- Царица, у тебя девочка!
Бледное лицо роженицы исказила от боли:
- Убери от меня это, немедленно! Ола, я умоляю… Нет, я приказываю – унеси ЭТО как можно дальше и брось в самую глубокую и тёмную расщелину! Чтоб никто и никогда…
Царица прикусила губы до крови, из глаз её потекли слёзы.
- Да, я сделаю, что ты велишь, - удручённо кивнула Раола. - Только сначала мне нужно помочь тебе…
- Не нужно, я справлюсь сама. А ты ступай немедленно, уноси эту гадость, пока она своим мерзким криком не привлекла сюда внимания пастухов…
Солнцелика больше всего на свете боялась увидеть хоть краем глаза только что рождённое дитя. Боялась, потому что понимала – увидев своего ребёнка, она уже не сможет отправит его на смерть…
- Уходи, и не возвращайся, пока не избавишься от этого…
- Хорошо. Но тебе нельзя долго оставаться здесь, это опасно!
- Скорей, Ола, скорей, я умоляю тебя! Уходи, а я уж как-нибудь сама…
- Слушаюсь, ваше величество…
- Возвращайся как можно быстрей, и нигде не задерживайся. Это приказ.
Раола, одна принимавшая роды у сестры, поспешно завернула слабо пищащую новорожденную в кусок тряпки и вышла прочь. В пещере осталась только Солнцелика.
Обессиленная, она вытянулась на своём соломенном ложе, натянув на себя вместо одела старенький бабушкин плащ, уткнулась лицом в солому и плечи её затряслись в беззвучном плаче.
Однако усталость от перенесённых страданий вскоре взяла верх над отчаяньем и осторожностью. Женщина простонала ещё что-то в полубреду, укуталась потеплее и, наконец, затихла.
***
Было совсем ещё раннее утро. Природа просыпалась, купаясь в лучах восходящего солнца. В воздухе звенели стрижи, повсюду цвели ярко-алые маки и голубые ирисы.
Девушка с ребёнком на руках бежала, почти не разбирая дороги. Куда? Если бы она знала, куда. Где она найдёт эту самую расщелину? Как сможет бросить туда живое беспомощное существо?
Между тем новорожденная девочка, согревшись возле мягкой женской груди, успокоилась и притихла.
Ола вдруг поймала себя на мысли, что ей приятно чувствовать живое тепло маленького тельца. И невольная нежность шевельнулась в груди, и острая жалость к беззащитной крохе вдруг обожгла сердце девушки.
Сначала она изо всех сил пыталась бороться с собственными чувствами. «Я должна, я должна… – твердила она, как заклинание. – Иначе быть беде! Я должна!»
Но всё в ней противилось этому.
И вот уже очевидно стало то, что убить ребёнка – она не сможет. Более того, если кто-то другой попытается это сделать – она вцепится в изверга зубами и когтями, выцарапает ему глаза, вырвет сердце!
Ола чувствовала себя тигрицей, вынужденной защищать своего собственного котёнка.
Она прижимала к себе девочку всё крепче и крепче. А та смотрела на неё своими круглыми глазёнками совершенно бессмысленно, но так трогательно и доверчиво…
- Ты моя, моя… - шептала девушка. – Я тебя никому не дам в обиду. Клянусь, я всегда буду защищать тебя, может быть даже ценой собственной жизни!
Олу смущало только одно: разве можно ослушаться приказа старшей сестры (которая к тому же ещё и царица!), которая велела возвращаться как можно скорей и нигде не задерживаться.
И вдруг девушку осенило:
- А не будет никакого ослушания! Мне было приказано не возвращаться до тех пор, пока я не избавлюсь от тебя. Вот я и не буду возвращаться! Правильно я говорю, моя маленькая?
От радости, что всё так удачно складывается, она звонко рассмеялась, весело закружилась с малюткой на руках, а потом опустилась на траву и поцеловала девочку в лобик.
- Однако, нам нужно бежать отсюда как можно дальше. Чтобы никто и никогда нас не нашёл. Как жаль, что я плоховато знаю отдалённую местность! Но я думаю – мы пойдём в сторону Солнца. Потому что Солнце – самый великий из богов, и он не обманет нас, он укажет нам правильный путь! Ведь я родилась в стране Солнца.
Ола ещё раз внимательно посмотрела в лицо малышки и произнесла:
- А тебя я тоже назову именем Солнца. Тебя будут звать почти так же как звали мою мать, но только немножко наоборот. Мою маму звали Рада, а ты будешь Дара! Ты ведь не против, правда? Ну вот, так я и думала.
Маленькая Дара бессмысленно улыбнулась непонятно чему, потом наморщила носик, зачмокала губёшками и тихонько заплакала.
- Кушать! Ты хочешь кушать! – опомнилась девушка. - Господи, что же мне делать? Где я возьму молоко для тебя?
И тут случилось настоящее чудо. Из-за ближайшего камня с коротким беканьем вышла белая коза с длинными витыми рогами и с чёрным пятном на правом боку. Таких примерно коз держат в своих подворьях здешние крестьяне.
Однако, до ближайшего поселения было довольно далеко. А местные пастухи, пасущие в горах отары овец, к козам почему-то относятся с пренебрежением. Так что эта козочка, очевидно, отбилась от дому и потерялась.
Ола внимательно посмотрела на её вымя и поняла, что доили козу давно, не меньше суток тому назад. И сразу же появилась правильная мысль о том, что если животное заблудилось и потерялось, то святое дело – не бросать его на произвол судьбы, а просто - взять с собой!
- Ведь если мы бросим козочку здесь, то её наверняка съедят волки! – как можно убедительней сказала девушка сама себе. – А если она пойдет с нами, то это не будет считаться воровством. Так что, взяв себе эту козочку, я не делаю ничего плохого, а как раз наоборот – совершаю добрый поступок. Точнее даже два добрых поступка: во-первых, спасаю животное от волков, а во-вторых, я не даю умереть от голода беспомощному человеческому детёнышу!
Итак, всё решилось как нельзя лучше. Вскоре малышка была накормлена. Козьего молока хватило и на то, чтобы утолить голод самой Олы: ей ведь тоже очень хотелось есть, и нужны были силы для того, чтобы идти по горам, неся на руках малышку, куда-то далеко-далеко, как можно дальше от этих мест…
Когда солнечный диск, пройдя свой обычный дневной путь, стал клониться к западу, они были уже далеко за перевалом – юная Ола с крошкой Дарой на руках, и не отстающая от них, бегущая следом белая коза с витыми рогами и чёрным пятном на правом боку.
Несколько дней шли беглецы в сторону Солнца. Но Солнце, как известно, не стоит в небе на одном месте. И потому путь их был крайне запутан и извилист.
И вот однажды на склоне дня Ола увидела вдалеке крохотное селение, расположенное под горой, у самого леса, на берегу небольшой прозрачной реки. Место было сказочным, и Ола подумала, что вот если бы ей удалось остаться здесь навсегда...
Ах, если бы люди этого селенья были бы так же прекрасны и добры, как окружающая их природа!
Но подойдя ближе, девушка поняла, что в этой деревне никто не живёт. Большинство жилищ было разрушены, очевидно - деревню опустошило нашествие какой-то злой силы.
Ола выбрала хижину поцелее, и стала разжигать огонь в очаге, чтобы прогнать затхлую сырость давно покинутого жилища.
Огонь почти разгорелся, когда снаружи послышались чьи-то шаркающие шаги.
Испуганная девушка бросилась к соломенной лежанке, где мирно спала маленькая Дара, и приготовилась… А к чему она, собственно, приготовилась-то? Заслонить собой малышку? Но ведь если кто-то пришёл убивать – он всё равно убьёт их обеих…
Но так уж устроено природой – мать (а Раола чувствовала себя именно матерью!) в случае опасности всегда кидается спасать своё дитя… даже если спасти – невозможно!
Дверь открылась и в проёме возникла старуха, чёрная, корявая и сухая, как давно сломанная ветка.