Когда человек имеет горячий нрав, а зверь его безумен, самое "умное", это бросить ему вызов. Тому, кто сильнее тебя и от природы более жесток. Тому, у которого на навязанную ему твою историю, сдобренную собственной иллюзией, есть своя правда. Выстраивая в голове свой собственный мирок, мы зачастую имеем непреодолимое желание им с кем-то поделиться, даже если это кому-то и совсем не нужно. Но мы с упорством избалованного ребёнка, эгоистично и, порой, бездумно готовы пойти на всё, чтобы добиться своей цели.
Мы отрицаем здравый смысл, идём на всевозможные ухищрения, лишь бы нам вторгнуться за желанные, но вместе с тем запретные границы. Ведь куда проще идти на поводу у своих страстей, чем всё здраво оценить и принять пускай иной раз и неприятное, но верное решение. Попытаться понять и принять другую сторону. Как сказано в одной известной притче: «Когда вокруг тьма, слепец и зрячий одинаково не видят. Но стоит солнцу взойти, как зрячий начинает видеть свет, а вот слепец по прежнему нет. Он отвергает правду о солнце, думая, что зрячий лжёт.» Так может и мы также не принимаем чью-то правду, потому как не хотим видеть и верить в неё? А может нам просто удобно жить в своей слепоте и не замечать иного? У каждого из нас своя правда, в мире много разной правды. И только истина одна.
**
Я закидываю ноги на стол, закуриваю, выдыхая в потолок струйку дыма. Ещё один вечер в сигаретном дыму, выпитый виски жжёт, но не греет. Я размышляю о предстоящей встрече с крохотной синичкой, возомнившей себя в глупом мне противостоянии маленьким ниндзей. Желания, вспыхивающие в воспалённом мозгу девианта, приобретают наконец чёткие очертания, осталось только всё организовать и подготовить. Я беру в руки мобильный, несколько звонков, один из которых адресован Птице.
- Завтра в 20-00 ты должна быть по адресу, который получишь в сообщении. Я тебе скину точку, где ты должна будешь стоять и меня ждать.
- Да, Господин.
… Самая глухая часть парка, где нет даже дороги, только несколько узких тропинок, ведущих дальше в открытую лесо – парковую зону. Люди здесь и днём-то мало ходят, а в такое вечернее тёмное время предпочитают это место обходить десятой дорогой. Ещё, как по заказу, перегорел фонарный столб, из освещения теперь здесь только лунный свет, благодаря чему большие раскидистые деревья с заросшими кустами выглядят особенно зловеще.
Я сам, стоя в засаде, еле различаю тонкий силуэт девушки в светлом кашемировом пальто. Она стоит, держась за сломанную лавочку, и опасливо озирается по сторонам. Нарядная, красивая, Птица шла ко мне на свидание, но сейчас в её недоумённом взгляде читается вопрос, чем вызван выбор такого мрачного места для нашей с нею встречи. Время идёт, а я не появляюсь. Уйти нельзя, девушка торопливо смотрит на часы и, не взирая на страх, терпеливо ждёт. Но я, пожалуй, ещё помедлю. Стоит подогреть адреналиновый коктейль её эмоций, который я сейчас, словно дикое животное, ощущаю даже на расстоянии…
Рывок сзади за рукав пальто, одновременно зажав рот. Мешок на голову, заломанные назад руки, щелчок замка наручников. Визг шин сорвавшейся с места машины. Отчаянное сопротивление на заднем сидении, где её, пока я за рулём, удерживает и лапает незнакомый мужчина. Сильный ароматизатор в салоне машины, незнакомый мужской парфюм, сальные шутки, отпускаемые чужим голосом с игривым касанием её груди и тела.
Реальность давит дикой паникой, незнакомым смехом, униженным прикосновением мужских рук, а сдавленные под мешком : «Пожалуйста, не надо!», только усиливает всеобщее веселие. Въехав в лесную зону машину всё сильнее трясёт на кочках, всё громче из динамика хрипит тяжёлый рок, всё сильнее укусы за грудь и бёдра.
Машина останавливается и девушку выбрасывают из неё прямо на землю. Птица падает и разбивает в кровь колено. Судорожный всхлип и оброненная туфелька. Треск рвущейся ткани пальто и пощёчина за попытку кричать. Незнакомец тащит девушку волоком по лесной заиндевелой земле, сдирая в кровь кожу об острые сучья, вперемешку с шишками. Новый крик о помощи захлебнулся на полуслове от удара ногой в тяжёлом ботинке. Сила духа заканчивается там, где эмоции выше логики.
Мужской хохот и руки, рвущие до конца одежду, заставляющие девушку передергиваться от отвращения и обречённо забиться. Ловлю её и зажимаю в тиски под живот, свободной рукой сдавливая мягкую, но упругую грудь. Притягиваю её к себе, силой ставлю на колени, надавив на спину, заставляю прогнуться. Больно схватив, приподнимаю бёдра, раздвигаю коленом ноги, сдвинутые в отчаянной, и от того смешной попытке мне противиться. Её страх меня приятно щекочет, а её тело в моих руках настолько хрупкое, что вжав его в ночную землю, запросто могу сломать.
Это ли не чертовски приятный афродизияк для девианта? То самое чувство абсолютной власти, приправленной острыми перчёнными эмоциями. Пальцами вхожу в неё, совершенно сухую и упрямо сжимающуюся. Расстёгиваю ремень… Вхожу медленно… И резкий рывок до предела, чтобы не увильнула от члена. Стон, переходящий в вопль, Птица взвыла, попытавшись дёрнуться вперёд. Ловлю и рву её на себя, оставив несколько царапин на атласе белоснежной кожи. Рывок. Ещё рывок. Ускоряю темп, до самого конца, ещё грубее, ещё резче.
Девушка хрипит и воет подо мной, разрываемая от наверняка болезненных толчков жестко бьющего в самую глубь члена, сдирая в кровь тонкие пальцы с обломанными ногтями. Обещаю, детка, будет больно. Я хочу, чтобы тебе было больно. Оргазм не обязателен, мы здесь не за этим. Лучше бы тебе сейчас не трепыхаться, а расслабиться. Интересную игру я придумал для нас с тобой, моя светлая?
- Заткнись, сука, - шиплю в ответ на очередной вопль, где уже и совсем нет человека. Есть только раздирающая её боль.
Ты хотела спуститься ко мне в ад, моя милая? Я пригласил тебя столь любезно, как только смог. Ты же этого хотела, когда говорила мне «люблю»? Теперь сдыхай у моих ног, возможно, я и оценю твой подвиг. Ты мне нужна сейчас, именно такая, настоящая, без фальшивой маски и наивных мыслей. Только твои настоящие страдания покажут мне тебя живую, ты же так опрометчиво согласилась на мои условия. Ты так непростительно переоценила себя, девочка…
Интересно, понимает она, кто её сейчас трахает? Её напугал и похитил в парке чужой мужик, притащил в лес, и отымел, как ему вздумалось. Судя по истошным крикам, ни хрена она не понимает. А ещё говорят, что женщины чуткие создания…
Выдохнув, кончаю, оттолкнув её от себя шлепком по ягодице. Птица падает, уткнувшись в землю, и поскуливая, пытается ползти вперёд. Приятель, видя это, сплёвывает и уходит. Сажусь перед ней, снимаю с головы мешок и освобождаю руки от наручников.
- Благодари меня, тварь!!!, - рявкаю в голос ей в лицо.
- З-з-за что?!
- За выполненное с честью испытание.
Поднятые на меня расширенные от ужаса и слёз глаза.
- Я справилась? Вы довольны мной, Господин?
- Ты…
Шёпот демонов в голове нарастает, превратившись в сплошной невнятный гул, и вдруг внезапно резко обрывается. На их место в оглушающую тишину приходит отчаянное понимание того, что я наделал. Как я мог такое сделать с этой хрупкой и сильной девочкой?! Смотрящей на меня сейчас такими убитыми, тусклыми глазами? Тошнота мерзким спазмом подкатывает к горлу, мне сейчас просто хочется от себя блевать. Морщась, трясущимися руками я пытаюсь закурить, но выходит не сразу. Вот, наконец затяжка. Дерьмо!!! Что я наделал?! Почему меня никто не остановил?! Почему я сам вовремя не остановился?! Мне хочется задрать голову и выть в небо на весь этот грёбаный лес…
Я глажу её холодной рукой по щеке, она ловит мою ладонь, прижимается и целует.
- Я же справилась? Вы же так хотели? Вы теперь мне доверяете? Вы теперь… мой?
*****, зачем… Зачем ты снова всё испортила? Снова тихий шелест в моей голове и знакомое чувство душит, словно шёлковой петлёй. Я – твой?? Э, нет, так не пойдёт, моя девочка. Это ты моя, а я твой персональный палач, которого ты сейчас так глупо и самоубийственно бесишь. Ты снова так ничего и не поняла… Ты стоишь передо мной на коленях, обычная зарёванная женщина, растерзанная, с остатками моей спермы на бёдрах, нелепо лохматая с взбитым колтуном в светлых волосах. Ты не птица Феникс. И это не твой Зверь. Птица тянет ко мне руки, я помогаю ей подняться, обнимаю, крепко к себе прижав. Она плачет в голос, уткнувшись мне лицом в свитер, плачет, как ребёнок, а я с досадой думаю о своей испорченной одежде. Раздражение снова душит меня изнутри. Отстраняю её и закуриваю снова.
- Ты всё ещё любишь меня, девочка?
Говорю с прищуром, стараясь не показать за кривой улыбкой истинного настроя.
- Да! Я справилась? Не отталкивайте меня, обнимите!
Снова её прижимаю. Хорошо, что она сейчас не видит выражение моих почти чёрных от злости глаз. Что же мне делать с тобою, если ты, глупая, в своём бессмысленном упорстве сама просишь меня о смерти? Ты смотришь пристально, стараясь пробиться через мою стену к самому сердцу. Ты сама вязнешь в сладкой патоке своей игры, которая в любой момент может обернуться для тебя ядом. Это твой выбор – наделяя меня незаслуженным орелом, видеть то, что тебе хочется ... Только вот я об этом тебя не просил. Ты жмёшься ко мне, словно хочешь раствориться в моей грудной клетке, плача и что-то бессвязно бормоча, но я не хочу уже тебя слушать. Всё, что нельзя, ты мне уже сказала. Мдааа… Человек - вещичка забавная.
- Поехали домой. Тебе надо отдохнуть и привести себя в порядок. А потом… Тебя ожидает ещё одно испытание.