сохранении человека как биологического вида, защита его от подстерегающей на каждом шагу опасности: диких зверей и агрессивных соседей. С тех пор прошли тысячелетия, но защита населения от внешних и внутренних врагов и  ныне, является основной задачей государства.
На заре цивилизации в защите потомства, жилища, огня, охотничьих угодий принимали посильное участие все члены сообщества, в том числе и женщины. Не даром в памяти людской сохранились мифы о сиренах и амазонках. При необходимости и стар и млад превращались в  воинов. Кто-то из них выделялся силой, храбростью, ловкостью, умением организовать вооружённую борьбу и становился авторитетом, вождём  (князем), обладателем власти - человеком, имеющим возможность навязывать свою волю другим. То есть власть, как таковая, к слову сказать, родилась именно в военной среде.
С развитием человеческого общества произошло разделение труда: в нём появилась специализация. Особую категорию составили люди, основным занятием которых стала вооружённая борьба, защита соплеменников от посягательств на их жизнь, свободу и имущество. Эти люди и внешне стали отличаться от сородичей ношением оружия: копья, лука, пращи, боевого топора, меча. Объединяясь вокруг вождя, такие люди образовывали особо почитаемую группу соплеменников, как выполняющие наиболее важную для племени функцию – защиту от врагов.
Так, начиная с самой глубокой древности до совсем недавних пор во все времена и у всех народов Земли человек, посвятивший себя защите других людей, Отечества, готовый ради этого пожертвовать своей жизнью, стал самым уважаемым и почитаемым среди своих сородичей, соплеменников, сограждан! Воинская служба считалась самой почётной, привилегированной и высоко  оцениваемой обществом!  В древней Руси воинское сословие, члены княжеской  дружины, в отличие от остальных граждан, назывались людьми чести. Существует гипотеза, что слово "честь" произошло от слова "часть", т.к. дружинник имел право на часть военной добычи. Со временем термин трансформировался и перешёл из материальной сферы в нравственную. Из членов княжеской дружины и родилось первое, служилое, дворянское сословие в России.
В Своде законов Российской империи говорилось: "Дворянское название есть следствие, истекающее из качества и добродетелей начальствовавших в древности мужей, отличивших себя заслугами; обращая самую службу в заслугу, приобрели потомству своему нарицание благородное".  Общий титул всех российских дворян "Ваше благородие" выражал принадлежность человека к благородному роду, то есть роду, чьи заслуги Отечеством официально признаны. Благородный – это сделавший благо Отечеству род!
Вначале все люди служилого сословия жили при дворе князя.  Отсюда и термин "дворянство", который впервые появился в письменных источниках в XII веке. С расширением Московского княжества число дворян растёт. Им раздают участки государевой земли под условие службы "людио, конио и оружио". Главной службой считалась военная,  хотя дворяне исполняли и судебные, и налоговые, и посольские должности. Право владеть населёнными землями неразрывно связывалось с обязанностью дворян служить царю и Отечеству. Указом 1701 года было категорически определено, что "все служилые люди с земель службу служат, а даром землями никто не владеет". При Петре I дворяне служили пожизненно.
Богатство в России рассматривалось, прежде всего, как условие экономической независимости и возможности целиком посвятить себя государственной, общественной службе! Может быть, и сегодня стоит вспомнить об этом?! Служба обеспечивала дворянину приоритет перед другими гражданами государства. Например, Указом Петра I предписывалось, чтобы "каждый давал почесть и первое место каждому обер-офицеру", то есть служащему дворянину. Чем выше был чин (заслуги перед Отечеством), тем большими почестями обладал служилый человек! Так полковник во времена Екатерины II имел право по  столице империи ездить на тройке лошадей, а вот не служащий князь – только на паре!
Служилое дворянство было потомственным, то есть передавалось жене, детям и дальним потомкам заслуженного перед Отечеством человека по мужской линии. Наследование дворянства порождало интерес к истории своего рода – к его происхождению, заслугам  отдельных представителей. Эта история оформлялась в виде письменной родословной, генеалогического дерева, родового герба, что воспитывало  чувство собственного достоинства и гордости за своих предков, патриотизм, скрепляло род, побуждало к заботе о сохранении его доброго имени, удерживало от неблаговидных поступков, ибо они бросали тень не только на самого человека, но и на весь его род.
Честь служилого человека (высокая его оценка обществом) воспринималась им самим и окружающими как некая важная реальность, вызывающая особое к нему доверие. Нарушение правил чести рассматривалось как чрезвычайное происшествие.
Атрибутом, позволяющим отличить служилого человека, уже в средние века служила особая одежда – мундир. Отношение общества к военному мундиру всегда было самым любовным. Он служил символом воинской  доблести, чести и боевого товарищества. Изменения в военной форме одежды санкционировались в России самим императором! Военная форма всегда была самой нарядной и привлекательной мужской одеждой. Впрочем, и не только мужской. Даже русские императрицы с гордостью носили её по торжественным случаям. В военные мундиры с раннего детства одевались наследники русского престола, не говоря уже о самих императорах. Кстати сказать, со времён Петра I они довольствовались чином  полковника.
За соблюдением правил ношения военной формы всегда существовал  контроль. Виновные в нарушении строго наказывались. Например, великий русский поэт гвардейский офицер М.Ю. Лермонтов за ношение не форменной сабли отсидел на царскосельской гауптвахте тридцать суток! Пристрастие в русском обществе к военному мундиру было так велико, что право ношения его рассматривалось как высокая награда, большая честь! Этим правом специальными Указами царя награждались дворяне за особые заслуги перед Отечеством.
Русские военные мундиры отличались большим разнообразием фасонов, цветов и оформления. Фасоны со временем изменялись, приспосабливаясь к потребностям каждого вида и рода войск. Утверждал изменения лично царь.
Первые сведения о военных мундирах в России относятся к 1661 году, когда каждый из стрелецких полков получил кафтаны, сапоги и шапки особого, своего  цвета. В те времена офицеры от солдат отличались покроем мундира. Но уже с  XVIII века солдатский мундир от офицерского стал отличаться лишь качеством сукна и портновскй работы. Знаки отличия солдат, офицеров и генералов в русской армии на протяжении её истории менялись многократно.  Особый интерес для современника представляет история погон – наплечных знаков различия на форменной военной одежде.
Погоны и эполеты появились в русской армии в 1732 году. Они имели вид жгутов, сплетённых из металлических нитей, иногда с кистью на конце и носились  только на левом плече.  Вот как определяет слово "погон" и "эполет" В.И. Даль:  "Погон – тесьма или ремень для носки через плечо; полоса, нашиваемая на плечо военного мундира….Солдатские суконные погоны с высечкой номера полка. Офицерам даны золотые погоны. …Погончики, поперечные узенькие нашивки на плече для украшения эполет".  "Эполет" – наплечник, наплечье; украшение военных в виде защиты плеча от сабли". Первоначально эполет изготовлялся из металлических блях. Кстати, аксельбант тогда представлял собой продолжение эполета. Интересно, что согласно одной из версий, аксельбант – это шнур для измерения длины, а наконечники – карандаши. Согласно другой версии, аксельбанты появились в ходе борьбы за независимость Нидерландов против Испании. Они означали готовность восставших быть повешенными на носимых ими в знак презрения к испанцам верёвках!  Прямым, практичным назначением погон было удобство ношения на плече тяжёлой сумки с ружейными зарядами, а также самого ружья.
В 1802 году цветные суконные погоны, обшитые по краям галуном, стали основным знаком офицерского отличия.  В 1807 году они были заменены эполетами, представляющими собой суконную, галунную или продолговатую металлическую пластину, завершающуюся к краю плеча круглым утолщенным полем. У генералов это поле было обрамлено золотой или серебряной бахромой, у штаб-офицеров (старших офицеров) бахромой более тонкой, а у обер-офицеров (младших офицеров) бахрома вовсе отсутствовала.
В 1827 году во всей русской армии были установлены одинаковые отличия офицерских чинов звёздочками на эполетах. У прапорщика – одна звёздочка, у подпоручика – две, у поручика – три, у штабс-капитана - четыре, капитану звёздочек не полагалось,  у майора – две, у подполковника – три, у полковника эполеты были без звёздочек; у генерал-майора – две, у генерал-лейтенанта – три, у полного генерала звёздочек не было.
В1854 году офицеры и генералы получили, дополнительно к эполетам, галунные погоны на цветной суконной подложке для ношения на шинелях и сюртуках, на которых чины обозначались галунными просветами и звёздочками. Погоны обер-офицеров имели один просвет, штаб-офицеров – два, генеральские погоны просветов не имели, но имели галунный зигзагообразный рисунок.
В 1907 году форменной одеждой стали кители с нагрудными и боковыми карманами.
В 1913 году была введена комбинированная походно-парадная форма одежды, погоны заменены эполетами. Первая мировая война заставила перейти к кителям и гимнастёркам с полевыми погонами защитного цвета.
После октября 1917 года форма одежды, воинские звания и знаки различия изменились в сторону упрощения. Появились звания: комвзвода, комроты, комполка и т.д. и знаки различия в виде треугольников (у сержантов),  кубиков (у младших офицеров),  шпал (у старших офицеров) и звёздочек у генералов.  Все знаки различия носились в петлицах. Количество кубиков соответствовало количеству звёздочек у нынешних младшего лейтенанта, лейтенанта и старшего лейтенанта. Капитан носил одну шпалу, майор – две, подполковник – три, полковник – четыре. Комбриг -  одну звёздочку, комдив (генерал-майор) - две и т.д.
В 1943 году Приказом Верховного Главнокомандующего И.В. Сталина Советская армия, по сути,  вернулась к форме одежды и воинским званиям старой русской армии времён  Первой мировой войны. Тогда же  вновь появилась гвардия!
Шло время. Проходили годы, столетия, тысячелетия. Менялись формы организации жизни человеческого сообщества, типы государств. Но оставалось неизменным главное их предназначение – защита свободы, независимости, жизни и имущества граждан, территории их проживания. Менялись символика вооружённых сил, мундиры, знаки различия, техника и вооружение. Но защитник Отечества во все времена  у всех народов Земли оставался  самым значимым, почитаемым в обществе, независимо от того назывался он просто воином, дружинником,  дворянином,  солдатом или генералом! Защита Отечества всегда считалась самой почётной и важной службой народу. Профессия офицера была самой престижной. Гибель за Родину почиталась за честь. Матери, несмотря на большое личное горе, гордились сыновьями, отдавшими жизнь за Веру, Царя и Отечество. Совсем в недавние советские времена парня, не служившего в армии, девушки считали неполноценным и не хотели с ним знаться! Проводы новобранцев в армию были праздником. Офицеры, и царские, и советские,  считались самыми завидными женихами. 
Более тридцати лет прослужив в Советской армии,  хорошо помню, с какой гордостью я носил офицерские погоны в пятидесятые, шестидесятые, семидесятые годы теперь уже прошлого столетия; с каким уважением относились люди  к любому военному, в том числе и совсем молодому. Война, благодаря хорошо налаженной патриотической работе,  жила в народной памяти и заслуги фронтовиков распространялись народом и на молодое поколение солдат и офицеров.  И я, всеми силами старался не уронить честь офицера, быть достойным продолжателем дела фронтовиков и этого большого уважения сограждан к моей военной профессии.
Телевидение, радио, кино, театр, литература создавали ореол могущества, славы и героизма Советской армии. В этом была причина её высокого морального и боевого духа, боеспособности и боеготовности, да и победы в Великой Отечественной войне.
Увы, всё это было реальностью до заражения сознания нашего народа идеей либерализма.  Рождённая в Западной Европе и впервые заявившая о себе во времена Французской революции 1793 года, она через столетие проникла в Россию и проявила себя  в виде капитализма в экономике и  буржуазной демократии - в политике. Будучи основанной на эгоизме, личном благополучии отдельного человека, интересы общества, служение обществу, альтруизм - она отодвигает на задний план.  Отсюда и заслуги перед обществом, перед Отечеством теряют цену. Сегодняшний государственный служащий в России, как это и должно быть в капиталистическом обществе, важнее службы народу считает службу  себе любимому, своим корыстным интересам; важнее служебной карьеры – деньги!
Имея в руках такое мощное оружие обработки общественного сознания как современное телевидение, его хозяева, наше нынешнее государство в короткие сроки сменили у значительного числа граждан систему ценностей с альтруистической на эгоистическую буржуазную. Теперь служить в армии, быть защитником Родины, носить погоны стало не только не престижно, но даже свидетельством неумения приспособиться к новым условиям, неполноценности, "непродвинутости" человека! Какой бред! Какая бессмыслица и аморальность!  К сожалению, это пропагандируется уже много лет "свободными" СМИ и находит отклик в недоразвитых душах людей. Военный мундир, погоны в глазах многих стали символом низкого, лакейского  положения их обладателя – слуги нуворишей. Вот как изменился мир за какие-то десять-пятнадцать лет! С ног встал на голову! Обратите внимание: кто в голливудских фильмах носит погоны или эполеты? Это швейцары ресторанов, баров и казино; мальчики-подносчики чемоданов в гостиницах, посыльные и прочие мелкие слуги. Погоны из символа принадлежности к высшему слою общества превратились в символ принадлежности - к самому низшему!  Кому же это было нужно?
 Капитал, как известно, космополитичен. Он не имеет Родины и перетекает туда, где приносит в данное время больше прибыли. Его обладатель, в принципе, не может быть патриотом. Границы между государствами для него являются помехой в наращивании богатства. И, что бы ни говорили ангажированные СМИ,  это его единственная цель в жизни! О защитнике Отечества капиталист вспоминает только в случае возникновения необходимости защиты его личного богатства от посягательств себе подобных.
С горечью сказал об утрате воинской чести генерал Ивашов:
И завидуем мы поколению старших –
Вместе с ним уваженье к погонам
уходит в запас!
Однако вопреки заверениям СМИ, как очень убедительно доказывает этот же генерал, военная опасность для народов России в настоящее время не только не уменьшилась, она возросла. Вместе с военным и экономическим ослаблением страны с каждым днём появляется всё больше желающих завладеть её природными ресурсами и территорией. Опасность не для нашего нынешнего государства, как формы организации жизни россиян, оно-то хорошо вписалось в мировое капиталистическое сообщество и вполне его устраивает, а для народов России, для нашего Отечества.  Государство и Отечество – вовсе не одно и тоже!
"Отечество (по определению В.И. Даля) – родная земля, Отчизна, где кто родился, вырос, корень, земля народа, к коему кто по рождению, языку и вере принадлежит; РОДИНА в обширном смысле".
 Правительства и государства приходят и уходят, а ОТЕЧЕСТВО остаётся! Поэтому профессия "Родину защищать" (по крайней мере, для её верных сынов, а не предателей!) всегда будет существовать и для настоящих патриотов России всегда будет самой уважаемой и почётной!





















СОДЕРЖАНИЕ

Культурная революция…………………………4
Единая Россия…………………………………..11
Иуда……………………………………………...17
Встреча…………………………………………..24
Америка глазами русского……………………..33
На рынке…………………………………………47
Метаморфоза…………………………………….56
Блаженны плачущие…………………………….70
Ностальгия……………………………………….87
Птицеловы………………………………………..95
Весна…………………………………………….104
Однажды вечером………………………………111
Синицы…………………………………………..117
На Карагаче……………………………………...119
Ночное приключение……………………………129
Таня……………………………………………….141


СТАТЬИ
Что такое массовая культура……………………159
Останься самим собой!..........................................175
Русский национальный характер………………..182
Женщина и общество…………………………….198
Евразийство и русская идея……………………...209
Внимание! Сионизм………………………………217
Открытое письмо Петру Авену…………………..240
Есть такая профессия – Родину защищать………249