Передо мной сидела женщина-ветеран, поэтесса и просто мама и бабушка. В ее глазах сиял удивительно теплый и счастливый свет. Она рассказывала о своем приемном внуке. «Он такой умный! Такой крепенький! Коренастый! Такой молодец! Он хорошо учится. Балую его, конечно. Вся пенсия на него. А на кого еще тратить? Что мне самой нужно?» Женщина рассказывала свою историю. Муж был военным, всю жизнь, все здоровье отдал вооруженным силам. Она его очень любила, он несколько лет назад умер от инсульта, но она все равно его любит и всегда будет любить. Мне это напомнило мою бабушку, которая всю жизнь любила моего дедушку – своего мужа. И даже после его смерти, пережив его на тридцать шесть лет, она любила дедушку, советовалась с ним, молилась ему.
Такие у нас в России женщины, таковы традиции. Не случайно иностранцы стремятся жениться на женщинах из России, только мы умеем так любить, беречь очаг, хранить верность навсегда. Мы умеем любить, в нас много любви, и мы готовы щедро дарить ее своим близким – всем, кого считаем своими родными, близкими. И решение, кого считать близкими и родными мы тоже принимаем щедро: друзей; родственников, соседей, детей из своего двора. Западное «свои – это только семья, причем маленькая семья (братья, сестры, племянники и т.д. не в счет)» нам не принять еще наверное долго, невзирая на засилье иностранного кинематографа в прокатах и на телевидении.
Я спросила женщину-ветерана: «А как получилось, что вы усыновили мальчика?» - Она стала рассказывать: «Усыновила моя дочь. Когда у нее погибли муж и дочка – уже студентка в автомобильной аварии, она вообще не хотела жить. Говорила, что не для кого теперь. Я ей говорю: «А я? Как мне без тебя? Муж умер, только вы теперь для меня остались с братом» - А она и говорит – вот потому и живу, чтобы вас не расстраивать. -Постепенно горе стало отпускать, и она стала захаживать в дом ребенка к деткам. Сначала неосознанно, просто тянуло к малышам. Потом один мальчик стал тянуть к ней ручки, а когда брала на руки – обнимать за шею. И тогда дочь поняла, что хочет усыновить ребенка и именно этого малыша, который признал ее своей. Когда удалось собрать все документы на усыновление, и мы пришли за малышом в дом ребенка, то оказалось, что он в инфекционной больнице – сильно заболел. Мы – туда, дочь пошла поговорить с врачом, а я в палату. Там все маленькие детки с мамами, а наш лежит один на кроватке и, как мне показалось, спит. Малыш не спал. У него была высокая температура, он был в полузабытьи. Я подошла к нему, он потянулся ко мне. Я ведь его раньше не видела, а он себя повел так, как будто меня узнал. Я взяла его на руки, а он как обхватил мою шею! И не отпускает. И у меня сердце дрогнуло, заколотилось, я поняла: «Мой! Мой внук!» И с этого момента роднее его никого у меня нет. Дети ведь взрослые, у них работа, а он для меня – все». Я задала вечный и больной вопрос: «Мальчик знает, что усыновленный?» - «Нет пока. Придется сказать, ведь многие знают. Важно, чтобы он узнал от нас, а мы не представляем пока, как ему сказать, что он не родной, ведь он же самый родной!»
Сколько раз я слышала этот вопрос: «Как же ему или ей сказать?» Все мы понимаем, что настоящая мать – это та, которая воспитала, что настоящий отец – это тот, который вырастил. Сейчас столько разводов. Вторых, третьих и даже четвертых браков, что многие дети живут с родной мамой и отчимом, или с папой и мачехой. И вопросов и проблем в этой ситуации возникает множество, особенно острыми вопросы становятся, когда дети входят в подростковый возраст. Проблем хватает, даже когда дети знают родного отца или мать, общаются с ним или с ней, живя с приемными родителями. А что говорить о ситуации, когда ребенок дожил до 13 лет и был уверен, что его воспитывают родные родители, а тут появляется генетическая мама или папа?! Родители столько лет объясняли ребенку, что лгать нехорошо, нельзя, последнее дело, - а тут выясняется, что они сами лгали ему всю его жизнь с ними. Они лгали ему и наказывали его самого за ложь по-мелочам: двойку скрыл, уроки прогулял, подпись в дневнике подделал. А тут получается, что они лгали ему круглосуточно и по крупному! И как с этим жить? Как с ними теперь жить? Как им теперь верить? Подростки в таких ситуациях на компромисс идти не готовы. Были в моей практике случаи, когда приемный ребенок, узнав в подростковом возрасте, что его столько лет обманывали, убегал из дома. Потом, правда, возвращался, но стресс для всей семьи был тяжелейший!
У меня пару лет назад была клиентка (назову ее Ольга), обратившаяся как раз с подобной проблемой (правда, успела вовремя). У нее двое детей. Родных, или, как это принято теперь говорить, генетических. А брак – второй. С первым мужем она развелась, будучи на седьмом месяце беременности. Муж тогда завел любовницу, она не захотела простить и подала на развод. Родила и через полгода переехала в Краснодар. Бывший муж видел сына один раз, мельком на улице, когда она гуляла с коляской. В воспитании участия он принимать не стал, тогда на улице предложил денег – она не взяла, и он не стал проявлять инициативу и предпринимать попытки помочь как-то в воспитании. Переехав в Краснодар, Ольга вскоре познакомилась с Алексеем, они полюбили друг друга, поженились, у них родилась дочка через несколько лет, и получилась вполне гармоничная семья с двумя детками. Алексей не разделял детей, кто родной, а кто приемный. Мальчику было около года, когда Ольга и Алексей поженились, он не помнил, естественно, своего отца, которого видел один раз в трехмесячном возрасте. Более того, мальчик о нем ничего не знал, считал Алексея родным отцом. Сейчас ему было двенадцать лет, а его сестре почти восемь. А за месяц до визита ко мне Ольга случайно в торгово-развлекательном центре встретила первого мужа, он увидел сына, и через несколько дней нашел Ольгу через общих знакомых и потребовал, чтобы она дала ему возможность встречаться с сыном, а иначе он сам придет в школу и будет общаться с мальчиком, с учителями. Он дал Ольге на размышление неделю, но через неделю никак не проявился. А Ольга перестала спать по ночам, у нее начались сильные головные боли. Она понимала причины своего плохого самочувствия, но ничего не могла с этим сделать, - она боялась, что снова объявится ее первый муж и расскажет мальчику правду.
Я спросила Ольгу: «Вы себя чувствуете виноватой?» - она ответила: «Да. Я обижалась на первого мужа и хотела ему отомстить, отняв сына. А теперь у меня все хорошо, и уже он мне хочет отомстить. Что же мне делать?» - Ответ в таких случаях один: сказать правду. А вот делать это нужно в разных ситуациях по-разному. Ребенок должен знать, что у него есть родной отец. У него должен быть выбор, общаться или не общаться с родным отцом. Чем младше ребенок, тем легче он воспримет подобную информацию. В ситуации развода родителей и вторых браков у обеих сторон хорошей формулой для детей является: «У тебя теперь две мамы и два папы, так что тебя теперь будут любить в два раза больше». Но родные родители на такую формулировку очень редко соглашаются. У них так много претензий и обид на бывших супругов, они достаточно часто ревнуют своих бывших к их «нынешним», что позволить детям думать, что у них теперь две мамы и два папы – НИКОГДА! Сколько раз я слышала все это! И понять родных родителей можно. Но ведь детям каково в ситуации развода? -
Детям нужно обрести утраченные опоры в виде стабильной семьи, где есть мама и папа, им нужно научиться понимать и принимать новую семью, им нужно убедиться, что их здесь будут любить не меньше, чем раньше, что их будут уважать так же, как в той семье, где были родные мама и папа. Дети ревнуют родных родителей к их новым супругам, устраивают всяческие проверки. В общем говорить об этом можно долго, а ведь это еще ситуация, когда один из родителей в семье, где живет ребенок, родной, и ребенок знает правду. А когда ребенок правду узнает от постороннего человека? А когда оба родителя приемные? А когда появляется неожиданно кто-то из генетических родителей и заявляет свои права на ребенка, пусть незаконные? Конечно у нас есть закон о тайне усыновления, и эта тайна должна соблюдаться, но ведь в реальной жизни постоянно бояться, что объявится родная мама, отказавшаяся от ребенка из-за страха, слабости, по глупости, по малодушию, или из-за каких-то реально тяжелых обстоятельств, - это ведь очень тяжело! А как тяжело при этом сказать маленькому, родному человеку, самому дорогому и любимому, что он не родной, что есть генетические родители, а мы всего лишь приемные. А вдруг он будет бояться, что мы его меньше любим из-за этого? А вдруг он будет из-за этого меньше нас любить? А сказать надо.
В Украине одна женщина, усыновившая троих детей, нашла хорошую формулировку для объяснения своим малышам, что они приемные. Она рассказывала им, когда им было всего по четыре года, что есть детки, которые появляются из животика, а есть детки, которые появляются из садика. «Вы появились из садика, и я вас очень сильно люблю. И папа вас очень сильно любит». А потом по мере взросления она отвечала на вопросы, возникающие у детей об их происхождении, генетических родителях, почему их усыновили и т.д. Для детей главное - это знать, что их любят. Это главная опора, основной ресурс. Когда ребенок уверен, что родители его любят, он здоров, счастлив, хорошо развивается. И если приемные родители дают малышу или подростку такую уверенность, то со всеми остальными неизбежными в любой семье трудностями можно справиться. А вот как сделать так, чтобы ребенок был в этом уверен? Ведь даже родные, не приемные дети частенько сомневаются в родительской любви, потому что мы не всегда знаем и умеем показать свою любовь.
Как мы знаем о том, что нас любят? Я писала уже об этом на страницах «Золотой Лестницы» несколько лет назад. Помните жвачки «Love is» - «Любовь – это…» На их этикетках забавные картинки с надписями. Очень много вариантов. Например: «Любовь – это когда Он каждый день дарит тебе цветы», или «Любовь – это когда Она поправляет на тебе шарф, чтобы ты не простудился». На этикетках также когда-то предлагалось поучаствовать в конкурсе: собрать несколько вариантов на этикетках, и, придумав свой, - отправить производителям. Наиболее интересные должны были напечатать.
Мой сын, когда был маленьким, подтверждал себе мою к нему любовь, когда я, заехав в супермаркет за продуктами, покупала ему его любимую шоколадку. Дочка моей подруги сказала, что когда ее мама по дороге к дому покупала ей мороженное, то это значило, что мама о ней все время помнит, а значит любит. Иногда дети привыкают подтверждать себе любовь родителей подарками и покупками настолько, что это приобретает уродливые формы: скандалы и истерики дома и в магазинах, постоянные требования «Купи! Купи!» совершенно ненужные вещи. Иногда это переносится во взрослую жизнь в виде потребности каждый день что-то себе покупать.
Подарок или покупка означают внимание. В сознание ребенка крепко соединяются эти два разных понятия: любовь и внимание. Ребенок чувствует, что его любят, когда ему уделяют внимание. Стоит маме от него отвлечься и заняться другими делами, как он начинает всячески привлекать внимание, придумывая для этого всяческие уловки. Каждой маме знакома такая картина: к Вам пришла подруга, и вы сидите на диване и разговариваете. Вдруг из детской прибегает ребенок и начинает попросту маячить у вас перед глазами. То он не может найти любимую игрушку и просит маму помочь в поисках, то он вдруг хочет есть, хотя час назад Вы покормили его обедом. Если вовремя не взять ситуацию под контроль, то беготня и крики ребенка быстро перерастут в скандал, пообщаться с подругой Вам так и не удастся. Вы будете раздражены и измучены, ребенок обижен, подруга недовольна. Что же делать? Ребенок хочет убедиться, что он для вас важен всегда, чем бы вы не занимались. Конечно, он не осознает свою потребность быть вашим, быть значимым, быть любимым. Сознательно он пытается получить ваше внимание. Что такое «внимание»? Как мы знаем, что нам внимают? Обычно это контакт «глаза в глаза», то есть если ты меня внимательно слушаешь, то ты смотришь именно на меня (хотя на самом деле, это всего лишь стереотип и не всегда так).
Как, продолжая заниматься своими делами, дать ребенку понять, что он любим, значим, важен? Кэтрин Кволс предлагает следующий способ. Когда ребенок начинает бегать и шуметь, привлекая к себе внимание, нужно, продолжая делать то, что вы делали, обнять ребенка одной рукой так, чтобы он был к вам спиной, и, не глядя ему в глаза, продолжать свою работу или общение с подругой. Можно взять ребенка к себе на колени, но обязательно спиной к себе, чтобы не было контакта с его глазами, потому что контакт «глаза в глаза» означает внимание. Полезно погладить ребенка по голове, это успокаивает. Через некоторое время он почувствует, что получил достаточно любви от мамы и убежит играть.
Теперь хочется задать обратный вопрос «Как мы узнаем, что нас не любят?» Сама мысль, что нас может не любить близкий человек, страшна. От нее становится холодно где-то в животе и колет в области груди. Хочется убежать, спрятаться и даже умереть. Помните свои детские мысли: «Вот я умру, и тогда они узнают!...»?
Нам очень важно, чтобы нас любили такими, какие мы есть, независимо от нашего поведения и обстоятельств. Больными и здоровыми, веселыми и грустными, успешными и неудачливыми, в общем, всегда, в любой ситуации. Когда это так, то мы чувствуем себя защищенными, быстро и легко справляемся с трудными ситуациями, можем себе позволить быть естественными и не боимся делать ошибки.
Вспомните, как вас в детстве «воспитывали». Неприятное чувство. Даже если вас не наказывали, а просто ругали за что-то, вспомните, какие чувства у вас возникали?
Когда мама ругает ребенка, или предъявляет к нему требования, с которыми он может не справиться, ему становится страшно. Ему кажется, что мама его разлюбила. Он чувствует одиночество и начинает бояться ошибок. Ребенок начинает скрывать свои ошибки от родителей, друзей, учителей, чтобы казаться лучше, чем есть. Он начинает врать, чтобы заслужить любовь. И это происходит в равной мере как с родными детьми, так и с приемными. Впрочем как их можно разделять? Ведь это наши любимые дети!
И все же поводов для разделения возникает множество. Наибольший вред отношениям приносит сравнение. Сравнение одного ребенка с другим, сравнение ребенка или детей с собой в их возрасте. Хорошо, когда сравнивая ребенка с собой в его возрасте, мы восхищаемся его зрелостью, взрослостью, достижениями, навыками. Но ведь это возникает достаточно редко. Чаще родители даже генетических детей возмущаются: «Вот я в его возрасте столько книг читала, уроки сама учила, родителям по дому помогала и еще младшего брата нянчила! А мой в свои тринадцать сидит целый день за компьютером, уроки не учит, книжек не читает, младшей сестре не может обед разогреть!» И ведь родители эти сравнения с собой – более «хорошим» при себе не оставляют. Они детям об этом говорят, и говорят регулярно. И у ребенка формируется постоянное чувство несоответствия ожиданиям, он чувствует, что быть таким, как вы хотите, не может, и у него пропадает мотивация действовать, развиваться, меняться.
Одна ситуация, когда в семье есть только приемный ребенок или только приемные дети. Сравнивать не с кем. И совсем другая, когда детей несколько и генетические и усыновленные или опека. Сколько разных судеб, ситуаций, взглядов, страхов, проблем, радостей и тревог! Но это уже другая история!