Ах, только бы тройка
Не сбилася с круга,
Бубенчик не смолк
Под дугой.
Две верных подруги –
Любовь и разлука
Не ходят одна
Без другой…
В одной из лесопарковых зон Москвы местным руководством было устроено народное гуляние в честь одного из праздников, точное название которого у нас мало кто знает. Потому как праздником этот день стал совсем недавно, и никто не объяснил толком, почему вдруг так произошло, и чем знаменательна эта дата. Ну, а нам-то что? Праздник, так праздник. Да кто бы возражал! Плохо ли, получить в середине июня ещё один выходной, и провести его на природе, или просто посибаритствовать денёк на своём любимом диване, поглядывая на экран телевизора?!
В этот день на многочисленных сценических площадках, сколоченных на территории парка «на скорую руку», выступали приглашённые артисты, детвору развлекали массовики-затейники, прозванные в народе «два притопа, три прихлопа», желающие могли прокатиться на каруселях, а в импровизированных кафе и закусочных шла бойкая торговля пивом, кока-колой, бутербродами, мороженым и другими немудрёными недорогими яствами.
Кстати, артисты, приглашённые выступить на празднике, были, в основном, людьми из самодеятельных коллективов и студентами музыкального училища. Ну, что ж! Это понять можно. Слишком уж дорого берут за своё выступление современные эстрадные звезданутости. Выйдут, покривляются на сцене чуток, повоют «под фанеру» какую-то бессмыслицу, и хапнут за свой «труд» столько денег, сколько обычному человеку за год ни в жизнь не заработать. Ну, где ж муниципалам таких денег набраться! Да и стоит ли чиновникам так напрягаться, чтобы выкроить баснословный гонорар звезде, тоже вопрос. Да было бы перед кем выпендриваться! Это ж не новогодний корпоратив в одной из компаний, название которых у всех на слуху, и не свадьба единственной дочери олигарха, где поют-заливаются соловьи нашей эстрады, стараясь угодить всесильному папаше. А простому народу сойдёт и самодеятельность. Ничего, схавают людишки, не подавятся. Небось, не графья парижские, а так - кое-что, кое с чем…
Как было сказано выше, сегодня перед жителями города выступали учащиеся музыкального училища – несколько самых талантливых студентов, и среди них будущая певица Женечка Столетова и её аккомпаниатор на рояле Ира Хромова. Все они попали сюда по ненавязчивой просьбе декана, обещавшего за это поставить им один из самых сложных зачётов автоматом. Ну, а что? Им совсем нетрудно. Подумаешь, споют две русские народные песни, поклонятся зрителям в пояс - и свободны! Всего и делов-то на несколько минут… Зато потом будет время к следующему зачёту как следует подготовиться.
Итак, после выступления на одной из площадок девушки прямо так, в сценических костюмах, решили немного прогуляться по парку, чтобы подышать свежим воздухом и просто посидеть на лавочке под развесистой старой липой, отдыхая от шума, детского визга и уже поднадоевшей праздничной суеты. Ну, а так как вернуться назад к автобусу, в котором они переодевались, девушки могли и не успеть, то сумки свои с джинсами и кроссовками взяли с собой – так, на всякий случай. Зачем рисковать? А вдруг, водитель решит, что все, кто хотел уехать, уже на месте, и не станет их дожидаться? Что тогда – по всей Москве в красных сарафанах и кокошниках дефилировать, зевак вокруг себя собирать?!
Надо сказать, что костюмы их были очень хороши – длинные красные сарафаны, щедро расшитые блестящими самоцветами, кокошники, украшенные крупными бусинами из жемчуга, и изящные кожаные сапожки на каблучке красного цвета. Конечно, и самоцветы, и жемчуг были всего-навсего дешёвой подделкой – так, обычные стекляшки, и только, как, кстати, и кожа на их сапожках, сильно смахивающая на кожзам. Но на симпатичных молоденьких девушках смотрелось это просто замечательно. Ну, настоящие русские красавицы, будто царевны лесные, иначе и не скажешь!
Костюмы эти срисовал с какой-то старинной книги их руководитель. Ну, а костюмеры не ударили лицом в грязь, и сделали всё так, как надо. И если не знать, что в карманах красавиц обязательно лежит современный смартфон, а под длинными по старинной моде рукавами белой рубашки прячутся электронные часики, то вполне можно подумать, что красавицы эти появились напрямик из старинной русский сказки, и совсем скоро опять вернутся туда, откуда явились.
Кстати, надо заметить, что выступили девушки хорошо. Зрители долго не отпускали их со сцены, и просили спеть ещё. Видно, соскучились люди по хорошей русской песне, почти задушенной современной дрянной попсой. Пришлось Жене вместо двух песен спеть три. Ну, а почему не спеть, если людям нравится! Ведь своё, народное, всегда ближе сердцу простого человека, чем современные песни ни о чём, где припев из трёх нелепых слов повторяется столько раз, что вязнет в зубах…
…Итак, пройдя по ухоженной аллее вглубь парка метров сто – сто пятьдесят, девушки, наконец, заметили именно то, что им нужно – в тени, под старым развесистым деревом, стояла лавочка, которая так и манила присесть на неё, и немного передохнуть.
- Ну, вот, наконец-то, - сказала Женя, и села на лавку, аккуратно расправив подол своего сарафана, а рядом плюхнулась и её приятельница.
- Что, устала? – участливо спросила Ира.
- Да, есть немного, - сказала Женя, пристраивая рядом с собой увесистую сумку с сильно раздутыми боками. – Знаешь, не люблю я, когда много народа и много шума. Утомляет быстро…
- Слушай, а ты что, в сумку весь свой гардероб запихнула? – засмеялась Ира.
- Ну, почему гардероб? У меня там, в основном, книга и тетради. У нас в пятницу экзамен, а я ещё за конспекты ни разу не садилась. Вот, и взяла с собой учебник – так, на всякий случай. Может, посмотрю чего на досуге.
- И когда же ты собираешься его читать? По дороге домой, что ли?
- А почему нет? Мне на метро до дома больше часа добираться. Вполне могу несколько страниц осилить, если, конечно, постараюсь.
- А что за предмет ты будешь сдавать?
- Историю.
- Ну, историю, конечно, можно и в метро почитать, - согласно кивнула головой Ирина. - Правда, и дома попотеть тебе придётся. Как я поняла, ты собираешься удивить преподавателя своими глубокими знаниями предмета? – улыбнулась Ирина.
Кстати, их преподаватель по истории был очень симпатичным молодым мужчиной, в которого была влюблена вся женская половина их группы. И Женя в самом деле решила блеснуть перед ним своими знаниями, перечитав кучу дополнительной литературы.
- Ну, да. Были такие мысли, - чуть покраснела Женя.
- И сколько же страниц текста ты должна прочесть, чтобы соответствовать? Если не секрет, конечно.
- Знаешь, я тут посчитала… Если прочесть все книги, которые рекомендовал нам Олег Константинович, получается где-то около а тысячи восьмисот страниц. А если точно, то одна тысяча восемьсот десять. Всего-то…
- Нормально…
- Но потом я подумала, и решила, что мне вполне хватит знаний, если я выучу те лекции, которые он нам прочёл. Так не хочется провести весь июнь за письменным столом!
- И это правильно! С какой стати?! Тем более что история – это не профильный предмет. Так – сдал, и сразу забыл.
- Эх! Скорее бы окончить училище. Представляешь – пройдёт ещё немного времени, и в следующее двенадцатое июня мы уже не будем студентами. И, как сказал древнеримский философ Сенека, «Per aspera ad astra», что по-нашему означает «Через тернии к звёздам»! - воскликнула Женя, почувствовав вдруг какое-то сладкое томление в груди. Ну, как бывает, когда вдруг начинают сбываться твои самые заветные мечты, и ты стоишь на пороге замечательных открытий и важных жизненных перемен.
- Ой, Женька, и откуда ты всё знаешь? – позавидовала подруге Ирина.
- Читать люблю, только и всего. А потом, у меня мама врач. Она свою любимую латынь через слово употребляет. Вот, и остаётся кое-что в памяти.
- Понятно.
- Интересно, а который сейчас час? – вдруг спросила Женя.
- Да рано ещё, и четырёх нет. Так что, праздник теперь в самом разгаре. Хорошо, что нас в середину концерта поставили, а не в самый конец программы. Сиди тут до позднего вечера! А ты что, очень домой торопишься?
- Да нет, не очень. Просто странно. Мне вдруг показалось, что наступают сумерки.
- Ну, что ты, Женечка! Сумерки в четыре часа в середине июня – это же абсурд! Да сейчас и в десять часов вечера ещё светло, как днем!
- Да я понимаю. Так, что-то в глазах немного потемнело. Ну, как будто дымка какая-то появилась. Странно как-то… Со мной такого никогда не случалось!
- К сожалению, во время сессии такое иногда бывает, - тяжело вздохнула Ира. - Это всё от сильного переутомления. Или от голода. Ты вообще ела сегодня что-нибудь?
- Конечно! Я позавтракала.
- Ну, да. Спорим, что это всего-навсего чашка черного кофе без сахара и пара крекеров?
- Что поделаешь, Ириш! Надо держать форму… Слушай, ты не знаешь, здесь есть поблизости туалет?
- Не знаю, - пожала плечами подруга. - Но если и есть, то туда обязательно длиннющая очередь. Да зачем тебе туалет, Жень? Вон, спустись в тот овражек, и в кустиках присядь. Тут же нет никого! А я посторожу на всякий случай, и, если что, широким подолом тебя от любопытных глаз прикрою.
- Как-то боязно мне одной в этот овраг спускаться. Мало ли что? Пойдём лучше вместе!
- Ну, как скажешь, - улыбнулась Ира, и девушки, взявшись за руки, стали спускаться с некрутого склона в небольшой овражек, густо заросший сорной травой и невысоким кустарником.
Это показалось Жене немного странным – парк, в котором они сейчас находились, был очень ухоженным - с многочисленными скамейками, урнами, асфальтовыми тротуарами, цветниками и аккуратно постриженными газонами - лишней травинки не найдёшь. А тут трава вымахала выше пояса, а кустов, похоже, вообще никогда не касалась рука садовника, и они росли, где и как хотели.
- Ну, присаживайся, да пошли, - сказала Ира. – Что-то мне здесь как-то не по себе. Да и домой возвращаться уже пора. Зачем нам время зря тут тратить! Отдохнули немного, и будет!
- Готово. Пошли назад! – сказала Женя, аккуратно поправляя сарафан, и девушки стали карабкаться наверх. Почему-то подъём дался им значительно труднее, чем спуск. Такое впечатление, что овраг стал глубже, а его края – круче, чем были, когда они спускались в него.
Наконец, выбравшись на поверхность, девушки обнаружили то дерево, под которым сидели на лавочке несколько минут назад. Это точно было оно! Но… Лавочки на месте почему-то не оказалось.
- Вот, это номер! Пока ты делала пи-пи в овражке, Женька, кто-то лавочку уволок… Прикинь! – удивлённо промолвила Ира, оглядываясь вокруг. – Хорошо хоть, что мы сообразили сумки с собой взять. А то, и их забрали бы… Вот был бы номер! Как тогда до дома добираться? Лично у меня в кармане даже мелочи на метро не найдётся.
- Ага, лавочку уволок, и асфальт с собой прихватил, - вдруг заметила Женя, с ужасом оглядываясь вокруг. – Видишь, трава кругом, и тропинку еле-еле видно.
- Но этого же не может быть, Женька! Наверно, мы просто вылезли не с той стороны! Выходит, заблудились, блин... Вот ещё дела!
- Ты сама-то в это веришь, Ир? – вдруг подняла на неё испуганные глаза Евгения.
- А у меня просто нет выбора, - пожала плечами Ира. - Не хочешь же ты сказать, что…
- Я слышала, бывают в этом парке такие оказии – исчезают одни люди, и могут появиться из ниоткуда другие... Правда, рассказывали об этом древние старики. Мол, случается такое, что открывается окно в прошлое. Но я не верила в чудеса. А теперь вот, кажется, сподобил Господь чудо чудное увидеть… Кстати, Ир, нательный крест у тебя с собой?
- Ну, да, - ответила та, и схватилась рукой за золотой крестик, висевший на тоненькой цепочке у неё на шее.
- Тогда всё в порядке, - улыбнулась Женя. Правда, сделала она это с большим трудом.. - Хотя… Как знать! Страшно-то как, Господи! Ну, как будто в омут головой…
Да уж! Что и говорить… Ситуация была не из приятных! Оказаться в совершенно чужом мире, среди незнакомых людей и непривычных обычаев… Тут любой, даже взрослый, умудренный прожитыми годами человек был бы не в своей тарелке. А Ира и Женя были всего-навсего семнадцатилетними девчонками, выросшими в обычных семьях, где все заботы о детях берут на себя любящие родители, стараясь до поры, до времени оградить своих дочерей и сыновей от непростых жизненных проблем и бесконечных катаклизмов. Поэтому в свои семнадцать эти девочки и мальчики чувствуют себя ещё совсем детьми, у которых вся жизнь и все заботы ещё впереди…
- Чего делать-то будем, Жень? – растерянно спросила Ира у своей спутницы. Почему-то она считала Женю главной в их тандеме, и была готова подчиниться любому её решению.
- Хорошо бы до вечера добраться до какого-нибудь человеческого жилья, и попроситься переночевать. А то ведь, неизвестно, в какое время мы попали. Может быть, тут по ночам выходят на охоту голодные волки и другие хищники. Очень не хотелось бы стать для них легкой добычей.
- Мама родная! Ну, зачем я согласилась поехать сюда, в этот парк?! Мне что – так сложно было сдать лишний зачёт?! – схватилась за голову Ирина. – Сидела бы сейчас дома, пила чай с абрикосовым вареньем, и забот не знала…
- Ну, что теперь об этом говорить, Ириш? Как говорится, знал бы где упасть – соломки бы подстелил… Ничего не поделаешь. Попали мы с тобой в переплёт, подруга. Теперь для нас главное – дорогу запомнить, как назад вернуться, к тому овражку, - вздохнула Женя. – Может быть, повезёт - удастся в свой век вернуться…
- Ты считаешь, это возможно? – с надеждой посмотрела на неё Ирина.
- Я очень на это надеюсь, - сказала Женя, тяжело вздохнув при этом, и через несколько секунд добавила: - У моей мамы сердце больное. Она не перенесёт моего исчезновения!
- Да и мои тоже волноваться будут. Всё-таки, любимая дочка пропала… Жень, а может, лучше до утра тут останемся? Ну, зачем нам людей искать, и объясняться – откуда и зачем прибыли? Попробуем спрятаться где-нибудь в овражке, и переночуем. У меня в сумке пакетик сушек и яблоко есть, с голоду не умрём.
Ответить подруге Женя не успела, потому что где-то совсем близко послышался топот лошадиных копыт. Девушки метнулись, было, с тропинки в чащу леса, но это не помогло – в их ярких красных сарафанах вряд ли можно было спрятаться среди зелёной листвы деревьев. Тем более, ясным, солнечным днём…
- Эй, а ну-ка, выходите оттуда! – услышали они мужской голос.
Девушки вышли из-за деревьев, за которыми пытались спрятаться, и увидели мужчину, сидящего на коне. Мужчина этот был молод, высок, широк в плечах и своим видом напоминал былинного русского богатыря. Вот, только одет был совсем просто - кольчуги и шлема на нём девушки не заметили.
- Вы кто такие? И как оказались в имении князя Елизарова? – строго спросил мужчина.
- Имение князя Елизарова?! Но мы не знали, что это частное владение, простите… Меня зовут Женя, а это моя подруга Ира. Нас пригласили спеть, - сказала Евгения правду, нисколько не погрешив против истины. Только вот, есть в её словах одна неувязочка - петь их пригласили в другой реальности. А тут они были незваными гостями, которых никто не знал и никто не звал.
- Что-то я ничего об этом не слыхал. А вы точно в дом к Елизаровым приглашены?
- Нет, мы заблудились, - вдруг подала голос Ирина. - Нам бы как-нибудь в Москву попасть, дяденька…
- Ну, вы сказали… Москва-то, она вона где… Больше трёх часов езды, однако. И это, если поторопишься.
- А если на метро, то всего несколько минут!
- Это вы о чём? – удивился мужик. – Что ещё за Метро? Нет у нас такого жеребца! Я всех хозяйских лошадей по именам знаю…
Потом подумал о чём-то несколько секунд, и сказал:
- И вообще, подозрительно всё это! А ну-ка, отведу я вас к князю. Пусть он сам решает, что с вами делать! Ему виднее…А моё дело маленькое – лес от порубки и пожаров беречь, и подробный учёт вести – сколько старых деревьев вырублено, и сколько молодых посажено…
С этими словами мужчина быстро спешился, и пошёл следом за молодыми девушками по направлению к дому князя Елизарова, который виднелся вдали. Коня он вёл за собой под уздцы.
Девушки подчинились. А что они могли ещё сделать? Уж, лучше ночевать в усадьбе князя, чем в незнакомом лесу, где вполне можно стать добычей диких зверей или недобрых людей, которые есть во все времена. Конечно, девушки сомневались, что князь позовёт их в свои покои, и прикажет уложить на пуховую перину. С какой стати незнакомок в свой дом приглашать? Скорее всего, он отправит их ночевать вместе с челядью, даже если они объяснят хозяину, что занимаются музыкой и пением. Только в те далёкие времена, куда они ненароком попали, артисты отнюдь не были элитой общества, и не могли рассчитывать на тёплый приём в доме столбового дворянина. Но хотя бы чашку горячего чаю и кусок хлеба им предложат! Да и спать положат в доме, а не улице. Впрочем, кто ж может знать наперёд, что произойдёт с тобой, если совсем не знаешь тех нравов, которые царили тут у твоих далёких предков!..
…В то время как девушки и лесничий приближались к дому князя, тот сидел за письменным столом в своём кабинете, проверяя записи о доходах и расходах, сделанные управляющим. Хоть и неплох был его управляющий – грамотный, непьющий мужик, хорошо знающий своё дело, а контроль за ним всё одно должен быть. Так молодого князя отец учил, и сын строго следовал этому правилу, хотя батюшка его уже давно почил в бозе, оставив в наследство единственному сыну богатое имение.
Дело уже шло к концу, оставалось проверить лишь несколько цифр, и получить результат, когда в дверь его кабинета кто-то тихонько постучал.
- Ну, кто там ещё? Входи! – разрешил князь.
В приоткрытую дверь бочком вошёл лесничий, и поклонился барину.
- Ну, чего тебе, Кузьмич? Неужто опять мужика с охапкой хвороста в лесу поймал? Ну, и пусть бы себе нёс, не жалко… Лес от этого только чище становится.
- Нет, ваша светлость. Тут совсем другое дело, - мялся Кузьмич, сжимая в сильных руках свой картуз.
- Говори быстро, что за дело! А не то, выметайся отсюда, приятель. У меня вон, с приходными книгами дел полно, лясы с тобой точить недосуг…
- Тут дело такое, барин. Двух девиц я в лесу словил, красоты ангельской, доселе невиданной. Вот…
- Что? Не иначе, девки наши в лес за грибами наладились, а тут и ты объявился, - улыбнулся князь.
Лесничий был мужик молодой, неженатый, такому любая девица райской птицей показаться может…
- Да нет, не похоже, что за грибами. Корзинок в руках я у них не заметил. И вообще, не местные они, и говорят как-то странно, хоть и по-нашему. Я и половины не понял из того, что они мне толковали! Вроде, сказали, что в Москву идти наладились. Прикиньте, пешком – в Москву! Ну, где такое видано?!
- Да ты что? В Москву?! Очень интересно! А где они сейчас, девицы эти?
- В холодной пока запер, как бы не сбёгли…
- Да ты что, Кузьмич, белены объелся?! Ну, зачем же девушек в холодную? Придумал тоже… Наверняка, заблудились бедняжки, только и всего… А одеты как? В крестьянское? Или как барышни?
- В том-то и дело – вроде, в сарафанах, а сарафаны-то атласные, на солнце огнём горят – все каменьями драгоценными усыпаны. И кокошники красоты дивной, крупными жемчугами отделаны. Так что, простите, ваша светлость, не понял я, какого они роду-племени.
- Так, веди сюда этих барышень. Посмотрим, что за птицы заморские тут объявились! – улыбнулся князь, который несильно поверил лесничему. Наверняка ведь, приврал половину, каналья! Обычных девиц из соседнего имения не признал, да и наряды их слишком приукрасил…
При той пресноватой жизни, которой жили наши предки, не имея ни радио, ни телевидения, ни интернета, даже такое событие, как появление в поместье двух неизвестных девушек стало событием. Тем более что девушки эти были не совсем обычными, как понял князь Михаил Васильевич Елизаров из рассказа своего лесничего.
Кузьмича не было минут пять. А потом он появился с двумя молоденькими девушками в красных русских сарафанах и кокошниках. Красивые, да. Ничего не скажешь – хороши так, что глаз не отведёшь! А так… Вроде бы, обычные совсем девицы… Только вот, в руках у них были сумки, каких никогда не видывал князь. Потому как закрывались они застёжкой «молния», в то время ещё не известной на Руси.
- Кланяйтесь его светлости, - шепнул лесничий, и Женя с Ирой согнулись в поклоне. Ну, а почему же не поклониться, раз так положено…
- Ну… Рассказывайте, как оказались тут, в моих лесах. Я слышал, вы в Москве живёте? Если так, то далеконько на прогулке забрели! А сапожки-то, вон, даже не запылились… Как такое объяснить? Только правду говорите! Не люблю лжецов, которые мне в угоду байки тут рассказывают.
- Понимаете, ваша светлость, беда с нами приключилась, - начала свой рассказ Женя.
- Что случилось? Кто виноват? Говорите, не мешкая! Живо разберёмся, и накажем наглецов, что посмели беззащитных девушек обидеть…
- Никто нас не обижал. Просто так получилось… Мы сегодня на празднике выступали, нас пригласили. Я пела, а Ирина на рояле мне аккомпанировала.
- Вы о чём сейчас толкуете, не пойму никак? Какой такой праздник? Я все праздники знаю, чуть ли не каждый день в святцы заглядываю… Путаете вы что-то, девоньки! Буден день нынче, а не праздник.
- Так, в том-то и дело, ваша светлость, что праздник этот новый, и вы о нём знать никак не можете.
- Ладно. Оставим это пока. Потом разберёмся! Дальше рассказывайте…
- А дальше… Ну, выступили мы, и решили в тенёчке на лавочке отдохнуть. Прошли по аллее вглубь парка, а тут и лавочка нарисовалась. А рядом небольшой овражек, весь заросший кустарником и осотом. И угораздило нас в этот овражек спуститься… ну… по малой надобности. Потом вылезли мы из овражка – глядь, а ни лавочки, ни дороги мощёной и в помине нет. Испугались мы сильно. Решили людей искать. А тут ваш лесничий нас заметил, и сюда привёл. Вот, пожалуй, и всё…
- Что-то тут не так, - потёр ладонью лоб мужчина. - Нет в моём лесу лавочек, и мощёных дорог тем более. Ни к чему это – в лесу дороги мостить! Так, что вы там про Москву говорили?
- Да, мы в Москве живём. Только… Не знаю даже, как сказать, - запнулась Евгения.
- Да уж говори, как есть, Жень! – тяжело вздохнула Ирина. – Всё равно придётся как-то объяснить наше появление. Так уж, лучше сразу правду сказать, чем потом в своих словах путаться, и доверие князя терять…
- Вот именно, - кивнул головой князь. – Давайте-ка всё сначала, как на духу!
- Всё, что я вам рассказала – это правда. И праздник, и наше выступление… Только… Сейчас какой год на дворе?
- Одна тысяча восемьсот десятый от рождества Христова, - ответил Михаил Васильевич.
- А мы прибыли из две тысячи десятого. Вот… Мама родная! Ничего себе – двести лет… - ахнула Евгения, и приложила ладонь к щеке.
- Быть того не может! – схватился за голову князь.
- Да мы тоже так думали, что не может. Вот, только попали в историю, и теперь не знаем, что нам делать. Даже если мы попадём в Москву, не будет там ни наших домов, ни наших родных и друзей. Они все там, в далёком будущем, даже бабушки наши не родились ещё…
При этих словах Евгения разрыдалась. Увидев это, Ирина тоже пустила слезу – уж, очень жалко стало себя. Неизвестно ведь, что предпримет этот князь. Вполне вероятно, что их тут примут за каких-нибудь злых колдуний, которые с помощью своих заклинаний попали в прошлое, и запрут в подвале. А там темно, страшно, и мыши по ночам шуршат…
- Ну, плакать не стоит, - вдруг улыбнулся князь. - Надо думать, как вашему горю помочь.
- Да как же нам не плакать… Мы же совершенно одни, у нас нет ни родных, ни друзей, ни дома, где мы будем жить. К тому же и кушать очень хочется. Мы ведь сегодня так и не пообедали, а время-то к ужину…
- Ну, это мы быстро сейчас быстро исправим, - сказал князь, и взял в руки колокольчик.
Он позвонил, и в дверях тут же нарисовался слуга в ливрее, отделанной золотым позументом.
- Егор, прикажи там ужин подавать, да пусть поставят на стол три прибора. Сегодня я гостей у себя принимаю.
- Будет сделано, ваша светлость! – сказал Егор, и тут же вышел из кабинета, чтобы исполнить приказание князя.
Уже через несколько минут они сидели за столом, и перед ними стояли блюда, которых они не пробовали ни разу в жизни. Потому что в те времена, куда они попали, в лесах было полно дичи, а в чистых реках, не загрязнённых производственными стоками – необыкновенно вкусной рыбы, которая давно исчезла, теперь уже и названия её никто не вспомнит.
Девушки поели с удовольствием, и после сытного ужина жизнь уже не казалась им такой безысходной. Да и князь оказался дядечкой вполне адекватным. Похоже, они смогут убедить его в том, что прибыли из будущего, и он оставит их у себя хотя бы на какое-то время, чтобы они могли узнать, когда же открывается окно в будущее! Потому что, судя по всему, у них был шанс попасть и в прошлое, и оказаться где-нибудь в первобытнообщинном племени, которое живёт в пещерах и охотится на мамонтов с каменными топорами. Вот, только этого им и не хватало для полного счастья…
- Ну, а теперь, девушки, вы расскажете мне, что ждёт нас в будущем. Очень интересно узнать. Да, и ещё… кто такой этот «Метро», о котором толковал мне Кузьмич? Это что – лошадиная кличка такая?
- Дело в том, что в Москве под землёй проложили дорогу, по ней ходят поезда - ну, коляски такие самоходные с прицепными вагонами. И для того, чтобы отсюда добраться до Москвы, требуется всего лишь пятнадцать минут. Кстати, ваше имение теперь тоже стало Москвой. Вот, только этот дом, к сожалению, не сохранился. А лес до сих пор стоит. Теперь он стал лесопарковой зоной с лавочками, заасфальтированными дорожками и кафе, где можно перекусить. По выходным там отдыхают москвичи. Вот, в этом парке мы и выступали сегодня.
- Но как же так? Почему наши потомки не сумели сохранить дом?! – расстроился князь. – Странно это… Неужели наш род прервался?! Никогда не поверю!
- Всё дело в том, что наша страна за эти двести лет пережила много потрясений. Так сразу всего и не расскажешь. Ведь двести лет – это очень большой срок. Много воды утекло с тех пор! И многие люди сложили свои головы, защищая нашу Родину от врага.
- Я понимаю. Надеюсь, вы поживёте у меня, и расскажете мне, что ждёт нас в будущем…
- С удовольствием, ваша светлость! – сказала Женя. – Всё равно идти нам некуда и не к кому. Да и терять из виду тот овражек, где случилась с нами такое приключение, не хотелось бы. Хочется думать, что Господь Бог смилуется над нами, и даст возможность увидеть своих близких.
- Вот, и славно! Зовите меня просто Михаилом Василичем! Вы же мои гостьи… Но на сегодня расспросов вам, кажется, хватит. Пожалуй, пора и отдохнуть!
Князь взял колокольчик, и позвонил. Опять явился слуга.
- Егор, пришли ко мне горничную!
Через минуту явилась молоденькая девушка.
- Нюра, устрой девушек на ночлег в комнате для гостей. Да сделай так, чтобы они ни в чём не чувствовали недостатка. Поняла?
- Поняла, ваша светлость…
- Ну, вот. По крайней мере, проблема с ночлегом для вас удачно решена, - сказал князь. - Надеюсь, вам у меня понравится. А завтра от родителей вернётся моя жена с детьми. Вы познакомитесь с ней. Думаю, ваше приключение заинтересует и её.
- Михаил Василич, а может, нам лучше в людской расположиться? – засомневалась Женя. – Не думаю, что вашей супруге понравится, что в её доме поселились две молодые девушки!
- Так, Лиза моя ваша ровесница. Только-только восемнадцать стукнуло. А уже двоих сыновей мне родила, и третий ребёнок на подходе. Уверяю вас, она не будет против вашего присутствия в доме. Потому что все вопросы тут решаю я сам. А единственная её забота – это рождение и воспитание детей.
- Надо же! В восемнадцать лет уже трое детей… А у нас замуж можно только в восемнадцать лет выйти, раньше не распишут.
- И чем же вы до восемнадцати лет занимаетесь? – удивился князь.
- Учимся. Сначала десять лет в средней школе, а потом – кто, где захочет. Вот, мы с Ириной музыкальное училище заканчиваем. Я вокальное отделение, а Ирина – по классу фортепиано.
- Ну, что ж! Завтра вы мне и покажете, чему научились в своём училище. Согласны?
- С удовольствием, Михаил Василич! – улыбнулась Женя. - Вы нас так выручили – в доме своём приняли, накормили, на ночлег устроили. И, главное, рассказу нашему поверили… А то, мы боялись, что люди нас за нечистую силу примут, и прочь прогонят, или в тёмном подвале запрут…
- Ну, а теперь спать идите, время позднее! – сказал князь. – Да и мне пора на боковую. Что-то устал я сегодня сверх меры. Столько подсчётов – голова идёт кругом!
- Ой, а у меня счётная машинка есть. Хотите, я вам её подарю? – предложила Женя.
- Что за машинка? – удивился князь в очередной раз. - Никогда не слыхал… Разве такие бывают?
- У нас и не такое бывает, - улыбнулась девушка. – Компьютер называется… Он умеет многое. Сейчас без него – никуда…
Евгения полезла в сумку, и достала небольшую счётную машинку, которая легко умещалась на ладони, и работала на солнечных батареях.
- Так, не осилить мне, наверно, эту премудрость! – почесал затылок князь, разглядывая диковину, которую показывала ему девушка.
- А тут нет ничего сложного. Смотрите, как это делается! Нажимаете вот на эту красную кнопочку, и она включается. Видите, нолик появился?
- Вижу.
- Вот, что бы вы хотели сосчитать?
- Ну, к примеру, пять умножить на четыре. Можно?
- А почему же нет? Конечно, можно. Нажимаете на кнопку пять, потом на знак «умножить», потом на четыре и на знак «равняется». Вот и всё! Ну, что? Правильный результат получился?
- Да… Диво дивное! Неужто подарите этакое чудо? – засомневался Михаил Васильевич.
- Конечно, подарю! Дома у меня ещё такая есть, а здесь она мне, вроде, ни к чему. К тому же, если что, и в моём мобильнике калькулятор имеется. Впрочем, это ненадолго. Зарядить смартфон здесь нечем, электричества ещё не изобрели…
- Ну, угодили, девицы-красавицы! Столько бумажной работы с меня сняли… А как же она работает, эта машина?
- Там внутри находятся солнечные батареи. Так что, днём её надо держать на свету, чтобы она заряжалась энергией, только и всего.
- Да… До чего наука дошла! Подумать только!
- Это пустяки! Там у нас такое сейчас творится…
- Вот, завтра сядем, вы мне всё и расскажете. А теперь спокойной вам ночи, и приятных снов!
- И вам спокойной ночи, Михаил Васильевич!
Они разошлись по своим комнатам. Но ни князь, ни его гостьи, так и не смогли уснуть до самого рассвета. Уж, очень много событий произошло сегодня… Впрочем, в середине июня светает рано…
…Утром после завтрака князь пригласил девушек в свой кабинет.
- Ну, а теперь рассказывайте, девушки, что там ждёт нас впереди?
- Должна сказать, что впереди у нас много тяжёлых событий, о которых невозможно рассказывать без слёз. Но эти потрясения ждут наш народ только через сто с лишним лет. Хотя, и в ваше время скоро придёт беда. Можно сказать, она уже стоит на пороге.
- Что за беда? Неурожай, что ли? Град поля побьёт? Или пожар, не дай Бог, случится?
- Да нет. Всё значительно хуже. В двенадцатом году французы на нас войной пойдут.
- Быть того не может! – махнул рукой мужчина, но сделал это как-то не слишком уверенно. – Мелковаты французишки, против наших гренадёр никак не потянут…
- Ошибаетесь, Михаил Василич. Бонапарт сюда всю свою армию приведёт. И будет тяжёлый, кровавый бой под деревней Бородино. Потом этот бой назовут Бородинским сражением.
- И что? Неужто наши солдаты в этом сражении перед Бонапартом не устояли? Никогда в такое не поверю!
- Да нет. Держались наши богатыри стойко, ни на шаг не отступили. Но после битвы мало кто из них остался в живых. А к французам шли свежие подкрепления. Вот, и решил главнокомандующий Кутузов отойти, чтобы сохранить остатки своей армии. Пришлось отдать Наполеону Москву…
- Ушам своим не верю! Чем дальше, тем страшнее. Чтобы Наполеон в Москве… Это ж надо! Да такое и в жутком сне не приснится!
- Ну, к тому времени как появились французы, большинство жителей из Москвы уехали, а дома свои подожгли. Сгорела Москва в одна тысяча восемьсот двенадцатом году. Так что, если есть у вас дом в Москве, очень советую вывезти оттуда все ценные вещи, да получше припрятать, - посоветовала князю Женя. - Жалко, пропадёт всё в огне, или французы по себе растащат…
- И что же дальше-то будет? – нетерпеливо спросил князь.
- У меня в сумке книга есть – там про это всё подробно написано. Если хотите, я дам вам её почитать, - предложила Женя.
- Буду очень обязан, Женечка! Вы не представляете, как это интересно – узнать будущее своей страны…
- Не столько интересно, сколько печально. Наши люди две мировых войны пережили и две революции… Столько людей погибло – выговорить страшно. Только в Великую Отечественную двадцать миллионов полегло…
- Двадцать миллионов?! – ахнул князь, и схватился рукой за лоб. - Досталось нам, значит, по самую маковку…
- Досталось, Михаил Василич. Наверно, нет семьи, которая не оплакивала бы близких, погибших во Вторую Мировую.
- Да… Кто ж мог подумать, что ждут нас такие неустройства…
- Так, сейчас я принесу вам книгу по истории? – спросила Женя.
- Пожалуйста! Вы не переживайте, Женечка! Я быстро прочту, и верну…
- Не торопитесь, Михаил Василич. У меня такое впечатление, что книга эта мне нескоро понадобится. Потому как вернуться назад, в своё время, нам с Ириной будет весьма и весьма непросто.
- Так, может быть, у нас останетесь? Не обидим… Замуж выдадим за хороших людей, дома построим, приданое сообразим!
- А как же родители наши? Ведь в розыск кинутся… А у моей мамы сердце слабое. Боюсь, не пережить ей моего исчезновения…
- Да, это, конечно, проблемы… Ладно. Будем решать их потихоньку.
- Михаил Васильевич, я ещё вот о чём хотела вас попросить… - сказала Женя.
- Говори Женя! Чем могу, помогу.
- Очень вас прошу, не рассказывайте никому о том, что прочитаете. Нельзя, чтобы люди узнали о том, что ждёт их впереди. Понимаете, многие беды может это принести. Всё должно идти своим чередом, как предначертано Господом Богом. Людям нельзя вмешиваться в помыслы Божьи, и рушить планы Его…
- Ты права, Женечка. Хотя, конечно, хотелось бы предупредить людей о грозящей опасности.
- Да разве мы против?! Только подумайте, что будет, если все жители вдруг станут экстренно покидать свои дома в Москве?! Представляете, что тогда начнётся? Сначала – слухи, нарастающие как снежный ком, а потом и настоящая паника. Страшное дело, скажу я вам! Иногда людей в ней гибнет не меньше, чем в крупном сражении. Потому что от страха люди совсем теряют свой разум.
- Да, и в самом деле… Нехорошо как-то получается…
- Вот, и я о том же!
- Ладно. Значит, договорились – никому ничего не скажу. Слово даю! Особенно, Лизе рассказывать ничего нельзя. Вот уж, у кого секреты долго не задерживаются, так это у моей супруги. Такое впечатление, что язык её с мозгом не соединён, и работает сам по себе… Ну, а теперь пойду, пожалуй, почитаю. А вы погуляйте, посмотрите, как у нас тут красиво, с людьми познакомьтесь.
- А можно, мы лучше в вашем доме побудем? Понимаете, Михаил Васильевич, не хотелось бы второй день в своих красных сарафанах перед людьми дефилировать.
- А что, переодеться вам не во что?
- Да есть, конечно. Только, боюсь, не поймут нас люди, смеяться станут, и пальцами показывать начнут, как на юродивых, - улыбнулась Женя. – Ваши дамы так не одеваются…
- Что так?
- Да мода с тех пор сильно изменилась. Женщины в брюках нынче ходят…
- Что вы говорите?! А можно увидеть, как это выглядит?
- Ну, если лишь для вас… Только вы не очень громко смейтесь, Михаил Василич, ладно?
- Так, зачем же смеяться? Нешто я не знаю, что такое мода…
- Тогда мы сейчас переоденемся, и выйдем сюда.
- Ладно, я подожду, - сказал князь.
Он опустился в кресло, и, не мешкая, открыл первую страницу книги под названием «История Государства Российского». Пожалуй, не было для него на свете книги интереснее, чем эта. Потому что, читая её, он узнавал, что произойдёт с его отечеством в будущем, и как сложится жизнь людей, её населяющих. Впрочем, то, что купаться в роскоши и благоденствии наш народ не будет никогда, было ему понятно и без книги.
В это время девушки надели свои джинсы и футболки, и зашнуровали кроссовки. Забрав длинные волосы резинками в хвост, они посчитали, что в таком виде могут показаться князю. Впрочем, это ненадолго. Михаил Васильевич наверняка сразу отошлёт их назад, дабы не смешить народ своим странным одеянием, больше похожим на шутовской наряд. Да разве можно молодым девушкам появляться в таком виде на людях?! В таком наряде и в «желтый дом» загреметь можно, однозначно…
Всё так и получилось. Увидев лицо князя, при виде них застывшего с полуоткрытым ртом, девушки переглянулись, и прыснули от смеха.
- Неужто так у вас все ходят?! – воскликнул Михаил Васильевич.
- Ну, почему все? Платья и юбки женщины тоже носят, только намного короче, чем сейчас. А молодёжь предпочитает джинсы и футболки. Это удобно, и не слишком дорого.
- Ладно. Сейчас к себе идите, гостьи дорогие. А когда моя жена приедет, она обязательно придумает, как быть. Может, из своего гардероба кое-что отдаст. А если её одежда не подойдёт, то заставит девок сшить вам платья. Кстати, я тут подумал… По поводу вашего неожиданного появления мы скажем вот что…
Князь сообщил девушкам, какое объяснение он придумал.
- Ловко вы, Михаил Васильевич всё объяснили! Большое вам спасибо за заботу!
- Да пока, вроде, не за что. А теперь извините, я должен идти. Руки чешутся перевернуть следующую страницу книги, и узнать очередное событие, которое произошло у нас в России.
- Мы вас хорошо понимаем, Михаил Васильевич.
- Тогда я к себе в кабинет. А вы, если что будет нужно, можете обращаться ко мне, безо всяких церемоний…
Но почитать Историю Государства Российского князю пришлось совсем недолго. Уже через полчаса вернулась домой его жена Лиза и дети – Александр и Григорий.
Михаил Васильевич выскочил их встречать, потому что за прошедшие несколько дней, что их не было рядом, успел сильно соскучиться по своей молоденькой супруге и сыновьям.
- Ну, здравствуй, душа моя! Как съездила? Все ли твои родные здоровы? – спрашивал он, крепко прижимая к себе сначала жену, а потом сыновей.
- Всё хорошо, милый! Все здоровы, слава Господу нашему. Привет тебе передают, и пожелания здравия.
- Вот, и славно. А у нас новости…
- Да что ты?! Надеюсь, новости хорошие?
- Конечно, хорошие!
С этими словами Михаил Василич озвучил выдуманную версию появления двух девушек у них в доме. Причем, сделал это так ловко, что у его жены Лизоньки не возникло даже мысли о том, что всё это выдумки.
- Бедняжки! Значит, говоришь, они прямо с маскарада, в костюмах, домой пробирались?
- Ну, да! Что же им около перевернувшейся кареты всю ночь сидеть? Вот, и получилось, что кроме маскарадных костюмов у них с собой ничего нет. Может быть, посмотришь что-нибудь в своём гардеробе, Лизонька? Это временно, они обязательно вернут, как только окажутся у себя дома.
- Хорошо. Я обязательно присмотрю что-нибудь, мне не жалко. Но только сначала я хочу увидеть их в костюмах… Это так интересно!
- Нет проблем! Я сейчас же пошлю за ними горничную, - сказал супруг, беря в руки колокольчик.
Через несколько минут смущённые девушки стояли перед молодой княгиней, сидящей в кресле, в своих расшитых камнями и жемчугом сарафанах и кокошниках.
После взаимных приветствий Лиза сказала:
- Муж рассказал мне о ваших небезопасных приключениях. Он очень сочувствует вам. Так что, пока не починят ваш экипаж, вы можете пожить у нас. Ну, а я присмотрю что-нибудь из платьев, чтобы вы могли сменить свои маскарадные костюмы на более подобающее для дам одеяние.
- Спасибо, ваша светлость, - сказала Женя, и поклонилась жене князя. – вы очень добры.
То же самое сделала и Ира.
- Вот это да! – думала она. – Кто бы мог подумать, что мне придётся говорить с настоящей княгиней, и носить её платье! Дела… Ведь рассказать кому там, у нас – ни за что не поверят! Даь ещё и посмеются вдоволь.
Во время обеда девушки сидели за столом вместе с князем и его супругой. Причем, и Женя, и Ира были в платьях княгини, которые стараниями двух дворовых девушек были подогнаны по их фигуре. А свои длинные волосы они заплели в косы, и перекинули их за спину.
Теперь Женя и Ира уже ничем не отличались от тех людей, которые жили два века назад, разве что, язык их был иногда не совсем понятен хозяевам. Слишком уж много было в их речах иностранных слов, значения которых они не знали.
- Видно, учили их какие-то иноземцы, вот девицы и нахватались у них непонятных словечек, - думала Лиза, даже не представляя, как далека она от истины…
После обеда все перешли в просторную гостиную, где стояли удобные кресла и диваны, и находился роскошный белый рояль. А так как князь не мог при супруге расспрашивать своих гостей о будущем, которое так интересовало его, он решил, что неплохо бы помузицировать. Ведь Женя сказала, что умеет петь, а Ира хорошо играет на рояле. Так, почему же не послушать?!
Конечно, петь и играть на рояле умела и его Лизонька, вот, только похвастаться успехами ни в том, ни в другом особо не могла, не имея к музицированию ни склонности, ни особого таланта. Но у его жены было много других достоинств, которые намного важнее в браке, чем умение петь романсы, аккомпанируя себе на рояле. И одним из главных её достоинств был, конечно, неконфликтный, покладистый характер. Хотя, конечно, умом её Господь обделил. Только что теперь говорить об этом! К тому же, почти невозможно встретить человека, у которого кругом всё было бы шестнадцать!
- А что, Женечка, не споёте ли вы нам что-нибудь? – предложил князь.
- С удовольствием, - сказала Женя, и щёки её зарделись румянцем. Ведь петь перед князем и его женой – это совсем не то, что выступать перед толпой народа в одном из многочисленных парков Москвы.
Девушки переглянулись, и пошли к роялю. Ирина села за инструмент, а Женя наклонилась к ней, чтобы посоветоваться по поводу репертуара. Судя по всему, князь расположился в этом кресле надолго, и одним романсом дело тут никак не ограничится.
Женя очень любила петь романсы. Но многие из них были написаны людьми, которые ещё не появились на свет, или находились в младенчестве. Как, например, Александр Сергеевич Пушкин, которому в одна тысяча восемьсот десятом году исполнилось одиннадцать лет, и все его сочинения были впереди. И что теперь делать? А вдруг, княгине романс, написанный на слова Пушкина, понравится, и она попросит переписать слова? Что тогда будет? Ведь может случиться так, что его обвинят в плагиате…
- Надо рискнуть, Жень. Ну, не петь же тебе песни на слова советских поэтов! Это ещё хуже…
- Ладно…
Ирина тронула клавиши, и с удовольствием заметила, что инструмент хорошо настроен.
…Наконец, зазвучал голос певицы:
Средь шумного бала,
Случайно,
В тревоге мирской суеты
Тебя я увидел,
Но тайна
Твои сокрывала черты…
Хорошо поставленный голос Жени, усиленный высокими потолками помещения, звучал просто замечательно. Все присутствующие были от её пения в восторге.
- Чудесно, чудесно, - сказал князь, хлопая в ладоши, когда романс закончился. – Да ты настоящая певица, Женечка!
- У меня отличные преподаватели, - ответила она, сильно смутившись от похвалы князя. - Я очень старалась, Михаил Васильевич.
- Надеюсь, ты споёшь нам что-нибудь ещё? – спросила княгиня.
- С удовольствием, - улыбнулась Женя, и в гостиной вновь зазвучал её голос.
Потом князь заметил, что дверь в гостиную немного приоткрыта, а в коридоре собралась вся дворня, чтобы послушать, как поёт молодая девушка.
Увидев это, Михаил Васильевич встал, открыл дверь пошире, и сказал:
- Ну, проходите в залу, послушайте, как поёт наша гостья!
Так что, слушателей у Жени прибавилось…
…Уже поздним вечером, когда супруги легли в постель, Лиза сказала мужу:
- А не пригласить ли нам в дом гостей, пока у нас живут эти девушки, милый? Будет славно, если ещё кто-нибудь услышит великолепный голос Евгении.
- Я не против музыкальных вечеров, дорогая. Завтра же напиши приглашения, и Кузьмич развезёт их по адресам. Число назначь сама, какое захочешь.
- Думаю, дня через три всё можно будет организовать. А чего тянуть? Вдруг экипаж девушек починят, и они уедут в Москву, к себе домой! Будет очень обидно, если мы не успеем устроить этот музыкальный вечер, и порадовать соседей.
- Не думаю, что их экипаж починят так быстро. Я говорил с кузнецом, он сказал, что работы там очень много.
- Это славно. Мне нравятся наши гостьи. Только вот, есть в них что-то странное.
- Да что ты, Лизонька, ей-Богу! Они обычные девушки из небогатых дворянских семей, только и всего.
- Ну, может быть, спорить не буду. Только почему-то кажется мне, что они знают намного больше, чем я. Только как такое может быть? Я ведь тоже занималась прилежно, папенька хороших учителей нанимал, и строго с меня за уроки спрашивал…
- А по-моему, они самые обычные девушки. Просто у Жени талант, да и у Ирины тоже. Это бывает… Только у них талант музыкальный, а у тебя другие достоинства имеются. И именно за них я и люблю тебя, моя дорогая жена…
Видно, слова супруга смогли успокоить молодую женщину, и она уснула.
На следующий день после завтрака княгиня увела детей на прогулку в сад, а Михаил Васильевич сказал:
- И вы, девушки, пошли бы в сад, на воздух. Что ж дома сидеть в такие погоды!
- А вы тоже пойдёте гулять, Михаил Васильевич? – спросила Женя.
- Да нет, наверно, не5 получится сегодня у меня прогулки. Опять надо расчётными книгами заняться. Ох, страсть, как не люблю я это дело! Так ведь, ничего не поделаешь - надо…
- А хотите, я немного помогу вам? – предложила девушка. - Я на машинке быстро считаю. Вдвоём мы быстро управимся…
- Это было бы замечательно! Только как же Ирина? Она не обидится, что ты оставила её одну?
- Не обидится. Мы ж ненадолго!
- Ну, тогда пошли ко мне в кабинет!
Михаил Васильевич открыл свою толстую амбарную книгу, и стал диктовать цифры, которые нужно было сначала перемножить, а потом сложить.
Пальчики девушки быстро бегали по кнопкам счетной машинки, через несколько секунд выдавая результат. И уже через полчаса вся работа была закончена.
- Да это чудо какое-то! Со своими счётами я провозился бы с расчётами до позднего вечера, а тут… Получаса не прошло, а мы уже управились! Вот диво!
- А теперь попробуйте сделать несколько вычислений сами. Ну, просто затем, чтобы проверить результат.
- Это идея. Заодно и поучусь немного. А ты подскажешь, если я что-нибудь сделаю не так.
- Конечно! Для любого дела нужен определённый навык.
Итак, перемножив несколько цифр, князь, наконец, освоил все премудрости счётной машинки, и теперь уже без страха жал пальцами на кнопки.
- Ну, вот. Это совсем другое дело, - улыбнулась Женя.
- А теперь, милая Женечка, расскажи-ка мне, как вы там живёте, в будущем… Не по книгам, а так, от себя.
Она рассказала о том, где живёт, об автомобилях, поездах, самолётах и подводных лодках, бороздящих океаны. Рассказала и о том, что люди уже побывали в космосе, и даже высадились на Луне. А для того, чтобы князь мог себе всё это представить, рисовала, как могла, то, о чём рассказывала, достав из сумки общую тетрадь и шариковую ручку. Рисовать гусиным пером, которым пользовался для письма князь, она не сумела бы…
Потом Женя взяла свой мобильный телефон, и показала все фотографии, что были там – друзей, родителей, свой отдых на Сочинском пляже, и даже своего рыжего кота Бублика… Кстати, от её бикини, в котором загорала на сочинском пляже девушка, князь был в настоящем шоке.
- Женечка, это что – у вас все женщины ходят по пляжу в таком непотребном виде?! – удивился князь. – Да как такое может быть?! Не понимаю…
- Да. У нас появиться на пляже в бикини считается самым обычным делом! Больше того, есть ещё такие пляжи, где люди ходят совсем голыми…
- Ну, это уже совсем никуда не годится! – возмутился князь такому непотребству.
- Честно говоря, я тоже так считаю, - улыбнулась девушка.
- Ну, а где вы живёте в Москве?
- Раньше жила в одном из Самотёчных переулков. Это неподалёку от Пименовской церкви. Думаю, она уже существует сейчас, и вы представляете примерно, где это? Впрочем, не уверена… Ну, а потом дом, в котором мы жили, пошёл под снос, и нам дали квартиру на самом юге Москвы, рядом с Царицынским парком.
- Как интересно! А хочешь, мы поедем завтра в наши дальние поля? Ты посмотришь, как живут крестьяне в моих деревнях, и, если захочешь, познакомишься с ними.
- Очень хочу. Только я ни разу в жизни не сидела на лошади. Как-то не до того было…
- Ну, ехать верхом нам совсем не обязательно. Мы поедем в коляске. Я сам буду править лошадьми.
- Это замечательно! Мне никогда не приходилось ездить в коляске.
- Вот, и будет, о чём вспомнить, когда ты покинешь нас, и вернёшься в свою обычную жизнь!
- Да мне и без этой поездки будет, о чём вспоминать, - подумала девушка, а сердце сладко заныло в груди…
Они встали, чтобы пойти на улицу, где поджидали их княгиня и Ирина, но неожиданно Женя вдруг оказалась в объятиях князя…
- О, Господи! Ну, зачем вы, Михаил Василич?!
- Извини, Женечка, не утерпел. Совсем голову потерял от твоей красоты и обаяния. Это ж надобно такому случиться! Влюбился с первого взгляда, как мальчишка…
Женя на эти слова ничего не ответила, только низко опустила голову…
…Вечером, за ужином, князь объявил, что следующим утром поедет осматривать дальние поля, и приглашает всех желающих принять участие в этой поездке. Но… Желающих ехать вместе с князем не нашлось. Молодая княгиня не могла поехать, потому что боялась дорожной тряски. В её состоянии такая поездка вполне могла навредить будущему ребёнку. Да и не любила она ездить по деревням, и говорить с людьми. А Ирина решила, что ей обязательно нужно посидеть за роялем, и повторить те романсы, которые Женя собирается петь гостям князя. Потому что будет очень стыдно, если она собьётся, и этим всё испортит. Так что, ехать согласилась только Женя, которой очень хотелось посмотреть окрестности, а по дороге просто побыть с князем наедине.
- А я бы съездила, - сказала она. – Очень хочется прокатиться, и посмотреть ваши поля и деревни. Я слышала, тут неподалёку речка есть.
- Да, есть, - ответил князь. – И мы обязательно её увидим. Но имей в виду - если ты хочешь поехать со мной, Женя, то вставать тебе придётся рано. Потому что владения наши весьма обширны, и осмотр их дело не быстрое. Ну, так как? Сможешь подняться в шесть часов утра, Женечка? Или лучше дома останешься, и поспишь подольше?
- Конечно, смогу. Нет проблем!
- Тогда я распоряжусь, чтобы нам собрали еды и питья в дорогу. Где-нибудь в теньке под деревом и перекусим. А ты, Женечка, обязательно зонтик у Лизоньки возьми. А то, солнце очень горячее, головку быстро напечёт.
- Обязательно попрошу. Спасибо вам, Михаил Васильевич. Вы такой заботливый, - сказала Женя.
…На следующий день они сели в коляску, и выехали со двора. Причём, управлял лошадью, отказавшись от кучера, сам князь. Он не признался бы в этом и самому себе, но ему очень хотелось хоть ненадолго остаться с девушкой наедине…
Женя с большим интересом оглядывалась вокруг, спрашивала названия деревень, мимо которых они проезжали, и махала рукой крестьянам, которые кланялись в пояс, увидев коляску своего князя.
Когда время подошло к обеду, они остановились неподалёку от неширокой речки, через которую был перекинут лёгкий мостик, и, расстелив скатерть под развесистым дубом, выложили на неё то, что собрала им в дорогу повариха. Кроме еды, была тут и бутылка лёгкого красного вина.
Они выпили по бокалу вина, и вкусно поели. А потом долго разговаривали, вдруг ощутив между собой какую-то невидимую связь. Только чего общего может быть у тридцатилетнего мужчины, у которого есть молодая жена и трое детей от неё, и семнадцатилетней девушки, жизнь которой так разительно отличается от его собственной жизни?! Да, вроде, совсем ничего. А вот, поди ж ты! Случилась с ним такая незадача. И если бы только князь почувствовал это. Так, нет же! И Женя тоже понимала, что её тянет к этому мужчине – так тянет, что при взгляде на него замирает сердце и слабеют колени. Хотя, никогда не подала бы виду, и не призналась бы в том, что с ней происходит, даже собственной матери, с которой делилась всеми своими маленькими девичьими секретами. Впрочем, до сих пор все её секреты были совсем невинными. Потому что такое чувство, как всепоглощающая, страстная любовь к мужчине, ещё не посетило её. Да какие её годы? Через месяц восемнадцать только должно стукнуть…
…Вероятно, вся эта обстановка полного уединения, и то вино, которое выпили они за обедом, и заставили князя признаться Жене в том, что с тех пор как она появилась в его жизни, все его помыслы заняты только ей одной, и он готов на всё, лишь бы она не покидала его…
- Я куплю тебе дом где-нибудь неподалёку, ты ни в чём не будешь знать отказа – лишь бы хоть иногда увидеть тебя, милая! Мне не пережить, если ты исчезнешь так же внезапно, как и появилась. Кажется, это выше моих сил…
- Но вы же женаты, Михаил Васильевич, у вас дети, - попыталась образумить князя девушка.
- Если ты согласишься, то у нас с тобой тоже будут дети. И я сделаю так, что они будут записаны в церковной книге как князья Елизаровы.
- Я не могу! Да, такое сплошь и рядом встречается в наше время – мужчины всю жизнь живут на две семьи. Но в ваше время люди будут считать меня падшей женщиной! Мне этого не перенести! Да и Лиза… Пожалейте её! Ведь она обязательно узнает. И каково ей будет, когда она вдруг поймёт, что муж живёт на две семьи?
- Да, ты права. Мне придётся привыкнуть сдерживать свои порывы и желания. Я не могу позволить тебе загубить свою жизнь! Да и Лизу, конечно, жаль. Хотя, отец женил меня на этой девушке без моего согласия. До свадьбы я и видел-то её всего несколько раз. Но, как оказалось, это отнюдь не самый плохой вариант. Хотя, девица очень ограниченна, ленива и не слишком умна. Как, впрочем, и многие дочери, которым повезло родиться в богатой семье. Но зато Лиза добра, и не криклива. Знаешь, я не выношу женского крика. И ещё. Она никогда не бьёт и не таскает за косы дворовых девок, как это делают другие барыни. Поэтому прислуга любит её.
- Я очень рада, что смогла убедить вас не делать этой роковой ошибки, Михаил Василич, - сказала Женя. - А знаете, что самое ужасное во всём этом?
- Нет, конечно.
- Самое ужасное то, что я тоже не могу без вас, мой дорогой князь… Лучше мужчины я ещё не встречала. Да и нет на свете лучше – ни в этом веке, и уж, тем более, в том, где живу я!
- Я согласился на то, что мы не будем вместе. Но этот день пусть будет нашим. Ты согласна, Женечка?
Не в силах произнести хотя бы слово в ответ, девушка просто кивнула головой, и тут же оказалась в объятиях мужчины, которого успела полюбить всего через несколько часов после первого знакомства. Что ж! Наверно, иногда бывает и так… Наше сердце чувствует, что это именно тот человек, и он сразу становится дорог нам…
Конечно, дальше этого дуба они уже не поехали, и оставшиеся полдня провели в объятиях друг друга. А потом купались в речке, скинув с себя одежду – ведь этого никто не видит, они тут совсем одни.
Вода в речке была хрустально чистой, и через неё хорошо были видны и цветные камешки на дне, и её обитатели – мелкие рыбки и пузатые головастики, тусовавшиеся на солнцепёке. Купаться в этой речке было огромным удовольствием для девушки.
Кстати, князь в очередной раз удивился способностям Жени – в воде она чувствовала себя, как рыба, и очень хорошо плавала. Ещё бы! Ведь она несколько лет занималась с тренером, когда училась в школе, и не один раз брала первые призы на соревнованиях пловцов.
- И когда же я до конца узнаю тебя? – улыбнулся мужчина, вытирая её полотенцем, когда они вышли, наконец, из воды. - Ты полна сюрпризов, милая!
- Так же, как и вы полны сюрпризов для меня, Михаил Васильевич!
- Назови меня Мишей. Пожалуйста!
- Да что такое вы говорите, ваша светлость? Как такое возможно?! А если услышит кто? Скандала не избежать…
- Ну, хотя бы один раз, пока мы тут одни! Ведь этого никто не услышит, кроме меня!
- Миша, я люблю тебя. И буду любить всегда – и в этом веке, и в двадцать первом, если мне повезёт туда вернуться.
- Спасибо тебе. Вот ведь как получается! Человек, появившийся ниоткуда, вдруг становится тебе дороже всех, и за него ты готов кинуться и огонь, и в воду…
- Господи! И что теперь будет?! Какие трудности мы создали для себя из-за своего безрассудства!
- Ничего не бойся! Я не дам тебя в обиду, что бы ни случилось. А теперь дай мне обнять тебя ещё раз, да поехали назад. Поздно уже. Видишь, солнце скоро сядет…
- Как быстро проходит время, когда нам хорошо! – сказала девушка, в очередной раз утонув в объятиях любимого мужчины…
…Отдохнувшая лошадка, которая полдня паслась на лужайке, быстро домчала их до дома, поэтому поездка не вызвала никаких подозрений у жены князя, а уж у остальных обитателей дома – и тем более.
Немного перекусив, они разошлись – князь пошёл к жене и детям, а Женя – к себе в спальню, где её с нетерпением ждала Ира.
- Ну, как? – спросила она. – Понравилась тебе поездка?
- Очень. Знаешь, это было просто замечательно! Такая красота, что передать нельзя… Вокруг яркая зелень, а небо синее-синее! А речка такая чистая, что мы из неё воду пили. Представляешь?
- Ну, ещё бы! Ведь в это время люди ещё не успели отравить воду пестицидами и всевозможными отходами фабрик и заводов! И как тебе имение князя?
- Оно просто огромное… Ну, а ты как тут?
- Всё повторила. Вроде, ничего получается.
- Вот, и здорово.
- Мне что-то страшновато, Жень!
- Да почему? Мы же с тобой не в первый раз выступаем. А некоторое волнение перед выступлением – это вполне нормально. Я тоже волнуюсь. Впрочем, мне есть, о чём волноваться и переживать и кроме пения для местной аристократии.
- Интересно, и о чём же это ты так волнуешься?
- Домой хочу! К маме! И не когда-нибудь, а прямо сейчас! - воскликнула Женя, и из глаз её брызнули слёзы.
- Не надо, Женечка! Не рви душу! Ну, что мы можем поделать? Разве что, каждый день ходить к тому овражку, и ждать, когда снова появится та туманная дымка, которая открывает портал в будущее, и молить Бога о том, чтобы окно было в будущее, а не в прошлое. Оказаться там во времена Ивана Грозного мне как-то неохота…
- А вот это идея! – кивнула головой Женя. - Так мы, пожалуй, и сделаем – каждый день будем навещать наш овражек. Вот, только споём для гостей князя в благодарность за тот тёплый приём, который оказали нам в этом доме, а потом каждый день станем уходить в лес. Вроде как, на прогулку. Может быть, Судьба смилуется над нами, и даст возможность увидеть наших родных! Так маму жалко, если бы ты только знала…
- Мои тоже там переживают. Наверно, уже все морги и больницы обзвонили, дочку ищут…
- Ладно, Ириш, давай спать укладываться. Устала я немного сегодня. Столько впечатлений – голова кругом! – сказала Женя, которая мечтала скорее оказаться в постели, чтобы вспоминать о сегодняшней поездке. Вернее, о жарких объятиях князя…
- Давай, - поддержала её Ирина. - Что ещё тут делать по вечерам? Ни тебе телевизора, ни интернета… Разве что, в дурачка перекинуться, или пару партий в шахматы сгонять. Только ведь не с кем! Князь всегда занят своими важными делами, а Лиза вряд ли преуспела в шахматной игре.
Девушки легли в свои постели, и Ира почти сразу уснула. А Жене не спалось. Она думала о том, что произошло сегодня между ней и князем, и о том, чем всё это может для них закончиться.
- Да… Ничего хорошего ждать не приходится. Конечно, князь будет искать со мной встречи наедине, а я не смогу отказать ему, потому что хочу этого не меньше, чем он. Ну, и как это всегда бывает, тайное обязательно станет явным. И тогда будет грандиозный скандал, который может разрушить счастливую семейную жизнь Михаила Васильевича. О себе я уже не говорю – меня просто прогонят со двора, как последнюю бродяжку. И хорошо ещё, если не натравят собак на прощание… И что же делать? Господи, вразуми!
Но… Ничего путного в голову не приходило. Разве что, собрать свою сумку, и уйти из имения князя, рискуя попасть в ещё худшую ситуацию. Ну, или, и в самом деле, каждый день навещать тот неприметный овражек, где произошло их «переселение» в другой век, моля Бога о том, чтобы всё произошло как в прошлый раз, только в обратном порядке…
Те дни, которые оставались до музыкального вечера, что устраивала княгиня, прошли очень быстро. Все были заняты делом – князь, как всегда, занимался своим имением, княгиня – организацией банкета, многочисленная дворня убирала комнаты и готовила кушанья для гостей, а Ирина с Женей в очередной раз репетировали то, что будут петь гостям.
Наконец, прошло три дня, и в имение князя Елизарова стали съезжаться экипажи с нарядными гостями.
В это время девушки опять надевали свои нарядные сарафаны и кокошники, превращаясь в сказочных красавиц...
…Надо сказать, что концерт гостям очень понравился. Они оценили и красоту голоса певицы, и мастерство её аккомпаниатора. А несколько особенно понравившихся романсов попросили спеть ещё раз.
Потом гости перешли в залу, где были накрыты столы к ужину, и провели чудный вечер в обществе своих соседей, с которыми встречались не так уж часто, особенно летом, когда у владельцев больших имений слишком много дел, и совсем нет свободного времени для визитов.
А Ира и Женя, посидев немного за столом, вышли из залы, сославшись на усталость. На самом же деле девушки боялись расспросов – мол, где живёте, кто ваши родители, и как тут оказались... Да мало ли, что ещё придёт им в голову?! Ведь не всех же можно обмануть так, как они обманули простодушную Лизу, которая верила всему, что ей говорил муж, и её неожиданные гостьи.
Так как хозяин дома был не против их ухода, девушки скоро оказались в своей спальне, и немного расслабились. Наконец-то и это испытание для них закончилось! Ведь петь перед местной знатью – это совсем не то, что выступать перед толпой людей, собравшихся просто отдохнуть в одном из московских парков…
- Ну, слава Богу, отстрелялись! – облегчённо вздохнула Ирина, с удовольствием плюхнувшись на свою постель.
- Кажется, у нас неплохо получилось, заметила Женя. – Как считаешь?
- Да здорово ты пела, Женька! Некоторые дамочки даже прослезились от избытка чуйств-с!
- Как было бы славно, если бы на этом концерте и закончились наши приключения!
- Так, кто ж спорит? А знаешь что, Жень? Пожалуй, прямо с завтрашнего дня и начнём свои прогулки по лесу к тому волшебному овражку.
- Ты права. Чего тянуть? Лето у нас такое короткое… Не успеешь оглянуться, а там, глядишь, и осень подоспеет. Ну, а осенью в лесу не слишком уютно, да и грязно очень.
- Всё. Решено! Пожалуй, завтра первый раз и попробуем. Только сумки свои придётся здесь оставить. А то, как объяснить князю и княгине, куда это мы намылились – с вещами!
- Да уж, знать им об этом совсем не обязательно!
- Значит, мы так, не прощаясь – просто исчезнем, и всё?!
- Ну, почему? Можно записку оставить, и поблагодарить князя за тёплый приём. А уж он сам как-нибудь объяснит жене, куда это мы подевались!
- Это идея! Давай, прямо сейчас и займёмся этим!
Они быстро написали несколько слов на прощание, и положили записку на стол. Может быть, стиль их письма не соответствовал девятнадцатому веку. Только что поделаешь? Писать по-другому они просто не умели.
- Ну, да князь обязательно простит нас, - улыбнулась Женя. – Ведь он про нас всё знает…
…Проснувшись утром, они позавтракали. Причем, Женя всё время чувствовала на себе взгляд князя. Это очень напрягало её. Не дай Бог, Лиза заметит! Она не хотела скандала в этой семье, где до сих пор всё складывалось так ладно…
Но княгиня была абсолютно спокойна. Она с аппетитом уписывала за обе щеки ещё тёплые сладкие булочки, запивая их чаем, и иногда давала распоряжения девушкам, которые прислуживали им за столом.
После завтрака князь сказал, что ему надо немного поработать в кабинете, и попросил Женю:
- Женечка, ты не поможешь мне с подсчётами? А то, опять мне сидеть за книгами до обеда! А так хотелось бы погулять в саду, пока не пришла осень, а с нею – дожди и грязь.
- Конечно, помогу, Михаил Васильевич! Нет проблем! Вдвоём мы быстро управимся. А то, Иринка меня тоже на прогулку зовёт. Хочет на окрестности полюбоваться.
- Да, у нас есть, на что полюбоваться. Природа здесь богатая! – согласился князь.
- Ну, идите же, работайте! – сказала Лиза. – А то, время-то идёт…
- Да-да, мы уже идём, - сказал Михаил Васильевич, и подхватил Женю за локоток.
Оказавшись в кабинете, князь прикрыл за собой дверь, и Женя сразу оказалась в его объятиях.
- Ну, наконец-то я могу обнять тебя, милая… Всё время только об этом и думал!
- Вы очень неосмотрительны, князь! Ведь сюда в любой момент могут войти люди. И что мы скажем им тогда? Чем оправдаемся? – воскликнула Женя, пытаясь выскользнуть из объятий мужчины, который так и не выпустил её из кольца своих рук.
- Не волнуйся! Нет в имении человека, который может войти ко мне в кабинет, предварительно не постучав в дверь и не получив моего разрешения на это.
- Ну, если так, то…
Девушка сама обняла его, и они ещё долго стояли, обнявшись, не в силах разомкнуть объятия.
- Михаил Васильевич, а можно, я сфотографирую вас?
- Не знаю, что это означает, но… Тебе в этом доме можно всё, Женечка!
- Не беспокойтесь, больно не будет, - улыбнулась Женя, и достала из кармана свой смартфон, зарядка в котором уже почти закончилась. – Надеюсь, я смогу несколько раз щелкнуть вас…
Она несколько раз нажала на кнопку, и сказала:
- Вот и всё… Показать, что получилось?
- Ну, если нетрудно, покажи.
- Да нисколько не трудно! Вот, глядите!
Увидев своё фото, князь очень удивился.
- Ну, опять чудеса! Подумать только - художник портрет месяцами пишет, а у тебя за секунду мой портрет… А можно, мы вместе?
- Ну, если встать напротив зеркала, то можно попробовать и вместе.
Они подошли к зеркалу. Князь положил руку на плечо девушки, и прижал её к себе. Смартфон опять щелкнул. В последний раз. А на экране появилась надпись: «Батарея разряжена полностью».
- Вот и всё. Батарейка села. Теперь даже не посмотришь, как получилась последняя фотография. Жалко…
- Это ничего. Посмотри на себя в зеркало, и там всё увидишь, - сказал князь, снова обнимая её…
Через два часа они вышли из кабинета. Женя направилась к себе, а князь вышел в сад, где его жена Лиза гуляла с детьми в компании с Ириной.
- Ты уже освободился? – спросила жена.
- Да. Когда у тебя есть такая помощница, дело движется намного быстрее.
- А что ж Женя – так и не выйдет сегодня на воздух?
- Ну, почему же? Сейчас придёт. Обещала…
- Мы с подругой хотели сегодня после обеда по окрестностям побродить, - сказала Ирина. – Красота здесь такая! А в лесу, наверно, земляника созрела…
- Ну, а что ж не побродить, если хочется, - не возражала княгиня. – Только уж, к ужину вовремя возвращайтесь! Да не заблудитесь там, в лесу!
- Обязательно вернёмся, ваша светлость! – сказала Ирина.
…В этот день у них ничего не получилось. Они пробыли в лесу до тех пор, пока не начало темнеть Портал времени так и не открылся. Зря они спускались на дно овражка, где полным-полно жгучей крапивы, и так больно кусаются голодные комары!
- Ничего, Ириш! – попыталась успокоить подругу Женя. - Не расстраивайся! Завтра тоже будет день! И может быть, именно завтра нам повезёт больше, чем сегодня… Будем надеяться. А что нам ещё остаётся? Теперь давай, прибавим шагу! А то, можем к ужину опоздать. Неудобно…
- Да-да, опаздывать на ужин – это нехорошо, - сказала Ира, смахивая пальцами слёзы с ресниц. Так хотелось, чтобы поскорее закончилось это наваждение, и я вернулась к себе домой, к маме и папе!..
- Ты права, Ирочка, - тяжело вздохнула Евгения. – Только вот, в любом случае здесь навсегда останется моё сердце!
- Что, у тебя всё так серьёзно с князем? – ахнула Ирина, которая, конечно, заметила, как изменилась подруга после той прогулки в дальние поля.
- Более чем. Я безумно люблю его, и это чувство взаимно. Мне так хорошо с ним!
- Дела… И что ты собираешься делать?
- Конечно, возвращаться в своё время. Потому что в девятнадцатом веке мужчине не так просто развестись со своей женой, особенно если у тебя от этой женщины трое детей. Да я и не позволила бы ему сделать это.
…После ужина князь постучал в комнату девушек, и опять попросил Женю помочь ему с делами.
- Это совсем недолго! – предупредил он. – Работы там максимум на полчаса.
- Я с удовольствием, Михаил Васильевич, - сказала девушка, и пошла вслед за князем.
Как только они вошли в кабинет, Евгения спросила:
- У вас что-то случилось, Михаил Васильевич?
- Откуда ты взяла? – удивился мужчина.
- Я никогда не видела у вас такого грустного взгляда. Ну, скажите же мне! Что произошло?
- Сегодня я случайно зашёл в вашу комнату, и увидел то прощальное письмо, которое ты написала мне.
- О, Боже! Я не хотела делать этого заранее, честное слово! Вы должны были прочесть его только после того, как мы исчезнем из вашей жизни. Если, конечно, у нас это получится. Впрочем, так или иначе, но расстаться нам всё равно придётся. Причём, совсем скоро. В конце-концов, наш экипаж не могут чинить целый год! И что тогда мы сможем придумать, чтобы остаться у вас в гостях? Это же неприлично, когда в доме просто так проживают две молодые девушки, взявшиеся неизвестно, откуда!
- Я всё понимаю, Женя. Но и ты пойми меня! Ну, как я буду жить, не видя тебя, хотя бы изредка?!
- У вас всё будет хорошо, я уверена в этом. Молодая жена быстро залечит ваши душевные раны, а ребёнок, который вот-вот родится, потребует вашего тепла и заботы. Постепенно боль от разлуки забудется, и в памяти останутся лишь воспоминания о нескольких счастливых днях, которые мы провели вместе. А вот, мне будет значительно сложнее. Ведь там у меня нет любимого мужчины. И теперь, познакомившись с молодым человеком, я обязательно буду сравнивать его с вами, Михаил Васильевич. И уверяю вас, никто из них не сможет выдержать сравнения. Ну, нет сейчас таких мужчин! К сожалению…
- Я всё понимаю. Но если бы ты знала, как это ужасно – встретить свою любовь, когда ты уже поклялся в церкви быть мужем другой женщины.
- Что поделаешь? К сожалению, я появилась здесь слишком поздно. Да и ваши родственники не разрешили бы вам жениться на девушке, появившейся вдруг ниоткуда, у которой нет ни семьи, ни денег, ни титула...
- Кстати, о деньгах. На всякий случай, я дам тебе несколько золотых монет. Я знаю, что они у вас сейчас не в ходу. Но, может быть, ты сможешь их хорошо продать. Ведь золото остаётся золотом в любом веке.
- Ну, если только одну монетку, на память.
- На память я приготовил тебе вот что…
Он достал из ящика письменного стола бархатный мешочек. В мешочке оказалось кольцо с большим блестящим камнем.
- О, Боже! Вы отдаёте мне кольцо, которое по праву принадлежит вашей жене! Ну, зачем? Мне всё равно некуда в нём ходить. У нас не принято носить драгоценности, которые стоят целого состояния! Да это и опасно. В наше время убивают и за значительно меньшие суммы.
- Но тебе совершенно не обязательно носить его. Вполне достаточно, если я буду знать, что оно у тебя. И ты иногда достаёшь его из своей шкатулки, и при этом вспоминаешь обо мне…
- Да я и без кольца никогда не смогу забыть вас, Михаил Василич. Боже мой! Как всё это грустно… Просто сердце разрывается от тоски и боли!
- Знаешь, я тут подумал… В лесу, верстах в трёх отсюда, у меня есть небольшой охотничий домик. Это как раз не так далеко от того овражка, в котором произошло с вами это чудо. Вы могли бы пожить там. Я дам вам двух девушек, которые будут ухаживать за вами, готовить еду и прибирать дом.
- Это просто здорово! Наконец-то мы нашли выход из положения! Наверняка в округе уже ходят разные слухи о нашем внезапном появлении…
- Ладно, раз так. Значит, завтра и переедете. А вашим проводником и защитником будет Иван, мой лесничий. Он мужик хороший, смирный, да и богатырь силы невиданной. Если что, один пятерых побороть сумеет.
- Спасибо. Пожалуй, и правда, одним нам в лесу страшновато будет.
- Ты разрешишь мне хоть изредка навещать тебя, пока вы ещё здесь?
- Конечно. Ты будешь у нас самым желанным гостем, Мишенька…
- Ну, наконец-то ты решилась на несколько минут забыть о том, что я князь… Это так замечательно!
В этот же миг девушка оказалась в его объятиях, и всё остальное исчезло для неё на этот краткий миг полного и абсолютного счастья…
…Итак, на следующий день, попрощавшись с молодой княгиней и всеми, кто был в доме, девушки отбыли «в Москву». Следом за коляской, которой правил князь, ехала телега, где сидели две девушки, которые будут помогать им по хозяйству, и лежал запас продуктов на несколько дней. Правил ей Иван Кузьмич, красивый молодой мужик, косая сажень в плечах. Это был именно тот человек, которого девушки повстречали в лесу. Увидев двух молодых красавиц, он не устоял, и сразу влюбился в Ирину. Правда, та не отвечала ему взаимностью. Вернее, она просто не замечала его. Но такая ситуация вполне могла измениться, потому что теперь он будет рядом с девушками и день, и ночь. Ну, а там уж, как говорится, «как карта ляжет»!
…Жизнь покатилась вперёд. В семье князя Елизарова всё было по-прежнему. Муж всё так же запирался в кабинете, чтобы проверить записи в книге расходов, следил за работами в поле и на мельнице. Конечно, везде нужен внимательный взгляд знающего человека.
Да, вроде, всё осталось по-прежнему. Вот, только возвращаться с дальних полей князь стал много позже. Только что тут удивительного? Земля пригляда требует. Это понимала и молодая жена князя, Лиза. Поэтому несильно нервничала, когда супруг возвращался домой за полночь, совсем без сил. Да и то сказать! В эту пору постельные игры несильно волновали молодую женщину – её беременность уже перевалила на вторую половину. Поэтому такое положение дел вполне устраивало их обоих.
Итак, несколько раз в неделю князь Михаил Васильевич приезжал в тот домик, где жили девушки под присмотром верного Кузьмича, и проводил там несколько часов.
Каждый раз, подъезжая к домику, он со страхом думал о том, застанет ли там Женю, или она исчезла. Потому что девушки не скрывали того, что хотят вернуться в своё время, и каждый день будут посещать тот овражек, из которого и начались их приключения. Но пока у них ничего не получалось – портал не хотел открываться, хоть ты тресни… Похоже, для того, чтобы попасть в своё время, им надо сделать что-то ещё. Только вот, кто подскажет, что…
Вот, и на этот раз они возвращались в свой дом, не солоно хлебавши. Но сердце у Жени сладко замирало. Ведь сегодня приедет князь, и несколько волшебных часов будут принадлежать только им двоим…
…На следующий день за завтраком Женя сказала подруге:
- Слушай, Ир, я тут подумала… Наверно, портал открывается только в том случае, когда человек скажет какие-то заветные слова. Может такое быть?
- Конечно, может. Только откуда же мы узнаем, какие это слова?
- А ты не догадываешься, откуда?
- Нет, конечно!
- Вот, припомни хорошенько! Мы сидели на лавочке, и разговаривали. Так?
- Так. И что?
- Я допускаю, что именно в наших словах и кроется ключ к порталу. Давай-ка, вспоминай, что там мы говорили!
- По-моему, я спросила, почему у тебя такая тяжёлая сумка. А ты ответила, что там, кроме одежды, ещё учебник и тетрадь с конспектами.
- Правильно. А потом ты спросила, сколько страниц мне надо прочесть, чтобы удивить преподавателя своими знаниями предмета. И я сказала, что тысячу восемьсот. А потом поправилась, и назвала точную цифру – одна тысяча восемьсот десять. Понятно совпадение?
- Ну… Не слишком.
- Так, ведь мы попали в одна тысяча восемьсот десятый год. Кажется, это неспроста!
- Ну, какая же ты молодец, Женька! Сейчас же пойдём в наш овражек, и попробуем!
- Не торопись. Я думаю, это ещё далеко не всё. Было и ещё что-то важное! Давай, напряги извилины, Ириш! Вспоминай…
- Так, уже столько времени прошло… Разве всё упомнишь!
- От этого наша жизнь зависит! Как ты не понимаешь?
- Ну, думаю я, думаю… Аж, голова разболелась…
- А что мы там говорили про окончание училища?
- Кажется, ты сказала, что хочешь поскорее окончить училище, и уже на будущий год двенадцатого июня станешь в этом парке просто отдыхающей.
- Ага, вот и число! Ведь мы попали сюда именно двенадцатого июня. Теперь должны быть какие-то заветные слова, которые люди не повторяют просто так. Иначе, портал без конца открывался бы, когда люди говорят какие-то цифры. Вот, эти слова скорее всего и являются ключом к порталу…
Женя нахмурилась, и сдвинула красивые брови к переносице. От напряжения мысли у неё даже ушки покраснели.
Потом она сказала:
- Кажется, я поняла, что это за пароль. Помнишь, я сказала - «Per aspera ad astra».
- Ну, да. Я ещё запомнила: «Через тернии - к звёздам».
- А вот, теперь можно попробовать попасть в наше время. Ты уже поела?
- Да.
- Тогда пошли?
- И что – с князем даже не попрощаемся?
- Если дело обстоит так, как я думаю, то я вернусь в это же время. Надо только запомнить – десятое августа одна тысяча восемьсот десятого года. Надо же! Мы прожили здесь всего два месяца, а кажется, будто провели полжизни.
- Ты, Женька, на память не надейся, - подсказала Ирина. Мало ли что? Лучше все слова в тетрадку запиши!
- Это идея. Да, и ещё на всякий случай я напишу записку князю. Мало ли, как всё сложится!
Она взяла ручку, вырвала из тетради листок, и написала.
Я обязательно вернусь, князь.
Люблю тебя.
Евгения.
Она положила записку на стол, а рядом с ней - шариковую ручку. Пусть останется на память!
Девушки переоделись в джинсы и футболки, и пошли в лес, предупредив Кузьмича, что могут не вернуться к обеду.
- Но в любом случае, волноваться не стоит. Мы обязательно вернёмся, Ваня! По крайней мере, я. – сказала Женя.
- И я тоже, - хлюпнула носом Ирина, и подошла к Кузьмичу, а тот обнял, и поцеловал её на прощание. Похоже, не осталось равнодушным её сердце к Ивану…
- Не иначе, раскрыли вы секрет нашего овражка, - сказал парень.
- Очень хочу надеяться, что так оно и есть, - кивнула головой Женя.
- Я провожу вас туда…
- Пожалуйста, не надо, мы сами.
Они взяли свои сумки, и вышли из гостеприимного дома, на всякий случай попрощавшись с девушками, которые жили тут вместе с ними.
А потом быстрым шагом пошли к овражку, который был в нескольких километрах от охотничьего домика князя.
Всё случилось очень быстро. Девушки спустились в овражек, и Женя стала повторять всё то, что они говорили полтора месяца назад, поменяв лишь одна тысяча восемьсот десять на две тысячи десять. И вот, когда они повторили слова Сенеки про тернии, в овражке снова появилась легкая дымка, а сам овражек теперь приобрёл чёткие очертания того места, которые имел до того события, что так изменило жизнь героинь.
Итак, легко поднявшись по пологому склону, девушки увидели ту лавочку, на которой сидели до того, как попасть в прошлое, и при виде неё вздохнули с огромным облегчением. Слава Богу! Теперь всё позади. Наконец-то у них получилось! Они дома…
Девушки уселись на лавочку, и перекрестились.
- Ох, ну, и умна же ты, Женька! Сама бы я никак до этого не додумалась, - сказала Ира. – Так и осталась бы там навсегда…
- Что поделаешь? Нужда заставит, ещё не то придумаешь! – сказала Евгения, как будто почувствовала, какие приключения ждут её в недалёком будущем.
Но что бы то ни было – потоп, пожар, землетрясение, нападение покемонов – она всё равно вернётся туда, где ждёт её любимый мужчина. Только бы этот милый овражек с окошком в прошлое и будущее не пропал, и дал ей ещё хотя бы раз пробиться сквозь время, чтобы снова оказаться оказаться в крепких объятиях князя. Кажется, ничего в этой жизни она не желала так сильно, как этой встречи…
- Девчонки, куда вы запропали? Я вас обыскалась! – вдруг услышали они знакомый женский голос.
- А что случилось, Марья Степановна? – спросила Женя у ведущей концерта.
- Так ведь, через несколько минут вам выступать, а вы ещё не одеты! Ну, куда это годится?!
- Да мы сейчас, у нас всё с собой, - не растерялась Женя, и стала судорожно натягивать на себя белую рубашку и расписной сарафан. То же самое рядом делала Ира.
- Видишь, чуть раньше мы с тобой вернулись.
- Да поняла я. Ладно! Споём ещё раз, подумаешь…
…Вечером Женя вернулась домой. Мать ждала её, стоя на балконе.
- Ну, как ваше выступление? – спросила она, когда дочка вошла в квартиру, переоделась и, наконец, сидела за столом в крошечной кухне, с удовольствием поглощая ужин, заботливо приготовленный матерью.
Конечно, с теми разносолами, какими кормил её князь, эту пищу не сравнить, но то, что она ела, было привычно и вкусно уже потому, что приготовлено руками мамы.
- Нормально, мам. Мы даже спели «на бис». Прикинь?
- Ты так талантлива, девочка моя. Вот, жалко только, что вряд ли сможешь пробиться в жизни. Сейчас для этого нужен не талант, а сильные локти и крепкие зубы, чтобы убирать с дороги конкурентов. Ну, и ещё сказочное бесстыдство, чтобы ложиться под каждого мужика, который обещает похлопотать за тебя.
- Мне это не грозит, мамочка.
- Я не поняла… Тебя что, заметили на этом концерте, и пообещали что-то? И ты поверила?!
- Нет. Ты сядь, пожалуйста, и выслушай меня внимательно. Знаю, поверить в то, что я тебе скажу, будет очень сложно, почти невозможно. Но я не сошла с ума, и не пребывала в летаргическом сне. Всё это было со мной и Ирой на самом деле. Очень тебя прошу, просто поверь!
- О, Господи! Что случилось? С тобой всё в порядке, дочка?
- Совершенно. Если бы ты знала, как я счастлива, мамочка!
- Говори, что произошло! Хотя, подожди немного. Пожалуй, я выпью своё лекарство. Сама знаешь, сильные волнения мне противопоказаны, - сказала Ксения Васильевна, и достала с полки пузырёк с таблетками.
- Выпей, мамочка, и постарайся поверить в то, о чём я тебе сейчас расскажу!
- Ну, рассказывай, я вся внимание, - сказала Ксения Васильевна, поудобнее устраиваясь на диване.
…В общем, после выступления мы с Ириной взяли свои сумки, и пошли по аллее до ближайшей лавочки, чтобы немного передохнуть. Лавочка эта была в лесу, чуть в стороне от шумного праздника…
…Далее шёл подробный рассказ о том, что с ними случилось. Рассказ этот был совсем недолгим, и занял не более пятнадцати минут.
Потом Евгения достала из сумки перстень, который подарил ей князь, и показала фото, сделанные два века тому назад. На одном из этих фото её дочь стояла рядом с красивым высоким мужчиной лет тридцати на вид, в сюртуке и белой рубашке с кружевным жабо. Мужчина бережно обнимал её за плечи.
В конце своего рассказа Женя сказала:
- Я обещала князю, что обязательно вернусь, мама…
- Дела… - промолвила мать, и схватилась за щёку, как будто у неё вдруг разболелся зуб. – И что ты теперь будешь делать, Женя? Надеюсь, ты не собираешься бросить меня здесь? Ведь я же останусь совершенно одна! Мне не пережить разлуки…
- И мне тоже не пережить разлуки с любимым мужчиной, мамочка. Но решение остаётся за тобой…
- Сложную задачу задала ты мне, девочка! Или оставить тебя здесь, сделав несчастной на всю жизнь, или остаться совсем одной, и зачахнуть тут от тоски.
- А, может быть, мы уйдём отсюда вместе, мам? Если бы ты знала, как там хорошо… Как ты считаешь? Такое возможно?
- Но как ты себе это представляешь, детка?! Мы же останемся без средств к существованию, среди совсем чужих, незнакомых людей!
- Ну, почему же чужих, мам? Князь обязательно позаботится о нас, я уверена в этом.
- Нельзя надеяться на других, милая! Уж, лучше быть независимыми, чем бедными приживалками, в которых мы сразу превратимся там…
- Ладно, я подумаю о том, что можно сделать! По крайней мере, ты не сказала твердого «нет», и это уже здорово! Кстати, я совсем забыла… Князь дал мне ещё вот это. Посмотри!
Женя достала из сумки мешочек, в котором лежали несколько золотых монет.
- Ой, какая прелесть! Это настоящее золото?
- Да, причём, самое высокопробное.
- Кажется, одну такую монету я видела в коллекции твоего деда. Только давно это былоЮ ещё при его жизни. А потом я туда не заглядывала.
- А нельзя посмотреть эту коллекцию?
- Да нет проблем! Я сейчас принесу.
Ксения Васильевна принесла альбом, где хранились самые разнообразные монеты, а в самом конце были аккуратно сложены бумажные купюры прошлых лет.
- Вот, смотри! Это она?
- Да. Интересно, сколько сейчас стоит такая? – спросила Женя.
- Можно посмотреть в интернете. Неужели продашь подарок?
- Продать? Нет, конечно.
Потом в голову девушки пришла вполне логичная мысль.
- Но обменять могу!
- На что? На наши, деревянные? Или на америкосовские баксы?
- Ну, зачем нам там баксы или рубли, мамочка? Мы поменяем их на те бумажки, что давно вышли из обращения, и в наше время вряд ли имеют какую-то значимую цену. Ведь бумага – это не золото, она с каждым годом всё больше стареет, и может рассыпаться в любой момент.
- А ты права. Отец как-то говорил мне, что старинные ассигнации теперь никому не нужны, и их можно купить у нумизматов за совсем небольшие деньги.
- Вот, мы и посмотрим, насколько богатыми можем стать! – улыбнулась Женя. - Кстати, я вижу тут две тысячные купюры. Если я не ошибаюсь, на них мы можем год прожить там, ни в чём себе не отказывая!
- У меня есть небольшой вклад в банке, на него тоже, если что, тоже можно купить старые деньги, - обрадовалась мать. – Вот, тогда и посмотрим, кто будет богаче – мы, или твой князь…
- Ну, думаю, до него мы всё равно не дотянем, как бы ни старались, - улыбнулась Женя. - Но ход твоих мыслей мне нравится, мамочка. Значит, ты согласна пойти за мной в прошлое?
- А почему нет? Чего хорошего у нас с тобой тут, в настоящем? Только нищета, болезни, да бесконечные несчастья…
- Ну, квартиру мы продавать не будем. Мало ли что? В конце-концов, мы всегда можем вернуться сюда…
…Все последующие две недели мать и дочь занимались тем, что покупали старые банкноты у нумизматов, которые рады были избавиться от них. Кроме того, Ксения Васильевна составила список тех вещей, которые надо купить и обязательно взять с собой. И среди них – лекарства, хирургические инструменты, шприцы, несколько приборов для переливания крови, капельницы и многое другое. К тому же мать настояла на том, чтобы взять с собой бабушкину ручную швейную машинку, которая доживала свой век в кладовке. Ксения Васильевна неплохо шила, и поэтому вполне могла одеть свою девочку по тамошней моде. Женя согласилась.
В результате в квартире появились несколько огромных коробок, доверху набитых тканями, иголками, нитками и прочими необходимыми для шитья вещами. Среди тканей был отрез необыкновенно красивого кружева. Женя сразу предположила, что мамочка позаботилась о свадебном платье для дочери. А у неё не было сил признаться матери в том, что её князь давно женат, счастлив в браке, и уже трижды становился отцом…
Увидев огромные коробки, Женя ахнула.
- Мам, ты чего? Ну, как мы потащим всё это барахло?! Да одна швейная машинка весит килограммов двадцать, не меньше!
- Ничего! Закажем такси с большим багажником, и попросим таксиста, чтобы он подвез нас к самому оврагу. Там мы сначала спрячем самые тяжёлые вещи, а потом ещё раз вернёмся домой за остальными. Я не хочу сразу бежать в магазин, чтобы покупать что-то! Да и где там эти магазины…
- Ладно, делай, как знаешь! – не стала спорить с матерью Евгения.
Тем более что мать, как всегда, была права – и в самом деле, ну, где они найдут недорогую портниху, чтобы та приодела их?!
Уже через пару недель у них всё было готово к отъезду. Евгения позвонила подруге:
- Ну, как, Ир, у тебя всё готово? Если да, то послезавтра можно отправляться. А завтра вечером, когда мама вернётся с работы, мы отвезём часть вещей, и спрячем в овражке. Ехать налегке мама наотрез отказывается.
- Да, у меня всё готово.
- А родители как?
- Ну, а что родители? У них, кроме меня, ещё трое по лавкам. Так что, долго лить слёзы обо мне мать с отцом не станут – не тот случай.
- Ничего, не переживай! Главное, не холодное прощание здесь, а горячий приём там!
- Ты права. Надеюсь, у нас всё получится, и мы скоро увидим своих любимых.
- Иначе и быть не может!
- Значит, договорились?
- Конечно.
- Надо отвезти вещи к овражку пораньше, и сделать это, когда в парке ещё никого нет, чтобы не привлекать к себе внимания публики. Думаю, часов в семь утра будет хорошо. Ну, а ключевые слова скажем немного позже – так, чтобы оказаться там часов в двенадцать. А то, как бы ерунды не получилось – не успели уехать, а уже вернулись…
…Девушки встретились через день утром в том же овражке.
- Ну, что? Всё готово?
- Вроде, да. Ничего не забыли, - ответила мать, ещё раз пересчитав коробки.
Потом девушки повторили свой разговор, поменяв только даты, и уже через мгновение увидели едва заметную дымку, которая предвещала их перемещение на два века назад.
- Ну, как, дочка? Получается? – шепотом спросила у дочери Ксения Васильевна.
- Кажется, да, - ответила дочь, оглядываясь вокруг. Судя по всему, они были уже в другом веке…
- Теперь берём с собой то, что можем унести, и идём к нашему домику. Если поторопимся, то как раз успеем к обеду, как и обещали. Тогда никто не узнает, что нас не было тут целых две недели!
Подойдя к домику, они увидели Кузьмича, который сидел на крылечке.
- Привет! – сказала Женя.
- Ой, вы вернулись! Ну, слава Богу! – облегчённо вздохнул Кузьмич. - А я уж подумал, что… Хорошо прогулялись?
- Отлично. Теперь надо бы из овражка наши вещи принести…
- Эй, да вы, никак, оттуда вернулись?! – ахнул Кузьмич, который был в курсе дела.
- Вот, навестили родных, и опять к вам, - улыбнулась Ирина. - Гостей принимаете?
- Да мы вам так рады, что и описать нельзя, - ответил Кузьмич, даже покраснев от своих слов, во все глаза глядя на Ирину.
- А это мама моя, Ксения Васильевна, прошу любить и жаловать, - сказала Женя.
- Добро пожаловать! В дом проходите, гости дорогие! Отдохните немного с дороги. А там и обед скоро. Девушки вас накормят. А я, пожалуй, за вещами вашими съезжу. Неровен час, кто найдёт, да с собой унесёт! Впрочем, в нашем лесу чужие бывают редко…
- Боюсь, одному тебе не управиться, Кузьмич! Вещей много, один человек никак не унесёт. Мы ведь теперь к вам надолго…
- А если на лошади поехать, и перемётные сумки с собой взять?
- На лошади, может, и довезёшь. Хотя… Там одна швейная машинка больше пуда весит!
- Ну, тогда князя подождём. Как он решит, так и будет.
- Он приедет сегодня?! – обрадовалась Женя.
- К обеду обещался обязательно быть…
В общем, всё было отлично. Для матери Жени в домике нашлась комната, где она и устроилась.
Их вещи по приказанию князя мужики перенесли уже на следующий день. А записки девушек Михаил Васильевич так и не прочитал. Не было в том необходимости!
- Мишенька, ты не в обиде, что я маму сюда взяла? – спрашивала Женя у князя, крепко обнимая его. – Одна она у меня. Не могла я поступить иначе – оставить её…
- Ну, какая может быть обида? Всё хорошо. Главное, что ты здесь.
- Нам бы о доме надо подумать, Мишенька. Поможешь присмотреть что-нибудь неподалёку?
- Не волнуйся, девочка! Всё для тебя сделаю! И дом куплю, и помощников тебе дам…
- У меня денег много, Миша. Думаю, целое имение купить смогу.
- Да откуда же у тебя такие деньги, Женечка?!
- Так, в той жизни ваши ассигнации не в ходу. Вот, мы с мамой и купили их задёшево. Получилась очень приличная сумма – больше трёхсот тысяч. Знаешь, у одного дяденьки тысячных купюр была прорва. Так, он и отдал нам больше половины, считая, что совершил очень выгодную сделку. Так что, все остались довольны – и мы, и продавец.
- Сколько, ты сказала, у тебя денег?! – ахнул князь.
- Триста тысяч… А что?
- Ничего себе! Да ты очень богатая невеста, Женечка! Немногие девушки у нас могут похвастаться таким приданым. Ну, разве что, царское семейство…
- Хочешь, тебе всё отдам?
- Не надо, у меня этого добра достаточно. Деньги тебе самой пригодятся. Мало ли, чего тебе захочется, умница моя!
- Мне всегда хочется одного и того же.
- Так, скажи, чего же ты хочешь, Женечка?
- Чтобы ты подольше был рядом…
- Милая моя! Мне тоже хочется только этого – не выпускать тебя из своих объятий!
- Когда ты навестишь нас в следующий раз?
- Завтра.
- Завтра?! – обрадовалась Женя. - Но как?
- Что-нибудь придумаю. А на той неделе займусь поисками дома для тебя. Не годится вам ютиться в этом скромном лесном жилище! Да и осень скоро, а осенью в лесу тоскливо, да и страшновато.
- Спасибо тебе, Миша.
- Это тебе спасибо!
- А мне-то за что?
- За то, что вернулась ко мне…
- Да как же я без тебя, Мишенькаа?! Это же совершенно невозможно…
На следующий день они продолжили свой разговор о том, что надо как можно быстрее купить дом для Жени и её матери. Да и Ирине пока тоже негде жить.
- Кстати, я тут знаешь, о чём подумал… В полутора верстах от моего имения живёт граф Щербицкий. Забавный такой старичок! Вот, только сил на управление своим имением он не имеет, да и желания заниматься делами тоже. Поля его пришли в запустение, крестьяне разбежались, кто куда, и сам он живёт в скудости, на старости лет питаясь картошкой и квашеной капустой… Было бы здорово, если бы ты согласилась выйти за него замуж.
- Ты о чём говоришь, Миша?! – ахнула девушка. - Как это – замуж… Нет, я не могу!
- Ну, сама понимаешь, что в постели жена ему не слишком нужна. А вот, от умной хозяйки дома он бы не отказался. У него в имении шикарный каменный дом имеется. Его немного подлатать, подкрасить, мебель кое-какую прикупить, так настоящим дворцом станет. А сейчас этот дом стоит в запустении, потому что денег на ремонт у графа нет. А сам он в доме для гостей проживает. Вот, и получится – и ему хорошо, и крестьянам его, да и тебе тоже. Станешь графиней, уважаемой дамой, вольёшься в местное общество, и заживёшь в своё удовольствие. Ну, а если у нас с тобой ребёнок родится, то никто не будет тыкать в тебя пальцами – ты мужняя жена. Ты подумай над моим предложением, девочка! А я всегда буду рядом. И, если что, подставлю своё плечо!
- Так, может, граф не согласится жениться на мне. Ну, на что ему на старости лет такая морока – молодая женщина в доме?!
- А вот это я беру на себя. Так что, одно твоё слово – и под венец.
- Я знаю, ты плохого не посоветуешь, Миша. Я согласна…
- Тогда и дом искать не надо. Завтра же я поеду к Ивану Порфирьевичу, и всё ему расскажу, как есть. Уверен, что это дело я улажу. И тогда сразу найму людей, чтобы привели в порядок дом. Негоже вам с мужем ютиться в домике для гостей! К тому же и маме твоей покои нужны, как же без этого.
- Ты прав. Только договоримся, что все работы я оплачу сама.
- Ладно. Я прикину примерную стоимость. Не думаю, что это обойдётся слишком дорого.
- А мне чего делать? Не сидеть же в лесу…
- Ты займись пока своим гардеробом. Негоже графине одеваться так скромно, как ты. Так что, на неделе мы с тобой съездим в Москву, и ты закажешь себе дюжину платьев на все случаи жизни. А драгоценности я подарю тебе сам. От моей матери много красивых вещиц осталось! Они должны тебе понравиться.
- Но что же ты скажешь жене? Ведь Лиза обязательно заметит пропажу!
- А она про эти вещи ничего не знает. Ей вполне хватает того, что есть. А ты должна блистать на балах. Да с твоей красотой тебе, пожалуй, и дорогих нарядов не нужно…
- Вот ещё! – фыркнула Женя. - Как это не нужно?! Сам сказал, на неделе в Москву поедем, мерки снимать.
- Конечно, поедем, - улыбнулся князь в ответ.- Пошутил я, милая…
…Итак, князь съездил в имение графа, и легко убедил его в том, что свадьба с молодой красивой женщиной, имеющей солидные средства, очень выгодна ему во всём. И отказываться от своего блага не стоит.
- Вы поймите, Иван Порфирьевич! На деньги этой девушки вы отремонтируете дом, дадите вздохнуть крестьянам, к тому же поправите своё положение в обществе, и снова заблистаете там с красавицей женой! Плохо ли?
- А что? Пожалуй, вы правы, дорогой князь. В конце-концов, с этой женитьбой я ничего не теряю. Только вот, что молодая женщина получит от брака со мной? Как вы понимаете, женщина в постели мне уже не нужна.
- Так, кто говорит о постели? От вас ей нужен титул графини, и ничего больше. А всё остальное она имеет в достатке в другом месте.
- Уж, не свою ли лапушку пристраиваете, Михаил Василич? – хитро улыбнулся граф.
- Ну, а если и так? Что плохого в том, что я забочусь о будущем любимой женщины и её детей!
- Абсолютно ничего плохого. Я согласен, Михаил Васильевич. Назначайте день венчания…
Князь вздохнул с облегчением. Потому что кто знает, что взбредёт в голову человеку в таких годах?! Вдруг, заартачится старик, и даже собственная выгода станет ему не нужна…
Уже на следующий день Михаил Васильевич нанял мужиков, и в имении графа застучали молотки и запели пилы. Десятник, который руководил работами, обещал закончить ремонт дома через месяц.
- Вот, и славно! – подумал князь, и решил заняться документами дам. Ведь без документов было трудно прожить даже два века назад. Ну, а те паспорта, что были у них, никуда не годились…
Только и это не было для Михаила Васильевича неразрешимой проблемой. Немного денег чиновнику, вполне правдивое объяснение, почему дамы остались без бумаг, и дело в шляпе. Уже через неделю все трое получили документы, удостоверяющие их личность.
- Ну, вот! – сказал князь Жене при встрече. – Всё идёт своим чередом. Пожалуй, вам с Иваном Порфирьевичем пора посетить церковь, и назначить дату венчания. К этому времени и дом будет готов.
- Ничего не имею против, - ответила Женя, и уже на следующий день оказалась в церкви под руку со старым графом.
Кстати, будущий супруг ей понравился. Он был общителен, незлобив, улыбчив, и, несмотря на весьма преклонный возраст, сохранил ещё следы былой привлекательности. Видно, тем ещё ходоком был граф в далёкой молодости! Потому и прокутил подчистую папенькино наследство, разорившись подчистую.
Пожилой священник задал им несколько вопросов, на что Женя, хорошо подготовленная князем, сразу дала правильные ответы. Так что, батюшка назвал им день бракосочетания, которое должно состояться через два месяца, в середине ноября. Конечно, погода в это время не слишком балует людей солнцем и теплом. Только какая, в принципе, Жене разница, когда она получит на пальчик обручальное колечко?! Важно для неё лишь то, что этого хочет князь. А это значит, что она всё делает так, как надо. Мишенька ей плохого не посоветует!
Наконец, окончилась предсвадебная суета, и к дому графа Щербицкого подъехала коляска, чтобы отвезти молодых в церковь.
Когда невеста вышла из дома, утопая в кружевах, все люди, которые пришли посмотреть на это событие, ахнули от изумления. Это где же отхватил себе старый граф такую неземную красоту?!
После венчания супруги приехали в свой дом, где их ожидали многочисленные гости, и среди них, конечно, князь Елизаров со своей супругой…
…Так начался новый этап в жизни Евгении.
Кстати, роман Ирины и Ивана Кузьмича, лесничего князя, тоже развивался стремительно. И единственным препятствием для их свадьбы стало то, что Иван был крепостным. И по закону его жена тоже становилась крепостной. Девушка никак не могла пойти на это, даже если её хозяином станет князь Елизаров.
- Я поговорю с князем, - пыталась успокоить Кузьмича Ирина. - Попрошу дать тебе вольную. Деньги у меня есть, если что, заплатим, сколько надо. А не то, Женьку попросим. Уж, она обязательно уговорит Михаила Василича отпустить тебя на свободу!
- А дальше-то как? На что жить станем, Ирушка? В Москву подадимся?
- Надо с Женькой посоветоваться. Может быть, найдётся в её имении для тебя работа. Вот, подожди! Обвенчается она с графом, тогда и посмотрим!
Ирина была права. Видя, как складывается жизнь у Кузьмича, князь дал ему вольную, да ещё и денег впридачу – для обустройства. А Женя пригласила его к себе управляющим, и предложила жить в доме для гостей, который стараниями князя тоже был приведён в порядок. Ирина очень обрадовалась – вот, они опять вместе! И судьбы их определились.
Наконец, всё встало на свои места…
Итак, уже через день после бракосочетания Евгения приказала заложить коляску. Пора было осмотреть свои владения, и познакомиться с людьми. Надо сказать прямо, что ничего хорошего от этой поездки она не ожидала.
Так и получилось. Она проезжала мимо полей и деревень, и видела вокруг только разруху, бедность и заброшенные поля, заросшие осотом, которые некому было обрабатывать. Видно, старого графа совсем не волновало то, как идут дела в его имении, и он пустил всё на самотёк.
Женя видела полуразвалившиеся избы крестьян, их измождённые лица, и всюду – ужасающая бедность, граничащая с нищетой.
Она записывала в блокнот всё, что видела, и сразу решала для себя, что нужно изменить в первую очередь, причем, срочно, не мешкая ни дня, и думала, что вовремя приехала сюда – иначе, этим людям никак не пережить предстоящую зиму…
Вернувшись домой уже затемно, она стала ждать Михаила, который обещался сегодня приехать, и думала о том, что необходимо сделать в первую очередь, чтобы хоть немного помочь страдающим от недоедания людям.
- Ну, прежде всего надо накормить крестьян, - решила она. – Всё остальное может немного подождать. Пожалуй, куплю у князя зерна и картошки, чтобы люди этой зимой не погибли от голода. А потом коров надо приобрести – самых наилучших! И свиней побольше. Может, Миша согласится продать мне бурёнок и хрюшек, сколько может.
Миша, конечно, согласился. Он обещал сделать всё, о чём просила его Женя, и очень долго не соглашался брать с неё денег.
- Нет, милый! Я так не согласна. Давай, наша любовь будет отдельно, а коммерция – отдельно. У тебя деньги из ничего тоже не появляются, а достаются тяжким трудом. Так, почему же не взять с меня столько, сколько это стоит? Ну, пусть без большой прибыли. Но хотя бы без убытка для себя! Ты ведь знаешь, что денег у меня вполне достаточно, сам сказал.
- Ладно, пусть будет по-твоему. Завтра же прикажу отсыпать тебе зерна, муки и картошки. Может, ещё чего надо?
- А сам ты как думаешь? По-моему, неплохо бы добавить репчатого лука и моркови. Там витамины. А яблок мороженых у тебя нет?
- Найдутся и яблоки.
- Вот, и славно. Хотя бы детишкам побаловаться… И ещё сала бы, хоть немного. Чтобы силёнок у мужиков прибавилось. Худые они все, как жерди… А крестьянский труд тяжёлый, он силы требует, сам знаешь.
- Будет тебе и сало. А что такое витамины, Жень? Не слыхал никогда…
- Это такие вещества, без которых люди болеют. А находятся они во фруктах, овощах и печени животных. Особенно полезны морковь, квашеная капуста и черная смородина. Ну, и в картошке тоже много полезного. А если человек питается плохо, то у него выпадают волосы и зубы. Болезнь эта называется цинга. Много людей погибло от неё.
- Видел я такое. Это бывает при засухе, когда хлеб не родится, люди съедают все припасы до того, как созреет новый урожай, и начинается голод…
- Вот-вот! Ты своим детям обязательно фрукты давай, это очень полезно…
- А ты завтра чем заняться собираешься?
- В Москву поеду, Мишенька. Надо мне тканей прикупить. Совсем обносились люди! Смотреть страшно – все в лохмотьях, как нищие. Да и соли, наверно, купить придётся. А ещё сахара хоть немного, если деньги останутся.
- Ну, ты становишься настоящей хозяйкой, Женечка!
- А как же иначе? Вот, хочу маму попросить – пусть походит по домам. Может, больные есть…
- Так, твоя мама врач? – обрадовался Михаил Василич.
- Да, она хирург.
- Ой, как хорошо! Наши-то врачи не шибко много знают. А их лечение – видимость одна.
- Мама много лекарств с собой привезла. Так что, если надо, только позови. Всё для тебя сделаем!
- Вот, за это спасибо.
- Да за что же спасибо, Мишенька! Ты же для меня самый дорогой человек на свете…
- И ты для меня, милая… Ну, а как там Ирина с Иваном?
- Тоже к свадьбе готовятся,- - улыбнулась девушка. Мама моя белое платье Иринке шьёт. Судя по всему, на Красной Горке обвенчаются. Спасибо тебе, что дал вольную Ивану.
- Да ладно, это пустяки. А что он на воле делать собирается? Ты не спрашивала?
- Думаю, управляющим его к себе взять. Он парень честный, и грамоту знает. А остальному научится… Домик для гостей им отдам. Пусть живут! Как считаешь?
- Да… Лучшего управляющего тебе, пожалуй, не найти!
- Вот, и славно. Может быть, и наладится всё? Как думаешь, Миша?
- Конечно, наладится! Обязательно! Я в тебе уверен. А знаешь, пожалуй, завтра я с тобой в Москву поеду.
- А зачем? Просто так, или…
- Боюсь, обманут тебя, Женечка. Ты наших цен не знаешь, согласишься на любые деньги. А ловкие людишки попользуются случаем, и набьют свои карманы твоими деньгами. У нас и так иногда бывает!
- О, Господи! Неужели и у вас всё то же самое?!
- Конечно. Люди-то всегда одинаковы – ложку мимо рта не пронесут.
- Конечно, поедем, милый! Я и мечтать не могла о том, чтобы побыть с тобой целый день – с утра до самого вечера!
- Наверно, за один день нам никак не управиться, - улыбнулся мужчина. - Придется переночевать в нашем московском доме. Ты не против, Женечка?
- Я? Против? Да я даже мечтать не могла о том, чтобы провести с тобой всю ночь… Это же настоящий подарок судьбы! И я не собираюсь от него отказываться.
- Вот, и ладно. Ну, а теперь скажи, как тебе семейная жизнь со стариком-графом?
- Нормально. Иван Порфирьевич дедушка неплохой. Глуповат только! И наливочку очень любит. А главное – о людях своих совсем не думает. Это ж надо своё хозяйство так запустить – людей по миру пустить! До слёз обидно…
- Да… Разорился Иван Порфирьевич подчистую – только титул и остался от прежней жизни. А ведь богатейший был человек! Отец его, Порфирий Петрович, большое наследство ему оставил. А он всё сквозь пальцы спустил… Картёжник был знатный, да и ловелас порядочный. Ну, а что с него взять – гусар, одно слово!
- Я так и думала, что раньше он был богат. Такой большой дом, как у него, мог содержать только очень состоятельный человек.
- Но тебя он не обижает?
- Нет, конечно! Почему-то мне кажется, ты его кое о чём предупредил…
- Было дело, не спорю.
- Ты очень хороший, Миша! Я безумно люблю тебя…
…Уже через час, когда на улице стемнело, князь поехал домой, уговорившись встретиться завтра поутру, чтобы прокатиться в Москву, и купить всё, что нужно Жене.
Она быстро купила всё, что хотела. Причем, много дешевле, чем предполагала. А на оставшиеся деньги взяла конфет и сахара для ребятишек – пусть порадуются!
Когда всё было куплено, они с Михаилом сели в коляску, и поехали в московский дом князя. Там они и провели весь вечер и ночь, не выпуская друг друга из объятий.
А на следующий день, позавтракав, поехали домой – путь был неблизкий.
Жене не терпелось попасть домой, чтобы побыстрее расплатиться за зерно и картошку, которые пришлёт ей Миша. А потом с помощью Кузьмича раздать всё крестьянам.
Обоз из пяти телег, доверху нагруженных мешками, присланный князем, появился под окнами дома графа Щербицкого рано утром. И уже через час Кузьмич и несколько дворовых мужиков разгружали подводы, перекладывая привезённые продукты на свои телеги, которые были приготовлены загодя по приказу графини. А телеги Михаила уехали. Причём, крестьяне, которые правили лошадьми, были щедро награждены молодой графиней.
- Ну, что, Кузьмич? Хватит этого на всех, хоть понемногу?
- Хватит, барыня, конечно, хватит! Ещё и останется…
- Не должно остаться! Всё раздать надо. А ещё добавим то, что я привезла вчера – соль, сахар, конфеты ребятишкам и ткани. Ткани заранее порезать бы надо. Я маму попрошу, она знает, сколько метров нужно на платье или рубашку.
- У нас ткани аршинами мерят, Женечка…
- Да, я знаю. Только не привыкла ещё!
После обеда они поехали по деревням, где старосты предупредили крестьян, что сегодня к ним снова приедет барыня. Хозяевам надо быть дома, и приготовить мешки из-под муки и картошки.
Люди испугались. Вот ещё, напасть на их голову… Нету у них ни муки, ни картошки! Так, зачем барыне пустые мешки? Может, хочет убедиться, что её крепостные голодают?! Они не ждали ничего хорошего от этой жизни. Но что ещё выдумают их хозяева? Ведь взять с них совсем нечего!
Итак, наконец, неподалёку от ближайшей деревни показался небольшой обоз, который через несколько минут остановился около крайнего дома. Из покосившейся избы выскочили хозяева, держа в руках мешки, и в пояс поклонились молодой графине.
А та сказала:
- Я вам тут немного еды привезла. Давайте, подставляйте свои мешки!
Первая семья получила зерно и картошку, а сама графиня отсыпала им сахара, соли и конфет. А потом достала кусок ткани, и отдала его в руки женщине.
- Вот, это тебе, милая. Себе что-нибудь сошьёшь, да и мужу на рубаху должно хватить!
- Спасибо, барыня! – кинулась в ноги графине молодая женщина, совсем обалдевшая от происходящего. Ну, никогда не было такого, чтобы не от них брали, а им давали…
- Встань с колен, пожалуйста! Не привыкла я, чтобы люди передо мной на коленях стояли, - сказала Женя, и помогла женщине подняться. – Вы уж, подождите немного, милые мои. Я для вас коров куплю, и по поросёнку дам. Надо, чтобы у вас мясо было, и молоко ребятишкам. А теперь прощайте пока, некогда мне долго с каждым разговаривать! Сколько дворов ещё надо объехать!
Она пошла к следующей избе, и всё повторилось – совершенно обалдевшие от небывалой щедрости крестьяне, которым неожиданно пришла помощь, откуда её совсем не ждали, на коленях благодарили барыню-матушку за то, что не дала помереть с голодухи…
…Они закончили свой обход поздно вечером, и вернулись домой, где граф и мать Жени ждали её к ужину, беспокойно поглядывая в окошко.
- Ну, как? Управились? – спросила мать, занимая своё место за столом, когда дочь, наконец, вошла в столовую.
- Да. Слава Богу, всё закончили. Боже мой, Иван Порфирьевич, как же плохо живут крестьяне!
- Так, что я могу? – развёл руки в стороны граф. - У меня нет средств, чтобы помочь им.
- Я понимаю. А сколько крепостных вы получили в наследство?
- Точно не помню, но только поболе тысячи, кажись, наберётся.
- Да… А сейчас чуть больше трёх сотен осталось…
- Что поделаешь? Мрут людишки…
- А я слышала, что некоторые в бега подались.
- И такое вполне может быть. Что поделаешь? Рыба ищет, где глубже, а человек – где лучше, Женечка!
- Я понимаю… Может, вернутся ещё, если жизнь изменится? Как думаете?
- Кто ж знает?! Только редко так бывает, что у крепостных крестьян жизнь меняется к лучшему.
- А мы поменяем эти стереотипы! Зря, что ли, я две недели бегала, как Савраска, меняя одни деньги на другие! Вполне могу потратить хотя бы часть их на бедных, голодных людей.
- Непонятно ты выражаешься, жена! Я половины твоих слов не понимаю.
- Простите, Иван Порфирьевич, это я так, по глупости.
- То-то же!
- Мам, ты бы поездила по нашим деревням, - обратилась Евгения к матери. - Может, больным помощь требуется…
- Конечно съезжу, нет проблем! Заодно посмотрю, как люди живут.
- Неважно живут, мамочка. Но я постараюсь это исправить, насколько смогу. Князь обещал мне коров продать, и со свиньями что-нибудь придумать.
- Это очень хорошо. А ты подумала о том, чем крестьяне скотину кормить будут? У них ведь наверняка сена нет. Ну, зачем им мучиться, траву косить, если двор пустой?!
- Ты права. Придётся и сена купить. Только вот, в очередной раз просить помощи у князя я не буду. Ведь он мне всё по дешёвке отдаёт, от себя и детей отрывает.
- Ну, конечно! Сено можно купить и без помощи князя. Только сначала узнай хорошенько, где его продают, и сколько оно стоит.
- Обязательно! Михаил Василич меня предупреждал, что неопытного покупателя продавец и обмануть может. Ну, всё, как у нас – ничего не поменялось! – тяжело вздохнула Женя.
- И что тебе дома не сидится, жена? – осуждающе качнул головой граф. – Что ты всё суетишься? Всё равно ничего путного из этого не получится. Не хотят людишки работать! И никаким пряником их не заставишь.
- Ну, это мы ещё посмотрим, - ответилда Евгения…
…Через несколько дней князь исполнил своё обещание, и прислал ей стадо коров. А за это время Женя закупилась сеном, и попросила Кузьмича, чтобы тот нашёл мужиков, которые развезут сено по дворам.
- Да проследи там, Кузьмич, чтобы никого не обидели! Очень тебя прошу! А если кто мухлевать станет, да крестьян обижать, то я самолично на конюшне до смерти запорю! Так и передай…
- Не волнуйтесь, Женечка! Всё сделаю, как надо! Люди будут довольны.
Ну, вот. Самое основное она сделала – накормила голодных крестьян, не дав им погибнуть от голода в ожидании нового урожая. Но ведь это капля в море! Ей предстоит ещё так много работы, чтобы её крестьяне почувствовали себя довольными и счастливыми людьми…
...В следующий раз, когда Женя встретилась с князем, тот, улыбаясь, спросил:
- Ну, что ты ещё надумала, милая? Признавайся честно… По лицу вижу – опять затеяла что-то. Рассказывай…
- Наверно, ты ругать меня станешь, Мишенька! Скажешь, нельзя так раскидываться деньгами. Но я не могу иначе!
- Да почему же сразу – ругать? Пока ты всё сделала правильно.
- Тогда слушай. Решила я лес купить, чтобы дома для крестьян построить.
- Вот, это да! Хвалю… Скажу честно - очень уж, хлипкие халупы в твоих деревеньках, просто смотреть тошно. Холодно в них зимой, многие детишки не выдерживают, помирают во младенчестве.
- Вот, и я об этом. Наверно, дорого это – дом поставить?
- Не дороже денег.
- Надо лес купить, и всё остальное. А потом, придётся мужиков нанимать, чтобы избы эти построили. Дорого они за работу возьмут?
- Об этом даже не волнуйся! Мужики сами себе избы срубят, они умеют. И печник наверняка в деревне найдётся. Ну, как же без печника?!
- Съездишь со мной за лесом, Мишенька?
- Конечно, съезжу, обязательно…
- А Кузьмича пошлю лошадей купить. Не на себе же крестьяне весной землю пахать будут!
- И это дело, - кивнул головой Михаил Васильевич, с удовольствием глядя на раскрасневшееся от приятного волнения личико своей любимой.
…И вот, в разорённые, полузаброшенные деревни потянулись дровни с лесом. На них с удивлением и радостью смотрели обитатели трёх небольших деревенек, которые находились во владении графа Щербицкого, а, значит, и его жены тоже.
И совсем скоро в деревнях, в самом деле, застучали топоры, и завизжали пилы. Это те счастливчики-мужики, получившие лес первыми, сразу взялись за дело, чтобы потом, когда прибудут следующие подводы с лесом, помочь своим соседям, которые сейчас помогали им строиться.
- Ну, вот. Кажется, я сделала всё, что наметила. Всё остальное может немного потерпеть, - сказала Женя, когда в очередной раз встретилась с князем.
- Какая же ты молодец! Местные крестьяне на такую барыню молиться будут!
- Не надо на меня молиться. Пусть только работают прилежно, и этого мне вполне достаточно…
Между тем, время шло, зима была на исходе. Конечно, время летит быстро, когда ты занята делами, которые тебе приятны. К тому же неподалёку от тебя находится человек, которому ты отдала своё сердце, а он в ответ подарил тебе своё.
Наконец, в имении широко отметили Пасху, а через неделю после неё и Красную горку. А, как известно, именно в эти дни на Руси играли свадьбы и водили хороводы.
И вот, к дому графа Щербицкого потянулись пары, которые хотели, чтобы их брак благословила барыня.
Князь заранее предупредил Женю о том, что так вполне может быть, и она запаслась подарками для новобрачных. Подарки были самыми разными – кому-то достались сапоги, кому-то – самовар, а кому-то отрез на новое платье Ну, а всем молодым девушкам, которые в этот день выходили замуж, Женя подарила атласные ленты в косу. К тому же каждая пара получила по пять рублей деньгами. Это была вполне приличная сумма – озимая рожь в ту пору стоила 64 копейки за пуд, а пуд сена – 43 копейки.
В то время как молодая графиня поздравляла молодых, дворовые девушки быстро накрыли на улице столы, и угостили молодых вкусным обедом. Все остались довольны – и гости, и хозяева. Евгения была рада, что могла доставить людям это маленькое удовольствие, а они молили Бога за ту женщину, которая заботилась о людях, и стала для них дороже родной матери…
…Ксения Васильевна исполнила просьбу дочери, и побывала в домах у крестьян. К её удивлению, несмотря на тяжёлую, беспросветную жизнь, люди, жившие тут, в основной массе своей были здоровыми. Ну, а те, кто недомогал, получили от матери их дорогой барыни лечебные отвары и пилюли, а ещё много полезных советов.
Но были среди крестьян несколько мужиков, которые поранились на тяжёлой работе, и раны их загноились. Этих крестьян Ксения Васильевна приказала привезти к ней, чтобы почистить и зашить их раны, пока не случилось общего сепсиса.
- А как же работа, барыня? – спрашивали мужики, которым была в диковинку такая забота господ о здоровье крепостных.
- А работа подождёт. Вы не волнуйтесь, больно не будет.
- Как же это не будет? – не поверил один из них. – Сейчас болит так, что ночей не сплю.
- Вот-вот! А дальше только хуже будет. Ну, и какие из вас сейчас работники!
Ксения Васильевна возвратилась с обхода затемно. Но отдыхать было некогда. С помощью дочери она оборудовала операционную, приказав девушкам как можно чище помыть полы, протереть стол, на котором она будет оперировать, и застелила его белой простынёй. А потом достала свои инструменты и прокипятила их.
- Пожалуй, в этом случае антибиотики лишними не будут, - подумала она, и достала пару блистеров с таблетками. Добавив к этому несколько шприцев с обезболивающим средством, она посчитала свою работу законченной, и пошла на кухню, чтобы немного перекусить. С самого утра у неё во рту не было и маковой росинки.
- Ну, что, мам? Как здоровье крестьян?
- Знаешь, Женечка, в основном люди вполне здоровы. Истощены только… Да это и понятно. Но я нашла семерых мужиков, которые поранились на работах, и раны загноились от ужасающей антисанитарии. Представляешь, они просто замотали порезы тряпками, которые первыми попали под руку! Вот, они-то завтра и приедут, чтобы избавиться от недуга. Ещё немного, и без моей помощи эти люди вполне могли бы сыграть в ящик в самом ближайшем будущем. А ведь, совсем ещё молодые мужики! Им ещё жить, да жить, и детей растить…
- Но ведь ты сможешь помочь им, мама?!
- Нет проблем, дочка! Правда, один из них очень плох. Боюсь, без больничного режима ему не выжить.
- Так, оставляй его здесь! Пусть выздоравливает… Небось, дома у него жена и детишки?
- Да. Четверо пацанов растут, мал-мала меньше.
- И кто будет их воспитывать, если отца не станет…
- Я постараюсь, девочка. Но всё в руках Божьих, ты же знаешь…
На следующий день к дому графа подъехали две телеги с ранеными мужиками. Те очень волновались. Да как такое может быть?! Женщина - доктор… И лечить их будет не где-нибудь, а в господском доме. Чудеса, ей-Богу! Рассказать кому – не поверят!
- Давайте, заходите по одному, мужики! – сказал Кузьмич, который вызвался помогать Ксении Васильевне.
- Ну, с Богом! – истово перекрестился один мужик, и с замиранием в сердце первым шагнул в комнату, на время превращённую Ксенией Васильевной в операционную.
Когда он сел на стул, и положил больную руку на стол, застеленный белой простынёй, глаза его выражали настоящий ужас перед предстоящей операцией.
- Ты не бойся, миленький! Я сейчас иголкой тебя уколю. Совсем не больно – ну, как комар укусил. И рука ничего чувствовать не будет. Я рану почищу, а потом мазью намажу. Ну, а надо будет, зашью. А ты, если страшно, глаза закрой…
Мужик сразу зажмурил глаза, но тело его подрагивало от волнения и страха.
Ксения Васильевна взяла шприц с новокаином, и сделала укол. Рука и в самом деле онемела, и совсем потеряла чувствительность. Мужик даже не почувствовал, как всё закончилось.
- Ну, вот. Иди, милый! Да пригласи ко мне следующего. А если болеть сильно станет, то выпьешь вот это, - сказала Ксения Васильевна, вкладывая в здоровую руку мужика пару таблеток. Только не сразу обе, а часа через четыре. Через день опять к нам приедешь, я руку посмотрю, и новую повязку сделаю. Не забудешь?
- Да как же забыть-то?! Спасибо, доктор!
- Не за что. Это моя работа – людей от смерти спасать.
Тот вышел из комнаты, и сказал поджидавшим его односельчанам:
- Не бойтесь, мужики! Один раз комарик укусит, и всё! Чудеса, да и только. Видно, мать нашей барыни добрая волшебница, которая прислана нам Богом за тяготы наши…
При этом он показал свою руку, которую профессионально забинтовала кипельно-белым бинтом Ксения Васильевна.
Все остальные мужики тоже освободились довольно быстро. А вот, с последним раненым ей пришлось повозиться. Мало того, что операция была намного сложнее, потому что больные ткани в его ране стали отмирать. Ему необходимо было поставить капельницу с лекарством, чтобы остановить коварное воспаление, от которого мужик мог потерять не только изуродованную ногу, но и жизнь.
Итак, Ксения Васильевна приказала Кузьмичу снять с раненого его одежду, и надеть на него чистую рубаху и порты, приготовленные заранее, и сделала всё, что могла. А после операции ввела в вену иглу, через которую стало поступать лекарство из капельницы. Теперь осталось только ждать…
Чтобы без конца не бегать в операционную, где лежал раненый, она осталась ночевать тут же, на кушетке, то и дело ставя ему подмышку градусник.
- Ну, как ты? – спросила она через час, когда заморозка уже перестала действовать. - Очень болит, милый?
При этом женская рука ласково погладила его по голове, как не делал никто и никогда.
- Болит, барыня. Душа с телом прощается…
- После операции всегда так бывает. Ты потерпи, дружок! Сейчас, я тебе укол сделаю. Должно полегчать…
- Господи! И откуда же вы к нам явились, ангелы вы наши?! Неужто сам Бог усмотрел нашу печаль и неустройство…
- Будем считать, что так всё и есть, - сказала Ксения Васильевна, и, приподняв ему рукав рубашки, сделала в руку обезболивающий укол, который подействовал уже через несколько минут.
А потом спросила:
- Ты, может, есть хочешь? Я попросила повариху куриный бульон для тебя сварить. Вкусный супчик получился. Съешь хоть немного?
- Так, кто ж от куриного бульона откажется? – обрадовался мужик. Я уж, забыл, как он пахнет… У нас, кроме щей из крапивы да куска хлеба, на столе редко чего бывает.
- Надо будет дочери сказать, чтобы кур вам купила. Не гоже это, что в хозяйствах ни яиц, ни куриного мяса люди не видят!
- Вот, за это спасибо! – сказал мужик, и с удовольствием съел куриную лапшу, а потом выпил стакан сладкого чая с лимоном.
- Ну, раз аппетит не потерян, значит, есть надежда, что выживет мой пациент, - улыбнулась своим мыслям женщина, и встала, чтобы поставить освободившуюся посуду на стол…
…Мужик пролежал у неё в «стационаре» почти две недели. И за это время очень подружился со своей спасительницей.
Несколько раз к раненому приходила жена. Она не думала, что увидит мужа живым – знала, при таких ранах не выживают. «Антонов огонь», как раньше называли гангрену, не давал людям никакой надежды на выздоровление. И очень удивилась, увидев, что муж пошёл на поправку.
Именно после этого случая и пошли по деревням слухи, что ох, непростые люди – молодая жена графа и её мать. Мужики, прооперированные Ксенией Васильевной, утверждали, что это ангелы спустились с небес, чтобы помочь им. А явившийся домой через две недели мужик с уверенностью подтвердил, что всё именно так и есть. Потому как уже успел попрощаться с жизнью, а докторша «достала его с того света», и ещё кормила от пуза с собственного стола.
К тому же Ксения Васильевна исполнила своё обещание, поговорила с дочерью, и теперь по дворам крестьян бродили куры, а на завтрак на столе у крестьян стали появляться яйца, вкус которых многие успели позабыть…
…Ну, вот. Самые трудные месяцы, с их суетой и бесконечными поездками в Москву, казалось бы, были позади. А вот, поди ж ты! Опять неприятность… Женя почувствовала вдруг недомогание – у неё стала часто кружиться голова. Но она решила пока ничего не говорить об этом матери. У мамочки сердце слабое, ну, зачем понапрасну пугать человека своим нездоровьем!
- Наверно, я сильно понервничала и устала от своих хлопот. Теперь мне надо просто как следует отдохнуть, и всё пройдёт. По крайней мере, я очень на это надеюсь…
Но Ксения Васильевна и сама заметила, что с дочерью происходит что-то неладное. А вскоре та упала в обморок, когда мылась в бане. Мать сразу уложила дочку в постель, и занялась осмотром.
- Мам, напрасно ты суетишься, - пыталась успокоить Ксению Васильевну Евгения. – У меня всё в абсолютном порядке! Я просто поскользнулась на мокром полу, только и всего. Это с любым может случиться!
- Лежи спокойно, Женя, и помолчи немного. Дай мне сосредоточиться!
Женя замолчала, и покорно делала всё, что говорила мать. И в конце получила диагноз:
- Ну, что! Слава богу, ты не больна, девочка. Ты беременна! Впрочем, этого и следовало ожидать…
- Ты уверена, мама?
- Совершенно.
- Но это же замечательно! Мишенька-то как обрадуется…
- Мишенька твой, между прочим, муж другой женщины. А ты сама – жена другого мужчины.
- Мам, неужели ты думаешь, что я хоть на мгновение забываю об этом?! Только что поделаешь? Мы любим друг друга…
- На твоём месте я хотя бы сделала вид, что в твоей беременности принимал участие и муж. Неизвестно ведь, как старый граф примет это известие. А вдруг, встанет на дыбы! Что тогда будем делать? Опозоримся на всю округу!
- Я не поняла… Что я должна делать, мама?!
- Ну… Можно, например, позволить графу за ужином выпить столько наливочки, сколько он пожелает…
- Так ведь, тогда он и до постели сам не дойдёт, так и заснёт за столом!
- Вот, в этом-то весь и фокус. Слуги уложат его в постель, где он спокойно проспит всю ночь. А когда проснётся, то увидит рядом жену. И тогда всё встанет на свои места. Слава Богу, в это время ещё не научились делать генетическую экспертизу для установления отцовства…
- По-моему, это лишнее. Миша ещё до нашей свадьбы договорился с Иваном Порфирьевичем, что все дети, рождённые в браке со мной, будут записаны на фамилию графа, и он не будет этому препятствовать.
- Ну, если так… Это, конечно, меняет дело, - облегчённо вздохнула мать. – Но я на твоём месте всё-таки перестраховалась бы. Ведь никто не знает, как на самом деле отреагирует Иван Порфирьевич на то, что супруга, которая ни разу не посетила его спальню, вдруг забеременела!
- Не могу я, мам! Только один мужчина будет в моей постели – мой дорогой князь. И никто больше!
- Ладно, раз так. Считай, что этого разговора у нас с тобой не было…
В следующий свой приезд князь узнал от своей любимой эту новость.
- Вот, и хорошо! Вот, и славно, - сказал он. – А я, как нарочно, и подарок для своей лапушки захватил, - сказал Михаил Василич, надевая на шейку молодой женщины золотое колье.
- Ой, как красиво! Только не надо тратить деньги на дорогие подарки, Мишенька. Вот, увидела радость на твоём лице, и мне этого вполне довольно… А деньги ты прибереги. Неизвестно, что принесёт нам двенадцатый год. Уж, очень близки наши имения от Москвы. А там будут расквартированы французские части. Наверняка они будут шнырять по окрестностям, чтобы найти провиант, да и ещё чем-нибудь поживиться не забудут. Господи, страшно-то как!
- Не бойся, Женечка! Всё хорошо будет. Война нас стороной обойдёт, я уверен.
- Ты хоть из московского дома ценные вещи вывез?
- Вывез, и надёжно припрятал.
- Вот, и ладно… Теперь бы ещё пронесло беду мимо…
- Будем надеяться, что воевать нам не придётся, Бог не допустит.
- А я знаю такую пословицу – на Бога надейся, да сам не плошай!
- Ты права. Надеяться надо на себя, - сказал князь, который лишь недавно вышел в отставку полковником, а до этого успел вдоволь повоевать.
- Вот, и я о том же!
- Ну, и хватит о грустном. Теперь скажи, когда ребёнка мне родишь?
- В ноябре, похоже.
- Надо хорошую повитуху для тебя найти!
- Ой, ты сказал, Мишенька! Да у меня мама врач. Вот, она и будет у меня вместо повитухи.
- Так ведь, Ксения Васильевна детей никогда не принимала.
- А ты прав, Мишенька. Ищи повитуху! Не помешает. Вот, не знаю только, как мужу сказать…
- Не волнуйся, милая! Я сам ему скажу.
- Вот, и хорошо. А то, мама переживает. Как бы граф не выкинул чего!
- Всё будет хорошо! Иван Порфирьевич знает, кто твой настоящий супруг, уверяю тебя.
- Ты, и правда, считаешь меня своей женой, Миша?!
- А как же иначе?
- Да. Иначе никак… Я ведь очень люблю тебя, Мишенька. Больше собственной жизни…
- И я тоже. Прямо с ума схожу, когда не вижу тебя.
- А что Лиза? Скоро родит?
- Скоро. На сносях уже.
- Наверно, опять мальчик будет?
- Похоже, так.
- А я хочу девочку тебе родить. И чтобы обязательно на тебя была похожа, - сказала Женя, обнимая любимого…
…В этом году крестьяне отсеялись вовремя, урожай собрали богатый, и люди стали потихоньку забывать о той нищете, в которой бились последние годы, когда граф их стал немощен и душой и телом, и совсем потерял интерес к делам в своем имении. И вот, теперь по вечерам молодёжь опять собиралась на гулянье, а женщины постарше не могли нарадоваться на ребятишек, которые не знали голода и нужды.
Прознав про то, что жизнь в имении графа Щербицкого наладилась, и у крестьян есть всё, о чём они мечтали – и скот, и новые дома, и даже доктор, который лечит безнадёжных больных, в имение стали возвращаться те люди, что бежали от нужды в дальние края, да так и не смогли найти своего места в жизни.
Они пробирались в свою деревню тёмной ночью, стучали в дверь бывшим соседям, и интересовались, как встретят их в господском доме, если они вдруг объявятся. Может, возьмут под локотки, да потащат на конюшню, где порют провинившихся крестьян. Ведь беглые они, и порка им положена. Одно слово – куда ни кинь, везде клин…
- Не бойтесь, мужики! - убеждали их соседи. – У нас графиня добрая, просто ангел. Она вас примет, да ещё и хозяйство наладить поможет. Даже не сомневайтесь! Уж, если есть на свете хорошие люди, так это наша графинюшка и её мать.
- Ладно. Тогда завтра попробуем с графиней повидаться… Всё одно помирать!
Беглые шли к графине. А она сразу поручала их заботам Кузьмича. Вернувшиеся крестьяне вскоре въезжали в новый дом, и получали всё, что было нужно на первое время, и каждый день вспоминали в молитвах свою молодую графиню, которая не дала им пропасть, и потратила прорву денег, чтобы обеспечить своих крестьян всем необходимым..
Совсем скоро ожила и четвёртая, совсем заброшенная деревня, а крестьян в имении стало около пяти сотен…
…В начале декабря Женя родила дочь. Девочку назвали Ксенией в честь бабушки. К тому времени князь Елизаров стал уже отцом трёх сыновей.
Жизнь шла своим чередом. Женя продолжала помогать крестьянам. Правда, о любом своём начинании советовалась с Михаилом. Потому что, желая людям добра, плохо знающий законы человек вполне может наломать дров.
Последней задумкой молодой женщины было открыть в своём имении школу, и в ней учить ребятишек чтению, письму и счёту.
- Как ты считаешь, Мишенька? Дельная это идея, или так себе?
- Школа – дело неплохое. Только имей в виду, что тебе обязательно надо спросить разрешения у нашего священника, который пришлёт кого-нибудь преподавать закон Божий. Без этого никак.
- Поняла. Завтра же пойду в церковь, и поговорю с отцом Иоанном. А ты не можешь посоветовать мне кого-нибудь на должность учителя? Я хорошие деньги платить стану, дом построю, и скотиной его обеспечу.
- Да нет проблем! Будет тебе учитель, у меня тут знакомых много, желающие найдутся.
- Вот, и славно…
- Я тут недавно с Кузьмичом разговаривал.
- И что?
- Рассказал он мне, что ты с ним арифметикой занимаешься, и письмом.
- Ну, и что? Учиться не стыдно в любом возрасте. К тому же об этом никто, кроме нас с ним, не знает.
- И как идут дела?
- Отлично! Иван схватывает всё буквально на лету. И вообще, я им очень довольна. Он и работник хороший, и человек честный, и супруг для Иринки замечательный.
- Да… Хороший управляющий тебе достался, ничего не скажешь!
- Так, ты сам мне его и посоветовал, Мишенька…
- Я помню. Просто я посчитал, что моя любимая женщина должна иметь всё самое лучшее. Иначе, никогда не расстался бы с таким лесником…
…Наконец, закончилась зима, потом и весна. Пришло лето двенадцатого года. Женя с ужасом думала о том, что вот-вот начнётся война с Наполеоном. Только что она могла предпринять? Ну, разве что, спрятать дорогие украшения и деньги так, чтобы никто, кроме неё и матери, не смог их найти. О том, чтобы уехать, не могло быть и речи. Ведь тут, со своей семьёй, оставался Михаил. Ну, как же она уедет без него?!
В следующую их встречу она заговорила именно об этом.
- Миша, я очень боюсь. Ты же знаешь, что произойдёт в конце июня.
- Да, знаю. Всю историю я изучил досконально. Особенно, те события, которые произойдут тогда, когда нам выпало жить.
- И что нам делать? Посоветуй…
- Я решил, что отправлю Лизу с детьми к своим дальним родственникам. Правда, так и не смог объяснить ей, почему это делаю. Ну, а сам останусь тут, в своём имении.
- Тогда, может быть, мне тоже отправить Ксюшу с мамой к родственникам графа?
- Это было бы неплохо.
- Только вряд ли мама согласится оставить меня одну в такое трудное время!
- Тогда поговори с Ириной. Может быть, она уедет вместе со своим сыном и нашей дочерью. А Ксения Васильевна пусть остаётся с нами.
Но… Как говорится, мы предполагаем, а Бог располагает.
Лиза никак не хотела уезжать из дома непонятно почему, хотя муж объяснил ей, что скоро может начаться война, и французы могут дойти до Москвы. Только она не поверила.
- Ну, что ты, Миша! Неужто супостаты до нашей Москвы доберутся?! Ни за что не поверю в такую нелепицу…
- Себя не жалеешь, так хоть детей пожалей! – пытался урезонить жену князь. – Ведь во время войны всё может случиться!
Но та ни в какую не соглашалась уезжать. Не поеду – и точка.
То же самое произошло и у Жени. Ирина никак не желала оставлять мужа одного, а Ксения Васильевна соглашалась уехать только вместе с дочерью и внучкой. Причём, уговаривала Женю переждать лихое время там, откуда они явились.
- Мам, ты же знаешь, что я не могу уехать! Здесь же остаётся моё сердце, а без сердца люди не живут. Тебе ли этого не знать?!
- Ну, что ж! Значит, вместе будем от врагов отбиваться, если что! – сказала Ксения Васильевна, тяжко вздохнув.
Только как тут станешь отбиваться против обученных солдат регулярной армии?! Разве что, мужики с вилами, да острогами подымутся. Только ведь, саблями и пистолетами французы быстро расправятся с ними!
- Ладно! На всё воля Божья, - подумала женщина, и больше об этом они с дочерью не говорили…
Но вот наступило двадцать четвёртое июня, и в имение князя приехал гонец с известием о том, что Бонапарт со своей армией перешёл нашу границу, и теперь быстро продвигается к Москве. А по дороге французы ведут себя, как настоящие варвары. Они грабят, а потом сжигают имения, убивают крестьян, которые не хотят отдавать им свою скотину, и вообще, ведут себя преужаснейшим образом.
- Вы бы поостереглись, князь, - посоветовал гонец. – Упаси Бог, супостат и до вас доберётся…
- Ну, куда я поеду с женой и детьми?! Тут мой дом и мои люди.
- Может быть, в Москву подадитесь, и там пересидите лихие дни? А людишки ваши сами о себе позаботятся.
- Ну, в Москве будет не лучше, уверяю вас.
- Да что такое вы говорите, Михаил Васильевич?! Москва – это же сердце России-матушки! Неужто сдадут её наши доблестные воины на поругание лягушатникам?!
- Иногда приходится жертвовать даже сердцем, чтобы спасти Державу. Так наш Кутузов и поступит. Вот увидите, что я прав. Быть французу в Москве! Только победа всё равно будет на нашей стороне, иного и быть не может.
- И откуда вы всё это знаете, Михаил Васильевич? – удивился фельдъегерь словам князя.
- Во сне приснилось. Ну, всё прямо как наяву…
- Не иначе, знамение вам было, князь… Ну, моё дело предупредить, а ваше дело – следовать моему совету, или нет. Честь имею!
- Спасибо за то, что приехали, предупредили о беде.
- Рад быть полезным вашей светлости. Сейчас к графу Щербицкому направляюсь. Это ведь недалеко от вас?
- Версты полторы будет.
- Так, это я быстро…
- Иван Порфирьевич с женой и дочерью тоже вряд ли уедут. Не по силам это старому графу! Сильно сдал в последнее время старик. А графиня одна тоже с места не двинется.
- Ну, что ж! Ничего не поделаешь. Это их выбор…
…С этого момента и потянулись тревожные дни. Люди из уст в уста передавали вести, которые были очень тревожными – наши войска отступали, не в силах сдерживать превосходящие силы противника, который рвался к Москве, рассчитывая закончить войну к зиме, и с комфортом стать на зимние квартиры, чтобы грабить дома богатых москвичей.
Попутно эти новости обрастали многочисленными слухами и выдумками, и иногда доходили до людей в таком виде, что впору было прямо так, в чём есть, бежать в лес, чтобы спрятаться от неприятельских солдат, которые совсем обнаглели оттого, как быстро, без задержек, продвигается их войско к вожделенной Москве. Ну, прямо не война, а увеселительная прогулка, ей-Богу…
Но в самом начале осени, после кровопролитного Бородинского сражения, их пыл немного поутих. А когда французы вошли в Москву, и увидели полыхающие в огне дома, то совсем растерялись. Да как же это может быть, позвольте! Существуют же определённые правила ведения военной кампании. А русские как будто о них даже не слыхали! Партизанят, канальи! Эти партизаны останавливают обозы, забирают назад награбленное, и не дают солдатам императора продвигаться туда, где в богатых имениях можно разжиться провиантом и теплыми вещами.
Надо сказать, что, собираясь на войну с Россией, тёплыми вещами французы не запаслись. А зря! Никто не собирался снабжать нежданных гостей провиантом, фуражом и тёплыми шубами… В общем, негостеприимными хозяевами оказались русские люди, и французам это показалось очень обидным…
Итак, после нескольких месяцев сидения в Москве, французы, не солоно хлебавши, двинулись в бесславный обратный путь. Причём, вид их был ужасен – оборванные, грязные и голодные люди, готовые на всё, ради куска хлеба и кружки молока.
Именно такие, обозлённые позорным поражением и своим незавидным положением солдаты и удалились в этот раз от основных сил, которые брели по той же дороге, где деревни и имения были выжжены по приказу императора Бонапарта. Они хотели найти поместье, которое можно было ограбить, и забрать еду, теплые вещи, корм для лошадей, а также всё, что можно увезти. Ведь дома их поджидали дамы, которые мечтали о дорогих подарках, привезённых любимым мужчиной из далёкого похода – о шубах, драгоценностях и прочих вещах, так милых женскому сердцу.
К сожалению, одним их первых таких имений, которое избежало нападения прошлым летом, стало имение князя Елизарова. Ну, а в полутора верстах от него они вполне могли обнаружить и ещё одно такое же нетронутое имение – графа Щербицкого.
Примерно зная, откуда могут появиться французские солдаты, князь послал двух мужиков на колокольню, чтобы те по очереди внимательно наблюдали за окрестностями, и, если что, изо всех сил били в колокола, сообщая всем о появлении французских солдат.
Но в людях почему-то жила надежда на то, что Бог не оставит их милостью своею, и беду пронесёт мимо…
Но… Не пронесло! На колокольне вдруг тревожно зазвонили колокола, сообщая окружающим, что беда всё-таки пришла в их дом…
Этот колокольный звон услышали и в имении графа.
- О, Боже! Французы всё-таки добрались до нас! – воскликнул граф, и схватился рукой за сердце, измученное ежедневным принятием алкоголя и прочими излишествами, которыми баловал себя старик.
Но Жене некогда было позаботиться о муже. Кликнув горничную, она попросила девушку:
- Марьюшка, отведи графа в опочивальню, да накапай ему валериановых капель, что ли. А потом уложи в постель, и попроси маму, чтобы она посмотрела его. А мне ехать надо, не мешкая…
- И куда же это вы ехать наладились, барыня? Дело-то к ночи! Не приведи Господь…
- Так, слышишь, колокола звонят? Это значит, что мой дорогой князь в беде, и я должна быть рядом с ним, - сказала Женя, быстро натягивая на себя шубу и валенки. Послав мальчишку в ближайшую свою деревню, она просила передать мужикам, что надо бы помочь людям князя прогнать незваных гостей. А сама села в коляску, и приказала кучеру не мешкать, а ехать как можно быстрее.
- Ты пойми, там французы наших убивают. Надо помочь, Никифор! А ты плетёшься, как хромая черепаха!
- Так я что? Я всегда, пожалуйста, - сказал возница, и взмахнул вожжами. – Только чем вы-то можете им помочь, барыня? Не иначе, воевать собрались?
- Представь себе, собралась. Чтоб в следующий раз неповадно было на нас войной идти!
Лошадки сразу прибавили прыти, и совсем скоро подъехали к имению князя.
В это время Женя занималась тем, что проверяла свой пистолет. Оружие это было именным, и когда-то принадлежало её умершему отцу, который служил в армии в чине подполковника. Она всерьёз решила, что будет сражаться наравне с мужчинами. И молилась только об одном – лишь бы её любимый князь был жив, лишь бы не опоздать…
А Ксения Васильевна, которая именно сегодня немного занемогла, и поэтому провела весь день в постели, наконец, встала, и увидела, как две дворовые девушки под руки поднимают графа на второй этаж, чтобы уложить в постель.
- А где же моя дочь? – спросила она, совершенно уверенная в том, что Женя обязательно была бы возле мужа, если тому плохо.
- Так, уехала она. Слышите, барыня, в Елизарове колокола звонят? Это значит, французы явились… Господи, избавь нас от этой напасти…
- И моя дочь, конечно, кинулась на выручку! Покачала головой женщина.
- Да, барыня. Графинюшка быстренько шубку и валеночки надела, и была такова…
Ксения Васильевна спустилась вниз, и позвонила в колокольчик.
- Савелий, - сказала она появившемуся слуге. – Скажи там, на конюшне, что мне тоже нужна коляска, да как можно скорее! Пусть поторопятся.
- Никак, и вы, барыня, воевать собрались! Чудеса, да и только… Что творится на белом свете!
- У нас так положено, милый, что врач должен быть там, где раненые. А в имении князь, его жена и трое детишек. Да ещё моя Женька туда помчалась. И где же мне прикажешь быть? А ну-ка, бегом на конюшню! И чтоб одна нога здесь, а другая там!
- Будет сделано, барыня! Один момент!
В то время как для неё готовили коляску, Ксения Васильевна нашла таблетку нитроглицерина для графа, после приёма которой ему немного полегчало. Потом оделась, взяла в руки «дежурный чемоданчик» с самым необходимым, и вышла на улицу, не в силах более быть дома. Она как чувствовала, что сегодня ей просто необходимо быть там, в имении князя.
Когда, наконец, подали коляску, то оказалось, что Савелий тоже сидит рядом с кучером.
- А ты куда собрался? – спросила Ксения Васильевна у парня.
- Так, и я, может, подмогну чем… Графинюшка, кормилица наша, поехала, не побоялась. Так, чего ж я дома, с бабами останусь?!
- Ладно, помчались. Боюсь, как бы не опоздать… Иногда жизнь человека от пяти минут зависит…
…Коляска Евгении остановилась, и она спрыгнула в снег, не дожидаясь, когда кучер подаст ей руку. Теперь не до политесу!
Кучер тоже слез с козел, и теперь они оба быстро шли к дому, где звучали выстрелы, бились стёкла и что-то громко падало. Вероятно, за неимением времени перезарядить пистолет, там, чтобы защитить свою жизнь, швыряли в противника мебель.
- Господи! Только бы он был жив, - шептала молодая женщина. – Лишь бы не было слишком поздно…
Женя рванула на себя входную дверь, и увидела, что внутри дом разгромлен, а раздававшиеся выстрелы говорили о том, что французы ещё тут.
Она вытащила из кармана свой пистолет. Этот пистолет был здесь её единственным защитником, не считая кучера, который вооружён только кнутом. Впрочем, в умелых руках и кнут может стать неплохим оружием…
…Отворив дверь в залу, Женя увидела Михаила, и от страха за него схватилась за сердце. Её любимый лежал на полу с раной в груди, в лужице собственной крови. Неподалёку валялся убитый француз. Судя по всему, именно князь застрелил его. В то же время второй солдат, поспешивший на помощь своему приятелю, выстрелил в безоружного князя, и теперь прятал за ремень свой пистолет. Там же, за поясом, Женя увидела рукоять второго пистолета, который наверняка был заряжен.
Но француз не стал тратить пулю на побеждённого противника. Он просто нагнулся над телом князя, поднял руку с узким стилетом, и замахнулся, чтобы прикончить его. И всё это произошло на глазах Жени за каких-то несколько секунд! Но она успела - прозвучал выстрел, и стилет сразу выпал из ослабевших пальцев француза. Но тут, услышав выстрелы, в залу вбежал ещё один солдат. Жене опять пришлось стрелять… Когда и тот упал, она кинулась к Михаилу, и попыталась стащить с него обмякшее тело француза с зажатым в руке стилетом. Но её сил на это не хватило. Зато у кучера получилось влёгкую. Он откинул солдата в сторону от князя, и увидел у него за поясом второй пистолет. Пистолет этот был заряжен. Видно, солдат посчитал, что и без пули легко справится с непокорным русским, который был уже ранен, и еле дышал.
- Ну, вот, и у меня теперь тоже оружие есть, барыня! Ничего… Полезут французишки – Бог даст, отобьёмся!
Но Жене было уже не до того. Все проблемы на время отошли в сторону. Раненый в грудь Михаил истекал кровью…
- Мишенька! Держись, пожалуйста! – воскликнула она, быстро отрывая от нижней юбки широкую полосу ткани, и закрывая ею рану на его груди.
Но князь ничего не ответил. Он был без сознания…
Кучер в это время стоял около двери, и был готов выстрелить, или огреть врага своим кнутом, которым владел так виртуозно, что мог свалить быка…
Приехавшая следом Ксения Васильевна обнаружила дочь подле раненого. Своей рукой она, как могла, закрывала рану, пытаясь хоть немного остановить кровь.
- О, Боже! Они убили его?!
- Нет, мам. Он жив, просто потерял сознание от боли.
- Я сейчас, дочка…
Пока мать занималась раненым, вколов ему обезболивающее лекарство и туго перевязав рану, Женя встала так, чтобы видеть всех, кто войдёт в комнату. И если это будет француз, то…
И вот, дверь открылась от сильного толчка ногой, и в залу ввалился ещё один солдат. Очевидно, мужики князя здорово потрепали его, но он ещё был полон сил и очень зол – вот, и на этот раз у них всё пошло не так, как хотелось бы! Француз держал к руке пистолет. Жене опять пришлось стрелять. Потому что на войне только так – или ты, или тебя, и третьего не дано…
…Наконец, прискакали на лошадях и мужики из её деревень. Все они держали в руках кто вилы, кто самодельную острогу, с которой в то время ходили ловить рыбу, или просто увесистую дубину.
Увидев подкрепление, мужики князя обрадовались. Потому что силы были слишком неравны. Но когда на поле боя оказались ещё три десятка молодых мужчин, и стали крошить их без пощады, не давая времени на то, чтобы перезарядить оружие, то все французы сразу разбежались, сиганув кто в окно, а кто – в дверь… И уже через несколько минут дом опустел.
- Кажись, отбились, барыня, - сказал Савелий, и облегчённо вздохнул. – Теперь побоятся второй раз на рожон лезть! Знают, что отпор получат, канальи!
- Ну, как, мам? – спросила Женя, глядя на побледневшее, совсем безжизненное лицо князя.
- Плохо, дочка. С этой раной здесь ему не выжить, это я тебе точно говорю. Операция нужна, очень сложная. Пуля рядом с сердцем застряла. И даже сделав эту операцию, я не поручилась бы за хороший исход дела… Сама знаешь, выход у нас один. Так что, решай…
- И чего же мы здесь делаем, мам?! Поехали, быстро!
Мужики сорвали с окна тяжёлую портьеру, бережно положили на неё раненого князя, и перенесли его на телегу, прикрыв шубой, чтобы не озяб по дороге. Рядом сели обе женщины, и велели кучеру гнать, как можно скорее, к заветному овражку в лесу. Потому что именно там было его единственное спасение!
По приказу Жени следом за телегой ехали ещё четверо мужиков. Потому что нести князя через лес придётся на руках – в лесу снега выше колена, никак не проехать…
Итак, совсем скоро Женя с матерью оказались в овражке, и попросили мужчин ехать обратно в деревню, пока совсем не стемнело, оставив их тут одних. Не надо, чтобы кто-то видел, как они вдруг исчезнут! Ведь потом слухов не оберёшься… И так о них уже судачит вся округа, приписывая им черты небожителей…
Мужики, конечно, удивились такому приказанию графини, но не стали ей перечить, и уехали восвояси.
…Уже через минуту, сказав нужные слова, они оказались в Москве.
К счастью, в это время мимо них проезжал автомобиль патрульно-постовой службы, и Женя кинулась к нему.
- Пожалуйста, помогите! Тут, в овраге, лежит раненый мужчина, ему нужна срочная медицинская помощь! Вызовите «Скорую», и попросите медиков поторопиться – раненый совсем плох!
- Сделаем, - сказал старлей, качнув головой, и уже через минуту «Скорая помощь» уже мчалась на срочный вызов.
Когда пациента отнесли в машину и врач осмотрел его, он не сказал ни слова, и только покачал головой.
- Везите этого мужчину в пятьдесят девятую клинику, - попросила Ксения Васильевна. - Я там ведущий хирург, и сама прооперирую раненого.
- Ну, если так, то нет проблем!
- Очень вас прошу, дайте мне телефон! – обратилась Ксения Васильевна к медсестре, сидящей рядом. - Свой я, к сожалению, потеряла в этой суматохе. Мне надо предупредить коллег, чтобы подготовили всё к операции, и заказали побольше крови. Этому мужчине ждать некогда…
- Конечно, звоните! – подала Ксении Васильевне свой мобильник молоденькая медсестра.
…Женя не поехала в больницу с матерью. Ну, во-первых, в машине просто не оказалось для неё свободного места. И потом, неизвестно, сколько часов продлится операция. Какой смысл сидеть в коридоре около двери операционной, изводя себя дурными мыслями!
То же самое ей сказала Ксения Васильевна.
- Ни к чему тебе сидеть под дверью и волноваться, дочка! Лучше купи нам что-нибудь поесть, да отдохни дома как следует. Может быть, завтра придётся посидеть с ним с утра до поздней ночи. А я обязательно позвоню тебе, когда закончу. Кстати, тебе, наверно, придётся вызвать слесаря, чтобы он вскрыл нашу квартиру…
- Об этом не волнуйся, мама. Я учла и такой вариант, и взяла с собой ключи и деньги. Сейчас остановлю такси, и поеду домой. Не могу же я дефилировать по Москве в таком виде!
- Ты права. Мне тоже надо что-нибудь придумать, чтобы появиться в такой одежде перед коллегами! Кстати, у тебя в карманах нет нескольких золотых монет? Неплохо бы расплатиться с моими помощниками, которые всю ночь напролёт проведут за операционным столом!
- Конечно, есть. Вот, бери…
Женя сунула руку в карман, и достала несколько монет.
- Столько хватит?
- Вполне.
- Вот, и хорошо. Бери, мамочка!
- Ну, поехали! – сказала Ксения Васильевна, и «Скорая» помчалась по Москве, включив сирену и проблесковые маячки.
К счастью, все предупреждённые сотрудники были своих на местах, и только немного недоумевали – почему вдруг Ксения Васильевна, которая вчера получила расчёт, а сегодня с утра должна была уехать в другой город, вернулась назад, и везёт к ним раненого, который нуждается в экстренной медицинской помощи…
…Уже через несколько минут после того, как машина «Скорой» остановилась подле входа в приёмное отделение, раненый лежал на операционном столе, а Ксения Васильевна мыла руки перед тем, как начать…
…Операция длилась около пяти часов. К счастью, Михаил её выдержал. Теперь он лежал в палате реанимации с иглой от капельницы в вене.
- Ну, вот. Кажется, на сегодня я сделала для него всё, что было в человеческих силах, - с удовольствием подумала Ксения Васильевна, и пошла в ординаторскую, где её бригада отдыхала после сложной многочасовой операции.
Всем спасибо, - сказала она, войдя в комнату. – А это вам на память о том вечере, когда вы помогли мне спасти моего зятя.
С этими словами она раздала всем золотые монеты, которые захватила с собой её дочь, как будто наперёд знала, что они ей пригодятся в самом скором времени.
- Ну, вот. Теперь я, пожалуй, пойду к Мише, там и отдохну немного. Устала очень, и понервничать пришлось изрядно.
- Вернуться к нам не собираетесь, Ксения Васильевна? – спросила у неё хирургическая сестра, и все посмотрели на свою бывшую начальницу с надеждой. Вот ведь, вытащила смертельно раненого мужика с того света! Руки золотые, и голова, как компьютер…
- Нет, не собираюсь. Как только Мишенька на ноги встанет, уедем мы опять к нему.
- Жалко.
- Что поделаешь? Дочка не может без Миши, а я не могу без неё.
- Да мы понимаем! Только и вы нас поймите…
- Ладно, пойду к Мише. Хочу побыть возле него эту ночь. Мало ли что?
- Конечно, идите! И, если что случится, будите нас.
- Спасибо, девочки!
Ксения Васильевна вошла в палату, где лежал князь, и, увидев, что всё в порядке, облегчённо вздохнула. И, хотя не была на все сто процентов уверена в хорошем исходе, но всё-таки надеялась на лучшее.
- Теперь самое главное, чтобы он пережил эту ночь.
Она погладила его по голове, и обессиленно присела на стул, который стоял у постели. А потом закрыла глаза. Уж, слишком многое сегодня ей пришлось пережить. Она очень сильно, ну, просто смертельно устала…
…Утром её сменила Женя, а Ксения Васильевна поехала домой, переодевшись в то, что принесла ей дочь.
Для Михаила она захватила фрукты и кое-что из еды. Только вот, князю пока это было не нужно, потому что он так и не пришёл в себя.
- Ну, по крайней мере, жив, и на том спасибо, - подумала молодая женщина, и села на стул подле кровати Михаила. Потом взяла его руку, и чуть пожала её, но не почувствовала ответного рукопожатия. Он по-прежнему был без сознания.
И вдруг все страхи последних месяцев, и этот ужасный вчерашний день, когда она увидела на полу раненого Михаила, превратились в слёзы, которые полились из её глаз, не собираясь останавливаться.
- Да что же это такое? Я совсем разнюнилась, – попыталась взять себя в руки Женя. – А ну, как князь придёт в себя, и увидит меня в таком виде! Ведь подумает, что дела его совсем плохи… Нет, так не годится! Надо обязательно взять себя в руки, и успокоиться!
Но… Легко сказать, да трудно сделать. Несмотря на все старания Евгении хоть немного успокоиться, слёзы капали из глаз по-прежнему. От этого покраснели её глаза, а хорошенький носик тоже покраснел и несколько увеличился в размерах.
Именно это заплаканное женское лицо и увидел Михаил Васильевич, который, наконец, открыл глаза, хотя и сделал это с большим трудом.
- Это ты, Женечка? – чуть растягивая слова тихо произнёс князь.
- Я, конечно, - обрадовалась Женя, хотя продолжала по-детски всхлипывать и вытирать глаза ладошками.
- Что ты плачешь, милая? Ведь я жив…
- Конечно, жив. А как же? Кто бы позволил тебе умереть?! Мама всю ночь простояла за операционным столом, чтобы спасти тебя.
- Я не понял… Значит, теперь я у вас в гостях?!
- Да. В твоём времени тебе бы не выжить, Миша. Ты был очень плох. Тот выстрел практически убил тебя.
- Ну, надо же! А как же вы оттащили меня в лес? Далеконько…
- Так, наши мужики помогли. Они тоже прискакали, чтобы помочь твоим от французов отбиться.
- И что? Прогнали супостатов?
- Прогнали, конечно. Да так, что пух и перья летели! Когда вернёмся, ты обязательно должен отблагодарить их, Миша. А уж я позабочусь о своих.
- Обязательно. Спасибо тебе, Женечка, выручила. А то, моим молодцам с этой жадной саранчой было никак не справиться.
- А что Лиза и дети? Ты сумел спрятать их? Или…
- Лиза никак не согласилась уезжать, и не верила, что французские солдаты до нас доберутся. Это сгубило и её, и мальчишек.
- Как?! Неужто все погибли? – ахнула Женя, прижав ладошку к губам.
- Не знаю. Только вряд ли кто выжил в этом аду. Я в ту пору одного француза прикончил, а его друг меня ранил. Интересно, почему он меня не добил? Ведь уже нож достал, и руку поднял для удара…
- Так, а я-то на что? Пришлось выстрелить… И не один раз. Будут знать, супостаты, как людей грабить!
- Ты стреляла, Женечка?! – удивился князь.
- Ну, да. Мы с кучером вперёд помчались, а мужики потом, немного погодя подоспели. Боже мой! Как Лизу и мальчиков жалко… Ну, за что они их?! Чем женщина и её дети им помешали?!
- Видно, сильно оголодали французы без баб. А тут увидели её, и решили позабавиться. Ну, я и кинулся её спасти. Но защитить её не смог, и нет мне за это прощения!
- Не вини себя, Миша! Что ты мог сделать один против этой обозлённой оравы?! Ты свою жизнь, считай, тоже отдал за неё. Ведь, только случайно жив остался! А на операционном столе у тебя сердце остановилось. Мама еле-еле успела снова его запустить.
- Да… Вот, как всё вышло! И кто мог подумать… Дом разорён, разграблен, всё заново начинать придётся… Печально…
- Да Бог с ним, с домом! Это дело наживное. Главное, что ты остался жив, мой ненаглядный…
- Твоими стараниями, Женечка! Я теперь в неоплатном долгу перед тобой!
- Да какие между нами могут быть счёты, Миша?! Ну, сам подумай… Ведь я для тебя на всё готова!
- И я для тебя…
- Всё будет хорошо! Поднимешь ты своё хозяйство, и дом отремонтируешь. У меня денег много, на всё хватит, ещё и останется.
- Что теперь будет, Женечка? Подумать страшно. Я ведь долго здесь проваляюсь. Разворуют там всё, порушат, мне и вернуться некуда будет!
- Не волнуйся. Мы вернёмся туда на следующий день после случившегося. Так что, за хозяйство своё будь спокоен. Я Ивану поручила присмотреть за твоим домом – ничего не пропадёт.
- Ну, какая ты у меня умница! Обо всём подумала, милая…
- Так мы тут приучены – обо всём думать, - усмехнулась Женя. - Иначе здесь не проживёшь. Это раньше женщины «за-мужем» были, как за каменной стеной, а теперь половина баб в разводе, одни семью тянут…
Вдруг лицо князя скривилось от сильной боли.
- Что, болит, милый?
- Да, болит, Женечка. Терпеть невозможно.
- Я сейчас медсестру приведу. Она укол сделает, сразу полегче станет!
- Вот, спасибо! А то, прямо душа с телом расстаётся.
После укола ему заметно полегчало.
- Хочешь, я покормлю тебя, милый? Это, конечно, не те разносолы, какие бывают у тебя на столе, но всё довольно съедобно. Я сама приготовила. Попробуй!
- Ну, если сама, то поем немного, - улыбнулся мужчина.
Женя не уставала удивлять его. Вот ведь, вроде, слабая женщина. А поди ж ты! И накормит, и приголубит, и хозяйство наладит, и от верной смерти спасёт…
Выложив на тарелку то, что привезла с собой, она покормила князя, а потом предложила фрукты.
- Хочешь банан, Мишенька?
- А что это такое? Не слыхал никогда…
- Это такой фрукт, очень сладкий, растёт он в тёплых краях. Попробуй! Может, понравится. А хочешь, апельсин почищу.
- Апельсины один раз пробовал. Вкусно!
- Я сейчас почищу.
Она принялась чистить апельсин, потом поделила его на дольки, и стала кормить ими Михаила.
А потом вдруг сказала:
- Надо будет нашим ребятишкам фруктов купить! Пусть попробуют…
Но, вспомнив о том, что случилось, опустила глаза.
- Прости ради Бога, Мишенька… Трудно привыкнуть, что их уже нет…
- Не плачь, милая! Ничего не поделаешь…
…Она просидела с ним весь день и всю ночь. На следующий день её сменила мать. Так продолжалось целую неделю. Потом Ксения Васильевна забрала его из больницы, и привезла к себе в квартиру. Теперь князю не требовалось никаких медицинских процедур. Ну, а просто ухаживать за раненым лучше дома, а не в больнице.
Тут, в квартире, для Михаила всё было удивительно – и крошечные на его взгляд комнаты, и необычная мебель, и свет, который включается нажатием кнопки, и телевизор, где люди совсем как настоящие, и душ, из которого бежит тёплая вода, и ещё многое другое.
- Ну, надо же, как всё поменялось! – удивлялся князь. – Ничего от нашей жизни не осталось. Всё другое. Только название у страны прежнее - Россия.
- Ничего не поделаешь, Миша. Жизнь не стоит на месте. Всё меняется. Даже люди…
- И какие же стали люди? Если, к примеру, на тебя посмотреть, так, вроде, несильно и поменялись…
- Да нет. Озлобленные стали, жадные до денег, готовые ради наживы на всё, даже на убийство. Люди совсем забыли, что такое благородство, взаимовыручка, честность, доброта. Жизнь идёт по закону «Человек человеку – волк»… Это за последние тридцать лет всё так перевернулось. А раньше люди жили пусть и небогато, но спокойно, беззаботно и весело. А сейчас только и жди очередной подлянки – там обманули, тут «нагрели», здесь вокруг пальца обвели... Думаешь, почему я не захотела сюда вернуться, Миша? Тошно тут нормальному человеку, как в банке с пауками…
- Так, давай к себе вернёмся, Женечка! Что нам тут делать, ежели так?
- Хочется на ноги тебя поставить. Очень уж серьёзно тебя ранили, Миша. Мало ли что? Может, осложнение какое случится… Маме без оборудования не справиться. Она же не ангел, как крестьяне её называют, а просто знающий своё дело специалист.
- Ладно, уговорила. Буду лечиться!
- Ну, а мы с мамой пока к нумизматам съездим. Может, ещё денег наменяем. Деньги всегда пригодятся, правда?
- Конечно, деньги ещё никому не мешали!
- А ты тут телевизор смотри, радио слушай, да спи побольше. Сон для человека главное лекарство.
- Всё сделаю, как говоришь, душа моя…
- Может быть, тебе купить что-нибудь?
- Подожди, дай подумать… Мне бы машинку счётную, такую же, как ты мне подарила. Боюсь, если она сломается, опять мне придётся целые дни за счетами проводить.
- Ладно. А что ещё?
- Ты ручку мне подарила. Уж, очень хорошо пишет! Ещё бы такую.
- Ладно. Будет тебе и ручка. Ты подумай, может, что ещё в хозяйстве нужно! Слушай… А что, если мы зерна пшеницы купим? Ну, хотя бы полмешка. Наши учёные сорт вывели замечательный – «безостая один» называется. Урожаи даёт богатейшие, болезней и холодов не боится.
- Неплохо бы, конечно, такой пшеницей обзавестись. Вот, крестьяне обрадуются!
- Поняла. Будет! У меня дальний родственник в Сельскохозяйственной Академии работает, он поможет нам семенами разжиться.
В общем, посоветовавшись с матерью, Женя опять накупила целую гору вещей, которые очень пригодятся им там, где они теперь жили. И среди них было несколько пар кожаной обуви для их малышки и игрушки для неё – куклы, мишка, набор детской посуды и много чего другого. А потом подумала, и купила несколько игрушек для мальчиков. А вдруг, кто-нибудь из братьев остался в живых? Как же он без подарка? Ну, а если нет, она и эти игрушки отдаст своему крестнику – сыну Ивана и Ирины.
- Ну, вот! Опять мы накупили Бог знает, сколько вещей! – закручинилась Ксения Васильевна. Как быть?!
- Ничего, не первый раз. Справимся! Надо просто уложить всё как следует…
Наконец, князь окреп настолько, что смог ходить. Осмотрев его, Ксения Васильевна посчитала, что он вполне может выдержать двадцать минут в автомобиле, и несколько метров до овражка. Ну, а вещи они перенесут сами. Ничего, как-нибудь…
- Ну, что, Мишенька! Можно отправляться в обратный путь. Ты как?
- Я только за. Соскучился! Хотя, увидеть разрушенным свой любимый дом будет для меня слишком тяжело. К тому же впереди тяжёлые похороны жены и детей… Всё это очень печально.
- Я понимаю. Тогда ты сам назначь день, когда будешь готов.
- Послезавтра и поедем…
Когда Михаил улёгся в постель, мать и дочь сели друг против друга на крошечной кухне.
- Ну, вроде всё купили, и всё упаковали, - облегчённо вздохнула Ксения Васильевна.
- Тут я вот ещё о чём подумала, мам. Здесь-то мы быстро до овражка на такси домчимся. А вот там… Представляешь, оказаться в лесу, когда до ближайшего жилья больше двух километров, и пройти их надо по глубокому снегу… Боюсь, Мишеньке это будет не по силам…
- Да… Вот, об этом-то я и не подумала… И что делать? Ещё на пару недель здесь останемся? Как жить станем? Все деньги на царские поменяли, только на такси и наскребём…
- А знаешь, что? Давай, я пораньше в прошлое сгоняю, и приведу мужиков с телегой. Они Мишеньку отвезут, и вещи наши захватят.
- Ой, а мне-то одной, наверно, никак не справиться…
- Не волнуйся, мам! Я всё тебе на бумажке напишу. Прочитать-то сможешь!
- Постараюсь.
- Вот, и ладушки… Я вещи заберу, чтобы тебе забот было меньше. А вы с Мишей в машине посидите. Я два часа простоя оплачу…
…Всё получилось, как нельзя лучше. Выйдя из машины, Женя с помощью водителя перенесла коробки поближе к овражку, а потом потихоньку спустилась в овраг, и уже через несколько минут оказалась там, где собиралась остаться навсегда.
Потом, оставив коробки на дне овражка, она пошла по направлению к дому князя, который был ближе всего, чтобы взять нескольких мужиков и телегу. Без помощи и думать нечего, что Михаил Васильевич осилит дорогу.
Ноги вязли в глубоком снегу, и уже через несколько минут Женя почувствовала, что совсем выбилась из сил.
Но потом пришла мысль, что она может не успеть вернуться за те два часа, которые у неё были, и не совсем выздоровевший Миша может простудиться на морозе. И этого никак допустить, потому что второй такой нагрузки его организм может не выдержать.
Женя остановилась, постояла несколько секунд, чтобы восстановить дыхание, и пошла дальше, уже не останавливаясь. Она не могла рисковать здоровьем своего любимого…
Через час молодая женщина была в имении, где её никак не ожидали увидеть.
Но объяснять что-либо было некогда.
- Мне нужны четверо мужчин и телега, – сказала она - Надо привезти домой князя. Иначе, он замёрзнет в лесу насмерть!
- Не волнуйтесь, барыня! Всё сделаем, - сказал Иван, которого Женя попросила побыть тут, чтобы охранять дом князя от разграбления.
Уже через несколько минут телега и четверо мужиков были готовы ехать в лес, где непонятно, почему находится раненый князь…
Итак, подъехав к овражку, они увидели князя и мать графини, которые сидели в овражке на коробках в ожидании помощи.
- Мам, вы давно тут?
- Да нет, милая. От силы минут десять.
- Ну, слава Богу! Я успела вовремя…
Наконец, князь лежал на телеге, тепло укутанный в меха с головы до ног. А рядом с ним сидели женщины, которые спасли его от смерти.
- Пожалуй, сейчас мы поедем к нам, Мишенька, - сказала Женя. – Не стоит тебе смотреть на то, что натворили в твоём доме супостаты. Вот, немного окрепнешь, тогда как хочешь…
- Ладно, - вздохнул Михаил. – Мне и в самом деле сложно будет смириться с тем, во что французы превратили мой дом. Хорошо хоть, не сожгли!
- Так, собирались, да мужики не дали!
…А на следующий день, поручив двум надёжным мужикам караулить разорённый дом князя, вернулся домой Иван. Он вышел из коляски, а потом достал оттуда мальчика, среднего сына князя.
- Вот князь-то обрадуется! – думал он. – Ведь Михаил Василич думает, что вся его семья погибла. А тут – такая радость… Сын нашёлся!
…Проснувшись утром, князь чувствовал себя неплохо. По крайней мере, трудная дорога домой не уложила его в постель. А после завтрака Михаила Василича ждало приятное известие – его сын Гриша сумел выжить, вовремя спрятавшись под кровать… Оттуда его и вытащили мужики, которые обыскивали дом – испуганного, дрожащего от страха, с заплаканными глазами и мокрыми штанишками…
А в деревнях опять ходили слухи – как это еле живой князь, который был ранен французом, вдруг выздоровел за один день, и сумел на своих ногах войти в дом графа! Чудеса, да и только…
- Говорю же вам, что мать графини – это добрая волшебница! – твердил тот мужик, которого Ксения Васильевна держала в своём лазарете. – И послана она нам Господом Богом за тяготы наши.
- Истинно так, - кивали головами остальные мужики. Ну, а что они могли ещё сказать? Как объяснить необъяснимое?! Конечно, только Силами Небесными, или Божьим промыслом!
В общем, теперь рядом с князем были все его близкие – Женя, её мать, дочка Ксюшенька и сын Григорий.
А граф Иван Порфирьевич, сегодня к завтраку не спустился. Занемог старик! Очень уж испугался расправы, бедняга. Сердце-то и не выдержало такого испуга.
- Мам, ты бы посмотрела моего супруга, - попросила Женя. – Жалко старика!
- Я обязательно осмотрю его, - сказала Ксения Васильевна. Только и местного доктора вызвать придётся. Иначе, как мы будем объяснять, что оставили больного графа без медицинской помощи? Ведь никто не поверит, что женщина тоже может стать врачом, и лечить больных. Впрочем, не надо, чтобы кто-то знал правду. Ни к чему это!..
- Конечно, вызовем. Нет проблем! – сказал Михаил, и шепнул что-то на ухо слуге. А тот сразу метнулся выполнять приказание.
Местный доктор приехал в тот же день, и осмотрел старика.
- Что ж вы, батенька, сердечко своё так упустили? – спросил тот у графа, как будто впервые увидел своего пациента, и не знал, какую жизнь вёл Иван Порфирьевич до женитьбы на Евгении. – Надо бы поберечься, ваше сиятельство. Наливочку из рациона исключить, побольше гулять, и три раза в день пить валериану с пустырником. Больше я ничем вам помочь не могу. Старость, понимаете ли, плохо поддаётся лечению. Но если что, обращайтесь! Как говорится, всё, что могу…
Судя по тому, что этот местный эскулап выписал больному, сделать для него он мог совсем немного, практически ничего.
Доктор ушёл, и теперь графа осматривала Ксения Васильевна.
- А ну-ка, теперь я тебя послушаю, Иван Порфирьевич! – сказала она, доставая из футляра фонендоскоп. – Поворачивайся-ка на спину, милый, да рубаху подними!
- Что это за штука у тебя такая, Ксенюшка? – вдруг заинтересовался граф.
- Этой штукой я сердце твоё проверю. Хочешь послушать, как оно стучит?
- А можно?
- Ну, а почему нельзя? Конечно, можно.
- Чудеса! – ответил он, услышав громкое биение собственного сердца.
- А теперь я…
Она долго слушала, поворачивая графа то боком, то спиной, а потом покачала головой, и спросила:
- Сильно болит, Ванечка?
- Болит, Ксенюшка. Мочи нет, как жмёт жаба проклятая!
- Я сейчас тебе таблетку дам, должно полегчать. Ты её сразу не глотай, а под язык кинь.
- Доктор сказал, валерьянку пользовать! – напомнил Иван Порфирьевич.
- Не поможет тут валерьянка, Ваня! Не тот случай…
Ксения Васильевна пошла в свою комнату, и принесла пузырёк с нитроглицерином.
Иван Порфирьевич кинул таблетку в рот, и обессиленно откинулся на подушку.
А Ксения Васильевна поправила ему одеяло, и поцеловала в щёку. Ведь не чужие люди! Зять он ей, хотя и много старше тёщи…
- Ну, что, мам? – спросила Женя, когда она вышла из спальни графа.
- Плохо всё, Женечка. Инфаркт. Что при его образе жизни и преклонном возрасте совсем не удивительно. Ну, и сопутствующих заболеваний куча.
- Жалко старика. Но он ещё поживёт?
- Поживёт, дочка. Но только совсем недолго. А моя задача сделать так, чтобы он не чувствовал боли и приближения своего конца. Больше я ничего не могу для него сделать! К сожалению…
- Боже мой! Да что же это такое, мам?! Одна потеря за другой. Жена князя, его дети, а теперь и старый граф занемог… Ну, когда же это кончится?!
- Никогда, Женечка. Люди стареют, и покидают этот мир. И сделать с этим ничего нельзя. Тем более, в то время, когда мы с тобой здесь живём. Хотя, наверно, и в том времени, где мы с тобой жили раньше, ему не выкарабкаться. Сердце слишком изношено, и вот-вот остановится…
- Жалко его, прямо до слёз.
- Ничего не поделаешь, детка! Такова наша жизнь…
- Ты сейчас чем думаешь заняться, мам?
- Хочу осмотреть Мишу. Переживаю за него. Всё-таки, вчера он поволновался, да и устал изрядно. Может, ему моя помощь тоже требуется.
- А можно, я пойду с тобой?
- Конечно, можно. Ты вправе узнать о его состоянии.
Когда мать и дочь вошли в спальню, где находился Михаил, они увидели его сидящим в кресле. А на коленях у него устроился сын. Сильно напуганный случившимся ребёнок ни за что не хотел расставаться с отцом.
- Ты только посмотри, что я привезла тебе, Гришенька! – сказала Женя мальчику, давая ему в руки дольку апельсина, который держала в руке. – Вот, попробуй!
Тот взял лакомство, и положил в рот.
- Вкусно?
- Вкусно, - кивнул головой малыш, и ещё крепче прижался к отцу, обняв его руками за шею.
- А теперь посмотри, какой подарок купил папочка своему мальчику! – показала Женя на коробку, стоящую неподалёку.
Искушение было слишком велико, и малыш, сразу позабыв об апельсине, слез с колен отца, чтобы заняться невиданной игрушкой, которая ездила сама, если завести её маленьким ключиком.
В то время как сын занимался гоночным автомобилем, Ксения Васильевна осматривала его отца.
К счастью, шов, оставшийся после операции, не воспалился и не покраснел. Температура была нормальной, лёгкие – чистыми, а сердце работало, как часы.
- Ты молодец, Мишенька! Ещё пара недель, и забудешь о своём ранении, как от страшном сне!
- О ранении, может быть, и забуду. Но никогда не забуду, как вы с Женечкой спасли меня от верной смерти! А теперь, милые дамы, я хочу поговорить с Иваном. И лучше мне сделать это с ним наедине. Очень вас прошу, уведите сына, и займите его чем-нибудь!
- Мы всё понимаем, милый! – сказала Женя, и повела мальчика к своей дочери, которая тоже получила новую игрушку – большую куклу, которая закрывала глаза, когда её клали в постель. А если её качнуть, то громко звала маму.
Как только дамы вышли, в спальню к князю вошёл Иван Кузьмич.
- Ну, что, Кузьмич? Кто первый начнёт рассказывать?
- Давайте вы, Михаил Васильевич! Мои новости слишком уж невесёлые.
- Ладно. В общем, если коротко, то Женя увезла меня к себе, в двадцать первый век, а Ксения Васильевна сделала операцию, пять часов простояв около операционного стола. А потом они обе две недели не отходили от меня ни на шаг. И, как видишь, выходили…
- Как две недели, Михаил Василич?! Путаете вы что-то, – удивился Кузьмич. Только один день прошёл! Вчера всё это случилось…
- Как я понял, с помощью нашего овражка в любой год и любой день попасть можно. Только сделать так, чтобы не оказаться в двух местах одновременно.
- Понятно. Значит, обошлось…
- Обошлось.
- И слава Богу! Уж, так за вас тут все переживали… Совсем плохи вы были.
- Ну, а что тут?
- Жену вашу и детишек обрядили и в церковь отвезли, сегодня отпевать будут. А завтра похороны.
- Господи, упокой их души!
- Дом ваш пострадал не слишком сильно. Вот, только мебель переломана, и фарфор побит. Вы уж, сами посмотрите, что оставить можно, а что – выкинуть, или людям отдать. Крестьяне любой пустяк в дело пустят!
- Думаю, этим Женечка сама займётся. И не завтра, а потом. Я пока тут поживу. Не могу я жить в доме, где всё напоминает мне о бывшей жизни!
- Вот, и хорошо, если так. Надеюсь, Женечка сумеет залечить ваши душевные раны.
- Только на неё вся надежда, на лапушку мою! Ты знаешь, она ведь, спасая меня, трёх французов на тот свет отправила.
- Любит она вас крепко.
- Я тоже её люблю. Да как можно её не любить?! Если бы не она… Хоронили бы вы сейчас и меня с моей Лизой…
…Наконец, похороны жены и детей князя были позади. Всё вставало на свои места. Человек не может постоянно находиться в таком сильном стрессе.
Стал забывать о случившемся и маленький Гриша. Он уже не вскакивал ночью, и не кричал от страха, пугая няньку, которая чутко дремала в детской, оберегая сон детей.
Михаил тоже приходил в себя. Теперь он часто выходил на улицу, чтобы вдохнуть свежего воздуха. Вот, только ездить в коляске Ксения Васильевна ему пока запретила. Боялась, как бы на местных колдобинах не растрясло рану. Мало ли что… Зачем рисковать? Дела могут и подождать.
А Женя несколько раз побывала в доме Михаила, и навела там порядок, сразу заказав новую мебель и сервизы из фарфора, побитые французами. А то, что осталось - тарелки, чашки и сахарницы - раздала крестьянам, у которых с посудой всегда была напряжёнка. Ну, а к посуде добавила и немного денег. Пусть люди порадуются! К тому же она щедро заплатила всем мужикам, которые приняли участие в спасении Михаила из беды. После этого во многих хлевах замычали уже две коровы, или появились овцы. Ну, а некоторые спрятали полученные от барыни деньги «на чёрный день». Мало ли, что? Ну, их тоже понять можно.
Как только Женя закончила с уборкой, в дом явились рабочие, чтобы поправить то, что было испорчено, и сделать заново то, что укажет графиня.
- Всё сделаем, барыня, даже не сомневайтесь! – сказал десятник, который следил за рабочими и показывал, как делать то или иное, чтобы получилось красиво. Все очень хотели угодить молодой графине. Потому что платила она хорошо, и вообще считалась добрым гением этих мест.
Очередным несчастьем для Жени стала смерть старого графа. Только была она неизбежна, как неизбежна бывает и сама старость.
Похороны графа были пышными, и собрали народ со всей округи. Так Евгения в неполные двадцать лет стала вдовой…
…Вот и месяц уже миновал с того ужасного дня, когда француз ранил князя. Потом ещё неделя прошла.
И вот, как-то ночью дверь в спальню Жени отворилась.
- Ты, Мишенька? – обрадовалась молодая женщина. Она вскочила с постели, и, подойдя к нему, крепко обняла.
- Я, милая. Соскучился по тебе очень, аж голова идёт кругом.
- А я-то как скучала… Денёчки считала, когда твоя рана заживёт… Иди ко мне милый! Я так хочу почувствовать, что ты рядом!
- И как же повезло мне в жизни! Встретить такую девушку! Это же настоящее чудо…
- Да чем же я так уж чудесна, Миша? Вполне обычная девчонка с Московской окраины, ничего особенного… Разве что, пою неплохо. Так, в жизни это далеко не главное…
- Ну, скажи, кто из наших жеманниц мог бы взять пистолет, и всадить пулю в грудь французу? Или приехать в заброшенное имение, и сделать его благодатным, цветущим краем? Да никто! Лизе моей, Царствие ей Небесное, даже и в голову не могло прийти такое. И потом. Она была мне неплохой женой, согласен. Но… Не любила! Она только терпела меня в своей постели, потому что супругам положено спать вместе. А ты… Ты подарила мне всю себя, без остатка.
- Я люблю тебя, мой дорогой князь! И буду с тобой до тех пор, пока ты сам хочешь этого.
- Значит, всю оставшуюся жизнь… Ты согласна стать моей законной женой, Женя?
- Конечно, согласна, милый! И ты ещё сомневался?! О таком я не могла и мечтать.
- Тогда мы обвенчаемся, как только закончится траур.
- Я буду ждать этого дня сколько угодно, милый. Ведь в это время ты будешь рядом… И пусть местные кумушки будут осуждать меня. Как-нибудь переживу их обструкцию!
- Ну, кумушкам этим я языки укорочу, не переживай! Да так, что будут на поклон к тебе ездить, и в ножки кланяться!
Вот и славно, - сказала Женя, и обняла своего любимого, сразу проваливаясь в океан страсти, который открывался перед ними, и был безбрежен…
…Свадьбу они сыграли в следующем году, на Красную Горку.
Поздравить молодых явились все крестьяне – и князя Елизарова, и графини Щербицкой. Такого количества народа на бракосочетании у них не видели никогда…
Выйдя из церкви, все подались к дому князя. Приглашённые гости прошли в залу, где были накрыты столы, а для крестьян накрыли столы в саду, и княгиня Евгения вышла к ним, чтобы поблагодарить людей за помощь.
Ну, а дальше… Дальше всё было хорошо. Супруги жили долго счастливо. Они воспитывали детей, которые уже были у них, и которые родились после, и радовались каждому прожитому дню. Это ли не счастье?!
…А в нынешней Москве тот лесопарковый комплекс, где пела Женя несколько лет назад, проверила комиссия, состоящая из высокопоставленных чиновников мэрии. Главным у них был толстый мужик, чем-то смахивающий на пресс-папье, которыми в прошлом промокали чернила на документах.
Комиссия медленно шла по аллее, и любовалась ухоженными деревьями, цветами, и газонами.
И вдруг на глаза главному попал тот овражек, в котором иногда и происходили необъяснимые события, когда одни люди исчезали тут, а другие – появлялись, перемещаясь во времени.
- Что это такое? – заорал мужик. – Как можно терпеть здесь такое убожество! Вы только посмотрите – сплошной бурьян. Убрать это безобразие! Немедленно!
- Будет сделано, Анатолий Палыч! – кивнул головой работник парка. – Завтра же начнём!..
…И уже со следующего дня потянулись к овражку самосвалы с грунтом. Они сваливали его в овражек, а потом бульдозер хорошенько утрамбовывал грунт. Сделав своё дело, бульдозер и самосвалы уехали, и следом за ними пришли рабочие-озеленители, которые рассадили здесь цветы. Красиво получилось, ничего не скажешь! Только вместе с этим неказистым, заросшим кустарником и высокой травой овражком исчез и тот портал, который пропускал людей в прошлое и будущее.Так что, не стоит теперь искать его… Да и зачем это надо? Человек должен жить в том времени, в котором родился. Наверно, так будет правильно. Не так ли? Хотя, если сказать честно, для меня те времена, о которых рассказывала бабушка, намного милее…
Март 2020 г.
* * *