Домываю посуду не торопясь. Последняя тарелка уже скрипит от одного прикосновения пальцев, а я поглядываю по сторонам: чтобы ещё вымыть, лишь бы не оборачиваться.
— Каждый раз одно и тоже. Да хоть дырку протри в тарелке всё равно я уже здесь.
Он здесь — радость-то какая. И ведь куда не положи, куда не забрось — бесполезно. Оставь в электричке, в самолёте и всё равно в один прекрасный, а скорее не очень прекрасный момент, я снова случайно достану его из кармана кофты как сегодня, или из сумочки. Смахну с полки, доставая книжку, и означать это будет только одно: никуда от него не денешься.
— Ведь давно всё поняла. Может тогда отцепишься от раковины и поговорим.
***
На улице так солнечно. Рассматриваю соседние дома изо всех сил продолжая тянуть время: сижу пригорюнившись, облокотившись на подоконник и глазом не веду в его сторону. А зачем? С детства насмотрелась.
— Кстати о детстве. Всё забываю у тебя спросить: почему когда я просто играла с тобой как с игрушечным жуком ты и не рыпался? Каменный жучок, безделушка, мамин талисман на удачу и всё.
Безделушка живенько сучит лапками и посмеивается.
— Тогда ещё время твоё не пришло.
— Какой исчерпывающий ответ, — махнула рукой едва не уронив его с подоконника.
— Поаккуратнее! Вселенских посланников ронять не положено.
— Да что-ты? Ещё лет десять назад спокойно роняла, — не жаловался. Прикидывался неодушевлённым, а ведь поди и больно было.
— Не дерзи и хватит дурью маяться, — часики-то тикает. Давай по существу. Сегодня у тебя — девочка. Милая, маленькая девочка. Бери мел и пошли.
****
Милых, маленьких девочек на улице пруд пруди и я иду с мелом в одном кармане и с нефритовым скарабеем в другом. Ещё хорошо, что слышать его могу одна я.
— Всё поняла?
— Разумеется, ты мне девочку-то покажи, и кстати что тут за связка у нас ней такая?
— Детали не нужны. Главное знаешь: возвращаешь свои долги вот и всё.
— А этой-то я что сделала?
— Всем одно и тоже: перекрыла путь развития. Не лезь вглубь, бестолочь не верящая, — всё равно не поймёшь.
— А кто виноват, что не пойму, мелочь нефритовая, — огрызаюсь я, — что поймёшь если я не помню что со мной было от начала времён? Подлечил бы эту многовековую амнезию — другой расклад.
— Поверь, твоё беспамятство — величайшее благо для тебя.
— Не верю. Делать что-то в слепую не самое милое. У нормальных волшебников, если они и существуют, — зелья, волшебные палочки, а у меня один ты.
— Ты и не волшебница. Ты человек, возвращающий долги тем, у кого что-то забрал.
Я резко сворачиваю и сажусь на скамейку.
— Давай-ка на чистоту. Мало того что я делаю всё, что ты говоришь и верю в этот бред, Терплю, что ты появляешься без предупреждений. После чего я непременно тащусь совершать нечто абсолютно не волшебное, лишь только потому, что ты, зелёное и мелкое, утверждаешь что так я закрываю свои вековые долги по ущербу нанесённому людям черт знает как и когда.
Заметь, я не считаю себя психом, хотя стоило бы. Оцени, что я воспринимаю всё правильно: я то, на чём ты доберёшься до объекта: моего, с позволения сказать, кредитора, дабы там произошло нечто магическое, исправляющее запутанные линии вселенской вечности и человеческих судеб. И учти, что ещё не совсем ясно, а кому из нас это надо больше: тебе или мне.
Мало того, что я всё это делаю, но ещё я и вопросов почти не задаю.
— Уверена, что тебе нужны ответы?
— Один точно: я когда нибудь от тебя избавлюсь?
— Пока ты тут сидишь девочку домой позовут, и когда в следующий раз будет такая возможность? Завтра или через пару тысяч лет?
***
А она и правда талантливая эта девчонка. За час мы столько всего нарисовали на асфальте разноцветными мелками, что мне и самой нравится. Люди мимо идут и расцветают улыбками, словно цветы на рассвете.
— Перерыв, потом дорисуем. Держи ещё мелки, — достаю последнюю коробку, — здорово рисуешь. Сама научилась?
— Срисовывала с картинок в книжках, но вот так как с вами сегодня, — она разводит руки в стороны, — громадно, красиво, здорово — никогда не пробовала. Спасибо.
— За что это?
Девчушка смотрит на меня, хлопая золотистыми ресницами, румянец во всю щёку, глаза блестят, волосы растрепались, и счастья в ней самой — на весь мир хватит.
— Я бы одна не решилась, — радость прозрачной дымкой норовит улететь от нас, — у одной не получится, а дома я никому и не показываю ничего. Вдруг плохо вышло.
Вот и добрались: кульминационный момент. Вроде мне и здорово, а мерзкий червяк предстоящей театральности, начинает вертеться в душе.
— Лови жука. Отойди от скамейки, подумай хорошенько и расскажи ему самое заветное желание. Исполнит, но одно. Не промахнись.
Как просто дети верят в чудеса. Смотрит на меня, как на мага кудесника, а мне хочется одного: закончить этот цирк побыстрее, и либо пойти домой, либо вернуться в сияющую радость и рисовать с ней на пару, хоть до завтрашнего дня.
Или пока она не вырастет, и не станет великой и знаменитой художницей.
***
— Говорил бы заранее когда вновь оживёшь и рванём творить волшебство, так ведь нет же. Ну нельзя же так!
— Можно, — доносится из кармана, — не тебе решать. Спасибо бы сказала, что вот так дано рассчитаться.
— И что я всем так задолжала-то? С одной месяц в метро каталась — клаустрофобию снимали. Я что её в древнем Египте в стену замуровала?
— Может и так.
— Шикарный ответ! А того гаврика на байдарке? Мы же чуть не разбились на порогах Вуоксы.
— Не разбились же.
— Да, еле вырулили и теперь у него призы на всех регатах. А когда мне-то расскажут в чём я перед ним провинилась? В колодце утопила? Так хотя бы где и когда? Всё так и помалкиваешь, нефритовая ты моя удача, волшебная палочка вселенной. Ладно, пошли домой.
***
На скамейке у подъезда соседка с заплаканными глазами.
— Чего ревёшь?
— Пошла ты. Будто есть вам всем дело до кого-то? А этот... Поженимся! люблю! — Светлана шмыгает носом, — красивой надо родиться, тогда и счастливой будешь. Кому я нужна?
— Вставай, подруга, чайку попьём у меня и поговорим.
Светка, хорошенькая, как кукла, вертится перед зеркалом. Слёзы позабыты, — наплакались, насмеялись и хватит.
— Не дури, — протягиваю ей плойку, — свалил и замечательно. Не торопи судьбу. Красивые, милые, уродливые, все мы кому-то нужны. Только дуры мы безмозглые. Хочется тепла, любви и чтобы по жизни вместе до конца. Вот и верим тому во что хотим верить. Ушки под лапшу так и подставляем, а ведь наши настоящие в пути.
— Где они эти настоящие? Всё мимо ходят.
— А давай-ка ты желание загадаешь.
— В детство впала?
— Не-не, тут и на самом деле. Помнишь у мамы моей талисман был: жук скарабей. Говорила не простой это жучок — удачу приносит.
Честно, сама несколько раз пробовала и, знаешь, сбывается.
Глупость не глупость, а попробовать-то можно?
***
— Что, зелёное, разумеется, ничего ты тут не исполнишь. Ты же уже опять неодушевлённое на пару лет, а может и больше.
Да и фиг с тобой, потому что я верю: всё у неё сбудется. Видал, какая улыбающаяся ушла? Желания они такие — загадаешь от всего сердца и исполнятся.
Может не так мы тут все и бесполезны. Ну не волшебники, хотя если хорошенько подумать, в наших отношениях есть своя магия. А у судьбы в кармане куча волшебных палочек. Может таких девочек, как сегодняшняя, я или кто другой просто так поддержит и подтолкнёт к своей дороге. А кто-то ещё подставит плечо растерявшемуся, и всё получится. Без тебя, нефритовое чудо, получится.
Пока ты камешком прикидываешься, жизнь не стоит на месте.
Может я и правда с твоей помощью заплатки на вековые ошибки леплю, а может и без тебя научусь не проходить мимо, не ждать пока загадочные амулеты очухаются.
Просто жить и не быть равнодушной. Тогда и без волшебства твоего магии человеческих душ на всех хватит.
***
— Отдыхай, бедолага, — положила зелёного скарабея на полку. постояла в раздумьях и осенило: "Ещё не известно кому из нас больше надо?". А ведь и правда! Что это он так старается? Исчезает, появляется вновь неизвестно откуда, попрекая вселенскими долгами. А сам-то ты?
— Так-так, маленький, получается, что тебе что-то надо и надо от меня. Вот и ответы от которых ты так ловко уходишь. Что если ты, когда-то перекрыл путь моего развития? Там, в глубине веков, что сотворил ты со мной? А может и не только со мной. Допрыгался, что заперт в дешёвой статуэтке продающейся в обычных магазинах.
Мне показалось или и в самом деле нечто яркое вспыхнуло на долю секунды в маленьких глазках нефритового жучка.
— Значит права: допрыгался. Кем же ты был? Великим магом? Человеконенавистником? Может из-за тебя я не стала доброй волшебницей или разочаровалась в людях, перестала верить в магию человеческого добра и взаимопомощи?
Точно! Иначе не таскал бы ты меня поддерживать, помогать. подсказывать, участвуя во всём своей душой, своим сердцем, своим умением.
Нет, дружок, ты и без меня бы обошёлся, да видать, у тебя своих долгов хватает, вот и прилетаешь их закрывать.
Только очухайся! Я подожду сколько надо. Но потом мы с тобой уже иначе поговорим: на такую чистоту, что тебе и не снилась. Пока не выложишь мне всё как есть — не выпущу. Камешком не прикинешься! Футляр наколдую и запру. Заклинания изучу и применю, чтобы тебе потом до конца времён не выбраться, если правду мне не скажешь.
Так что, до встречи, безделушка?