Глава тридцать вторая
День свадьбы Эммы и Райна должен был войти в историю, как день самого шумного и веселого торжества в королевстве за последние триста лет. Были созваны лучшие музыканты, певцы, артисты. Королева, обожавшая подавать различные идеи, лично продумала несколько видов развлечений для гостей и хозяев. На бракосочетание Первого министра королевства съехались различные высокопоставленные личности всех Пяти королевств.
С раннего утра светило теплое, но не слишком жаркое, солнце, поляна, на которой планировалось проведение основной части торжества, находилась под тенью деревьев, чьи кроны создавали над ней причудливую арку. Эмма с самого утра нервничала, переживала и стремилась контролировать каждую деталь, пока Мэрдок не пригрозил ей, что наложит на дверь ее комнаты магическое заклятие, которое не позволит ей выйти вплоть до нужного момента.
-А если что-то пойдет не так? – настаивала возмущенная невеста.
-Просто доверься мне – все будет идеально, - волшебник легким заклинанием поправил выбившиеся из ее прически темные пряди. – Ты знаешь, как мы тебя любим, и не позволим чему-либо испортить твой день.
В комнату тихо вошла королева. В платье нежного розоватого цвета, темневшего ближе к краю, она была больше похожа на обычного человека, чем на эльфийскую правительницу.
-Эмма, я знаю, ты не особо любишь украшения, но прошу тебя – прими это и носи его всегда, - Айверин протянула Эмме маленькую коробочку, в которой лежал кулон в виде крылатого хранителя. – Он сочетает в себе серебряный свет эльфийской луны, и металлическую силу духа воительницы. Пусть он всегда хранит тебя и оберегает, и не расставайся с этим кулоном не при каких обстоятельствах.
Эмма, не любившая лишние проявления эмоций, просто обняла королеву, не заботясь даже о своем платье. И это выражение дружбы было ценнее любых слов.
Айверин хотелось одного – чтобы ничто не испортило сегодняшний день и самая главная мечта Эммы сбылась.
Солнце поднялось еще выше и заливало золотым светом всю округу. Воздух был наполнен благоухание цветов, гудением пчел, светом и настоящей, глубокой радостью.
Невеста, в длинном белом платье, была удивительно хрупкой и нежной, а рядом с ней, волнуясь, заливался краской и картавил чуть больше обычного, Райн, в этот день ничуть не похожий на обычного государственного деятеля.
Магическую церемонию проводил Мэрдок, и, когда после его вопроса:
-Готовы ли вы слышать друг друга, прислушиваться, понимать и заботиться?
Оба героя торжества единогласно ответили «да», над землей взвилась небольшая радуга – символ магического единения. Затем раздался гром фейерверка, который рассеянный Питер, перепутав очередность событий, запустил не ночью, а утром. Но в этот раз его оплошность все легко простили, найдя и в этом лишний повод для веселья.
Эмму восхитило шоу бабочек, которые исполняли вокруг них с Райном причудливый танец, а в конце его опустились на прозрачную фату и венок невесты.
Гномы, прибывшие в королевство эльфов за месяц до торжества, соорудили необыкновенные качели и множество других аттракционов, и никто из гостей не мог пожаловаться на скуку. Вечером ожидали прибытия лучший эльфийских певцов и магов-гадателей. Эта свадьба действительно должна была войти в историю как самое громкое и веселое событие в Пяти королевствах.
Мэрдок не переставал обнимать Амелию, Питер и Итан кружили в танцах с разными красавицами, и вовсю пользовались положением государственных героев, которое гарантировало им всеобщее внимание и восхищение. Король Глейн удивил всех поистине мастерским исполнением гномьей чечотки, танца, которого в королевстве эльфов не видели до этого дня. А Эмма и Райн просто светились от счастья, наслаждаясь каждой минутой этого прекрасного дня.
Свадебные торжества шумно продолжались весь день – играла флейта, ей вторила скрипка, шумели танцы, иногда, давая небольшую передышку гостям, звучали под гитару старинные мелодичные баллады, навевая легкую грусть и ностальгию. Среди этого веселья и торжества радости, королева мучилась от все более усиливающейся головной боли, стальными тисками сжимающей виски – становилось трудно думать, дышать, и, боясь потерять сознание, Айверин, предупредив слуг, ускользнула с праздника. Ночь летнего солнцестояния выдалась теплой, даже жаркой, сгущались сумерки, воздух был наполнен ароматом меда, трав и цветов. На горизонте исчезали последние блики алого заката, озаряя долину червонным золотом.
Медленно, вдыхая чарующие ароматы лета, королева пошла по полю. В деревьях шумели уходящие ко сну вороны, громко стрекотали цикады, пророча жаркий завтрашний день. День, когда все заботы отойдут на второй план, когда можно будет расслабиться и отдохнуть и от переживаний, и от торжеств. Медленно идя по лугу, королева нагнулась и сорвала вьющуюся алую розу, вдохнула ее аромат и приколола к кружеву платья. В этот час Айверин казалось, что она готова была обнять весь мир, прочувствовать всю гармонию и красоту природы. Даже головная боль, обычный предвестник тревожных событий, отступила, как только королева вступила в царство летней природы. Неспешно она поднялась на утес, с которого можно было легко обозревать окрестности. Сумерки сгущались, а королева стояла на склоне и наслаждалась безмолвием и величием природы. Лучи угасающего солнца заливали ее светом, зажигая огнем золотые волосы, рассыпанные по темно-розовому платью. Такой ее и увидел спускающийся вниз Кристиан. Следопыт замер, глядя на королеву, гордо и одиноко стоящую на склоне горы в лучах заката. Несколько долгих минут он боролся с собой, не зная, подойти к ней, или продолжить свой путь, и, наконец, решился.
-Айверин, - королева вздрогнула, когда он неожиданно позвал ее по имени, и, повернувшись, почувствовала неладное. Следопыт был одет в серую походную футболку, походные брюки, на ногах видавшая виды обувь, за спиной болтается тяжелый рюкзак. Из-под нахмуренных бровей обреченно и неприветливо смотрят темные глаза.
-Кристиан? – голос королевы дрогнул. – Что это значит? Куда ты собрался?
Еще не услышав ответ, Айверин поняла – это конец. Сердце королевы рухнуло вниз с обрыва, разбиваясь о воды ледяного озера, но она все еще ждала его слов, мучительно надеясь, что ошибается.
Кристиан молчал, то опуская глаза, то вглядываясь в нее, словно видит в последний раз. Когда он заговорил, на сердце королевы камнем рухнула неизбывная боль:
- Я ухожу, мадам. Я покидаю королевство эльфов, я иду искать свой путь. Эмма знает, - ответил он на безмолвный вопрос в глазах королевы. - Она знает, что я уйду, не знает только когда. Я бы ушел раньше, просто не хотел портить ей подготовку к свадьбе и само торжество.
Небо темнело, стрекотали цикады, над травой летали светлячки, но все очарование летней ночи исчезло, мир погрузился в кромешную тьму. Кристиану самому было больно смотреть в глаза королеве, но иного выхода он не видел.
- Но почему? – побелевшие губы королевы едва ей повиновались, она боялась, что вновь сорвется голос, предательски выдавая всю глубину боли.
Кристиан огляделся по сторонам – королевство эльфов, вечное лето в душе, солнце и свет, и даже сама королева – все это было рядом, но всего этого не должно было быть в его жизни, на всем лежала печать запрета.
- Все, что произошло во время похода, все, что возникло этой осенью, было неправильно. Это события судьбы, пошедшей не по нужному сценарию. Пришло время вернуть все на круги своя, - он невесело усмехнулся. – Возможно, лучше даже вообще забыть обо всем, что было и что могло бы быть.
- Забыть? – прошептала королева. – У тебя здесь друзья, близкие тебе люди, все те, кому ты дорог.
Кристиан неловко переминался с ноги на ногу – каждый из них понимал все то, что не было сказано вслух:
- Там у меня тоже есть друг, я начну новую жизнь, с чистого листа. Возможно, иногда буду писать Эмме или Мэрдоку.
Глаза королевы потемнели, но она задала последний вопрос:
- Ты вернешься когда-нибудь?
Кристиан тоже понимал, что этот разговор необходимо заканчивать, пора разрубить этот узел и уйти, разрубив узел, невольно на недолгое время соединивший их судьбы, одним ударом, даже если это разобьет ей сердце.
- На все воля судьбы, - произнес он, показав на небеса. – Я не забуду ничего, но оставлю все в прошлом. Прощайте, королева эльфов.
Слегка поклонившись на прощание, Кристиан повернулся и пошел по тропинке, уходящей под гору. Слезы застилали глаза королевы, но она прикусила губу, не давая им пролиться. Только что Айверин потеряла то, что было ее собственным источником света и тепла. Она не видела, как несколько раз обернулся спускающийся вниз с утеса Кристиан, запоминая залитую теперь уже лунным светом фигуру королевы, прощаясь с ней навсегда. Айверин подняла голову, подставляя пылающее лицо порывам свежего ночного ветра, испытывая мучительное желание так же охладить боль ноющего сердца.
- Воля судьбы, - горько прошептала она, цитируя последние слова Кристиана. – О, Селена….
И в этот миг, прорезая ночную мглу, в небе загорелась падающая звезда. Королева улыбнулась сквозь непролитые слезы:
- Воля судьбы, Кристиан? Отлично, ты сам этого пожелал.
Глядя на падающую исполнительницу желаний, королева эльфов задала одно, самое заветное, ради исполнения которого стоило жить и надеяться.