Сказка о мальчугане Аристаше и его очередном расследовании.
Глава 1.
Каждый раз, начиная очередную историю о юном детективе-сыщике Аристаше, мне обязательно следует напомнить читателям некоторые детали предыдущего повествования. Например, такие, как место и время излагаемых событий, а также имена главных героев. Итак, повторюсь; действия всех историй происходят на знаменитой московской площади трёх вокзалов, проще говоря, на «Каланчёвке». А время событий – это рубеж XIX и XX веков.
Как уже ясно из названия, имя главного героя — Аристаша, и он обладает незаурядными сыскными способностями. А его друга и наставника, являющегося главным сыщиком департамента полиции, зовут — Николай Васильевич. А у него в свою очередь есть два верных помощника — Игнатьев и Семчук, которые принимают участие во всех перипетиях расследований, и служат некой боевой силой, усмиряющей в нужное время абсолютно всех самых строптивых преступников.
Также нелишне упомянуть о невесте Николая Васильевича, прекрасной Наталье Саввишне, коя занимает наиважнейшее место в жизни нашего героя и по его словам является прямо-таки ангелом-хранителем и отрадой его души. Одним словом, между ними существует крепкая и нежная любовь. Вот, пожалуй, и всё, что хотелось бы сказать в начале этого повествования. Хотя само начало истории оказалось скорее простым, будничным, и даже тривиальным, нежели чем каким-то вызывающим или убийственно преступным. Всё началось ещё утром; в участок вбежал запыхавшийся посыльный, и сходу ворвавшись в кабинет Николая Васильевича, тут же вручил ему пакет.
– Здравия желаю!… Вам надлежит тут же предпринять меры!… дело срочное!… Может пострадать честь весьма важной персоны… - после приветственного кивка, горячо доложил посыльный. А в это время Николай Васильевич, вместе со своими помощниками Игнатьевым и Семчуком, как раз просматривали сводку ночных происшествий, в коих не было ничего интересного: так, всего-то пару пьяных драк да невзначай отвешенный тумак. Абсолютно обыденная, скучная, ночная, привокзальная картина. А потому Николай Васильевич очень обрадовался внезапному появлению депеши. Тоже кивком ответил на приветствие, и с огромным рвением вскрыв пакет, мигом погрузился в чтение его содержимого. Впрочем, читал недолго, в подобных опусах всё всегда описывалось сжато и коротко. В связи с чем, Николай Васильевич решил задать устно несколько вопросов самому посыльному.
– Хм,… что это ещё за срочность такая, когда тут пишется об уже вчерашнем происшествии?… Дескать, подозреваемый ещё вчера вечером сбежал,… и лишь только сегодня намеревается покинуть Москву!… Так может он уже покинул?… как и кто это определит!?… И вообще, неясно, что за род преступлений он совершил,… может, он кого убил или покалечил?… здесь не указано,… а если да, тогда нужно применять более жёсткие меры, а не простое задержание!… Послушайте, голубчик, может, вы мне наиболее толково обо всём доложите?… - закончив читать, чуть раздражённо спросил он.
– О да, конечно!… Собственно меня для этого и добавили к депеше,… она официальный документ, а я вроде как пояснительная записка при ней!… Ну а что касаемо самого преступления, так это скорее бытовой инцидент,… дело в том, что у тётушки хорошего знакомого нашего губернатора есть дочь — молоденькая, можно даже сказать, совсем юная девица!… Так вот ей наняли учителя поэзии,… говорили, весьма талантливый в этом деле молодой человек,… хотя и студент,… но уже печатался в одном очень популярном альманахе!… Одним словом у той дочки и этого поэтического гения завязалась интрижка,… и немудрено, ведь оба молодые, увлечённые литературой, стихами, и всё такое!… А тётушка знакомого нашего губернатора, или вернее сказать матушка той девицы, узнала об этом,… как раз вчера застала их за амурами; чего-то они там обнимались, целовались,… в общем, скандал, ругань,… дело дошло даже до рукоприкладства!… Матушка надавала тому поэту пощёчин, а он, видите ли, осмелился её оттолкнуть,… в результате чего матушка своим мощным торсом обрушилась на паркет,… и весьма сильно помяла свою филейную часть!… Естественно студент-поэт, испугавшись ответственности за ушибленный матушкин зад, мигом ретировался,… как говориться, сбежал с места происшествия!… Ну а матушка, больше обиженная своим конфузным падением, чем болью от удара, немедленно пожаловалась своему родственнику,… а уже тот своему другу, нашему губернатору,… и, разумеется, дело завертелось,… мигом дошло до полицмейстера!… Кстати, в жалобе сообщается, что тот поэт к тому же ещё и вор-домушник,… мол, он похитил какую-то там дорогую брошь,… иначе говоря, его выставили каким-то диким грабителем или упырём!… Ну, это же смешно, чтоб поэт, этот хлюпик, и грабил,… ну, просто хохма какая-то,… хе-хе-хе… - прыснув ехидным смешком, прервался посыльный.
– Так это вполне закономерно,… тётушкина обида сделала из простого паренька-студента отъявленного бандита!… Что ж, такое случается,… у нас было и зятьёв оговаривали, и кузенов, и даже родных братьев!… Ну а почему нам-то надлежит его найти и задержать?… ведь вроде это дело околоточных полицейских, а мы-то привокзальные сыскари?… - вновь спросил Николай Васильевич.
– Так в том-то и дело, что вы привокзальные, ведь тот поэт приезжий из Казани, он там учится,… оттого и студент,… там же и его стишки в альманахе пропечатали!… Ну а когда тётушкину дочку-то опросили, то она и призналась, что поэт как раз сегодня собирался уезжать домой, в Казань,… а вот говорила она правду, или своего ухажёра выгораживала, непонятно!… Вот потому-то и решили это дело вам поручить,… околоточные по своему ведомству розыск ведут, а уж вы по своему, привокзальному,… проверьте, уедет тот студент или нет!… Кстати, вот его приметы описаны, и даже фотокарточка приложена,… маленькая только,… но ничего, может, поможет в опознании… - тут же передав дополнительный конверт, пояснил посыльный, на что Николай Васильевич справедливо заметил.
– Ага, ну вот теперь, кажется, общая картина ясна,… эй, Игнатьев, Семчук, вы слышали, что сказал посыльный?… - резко окликнул он своих помощников и продолжил, – это значит, что нам следует искать этого хлипкого литератора на Казанском направлении!… Тэк-с, а во сколько там у нас первый поезд отходит?… Ах да, сам вспомнил,… уже скоро!… А ведь и вправду всё складно получается,… вчера вечерних поездов на Казань не было,… ночью только прибытие,… а вот сейчас утром, как раз отправление первого состава,… всё сходится!… Значит, вас господин посыльный, правильно к нам послали!… Ну-ка, Игнатьев, Семчук, за работу,… немедля переоденьтесь во всё цивильное,… будем брать его тайно, чтоб не сбежал!… Наденьте простую, неброскую, гражданскую одежду,… вот вам фотокарточка данного субъекта,… запомните его,… роста он чуть выше среднего, брюнет, слегка сутуловат,… а вот ещё особые приметы; имеет при себе саквояж чёрного цвета!… Ха-ха,… это ещё что за примета такая?… откуда такие сведения!?… - вдруг усмехнувшись, спросил у посыльного Николай Васильевич.
– Ну, это тётушкина дочь, его ученица, ему подарила этот саквояж,… для свидетельства их верной дружбы, что ли,… у них, у состоятельных людей, свои причуды, дарят что хотят,… так что предположительно саквояж будет при нём… - мигом отозвался посыльный.
– А-а-а,… ну тогда понятно!… В общем, с приметами и с самим подозреваемым всё ясно!… Конечно, при задержании ещё надо смотреть, куда он спрятал предполагаемо украденную им брошь,… в кармане ли она, либо в саквояже, кто знает,… хотя может, тётушка и оговорила его из мести,… а может, и нет, и он действительно украл ту брошь!… Одним словом, работаем, как всегда чётко и слажено, не давая себя обнаружить!… Состав скоро подадут на платформу,… мы же аккуратно обходим его по перрону, попутно выясняя, в каком купе находится подозреваемый,… затем тихо, без лишнего шума и крика берём его!… Пассажиров не тревожить, дабы не возникло паники!… Надеюсь, задача ясна и понятна!?… Через пять минут выходим на вокзал, без суеты и лишних слов, молча, рассредотачиваемся и начинаем операцию,… общаемся только условными сигналами… - жёстко упредил помощников Николай Васильевич, и стал ждать, когда они переоденутся.
Впрочем, Игнатьеву и Семчуку облачаться в гражданское одеяние не впервой, дело привычное. Так что им действительно и пяти минут хватило, чтоб сменить френчи на плащи, и выглядеть, как обыкновенные пассажиры. А ещё через минуту все трое уже удалились на вокзал. В кабинете остался лишь посыльный, собственно он для того и был прислан, чтоб, не мешая, наблюдать со стороны за расследованием.
Глава 2.
А меж тем, как и предупреждал Николай Васильевич, состав на Казань подали на платформу. На перроне появились первые пассажиры, проводники открыли вагоны и вышли наружу для их встречи. Началась посадка. Всё как обычно, ничего подозрительного. Николай Васильевич, Игнатьев и Семчук, по раздельности обходили состав, и как бы ненароком заглядывали в окна вагонов, делая вид, что им тоже надо ехать. Правда изредка пересекались и дополнительно всматривались в фотокарточку подозреваемого, которая находилась у Николая Васильевича. Освежали память, так сказать. В общем, шла типичная розыскная работа.
Но вот на перрон вышел студент-поэт, и, разумеется, тут же был опознан. А так как его было решено брать с поличным прямо в купе на месте побега, то сейчас его никто не тронул. Поэт вышагивал абсолютно безмятежной походкой, будто душа его была чиста и невинна. Чёрный саквояж был при нём, и смотрелся весьма гармонично с его прочим тёмным одеянием. В какой-то момент поэт остановился, достал билет и как-то грустно обвёл взглядом перрон, словно желая увидеть фигурку провожающей девушки.
Но девичьей фигурки на перроне не оказалось, так что поэт печально вздохнув, подошёл к нужному вагону и предъявил билет проводнику. Ещё мгновение и он уже прошёл вовнутрь. Николай Васильевич и его помощники моментально активизировались; переглянулись и степенно, дабы не спугнуть подозреваемого, направились к вагону. Но вот неожиданность, вдруг из двери вагона появился поэт. Он был уже без саквояжа, зато с папироской во рту, и ловко подкурив её, глубоко затянулся. Отчего Николай Васильевич даже поёжился.
– Ох, уж эта отвратительная привычка курить,… бр-р-р-р,… хотя эти поэты ещё и не такими гадостями увлекаются… - с отвращением подумал он, и подал знак своим помощникам, чтоб те чуток погодили. Брать поэта на виду у всех негоже, вдруг поднимется гвалт. А тем временем сам поэт ещё разок окинул перрон печальным взглядом, нервно затянулся в последний раз, бросил окурок под вагон и направился вовнутрь.
Тут уж Николай Васильевич медлить не стал, подал должный сигнал, и все трое ринулись в вагон. Там всё произошло намного быстрее, чем предполагалось ранее, ведь вскоре ожидалось отправление поезда, пришлось поторапливаться. Впустив в купе вперёд себя Игнатьева и Семчука, Николай Васильевич занял позицию у двери, пригородив путь к бегству, и в вполголоса, не поднимая всеобщего шума, объявил студенту о претензии к нему.
– Вы, господин учитель, литератор, являетесь фигурантом весьма щекотливого дела, об избиении и похищении одновременно,… а потому вас велено немедленно задержать и доставить в участок… - в несколько произвольной форме заявил он, и добавил, – ведите себя тихо и покорно. Мои помощники вооружены,… и если что, будут стрелять на поражение… - уже скорее для острастки, чем для серьёзных действий заученно произнёс Николай Васильевич, отчего щуплый поэт-студентик весь изменился в лице, побледнел и чуть не потерял сознание.
Однако Игнатьев и Семчук были настороже, не дали ему совсем расклеится, подхватили его под руки, забрали саквояж, и этак культурненько потянули беднягу на выход. Николай Васильевич освободил им проход. Поэта, словно подстреленную лань, выволокли из купе, и осторожно проследовав по коридору вагона, доставили на перрон. В купе остался сидеть ещё один пассажир, который ранее уже успел занять своё место; мужчина средних лет, с удивлённым и даже растерянным взглядом. Николай Васильевич скромно извинился перед ним за доставленные неудобства и тут же покинул вагон. Всё задержание заняло лишь каких-то пять минут.
Дальше поэта повели по перрону. Ноги у него сделались, словно ватные. Отчего его можно было принять за инвалида. А со стороны казалось, будто двое сопровождающих по его бокам, помогают ему идти. Третий же, Николай Васильевич, как старший, шёл сзади, и деловито покачивая головой, показывал всем, что всё в порядке, так и должно быть. А потому никто из прочих пассажиров даже и не понял, что проходит полицейская операция. Вроде ничего необычного, будничное сопровождение немощного. Но едва они покинули здание вокзала, как всё изменилось. Поэт внезапно пришёл в себя и начал открыто демонстрировать свой невыносимый характер.
– По какому праву вы меня схватили!?… я никого не бил и ничего не похищал!… Что это ещё за выдумки!?… Я вообще-то студент высшего учебного заведения и имею право на защитника,… то бишь адвоката!… Немедленно освободите меня!… - выкрикивая столь несуразные фразы, он вдруг затеялся вырываться. На что тут же получил отпор.
– Сударь, сейчас же прекратите бузотёрить!… Вы задержаны по распоряжению самого губернатора,… вы вчера-с вечером, толкнули тётушку его друга,… а в результате поднялся весь этот сыр-бор!… Так что никакой адвокат вам теперь не поможет,… ведите себя прилично,… не принуждайте нас к насилию… - слегка напускно сердясь, предупредил его Николай Васильевич. Из чего поэт сразу понял, с кем имеет дело, вновь загрустил, поник головой и поплёлся, полностью повинуясь Игнатьеву и Семчуку.
И надо же такому быть, именно в этот момент всю их процессию заметил Аристаша. Он как раз вышел из татарского привокзального трактирчика, где с удовольствием перекусил бараньими позами. А тут такая картина; его друзья ведут под руки какого-то хлыща-арестанта. Разумеется, у Аристаши мгновенно разыгралось любопытство. Да и повидать своих друзей ему тоже захотелось. Поговорить с ними о том, о сём, что-нибудь обсудить, или просто посудачить, уж это он обожал. Моментально догнав, Николай Васильевича, Аристаша пристроился к нему с боку, и как бы невзначай, эдак шуточкой начал разговор.
– День добрый, дорогой друг,… вот смотрю я на вас, и душа радуется!… Вон, опять себе работу нашли,… ведёте задержанного на дознание!… А я вот признаться, уже давненько сыском не занимался… - смешливо подметил он, отчего Николай Васильевич расплылся в приветственной улыбке.
– О, Аристаша,… ну, здравствуй, мой добрый друг!… И это у меня душа радуется видеть тебя!… всегда такой свежий, подтянутый,… и боевой настрой!… А то, что ты давно без сыска ходишь, так это не беда,… пошли с нами,… есть о чём поговорить!… Эй, Игнатьев, Семчук, смотрите-ка, кого я встретил!… он прям как знает, что мы по нему скучаем!… ха-ха-ха!… - задорно окрикнул своих помощников Николай Васильевич.
– Ха-ха!… Аристаша, дружище, и ты здесь!… Ну, привет-привет!… рады тебя видеть!… - мигом отозвались Игнатьев с Семчуком и даже помахали Аристаше, отчего поэт-студент чуть не выскользнул у них из рук прямо на мостовую. Однако был мигом подхвачен, и продолжил свой путь в участок.
Глава 3.
Тем временем Николай Васильевич взялся рассказывать Аристаше предысторию текущего дела. Всё ему в деталях обсказал: и про посыльного с депешей, и про тётушку с дочкой, и про губернатора, и про уроки поэзии, и про скандал, и про стычку, и про самого поэта. В общем, пока они дошли до участка, Аристаша был уже полностью посвящён в курс дела. Хотя для него особого интереса оно не представляло, ведь простенький состав преступления. Ну, подумаешь, какой-то поэт-учитель толкнул матушку своей возлюбленной ученицы, пусть даже эта матушка и упала, и у неё есть заступник в лице самого губернатора.
Но это же всё мелочи, максимум штраф или мизерный срок на общественных работах. Ведь виновник, какой-то щуплый студентишка, а не матёрый отъявленный бандит. Иначе говоря, Аристаша узнав всю предысторию, не впечатлился, и даже расстроился, что дело такое лёгкое. Однако надо знать Аристашу, какая-то его внутренняя чуйка, какое-то наитие, или сверх чутьё, настоятельно подсказывало ему, что всё самое интересное, ещё впереди. И ведь всё так и произошло, чуйка не обманула его. Едва студента-поэта доставили в кабинет Николай Васильевича и усадили на стул, как он опять взбунтовался.
– Да что вы себе такое позволяете!?… что творите!?… Привели меня в участок и бросили тут как помойную тряпку,… а я человек!… И я требую, чтоб вы незамедлительно предъявили мне все ваши претензии!… хватит молчать!… Что вы собственно от меня хотите!?… - чуть визгливо, словно кисейная барышня, затребовал он. На что Николай Васильевич спокойно ответил.
– О, сударь,… поверьте, у нас-то к вам как раз никаких претензий нет,… нам просто была поставлена задача, лишь задержать вас,… и мы с ней справились,… задержали!… Дальше вами станут заниматься уже другие люди,… вот, пожалуйста, вас здесь дожидается посыльный из околоточного участка по месту вашего пребывания,… он вас сопроводит в иную инстанцию!… Мы же только сейчас составим протокол задержания,… и уже с этим документом вы отправитесь по месту назначения!… Итак, для протокола нам требуется опись всего того, что было у вас в момент поимки,… выложите содержимое ваших карманов на стол!… Нам следует проверить, нет ли у вас какого оружия,… а также предъявите нам для осмотра ваш саквояж,… следует, выяснить, не спрятана ли в нём похищенная брошь!… Весь досмотр будет проходить строго при понятых!… Аристаша, ты же незаинтересованное гражданское лицо,… надеюсь, ты не откажешь нам, и выступишь в качестве понятого?… - мигом пояснив поэту, что от него ждут, обратился к Аристаше Николай Васильевич.
– О да, конечно,… почему бы и нет, дознавателем я был, так отчего бы понятым не послужить… - живо согласился Аристаша и с нескрываемым интересом принялся наблюдать за происходящим. Студент недовольно подергался, и начал выкладывать на стол содержимое своих карманов. Все слегка напряглись. Посыльный из околотка даже приподнялся на цыпочках, до того ему стало интересно. Однако зря.
Ничего подозрительного в карманах поэта не обнаружилось, так себе находки: кое-какие монеты, носовой платок, хлебные крошки, да документы удостоверяющие личность. Дальше настала очередь саквояжа. И вот тут-то произошло непредвиденное. Едва саквояж открыли, как сразу сверху на кучке сменного белья и рубашек обнаружили небольшой холщовый мешочек тёмной расцветки. Все тут же удивлённо переглянулись от столь нежданной находки, ведь обычно всё самое сокровенное прячут вовнутрь, а здесь прямо на виду.
– Что это за вещь такая?… и что там, в ней, внутри?… может, похищенная брошь? или ещё какие ценности?… - резко спросил поэта Николай Васильевич.
– Да я не знаю что это!… у меня такого не было!… Бельё моё, рубашки мои,… а это не моё!… И никакой броши я не похищал!… - тоже удивлённо протараторил поэт, и даже глаза вытаращил. Складывалось такое впечатление, что он действительно говорит правду и не имеет никакого представления о том, что это за мешочек, при этом его несуразное поведение и нервная дрожь были тому веским подтверждением.
– Ну, хорошо-хорошо, сударь,… успокойтесь, не надо так реагировать,… мы понимаем, вы поэты впечатлительный народ,… но не нервничайте, мы во всём разберёмся!… Сейчас взглянем, что тут такого в мешочке лежит… - слегка ёрнически подметил Николай Васильевич, достал мешочек из саквояжа, чуть встряхнул его, попробовав на вес, и, скинув петельку-завязку с верхней части, расправил горлышко.
– Хм, а мешочек-то тяжеловат,… думается мне, там не только брошь, но много всяких других ценностей… - вновь ёрнически заключил Николай Васильевич и аккуратно высыпал содержимое мешочка на стол. И опять удивлению окружающих не было предела. Вместо ожидаемых ценностей и броши, по столу гроздью рассыпалось несколько дорогих, золотых, карманных часов системы «брегет» фирмы «Павел Буре».
– Ого!… вот это находка!… Ну, надо же, какой сюрприз,… да вы голубчик не поэт, а часовщик!… Все видели, у этого субъекта в саквояже в холщовом мешочке оказались золотые часы весьма известной фирмы!… Да здесь никакая брошь не сравнится в цене!… Можно смело заявить, что перед нами небольшое состояние, с которым очень удобно сбежать в Казань, и жить там безбедно, на протяжении нескольких лет!… Ай да студент,… хорош куш для учителя поэзии!… - удивлённо, и опять ни без иронии, завосклицал Николай Васильевич.
– Но это не моё!… я даже не знаю, откуда это всё!… Нет-нет, этого не может быть!… Я ни в чём не виноват!… это какая-то ошибка!… - залепетал поэт, вмиг покрывшись потом от волнения.
– Но позвольте сударь,… ведь это же ваш саквояж!?… вы же не станете отрицать этого, ведь мы изъяли его у вас в купе,… да и ваши рубашки тому подтверждение!… Так откуда же в нём эти ценности?… уж вы-то как никто другой должны это знать!… - чуть с издёвкой, затребовал ответа Николай Васильевич.
– Не знаю!… ничего не знаю!… Я бедный студент,… всего лишь влюбился в свою богатую ученицу,… она ответила мне взаимностью,… затем нас застали и угрожали,… я постоял за себя, оттолкнул мамашу и сбежал!… Так я этого и не отрицаю,… всё так и было,… но эти часы не мои!… И никакой броши я тоже не крал,… всё это придумки, чтоб отомстить мне,… вы уж поверьте!… - отчаянно взмолился студент и даже упал на колени. Тут в разговор вступил Аристаша.
– А позвольте мне заметить,… я, кажется, знаю, откуда эти часы!… Читал я сегодня в утренней газете презанятную сводку происшествий,… так вот, там говорится, что вчера вечером была совершена кража в мастерской «Павла Буре»!… Пропала партия только что подготовленных для продажи серийных золотых часов в количестве двенадцати штук!… иначе говоря, украли целую дюжину дорогого товара!… И что-то мне подсказывает — это именно те часы!… Ну-ка любезный друг Семчук, и Игнатьев, разложите их аккуратно рядком вон на том столе,… я-то здесь сейчас в качестве понятого, и мне их трогать не полагается, но вам можно, только очень осторожно,… вещицы шибко дорогие!… А уж я их внимательно осмотрю и перечту,… в газете даже и фото было!… Странно только почему вы Николай Васильевич, ничего не знаете об этом занятном происшествии… - быстро сделал весьма интересное заявление Аристаша, отчего Игнатьев и Семчук мигом бросились выполнять его просьбу. А Николай Васильевич стал оправдываться.
– Да просто с раннего утра я был занят другими делами,… как раз пришла депеша на счёт этого студента-смутьяна!… Он якобы устроил дебош, украл брошь,… и его следует немедленно задержать!… Да вон, посыльный подтвердит,… он сам и доставил эту депешу… - как-то нелепо парировал сыщик, махнув на посыльного.
– Да-да,… всё точно,… так оно и было!… И кстати, у нас в околотке на счёт этой кражи часов, тоже пока ничего неизвестно,… иначе бы меня определённо ввели в курс дела… - подтверждая слова Николая Васильевича, залепетал посыльный, но Аристаша перебил его.
– О да, такое бывает!… Всякое, знаете ли, случается,… и вполне возможно, что эту кражу до сих пор ещё не зарегистрировали в полицейском департаменте, просто не успели!… Зато вот газетчики, падки до такого,… они народ ушлый, везде пролезут, и всегда поспеют раньше остальных,… потому-то я и читаю у них уголовную колонку!… Так что давайте-ка внимательно осмотрим эти часы,… поищем дополнительные улики,… не думаю, чтоб студент мог одновременно обворовать часовщика и разругаться с матушкой своей воспитанницы,… должен быть кто-то другой… - констатировал Аристаша и тут же взялся за дело. Пристально вглядываясь в циферблаты, стал осторожно карандашом расправлять часы в одинаковом положении, при этом на ходу пересчитывая их. А расправив, вдруг заявил.
– А часов-то не дюжина, а тринадцать,… на одну штуку больше,… получается «чёртова дюжина»! … Хотя в газете чётко говорилось о двенадцати,… выходит одни часы лишние, подкидыши!… Но какие именно? ведь все они вроде одинаковые,… все золотые, одной формы, и даже циферблаты у них выполнены в одной манере!… Они как братья близнецы,… но вот их количество не соответствует означенному!… Конечно, часы можно было бы все вскрыть, и узнать по номеру, какие из них не относятся к похищенной серии,… однако есть большой риск, что мы их повредим,… и тогда это уже нам придётся выплачивать неустойку фирме «Павла Буре»!… Так что надо как-то иначе выяснить, почему их на одни больше?… и чтобы это всё значило?… - чуть задумчиво, задался вопросом Аристаша и тут же услышал ответ.
– Но ведь, в сущности, для вас это уже неважно!… Ведь сам Николай Васильевич ясно указал, что сие дело относится к нашему, околоточному участку,… а значит, нам его и расследовать!… Тем более ворованное имущество было обнаружено у нашего подозреваемого,… ведь так!?… - слегка расковано и даже дерзко, вдруг заявил посыльный, надеясь скорей забрать студента и увести его в свой околоток.
– Хм,… так-то оно так, но ровно до того места, как мы обнаружили столь ценную пропажу на нашей подведомственной территории!… Так что голубчик, теперь это полностью наше дело!… И более не несите чепухи,… не мешайте Аристаше думать,… он сейчас нас ещё удивит своими выводами!… - мигом урезонил посыльного Николай Васильевич, и перевёл взгляд на Аристашу, который продолжал внимательно вглядываться в циферблаты всех тринадцати часов.
– Ага!… вот нашёл!… - внезапно вскликнул он, – смотрите, на двенадцати часах из одной партии все стрелки двигаются синхронно,… вплоть до секундной!… Их так и заводят на фабрике,… всю серию одновременно пускают в ход, поразительная точность!… «Павел Буре» как раз этим и славится,… его часы просто безупречны,… настолько качественно выполнены, что им и вовек с хода не сбиться!… А вот эти часы, тринадцатые,… уже из другой партии,… ход их стрелки не совпадает с остальными двенадцатью,… вот их-то мы и можем вскрыть!… Установим номер часов, а по нему найдём и приобретателя,… реального хозяина!… Ну а остальные часы даже и трогать не придётся,… их требуется невредимыми вернуть на фирму!… А с этими, тринадцатыми часами, стоит повозиться!… Наверняка их хозяин, чего-то испугавшись, подбросил их в общую кучку,… опасался, что их у него обнаружат и заподозрят неладное,… потому и скинул!… такие вот дела!… - вполне разумно рассудив, заключил Аристаша, и тут уж слово взял Игнатьев.
– Но кто же тогда этот таинственный хозяин!?… что за тип такой!?… Кого нам ловить-то!?… Уже понятно, что это не студент,… куда ему до воровства таких ценностей, кишка тонка!… Он сейчас-то от всего увиденного готов в обморок упасть, не то, что часы украсть!… - неожиданно высказался он.
– О, братец Игнатьев, тут ты прав,… студент такого сделать не мог!… Здесь другой мастак работал,… а вот кто он? и кого тебе ловить?… это-то я сейчас как раз и пытаюсь выяснить!… Для начала я открою крышку часов, найду номер, а затем уж по нему и определим владельца,… он-то наверняка и вор… - поддержал Игнатьева Аристаша, и аккуратно орудуя своим перочинным ножом, ловко вскрыл задник часов.
– Опа!… а тут какая-то записочка имеется!… Смотрите-ка, туго сложенная бумажка спрятана,… похожа на обрывок салфетки,… а на ней какие-то знаки и циферки нанесены… - вдруг обнаружив за задником клочок бумажки, вскликнул Аристаша. Все тут же кинулись ближе к нему.
– Ну-ка, ну-ка!… Что тут за циферки такие?… Может, какой шифр?… уж не шпионы ли здесь замешаны?… - мигом склонившись над Аристашей, пробасил Николай Васильевич.
– Да вот, смотрите,… написана цифра 18,… за ней чёрточка и цифра 8,… потом стоит крестик и цифра 5,… затем полумесяц и цифра 2!… И вправду шифровка какая-то получается… - чуть удивлённо заметил Аристаша. И здесь внезапно подал голос студент, тоже увлечённо за всем наблюдавший.
– Да никакая это не шифровка,… так у нас в Казани напоминание адреса записывают,… полумесяцем обозначают мечеть,… крестом православную церковь!… Так проще и наглядней,… цифра 2 означает мечеть с двумя минаретами,… ну а 5 значит, пять куполов на церкви!… Количество минаретов и куполов указывают, чтоб точно знать, как их найти,… ведь в городе есть и другие церкви с мечетями, а там количество минаретов может быть другое,… четыре, например,… или семь куполов у церкви!… А тут всё ясно, сколько и чего,… вон, даже номер улицы указан, 18-ая от вокзала,… легко отсчитать,… и номер дома 8-ой,… как раз между мечетью с двумя минаретами и церковью с пятью куполами,… точно указано!… И я даже знаю где это,… ещё бы не знать, ведь там находится ювелирная лавка известная на всю Казань,… злачное местечко, надо сказать!… Разные там тёмные личности обитают,… они-то и пользуются услугами той лавки,… поговаривают, там скупка похищенных ценностей процветает,… хотя доказать такого никто не может!… Я бы туда ни за что не сунулся, опасно,… а вот отправится домой, я готов хоть прямо сейчас,… очень соскучился, уехал бы немедля… - как-то уж совсем грустно закончил свою тираду поэт.
– Ну-ну, чего грустить-то, господин студент,… ещё уедете,… да и уехали бы, если б, не та ссора с матушкой вашей ученицы!… А кстати, раз уж вы говорите, что этот адресок казанский, то я так полагаю, и товар тоже должен был отправиться туда же, в Казань!… Теперь-то это ясно, как божий день!… Впрочем, раз уж мы выяснили, что вам ворованное не принадлежит, тогда стоит задуматься, откуда это появилось именно у вас!?… А что если мешочек с часами вам подбросил ваш попутчик!?… - вдруг предположил Аристаша, обращаясь к поэту.
– Да-да!… вполне может быть!… Когда я зашёл в вагон, он уже сидел в купе!… - мигом отозвался поэт, и Аристаша тут же продолжил.
– Судя по тому, что мне рассказал Николай Васильевич о вашей поимке, вы на время выходили покурить, при этом оставив в купе без присмотра свой саквояж!… И вот как раз в этот-то момент, он и подкинул вам мешочек с часами,… скорей всего ваш попутчик весьма умён,… он, конечно, заметил переодетых полицейских на перроне,… вон они какие, красавцы-богатыри, наши Игнатьев и Семчук, как же их не заметить!… Ну и, разумеется, попутчик испугался,… наверняка подумал, что они ищут его,… и тут же избавился от улик, сунув в мешочек даже и свои часы,… чтоб уж совсем быть чистым!… Такое у воров заведено,… сбросить улики,… мне об этом один бывший урка рассказывал,… матёрый был вор, но уверовал в Христа и раскаялся,… так что это неново!… Избавился от мешочка, и тут надо же какой конфуз вышел,… он-то полагал, что полицейские станут обыскивать его, или купе шерстить, но никак ни соседа!… А здесь вон как всё обернулось,… оказалось, они как раз за соседом-то и пришли, это он подозреваемый,… его и увели, да вместе с саквояжем, в котором уже лежал мешочек с ворованными часами,… вот и вся история!… Теперь уж вы, сударь-студент, точно не виновны,… но только впредь мамаш своих учениц уж более не обижайте,… а вот ваш попутчик действительно вор!… В газете писали, что на подозрении приказчик,… даже приметы опубликовали; чуть лысоват, слегка полноват, невысокого роста,… плюс отличительная черта, тонкий шрам под левым глазом!… И тут же добавочные сведения, дескать, ранее он был ювелирным мастером, но получил увечье при работе, и переведён в приказчики,… вот ему деньги-то и понадобились!… По-моему всё сходится!… - победоносно закончил свою речь Аристаша, и тут вдруг запротестовал Семчук.
– Нет-нет!… тут ничего не сходится,… вернее по приметам-то он, конечно, подходит, похож,… но вот только как же нам его теперь ловить, ведь он наверняка далеко уже уехал!?… - забеспокоился он, однако Николай Васильевич быстро охладил его.
– Да погоди ты, братец, со своим «уехал»!… Вон Аристаша ещё думает,… сейчас ещё чего-нибудь добавит!… - резко заключил он, и Аристаша мигом отозвался.
– Да-да, Николай Васильевич, это верно,… об «уехал» не может быть и речи!… Ведь зачем ему теперь куда-то ехать,… весь его товар теперь у нас,… и даже его собственные часы, тоже наши!… А это уже веская улика против него,… если от этих новеньких часов он ещё хоть как-то может отказаться, скажет, мол, ничего не знаю,… то уж от своих личных часов у него не получится отвертеться,… легко опознаем!… Но не это главное,… я просто-таки уверен, что он никуда не уехал, а тут же, сразу за вами, покинул вагон,… сошёл с поезда и направился следом!… Наверняка сейчас бродит где-нибудь рядом и соколом смотрит со стороны, что будет дальше!… Выясняет, куда мы студента денем,… обыщем его, найдём часы и посадим?… или не обыщем, просто пожурим и отпустим?… О, он далеко неглуп, этот приказчик, убегать не станет!… Выждет, а потом начнёт действовать по обстоятельствам,… не упустит своего,… не для того он вором сделался, чтоб такой-то куш да за просто так отдавать,… вот оно как!… - бодро заметил Аристаша.
– Ну, так и что же нам тогда делать?… как мы его найдём средь всей той сутолоки, что творится на вокзале?… - уже чуть раздражённо переспросил Семчук. На что Аристаша лихо усмехнулся.
– Хах!… а как ты сам-то думаешь, дорогой мой Семчук!?… Небось, на рыбалку-то ходишь, и знаешь, как рыбку поймать!… Её там, в реке-то, видимо-невидимо, косяками ходит, шныряет туда-сюда, целая толпа!… А коли её хорошенько прикормить, да жирного червячка на крючок наживить, то обязательно нужную рыбёшку и споймаешь, уж не упустишь!… Вот и мы на живца ловить станем,… а вместо червячка на приманку у нас студентик есть!… Запустим его на вокзал, а вор-приказчик сам на него и клюнет,… это же так просто!… Надо только нашего студентика привести в порядок,… приободрить, подчистить, придать ему должный вид,… а то он что-то совсем раскис… - быстро нашёлся, что ответить Аристаша. И сразу получил новый вопрос, но только уже от Николая Васильевича.
– Ну, это всё хорошо,… я понял, что ты собираешься сделать; дать студенту пустой саквояж, а уж приказчик сам его найдёт, тут-то мы его и прихватим!… Но погоди, не всё так просто,… а что если студент один без присмотра затеряется в привокзальной толпе?… Там народу тьма, можем и упустить,… ведь нам-то рядом с ним идти несподручно, приказчик нас увидит и не клюнет!… Ты сам же говорил, что он следил за нами, когда мы студента сюда вели,… а значит, он нас в лицо знает, и на сближение точно не пойдёт,… вот что тут делать?… - спросил он.
– Это да!… вы правы, приказчик всех нас видел и наверняка запомнил!… - вновь отозвался Аристаша, – однако у нас есть человек, который в курсе всего дела, но на улицу так и не выходил,… и это посыльный, принёсший вам депешу!… Вот он голубчик, стоит и помалкивает,… уж его-то приказчик определённо не видел!… Так что мы его вместе со студентом и отправим,… пусть идут на вокзал,… вроде два простачка познакомившихся в участке,… этакие собратья по несчастью,… парень он крепкий, и если что, то ухватить приказчика сможет, а там глядишь, и мы подоспеем!… Вот только переодеться ему надо,… не в форменном же френче ему идти!… Эй, Игнатьев, Семчук, найдите-ка ему братцы простую одежонку,… пусть свой мундир скинет!… Ну а там дальше уж будем следить, как они из участка выйдут!… Для вида им обязательно надлежит беседовать, улыбаться,… тут студенту как раз и его поэтическое ремесло пригодится,… станет стишки рассказывать!… В общем, всем своим видом будут показывать ошибочность своего задержания,… мол, полицейские ошиблись, но разобрались!… И вот вы теперь освободились, и идёте на вокзал, радостно делясь впечатлениями,… этакая лёгкая, ненавязчивая беседа… - чуть иронично пояснил Аристаша, на что тут же оживился Николай Васильевич.
– Ну и отлично,… так и поступим!… Ну-ка, Игнатьев, мигом переодень посыльного да выпускай их обоих, а мы уж следом потихоньку пойдём!… Надеюсь, всем всё понятно!?… Да и вам, господин студент, я полагаю тоже всё ясно!… А за вашу помощь в поимке опасного преступника, я сам лично сниму с вас абсолютно все обвинения, и даже билет в Казань куплю!… Ну так как, милейший, вы согласны!?… - мягко обратился он к поэту, пока того переодевали Игнатьев с Семчуком.
– Да-да,… конечно согласен!… Ох, уж эти мне обвинения,… лучше бы их сняли… - залепетал поэт, отчего слово взял уже Аристаша.
– Ну, вот и замечательно,… и хватит разговоров,… давайте готовьтесь, а я прямо сейчас пойду,… заранее выйду,… осмотрюсь, узнаю, что к чему!… А минут через десять-пятнадцать и остальные выдвигайтесь,… первыми пойдут поэт с посыльным,… а уж там, на воле, я за ними прослежу,… так что выходим чётко по очереди… - мигом отозвался он и тут же выскользнул из кабинета. Тихонько вышел из участка, и как ни в чём не бывало, без тени беспокойства на лице, засеменил в сторону Николаевского вокзала. Проще говоря, пошёл совершенно в противоположном направлении, чтоб не вызвать подозрений у где-то затаившегося приказчика на случай если тот его заметил. Одним словом, Аристаша действовал весьма разумно.
Глава 4.
Меж тем время шло, и ровно в означенный срок на пороге участка показались студент с посыльным. Их выход был особенно заметен. Оба оживлённо о чём-то разговаривали и посмеивались. Любой прохожий со стороны мог бы подумать, что из участка просто на прогулку вышли два каких-то весёлых приятеля. И секунды не прошло, как они, по-прежнему весело делясь впечатлениями, пошагали к Казанскому вокзалу. Разумеется, в руках у поэта была главная приманка этого театрального действа – чёрный саквояж. Всё было разыграно, словно по нотам. Ребята отлично справлялись со своими ролями, казались раскованными и естественными.
Их путь лежал через проезжую часть площади. А по ней, то там, то тут, шныряли извозчики на своих пролётках. Жизнь на «Каланчёвке» шла своим чередом. Но вдруг одна из пролёток резко остановилась прямо за спинами ребят. Из неё молниеносно выскочил коренастый мужчина, это был приказчик, в одно мгновенье он выхватил из рук поэта саквояж, лихо запрыгнул обратно в пролётку, и она тут же рванулась вперёд. Всё длилось каких-то пару секунд. Никто толком ничего и сообразить-то не успел, а пролётка уже мчалась мимо вокзала по площади в сторону Сокольников и Преображенки. А в той стороне всё, уже никого не найти, там глухо, следы теряются.
Николай Васильевич и Семчук с Игнатьевым чуть издали следили за происходящим, и конечно бегом ринулись вдогонку за пролёткой. Но куда там, ведь даже посыльный, находящийся буквально в шаге от студента, ничего не смог сделать, настолько всё быстро произошло. Можно сказать, пропало дело. И тут вдруг, как по мановению волшебной палочки от кучки извозчиков, что стояли у Николаевского вокзала, стремительно отделилась не запряжённая гнедая лошадь. Было хорошо видно как небольшого роста всадник, ловко, почти на лету вскочив в седло, придал ей ещё большей прыти и ринулся прямо наперерез пролётке уносящей прочь с площади приказчика с его добычей.
Легко можно догадаться, что тем всадником оказался Аристаша. Он как раз затем и вышел заранее из участка, чтоб подготовить всё для такого исхода. Он словно предвидел, что всё выйдет именно так, а никак иначе. А потому вмиг договорился с одним знакомым извозчиком у Николаевского вокзала. Аристаша не раз выручал его в некоторых делах. Так что тот быстро расхомутал свою гнедую и отдал её под седло. Собственно ничего удивительного в том нет, ведь извозчики частенько делают остановки на том месте, чтоб поправить упряжь своим лошадкам, этакий мелко-гужевой ремонт, да и сёдла у них тоже не редкость, возят с собой на всякий случай. Разумеется, Аристаша знал об этом, потому сюда и подался.
И вот сейчас он мчал наперерез уходящему от погони приказчику. Несомненно, у того тоже был свой кучер за удилами, и он его грубо подгонял матерными окриками. Впрочем, приказчик зря старался, ведь тяжёлая пролётка никуда не денется от свободно-скачущей лошади, последняя в любом случае нагонит. А так оно и вышло. Аристаша почти моментально нагнал пролётку с орущим благим матом приказчиком, и упредительно улюлюкая, направил свою гнедую практически в самый бок убегающей лошади. Они даже чуть не столкнулись. И лишь благодаря проворству Аристаши этого не случилось, его гнедая вовремя отвернула.
Зато запряжённая в пролётку лошадка, испугавшись такого натиска, резко метнулась в сторону тротуара, и почти налетела на столб. Но у Аристаши всё было под контролем, ведь он это так и задумывал. А потому пролётка лишь вскользь, задней осью, задела столб. Впрочем, и этого оказалось достаточно, чтоб её остановить. Сразу раздался страшный скрежет, и пролётка тут же замерла, ось была повреждена. Казалось бы, всё, погоне конец, но не тут-то было, из пролетки, громко кряхтя и матерясь, выбрался приказчик с саквояжем в руках, и тут же кинулся бежать. Однако Аристаша был настороже, и ловко орудуя поводьями, отсёк своей лошадью ему путь к бегству. Гнедая, жутко фырча, чуть ли не во весь рост, встала на дыбы, отчего приказчик впал в панический ужас. Он заметался, словно загнанная в угол крыса.
Хотя долго мучатся, ему не пришлось. Как раз подоспели остальные участники погони; посыльный, Игнатьев с Семчуком, студент, да и сам Николай Васильевич. Вот теперь дело было сделано, благодаря Аристаше опасный преступник был схвачен. Оставалось лишь доставить его в участок и допросить по всей форме. Игнатьев с Семчуком вмиг спеленали приказчика, и сейчас он в их огромных руках смотрелся, будто упакованный грудничок, разве что только не пищал. Однако и его подельника, кучера пролётки, тоже задержали. Ну а куда ему бежать-то, у него же здесь и лошадка, и извоз. И он сразу начал давать показания, его ещё даже никто ни о чём не спросил, а он уже рот раскрыл.
– Ой, братцы, простите меня, грешного!… бес попутал!… - сходу заголосил он, вмиг поняв, что попал в худую компанию, – да этот же гад окаянный, пообещал со мной золотыми часами расплатиться!… Сказал, мол, ему его друг задолжал денег, перевёл их в золото и не отдаёт!… Дескать, надо его только дождаться возле вокзала,… а уж он заберёт у него саквояж с часами, и мы враз в Сокольники уедем,… там уж он со мной и рассчитается! … Вот я и польстился на золотишко-то, будь оно проклято!… Ну и стояли мы, ждали аж целых два часа, а потом всё вдруг закрутилось, завертелось, понеслось!… Ох, горе-то,… вы уж простите меня, братцы,… зря я на его уговоры поддался, ведь как чуял дело нечистое,… теперь вот ещё ось у пролётки чинить… - заблажил, заплакался извозчик, на что Николай Васильевич резонно заметил.
– Эх, бедолага,… твое дело извозом заниматься, а ты вон что учудил,… погоню тут устроил,… подверг ни в чём неповинных, приезжих граждан опасности!… Арестовать бы тебя, да на каторгу до скончания веков отправить,… но уж ладно, пожалею,… вон Аристашу благодари, что вовремя остановил тебя, а то бы натворил ты дел,… точно на подсудную статью заработал бы!… А сейчас ничего,… мы вон пожирнее рыбку поймали,… с тобой после поговорим!… Никуда ты не сбежишь, я тебя хорошо запомнил,… чини уж свою ось, да к участку сам подъедешь, в кандалах мы тебя не поведём,… есть дела поважней… - быстро смекнув, что извозчику от него никуда не деться, пожурил его сыщик, и кивнул Игнатьеву с Семчуком, дабы те повели приказчика в участок. Ну, они его и повели. Аристаша же крикнул Николай Васильевичу, что ему надо вернуть гнедую, тоже кивнул, и поскакал к Николаевскому вокзалу, где его с нетерпением ждал хозяин лошадки.
Глава 5.
А уже буквально через двадцать минут приказчика доставили в участок. Все, и посыльный, и студент, и Игнатьев, и Семчук, и сам Николай Васильевич вновь собрались в кабинете дознания. Тут и Аристаша подоспел, вернул гнедую извозчику и мигом явился. К этому моменту как раз и сам приказчик отдышался. По нему было видно, что сдаваться он не собирается, готов защищаться до последнего, и на допрос ему наплевать. Однако Николай Васильевич был настроен решительно, у него имелось своё мнение на этот счёт, и он сходу взялся за дело.
– Ну, что же, господин хороший,… вы попались с потрохами,… так что приступим к опознанию похищенного!… Вот на столе перед вами лежит партия часов в количестве двенадцати штук,… а рядом ещё одни часы,… и это ваши личные часы,… итого получается «чёртова дюжина», несчастливая для вас!… А изъяли мы все эти часы у студента-поэта, прямо из саквояжа, из вот этого холщового мешочка, который вы подсунули ему в купе поезда, отправляющегося сегодня утром в Казань!… Также нам известно, что эти часы вы вчера вечером украли в фирме «Павел Буре», где служите приказчиком!… Так что вы полностью изобличены,… и вам стоит немедленно во всём признаться, ведь даже нанятый вами извозчик не на вашей стороне!… Фактически он уже дал нам против вас показания!… Да и саквояж также был обнаружен при вас,… а это веская улика!… Вы, сударь, вор,… и не смейте этого отрицать!… - чётко и ясно высказал все обвинения Николай Васильевич. Но приказчик на это лишь ухмыльнулся и стал запираться.
– Ха!… Все эти ваши обвинения белыми нитками шиты,… на суде они не пройдут!… Во-первых, как вы утверждаете, никакого извозчика я ждать меня не нанимал,… просто поймал его, как и все это делают, да тихонько поехал на нём мимо вокзала!… А тут какой-то паренёк забросил мне в пролётку этот саквояж,… тем самым испугал лошадь, вот она и понесла!… Затем на нас налетел ещё один какой-то сумасшедший, и попытался задавить меня своей кобылой!… А вот то, что наговорил вам мой извозчик, так это ему всё спьяну причудилось,… проспится и забудет!… Ну а на счёт фирмы «Павел Буре», так я не знаю, что там творится,… со вчерашнего утра я у них больше не работаю, уволился!… И что там вечером пропало, не ведаю!… Не моё это дело, а их,… вот пусть сами и разбираются!… А я сегодня с утра собрался в Казань съездить, отдохнуть,… говорят там ныне пейзажи красивые!… И да, я не отрицаю, видел я, как вы этого студента голубчика прибрали!… С таким грозным видом вывели его из купе, что я даже испугался, и решил в столице остаться,… вышел из поезда, проголодался, пообедал в трактире, и захотел в Преображенское поехать,… как раз в тамошнем храме помолиться,… он сразу за рекой Яузой на горке стоит,… место благообразное!… Но вот не доехал, вы налетели,… ни за что схватили,… получается, это я пострадавший,… жаловаться на вас буду!… Я и на суде так скажу,… не виновен я, чист и честен!… - усмехаясь, отверг все обвинения приказчик. И что интересно по его версии всё так и получалось. Выходило, будто он действительно не виновен, а всё с ним случайно произошло, и задержали его напрасно, чист он перед законом. Тут уж слово взял Аристаша.
– Однако ловко вы стрелки перевели,… оказывается мало взять преступника с поличным, надо ещё и доказать его виновность!… Впрочем, мне это сделать вовсе нетрудно,… и зря вы, милейший, задаётесь,… сами понимаете, что одни только ваши личные часы, изъятые вместе с похищенной партией, обличают вас полностью,… тут вам не отвертеться,… ведь то, что их нашли в одном и том же мешочке, неоспоримый факт!… И это подтасовать никак нельзя,… такое доказательство пройдёт в любом суде!… А всё потому, что мешочек тот был вскрыт по всей форме и в присутствии понятых,… одним из которых являюсь я!… А я лицо гражданское, и по своему юридическому статусу и возрасту имею полное право исполнять функцию понятого,… так что присяжные и суд примут мои показания на «ура»!… Вторым же понятым является посыльный,… он из совершенно другого департамента, а значит, лицо незаинтересованное, и юридически тоже имеет право исполнять функцию понятого,… а для вас это уже точно конец!… Ведь теперь то, что те тринадцатые часы именно ваши, отрицать бесполезно,… стоит только по их номеру проверить, кому они были проданы, либо вручены за особые заслуги, как тут же выяснится, что вы их хозяин!… Ну а дальше уже суд однозначно будет на стороне следствия, и вы просто ничего не сможете противопоставить,… все ваши доводы станут восприниматься как заведомая ложь, в результате чего вы сядете на огромный срок!… Я достаточно чётко изъясняюсь для вашего понимания?… вы всё уяснили!?… - довольно-таки резко, но верно, высказался Аристаша, отчего приказчик переменился в лице, разом поник и обмяк. Ну а Николай Васильевич воспользовавшись его беспомощностью, продолжил своё наступление.
– Ага!… Ну что,… вы слышали, голубчик,… вам конец, крышка так сказать!… вы полностью изобличены!… И хорошо будет, если для вас всё ограничится, лишь ссылкой на Сахалин!… А ведь у вас есть ещё и статья о склонении кучера пролётки к преступлению,… он из-за вас чуть людей насмерть не посшибал!… А также вы подставили под удар студента,… оболгали его, и это тоже уголовная статья!… Плюс ко всему за вами числится попытка незаконного сбыта золота преступным элементам,… ведь мы узнали, что у вас там, в часах за адресок прятался,… да это же воровской притон!… И тут уже статья может на каторгу потянуть!… Но и это ещё не всё, прибавьте сюда претензий к вам со стороны фирмы «Павел Буре»!… Здесь я думаю, речь пойдёт о миллионных убытках, да ещё и о потере репутации!… О, это вам дорого обойдётся,… уж они постараются наказать вас весьма сурово, чтоб другим неповадно было!… Так что в ваших интересах, голубчик, рассказать нам всё как было, без утайки!… Иначе говоря, сделать чистосердечное признание!… Ну, так как!?… - чуть ёрнически закончив свою речь, спросил Николай Васильевич и мигом получил ответ.
– Ох, и натворил же я делов… - печально вздохнув, залепетал приказчик, – признаться-то я вам, конечно, могу,… но что с этого проку, замаран я полностью, грех на мне,… ведь вы столько тут всего наговорили, что меня уж в пору и на виселицу отправлять. Чего возиться-то со мной,… прикончить и дело с концом… - совсем уж повесив голову, опять печально вздохнул приказчик, на что Николай Васильевич пожалел его.
– Да ладно,… так уж сразу и на виселицу!… Ну, подумаешь, украл часы,.. ну, напортачил немного,… но никого же не убил, не покалечил,… а значит, всё поправимо!… Тем более часы все на месте, найдены, целёхоньки,… признайтесь в краже и только-то!… А я со своей стороны готов забыть все эти гонки по площади,… я вон даже и кучера не арестовал,… чёрт с ним, он и так пострадал,… пожадничал, польстился на золото и попал в переплёт, впредь будет ему урок!… А вы голубчик, лишь расскажите нам, как часы украли,… всё остальное пустяки,… я вам даже не стану вменять никаких других статей,… и то, что вы бедного студента подставили, тоже прощу!… Пусть он спокойно едет, куда хочет,… вы нам главное, кражу раскройте… - уж совсем как-то сочувственно, обратился он к приказчику, и тот отозвался признанием.
– Ну, ладно,… раз вы со мной по-хорошему, и ничего лишнего на меня не напишите, то и я раскроюсь, расскажу вам, что меня на воровство толкнуло. А началось всё тогда, когда я этот шрам под глазом получил; работал я тогда на фирме ювелирным мастером,… дорогие камушки в часы монтировал,… получал деньжат сверх всякой похвалы, платили отменно!… Но это-то меня и сгубило,… много денег, много и соблазнов,… стал я в кабаки ходить, выпивать, слегка кутить. И вот как-то перебрал малость, лишка позволил,… на работу пришёл в угаре, плохо себя чувствовал,… мне бы отлежаться, но я всё скрыл и взялся по разнарядке за монтаж часового механизма в корпус. Такая работа точности требует, твёрдой руки, а я сорвался и отвёрткой прямо себе под глаз угодил,… дрогнула рука, не совладал,… крови было много, боли,… врача позвали, лечиться отправили. И всё бы ничего, боль можно перетерпеть, но вот только по мере заживления, то ли от ранения, то ли от нервов, стало у меня зрение портиться!… Ну а как рана совсем затянулась, так я и понял, что глаз-то уже совсем не тот,… видеть-то он видит, но для часовых работ уже не годится!… Эх, горе моё!… - вдруг вскликнул приказчик и умолк, задумался о чём-то своём, но Николай Васильевич быстро оживил его.
– Ну что же вы, голубчик, притихли,… уж сделайте милость, поведайте нам всё до конца… - легонько так подтолкнул он его, и приказчик продолжил.
– Так вот я и говорю,… всё, кончился из меня мастер, был да весь вышел!… Однако хозяин гнать меня не стал,… помнил о моих былых заслугах, и перевёл приказчиком,… ну а заработки тут уже не те!… Мне бы радоваться надо, что вообще на фирме остался,… а я наоборот, озлобился,… вот и задумал обокрасть,… компенсировать, так сказать, себе пенсионный фонд!… Вскоре и план придумал,… наметил, как всё провернуть,… но вот только не знал, куда потом краденое сбыть,… и план завис. Потянулось время, всё вновь пошло своим чередом,… я вроде смирился,… хоть и не мастер ныне, но всё же при делах,… да и выпивать теперь можно было, когда захочется,… так что я опять повадился в кабаки ходить!… И тут вдруг мне один фраер попался,… подсел ко мне за столик, мы с ним выпили, завязалась беседа, я ему по пьяни-то всё и рассказал. А он мне и говорит, мол, так и так, что ты маешься, мог бы хорошо заработать,… а надо-то всего лишь спереть часы да отвезти их в Казань,… тут же мне и адресок указал. А у меня память-то не особо крепкая,… ну я на клочке салфетки карандашиком-то и черкнул,… как он сказал, так я и записал,… а чтоб не потерять, я сразу в свои часы спрятал, это такая нычка у всех часовщиков, вроде тайника. А вы значится, нашли,… и всё поняли,… эхе-хе-хе… - опять печально вздохнул приказчик.
– Да-да,… точно, всё так и было,… Аристаша нашёл записку, а студент нам помог расшифровать её,… он как раз родом из Казани, и знает, где тот адресок находится!… Ну а что дальше-то было?… - вмиг отозвался Николай Васильевич, и вновь приготовился слушать. Приказчик продолжил.
– Эхе-хе-хе,… а дальше, как на грех, на фирме подготовили к выпуску новую партию отличных золотых часов,… практически такими же и меня наградили за службу мастером, когда со мной несчастье то случилось. Я думаю, они тогда от меня просто откупились, чтоб я помалкивал и о травматизме на фирме «Павел Буре» не распространялся,… испугались за свою репутацию!… Ну а я всё ещё злой на них был,… подстроил так, будто увольняюсь, дескать, на лечение уезжаю,… а сам всё для кражи подготовил,… и с утра у всех на глазах вроде бы совсем ушёл,… всё сделал, чтоб подозрение на меня не пало!… Но вечером тайком вернулся,… без проблем проник вовнутрь, ведь все ходы и выходы на фирме знаю,… затем часы прибрал, в мешочек спрятал, но когда уходил, споткнулся о метлу. Поднялся шум, сторожа забегали, я еле ноги унёс,… хотя может и зря, лучше бы они меня сразу там споймали,… плохой из меня вор!… А сегодня утром я уже сидел в поезде на Казань,… радовался, решил всё, успеваю уехать,… и тут вижу, явно полицейские рожи перед вагоном мечутся!… Ну, думаю, попался, по мою они душу пришли,… а до этого я как-то в кабаке слышал от одного жулика, что если ворованное вовремя скинуть, то полиция ничего не докажет!… Ну, я свой мешочек-то и сунул соседу,… сам-то он как раз перекурить вышел, и не заметил,… в купе я прятать не стал, сразу бы нашли,… а этому нелепому пареньку, ладно, сойдёт,… эхе-хе-хе… - опять вздохнул приказчик, чем воспользовался Аристаша.
– Ну да, отвели от себя подозрения, так сказать!… Ведь если бы вас обыскали ничего бы не нашли,… вы для этого и свои-то часы в мешочек сбросили,… чтоб уж совсем чистым быть!… Ну а на студента никто бы и не подумал,… его-то чего обыскивать,… вы всё правильно рассчитали,… однако ошиблись,… вон, как бывает-то… - верно подметил Аристаша, и приказчик вновь заговорил.
– Это да, ошибся, всё вышло иначе,… пришли вы, и его забрали!… Конечно, я никак не ожидал такого сюрприза,… пришлось выходить из поезда и следовать за вами,… надо было выяснить, куда вы его ведёте!… А когда выяснил, нанял этого олуха извозчика, и сидел в сторонке от участка, ждал, что дальше будет,… очень надеялся, что это какая-то ошибка и его быстро отпустят. Так в принципе оно и вышло,… спустя какое-то время гляжу, выходят из дверей двое парней, весёлые такие,… один из них мой сосед по купе. Ну, думаю, наконец-то разобрались да отпустили, в тюрьму не повезут. Выбрал момент да велел своему извозчику на них ехать,… подскочили к ним, я саквояж выхватил и обратно в пролётку прыгнул!… Тут-то мы и понеслись,… так бы и укатили в Сокольники, если бы не этот шустрый паренёк,… словил нас, прижал к стенке. Ну а дальше вы уже всё сами знаете… - окончательно высказался приказчик и опять затих. Тут слово взял Николай Васильевич.
– Ну что ж,… признание получено,… притом полное, и будем считать чистосердечное,… осталось только составить протокол!… Но я, как и обещал обвинения про подставу в купе и гонки по вокзалу с извозчиком, в него вносить не буду,… ну её, эту лишнюю писанину, не люблю,… просто отмечу, что случайно при подозрении задержали вас и нашли часы,… подробности здесь не важны!… Но уж и вы голубчик постарайтесь больше не воровать,… ведь вы рабочий человек, мастер, трудовая косточка,… уж не позорьте пролетарскую честь,… стыдно мне за вас!… Опять же весь этот алкоголь,… ну к чему он?… Нет, надо вам с ним прощаться, прекращать пить!… Вот отсидите пару лет в исправительном доме за своё злодеяние и на свободу с чистой совестью,… по мне так лучше по вокзалу с биркой грузчика ходить, чем воровством промышлять!… Ну, на этом всё,… а теперь давайте-ка расходитесь,… мне протокол нужно составлять!… Надеюсь, посыльный не станет забирать студента в свой участок,… ведь он и так уже всего натерпелся,… да и нам помог,… а там его ждёт разгневанная матушка его ученицы, родственница друга губернатора!… Ух, ему и достанется,… пусть уж лучше едет дневным поездом в свою Казань, как и собирался, ещё успеет,… а барыня на него в другой раз накричит!… Ну а вы, Игнатьев и Семчук, отведите задержанного в арестантскую,… там хоть койка есть,… пусть он полежит, отдохнёт, подумает над своим поведением, пока я тут с протоколом вожусь, а потом подпишет!… Ну а ты Аристаша останешься со мной, поможешь оформлять показания, а заодно и чайку попьём да поговорим о том, о сём,… расскажешь, как у тебя дела… - чуть задорно усмехаясь, раздал всем свои указания Николай Васильевич и махнул рукой, отчего все сразу засуетились.
Студент и посыльный, довольные таким исходом дела, мигом откланялись и подались на выход. Игнатьев и Семчук повели раскаявшегося приказчика в арестантскую, коя располагалась здесь же в участке. А там действительно имелась большая, широкая кровать навроде полатей для нескольких персон, на которой можно было спокойно поспать, отрешится от всего мира и подумать о содеянном, чем собственно сразу и занялся приказчик, оказавшись на ней. В дальнейшем он окончательно осознал всю ничтожность и глупость своего проступка, и более уж никогда не нарушал закона. Можно смело сказать, что Николай Васильевич подарил ему ещё один шанс на честную жизнь, и он им воспользовался, полностью исправился, пошёл верной дорогой.
Ну а сам Николай Васильевич совместно с Аристашей почти допоздна составляли протокол. Помимо этого пили чай, кушали бублики, и конечно беседовали, уж поговорить-то они любили. А уже после, всё закончив, ещё и отправились прогуляться по площади, это им тоже весьма нравилось. Так, в общем-то, и завершилось это неожиданно сложное и чуть запутанное дело. Однако это не значит, что совместным приключениям и расследованиям Аристаши и Николай Васильевича пришёл конец, вовсе нет. Минуло всего пару дней, и они снова встретились на новом происшествии. Но это уже другая история, иной рассказ и о нём поговорим в следующий раз…
Конец.
Igorshipskih@mail.ru Автор: Шиповских Игорь.