Я высокомерен, как любой коротышка, спесив, как каждый лентяй и тщеславен, как всякий перфекционист.
И вот, пытаясь стяжать славу, я намерен поведать холодному черствому миру о своих уникальных способностях в практике прицельного метания разнообразных бытовых предметов.
Например, я умею нацеплять кепку на крючок в прихожей, забрасывать скрученный шариком носок в корзину для белья через голову замешкавшейся подруги или попадать в оттопыренный карман кофты приятеля связкой ключей с расстояния существенно превышающего длину вытянутой руки.
Однажды я шел по саратовскому «Арбату», жуя хот-дог. А, поскольку дог изначально был таксой, каких рисуют на грузовых лонг викл и успел за время жевания стать колд, я решил от него избавиться.
Покрутил головой и заметил сбоку, метрах в шести-семи, урну, типа «пингвин».
«Пнгвин» не был обычной урной-«желторотиком» с вечно распахнутым клювом, какие нередко встречаются на улицах крупных населенных пунктов.
Он являлся полуавтоматическим воплощением продвинутой инженерно-экологической мысли.
У этого урбанистического объекта в нижней части имелась специальная скоба, при нажатии на которую «пингвин» радостно распахивал зев, беззастенчиво демонстрируя все содержимое своего поганого нутра.
Соответственно, если не привести в действие «педальный привод», «пингвин» будет стоять непоколебимо, как гостинница «Россия» до 2006 года.
Но в хитрой конструкции этой модели урны имелась «лазейка» - десятисантиметровый зазор между стационарной крышкой черепа с верхней частью клюва и подвижным корпусом с его загребущей нижней частью.
Вот в этот зазор я и метнул остаток хот-дога, не сходя с места, использовав баскетбольную технику броска, случайно подсмотренную в телевизоре.
О том, что это было феерично я догадался по дружным рукоплесканиям трех восхищенно улыбающихся девиц, которых увидел, обернувшись на шум аплодисментов.
Я скромно, но с достоинством кивнул, и не став раздавать автографы (раз стесняются попросить), пошел своей дорогой, лишь слегка добавив тонуса широчайшим мышцам спины...
Но рассказ о моей феноменальной меткости будет неполным, если не вспомнить еще одной истории.
Это было давно, когда я был еще неуверенным в себе юношей, позднего пубертатного периода.
Как утверждал Фрейд, курение сигареты - потребность инфантильного человека, нуждающегося в успокоении, ибо является эрзацем посасывания материнской груди.
Не очень понимаю при чем тут фаллический символ, с которым Фрейд напрямую отождествлял сигару, но про свое пристрастие он говорил «Бывает сигара, просто сигарой...»
Так вот, в период о котором уже идет речь – я курил.
Мы с отцом приехали в деревню, к моей бабушке, его маме.
Отец был любителем сырых яиц, от частных кур.
Оказавшись в бабушкином дворе, он немедленно нырнул в курятник, нашел свежеснесенное, теплое еще яйцо, тюкнул острой его стороной о твердый предмет и всосал содержимое, задрав голову.
Метрах в четырех от нас, прислоненная к забору, стояла оконная ставня с пазом поперек досок.
В пазу торчал кончик гвоздя. Сантиметров двух длиной. Отец, наверное желая раздробить скорлупу, чтобы облегчить задачу по уборке территории бессистемно слоняющимся по двору, как новобранцы по плацу, курам, с силой швырнул яичный футлярчик и... насадил его на гвоздь... отверстием вверх, в виде бочонка без крышки.
Тогда о наличии гвоздя мы еще не знали и потому скорлупа, будто магнитом притянутая к ставне, смотрелась фантастично, как некоторые опыты со статическим электричеством на уроке физики.
Отец, уловив моё недоумение, приосанился и, самодовольно улыбаясь, произнес: «Видал? Попробуй-ка так...»
Я вытащил изо рта окурок и выщелкнул его с помощью большого и среднего пальцев.
Окурок, учтя поправку на ветер, турбулентность и восходящие потоки, выписал точнейшую баллистическую траекторию и оказался в яйце, как игла Кощея до конфликта с Иваном.
У меня не дрогнул ни один мускул, как у человека, который не читал правила Бусидо, а писал их, взяв за основу собственное поведение.
Я был сдержаннее царя Леонида, изрекшего фразу, считающуюся эталоном лаконичности...
«Тренируйся...» - рекомендовал я отцу...
И под конец пара советов начинающему метателю от бывалого.
Никогда не говори «ап». Привлекай внимание к своему трюку наименее ответственными способами. Тогда в случае промаха, можно спустить все на тормозах, сказать по-фрейдовски «Не имел цели, просто отбросил от себя...»
И, главное. Все пять тысяч бросков помнить не обязательно. Чтобы гордиться собой, достаточно помнить только те десять, когда попал...