Карантин, начало
Карантин оказался по ощущениям очень приятной вещью, и на улицу, под цветущие деревья, хочется гораздо меньше, чем я боялась. Я бы даже сказала – совсем не хочется. Сидим каждый в своем домике, общаемся по Ватсапу, настроение приличное, шлём друг дружке смешные открыточки и ролики, и нервничает, сердится, выкладывает откровения истеричных русских тёток, гораздо более пламенных патриоток Италии, чем сами итальянцы, о бедственном положении Италии, старается всех выбесить и искусственно ввести, как в кому, в состояние паники и обморока только одна моя приятельница, беженка с Украины, которой не нравится наше благодушие, безмятежность и сибаритство.
Но если не считать беженку, то всем хорошо, все пока еще живы, здоровы и обеспечены продуктами. Всем пока еще интересно делать что-то полезное для дома и непривычное – для себя. На краешке сознания появилась новая и малоизученная пока мысль повыбрасывать некрасивое и нелюбимое нижнее белье, а красивое начинать носить на случай неприятности: вдруг я умру, а все подумают, что у меня все носки были целые и чистые, трусы и лифчики зашибись красивые, а две новые блузки не висели с этикетками в шкафу, ожидая лета, а я в них ходила и нравилась себе в зеркалах.
Мой пожилой истеричный кот непрерывно жалуется и капризничает, но он и вообще капризный, с дурным характером и любит валяться в обнимку на диване.
Договорилась с подружками, что они каждый час будут слать мне голосовое сообщение: «Юля, перестань есть!».
Шлют. Произносят мотивирующий текст «Юля, перестань жрать» и сами при этом чавкают.
Удовольствие от затворничества заканчивается обычно тем, что я вспоминаю про конфеты и оливки по акции в магазине «Красное и белое» напротив окон.
На всякий случай смотрю, кто в него входит и кто выходит. С виду люди здоровые, деловитые, с пакетами. Выглядят так, будто про карантин не слышали. Для того, чтобы одеться и пойти купить пару пачек конфет и молоко, напоминаю себе, что у меня есть право один раз в день выйти в магазин: тем более, он через дорогу! Переодеваюсь и иду пешком с девятого этажа, стараясь на всякий случай не дышать. Хочется лежать на диване и есть душистую, с арахисом, большую молочную конфету.
***
Выхожу из подъезда и каждый раз поражаюсь, какой мир красивый!
Какой ветер сильный, прохладный и душистый! И как бы я ничего этого не заметила, если бы весь день ходила под цветущими деревьями, которые сбрасывают лепестки, и их несет ветер, и все тротуары,
машины и новенький щегольской асфальт в наивных, круглых беленьких лепестках алычи и сливы.
Покупаю по акции две пачки конфет "Ярче", банку оливок без косточки, две пачки "Кити-кэт" своему истеричному коту и две головки чеснока у овощницы Нины.
Промываю нос, как в детстве учила бабушка, хозяйственным мылом, которое ни хрена не хозяйственное, потому что не обжигает и не щиплет внутри.
Съела на всякий случай два зубчика чеснока.
Проживаю карантин дальше!
А мир красивый! И ветер сильный, прохладный и душистый!
И море настолько слилось по цвету с небом, что его как бы и не стало,
а небо грузно опустилось на землю и дремлет, и ждёт, чем всё это кончится.
***
Проснулся утром живой, позавтракал вкусно, выглянул в окно - а там мир и какое-нибудь время года, непременно красивое.
(Кто написал, не знаю, но поразительно).
***
Странно, но настроение без усилия держится хорошее. Что-то похожее на праздник в этом бессрочном сидении дома и пустых чистых улицах с цветущими деревьями, и в том, как ездят машины с громкоговорителями и призывают не выходить на улицу, и в редких-редких прохожих, почему-то одетых в серое, которые в своих разноцветных масках и с большими пакетами кажутся такими родными!
Вот только совсем нет байкеров! А все прошлые годы они в это время с рёвом вырывались как будто из небытия и ездили колоннами с клёпаными сундуками на боках своих мотоциклов: мощные, хорошо экипированные, затянутые в черную кожу с защитой гаранты пышного цветения весны и длинного счастливого лета.
***
Утром вынула из морозилки мясного вида субстанцию, положила в кастрюлю и стала варить бульон. Субстанция оказалась фаршем с луком. Вынула из бульона, доразморозила, вколотила яйцо, начала жарить котлеты. Оказалось опять не то: видимо, кто-то когда-то подарил начинку для чебуреков, а я сунула в морозилку и забыла, так как я не жарю чебуреки из-за того, что они получаются одновременно подгоревшими, с сырыми краями и жесткими, как фанерка.
С начинкой чебурека вне чебурека лучше не связываться. Она жирная и не по-хорошему сочная. Есть ее противно. Даже в карантине.
По-прежнему подружки присылают по ватсапу смешные картинки и мотивирующие ролики, и почему-то ощущение как в детстве накануне Первого Мая, когда праздник собирал всех в длинную-длинную, нарядно одетую колонну с бумажными цветками на отломанных ветках, портретами орденоносных дядек на длинных палках и шарами, которые в моем детстве не уносились ввысь, если нечаянно отпустить веревочку, а на другой день была Маёвка, на которую весь город уходил в лес и жёг костры, и жарил шашлык, и пил газировку из стеклянных бутылок, которая была очень вкусная, заканчивалась быстро и которой под майским солнышком, среди лютиков и цветущего кружевного боярышника в лесу невозможно было напиться.
Но всё это будет завтра, а сегодня у тебя пахнущие резиной и тальком шарики, которые папа надует завтра, и выглаженное платье на спинке стула, и ожидание демонстрации с оркестрами, толпой, вечерним гулянием по главной улице, и Маёвки второго мая, которая уведет весь город в лес.
Откуда всё это в карантине? Потому что подружки шлют смешные картинки, сочувствуют итальянцам и с каким-то хорошим чувством понимают, что мы все в одной лодке с одного «Титаника», все в равной степени опасности или безопасности – и это напоминает нетерпение накануне праздника в детстве, который будут праздновать все, причем одинаково, с одним и тем же вином и газировкой, и ты среди этих всех, в отглаженном платьице и с шариками, своя среди своих, ты всех любишь и тебя почему-то любят, даже те, кто тебя не знает. Не знают, а любят все.