Досож, марохрани
Етев, кисжа
Гудуря, Тужака
В голове крутится только эта ерунда, постоянно.
– Кто ты? – в который раз спрашивает мой благодетель.
Он сидит за массивным столом, а я стою перед ним как провинившийся школьник. Его взгляд давит. Ответа на простой вопрос у меня нет. По сути, у меня ничего нет, кроме чуши в голове, и ненависти к нему.
Трудно быть никем. Не знать кто ты? Быть приживалкой которого все бояться, но почему-то терпят.
Ровно месяц я живу в каморке под витиеватой лестницей огромного особняка печали. Ровно месяц я слышу шушуканье слуг за спиной: «Он вампир и колдун! Он заколдовал хозяина!». Когда я пытаюсь помочь кому-то по дому, все хмурятся и качают головами. Только старая и полуслепая кухарка Нэнси, жалеет меня.
Глубокой ночью, мы сидели на кухне. Я чистил картошку, а она вязала. В камине потрескивали поленья. Смотря на картофельную кожуру, я невольно вздохнул.
– Что случилось, сынок?
– Все говорят, что я вампир и колдун. Бабушка Нэнси, почему я не отражаюсь в зеркалах и в воде? У меня нет даже тени! Почему ко мне не липнут имена и прозвища? Почему люди не могут описать мою внешность? Кто я такой? – с досадой проговорил я, раздражённо бросив картофелину в миску.
Старушка немного промолчала, а потом взяла меня за руку:
– Сынок, не слушай эти сплетни и слухи! Вампиры добрыми не бывают. А про твою особенность, я скажу так: пути земные неведомы не кому, кроме…– она на мгновения запнулась и продолжила, –Да, у тебя есть некоторые странности, но почему это плохо?
Добрый взгляд придавал надежду.
– Кто ты? –повторился вопрос.
– Не знаю, господин.
–Тогда зачем ты ударил Марио?
–Он распускал руки. Избил Кет.
– Он наказал её по моему приказу. Слушай, я такие проступки не прощаю. Я хозяин этого дома, этого… – наши глаза встретились, и он дёрнулся, - Увести его! В холодную комнату на неделю без еды.
Тяжёлые двери закрылись, оставив меня в кромешной темноте. Излюбленное и извращённое наказание нашего «хозяина». Абсолютная темнота и глухота действует на всех одинаково: на третий день все молят о прощении, приносят любые клятвы, лишь бы вернуться в привычный мир. После этого наказание, все становятся шёлковыми и терпят любые издевательства. Только не я. Темноты и тишины я не боюсь и голода тоже. «Долго же тебе придётся ждать «хозяин»!» - подумал я, плотнее натянув куртку, комната действительно была холодная.
Прошёл час, другой. Найдя на ощупь стену, я прислонился к ней и зевнул. Спать хотелось сильно. А пустые слова по-прежнему крутились в голове. «Достали! Чего они от меня хотят?» - подумал я и потянулся к потрёпанной циновке, свёрнутой в углу. Неожиданно из-под неё выскочило нечто круглое, сверкающее и запрыгало по полу, резиновым маячком. «Так вот оно что! Хорош, хозяин! С выдумкой! Страхом меня решил взять! Не выйдет!». Я погнался за этим недоразумением…
Оно само подпрыгнуло в ладонь. На меня смотрел солнечный, курносый ёж. В голове с безумной скоростью замелькало:
Досож, марохрани
Етев, кисжа
Гудуря, Тужака
Часть вторая
Отец внимательно рассматривал мою находку, а мы с мамой притихли за столом. Наконец он строго спросил:
– Ник, ты действительно нашёл эту записку под подушкой, а не написал её? Ты же прекрасно знаешь, что бывает за ложь.
Кивнул, стараясь не смотреть на него.
– Встань и подойди. Маг не может быть трусом, а мой сын особенно! Ты вчера сам болтал про какую-то словесную околёсицу во сне. Может ты сам написал это? Сын, лучше признайся сейчас!
– Пап, я бы не стал врать о таком.
– Лео, бумага не здешняя! - проговорила мама.
На кухни воцарилось молчание. Наконец отец хлопнул себя по коленке и встал:
– Тогда нужно ехать в город за учебниками по магии. Мать, собирайся. Ник, ты останешься дома. Приедем к ужину.
Когда мама вышла из комнаты. Отец вернул мне бумажку:
– Сын, я тебе верю. Попытайся к вечеру понять, что это за слова?
– Пап, ты о чём? Как такое можно понять?
– Ник, это твоё первое заклинание и задание. Слова всегда имеют значения, понимаешь?
Я замотал головой. Отец растерянно огляделся и нервно улыбнулся:
– Расслабься. Лучше сходи к дубу.
Да, всё-таки, мой отец замечательный человек. Строгий, но самый лучший.
Сегодня домашние хлопоты делались легко и быстро. К обеду я уже управился со всем, и с чистою совестью, отправился в любимое место.
Поздняя, тёплая осень. Под дубом валялись разноцветные листья, а одуванчиковое поле пушилось волшебством. Да, я считаю одуваны самыми чародейскими и храбрыми цветами. На уроках биологии говорили, что семена растений размножаются с помощью ветра. Я и не спорю, но одуваны делают это нагло и красиво!
Застегнув куртку, я сел под дуб и достал из кармана джинсов бумажку с этой чепухой, которая меня уже бесила. Да, записка появилась только сегодня, но непонятные слова крутились в голове, уже неделю. «Детский лепет! Бред! Недоразумение, а не заклинания…» – сердился я и чувствовал, что засыпаю…
Проснулся, когда солнце уже садилось. Вскочил: «Отец меня убьёт! Что за…» – моя рука светилась! Губы зашептали:
– Это же моё имя! Моё имя!
Посмотрев на небо, крикнул:
Досож, марохрани
Етев, кисжа
Гудуря, Тужака
Эпилог
– Кто ты?! Кто?! – закричал хозяин замка, когда я возник перед ним.
– Я Бог и твой отец.