Фото из интернета: Профессор Вайль С.С. с курсантами ВММА (выпускниками 1953 года).
С капитаном мед. службы Борисом Александровичем Федорцом я познакомился осенью 1962 года. Он работал в бактериологической лаборатории санэпидотряда Тихоокеанского флота и одновременно занимался научными исследованиями, изучая сезонную динамику вспышек дизентерии в Приморье в связи с особенностями резистентности организма военнослужащих в местных условиях. Будучи начмедом 613 ВСО, я пытался тоже проводить некоторые исследования, чтобы разобраться с этиологией и патогенезом отдельных форм патологии у наших военных строителей, и Боря уже на первых этапах нашего знакомства дал мне много дельных советов.
После моего перехода в ОСПО в ноябре 1962 года мы с Борей начали проводить уже совместные исследования на базе 62 ВСО, расположенного недалеко от санэпидотряда. На этом этапе моей научной деятельности Борис Александрович фактически стал моим научным руководителем: объяснял назначение тех или иных методик исследования, рекомендовал нужную научную литературу, знакомил с офицерами, занимающимися подобными научными исследованиями. Мы вместе с Федорцом отрабатывали новые методики, готовили портативные укладки, удобные в работе в «полевых» (корабельных) условиях, мастерили приборы функциональной диагностики и т.д.
На обследования в 62 ВСО выходили большей частью вдвоем. Работали в основном по воскресеньям, в свободное от службы время. Боря очень четко организовал работу, договорившись с командованием, и оно было заинтересовано в наших выводах и рекомендациях.
С Борей мы быстро сблизились и перешли «на ты». С ним было удивительно легко. Вокруг него, казалось, царили доброта, покой и какое-то душевное умиротворение. Спокойный, уравновешенный, он легко решал все сложные вопросы, легко находил общий язык с людьми. Никогда ни с кем не спорил, тем более, не вступал в конфликты. В отряде и офицерский, и гражданский состав хорошо относились к нему, были ему либо друзьями, либо добрыми товарищами.
Боря не стремился к регулярным занятиям спортом, его редко можно было видеть на волейбольной площадке, за теннисным столом, за игрой в шахматы. Он больше любил плавание и в летние месяцы ходил вместе со всеми на водную спортивную базу ТОФ. Он еще сохранял свою былую спортивную форму, давая всем нам, осповцам, солидную фору и в кроле, и в брассе. Во время учебы в академии он входил в сборную курса по плаванию, имея в плавании брассом то ли второй, то ли третий разряд.
Борис Александрович неоднократно бывал у нас в гостях – на Монтажной. После его женитьбы мы стали дружить семьями. В конце 60-х ему, наконец, дали квартиру – в районе железнодорожного вокзала, и мы всей семьей несколько раз были у него. А у нас, с Монтажной, мы даже совершили однажды совместную прогулку на Патрокл, вдоволь накупавшись в теплых водах залива и прогулявшись в прекрасном дубовом лесу на окрестных сопках.
Боря сам не занимался каким -либо художественным творчеством, но любил искусство. И неплохо знал его. В этом я убедился, когда мы встретились в Ленинграде на КУМСах в академии и вместе жили на Рузовской. Боря с удовольствием ходил вместе со мной и в Русский музей, и в Эрмитаж, и в Академию художеств. Имел свое мнение относительно творчества отечественных и зарубежных художников, но, как и я, предпочитал отечественную пейзажную живопись.
Любил он и природу. По крайней мере, никогда не отказывался от воскресной прогулки за город: в Павловск, Пушкин, Зеленогорск, Петергоф…
Как Боря относился к музыке? Мы с ним пару раз были во время учёбы на эстрадных концертах, и слушал он их с удовольствием. Его не тянуло ни в филармонию, ни в Мариинку. Однако, когда я устраивал на Рузовке импровизированные «концерты» на нашем курсантском пианино, Боря всегда был одним из первых слушателей. И чувствовалось, что он любит и разбирается в музыке. По крайней мере, он в последующем не раз вспоминал наши музыкальные посиделки и хотел организовать их в конференц-зале Владивостокского медицинского института, когда судьба свела нас вновь на последнем этапе нашего служебного пути.
Основным, а возможно, и единственным увлечением Бориса Александровича была наука. Здесь он всегда работал творчески, не считаясь со временем. Самостоятельно проводил все необходимые эпидемиологические, физиологические и иммунологические исследования. Прекрасно владел всеми методиками. Во многом рационализировал работу, создавая экспресс-методики оценки состояния организма человека. Обладал широкими знаниями в области биологии и медицины, что давало ему возможность глубоко и всесторонне анализировать собранные материалы.
В середине 60-х он блестяще защитил кандидатскую диссертацию под руководством профессора Шура-Бура. Вполне мог провести и более масштабные исследования, но углубился в административную работу в отделе мед. службы, а потом много времени отнимала организационная работа в должности начальника военно-морской кафедры ВГМИ.
Находясь на этой должности Борис Александрович во многом помог мне на последнем этапе моего служебного пути. Серьёзные позвоночные проблемы, сделавшие меня фактически инвалидом, не давали мне последнее десятилетие возможности ни полноценно жить, ни трудиться. Служба давалась с огромным трудом и «через не могу».
Приняв меня к себе на кафедру на должность преподавателя по циклу организации и тактике медицинской службы, он всячески помогал мне, оберегал меня. Подменял меня на занятиях, когда я был не в состоянии добраться до кафедры, освобождал от дежурств и дополнительных работ, помогал быстрее освоить эту дисциплину. Фактически он заставил меня защитить мою многострадальную диссертацию, отодвинутую мною в сторону по причине болезни. Вернул меня в науку, заставляя обрабатывать старые материалы, обобщать их в виде статей и докладов на научных конференциях и симпозиумах… В конечном итоге Боря дал мне возможность выслужить положенные 25 лет и уйти в отставку (по болезни) с пенсией, столь необходимой нашей семье в жизни. За всё это ему огромное спасибо и глубокий поклон от меня.
Боря всё время верил в меня, в возможность моего физического, духовного и творческого возрождения. И в какой-то степени после демобилизации это мне удалось сделать. Удалось создать на базе гражданского здравоохранения совершенно новое подразделение – группу физиологии труда, и её силами развернуть масштабную работу во Владивостоке по программе «Здоровье и профилактика» – этим я могу гордиться. Удалось объединить в работе несколько поликлиник города, санэпидстанцию, восемь кафедр ВГМИ, и в конечном итоге получить серьезные положительные результаты. Примечательно, что на этом этапе мы снова объединились с Федорцом в совместной работе, который организовал на кафедре изучение иммунного статуса обследуемых, а также неспецифической резистентности их организма – по давно отработанной им методологии. Последующие совместные доклады и статьи с Борисом Александровичем, Виктором Ивановичем Савватеевым и Виктором Николаевичем Баенхаевым (все бывшие осповцы) скрепило наше военно-морское творческое единение и осталось в памяти светлым лучом в моей непростой служебной жизни.
О Борисе Александровиче Федорце ни слова не сказано в интернете, а человек он был далеко не заурядной, много сделавший для медицинской службы флота. Он не блистал заметными научными открытиями, не был видным организатором и публицистом. Он просто качественно и с душой выполнял свои служебные обязанности, много времени работал (по заданию начальства) в Отделе медицинской службы, занимаясь написанием многочисленных бумаг, отчетов, докладов по своей специальности. Очень спокойный и уравновешенный, он никогда ни на что не жаловался, ни на кого не обижался, не просил и не требовал от начальства положенного. Всегда стремился помочь товарищам и своим подчиненным.
Его все любили, в том числе и командование: Дьяков Н.В., Игнатович В.О., Горбатых П.И., Макаренко Б.Г., Жеглов В.В. Он обладал безусловными организаторскими способностями, умел убеждать, уверенно руководил военно-морской кафедрой во Владивостокском государственном медицинском институте, объединив совершенно разных по характеру, служебным и духовным качеством людей – педагогов – военно-морских врачей.
Прекрасно читал лекции и проводил занятия со студентами по организации и тактике медицинской службы. Награжден многими медалями, званиями «Отличник здравоохранения», «Заслуженный врач России», а также грамотами и благодарностями. В моей памяти Боря остался как добрый старший товарищ и друг, скромный, ответственный, бескорыстный труженик, человек, всегда готовый прийти тебе на помощь – в самых сложных жизненных ситуациях.