Умирающий лев -
Скульптор Бертель Торвальдсен, Швейцария.
Скульптурная композиция "Умирающий лев" посвящена увековечиванию памяти погибших героев. Более тысячи швейцарских гвардейцев были убиты при сопротивлении штурму дворца Тюильри во время Великой Французской Революции, в 1792 году.
Бунтовщики брали штурмом дворец Тюильри. К этому времени большинство регулярных войск перешли на сторону восставших, но верные долгу гвардейцы, сохраняя преданность королю, сражались до последнего вздоха.
Это, безусловно, главный и хорошо изученный смысл скульптуры, аллегория, ради которой она создавалась.
Истинное произведение искусства допускает несколько интерпретаций. В данном случае, мы видим умирающего льва. Погибает красивый, невероятно мощный зверь, способный ударом лапы убить крупную добычу. Морда льва выражает физическое страдание и скорбь по уходящей жизни. Ещё несколько мгновений назад он был повелителем зверей, а сейчас у него нет сил даже приподняться. Великолепная волнистая грива, литые мышцы - всё в его облике, что внушает восхищение и ужас, уже не имеет значения.
Лев находится в зените жизни, он должен жить, но умирает насильственной смертью. Так не должное быть, но это случилось. Природой предназначено умирать больным, слабым и старым, но смерть может настигнуть любое живое существо, каким бы сильным и здоровым оно не было. Это простая и, вместе с тем, глубокая философская истина применима к миру животных и к миру человека.
Современное урбанистическое общество культивирует жизненный успех, власть, силу, физические тренировки, красоту внешнего облика. Всё это, безусловно, достойные цели и всё же, в погоне за ними может возникнуть иллюзия, что это главное. Пронзенный стрелой лев говорит, что это не так. Жизнь - истинная, первичная ценность. Её потеря означает мгновенную утрату всего остального.
"Умирающий лев" безусловно вызывает сильный эмоциональный отклик, в тоже время скульптура не выглядит депрессивной. Лев, даже в последние минуты жизни, прекрасен, а ещё, возвращаясь к аллегории, ради которой он был создан, в его жизни, как и в его смерти, были назвачение и смысл.