Маурицию было до слёз обидно: уже два года,как он в Москве, а покупатель до сих пор так и не нашёлся. И это при его-то опыте и ловкости в подобных щекотливых делах! Кто знает, как начальство, возложившее на него столь ответственную миссию, отнесётся к этой его неудаче. Конечно, тыл на родине у него хорошо обеспечен как поддержкой многочисленных родственников, занятых в той же сфере, что и он, так и некоторыми лицами, чья карьера напрямую зависит от его скромности.
Мауриций Миньоне всегда считал себя везунчиком. Ещё бы, получить назначение на работу в России! Это было делом очень ответственным и почётным: после стольких десятилетий кропотливой работы его фирмы над этим направлением и вдруг такая удача! Спасибо Горбачёву, распахнувшему кованые железные двери навстречу мировому сообществу!
Занимаемая в России Маурицием должность открывала перед ним на родине путь к высшим эшелонам власти. Конечно, там, на самом верху, свободы действий в плане личной жизни будет поменьше, но надо подумать о будущем, годы-то бегут, голова седеет. Вот и волосы уже начали понемногу выпадать, и сытый животик заметно округлился. Опять же, фамильный долг перед своей многочисленной роднёй, оказывающей ему протекцию и требующей от него того же.
Мауриций всегда трепетно относился к своей внешности. За своей шевелюрой он следил особенно тщательно. Ещё маленьким мальчиком он очень любил наблюдать, как его мама и бабушка подолгу втирали в кожу головы репейное масло, отчего волосы у обеих до самой старости оставались нетронутыми неумолимым временем. Ему же репейное масло отказывалось помогать, и он был вынужден постоянно экспериментировать с разными косметическими новинками.
Здесь, в Москве, Мауриций также регулярно посещал массажный и косметологический кабинеты. И всё бы неплохо, да два физических недостатка постоянно отравляли ему жизнь: это близорукость и маленький пухлый ротик. С близорукостью ещё можно было как-то примириться, тем более что в его возрасте ношение пенсне прибавляло солидности, но вот ротик ..... Последний с самого детства был причиной его нравственных страданий: мальчишки дразнили его "пупсиком", "куколкой" и ещё более обидными прозвищами. В более позднем возрасте, в старших классах гимназии и в университете, прозвища, данные ему товарищами, стали более грубыми и циничными.
Это здорово напугало Мауриция, тем более, что вскоре некоторые из университетских профессоров начали с каким-то странным и подозрительным любопытством поглядывать на него. Дело дошло до того, что как-то раз один молодой преподаватель, в полутёмном переходе между корпусами университета, прижал Мауриция к стенке, слегка ущипнул его за ягодицу своей мягкой тёплой ручкой и обдал сладким горячим дыханием его ушную раковину.
Мауриций в ужасе бежал. С этого дня, чтобы доказать всем и самому себе, что он "не такой", наш студент начал пытаться активно знакомиться с молоденькими девушками. Результатом этих потуг стали три недолгие любовные связи и пять громких оплеух, полученных от оскорблённых его нахальством синьорит.
Но это всё дела прошлые, а сейчас перед нами вполне состоявшийся достопочтенный господин, респектабельный и состоятельный, на хорошем счету у начальства, получивший за свои многочисленные заслуги очень значимое для дальнейшей карьеры назначение в Москву. И втайне получивший от руководства не менее ответственное задание найти в России покупателя на ... Ну, о предмете торга говорить пока ещё рано, да и говорить-то можно лишь шёпотом, на ушко.
Зачем искать покупателя в России, разве в других краях нет очень богатых любителей и ценителей прекрасного? Есть-то есть, да не про маурициеву фирму честь!
А в России полно "левых" денег, отчаянные и удачливые обладатели которых не будут задавать неудобные вопросы. Ещё при коммунистах здесь были свои подпольные миллионеры, а уж сейчас тут подпольные и миллиардеры, и триллионеры и Бог знает, ещё какие! Россия - страна немыслимых возможностей, страна социальных контрастов, пугающая и одновременно манящая своей непредсказуемостью.
Перед поездкой Мауриция предупреждали, что в этой варварской стране всегда надо быть особенно начеку, не расслабляться ни на минуту. По приезде в Москву тот себя так поначалу и повёл, но по прошествии пары месяцев расслабился под ласковым, необжигающим летним московским солнышком, и решил, что и на этой родине варваров и диких медведей можно вполне с комфортом обустроить свою личную жизнь.
До этого Мауриций отработал несколько лет в одной близлежащей восточно-европейской стране, где у него было свито три очень уютных гнёздышка, в которых три молоденькие птички денно и нощно поджидали своего кормильца-поильца, не подозревая о существовании друг-друга. Кормильцу, впрочем, следовало отдать должное: он был щедр. Пусть и за счёт казны своей страны, но ведь пользу-то он ей тоже приносил, по его разумению, немалую!
Содержимое казны на родине Мауриция значительно уменьшилось: цены-то на аренду недвижимости в центре столицы - во какие! поболее, чем в странах к заходу солнца! Поселять же своих пичужек в спальных районах Москвы их владелец счёл ниже своего достоинства. Вот Центральный округ города Москвы и обзавёлся ещё тремя золотыми клетками, которые их содержатель регулярно навещал по специально составленному им самим расписанию.
( продолжение следует )