БУНКЕРНЫЕ УКАЗАНИЯ
Как известно, коронавирус разошелся по всему миру. Причем в основных странах Европы и Америки число умерших от него, как нам ежедневно вот уже три месяца внушают центральные СМИ, намного больше, чем в России. Но при всём при этом никто из руководителей зарубежных государств не самоизолировался в бункере: ни Обама, ни Меркель, ни Макрон, ни кто-либо другой, ни даже Зеленский, ни тем более Лукашенко. И Собянин не самоизолировался, несмотря на то, что в Москве самое большое число больных этим коронованным вирусом в России. В бункере оказался только один-единственный президент — Путин. Почему, зачем он спрятался в бункер? — нам никто не объяснил, и сами мы до сих пор пребываем в неведении. Время от времени он обращается к народу или даёт распоряжения министрам и губернаторам из своей изоляции, словно (прошу прощения за сравнение) Гермоген из подземелья, распоряжения, которые или не исполняются, или исполняются частично и со скрипом. Причем «распоряжения» эти, как правило, облекаются в форму рекомендаций, просьб и советов, но никак не приказов и не требований. Никто из руководителей регионов и министров не был наказан и тем более уволен с работы за невыполнение президентских рекомендательных указаний. И вот так уже три последних месяца.
Правда, 26 мая Путин всё же ПРИКАЗАЛ провести парад во всех крупных городах в честь 75-й годовщины Дня Победы. И назвал дату — 24 июня. А шествие Бессмертного полка перенес аж на конец июля. И то, если разрешат эпидемиологи — оговорился он. У нас теперь вся жизнь подчинена эпидемиологам, вирусологам и боязни заболеть… Всю страну заставили почти три месяца сидеть в квартирах, а президент спрятался в бункере. Даже Пасху и День Победы 9 Мая от людей изолировали. А теперь мы должны коллективно обрадоваться дарованному сверху разрешению на парад и на Бессмертный полк как бы постскриптум… Но ведь недаром говорит народная мудрость: дорого яичко к красному дню…
Сколько еще наш президент будет находиться в бункерной изоляции — нам неизвестно. Неужели аж до 24 июня?! Никакой информации на этот счет ни сам глава государства, ни центральные СМИ, ни московская власть не выдают, вообще не заикаются об этом. То есть президент России в отличие от всех других глав государств по какой-то причине спрятался. По какой причине — нам не говорят. Если из-за боязни заразиться, то эпидемия раздутого до небес вируса в мае уже пошла на спад, открылись промышленные предприятия, стройки, магазины, люди вышли на работу. Но президент всё еще в изоляции и продолжает раздавать свои рекомендации из бункера.
Что происходит в стране? Понять невозможно. Губернатор Московской области Воробьев отменил цифровые пропуска. Однако мэр Москвы их сохранил. Но ведь многие жители Подмосковья и других ближайших областей работают в Москве. Значит, для них ничего не изменилось. Не говоря уже о транспортных потоках, идущих в Москву со всех регионов страны, — им-то как быть? Эти разобщенные, не согласованные действия глав регионов вызывают сумятицу среди людей, порождают озлобленность против властей всех уровней. Но президента эта несогласованность и эта межрегиональная сумятица, похоже, вообще не волнует. Он в своем бункере этих проблем публично не касается, передав свободу действий региональным властям. И тут возникает естественный вопрос: а есть ли в настоящее время в России центральная власть?
После минского победного парада 9 Мая прошло уже более двух недель. И что-то мы не слышали о вспышке там масштабных коронавирусных заболеваний. Что же выходит? То, что все негативные прогнозы телевизорных российских «специалистов» по поводу Белоруссии оказались блефом? В чем я и не сомневался заранее.
Но меня волнует и другое недоумение. Допустим, наш президент очень боится заболеть и по этой причине не показывается на публике и не выезжает в другие регионы страны. Однако руководители регионов не могут последовать его примеру и должны работать, причем не только сидя в кабинетах. Иначе жизнь в России просто остановится, иначе жизнеобеспечивающие структуры и производства в конце концов перестанут функционировать. Не говоря уже о восстановлении нормальной жизни после стихийных бедствий. То есть им нельзя бояться заболеть, подобно осторожному президенту.
Почему я не боялся заболеть (и, слава Богу, не заболел), когда все эти прошедшие три месяца должен был в условиях жесткого карантина, получив цифровой пропуск, с заблокированной Собяниным социальной картой прорываться на нескольких видах общественного транспорта в редакцию и делать журнал, принимать тираж очередного номера «Молодой гвардии», а затем ходить на почту, чтобы разослать его авторам и тем подписчикам журнала, которые подписывались на него через редакцию? Ведь дело-то не могло стоять из-за того, что наш президент спрятался в бункере, а мэр Москвы обязал меня «самоизолироваться», и все остальные подписчики, согласно договору с подписными агентствами, должны были вовремя получить очередной номер журнала! То есть и для меня, и для руководителей регионов страны президент не мог быть примером!
Слово «бункер», собственно говоря, условно. Даже если наш президент изолировал себя на подмосковной даче, все равно для него и для нас эта дача — его бункер. Отчего же глава государства целых три месяца в тяжелейшее для страны время находился (и продолжает находиться) на даче? А остальные ответственные люди, чтобы страна не встала и не обвалилась в хаос, обязаны были работать и делать нужное дело? Президент для них примером стать не мог. Бункерными указаниями страна жить не может.