Как я стала богатой 3

    

    В автобусе сидим притихшие, с большущими глаза-
ми… Гид, эрудированная женщина моих лет, Ирина
Трейвас, рассказывает о государстве Израиль. Я слу-
шаю вполуха. Не по государству еду. По святой земле
Палестины. Сними обувь твою… Мы едем в Назарет,
город Благовещения, город детства Иисуса! Пейзаж
за окном до удивления переменчив. В аэропорту Бен-
Гурион растительность напоминала Кавказ: пальмы,
магнолии. А сейчас поля и перелески почти россий-
ские, но краски ярче. Все будто с иголочки. Только что
вымыто или только что создано? Чистые деревья, чи-
стые поляны, чистые кустарники и островки цветов.
Зрелище, непривычное русскому глазу. Ни сухих веток
на опушках, ни мусорных куч вдоль дороги, ни кусков
резины под колесами. Ветер не тащит сигаретные пач-
ки  и даже пыль не поднимает. Нет
ветра или нет пыли? В комфортабельном автобусе все
успокоились, отдохнули, улыбки появились.
Назарет на окраине скорее деревня, чем город: де-
ти пасут коз на лужайках, на крышах сушится белье,
улочки узкие, кривые. Домишки напоминают ласточ-
кины гнезда, лепятся на горе тесно-тесно друг к другу,
будто строители решили сэкономить.
 В центре города цивилизации больше. Лавки
завалены огромными дразнящими фруктами, восточ-
но-яркими тканями. Город расположен на холмах, сре-
ди которых есть очень высокие. Сочная зелень, смуг-
лые прохожие. Всё не так, как у нас, а душа ощущает
себя дома. Недаром Василий Великий, а за ним многие
святые отцы повторяли, что душа по природе — хри-
стианка. Стало быть, и мы родом отсюда?


    Первая трапеза на Святой Земле стала неожидан-
ным уроком аскетики. Мы вошли в столовую (dinner-
room) — большую, как спортзал, поискали глазами
иконы на стенах. Их, конечно, не было, ибо отелем
владеет арабская семья. Вошел отец Анатолий, прото-
иерей из Иваново, единственный священнослужитель
в нашей группе, спокойно оценил интерьер, повернул-
ся к большим окнам, перекрестился 
и прочитал «Отче наш». Мы вслед за ним поклонились
 святому городу Назарету и уселись за длинные столы.
 Сын хозяина отеля — верзила лет
двадцати пяти идет с тазиком.  В тазике — макароны
с кетчупом, по их представлениям, наверное, спагет-
ти, и щедро накладывает всем полные тарелки с гор-
кой. Вспомнились молодежные турбазы в советские
годы. Но голод не тетка, взялась за вилку. Боковым
зрением вижу: раздавальщик снова идет по кругу.
Поднимаю голову: предлагают протертый суп, я не от-
казываюсь и убеждаюсь, что он весьма хорош. Появи-
лись еще двое великанов, из того же гостиничного
стручка, с подносами, а на них яства одно краше дру-
гого: и фасоль, и цветная в сухарях капуста, и жареный
румяный картофель, и маслины разного цвета и ка-
либра, и горки зелени… Вот так оборот! А зачем нам
заполнили желудки макаронами? Это как-то не совсем
порядочно… Но! Русские не отступают, поэтому храб-
ро принимаемся за уничтожение заморских кушаний.
Минуту! Что это несет на большом подносе сам хозя-
ин? Да это же рыба! Ну, рыбу мы, конечно, не будем,
ибо соблюдаем пост, а вот фасоль можно и на добавку.
Кто-то из мужчин спрашивает громко: «Ирина, а чай
будет?». «Будут фрукты!» — ответила она. И, как
в арабской сказке, тут же вырос перед нами хозяин
с блюдом грейпов.
Жалко, что часть группы уже отчалила на отдых.
Поднимались в лифте, шутили на этот счет, осуждали
хитреньких капиталистов. Но, прежде чем уснуть, я
заставила себя обернуть это событие нравоучительной
стороной. Не меня ли саму показал мне Господь в пер-
вый вечер в святом городе Назарете? Не ищу ли я сво-
ей выгоды в работе и отношениях с людьми? Пытаюсь
представить, что бы сказала мне сейчас сестра Домни-
ка. «Вам показали ваш портрет», — сказала бы, верно,
эта строгая учительница аскетики.


Продолжение следует