Все дальше и дальше уходят в прошлое школьные годы. Прожитое время исчисляется десятками лет… Мы стареем. Но в памяти то и дело оживают события той давней поры, вспоминаются спортивные соревнования, слеты, походы, лица школьных друзей. Словно вновь открываются перед нами страницы давно написанной, прочитанной и уже забытой книги…
Этот необычный для нашей школы поход состоялся в последних числах мая 1970-го года. Мы заканчивали девятый класс. К тому времени в школе сформировался туристический клуб, которым руководил заместитель директора школы по внеклассной работе, учитель истории Павел Евсеевич Козлов. В течение учебного года на заседаниях клуба предлагались и обсуждались различные предложения по краеведению на предстоящий весенне-летний период. Так родился проект похода по местам рейдов бойцов 3-й Ленинградской партизанской блокады. В начале года школа закупила двадцать трехскоростных велосипедов «Старт» и поход решено было совершить на колесах. Это были полудорожные-полуспортивные машины, которые на асфальте легко развивали скорость тридцать километров в час и даже более.
Первоначально эти велосипеды предназначались для тренировок школьных спортсменов-лыжников. В шестидесятые годы лыжи были самым массовым видом спорта в районе и в школе. Среди спортсменов района было немало перворазрядников, а так же несколько кандидатов и мастеров спорта СССР. Мастером спорта был и наш учитель физкультуры Степанов Геннадий Кириллович. Вот ему и поручили возглавить велопоход, а точнее, группу велосипедистов из состава туристического клуба. В нее вошли учащиеся из трех классов: будущих 10а, 10б и 10г. Общее руководство походом директор возложил на Павла Евсеевича Козлова. Он и еще трое учеников из 10а класса должны были ехать в школьной автомашине, оборудованной под грузотакси. Эту машину за зиму собрала из запчастей та самая «троица», которую включили в состав группы для технического обеспечения похода. Управлять машиной должен был школьный шофер Дмитрий Григорьевич Григорьев, под руководством которого трудились ребята.
На очередном заседании школьного турклуба после горячих споров определили маршрут похода. Точнее, маршрута было два. По одному должны были двигаться велосипедисты, второй маршрут предназначался для «экипажа» автомашины и должен был проходить по проезжим дорогам. Велосипедистам предстояло передвигаться, главным образом, по пересеченной местности, используя для этого полевые и лесные тропинки. Иначе говоря, по самым что ни на есть партизанским местам. Двигаться предстояло налегке, роль перевозчика рюкзаков с имуществом и продуктами отводилась автомашине. Протяженность всего маршрута равнялась, по карте, более чем четыремстам километрам.
Состав участников похода определился к началу мая. Основными критериями при определении кандидатов были успехи в учебе. Учеников с тройками в группу не брали. Исключение сделали лишь для «слесарей-автомобилистов», объявив предстоящую поездку на машине своего рода наградой за их колоссальный упорный труд по возрождению автомашины из …металлолома. В ближайшем будущем школа планировала ввести в учебный курс новый предмет – автодело. До этого в школе преподавали устройство трактора.
Когда с участниками похода определились, все «велосипедисты»
получили в свое распоряжение велосипеды для проведения предварительных тренировок и освоения этого нового для большинства мальчишек вида машин. Говоря о критериях отбора в группу, отмечу изначальное решение дирекции школы, что поедут только мальчишки.
По вечерам мы собирались у школы со своими велосипедами и организованно проделывали марш-броски на значительные расстояния. Ездили в соседний Новоржев или в Новгородку. По асфальту. Помнится, в то время асфальтированные дороги содержались в полном порядке и проблем для велосипедов не вызывали. И движение автомашин после 17.00 по шоссе практически прекращалось. Мало было автомашин в районе, а личных почти не было вовсе. В одну сторону ехали налегке. как бы разминаясь, зато на обратном пути устраивали своего рода велогонки. Старались выкладываться, как только позволяла физическая подготовка. Вспоминается азарт, который вселялся в гонщиков. Каждый старался быть лидером в гонке и уж никак не оказаться последним. Дорога тогда петляла без конца и пролегала через несколько деревень. Собравшиеся встречать домашний скот их жители, стоявшие по обочинам дороги, вдохновляли нас громкими восклицаниями и комментариями, что еще больше вызывало у каждого желание отличиться.
Так продолжалось около месяца. За это время мы овладели техникой переключения передач и отрегулировали положение рулей и сидений каждый под себя. Позднее каждый смог убедиться, насколько важно правильно «подогнать» под себя свою двухколесную «машину». Мозолей и других неприятностей все же избежать удалось не всем.
И вот наступил день, когда директор школы Владимир Алексеевич Семенов и Алексей Васильевич Маслов, в прошлом командир разведроты, инвалид войны, получивший увечье на фронте, проводили нас приветственными напутствиями и пожелали успешного похода. Алексей Васильевич по такому случаю отменил урок в 10-г классе. точнее, перенес его на школьный двор, с которого и стартовала наша группа. Вышли проводить и некоторые свободные в тот час от уроков учителя. Какое число было в тот день, не запомнилось, но в школе еще шли уроки.
Накануне Владимир Алексеевич вызвал нас с Сашей Кондратьевым из 10-а класса и вручил нам по новенькому фотоаппарату «Зоркий -10». Это были первые образцы отечественных полуавтоматических фотокамер. Согласно поручению, мы с Сашей должны были фиксировать на пленку все более-менее значимые события на всем протяжении похода. И, естественно, отвечать за сохранность аппаратов. Первые снимки сделали там же, во дворе школы.
Забегая вперед, скажу, что снимали мы много, около десятка экспонированных фотопленок привезли из похода и передали в школьную фотолабораторию. Потом наши фотографии прикладывались к отчету о походе, были размещены в дневнике похода. Эти документы долгое время хранились в школе, но после переезда ее в новое здание исчезли. Возможно, кто-то из нового состава преподавателей счел их устаревшими и ничего не значащими. Но это будет спустя годы, а пока поход только начинался.
Заранее договорились, в каких точках оба маршрута – велогруппы и автомашины будут пересекаться. К нашему прибытию в точку встречи техгруппа должна была подготовить горячую пищу, а в вечернее время еще и установить палатки.
Пожав директору школы и Маслову Алексею Васильевичу руки, Геннадий Кириллович сел на велосипед и дал команду всем велосипедистам следовать за ним. Мы последовали его примеру и один за другим покинули школьный двор. Нас, велосипедистов, было одиннадцать, а всего в походе участвовало шестнадцать человек. Мы выехали на Пушкинскую улицу и направились в сторону Мехова. Автомашина поехала своим путем.
Пересекли реку Сороть и по уже гравийной дороге покатили вдоль Сороти в направлении деревни Кашино. Оттуда, уточнив у сельчан дорогу, точнее, направление движения, поехали по узкой тропинке к Пожитову. Группа вытянулась в цепочку, поскольку двигаться можно было только по одному, друг за другом.
В Пожитове, по рассказам былых партизан, в доме Шпиневых в годы оккупации не раз останавливался штаб Александра Викторовича Германа, командира партизанской бригады. Почему Герману полюбилась именно эта семья, разные люди объясняли по-разному. Звучала в рассказах и романтическая тема. Как бы то ни было, это был исторический факт и нам поручалось по ходу маршрута узнать и тех тревожных днях 1943-го года от непосредственных свидетелях и участниках, видевших легендарного героя-комбрига-3. Помимо фотографирования, велись записи воспоминаний представителей местного населения. Помню, что-то записывал и я.
Минувшие полвека со времени того похода далеко не все сохранили в моей памяти. Многое тогда казалось незначительным или просто не оседало в памяти. К сожалению, ныне живущие участники похода почти ничего не смогли добавить к этому моему изложению. Не надо нас винить, мы были обычными мальчишками и для нас главными событиями походов были передвижения, вечерние костры с песнями под гитару, ночевки в палатках и прочие проявления юношеской романтики. Но тогда все было свежо, по возвращении из десятидневной поездки все материалы были собраны, обработаны и изданы в виде «Дневника похода» и отчета о проделанной участниками работе.
Пересказать то, что услышали от самих Шпиневых и их соседей, сейчас, увы, не смогу. А рассказывали много разных историй, связанных с посещением деревни штабом Германа. Уже позднее узнал. что в один из таких приездов партизанами была расстреляна восемнадцатилетняя девушка, бывшая партизанка. Кажется. за дезертирство из партизанского отряда. Она и похоронена была жителями на местном кладбище в деревне Пожито, и могила ее и сейчас содержится в порядке. Так люди оценили действия партизанского особого отдела.
А история так называемого "дезертирства" следующая. Ее поведали мне совсем недавно жительница деревни Поповня Дементьева Татьяна Максимовна, 1922 года рождения, и Павлов Владимир, из деревни Пожито, 1933 года рождения. В мае 1943 –го года один из партизанских отрядов после выполнения задания по разгрому немецкого гарнизона в деревне Носово в районе деревни Крюково попал в засаду карателей и был практически разгромлен. О трагедии того боя рассказывает братская партизанская могила на погосте Крекшино и одиночная могила пулеметчика в овраге у Крюкова. Оставшиеся в живых партизаны рассеялись по деревням и судьба их потом складывалась по-разному. Среди уцелевших были три девушки. Поплутав и придя в себя, они окольными путями добрались до своих деревень и семей. Две из них некоторое время спустя вновь оказались у партизан, а одна, из деревни Пожито, оставалась дома. Когда в очередной раз там появились партизаны, уже без Германа, это был декабрь 1943-го года, кто-то сообщил в штаб, что видели «дезертирку» на мосту в Дериглазове, мило беседовавшую с отъявленным злодеем полицаем Юпатовым. Девушку арестовали и вынесли приговор: расстрел…
Из Пожита поехали в Крюково. Там посетили братскую могилу погибших партизан и место гибели и захоронения пулеметчика Алексея Гринчука. Он со своим пулеметом прикрывал отход партизан и был ранен. Стараясь уйти от карателей, он спустился в глубокий овраг, где был ранент вторично. Патроны к тому времени в пулемете закончились, у партизана оставались две гранаты. Рассказывали, что одну он бросил в немцев, а другой подорвал себя. Как правило, плененных партизан не расстреливали, а вешали на площадях. Такая участь могла ожидать и Алексея, но он предпочел умереть смертью героя… Характерно, что похоронили его местные жители после ухода фашистов там же, где его настигла смерть, на склоне оврага. Могила эта сохранилась и ее состояние поддерживается местными властями. Есть возможность сравнить фотографии места гибели современную и сделанную в мае 1970-го года. К великому сожалению, это единственная фотография из велопохода, которой располагаю.
Далее наш путь лежал на Выбор. Это бывшее село с очень древней историей. Такой древней, что известно об этом населенном пункте – средневековом городе-крепости Выборе не так уж и много. В Выборе сохранилось городище с полуразрушенной каменной церковью. На въезде в городище со стороны села приютилась крохотная церквушка Успенья Пресвятой Богородицы. Она действует по сей день. В Выборе был наш первый ночлег. Там Саша Кондратьев встретился со своим приятелем по пионерскому лагерю «Орленок» Полковниковым. Имени его не запомнил. Отец Полковникова руководил местным колхозом. Он-то и организовал для нас встречу с бывшими партизанами.
Стали лагерем у подножья городища-крепости. Установили палатки и развели костер. Начинало смеркаться, когда к костру подошли двое еще не старых мужчин, назвавших себя бывшими партизанами из бригады Германа.
Подробности той встречи не сохранились, запомнился только один момент из их рассказа. «Партизаны» были местными колхозниками и после нелегкого рабочего дня, а проходила посевная, слегка, а, может, для храбрости, чего-то выпили. Это было заметно по их разговору и специфическому запаху. Так вот, то и дело перебивая и поправляя друг друга, они рассказали о происшедшем с ними случае. У партизан на границе партизанского лагеря, в каком-то лесу на дереве был оборудован пост, огневая точка. Он же служил и наблюдательным пунктом. Находясь на этом пункте, то есть на значительной высоте от земли, эти партизаны-наблюдатели заметили приближавшуюся к лесу большую группу вооруженных полицаев. Надо было немедленно сообщить об этом в лагерь. Для подъема на дерево и спуска с него на стволе были устроены своего рода ступеньки, как у лестницы. Спускались вниз, держась двумя руками за ствол дерева. И теперь, один из партизан начал спускаться и вдруг – о, ужас, увидел, что навстречу ему по стволу поднимается настоящая гадюка. Что ей надо было на дереве, никто не знает, видимо, что-то привлекало ее на высоте. А партизан этот до смерти боялся даже вида этих тварей! Что тогда сработало: безрассудство, вызванное страхом, или необходимость выполнить обязанность наблюдателя, они сами не понимали. Пришлось еще совсем молодому тогда парню, царапая лицо и руки, кубарем скатиться с дерева. Обезумев на какое-то время от обычного животного страха, он бросился бегом в лагерь, забыв об упавшем вместе с ним пулемете. Вспомнил о нем почти у самого лагеря. Такую историю они рассказали нам у костра. Вопросы, в основном, задавал Павел Евсеевич, наш завуч. Может быть, поэтому многое из услышанного и выпало из нашей памяти.
На следующий день поход продолжился. От Выбора до Вески километров пятнадцать, если ехать по дороге. В Веске мы свернули с гравийной дороги и поехали на север по едва заметной тропинке на краю оврага, вдоль речки Шарнетки. Впереди была Житница, место гибели комбрига Германа. Так ее называли уже в шестидесятые годы, под таким названием это место известно и в сейчас. И сегодня, когда открылись многие ранее неизвестные документы и материалы военного времени, нет четкой картины того жестокого боя, практически расстрела бригады. Так же, как не ясны и причины трагедии. Конечно, когда-то везение все равно изменяет, заканчивается, возможно, так было в тот раз и с удачливым, почти легендарным партизанским командиром. В самих документах партизанского командования, штаба бригады, то и дело встречаются противоречивые сведения. С годами появились воспоминания нескольких должностных лиц из состава партизанской бригады, в которых мелькают некоторые подробности организации рейда партизан в ночь с 5-го на 6-е сентября 1943 года. Это был, скорее марш-бросок в южном направлении собранных вместе всех четырех полков бригады. При всех подробностях воспоминаний чувствуется какая-то недоговоренность и даже неискренность. Одни погибли, другим жить. Все они, и живые и мертвые, в целом хорошие люди. Эта житейская философия присуща не только русскому человеку. Не помню, какое точно впечатление оставило посещение Житницы. Все рассказы людей, с которыми организовывал встречи Павел Евсеевич, были эмоциональными и содержательными. Кстати, все внимание тогда было уделено внушительных размеров сложенному из дикого камня в форме пирамиды обелиску. О существовании в нескольких десятках метров от него братской могилы ста шестидесяти трех погибших в ту ночь партизан не говорилось. Акцент делался на судьбе Германа. О нем говорили и пришедшие на встречу с нами ветераны войны из Вески. Повторюсь, о более чем полутора сотнях других партизан не было сказано ни слова. Почему было интересно слушать воспоминания о Германе? Может, потому, что книгу о нем под названием «Герман ведет бригаду» написал ни кто иной, как бывший директор нашей школы, а в годы войны начальник политотдела в штабе у Германа, Михаил Леонидович Воскресенский? Возможно, и по этой причине. По его же, Воскресенского, инициативе, был сооружен обелиск. Правда, стоит он не совсем на том месте, где нашли на третий день после боя тело комбрига-3, а чуть в стороне, что бы обелиск был виден издали и с разных сторон. А может, еще и потому, что отцы некоторых из нас не только воевали в составе партизанской бригады, но участвовали и в том жестоком бою ночью 6-го сентября.
Партизанская бригада понесла большие потери, многие бойцы были ранены. В том числе и заместитель Германа, начальник штаба бригады Крылов. Пал на поле боя командир одного из полков. Фактически, было потеряно управление бригадой. Отряды партизан рассеялись в ночи по окрестностям, и только немногим из них удалось сохранить боеспособность. Такова реальность.
За Житницей нас ждала очередная ночевка. Начиная с Житницы, наша группа двигалась тем же маршрутом, по которому прошли партизанские полки в ту роковую ночь. Мы передвигались по реальным партизанским тропам, что потребовало от каждого путешественника значительных физических затрат. Машина же придерживалась дорог, которые подсказывали водителю местные жители. Потом ребята, путешествовавшие в фургоне, хвастали, что Дмитрий Григорьевич, который провел с ними много недель и месяцев в школьном гараже и хорошо изучил характеры мальчишек, давал им по очереди порулить. Впрочем, по школьному двору каждый из них еще раньше «накатал» немало километров.
«Кормешка» была калорийной и даже вкусной. А после дневных «переходов» с пригорка на пригорок и кручения-верчения педалей вкусной могла показаться любая еда. Впрочем, отвечал за приготовление пищи Сергей Абрамов, по своей природе ответственный и добросовестный человек. Да и Дмитрий Григорьевич нет-нет, да и присматривал за нашими «тыловиками». После ужина велосипедисты особо не засиживались у костра и быстро засыпали в своих палатках.
Все места ночевок не помню, их было девять. Двигались по глухим местам, жилье встречалось не часто. Возможно, и были на пути деревни, но мы могли их и не увидеть за деревьями и многочисленными холмами. Карты местности у нас не было. Во всяком случае, мне не приходилось ее видеть. Порой шли по принципу: дорожка или тропка есть, значит, куда-нибудь да выведет. Придерживались главного направления маршрута: на север и северо-восток, имея целью районный центр город Порхов.
На одной из остановок, в лесистой местности, кто-то из ребят углубился в лес за сухими ветками для костра. По возвращению он рассказал, что наткнулся в лесу на какую-то необычную могилу. Мы отправились по его следам и в лесной чаще увидели полуистлевший, почерневший от сырости деревянный обелиск. Холмик под ним порос травой и цветущей земляникой и почти сравнялся с землей. Подошли вплотную и заметили на обелиске прямоугольную табличку. Нам удалось прочитать слова на ней. Там говорилось о пяти зарубленных саблями жителях какой-то деревни. Название ее в памяти не сохранилось. Табличка была сделана из латунной гильзы от артиллерийского снаряда и от времени казалась зеленого цвета.
Все эти приведенные выше и далее моменты были нами зафиксированы на фотоаппараты.
В лесах наше движение замедлилось. Кроме естественных преград, его тормозили технические поломки. Корни и ветки от кустарников попадали в колеса велосипедов и иногда вызывали серьезные поломки. Первым пострадал велосипед Андрея Тимофеева. Сухим сучком на нем оборвало сразу несколько спиц. вынужденная остановка. В машине везли несколько запасных велосипедов, но в тот момент мы двигались разными путями и не могли тот час же произвести замену техники. Спустя какое-то время удалось соединить несколько оборванных спиц и продолжить движение. Это была не единственная поломка, хотя обстоятельства требовали от нас максимального внимания и осторожности при передвижении. Встречались на нашем пути и размывы тропинок и дорожек дождями. Внезапный удар о такую промоину иногда приводил к деформации колеса. В таких случаях практически сразу велосипед лишался тормозов, что было недопустимо по соображениям безопасности движения.
Запасные велосипеды пригодились. И поход продолжался. Были еще встречи с разными людьми, бывшими партизанами. Были беседы у костра. Увы, время неумолимо и многое из того, что слышали и видели во время похода, осталось там, в полувеке от сегодняшних дней. Да и самих участников похода остается все меньше и меньше…
Вспоминается еще один эпизод. В какой-то из дней наши руководители решили объединить оба маршрута. Было сухо и Дмитрий Григорьевич рискнул свернуть с большака и дальше двигаться со товарищами по лесной дороге на автомашине, а мы должны были сопровождать их. Сначала все было хорошо. Дорога не Бог знает какая, но все же достаточно твердая для колес нашей машины. Но когда спустились в низину, суглинок сменился торфяником и колеса стали оставлять за собой колеи, которые с каждым следующим метром становились все глубже и глубже. Наконец, они начали пробуксовывать, машина остановилась и больше не могла стронуться с места. Буксовала. Все наши попытки подтолкнуть ее не давали результата. А запомнилось это вот почему. День заканчивался, приближаясь к закату. низина не соответствовала месту дня ночевки, надо было выбираться на возвышенность. А тут машина «забастовала». Потом, спустя годы, Дмитрий Григорьевич признался, что не хотел сильно перенапрягать двигатель и другие узлы и механизмы после ремонта, поэтому и призывал нас прикладывать максимальные усилия, что бы преодолеть болотистый участок. Посланная вперед разведка сообщила, что впереди начинался подъем и твердая дорога. И мы старались. Смеркалось, и нас все больше и больше атаковали неизменные спутники лесных низин – комары. Их атаки казались невыносимыми. На нас были легкие футболки с короткими рукавами и шорты или закатанные доверху спортивные брюки. Остальная одежда находилась в рюкзаках. Другими словами, комарам было где порезвиться. Они летали тучами и моментально облепляли наши лица, руки и прочие обнаженные участки кожи. спустя много лет один из участников похода признался, что его комары довели до слез. таким было их воздействие на "без пяти минут", мужчин. В то время не было никакой ясности, как долго мы провозимся с машиной. Кто-то предложил стелить гать из придорожного кустарника. В ход пошли оба наших топора. Догу устелили хворостом, но колеса по-прежнему оставались в земле. Приподнять ее усилиями наших мышц не представлялось возможным. Нашли неподалеку несколько стройных деревьев, не толстых, но прочных, срубили их и сделали длинные жерди. Эти жерди подсовывали под машину одним концом, на другой конец наваливались всей своей коллективной массой. Через пару-тройку часов титанического руда поставили машину колесами на толстый слой хвороста и она сама, уже без нашей помощи, смогла двигаться. Лес погружался в темноту. Палатки ставили из последних сил. Костер развели, но готовить пищу не стали. поужинали сухим пайком.
На девятые сутки подошли к Порхову. Леса с их экстремальными дорогами закончились, нашим взорам открылось широкое асфальтированное шоссе. В Порхове мы не останавливались, время было позднее, а для ночлега выбрали берег небольшого озера километрах в трех-пяти от города по псковскому шоссе.
Мальчишки-квартирьеры ухитрились где-то по дороге купить несколько бутылок вина. И на берегу озера осмелились признаться в этом. Сделали признание весьма оригинально, предложив руководителям похода, нашим учителям, отметить вином достижение крайнего пункта наших маршрутов. Возможно, Геннадий Кириллович и Павел Евсеевич понимали: откажи они на поступившее предложение, выпивка все равно состоится, и расценили его как дружеское приглашение. Пусть все будет происходить цивилизованно и на глазах у них. Когда разливали по кружкам вино, Павел Евсеевич сначала отказывался, объясняя свой отказ какими-то проблемами со здоровьем. Скорее всего, он считал, что хоть один взрослый в компании должен оставаться абсолютно трезвым. Но под давлением коллектива сдался и сказал такую фразу: «Мне чуть-чуть, на донышко, как в тазик…». Его юмор был по достоинству оценен. Таким образом, наши воспитатели и просто старшие товарищи оказали своим ученикам доверие. Насколько мне известно, никто из нас по возвращении в Пушкинские Горы не проронил об этом ужине со спиртным ни слова.
После ужина нас посетили местные ребята. Они живо интересовались, кто мы, откуда? Конфликта не получилось, хотя мальчишки из автофургона и в обычной обстановке обладавшие неистощимым запасом юмора разного рода, после выпитого вина пытались реагировать на вопросы «пришельцев» неоднозначными высказываниями. Но все обошлось. Мы залезли в свои палатки и там быстро уснули. В ту девятую ночь похода у костра дежурил Геннадий Кириллович.
За Порховом свернули на Островское шоссе. К тому времени ряды велосипедистов заметно поредели. Несколько человек перебрались вместе с велосипедами в автофургон. Оставшиеся с энтузиазмом продолжали движение, крутя педали.
Километрах в пятнадцати въехали в урочище «Красуха». Слева у дороги на возвышении увидели высеченный из гранита памятник «Скорбящая псковитянка». А еще левее, в глубине, торчала закопченная труба-дымоход от русской печи. Как память о деревне, сожженной фашистами в ноябре 1943-го года вместе с ее жителями… Нарвали полевых цветов и положили их у подножья гранитного монумента. Все это проделали молча, не решаясь нарушить разговорами стоявшую там гробовую тишину…
Завершался наш поход. Машина ушла вперед, договорились, что будет ожидать нас в Острове. По пути в Остров остановились на берегу Черехи и искупались в ней. Если не изменяет мне память, нас – велосипедистов – вместе с Геннадием Кирилловичем оставалось пятеро или шестеро. Точно помню Васю Маслова, Лешу Корнеева, Володю Иванова и Лешу Яковлева. В таком составе мы въехали в город Остров. На вокзальной площади стоял наш «грузовик», в который мы и загрузили свои велосипеды и изрядно уставшие тела. Перекусив, поехали к дому. Пушкинская улица встретила нас густым ароматом цветущих сиреней.
О чем-то не рассказал, что-то не вспомнил. Каюсь. Собранные в походе и оформленные нами материалы получили высокую оценку на областном слете туристов - школьников, где нашей группе было присуждено первое место. В качестве главной награды мы получили комплект новеньких ярких польских палаток «Вигру» и «Варту». Материалы за поход оформляли вместе с моей одноклассницей Валентиной Екимовой. Ее красивым почерком записана вся история велопохода.
Школа продолжала жить своей интересной жизнью и после нашего ухода во взрослую жизнь. А в том, что не сохранились наши дневники с фотографиями, нашей вины нет. У каждого времени свои песни, говорится в народной пословице.
Список участников велопохода по партизанским тропам:
Велосипедисты:
10а класс:
Кондратьев Саша, Корнеев Леша, Никифоров Миша, Степанов Леша, Тимофеев Андрей, Яковлев Володя.
10б класс:
Васильев Валерий. Яковлев Леша.
10г класс:
Иванов Володя, Маслов Вася.
Техническая группа:
Абрамов Сергей, Миронов Володя, Чугуненко Виктор. Все из 10а класса.
Руководители похода:
Степанов Геннадий Кириллович, старший велогруппы, и Козлов Павел Евсеевич, руководитель похода.
Водитель школьного автофургона Григорьев Дмитрий Григорьевич.
Десятидневный поход закончился в первых числах июня 1970 года. Точные даты начала и окончания похода восстановить не удалось. На днях этому событию исполняется ровно пятьдесят лет.