Николай получил требование на вывод заключенного под стражу к следователю, в кабинет номер три. В требовании значилось, что в камере двести двадцать пятой четвертого корпуса нужно получить гражданина Вайса Ивана Рудольфовича, подследственного по статье сто второй и доставить его к следователю Голубеву. Николай работал в следственном изоляторе недавно, но уже четко знал все правила сопровождения подследственных по территории учреждения. Работал он под руководством старшей поста вывода Антонины Ивановны, старшины по званию, женщины строгой и ответственной, имеющей большой опыт службы. Она так и сказала Коле:
- Смотри с этим Вайсом аккуратней. За убийство сидит, при отягчающих обстоятельствах, да еще и под дурака косит — мало ли что!
- Хорошо, Антонина Ивановна, я аккуратно.
- Досмотри его хорошо, чтоб ничего с собой в следственный кабинет не притащил. Им, полоумным, закон не писан.
- Хорошо.
Николай и так знал порядок вывода, но не спорить же со старшиной по званию! Пусть лишний раз покажет свою значимость, а он, Коля, молодой еще пререкаться или отмахиваться от ценный указаний. Рядовой сотрудник. Слушать должен.
Открыв решетку, ведущую в подвал, Николай спустился вниз. Обшарпанные, давно не беленые стены. Пахло сыростью. В подвале было тусклое освещение и пол, залитый водой. В эту весну поднялись грунтовые воды и затопили подвальное помещение. По подвалу проходило три импровизированных коридора с отдельными входами-выходами и перегородками из металлической сетки. По центральному коридору ходили сотрудники. Они же заставили работяг из хозяйственной обслуги натаскать в этот проход поддоны из-под кирпича, соорудив, таким образом, деревянный тротуар. В двух остальных проходах никаких поддонов не было и подследственным приходилось бодро шлепать прямо по воде, что было, в принципе, возможно, так как уровень воды, из-за неровности пола, не превышал одного — двух сантиметров.
Николай прошел по подземному переходу, вышел на поверхность в режимную зону и направился к корпусу номер четыре. Там, открыв ключом входную дверь, он поднялся на второй этаж и обратился к контролеру с требованием. В корпусах, на этажах, контролерами работали, в основном, женщины. Называли их просто — постовая. Эту постовую Николай знал. Света была его соседкой по комнате в общежитии.
- Привет, Света. Вот требование. Мне Вайса нужно забрать из двести двадцать пятой.
- Привет, пойдем, открою.
Светлана, молодая еще женщина, была разведена и воспитывала сына. Жила она в комнате общежития не одна, а с мужчиной, бывшим осужденным, который, в свое время содержался в этом же самом следственном изоляторе. Светлану никто не осуждал. Жизнь есть жизнь. Тем более, бывший зек Олег вел вполне нормальный образ жизни. Работал, заботился о сыне Светланы.
Света открыла дверь камеры своим ключом и Николай громко и четко скомандовал:
- Подследственный Вайс, без вещей на выход!
Из камеры вышел уже не парень, но молодой мужик. Рост около ста восьмидесяти сантиметров, светлые волосы, серые глаза. Лицо приветливое. И не скажешь, что убийца.
- Меня куда? На расстрел или на свободу выпускают?! - дурашливо ухмыльнулся Вайс.
Николай юмора не поддержал. Не положено.
- Отставить разговоры! Лицом к стене, руки на стену.
Подследственный выполнил команду, повернувшись к стене. Николай, как учили, подошел к нему сзади, своей ногой раздвинул ноги Вайса на максимальную ширину, чтоб тот не имел возможности активных действий, и начал досмотр. Ощупал руками рукава спортивного костюма, спину, грудь и живот подследственного. Затем карманы куртки и трико. Особенно не нравилось Николаю хлопать руками по ногам подследственного, выискивая запрещенные предметы, но это было необходимо сделать.
- Чисто! Обувь снять, перевернуть.
Не обнаружив ничего запрещенного, Николай повел Вайса к следователю. Для этого нужно было совершить обратный путь. Спустившись в подвал, Коля привычно открыл правый проход для подследственного, стоящего лицом к стене.
- Руки за спиной, вперед по коридору.
Вайс начал было движение, но остановился. Николай сделал шаг назад.
- В чем дело? - Нарочито строго сказал он.
- Командир, как же я пойду? Вода на полу. Я ноги промочу.
- Все ходят, и ты пойдешь. Не бойся, не глубоко, не утонешь.
- Командир, ты на обувь мою посмотри. Как я с мокрыми ногами у следователя сидеть буду?
Николай посмотрел на ноги подследственного. Обут он был в обычные домашние тапочки без задников, матерчатые, на тонкой кожаной подошве. Такими только стоит наступить в лужу и мокрые носки на ногах обеспечены. Да, недосмотр. Как же он, Коля, обыскав подследственного, не обратил внимания на обувь? Ведь знал же, что в подвале вода. Что делать? Вести Вайса обратно в камеру не хотелось. А тот, видимо, прочитал мысли на сосредоточенном лице Николая.
- А у меня нет другой обуви.
- Как нет? - Удивленно выдохнул Николай.
- Нет и точка. В карты проиграл.
- В карты играть запрещено!
-Ну, не в карты, в фантики. Какая разница? Нет у меня другой обуви. Да и зачем она мне? Скоро лето!
- Тогда, если не хочешь промочить ноги, разувайся, тапки в зубы и марш вперед.
- Да ты что, командир! Это же издевка над человеком. Заболею я или ноги пораню о бетон. По твоей, заметь, вине.
Коля задумался, а Вайс, как змей-искуситель, вкрадчиво продолжил.
- Ты вот что, командир. Ты меня проведи по своему коридору. Там сухо.
- Не положено!
- Да ладно тебе, командир, никто ж не видит. А я никому не скажу.
- Все равно не положено. Этим коридором пользуются сотрудники. А если я тебя поведу, и встречный попадется? Нет, не нужно мне проблем.
Ситуация была тупиковой. Николай знал, что за долгие дни и годы отсидки в заключении спецконтингент волей-неволей становится подкованным психологически. Ему об этом и старшие сотрудники говорили и вот теперь, наверняка, этот самый Вайс старается «подобрать ключик» к нему, Николаю. А Вайс, как бы продолжая его мысли сказал:
- Ты это, командир, не меньжуйся. Я же сам старший лейтенант милиции.
- Чего?
- А ты думал! Меня, кстати, Иваном зовут, - протянул Вайс руку.
Коля руку пожимать не стал. Промолчал. И знакомиться не стал.
- А, ну да…. Не положено! - Подследственный убрал руку. - Да, я в милиции работал, но служба, как-то, не сложилась. Слушай, я тебя как коллегу прошу — проведи по сухому коридору. Я тебе зуб даю — никаких эксцессов не будет. А если не доверяешь, тогда ты эту решетку оставь открытой, сам по коридору перейдешь и вторую калитку откроешь. А я эту захлопну и к тебе бегом на цыпках. И все ладно. Ну, как?
- Ты что, дурака включаешь? Так нельзя.
- Тогда дай мне ключ. Я быстренько побегу, вторую калитку открою, а ты ко мне.
- Ты что говоришь? Ты где видел подследственного с ключом?! - Николай на секунду задумался и решился. - Ладно, иди вперед по этому коридору, руки за спину. И чтоб без фокусов!
- Обещаю, командир.
Подследственный и конвоир благополучно прошли по проходу, никого не встретив. Николай доставил Вайса в третий кабинет и пошел в дежурное помещение.
- Ну как, все нормально, - встретила его Антонина Ивановна, - не косил там Вайс под сумасшедшего?
- Все хорошо. Без происшествий. Подследственный вел себя как нормальный человек.
- Да он и есть нормальный. Выхода у него другого нет. Только под придурковатого косить. Милицейского начальника укокошил, полковника. Разве такое нормальный человек сделает?
«Убил милицейского начальника! Он опасен!» - Как молния сверкнула мысль у Коли. «Ну, зверюга! Обратно в камеру по луже пошлепает». А вслух спросил:
- Антонина Ивановна, правда, что Вайс старшим лейтенантом в милиции служил?
- Да правда, - не удивилась вопросу старшина внутренней службы. - Он в Октябрьском РОВД работал, который рядом с изолятором стоит. Был он, вроде, опером. А что там, как, да почему он начальника РОВД убил — не знаю.
- Начальника убил? Вот гад!
Поговорили и разошлись. Следователи и адвокаты заполняли новые требования, и Николай с Антониной Петровной доставляли новых сидельцев на допросы и беседы, и уводили их обратно. Вернувшись на пост с очередным арестантом, Николай увидел, что Антонина Ивановна выводит Вайса из камеры-отстойника, намереваясь сопроводить его в камеру.
- Антонина Ивановна, отведите этого подследственного во второй кабинет, а я Вайса сам до камеры доставлю.
- Ну, давай. А то я сегодня находилась уже. Ноги ноют.
- Проходим вперед, руки за спину, - для подследственного Вайса Николай сделал голос строже.
Спустившись в подвал, Коля открыл проход для осужденных.
- Проходим по коридору.
- Командир, у меня же это — тапки. Ты забыл?
- Ничего я не забыл. Иди вперед, пока я дежурную смену не вызвал!
- Слушай, ну ты же человек. Давай как в прошлый раз по-быстрому.
- А ты человек? Ты начальника своего убил. Кто ты после этого?
- А-а! Рассказали тебе. А что рассказали? За что я его убил?
- Это неважно.
- Это важно. Ты послушай, я тебе сам скажу. Работал я опером в следственно-оперативной группе. Дежурные сутки сложные были из-за многочисленных выездов на преступления. Устал я, за сутки даже часа поспать не пришлось — все работа, писанина, разбирательства. Сдали мы смену. Тут ко мне ребята наши из оперативного отдела подходят, говорят: «Слышь, Вань, начальник с жилищно-бытовой комиссией квартиры распределяли. Три штуки. Тебя прокатили. А что там, да как — не знаем». Тут меня такое зло взяло! Как так? Я второй в очереди на получение квартиры стою. Если на РОВД три квартиры выделили — значит одна моя. Пошел я к начальнику нашего отдела, а переодеться не успел и пистолет в кобуре торчит. Захожу я в приемную, а секретарь не пускает, занят, мол, начальник. А во мне все кипит! Я ее приподнял, на стол посадил и в кабинет. Начальник сидит за столом один, курит. Я ему говорю, так мол, и так. Почему мне квартиру не распределили? А он мне: «Ты, Вайс, кто по национальности? Немец? Так вот езжай на свою Родину, в Германию, пусть тебя там фрицы квартирой обеспечивают!»
Вайс на миг остановился, перевел дух и продолжил. - Тут какая-то вспышка у меня в голове произошла. Я будто бы вышел из своего тела и смотрел со стороны. И вот вроде бы я стою, но не я. Достаю пистолет и тремя выстрелами отправляю этого националиста на тот свет. После этого спокойно выхожу в приемную, кладу пистолет на стол секретарю и иду в коридор перекурить. Только там я пришел в себя. Наши же ребята меня арестовали, надели наручники, когда я докурил. Вот так из-за той злополучной квартиры я и оказался здесь…. Ты, командир не сомневайся. Сам увидишь – мне скоро сто вторую статью переквалифицируют на сто четвертую. Убийство в состоянии сильного душевного волнения. Так правильнее будет.
Николай дослушал Вайса и пожалел его. Оскорбили мужика, квартиры лишили, да еще и в тюрьму упекли! Да. Нет справедливости на свете.
- Давай, проходи, - Коля отступил от сухого прохода, давая подследственному пройти вперед.
Он довел его до камеры и позволил зайти внутрь без положенного обыска — так его проняла грустная история бывшего милиционера.
В самом конце смены на пост зашел заместитель начальника СИЗО Сергей Петрович. Был он в звании подполковника. Волосы светлые, рост невысокий, но за неброской внешностью угадывались движения человека твердого, уверенного в себе.
- Как тут у нас молодое пополнение работает? - С улыбкой спросил он у Антонины Ивановны.
- Хорошо работает, молодец парень. Все схватывает на лету, претензий к нему нет.
- Хорошо. А сам о работе что скажешь? - Обратился он уже к Николаю.
- Все в порядке. Мне нравится работать. Порядок обыска и конвоирования освоил. Стараюсь требовательно относиться к подследственным. - Отчитался Николай об успехах, стараясь быть отмеченным начальством, и добавил, - Сегодня вот Вайса пришлось выводить, подозреваемого в убийстве. Опасный преступник, хотя, где-то жалко его.
- Жалко? - Удивленно приподнял брови Сергей Петрович. - Это почему же?
- Его оскорбили, незаслуженно обошли при распределении квартиры. Вот он в порыве аффекта и выстрелил в начальника. Мозг у него затуманился от обиды на несправедливость.
- М-да…. История. Это тебе сам Вайс напел про несправедливость начальства?
- Нет, товарищ подполковник, я с подследственными не разговариваю. Только по делу. Так, услышал где-то.
- Интересное дело. Это не Вайс, а Робин Гуд какой-то! Ты вот что, Николай, такие глупости и не рассказывай никому.
- Я что-то не то сказал?
- Полную чепуху ты сказал. Никакой Вайс не обделенный и не угнетенный. Квартира у него своя есть, никто ему ничего распределять не должен. А вот любовница у него была. Красивая такая, волосы золотые, глаза зеленые, фигурка точеная. В следственном отделе РОВД работала. Пообщалась она какое-то время с Вайсом, а потом смотрит — что с него взять? Человек женатый, замуж не позовет. С деньгами у старшего лейтенанта туговато — семья, да и оклад небольшой. Женщины, способные принять любовь женатого мужчины народ практичный. Уж не в обиду тебе будет сказано, Ивановна, - повернулся он к старшине, - ты- то у нас с Кузьмичем лет сорок уже живешь…. Ну, так вот. Любовница эта бросила Вайса и переметнулась к начальнику РОВД. У того и власть, и деньги, и возможность продвижения по службе. Казалось бы, что? Ушла и ушла. Найди себе другую женщину, если одной жены мало. Но Вайс с этим не смирился. Пытался все с ней наладить отношения. А та не хочет. Между ним и начальником отношения натянутые стали, как струна. Вот как-то, в конце рабочего дня, выпил Вайс водки в своем кабинете, взял табельный «Макаров», который у него в сейфе хранился, как у оперативника на постоянном ношении, и пошел в кабинет к полковнику. Даже слова ему не дал сказать. Застрелил на месте. Еще и скрыться пытался, но его задержали. Сделал он все расчетливо и хладнокровно, а не под каким-то там затемненным сознанием. Обычное преступление. А вот кто разносит про Вайса геройские сказки — не понятно.
Сергей Петрович ушел, а Николай сидел как пришибленный. Обманул его подследственный. Не было никакой злополучной квартиры, не было обиды и оскорблений со стороны начальника. Зато Вайс оказался хитрым малым! На психологию надавил, на жалости сыграл. А зачем? Разве только лишь для того, чтобы пройти по сухому подвалу? Может быть. Хотя, вряд ли. Заключенные специально создают ситуации, чтоб сотрудник нарушил свои инструкции, а потом используют это для своих целей. Ну, уж нет! Николай так просто не позволит из себя «веревки вить». В следующий раз Вайс пойдет как все — по мокрому полу!
«Следующий раз», как задумал Николай, больше не наступил. Вода в подвале высохла, а подследственный Вайс больше на Коле не попадался. Да и самого Николая через месяц перевели в дежурную смену. Теперь он с автоматом в руках охраняет периметр СИЗО. Через год, или два Николай, совершенно случайно, узнал от сотрудников смены, что «убийца полковника» закосил под ненормального и находится на принудительном лечении». Так и не пришлось Николаю разобраться – зачем подследственный его обманул?