Она сидела на полу, рассматривая, как особую ценность, сохранившиеся старые фотографии.
Летние ночи в Подмосковье особенные, тихие и очень спокойные. Чувствовалась особенная какая-то защищенность, как бывало в детстве. В окно светила огромная луна, где-то далеко было слышно чириканье какой-то ранней пташки. Сна не было, как его не было последние два с половиной года.Мысли скакали самые зловещие.И о муже, и о девочках, дочках, и о старенькой матери, которая совсем как то сдала, постарела после смерти отца. На душе было холодно и тревожно.
Однажды по телевизору она слышала, как какой-то то ли режиссер, то ли писатель говорил о родине, что родина у каждого своя, это тропинка у твоего дома, где ты родился, речушка за горкой, в которой купался в детстве. Значит, у нее с её единственным и любимым мужем, с которым она прожила почти двадцать пять лет, родила ему троих дочек и с которым у них на днях должна была бы быть серебряная свадьба, разные родины?Это в её голове не укладывалось совсем…
Они поженились сразу после её совершеннолетия, она закончила медицинское училище, он же демобилизовался после срочной службы в армии.
Сразу после регистрации вместе с её родителями и родственниками поехали к нему, к его родителям. Свадьбу праздновали в небольшом украинском селе, пышно, долго, почти неделю, весело и очень дружно.
Никому в голову не пришло спросить жениха, почему невеста русачка. Всем было понятно, что любовь дело тонкое. Двадцать два года брака пролетели незаметно и счастливо, родились девочки, хотя муж очень хотел хоть одного сына, но дочкам тоже был рад.
Поставили новый, крепкий и очень красивый дом, было и свое, хоть и небольшое, хозяйство. Не бедствовали, жили в достатке… На лето отвозили девочек в Подмосковье, к её родителям.Бабушки и деды с обеих сторон души не чаяли в красавицах внучках. Беды навалились лавиной, одна за другой. Однажды, в конце марта, ночью, раздался телефонный звонок.
Телефонный звонок среди ночи всегда тревожен и редко приносит хорошие вести. Звонила её мать, что с отцом беда, случился инсульт и врачи сказали, что положение критическое и нужно сообщить дочери. Утром, собрав кое-какие вещи, совсем не предполагая как надолго она уезжает из дома, она вылетела в Москву. Отец выкарабкался, но последствия остались серьезными и её пришлось остаться, помочь матери ухаживать за ним.
Из дома, от мужа и девочек, приходили тревожные вести, как сводки с военных полей, в которые невозможно было поверить, но и не верить было нельзя. В конце мая позвонил муж и ничего толком не объясняя, сказал, каким-то то ли автобусом, то ли машиной отправил девочек к ней. Она поехала встречать девочек, оставив мать одну с совсем слабым в последние дни отцом. Отец не дождался приезда внучек, не выдержало сердце.
Похоронив отца, мать как будто вся обессилила, бывали дни, когда она совсем и не пыталась встать с кровати. Теперь ухода и забот требовала мать.С деньгами было очень трудно, их попросту не было, хотя она работала на полставки медсестрой, полной ставки её не дали, а пенсия матери была совсем крошечной. Все, что можно было продать уже было продано пока болел отец, потом похороны… Младших девочек с большим трудом она устроила на учебу в училище, нужно было как то продолжать жить.Старшая устроилась гувернанткой в какой-то богатый дом на Рублевке.
Говорила, что у нее все в порядке, она довольна, но материнское сердце подозревало, что там все не так сладко, как преподносит дочь. Дети выросли, внуков еще не было. И будут ли..
Мужа она не видела больше двух лет. Что там с ним? Как он? Жив ли? Редкие телефонные звонки с плохой связью не могли заменить его рук, губ, его любви, которой она жила все эти двадцать пять лет… до самой серебряной свадьбы, которая не состоится по независящим от них причинам….