Однажды будущий бывший муж пригласил меня на дачу к своему другу. Ещё с юных времён я привыкла в любой непонятной ситуации брать с собой подруг. В этот раз под руку попалась Арина. И она согласилась.
Мы тряслись в прокуренной и грязной электричке, почему-то сели в первый вагон, пожалели об этом, но не сдвинулись с места, и всё говорили о Венечке Ерофееве, возмущались, что не едем в Петушки, а всего лишь в какую-то Ивантеевку. Чем она примечательна? Даже если и примечательна, Венечка-то сюда не поехал. Но перестали думать о нём, как только услышали о человеке, к которому держим путь.
- Толик – он такой… - долго подбирал слова будущий бывший, или попросту ББ, - я его уже лет десять знаю (преувеличил), - ему сейчас где-то пятьдесят (в точку), и он раз двадцать становился миллионером за одну ночь (?!).
Почти все слова – особенно, когда знаешь человека пять лет, несут в себе продолжение, которое можно вмещать в скобки, ведь они берутся не просто так. Иногда за ними тянется ложь, иногда незнание, иногда предчувствие. А иногда и всё вместе.
Толику на самом деле было пятьдесят. В этот же день исполнилось. Пригласил он ББ на свой день рождения, а тот и не знал. Хорошо, что мы с Ариной не захотели с пустыми руками ехать, и попросили ББ зайти в магазин. Такой, знаете, сельский, у самого зева электростанции, где по негласной очереди всегда кто-нибудь стоит и курит, или же лузгает семечки, а ещё - где не зазорно перебирать мелочь, рассчитываясь, и где обязательно продаются жареные пирожки и газировка.
- Смотрите, одинёшенька такой остался, - кивнула Арина на торт, – то ли графские развалины, то ли наполеоновские.
- Подойдёт, - сказала я и подошла к единственной кассе, - на безрыбье и рак – щука.
- Ты хотела сказать – рыба?
- Ну почему сразу тавтология?
- Вы торт брать будете? – вмешалась большая и красивая женщина.
Может быть, она и не хотела, чтобы мы покупали этот единственный торт, но нам он показался очень нужным. Даже жизненно необходимым.
- ББ! - то есть, конечно, я обратилась к нему не так, но вы меня поняли, - твой Толик что пьёт? Может, скинемся, и коньяк подарим?
- Как будто у него день рождения… - сказал ББ, и, как мы уже знаем, ошибся.
- Давайте я от себя возьму. Ну правда! – заключила Арина и даже уже рассчиталась. А я заплатила за торт.
Это потом мы узнали, что Толик – диабетик, и что, оказывается, ББ об этом знал, но забыл.
От станции - и если быть точнее, того магазина, мы топали минут сорок. Толик встретил нас у самых ворот. И выглядел он моложе своих лет. Наверное, все худощавые и красивые мужчины так выглядят. В руке у Толика был нож. Около одной ноги - собака, около другой - корзина с грибами.
- Ну здрасти, гости дорогие! - он обнял ББ, и крепко пожал его руку, так же крепко зацепился и за наши с Ариной - протянутые и холодные.
- Как звать пса? - мы по очереди погладили гладкую чёрную шерсть. Хвост собаки был настроен дружелюбно.
- А зовите, как хотите! Можете прямо так - пёс. А это что? - Толик вопросительно указал ножом на коробку с тортом.
- Это к чаю. Торт, - пояснила я, потому что именно в моей левой руке он находился.
- Если это лично мне в качестве подарка на день рождения, то вы в пролёте, у меня ведь сахарный диабет. Вот всё мне всегда нужно - и день рождения, и диабет, - жадный, правда? А ты чего, забыл что ли? - Толик засмеялся и толкнул плечом ББ, - ну ладно, сами съедите, нужен ведь всё-таки торт в такой ситуации.
- У нас ещё коньяк для вас есть, но мы можем его за столом вручить, - сказал кто-то из нас (признаться стыдно).
Толик посмотрел на всех троих по очереди, усмехнулся и улыбнулся одновременно, и наверняка подумал: «Вот же зелёные мухоморы!».
- Ладно, проходим в дом! Пока все съезжаются, я пожарю вам картошку с грибами, а потом уж и шашлык, и салаты-малаты, всё будет! Девчонки, поможете ведь? С салатами. Шашлык вон, пусть этот жарит! - указал ножом в сторону ББ, - неплохо он у него получается. Помню-помню!
- А будут ещё гости? - вставила я как можно равнодушнее.
- Ну а как же?! Не каждый день пятьдесят исполняется. Кореши мои приедут, кто отсидел, кто только начинает.
И тут что-то холодное пробежалось по нашим девичьим спинам. Я отвела в сторонку ББ на несколько слов, однако ответил он что-то прямое и успокаивающее, даже утешающее, такое, что подействовало не только на меня, но и на Арину. Единственное, что ей пришлось не по душе, это отсутствие душа. Об этом стало известно после небольшой экскурсии по территории.
- Здесь у меня бильярдная, - Толик провёл нас в центр участка, где рядом с вишнёвыми деревьями находился добротный мангал, висели деревянные качели под навесом, покрытые пышными подушками, не совсем чистыми, естественно, маячил серебристый гамак и стояла длинная постройка со стеклянными окнами, - вуаля!
Мы оказались в девяностых годах. Весь потолок помещения был обвит искусственными виноградными гроздьями, - сопровождающая многовековая пыль не мешала отгадать их насыщенный зелёный цвет. В самом центре - на таком же самом верху болтался светодиодный дискобол. Под ним хотелось пройти на цыпочках, чтобы он не треснул от старости и не посыпался на безобидную голову. По бокам огромной теплицы (здесь было светло и тепло) то и дело стояли разношёрстные кресла и стулья, статуи и горшки с намёками на сухую растительность, около входа разместился длинный и широкий стол (мы сразу поняли, что застолье будет происходить здесь, благодаря веренице разнокалиберных бутылок), а там, где заканчивался этот стол, начинался бильярдный. Над ним возвышался телевизор, а сбоку, на тумбочке стоял огромный кальян, забитый вездесущей пылью, маслянистый и жирный. Завершал горизонт игровой автомат и холодильный шкаф для напитков - оба неработающие и побитые временем и жизнью.
- Ну как вам? Хорошо здесь, правда? - Толик светился, гордился своим хозяйством, и было видно, как ностальгия подстёгивает его, вызывая на лице радость и грусть.
- Да, хорошо, глаза разбегаются, - все молчали, поэтому ответила я.
- Это ещё что! Пойдёмте в дом, там у меня и трофеечная, и массажная, и сауна, и бассейн, и купель. А здесь, во дворе - два гостевых домика, гардеробная и прекрасная летняя кухня. Всё из дуба сделано, к слову сказать.
- Толик, может, мы картошечку начнём жарить с грибочками, а потом всё посмотрим? - перебил ББ. Конечно, он здесь всё уже видел.
- Нет, я уж покажу, раз начал, - Толик воодушевлённо открыл перед нами одну из дубовых дверей, покрытых резью - целыми полотнами.
Здесь на самом деле было на что посмотреть. Хозяин дома переобулся в малиновые туфли и стал показывать запущенные комнаты, возникающие из полумрака. Были здесь и головы медведей, и совы, сидящие на суку, и туалет в виде трона, и лифт, ведущий на второй этаж, и сауна с отверстием в стене - чтобы зимой набирать снег, не отходя от кассы.
- А душа у вас здесь нет? - спросила Арина, когда мы обошли всё.
- Чего нет, того нет. Видите, и бассейн мой пустует. Не первый год, между прочим. В купели воде сколько лет, не помню, - Толик сделал паузу и стал вспоминать, но тут же передумал, - туго с водой, одним словом, баню топлю раз в неделю.
ББ окончательно проголодался и откопал где-то картошку, приступил к чистке.
- Почему ты не предупредил, что здесь нет душа? В таком случае ночевать я здесь отказываюсь.
- Ариш, я и сам не знал. А без ночёвки никак. Ничего ещё не началось, а уже практически вечер.
И правда - время стремительно мчалось, а этот островок вместе с остановившимся концом двадцатого столетия бездействовал и молчал. Толик медленно ходил из одного угла участка в другой, что-то высматривал, передвигал. Мы заметили много движений, которые не привели ни к чему. И вовсю чистили грибы.
- Он точно нас не отравит? - спросила Арина, - а то, может, поедем, пока остальные не нагрянули?
Подобные ситуации, признаться, усложняют дружескую безоблачность.
- Мы поедем обратно. Сразу же после торта, - сказала она, не дождавшись моего ответа.
- То есть как? Одни-одинёшеньки?
- А здесь оставаться одним-одинёшенькам в компании бывших зеков и твоего ББ – это, значит, нормально? Мало того, что грибы сейчас непонятные будем есть в ожидании бандитов, так ещё здесь нет горячей воды, душа и отопления!
Тучи стали сгущаться, и я подумала, что она права. И в то же время – нет. Мне хотелось переночевать в этих Непетушках, послушать блатные и фальшивые песни под гитару, самой спеть несколько благодаря домашнему караоке, посмотреть, как ББ глушит с этими опасными и в то же время трогательными мужиками водку, встретить рассвет, утопающий в яблоневых и вишнёвых деревьях, и доесть шашлык на завтрак, если он, конечно, останется.
В итоге мы нашли компромисс. Потому что обе учились в Литературном институте, и нам во что бы то ни стало хотелось запастись впечатлениями.
- Я ещё сниму об этом короткометражку, - сказала Арина. Она окончила ВГИК, и параллельно литературе активно занималась кино. Во время происходящих событий работала вторым режиссёром.
- Хорошо, значит, договорились! А я напишу об этом рассказ. Мы переночуем в этой бандитской Ивантеевке, и умчимся с рассветом. Зато потом будет, что вспомнить, замачивая ступни в горячей и благоухающей ванне.
Которой у нас не было. Мы жили в общежитии Литературного института. После этого путешествия – ещё года два.
- Ты только представь – мы в глухой деревне, наедине с бандитами, отмечаем день рождения какого-то Толика, которого видим первый раз в жизни. Мы дуры или нет?
Я не стала отвечать на этот вопрос. Не знаю, как вам, а мне кажется, ответ очевиден. И у этих девиц ещё по два высших образования – подумала я о нас в третьем лице.
Бандиты случились. Они приехали как-то все вместе, за раз. Стало темнеть, и заодно с этой темнотой пришла жизнь, веселье и еда. Потому что грибы мы есть не стали. (Поклевали картошку и овощи из салатов, которые строгали. Хотя, я всё-таки съела парочку грибов. Перепутала с луком). К этому времени мы с Ариной перемыли всю многовековую посуду и накрыли на стол. Что, конечно, само по себе - настоящий подарок. ББ вовсю потел над шашлыком. Даже снял толстовку. Толик был несказанно счастлив, и больше не ходил из угла в угол, не зная, куда себя деть.
Бандитов было трое. Один - шумный и коренастый, с большим животом, который виднелся из натянутой, как тетива, чёрной футболки. Глаза у него были зелёные и хитрые. Он сразу включил караоке и запел. Димон. Второй был непримечательным и незаметным. До такой степени, что больше о нём я ничего не напишу. А третий старался быть невидимым, однако взгляд притягивал только он. Это был грузный мужчина по имени Вася (можно поставить в кавычки) – в чёрном костюме и таком же чёрном плаще. Мне так и не удалось увидеть его глаза. Практически до самого кончика носа его лицо прикрывали поля угольной шляпы. Его голос мне также не удалось услышать. Даже когда он сидел напротив входа в бильярдную и разговаривал по телефону, раскачиваясь на скамейке-качелях под нюдовым балдахином.
Неожиданно пошёл дождь. ББ успел приготовить шашлык и занёс его в бильярдную. Так получилось, что дождь разделил этот вечер на две равные половины. Казалось, что закончился один вечер, и начался другой. Закончилась одна жизнь, и началась другая. Летние гостевые домики в темноте и мокром воздухе стали похожи на гигантские грибы, расставленные по периметру.
Пришло время поздравлений. На пожелания бандиты оказались скупыми, - то есть вообще никакими. Мы с Ариной решили исправить данное положение, и заговорить. В Америке достаточно сказать: «Happy Birthday!», и всё, от тебя больше ничего не ожидают. Но мы же не в Америке, надо пожелать что-то человеку. Даже если видишь его первый раз в жизни.
Я приподнялась и подняла свой бокал. Толик сидел во главе стола, причёсанный и прилизанный, убелённый тонкой и благородной сединой, в малиновом пиджаке, отглаженном и хрустящем, и даже в белой сорочке, торжественно выглядывающей из отверстий пиджака. Почему-то я вспомнила о его ногах под столом - перед встречей гостей он переобулся в красные лакированные ботинки. А ещё подумала о торте в середине стола - был он немного жалким и символичным, похожим на развалины роскошной жизни. Я посмотрела на Толика - вдруг он считал это сравнение? И тут уж совсем некстати, мне вспомнились лягушки, которых я увидела в бассейне. Кто знает, может, он ими питается?!
- Здоровья вам, Анатолий, - так получилось, что я сказала только это. В голове образовалась такая пустота, какой я даже перед экзаменом по математике не помню.
- Да я практически живой труп, что вы хотите? Ну ладно, здоровье, принимается, - а между тем умные голубые глаза Толика сверкали и улыбались.
И снова над столом повисла тишина. Может быть, она и была данью уважения к имениннику, своеобразным пожеланием или даже – подарком, самым желанным, который может быть?! Такая же пропасть, как и тишина, повисла между мной с Ариной и всеми этими людьми. И что самое странное – между мной и ББ. Он восхищался этими товарищами, и даже не находил с ними общий язык, а уже общался на нём, смеялся, шутил, - жил, одним словом. А мы с Ариной чувствовали себя явными сторонними наблюдателями и в глубине печёнок всё-таки побаивались, всё-таки молились.
И, может быть, с тех пор, (а, может, пора та потянулась с самой первой минуты нашего знакомства с ББ), я физически чувствовала эту пропасть, отдалённость, и, возможно, единственное, что нас объединяло, было одиночество.
- Это когда я ещё две пачки скуривал за одну игру, - хвастался Толик. Все смотрели на него, а я не могла понять, почему они дружат с ББ, - какая армия – смеёшься? За меня отслужил другой человек за бабосы.
«О чём можно говорить с таким человеком?», - вдруг подумала я. И после этих слов Толика посмотрела на общую картину уже другими глазами. Что если в глубинах многозначительной тишины и не глубина вовсе, а пустота? И вот тут мне стало страшно.
- Связи, связи, Аринусик! Видишь игровой автомат в углу? Таких у меня сотня была. Несколько дойных точек по всей Москве. Такой игорный бизнес!
ББ, видимо, понял, что я чего-то не догоняю, а потому сел поближе и стал нашёптывать:
- При деньгах был совершенно нормальным мужиком, а вот когда начинались проблемы, случались подставы. Вот и отошёл от бандитского коллектива, стал, как крыса.
Мне захотелось перекреститься. Опять получается – деньги во всём виноваты. Нет их – и человек становится плохим.
- А сейчас что? Денег ведь нет?
- Нет, - уверенно подтвердил ББ.
- Не думаю, что он сейчас крыса или ещё кто. Наоборот – остепенился человек, лягушек разводит, грибы собирает. Даже укроп посадил! Если уж человек укроп выращивает…
- Жена у Толика была, работала на него.
- А чем занималась? За автоматами следила?
- Нет, была крупье.
К разговору и громкому шёпоту присоединилась Арина. Всем известно – хочешь, чтобы тебе поверили, начни шептать…
- Так вот, за время, когда она сдавала ему карты, он проиграл примерно пять миллионов. В итоге они развелись.
- Да, развелись, подтверждаю, - сказал Толик. Он и все остальные одобрительно закивали, а на образовавшееся молчание кивнули ещё раз, дескать – продолжай шептать.
Но ББ просто взял и налил себе коньяку.
- Это был самый пик моей карьеры, - Толик посмотрел наверх, туда, где висел искусственный виноград, - отбабахал себе вот этот дачный участок за двадцать семь миллионов. Кстати, у меня здесь и сауна до сих пор имеется, и купель, - стал напоминать он, - можно нырнуть в здании, а вынырнуть уже на улице. Проплыть только нужно под перекладиной.
Я снова вспомнила лягушек.
- Четыре раза в год стабильно отдыхать летал за границу. И это, братцы, в течение девятнадцати лет. Каждый раз в новую страну, - Толик снова посмотрел наверх, но только вдаль, в середину зала, туда, где тускло поблёскивал и скрипел дискобол.
- И в каких странах вы были? – участливо спросила Арина. Наконец-то можно было зацепиться хоть за одну нить.
Но Толик как будто не услышал этот вопрос.
- Разные, конечно, случаи были, и депортация, и потеря паспорта, и памяти. Даже там на мою жизнь покушались! А в Портофино я вообще на машине перевернулся. С тех пор зубы навинченные, и шрам на лице. Выбил рулём.
В третьем часу ночи мы оставили всех мужчин за столом, и ушли спать. Нашли какой-то обогреватель и закутались в тулупы. Уснули под песню Сергея Коржукова и группы «Лесоповал». И проснулись под неё же. Губы шевелились и безошибочно повторяли каждое слово. Видимо, мужики прокручивали песню в сотый раз, и каждый заход был ещё более воодушевлённым и энергичным.
- Не предавай! Не предавал! Не убивай! Не убивал. Не пожалей! Отдам последнюю рубаху. Не укради! Вот тут я дал, вот тут я дал, вот тут я дал, в натуре, маху, - пел один.
- Я от скуки воскресал, воскресал, «Сербияночку» плясал, ох, плясал. А рядом батюшка Евлампий от грехов меня спасал, - подпевал другой.
- Я же больше в лагерях - проживаю, как монах. Без греха я, как Мария, без греха я, как Мария, без греха я, как Мария, даром, батя, что в штанах, - заканчивал третий.
Рассвет был холодным и грубым. Я даже не взглянула на вишнёвые деревья. Хотелось скорее попасть домой - в общежитие Литературного института на улице Добролюбова. Какая же всё-таки фамилия! Добро и любовь в одном слове. Да здравствуют во веки веков!
ББ довёз нас до станции на чьей-то машине, и всё переживал, что его остановят за вождение чужого автомобиля в нетрезвом состоянии. Обошлось. У него был выбор - поехать с нами или остаться с ними. И выбрал он последнее. Помню его взгляд - всё такой же потерянный и стеклянный. Мне показалось, что я вижу его в последний раз. Но тоже обошлось. И иногда мне жаль, что тем осенним утром мы не попрощались навсегда.
Что сейчас с Толиком - не знаю. Кажется, открыл сеть магазинов ритуальных венков и цветов где-то в Подмосковье. Возможно, даже в Ивантеевке.
А в Петушки я так и не съездила. Если кто соберётся – возьмите меня с собой.
31 мая 2020