ОСТРЫЙ разговор зашел на конференции Забайкальской районной партийной организации об организации социалистического соревнования. Правда, в докладе, с которым выступил первый секретарь райкома В.П. Эпов, о соревновании говорилось в основном в хвалебном тоне, вскользь, все свелось, по сути, к перечислению фамилий передовиков. Выступавшие в прениях существенно дополнили картину.
Председатель колхоза «Рассвет» В.И.Колесников рассказал о фактах формализма, поистине достойных удивления. По итогам еще 1974 года колхозу было присуждено районное переходящее Красное знамя за успехи в заготовке кормов. Знамя до сих пор не вручили. В том же году передовой шофер хозяйства Ю.С.Коренев был премирован туристической путевкой по условиям районного соревнования. Кончается 1975-й год, а путевки так и нет.
Элементы формализма, субъективизма были допущены при определении победителей соревнования на весеннем севе. Постановлением бюро райкома КПСС, райисполкома и райкома профсоюза рабочих и служащих сельского хозяйства и заготовок первое место присудили коллективу совхоза «Степной» за то, что он первым, до 20 мая, закончил сев зерновых. А верно ли это? Думается, что прав директор совхоза «Соктуйский» Виктор Петрович Эпов, заявивший на конференции:
- Оптимальные сроки сева овса в нашей зоне – с двадцатого мая по пятое июня. Овес, посеянный в совхозе «Степной» до двадцатого мая, задавили сорняки, и он дал низкий урожай. Напрашивается вопрос: разве способствовали условия соревнования подъему урожайности? Конечно, нет. Мне кажется, мерилом в определении первенства должны быть вначале всходы, качество обработки почвы и, в конечном счете – урожай.
Несколько лет подряд совхоз «Соктуйский» занимал первое место на заготовке грубых кормов. Стремясь заготовить сено не только в большом количестве, но и хорошего качества, соктуйцы выполнили план 1975 года уже к 5 августа. А к 20 августа перекрыли обязательства, заготовив кормов на 39 процентов больше. При подведении итогов коллективу совхоза присудили только третье место, хотя до сентября он был первым в сводках. Первенство присудили другому хозяйству, которое выдвинулось в сентябре на заготовке ветоши и зеленки.
Снова из-за формализма, непродуманных оценок позади оказались те, кто вовремя заготовил качественное сено.
Думается, что высказанная на конференции справедливая критика послужит уроком райкому партии, районным организациям.
Б.КОМИССАРОВ,
наш внештатный корр.
(Областная газета «Забайкальский рабочий»
за 27 декабря 1975 г.)
ЭКСПЕРИМЕНТ
ПОСЛЕСЛОВИЕ СПУСТЯ 45 ЛЕТ
Этот критический материал о работе первого лица Забайкальского района, опубликованный в областной газете, привлек внимание всей региональной партийно-советской номенклатуры. А для меня он стал рубежным в противостоянии с райкомом партии и лично первым секретарем Владимиром Павловичем Эповым.
Будучи в то время заместителем редактора районной газеты, утвержденным в 1973-м году в этой должности на бюро райкома КПСС, я считался по существу работником райкома, его «приводным ремнем». (В СССР в числе одного из семи приводных ремней партии Сталин называл партийно-советскую печать).
Как же так? Наш работник – и нас поучает, совестит, подрывает доверие к руководству района и его главе?! - считали в райкоме.
Я не держался за свое кресло. Но не мог смириться с незаслуженными дискриминационными ограничениями прав и свобод, установленными для меня. Мои подозрения требовали фактов. И я решился на эксперимент.
Мне хотелось дальнейшей учебы после окончания отделения журналистики Иркутского университета. Но обком партии отказал мне в направлении на двухгодичную заочную учебу в высшую партийную школу (несмотря на официальное ходатайство бюро райкома КПСС!).
Два года подряд мне беспричинно отказывали в турпоездке за границу в Италию в 1974-м и в Югославию в 1975-м году. Я оспорил последнее решение в областной комиссии по выезду за границу. Перед ней на заседании районной меня уговаривали посетить достопримечательности Советского Союза. После того, как окончилось заседание комиссии, я подошел к присутствовавшему на нем председателю районного отделения КГБ и сказал ему о нарушении моего права на свободу передвижения, закрепленного в Хельсинском Заключительном акте Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе, подписанном СССР и ОБСЕ 1 августа 1975 года. «А вот ЭТОГО я от тебя не ожидал, - ответил мне с удивлением подполковник госбезопасности».
Родители-пенсионеры попросили обком партии отпустить меня к ним в связи с их состоянием здоровья. Но сектор печати обкома в ответном письме моему отцу в Курск (куда после окончания службы переехали мои родители) объяснили: не имеем возможности, ваш сын нужен для работы в Забайкальске. Я доработал до отпуска. Родители к тому времени получили повторное письмо из обкома. В нем партийная власть уже не возражала против моего отъезда.
Перед отъездом в отпуск с последующим увольнением по собственному желанию у меня случилась командировка в Читу. С двумя друзьями-журналистами (один из которых и был инициатором написания мной критической статьи о районной партконференции) мы зашли в кафе отметить мой отъезд. Ребята уговорили меня остаться жить и работать в Чите.
Борис КОМИССАРОВ,
24 мая 2020 г.