В Эквадоре и Перу Айяваска означает «лоза мертвых», или «веревка смерти». Считается, что душа пациента, принявшего этот напиток, путешествует держась за связующую с физическим телом нить, лиану, по которой она может спускаться в нижние миры - к своим предкам, злым духам, или подниматься в верхние миры, в мир Богов и Бодхисаттв.
Но настоящей ценностью айяваски представляется её очистительная функция. В течение целебной сессии пациенту раскрываются глубины подсознания и внутренние психологические блоки, привычки, достоинства и слабости, раскрываются пути саморазвития и самосовершенствования. Сверх всего, айяваска, кроме эмоционального эффекта, содействует душевному очищению организма. Следовательно, айяваска прочищает энергетические и материальные каналы организма. После похожих сессий, пациент ощущает себя безгранично просто и свободно, его организм приходит в норму, нормализуются гормональные и нервно-рефлекторные функции, организм будто бы перепрограммируется. У айяваски не было найдено побочных эффектов, помимо прямой непереносимости определённых частей напитка.
Моя жена прошла со мной много всякой разной дряни и поэтому, когда я изъявил желание попробовать церемонию на себе, она не стала отрицать, а согласилась поехать со мной и принять участие. Для нас это было не только интересно, но и важно. В нашей жизни было много нерешенных вопросов, моментов, которые мы хотели вернуть, людей, с которыми мы не успели попрощаться или хотели бы поговорить, будучи уже взрослыми и состоявшимися людьми.
Церемония проходила ночью, только лишь одна свеча освещала хижину, в которой мы находились. В этом помещении были расстелены пенки для того, чтобы ты лег, и стояли ковшики, для того, чтобы ты блевал. Покидать территорию хижины было запрещено после употребления жидкости. Она была очень вязкой и не совсем вкусной, но то количество – рюмка – которое нам давали можно было стерпеть и спокойно выпить. Так все и началось.
Шаман запел свою песню и тогда мы окончательно убедились, что начала не придется долго ждать. Эта песня в темноте, где свет был только от свечи и тень шамана, отброшенная на стенку бунгало казались магическими, они ощущались как нечто запредельное, фантастическое. А мир вокруг… его не существует; он сжимается, все сжимается, и ты вместе с этим. Ты видишь это, а если закроешь глаза, то будешь чувствовать, и никуда от этого деться нельзя. Аяуаска проникает в тебя, опутывает словно лиана своими нежными стеблями, она хочет показать тебе правду, излечить остатки твоей души.
Мы заранее знали, что будет плохо, но не знали кто побежит первый к тазику, и этим первым оказался я. Из меня выходило что-то мерзкое и скользкое, чёрное как нагретая и превращенная в жидкость резина от шины. И я знал, что это выходит то материальное во мне, что не давало покоя, что приводило к обману, обману самого себя. Теперь, когда я чист, я готов довериться духовному лекарю. И когда я подумал об этом, мир исчез, он начинал растворяться постепенно, а после вовсе исчез, и я исчез вместе с ним. Попытки осознать реальность были тщетны, потому что тебя не существует больше, а та крохотная часть, которая осталась в тебе, то эго, которое продолжает борьбу, понимает, что это бесполезно и принимает лекарство, давая себе исцелиться.
Меня тошнило еще несколько раз и когда это закончилось все мои чувства отупели, я перестал что-либо понимать или контролировать. Я видел только бесконечное множество лабиринтов различных миров, миллионы образов и форм. И все эти виденья не передать словами, а если попробовать – получится что-то неразборчивое и странное.
Через какое-то время, а время ты не понимаешь с какой скоростью летит и летит ли оно вообще, или для тебя уже все закончилось, мне становится страшно. На смену красочным, подсвеченным, двух- и трехмерным лабиринтам, фракталам и геометрическим узорам приходят страхи. Ко мне они пришли с насекомыми, и каждый раз, когда я думал, что они не такие страшные мне открывались совсем другие картины: сколопендры с длинными лапками создавали из себя одну большую особь, фантастически красивую, но и настолько же пугающую меня; мне виделись целые поселения пауков, озлобленных на весь этот мир и людей пауков. Я спросил аяуаску, что такое страх, но она не ответила. Тогда я понял, что на все мои вопросы я должен сам найти ответ, а она – лишь проводник, лиана, к этим ответам. В тот же момент я перестаю окончательно понимать кто я – это был конец всему; мое восприятие схлопывалось, разлеталось, двоилось и сконцентрироваться было невозможно. Я терял любую нить, любую лазейку к реальности. Эта внутренняя агония разрывала меня, я не понимал ничего, не ощущал ничего, но самое страшное – я не помнил кто я. Но Я был, а вот кто «я» - мне было неизвестно. Этот кошмар продолжался, то нарастая, то убывая и каждый раз, когда мне казалось, что вот, сейчас я ухвачусь за ту тонкую нить, разделяющую меня с реальностью и этой пустотой, нить таяла в моих руках. Мне пришло осознание, что я умираю, и это то, что неизбежно придется принять. Передо мной проносились картины из моего прошлого, хорошие и плохие, концентрировать внимание не получалось ни на одном, ни на другом. Она показала мне мое зачатие, вернула в старое и доброе время с семьей, показывала мое детство, и я чувствовал, что все делаю правильно, что людей, которых больше нет со мной я не подвел. Меня отнесло далеко, очень далеко из реальности, в прошлое, которое я не помнил, но ощущал, что был там, знаю эти места и людей, окружавших меня. В той реальности, в которой я пришел в хижину, меня никогда не было в том лесу и людей я тех не знал, но сейчас я понимаю где я был, кем был, и кто эти люди, сидящие рядом со мной у костра. Это было приятное путешествие после того ужаса, которое я ощутил, это была поистине приятная смерть.
Когда я очнулся было уже светло, я лежал на спине и смотрел в потолок. Я попытался подняться на локти, но тело не позволило мне этого сделать, будто усталость всего мира навалилась на мои плечи. Память и все ощущения вернулись быстро, я трезво понимал где я нахожусь, но воспоминания накатывали быстрее и в конечном итоге я заплакал, не от страха, а от понимания всего, что меня окружает, всего, что я чувствую: любви, радости, злости больше не было, вопросов больше не было, все мои чувства стали гармоничными и я приобрел покой, который так долго искал.
Это была приятная смерть, но куда более приятное возрождение.