- Николушка! Николушка! Николушка, просыпайся! Ну же! Смотри уже ремесленники открывают свои лавки. Скоро вся площадь заполнится людьми, - тормошил за рукав Васютка своего товарища по несчастью. Может и нам сегодня повезёт, как вчера Димке. Видел какой ему дали тёплый хлеб, даже пар был заметен. Он поднялся на ноги и отодвинул доску в стене старой кузницы, которая служила им ночлегом.
Беспризорники и попрошайки были неотъемлимой частью старинного торгового городка. Чумазые, с взъерошенными волосами, с глазами полными боли они разбавляли внешнюю сторону благополучия городка. Являясь своего рода недостающими кусочками бледной мозаики. К ним давно привыкли, как привыкли к всюду снующим собакам и кошкам. Никто не обращал на них внимания, проходя мимо. И никто не принимал их за детей. Детей, нуждающихся в заботе и любви. А они росли в среде, в которой нужно было не просто жить, а выживать. За каждой искалеченной душой была своя история и своя суровая реальность. Николушка с Васюткой уже давно были вместе. В обществе таких же как они их прозвали "два сапога пара". А в детдоме, из которого они вновь сбежали, ребята постоянно смеялись над ними - "жили у бабуси два весёлых гуся". Николушка со светлыми волосами, такими белыми, что не было видно бровей, а Васютка, наоборот, был смуглым, как цыганёнок. Любившие природу, ветер, наполненный бесконечной свободой, они не могли жить в закрытых комнатах и тоска по родным местам, в которых когда-то был дом и даже семья тянула мальчишек прочь от казённых стен. Не получалось у них жить там, где их не видели, не слышали и даже не хотели знать, не говоря о любви. А что ещё нужно детям? Если не любовь. Так они и попали к "своим", живущим по правилам улицы.
- Вась, а почему сегодня так много народа здесь? Не знаешь? Смотри уже почти все лавки открыты. И дед Поликарп лотки с калачами вынес раньше времени. Мне кажется в воскресные дни и то столько народа не бывает. И купцы понаехали из других мест. Смотри, смотри, разгружаются.
- Не знаю, Николушка. Может праздник какой. Но нам, я чувствую, сегодня обязательно должно повезти. Давай скорее! Сначала постоим там, со стороны главного входа, а потом уж сядем на своё место.
- Как кушать хочется! Вот бы попробовать того пряника. Смотри какие они красивые!
Я таких и в жизни-то не видел. А ты, Вась? Видел? Может пробовал? Давай подойдём к этой лавке, а? Мы же не воришки какие-то. Попросим. Вдруг дадут, - вытянув тоненькую шею жадными глазами смотрел Николушка на расставленные лотки с расписными пряниками.
Выкатившееся медовым пирогом солнце, как специально освещало сладости, от которых голодным мальчишкам невозможно было оторваться. Они так и застыли посреди площади, раскрыв рот.
- Эй, пошли вон! Что уставились? А ну с дороги! - послышался хриплый мужской голос. Сколько вас тут развелось, не пройти, не проехать! Шатаетесь без дела! Отвлекаете своим грязным видом приличных людей. Пошли вон!
Васютка не заметил, как сутулый мужчина толкнул Николушку и тот упал, ударившись головой о брусчатку.
Всё что произошло потом, было словно дивный сон для голодных оборванцев. Но нет, не сон. А чудо! Настоящее чудо!
Подняв на колени Николушку, Васютка постарался подвинуть его к стене, в тень, в которой можно было укрыться от появившихся любопытных глаз приехавших купцов, торговцев, ремесленников. У Николушки кружилась голова и от голода, и от удара, поэтому он не мог пока самостоятельно стоять на ногах. Справившись со своей задачей, Васютка посмотрел по сторонам в надежде найти хотя бы воды, чтобы скорее напоить друга. И вдруг его взгляд упал на добротную обувь и одежду, приближавшегося к ним купца. Кажется, он шёл из той лавки с расписными пряниниками и сладостями. Васютка испугался, что им сейчас обоим ещё больше достанется из-за того, что они так смотрели на лотки с пряниками. Сначала он попытался спрятать Николушку, потом бежать вместе с ним, но сил едва хватило немного сдвинуть сидящего с места. Васютка крепко обнял Николушку и произнёс про себя непонятно откуда взявшиеся "Господи, помоги!"
- Эй, как вас зовут? С вами всё в порядке? - услышал Васютка голос над своей головой.
Они оба подняли испуганные глаза на статного мужчину с седой бородой, который что-то держал в руках.
- Да. Мы в порядке. Просто Николушка ударился. Но всё пройдёт. Не в первый раз. Мы хотели... - не успел Васютка договорить, как мужчина положил рядом холщевый мешочек. - Вот, возьмите! Да помолитесь Угоднику Божиему Николаю Чудотворцу, нашему заступнику и помощнику. Он никого не оставляет. Всем помогает. А сегодня и праздник его! Развернулся и пошёл к своим сладостям.
- Я вспомнил! Васютка! Я вспомнил! Мне Полина Сергеевна говорила, что меня назвали в честь этого святого. Что я чудом был для мамки... Но умерла она из-за меня, при родах. А батька спился от горя. Так и остался я один. Никому ненужный. И он заплакал, размазывая крупные слёзы по грязным щекам.
- Не плачь, Николушка! Слышал, этот человек сказал, что сегодня праздник Николая Чудотворца и что помощи надо у него просить. И он обязательно поможет.
Слышишь? Поможет! То-то ты всё время мне про какое-то чудо твердил! Говорил верить надо!.. Ой, совсем забыл. Давай посмотрим, что этот мужчина нам оставил. И Васютка развязал мешок.
Впервые, за свою пока ещё короткую жизнь, два беспризорника были по-настоящему счастливы. В их глазах появились искорки радости и веры в то, что будущее может иметь и другой цвет, кроме серого и они могут стать в чей-то жизни кусочками самой яркой мозаики.
В холщевом мешке, кроме всевозможных сладостей и таких желанных причудливых пряников оказалась детская библия и иконка Николая Чудотворца, которая привела уличных детей в самую тёплую колыбель любви сиротского приюта при монастыре...