Глава 13
Он мало изменился: те же синие, цвета бушующего моря, глаза, легкая, едва заметная улыбка… и этот взгляд вежливо-отстраненный, холодный – вот что в нем действительно изменилось. Сердце пронзили тысячи иголок, или это льдинки от его взгляда раскроили душу? Ну почему он?! Зачем Крестовский так поступил? Он же прекрасно помнил и знал о том, что между ними произошло! Где-то в глубине души Тина понимала, что это единственный человек, которого она послушает, а если нет, то он найдет способы ее убедить. Но в то же время, обида и ненависть за прошлое не отпускала ее. Как бы мозг не понимал рациональность действий Крестовского, эмоции берут верх, а это не лучший выход в данной ситуации.
Он несколько минут говорил с начальником охраны, а затем он направился в дом. Тина не хотела и боялась этой встречи. Дождевая пелена окончательно занавесила окно, сквозь нее можно было рассмотреть лишь силуэты: несколько амбалов что-то устанавливали на воротах дома и на самом доме, осматривали сад и парк. В дверь постучали. Внутри что-то оборвалось и, едва сдерживая дрожь, ответила:
- Войдите, - казалось, голос звучит строго и убедительно.
- Здравствуете, Тина Константиновна.
От этого «здравствуете» у Тины сбилось дыхание. Он сказал это так, будто ничего не было, будто они чужие люди! Гребанная женская логика! Она не хотела его видеть, слышать что-либо о нем, но при всем этом навела справки. Она не хотела чтобы он приезжал, а на самом деле хотела! Да и что уж себя обманывать?! Она хотела чего-то более человеческого, теплого, а услышала холодное вежливое «здравствуйте»! Столько лет она убивала в себе эту дурацкую любовь к нему, выбивала из головы другими мужчинами, даже замуж вышла, только чтобы поскорее его забыть! Не вышло. Он как ржавый гвоздь засел в ее памяти и ничем ты его оттуда не вырвешь. ДА, ЧЕРТ ВОЗЬМИ, ОНА ЕГО ЛЮБИТ!
- Здравствуете, Александр Семенович, - в голосе звенит булат, а на глаза навернулись непрошенные слезы. Нет, она не заплачет, по крайней мере сейчас. «Я не я буду, если не смогу», - проходите, садитесь, - она указала на кресло, стоящее напротив письменного стола.
Он молча опустился на стул, слегка откинулся на спинку. Тина расположилась за столом.
- Семен Маркович частично посвятил меня в происходящее, но хотелось бы услышать вашу версию происходящего.
- Во что конкретно посвятил вас Семен Маркович?
- В обстоятельства смерти Ставинского и в детали вашей личной жизни.
От этих слов Тине стало не по себе. То есть, Крестовский рассказал ему об угрозах, которые поступали. Значит, стоит быть предельно откровенной. Велика вероятность, что он знает больше, чем сказал, если не все.
Тина начала рассказ с обстоятельств смерти деда. Рассказала, как приехала в усадьбу, как прошел ужин и то, как утром к ней зашла Элеонора с этой вестью.
- Теперь об угрозах, - четко сказал он, потягивая чашку кофе, принесенную расторопной Аленушкой.
Об этом говорить хотелось меньше всего. Да и рассказывать в принципе было нечего. Угрозы были, от кого она знает. А вот про причину угроз Тина решила промолчать. В рукаве должна оставаться хотя бы шестерка, раз туза она уже выложила.
- Причина угроз? – он стал проницательнее спустя годы – смотрит в корень.
- Понятия не имею, - косить под дурочку она умеет, все-таки бизнес меняет людей и учит новым профессиям.
- Значит с этого дня я поселюсь с вами на одном этаже, в соседней комнате. Все выезды за территорию дома – со мной. Ваш телефон должен быть постоянно включен. Все звонки с вашего телефона будут прослушиваться.
- Интересно, а если у меня будет личный или даже интимный разговор?..
- Это моя работа – слушать ваш телефон и меня абсолютно не касается то, о чем вы говорите.
- Возможно, но мне ведь будет неприятен тот факт, что кто-либо еще будет посвящен в подробности…
- Значит вам придется смириться, - оборвал он.
Тина не думала, что будет на столько тяжело. Железная леди сломалась, дала первую трещину. Холодный взгляд, в котором пляшут снежинки, деловой разговор и это его «это моя работа» выбило почву из-под ног. Значит ей придется стать Снежной Королевой, чтобы управлять снежинками в его взгляде.
- Ваша прислуга может подобрать мне комнату прямо сейчас? – голос стал мягче.
- Да, конечно, - Тина подняла трубку стационарного телефона, - Алена, зайдите в кабинет пожалуйста.
Через несколько секунд в кабинете появилась уборщица.
- Аленушка, - начала Тина, - откройте соседнюю с моей комнату для Александра Семеновича и передайте ему ключ.
- И ключ от комнаты госпожи Ставинской, - вставил Александр.
Алена бросила взгляд на Тину, которой ой как не нравилось сказанное. Но получив удовлетворительный кивок, выудила из складок фартука маленький ключик с сердцем на конце. Александр несколько секунд изучал ключик, затем сунул его во внутренний карман черного пиджака. Только сейчас Тина заметила, что на вороте рубашки нет галстука. Свободно расстёгнутые две верхние пуговицы белоснежной рубашки говорили о неком свободолюбии.
Когда дверь за гостем, а теперь и телохранителем, захлопнулась, Тина дала себе установку – он больше ей никто! Она – его работа. Ничего дальше, ничего больше. В его появлении было не мало пюсов, например, то, что Андрей тебе не просто не захочет, а не сможет подойти к Тине, не то чтобы проникнуть в ее комнату. Надоело отбиваться от уродов.
Разложив полученную информацию по полочкам, она продолжила разбираться с бумагами. Десятки папок теперь были сохранены в голове, расчетные счета, реквизиты банков упало в копилку полезной и необходимой информации. С чувством выполненного долга, Тина откинулась на спинку кресла и задышала полной грудью. На сегодня рабочий день закончен. Завтра нужно будет заняться объединением двух фирм.
Спустившись вниз, Тина неожиданно поняла, что жутко проголодалась и съела бы слона вместе с хоботом. На кухне кашеварила Марья Ильинична. Приятные запахи наполняли кухню и в животе громко заурчало. На эти звуки кухарка обернулась:
- Ну наконец-то! Я тебе заждалась уже, садись, сейчас будем ужинать, - она быстро вытерла руки кухонным полотенцем, - ты не против, если и твой телохранитель присоединится?
- Мне все равно, - бросила Тина, усаживаясь за стол.
- Что-то с тобой не так, - Марья Ильинична присела рядом, - вы с ним знакомы что ли?
Тина молча кивнула.
- Любовь-морковь? Ладно, донимать не буду, захочешь – расскажешь.
- Марья Ильинична, не обижайтесь. Голова другим забита.
- Да я и не обижаюсь, понимаю все, - кухарка поставила чайник на плиту, - так звать мне его?
- Зови, - Тина выдавила из себя улыбку.
Через несколько минут на кухню спустился Саша. Черный костюм он сменил на джинсы и пуловер. Получилось мило и по-домашнему. Только тапочек не хватало. Но озвучивать свое предложение Тина не стала.
- Сашенька! Ты ли это?! – Марья Ильинична хлопнула в пышные ладоши.
- Я, Марья Ильинична, - он улыбнулся ей так тепло, словно родной душе, - видимо, я не сильно изменился, раз вы меня узнали.
- Вообще не изменился, разве что возмужал. Настоящий мужчина! Садись, все уже готово!
Кухарка еще несколько минут хлопотала вокруг них, но потом появился Петр Сергеевич:
- Марья, ну-ка пойдем, - скомандовал он.
- Куда? – кухарка уперла кулаки в крутые бока.
- Нужна ты мне. Идем, - настойчиво сказал садовник и они скрылись в темноте холла.
- Приятного аппетита, - вежливо бросил Саша.
- Спасибо, и т…вам.
Ужинали в тишине. Свист чайника застал их врасплох, Тина даже вздрогнула от неожиданности и посильнее сжала нож в руке. Саша бросил взгляд на ее руку и в это же мгновение на кухне появилась Алена:
- Я сейчас чай заварю, - засуетилась она.
- Спасибо, мы сами, - вежливо сказал Саша.
Как только Тина положила вилку на стол, он забрал тарелки со стола, положил их в мойку и принялся заваривать чай. Оставаться в стороне не хотелось, и она решила подключиться. Чашки стояли очень неудобно, нужно было перегнуться через телохранителя. Она сделала это максимально аккуратно. Когда чай бы разлит по чашкам, Саша тихо, почти губами, сказал:
- Нам надо поговорить.
Они в молчании допили чай и поднялись наверх. Балконы у комнат оказались совмещенными, поэтому чтобы попасть из одной комнаты в другую, было достаточно открыть балкон.
Тина включила свет и расположилась на диване. Через несколько минут с балкона послышалось:
- Выключи.
В полумраке комнаты он безошибочно нашел диван, сел рядом. Слишком близко, слишком опасно…
- Тина, - сказал он и от этого бархатного голоса побежали мурашки, - никто в доме не должен знать о том, что… мы с тобой знакомы. Для всех – ты моя работа.
- Я поняла.
Ничего она не поняла! Мозг отключила в тот момент, когда он произнес ее имя. Да куда там! Еще раньше! Когда он только появился!
Он встал с дивана и присел перед ней. В полумраке комнаты казалось, что в его глазах снежинки танцуют вальс. «Нет, нельзя!»
- Может быть ты расскажешь мне о своем бывшем муже? – мятное дыхание опьянило.
- С какой целью ты спрашиваешь меня об этом?
- Первая цель – он угроза твоей жизни, - он замолчал.
- А вторая? – ладони вспотели, сердце забилось так часто, что казалось выпрыгнет наружу прямо ему в руки.
- Для разблокировки второй цели необходимо ответить на поставленный вопрос, - она знала – он улыбается.
- Что тебя интересует?
- Все.
- Совсем все?
- Даже интимные темы.
- Тебе не противно?
- Нет, - он пересел в кресло, - это касается твоей жизни, а все то, что касается тебя - это работа.
Она горько усмехнулась.
- Ну раз работа, тогда слушай.