На 4-м бастионе казаки «заступали места» убитых артиллеристов, следили за сапёрными работами неприятеля, добывали языков, совершали диверсии в тылу врага, метким выстрелами снимали вражеских стрелков. Пластуны вели разведку ночью, далеко углубляясь в тыл неприятеля и безошибочно подсказывали батарейцам по каким местам вести огонь. Нередко сутками «на позиции» (нейтральная полоса) пластуны лежали в «бирючных логовах» - ямах, покрытых сверху досками, либо чем ещё. Они заблаговременно вскрывали замыслы противника и держали в постоянном напряжении прислугу неприятельских орудий, которую успешно поражали через отверстия амбразур. Казаки участвовали и во многих вылазках гарнизона. Л.В. Голикова, специально изучавшая тему вылазок, отмечает, что их защитниками Севастополя произведено было свыше 150. «Первая случилась 23 сентября 1854 г. моряками 29 флотского экипажа и казаками пластунами с применением двух горных единорогов. Перед 5-м батальоном они разрушили часть строений на хуторе, которые использовал неприятель, и рассеяли огнём два батальона французов и эскадрон конницы. Таким образом, было положено начало новой тактики обороны» (55). Большой урон защитникам 4-го бастиона наносила траншейная мортирная батарея, устроенная на расстоянии менее штуцерного выстрела, но невидимая на поверхности земли. 28 ноября на бастион прибыл главнокомандующий князь Меньшиков и командующий гарнизоном граф Сакен. В ходе совещания был принят план В.В. Головинского по захвату мортир.
На следующую ночь 390 казаков Головинского, 50 моряков и до 100 чел. из Екатеринбургского и Колыванского пехотных полков ворвались во вражескую траншею (пластуны провели отряд в обход постов) и в рукопашном бою уничтожили до 200 чел., в том числе и командира траншеи. Заклёпанные матросами три мортиры были принесены на бастион. Потери казаков: 8 убитых и 5 раненых. Лев Толстой писал: Дух в войсках свыше всякого описания. Во времена древней Греции не было столько геройства. Мне не удалось ни одного раза быть в деле, но я благодарю Бога за то, что я видел этих людей и живу в это славное время. Широкую известность приобрели действия особой пластунской команды есаула Даниленко, находившейся в распоряжении начальника 4-го отделения оборонительной линии контр-адмирала Истомина. «Имена таких командиров, как лейтенант 44-го флотского экипажа Астапов Н.Я., лейтенант 3-го флотского экипажа Бирилев Н.А., прапорщик Охотского егерского полка Рытов, есаул 8-го пешего батальона ЧКВ Даниленко Ф.И., знал весь Севастополь» (56). Есаул Даниленко был прикомандирован к 8-му пешему батальону 3 октября 1854 г. и возглавил особую сборную команду пластунов. В ночь с 24 на 25 ноября он с десятью казаками сделал вылазку в глубокий тыл неприятеля. Оказавшись на Сапун-горе, захватил в плен шесть англичан из состава патруля. Казаки их вмиг связали и потащили с собой... Великий князь Михаил Николаевич пожаловал черноморцам 2 креста, а остальным денежное вознаграждение.
С 14 декабря команда пластунов была усилена 55 пехотинцами и содержала передовой пост; 17 декабря при обходе позиции Ф.И. Даниленко с подчинёнными, отбил атаку до 100 пехотинцев французских колониальных войск (зуавов), за что был награждён орденом Св. Владимира 4-й ст. с бантом. В ночь с 11 на 12 февраля 1855 г. обнаружил движение французов на Волынский пост и, участвуя в его отражении получил ранения штыком в обе руки. За этот бой приказом от 28 мая произведён в войсковые старшины и 100 руб. серебром ему пожаловали великие князья Николай и Михаил. 10 марта есаул Даниленко участвовал в отбитии траншей против Камчатского укрепления и за отличие в этом деле получил от главнокомандующего золотую шашку с надписью – «За храбрость»; затем находился на аванпостах впереди Малахова кургана. С 1 июля назначен траншей-майором по левой оборонительной линии, где с командой пластунов и охотников участвовал в неоднократных вылазках 6, 21, 26 июля, 17 августа 19, 22-го в аванпостной стычке, за что получил орден Св. Анны 2-й ст. с мечами; 27 августа участвовал в отражении штурма 3-го бастиона, где получил ранение осколком бомбы в правое плечо и камнем в живот. Безусловно, и казаки в борьбе с обученным и хорошо вооружённым противником несли большие потери. Батальоны быстро таяли. И после 8-месячной тяжёлой севастопольской эпопеи они по распоряжению князя Меньшикова (главнокомандующего) были отправлены на Кубань.
В начале мая 1855 г. казаки выступили через Бахчисарай, Карасубазар (Белогорск) в поход на Керчь, но в виду занятия её неприятелем 23 мая были переданы в состав особого отряда флигель-адъютанта подполковника князя Лобанова Ростовского. 8 июня по приказу главнокомандующего Южной армией они выступили в поход и по маршруту через города Таганрог и Ростов двинулись к Екатеринодару, куда прибыли 21 июня. В именном списке потерь 2-го батальона, подготовленном штабом ККВ для Одесского военного округа в 1889 г., речь идёт о 98 убитых и 79 умерших от ран. Среди убитых один офицер-есаул Иван Луценко. В 1904 г. сведения об участниках обороны Севастополя и о потерях батальонов подготовил архивариус ККВ. От 2-го пешего батальона участвовало 786 чел. убитых и умерших от ран 238, раненых и контуженных – 123. От 8-го пешего соответственно – 792, 247, 165. Несколько человек умерло от болезней и пропало без вести. Боевые заслуги черноморцев по достоинству оценили все участники войны. Вице-адмирал Новосельский ставил их в пример другим пехотным частям на 4-м бастионе. Французы прозвали их «русские зуавы». Но самым лестным для себя одобрением казаки могли считать устройство в пехотных частях пластунских команд по их образцу. 2-й и 8-й пешие батальоны стали первыми строевыми частями ЧКВ, получившими за своё беспримерное мужество Георгиевские знамёна. Далее отметим, что черноморцы геройски сражались не только на валах Севастополя. Они действовали в Крыму в составе 13 тысячного отряда ген. Врангеля и принимали участие в обороне Таманского п-ва.
От ЧКВ в подчинении Врангеля 1-го находились три пеших казачьих батальона, дивизион конно-артиллерийской батареи и четыре сотни Сводного казачьего полка. Главная задача отряда заключалась в наблюдении за передвижениями противника в районе Севастополя и охране восточного побережья Крыма от десанта противника. Казаки несли аванпостную службу, проводили рекогносцировки, доставляли почтовые донесения от Керчи до Феодосии, где размещался штаб отряда. Периодически происходили стычки, порой ожесточённые, с французами и англичанами, которые, совершая вылазки, пытались в обширной буферной зоне раздобыть продовольствие и фураж. 4 декабря 1855 г. Сводный черноморский конный полк заманил вышедших из Керчи турок близ дер. Китай в засаду и, атаковав, опрокинул; лишь темнота спасла противника от полного истребления. 11 декабря конные казаки под начальством командира Сводного полка полковника Жилинского вновь обратили турок в бегство, захватив при этом в плен 6 чел. 18 августа 1855 г. четыре сотни 6-го пешего батальона при поддержке взвода 11-й конно-артиллерийской батареи сорвали высадку англо-французского десанта у дер. Ахманай, близ крепости Арбат. После заключения мира 9-й пеший батальон полковника Голуба был передвинут на Инкерманские высоты и содержал наблюдательные посты между Севастополем и Балаклавой. Одна рота батальона несла военно-полицейские функции в колонии союзников. По словам И.Д. Попко, французские и английские солдаты охотно знакомились с казаками, угощали их рисом и галетами и, убираясь восвояси, подарили им свои старые мундиры.
Операции отряда ген. Врангеля не отличались особой масштабностью, что нисколько не умаляет действий казаков, честно выполнявших свой служебный долг. ...Но вернёмся к началу 1854 г. Общая неподготовленность России к войне проявилась, в частности, в неспособности Черноморской береговой линии противостоять вооружённым силам противника. Укрепления были устроены против горцев и никак не годились против внешнего врага. Поэтому начальник линии вице-адмирал Л.М. Серебряков уже в феврале 1854 г. предупредил начальников Новотроицкого, Вельяминовского, Тенгинского, Лазаревского, Головинского, Навагинского укреплений (а это протяженность в сто миль) о возможной эвакуации. Она произошла в первой декаде марта, а 30 числа был оставлен и Геленджик. Оставались крепости – Анапа и Новороссийск, гарнизоны которых могли уйти сухим путём в Черноморию. Военная операция англо-французских войск против Новороссийска началась 26 февраля 1855 г. Однако поражение союзного флота под Новороссийском не изменило общего неудачного хода кампании – потеря Керченского пролива заставила русское командование оставить город-крепость, а затем и Анапу. Защиту берегов Чёрного и Азовского морей и общее командование Донским, Черноморским и Азовским казачьими войсками осуществлял наказной атаман войска Донского генерал-адъютант Хомутов. 24 января 1855 г. он предписал исправлявшему должность наказного атамана ЧКВ ген. Кухаренко действовать самостоятельно, сообразуясь с местными условиями. Кроме того, он приказал защитить косы Тузла и Чушка, Тамань, Фанагорию и Темрюк.
Продолжение следует в части 34 http://proza.ru/2020/05/22/1039