Vladimir Shimalsky:
- Вот и Извеков и Наталья Романова классные поэты, но почему надо обязательно вытирать ноги о другого - горько ими нелюбимого - Рыжего??? Думаю, здесь две причины: тяжкая их жизнь беспросветная, и желчная зависть к его успеху.
Ольга Звездина:
- А в чем здесь "вытирание ног", собственно? Раз без розовых соплей и сахарных пузырей с придыханием и всхлипами, значит - ноги вытирают? Да прекрасное стихотворение, именно по-бродски про Бродского. Он был бы очень доволен. Ну, и типичный прием сетевых баб и психологов: во всем видеть зависть.
Юрий Извеков:
- Рыжий, как я понял, это не Рыжий, а Бродский. Если вы об этом стихотворении, то не вижу в нем "вытирания ног". Наоборот - "на деревне народился Бродский" это похвала, да и сам он с большим уважением писал и говорил о своем пребывании в селе Норинском. Там он возмужал духовно и вырос как поэт, а предыдущие строки это, так сказать, полифония - множественность голосов. Но для меня Бродский "милее как питерский тунеядец" - слова Венедикта Ерофеева. Тогда и там он был юным героем на своем месте и в своем времени. Среди тех, для кого он пел, бряцая на подходящей ему лире. А как только он сел на борт Москва-Ньюйрк, точнее Вена, но Вена это такая малость, что ее и не заметно совсем, так вот, сев на борт он и погиб для нас как юный герой. Он стал большим американским поэтом, родившимся в Питере и писавшим по большей части по русски. Среди всей прочей чепухи, что он написал в Америке, но написал несколько стихотворений более сильных, а самое главное - более зрелых, чем те, что он писал будучи юным героем-тунеядцем в среде своего естественного обитания. Но что нам до этих американцев, тем более русскоязычных, там и американоязычных хватает - нам бы со своими разобраться. А для меня Бродский это слепые пожелтевшие самиздатовские листки шестидесятых-начала семидесятых, попадавшие через десятые руки. Пусть многое созданное в том времени там и осталось, но это был голос "человека на своем месте", помните был такой советский фильм, снятый по мотивам романа "Кавалер золотой звезды" великого и оболганного Семена Бабаевского, русского Адельберта Штифтера - там еще, кажется, дебютировал великий Владимир, если ничего не путаю, Меньшов.
Vladimir Shimalsky:
- Вы любопытный персонаж... За откровенный разговор вам благодарочка! Vladimir Shimalsky Юрий Извеков А за эстраду отдельное мэрси. Я сам был именно тем потерянным подростком, коий попивал в 70-е то шмурдяк (биомицин), то коньяк Плиска за пятерку рваных, на этих самых дощато-сгнивших эстрадах ЦПКиО в граде Киеве. И помню это безбрежное звёздное небо за полночь, когда лежишь на спине на этой сраной лавке возле сцены, рядом кто-то шушукается... И кажется тебе, что жизнь уже прошла, а другой не будет. Напомнили мне это все весьма «выпукло» этим пассажем. Здорово!