На облаке, одном из миллионов,
Затерянном в напудренной тиши,
Являющим извечно людям лоно,
Сидели в ожиданье три души.
Молчали. Ничего не говорили,
Лишь только воззирали иногда
На ангела, который перед ними
Раскладывал пасьянсы без труда.
И ангел подмигнул им как-то странно.
"Ну, что, – спросил, – умаялись внизу?
Не думаете ли, что вас забрали рано?" –
"Не рано, нет... " –
"Всё верно!" –
"В этом суть" –
"А что молчите? Будьте как родные!
Да... Сильно вас помяли на земле.
Устраивайтесь, коль вы тут впервые,
Вещайте о делах на Колыме.
Оттуда вы? О, ишь, и это знаю.
Что там творится нынче, а? Война?
Осколками проходится по раю
Невинно убиенных пелена..." —
"И немцы здесь? " —
"И немцы. Как без немцев?
Среди врагов такие есть, как вы.
Есть души женщин, души есть младенцев,
Которые случайно пали в рвы.
Война, война... Пустое это дело.
Не устаю я это повторять.
Её работа — не калечить тело,
Её работа — душу прогонять.
Теперь скажите, что ещё осталось
В вас нынешних от прежних вас — детей?
Я честно испытаю к вам и жалость
И злобу за осколки ваших дней.
Теперь вам слово" – "Я не помню,
Что было раньше смерти дня.
Война была страшна... Огромна...
И щепкой кроткой был в ней я.
Когда явился день расправы
Волков над тихою овцой,
Я не лягал — я знал, что правы
Те, кто сильнее, а их вой
Смиренно слушал, как молитву,
Хотя и в храмах не бывал.
Я, пулю получив в лоб, битву
Своим рожденьем проиграл.
Наверно, лучше помнить землю,
Чем лица тех, кто в вас стрелял..." —
"Твоим словам чем дольше внемлю,
Тем меньше вижу, чему внял.
Но, впрочем, мне понять несложно,
Таких, как ты, потерпит рай.
Пусть говорит второй" — "Всё ложно
О чем сказал он! Через край!
Я в поединке над металлом
Всегда брал верх, но в этот раз
Утопли ноги в снег талом...
Я проиграл без громких фраз.
Я не успел вмиг увернуться,
Но до последнего впивал
Взгляд ястребиный в лица, в дульца,
Смеялся и на них плевал!" —
"Мне жаль, что пара грамм бьёт штофе,
Как смерть бьёт жизнь. Ну, на помост..!" —
"Нас было трое, точно на Голгофе.
Я никогда не видел столько звёзд!
И звезды были те минуты,
Что я прожил, что я привнес.
Всех тех, кому ослабил путы,
Вдруг воссияло небо слез.
И понял я – прощаться нужно,
Но не успел. Едва мой ум
Коснулся мысли простодушно,
Меня свалил на землю шум.
Я видел, как упали рядом
Два человека, а потом
С землёй мы распрощались, с адом,
И вот теперь в раю златом
Ты, ангел, вопрошаешь души
Трех убиенных" — "Это так.
Я не слепец, не малодушен,
Но сомневаюсь я... Итак,
Вы столь мне разное сказали.
И не заметил бы иной,
Что на Голгофе погибали,
Окутанной смолистой мглой,
Три человека, три созданья.
В ночи шесть ваших глаз слепых
Свои лишь видели страданья,
Не замечая мук других.
И если спросят меня снова,
То я скажу лишь об одном:
Как человека в этом много!
Как мало человека в том..."