21.01.2005 Наш гость - Цыганков Александр Константинович (родился в 1959 г. в Комсомольске –на –Амуре).
Профессиональный художник. В 95-ом вышла его книга «Тростниковая флейта».
Чистый эллинист. Классические образы, моря, корабли, Гомер, Одиссей, Эвтерпа…
Стихи очень хорошие. Совершенно другой «ветер», не Женя и Роман, не Высоцкий. Стихи-осмысление, стихи почти эпические, часто с трудно улавливаемым смыслом (автор много знает такого, о чем слушатель – средний, вроде меня, - не подозревает).
Это как при тебе разговаривают два специалиста – (с тобой специалист разговаривать не будет, понимая, что потратит слова на ветер), а ты присутствуешь, улавливаешь логику, но совершенно не в курсе – о чем речь. Вот и тут – идет осмысление жизни, человек вроде говорит с кем-то отсутствующем в наших умах, но присутствующем в уме автора. Ты восхищаешься течением мысли, образов, которыми автор оперирует, но уследить и соответствовать – тебе «не по зубам». Остается только восхищение (или удовлетворение) красотой происходящего.
Читал очень подходяще для своих стихов, без игры и многозначительных пауз. Наши поэтессы – Ира Неклюдова, Люда Костюченко, Галина Ивановна, Наташа – все были в хорошем расположении, (имею в виду, что они все высказались так, будто он говорил на «их языке»).
Это случай, когда «поэты пишут для поэтов». Это не для толпы, хотя красотою мелодий заворожены были все.
На "прустовскую" анкету отвечал скупо, в основном – «трудно сказать, сложный вопрос».
Представил фотографии своих картин – впечатление, как от рериховских. Без оригиналов – трудно судить, энергетика на фотографиях отсутствует – пейзажи, купола храмов, один портрет.
Говорил, что его творчество (художника) востребовано даже и за границей.
Готовит новую книгу стихов, что-то прочел из рукописи. Там стихи более приближены к «массам», более приземлены. Но тоже – очень высоко над землей плывут.
Хороший вечер!
***
Я в храм входил, когда на старой башне
Чугунный колокол задвигал языком,
А вдалеке тащила через пашню
Худая кляча бочки с молоком.
Крыльцо перед дверьми на три ступени.
Задумчиво-восторженные лица.
Был день обычный - просто воскресенье,
И люди шли иконам поклониться.
Внутри темно… Во мраке тихо пели
Молитвы за живых и за болящих.
На паперти убогие сидели,
И язвами пугали проходящих.
Народ простой, всё больше небогатый.
Платил за свечи, сколько скажут, медью,
Но кто-то прошептал с усмешкой: «Злато
И тут звенит», и громко хлопнул дверью.
Рванулись огоньки лампад и сбились
Два голоса - один запел с надрывом.
Неистово старушки закрестились,
И служка помахал на дверь кадилом.
И было видно в узкое оконце,
Как вышедший спокойно закурил
И на асфальт двора, залитый солнцем,
Потушенную спичку уронил.
2009 г.