И природа терпит чудищ, ибо они часть божественного
промысла, и чрез немыслимое их уродство проявляется
великая сила Творца.
Глава 1
Элеонора Земовна открыла журнал и прошлась по списку. Обычное возбуждение вначале урока заставило ее замолчать и, выжидающе посмотреть на присутствующих. Дети без стеснения галдели и не сразу отреагировали на замолчавшую училку. Они не могли привыкнуть к тому, что после обеда у них начинаются другие занятия, в школе искусств. Наконец ребята успокоились и погрузились в мир нот. Не прошло и 10 минут, как дверь приоткрылась и в проеме показалось улыбчивое, слегка виноватое лицо Светланы Витольдовны. Она извинилась за вторжение и на цыпочках, быстро прошла к Элеоноре Земовне. Так же быстро прошептала что-то на ушко. У Элеоноры Земовны вытянулось лицо. Подчеркнуто медленно, она открыла свою сумку, достала кошелек и отдала деньги. Светлана Витольдовна поблагодарила и ушла. Дети уже начали высказывать предположение, для чего Светлана Витольдовна взяла деньги у их учительницы. Резкий хлопок по столу оборвал их щебечущий ор. Элеонора Земовна грозно посмотрела на двух мальчиков и одну девочку, которые бесспорно были лидерами этого безобразия и четко произнесла: «Педалькин, Анисимова и Гуревич сегодня получают 2-ки, покидают класс и пишут объяснительную своего радостного поведения». Дальше урок пошел как по маслу. Все работали и выполняли каждое задание педагога. В конце урока записали домашнее задание и, притихшие ушли. Элеонора Земовна вышла из класса. Ей нужно было немного передохнуть перед следующим уроком. По коридору, навстречу ей шла Светлана Витольдовна. Оказавшись рядом, женщины посмотрели друг на друга. В глазах Светланы Витольдовны проглядывался все тот же виноватый укор себе. Но это выражение очень скоро исчезло с ее лица. И вот почему. Элеонора Земовна будто пригвоздила бабочку Светочку к классной доске. Уколы булавкой ритмично наносились на очерченную квадратную сетку. Светочке было не больно, ей стало страшно. Она едва дошла до своего класса. Слава Богу, там никого не было. Ученик запаздывал. Света присела за стол у окна. Ей показалось странным это ощущение. Взгляд уже знакомый когда-то. Не первый раз она собирает деньги на дни рождения, юбилеи и еще на что-то. Но это… Холод прошел по телу Светы. Будто темная тень зловеще надвигалась на добрую, отзывчивую девушку. Она опустила голову на руки и прикрыла глаза. Откуда-то из памяти пришла фраза: « Есть только один способ укрепиться ввиду прихода врага: изучать секреты природы, приобретать знания ради исправления человечества». При чем здесь враг? Опять, что-то до боли знакомое ощутила Света. Но что? Ее размышления прервал Максим, ученик. Надо было заниматься.
- Я обязательно вернусь к этим мыслям,- решила Светлана Витольдовна
Глава 2
Готье в аббатстве был человеком известным, хотя и скромным. По долгу службы ему приходилось бывать у аббата и других духовных сановников. Поэтому, приглашение приора к себе в гости с сыновьями, было принято Эженом с большим уважением. Бернар и Луи немного волновались. Они были знакомы с господином Домье, но это был их первый визит в такое общество. Вечер очаровал молодых людей. Главным очарованием была юная прекрасная Мадлен, племянница приора. Родители ее умерли еще когда девочке было три года. С тех пор она жила с дядей. Как и подобает племяннице высокого сановника, вела себя сдержанно, но каждый раз оживлялась, когда к ней обращался дядя. Ему хотелось, чтобы молодые люди оценили его племянницу. Говорили о реформе церкви, о том, что виноград уродил сверх всякой нормы и его нужно куда-то сбыть. О том, что ряд ремесел в их монастыре вызвал у учеников школы большой интерес. О том, что в библиотеке нашли два сборника текстов, известных как поэзия менезингеров. Мадлен понравилась Бернару. Очень хотелось встретиться с ней еще.
Семья Готье была несказуемо счастлива оттого, что дети учились в школе. Лишь небольшая часть населения имела возможность получить образование при монастырях. Родители гордились успехами своих детей в учебе и надеялись, что они займут их место. Много лет сыновья помогали отцу с матерью на виноградниках, поэтому научились разбираться в тонкостях этого Божественного плода. Но, как это часто бывает, дети не оправдали доверие родителей. Старший Бернар увлекся изгтовлением стекол и витражей. Младший Луи пошел в подмастерья к огранщику камней и жемчуга. Бернар частенько заходил в церковь монастыря. Во время службы, слушая органную музыку, иногда церковный хор, всматривался в цветные витражи огромных окон, любуясь мастерством стекольщиков. В одно из таких посещений, он встретил Мадлен. Их сердца словно в унисон наполнялись чувствами восхищения, величия, которые лепила из звуков сама судьба. Природа звала в парк вдохнуть воздух свободы и насладиться обществом друг друга. Их встречи стали повторяться чаще..
Работа свела Эжена Готье еще с одним влиятельным сановником, церковным ревизором Клодом Сувуатье. Он поддерживал порядок в монастыре, проверяя сельскохозяйственную и ремесленную деятельность. Этого человек побаивались многие, зная его крутой нрав и слепую преданность церковным канонам. За спиной ревизора шептались и очень жалели его домашних—жену и дочь.
Каждое воскресенье в церкви собиралась паства из местной знати, а также духовенства. Однажды, после воскресного моления, всех пригласили зажечь свечи в честь победы короля над противником и пригубить красного монастырского вина. Бернар и Мадлен поставили свечи, попробовали вина и собирались пойти в парк погулять. Навстречу им шел приор с неизвестным импозантным мужчиной и миловидной девушкой, лет 23. С улыбкой и почтением, глубокоуважаемый приор представил гостя. Это был Клод Сувуатье, тот самый церковный ревизор и его дочь Ивонна. Бернар предложил молодой девушке пойти вместе с ними прогуляться. Мадлен поддержала его инициативу.
Церковь со своими жесткими, консервативными взглядами стремилась взять под контроль всю религиозную жизнь общества. Творческая энергия боролась с застывшими формами и наполняла жизнь новым духовным смыслом. Энергичный Бернар, вместе со своими сверстниками, нетерпимо относился к церковным догматам и некоторым таинствам. Им хотелось открыть глаза людям на рабство человека, закованного в религиозную брешь. Все эти мысли не возможно было скрыть в кругу молодых людей. Идеи, взгляды, планы просачивались в разговорах с девушками. Ивонна выросла в семье, где беспрекословно подчинялись вере и ее законам. Познакомившись с Бернаром, она посмотрела на окружавшую ее жизнь несколько иначе. Красивый, молодой, смелый, готовый броситься в бушующее море, чтобы спасти людей от гибели! Ей хотелось вместе с ним бороться и защищать. Они с Мадлен и Бернаром обсуждали, придумывали. Он приносил из своих заседаний новые идеи, предложения. Взоры горели, вызовы церкви, духовенству чередовались со смехом, весельем. Это была молодость и желание сделать мир прекрасным и добрым! Как-то раз, отец Ивонны позвал ее в свой кабинет и начал расспрашивать, что она знает о тех, кто тайно собирается и клеймит одну из могущественнейших систем государства –церковь! Ивонне стало страшно. Несколько дней она не выходила из дома. Неожиданно к ней зашла Мадлен. Она сияла. Бернар признался ей в любви. Они любили друг друга. И не важно, что он занимался опасным делом. Все будет хорошо. Они вместе. Когда Мадлен ушла, жизнь для Ивонны остановилась. Она не знала, что делать. Перестала выходить на улицу.
Вечером, после ужина, отец сообщил, что два монаха из монастыря арестованы за крамольные речи и будут сожжены на костре через два дня. Он опять позвал ее в свой кабинет и сказал, что если она что-то знает и скрывает, то это может плохо закончиться для нее. Существует особый суд за такого рода преступления—суд Инквизиции. Лучше будет все рассказать. Если не ему, то матери. Как не старалась Ивонна уйти от этого разговора, мать цепко взяла ее в оборот. Со слезами и болью Ивонна все рассказала. Она прошептала имя возлюбленного. Находиться дома не было сил.
Свежий ветер приятно теребил волосы. Солнце ласково касалось лица, шеи, груди. Издалека ей навстречу шла Мадлен. Ивонна обрадовано окликнула
девушку. Та подняла голову и с выражением огромного страдания посмотрела на Ивонну. Но что случилось? Мадлен с трудом сообщила, что Бернар арестован и его казнят. Ивонна не стала дальше расспрашивать Мадлен. Где-то далеко внутри, она была довольна, видя поверженную соперницу. Уже у себя в комнате, она проигрывала ситуацию вновь и вновь. Ее женская злокозненная суть была довольна. Она была отомщена. Но странное дело. Чем больше она радовалась, тем сильнее становилось чувство отчаяния, боли о несбывшейся любви. Любимого Бернара она больше не увидит и не услышит. Ей хотелось умереть. Ивонна бродила часами по городу, все время думая и вспоминая любимого Бернара. Кто-то говорил, что в нее дьявол вселился. Кто-то, что она получила по заслугам. А со временем разговоры стихли, оставив молодое создание со своими грустными думами.
Глава 3
Женская часть школы искусств, в ее большей половине бурлила. На работу устро¬ился молодой преподаватель по сольфеджио, концертмейстер по совмести-тель¬ству, Генрих Александрович Бранин. Голубые глаза, средней ширины брови, четко очерченный, слегка дугообразный книзу нос, полный чувственный рот, светлые кудрявые волосы – все это говорило о тонкой, нервной, эмоциональной природе молодого человека. Всем было интересно, с кем он будет работать – с теоретиками или пианистами. Через несколько дней, его увидели входящим в класс Элеоноры Земовны. Кто-то сразу стал тихо завидовать, кто-то досадовал, что это неправильно, всё лучшее – Земовне, а кто-то посчитал, что она заслужила, так как часто её напарники не дорабатывали до конца полугодия, года. Уходили, не объяснив причины. Элеонора Земовна всегда знала, что достойна самого лучшего в жизни, поэтому держала себя со всеми подчёркнуто фамильярно, а ещё точнее, по-королевски, за исключением директора и завуча. Она считала, что порядочнее, правдивее и знающего себе цену человека в коллективе, нет! Поэтому, поддерживала со всеми чисто деловые отношения. Некоторых, правда, в упор не замечала. Зачем тратить время на ненужные любезности. Когда к ней пришёл Генрих Александрович, эта дива, иначе не скажешь, прямо на глазах стала превращаться в привлекательную, приветливую, смелую тигрицу в женском обличье. Она тут же, в красках, нарисовала картину их совместной деятельности, определила свои приоритеты. Генриху Александровичу ничего не оставалось, как молча принять их. Что можно было сделать сейчас? На завтра она пригласила его прийти на вокальный ансамбль. Дала ноты и сказала переложить партию сопрано на четверть тона ниже. Так будет ярче звучать. Элеонора Земовна не учла одного. Она не знала этого человека. А полагаться на свою неотразимость, шарм, полное повиновение было по крайней мере, неразумно. Прошло две недели. Элеонора Земовна порхала как птичка. Она была счастлива. Все наблюдали эту картину. Им казалось, что его замкнутость – это результат влияния Элеоноры Земовны и нового незнакомого коллектива. Генрих, на самом деле, присматривался к своей старшей коллеге. Это не мешало ему показывать свой профессионализм и компетентность в деле.. Спокойно, ненавязчиво, он выполнял свою работу хорошо.. Но Элеоноре Земовне не нравилось, что он не начинал работу хора без неё. Не нравилось видеть, что все её ждут, когда она опаздывала. Не совпадали у них вкусы и по эстетическим воззрениям. Побывав у него на уроке сольфеджио, Элеонора вдруг увидела совершенно иной подход к материалу. Детям очень нравился и урок, и сам Генрих Александрович. Элеонора Земовна как-то пожаловалась на лёгкое недомогание. Обедая в школьном баре, она недвусмысленно сказала, что если так и дальше пойдёт, нужно будет кому-то уйти. Конечно же, её ценят, уважают, и никто ее не отпустит.
Глава 4
Элеонора Земовна была умной женщиной. Насколько умной сказать сложно. Иногда случались проколы. Отношения с новым концертмейстером начали потихоньку портиться. Совместная деятельность подразумевает какие-то отношения. И если они дружеские, то работать легко и приятно. Элеонора Земовна полагала, как и многие женщины, что коллега по отделу – её личный подопечный. Отсюда ее капризы, ревность, желание направлять, оберегать и быть во всем путеводной звездой. Как-то на уроке ансамбля, работая над партиями, Элеонора Земовна сделала несколько замечаний Лизе Калашник. Девочка пела не точные ноты и это выводило педагога из себя. Она завелась не на шутку. Генрих Александрович взял инициативу в свои руки. Он сыграл партию Лизы и улыбнувшись, попросил вместе с ним спеть. Они несколько раз повторили мелодию. Флюиды раздражения, нервозности постепенно растворились в атмосфере нежной, певучей кантилены. Для Элеоноры Земовны это была пощечина. Ей не подчинились. Зато чистое пение девичьих голосов звучало уверенно и гармонично. Девочки с обожанием смотрели на Генриха Александровича. И это обстоятельство заронило в душе Элеоноры Земовны нехорошее чувство. Еще эта Светлана Витольдовна со своей деликатностью и улыбками. Светлана вызывала в ней нарастающее чувство ревности. Да, да! С этим Элеонора Земовна не могшла не согласиться. Как-то в разговоре с Генрихом Александровичем она попыталась осторожно предупредить его, что Светлана Витольдовна не совсем такая открытая и доброжелательная. И у неё свои скелеты в шкафу. Подруга Элеоноры Земовны встречалась с молодым человеком полтора года и так получилось, она сделала акцент на слове «получилось», что Светлана Витольдовна увела его у подруги. Генрих Александрович не отреагировал должным образом. В следующий раз, она сказала, что у Светланы Витольдовны ученики очень слабые. Это оттого, что они её используют, а она не может дать отпор. Генрих Александрович попытался было урезонить Элеонору Земовну, но та жёстко, а через минуту – мягко, по-лисьи растворила созданную искусственно неприятную сцену. Обстановка ждала развязки.
Глава 5
Светлана любила музыку, любила своих учеников, и часто страдала оттого, что дети не уделяли инструменту времени. Поэтому, когда они появлялись на уроке, она с пылом, жаром, погружалась в занятия. Ей хотелось научить детей понимать, что для них – музыка. Как эта маленькая скрипочка может с ними разговаривать.Нужно ее только слушать и не забывать заниматься. Светлана Витольдовна увлекалась книгами, философией, ей импонировали интересные умные люди, она ходила на занятия по универсологии – науке о человеке и законах жизни, увлекалась знаками зодиака и всегда делилась со своими учениками интересными знаниями. Это нравилось детям. Где ещё они могли услышать столько интересного?
Генриху нравилась Света. Они общались нечасто, но им было интересно друг с другом. Ему импонировал её оптимистичный взгляд на мир, на людей. Люди ведут себя порой грубо и нагло оттого, что они много переживают и таким способом защищаются, делая ошибки. Потом им становится стыдно и они закрываются. А ведь у всех есть душа. Надо к ней обращаться . Тогда можно понять, что все не так плохо. А значит можно становиться лучше. Разве мог Генрих говорить об этом с прагматичной и принципиальной Элеонорой? Будучи человеком чувствительным, он совсем не был размазнёй, как принято считать. Любил читать, особенно публицистику, увлекался программированием, делал аранжировки на заказ, иногда куда-нибудь выезжал. Работая с Элеонорой, не мог понять одного—как в такой экспрессивной, симпатичной внешне женщине, прячется аскетичная, консервативная личность? Ей всё время приходилось себя сдерживать. Пуританская зажатость… Что-то в ней просматривалось из средних веков, времён Инкизиции. Генрих улыбнулся и удивился: откуда пришли эти мысли?
После той встречи в коридоре школы, Светлана Витольдовна искала ответ на свой вопрос. Да, она увлекалась различными мистическими учениями о прошлых жизнях человека, его судьбами. Ей показалось, что когда-то, возможно, очень давно они встречались в какой-то жизни с Элеонорой Земовной. И эта встреча была не из приятных. От неё веяло холодом. Света гнала от себя эти мысли. Это её коллега, умная, может, не всегда приветливая. Но ощущение взгляда Элеоноры приводило тело Светланы в лёгкое подрагивание, где-то близкое страху. Генрих не мог не заметить, что со Светой что-то происходило. Он не хотел расспрашивать, но её состояние волновало его. Как-то они пили кофе в баре. Вошла Элеонора Земовна, как всегда порывистая, подтянутая. Генрих успел заметить, как Света испуганно повернула лицо в другую сторону. Элеонора Земовна взяла чашку чая и подошла к ним. Разговор зашёл о конкурсе вокалистов и так, обо всём. После работы Генрих подождал Свету и они вместе вышли из школы. Немного поговорили и Генрих поинтересовался напрямую, что произошло между Светланой и Элеонорой Земовной. Он был друг, это ясно, и ждал этого от Светы. Кому ещё она могла доверить сокровенное?
Глава 6
Генриха Александровича вызвали к завучу. Таисия Викторовна нервно перекладывала бумаги на столе и никак не могла начать разговор. В чём дело? – подумал Генрих. Наконец, завуч начала. Она спросила, как прошли занятия по ансамблю, когда Элеоноры Земовны не было во вторник. «Хорошо: распелись, потом все по очереди пели свои партии. Девочкам очень нравится эта музыка.
Посмеялись, пошутили, сравнили то время и наше, и разошлись до следующего урока.» «Сколько человек было на уроке?» – поинтересовалась Таисия Викторовна. «Семь. Должно быть восемь. Не было Калашник Лизы.» Слегка покраснев и опустив глаза в стол, Таисия Викторовна сказала, что ей стало известно о том, как Генрих Александрович относится к Лизе Калашник. Она перестала ходить на уроки по сольфеджио, хору и ансамблю, так как Генрих Александрович проявляет к ней повышенный интерес: поддерживает её за талию, дышит в ушко, гладит то по руке, то по голове, смотрит романтическим взглядом, а последний раз предложил пойти в кафе после занятия. Генрих Александрович молчал и не знал, что на это ответить. Его обвиняли в том, чего никогда не было. Повисла неприятная тишина. Таисия Викторовна ждала от Генриха Александровича ответа. Такое было в школе впервые. Генрих просто обалдел от такого известия. Он спросил, а кто сообщил. Сама ли Лиза или это кто-то из учителей. Таисия Викторовна не хотела ни на кого указывать. Это не Лиза. Генрих Александрович сказал, что хочет лично поговорить, в присутствии завуча, с тем, кто сообщил об этом. Таисия Викторовна думала, что он испугается, ему будет неудобно. Эту неприятную ситуацию нужно было урегулировать, чтобы не дать выйти из этого кабинета,-так думала Таисия Викторовна. Генрих Александрович настаивал на очной ставке с человеком, который, по его мнению, оклеветал его. Еще и таким мерзким образом. Таисия Викторовна немного успокоилась. Она увидела, что Генрих Александрович ведёт себя открыто и честно. Если бы что-то было, его поведение носило бы совсем другой характер. Она его успокоила и сказала, что сама разберётся во всем. Осадок у Генриха остался весьма неприятный. Кто мог так невзлюбить его, чтобы пойти на гнусную ложь. После некоторых раздумий он пришёл к единственному претенденту на эту роль. Женщина-инквизитор. Это её жёсткие, неуёмные амбиции не смогли принять чистоту и радушие двух влюблённых сердец, будоражащих и её сердце, когда-то готовое защитить светлые идеалы. Она слышала их счастливый смех и каким-то шестым чувством понимала, что её судьба так и осталась неустроенной, как когда-то, много лет тому назад.