Музыкальное сопровождение

    
                Второе название - Плюрализм мнений

     Два представителя этой древнейшей профессии познакомились в конце 90-х. О древности профессии они ежегодно вспоминали каждое второе воскресенье августа во время празднования профессионального праздника. Жаркий спор о том, кто был раньше - проститутки или строители, бурно разгорался сразу во время первого тоста, после третьего же про первенство профессий забывали, а прорабы и мастера наперебой рассказывали каждый свою историю Чебурашки - «строили мы, строили и, наконец, построили». Профессия их и подружила.
 
     В этом городке они появились волею судеб. Один попал сюда в начале 80-х годов после окончания Одесского инженерно-строительного института благодаря тому, что еще студентом женился на единственной дочери Ответственного Строителя, возглавлявшего строительный комплекс на газоконденсатном месторождении в обширных степях области. За одесское происхождение, характерный акцент и манеры, он получил кличку Одессит, чем порой даже бравировал.

     Второй же попал после развала СССР из союзной республики – откуда буквально едва унес ноги в 96-м, оставив там престижную должность главного инженера домостроительного комбината, квартиру, дачу на берегу моря и прочие достижения советского инженера. Здесь же, без связей, поддержки и практически без крыши над головой, надеясь только на себя, опыт и престижное советское образование, начинал все заново с начальника строительно-монтажного участка.  За свою экзотическую фамилию, микс в крови национальностей разных мастей, был удостоен прозвища Румын, на что не только не обижался, а совершенно не обращал внимания.

     Без отрыва от основного производства они сколотили строительную фирму – экономическую подушку безопасности для семей, реализации имеющегося багажа знаний и опыта, а так же бьющей фонтаном молодой энергии.

     Они не были ханжами. Молодость у них тоже была, причем советская. В институтах наравне со спецпредметами штудировали марксистско-ленинскую философию и научный коммунизм, гудели до утра в студенческих общежитиях, проводили ночи с гитарой у костра в студенческих строительных отрядах. Были сеновалы и бараки на уборке урожая в подшефных колхозах, пятилетки, комсомол, социалистические соревнования с попыткой кого-то догнать и перегнать; гласность, ускорение, перестройка, демократизация, холодная война, горячие точки, системная дезинтеграция, антиалкогольная компания, межнациональные конфликты, экономические спады и  кризисы, дефолт, нормированное снабжение по талонам и много чего еще параллельно с  историей родного СССР. Все это сопровождала музыка. От маршевых и патриотических, классических, лирических, русских-народных до бардовских, блатных, эмигрантских и забойных зарубежных: Aerosmith, Led Zeppelin, Pink Floyd, AC/DC, Rolling Stones, Queen, Deep Purple, и ещё несметного количества поющих англичан, итальянцев, ирландцев, немцев, афроамериканцев.

     Раз в неделю совладельцы встречались, чтоб обсудить ситуацию, погонять дебет-кредит.  Когда Румын собирался на встречу, неизменно говорил домашним: «Пойду с Одесситом бабки пилить. Буду поздно и пьяный».

     Как-то такое совещание проводилось на даче у Одессита. Его супруга была хорошей хозяйкой, при всем нынешнем достатке, ранее нажитым добром не разбрасывалась, а по русской традиции отправляла его на дачу. Так среди мебели, картин, ковров, хрусталя и прочей морально устаревшей домашней утвари там оказался книжный шкаф с отличной библиотекой и проигрыватель со стопкой пластинок. Они решили вспомнить молодость и покружить винил.

     Послушав что-то из иностранцев, перекладывая конверты с пластинками, Румын нашел диск Марка Бернеса. До этого шумно спорив, доказывая друг другу каждый свою правоту и целесообразность очередных перспективных шагов, финансовых проектов и рисков, они вдруг утихли – все на время потеряло смысл, они словно впали в гипноз. Простые, логичные, пронизанные смыслом и чувствами слова, спокойная, гармоничная мелодия, проникновенный голос, льющийся из динамиков, заставили их несколько часов молчать и слушать. Изредка они перебрасывались тихими фразами, уже реже наливая по рюмкам коньяк. Раз за разом заново включали грампластинку Бернеса и продолжали молча слушать. Он наполнял их забытыми чувствами, пробуждал память  о чем-то чистом и настоящем,  о том, к чему были сопричастны они сами и поколение их отцов и дедов, то, что для других народов было русской загадкой. Потеряв этот чистый источник в мясорубке потрясений последних лет, они не могли утолить эту жажду прекрасного. Жена Одессита полусонная несколько раз выходила посмотреть все ли в порядке и понимая все без слов уходила. 

    Проигрыватель крутил и крутил пластинку «Заветный мой перекресток», на веранде в дачной ночной тишине звучала Темная ночь, Я люблю тебя, жизнь, Журавли, Любимый город, С чего начинается Родина, Хотят ли русские войны, Москвичи. Им не нужен был выбор между той, прошлой музыкой и преподносимой народу в последние годы. Они его даже не делали.

     Культуру девяностых клипмейкеры опустили ниже уровня канализации, пропагандируя дикий медийный шлак, халтуру и вульгарщину: лесбиянки пели про мальчика гея и истошно орали: Я сошла с ума! Девица с видом пациентки нарко- и психдиспансера пыталась всех уверить, что она ворона; болгарин с флагом Турции на футболке обещал: ой, мама, шика дам! Кто-то передавал «Привет с большого бодуна», прикидывался «Бедной овечкой», посреди ночной Невы хрипло угрожал расправой: «Я убью тебя, лодочник»! Барабанщики извещали мир, что «убили негра, ни за что, ни про что, суки, замочили», молодцы с девицами в униформе Второго объединённого казаче-велосипедного полка боязливо интересовались «Че те надо?» Мужики нетрадиционной ориентации в перьях и рюшах шипели про «Голубую луну» и «Щелкунчика», а беззубый пергидрольный блондин в леггинсах и на неимоверных каблуках ревел как белый медведь в ясную погоду: «Холодная луна» и шепеляво умолял: «Твори добро!»

     Они не пели, а выли и хрипели под фанеру на деньги, славу и хайп. Голоса вытягивал звукооператор после 80 дублей мычания. Поэзии не было – был набор пошлых и дешевых стишков. Эпатаж, скандал и фальшивые конфликты вокруг исполнителей стали движущей силой их популярности.  Похоже, продюсеры, плодя и клонируя климов чугункиных, в качестве основного руководства этого процесса взяли рассказ Мопассана «Мать уродов», в котором женщина ради наживы сознательно различными приспособлениями, подвязками и дощечками снаружи травмировала в утробе плод, чтоб родившегося несчастного инвалида продать в цирки и балаганы, и даже устраивала аукционы особо изувеченным. Богатея на этом мусоре, продюсеры установили моду на деградацию,  подчеркнули убогость и примитивность вкуса потребителей массовой культуры.

     А ведь о Марке Бернесе в 1958 году в газете «Правда» тоже была написана статья «Искоренять пошлость в музыке».  Это после того, что пел он обнаженной душой, а его репертуар был безупречно отобран. Да и славу он приобрел без подтанцовки, без черепов на майках, без перьев и корон на голове, лазерных шоу.
 
     Владимир Познер однажды в интервью спросил эпатажного исполнителя: (имя), ты же не глупый человек, образованный, а песни твои, в общем, довольно заурядные. Неужели тебе самому все это нравится? Ответ отразил истину: А че? пипл хавает!..
 
     Хавали... 

     За окном таяла южная ночь, они слушали и слушали, склонив головы, перезагружая свои чувства и эмоции, возвращая утерянное, сопоставляя «что было» с тем, «что стало», отметали трэш.

     В шестом часу утра Румын молчаливый и задумчивый приехал домой. Покормил собаку, разделся, умылся, прошел в спальню и сказал проснувшейся жене: Мать, я дома. Все нормально. Купи несколько разных дисков Бернеса, пару брось в машину, остальные пусть дома будут. Я посплю пару часов…








История подлинная, имена скрыты по причине известности героев в своей отрасли, прозвища настоящие.

17-24 мая 2020