Добрые вещи. Ужасная сказка. Часть 1

Остапенко Виктор
          В некотором королевстве королевич - добрый молодец жил весьма неплохо для своего статуса. Как его звали, не суть важно. Хватит, что у него и так целых два звания было. У некоторых и такого не бывает. Несмотря на звания и статус, как многим в его возрасте, не сиделось королевичу на месте. Захотелось путешествий-приключений на свою голову. Пришёл он без доклада к престарелому сединами королю и говорит:
          -Гой еси, добрый батюшка! Засиделся я уж что-то в молодцах. Отдавай мою часть королевства в наличном эквиваленте. Поеду его по миру проматывать.

          А кто его знает, сколько там эта часть королевства в наличном эквиваленте? БТИ и риэлторов на то время ещё не было. Некому было всё померить и посчитать. Потому королевство было бесценным. Прикинул король-батюшка на пальцах, сколько лоботрясу отстегнуть не жалко, чтоб отделаться. Тем более, что всё равно всё промотает да за добавкой вернётся. Выписал вексель и отправил в казну к казначею.

          Не успел король-батюшка глазом сонным моргнуть, а королевич и вправду снова тут как тут:
          -Какое-то совсем с овчинку у нас королевство-то, батенька! А по просторам, открывающимся в ясную погоду с пыточной башни, так и не скажешь! Отсыпал мне казначей такую копейку, что стыдно в нормальном кабаке на чай такое дать!
          -Будем считать, что это первый транш твоей части королевства. Не хочешь же ты, чтобы я в угоду твоим вздорным хотелкам казну опустошил? А вдруг напасть какая! На этот случай нужен резервный фонд в подушке безопасности.
          -Ну, позолоти ручку, батяня, ещё червончиками! Не хочешь же ты, чтобы твой королевский сын проголодью по тавернам питался?
          -Денег больше не дам. И не проси. Могу разве что своим благословением придать тебе нужное направление. И даже ускорение.

          Получив денежное довольствие с соответствующим благословением в придачу, взгромоздился королевич на коня доброго сытого и поскакал в путь-дорожку. А путь-дорожка добра молодца лежала в сторону Лас-Вегаса. Вот он куда секретно направлялся. Хотел загрести лопатой кучу деньжищ, и утереть носы сопливые своим многочисленным братьям. Родным и сводно-байстрючным. Которые над ним издевались и называли дураком. (Ещё одно звание). Заодно и королю-батюшке показать, что он не лыком шит, а право на корону имеет.

          Вот едет-едет королевич на коне по дорожке, а навстречу ему бабка-божедуванчик. Тоже с двумя званиями. Да ещё и со взором хитрым, пронизывающим. Прямо под коня на рожон лезет, хоть бы хны.
          -Ты куда, бабка, прёшь как танк?! Конь давит, а не сказки рассказывает! – это бабке королевич сказал, а не конь.
          -Плохо зенки мои стали видеть. С трудом тебя различаю, касатик! – ответила бабка коню, а не королевичу. Но взор-то у неё хитрый.
          -Тогда буду тебя, божедуванчик, консультировать, как с колеи своротить. Ты поди налево, а потом направо…
          -Погодь, молодчик, меня с дорожки кривой сгонять. Чай не приватизировал её ещё. Так что мы с тобой и твоим конём равноправные участники дорожного движения, - вдохнула бабка, а потом выдала неожиданным залпом, как из пулемёта: -Же не манж па сис жур! (Это типа я не ела 6 дней по-французкому прононсу). Подай копеечку на пропитание! – сказала, как отрезала. Косит хитрым глазом и ручонки свои тянет, заламывая.

          Задумался королевич. Вспомнил сказки ветхие, которые ему в детстве няньки и гувернантки-вертихвостки на ухо шептали. Думает про себя: «Ничего не дам, а вдруг она - колдунья вуду? Волосы с меня и моего коня сдерёт, чучел наделает. Будет потом туристам по доллару продавать. Мне репутацию, коню карму портить. Могу и до точки назначения к чертям не добраться. Если же дам ей чего, и старушенция окажется доброй эльфийской феей, то, может, подскажет, на что в рулетку ставить. Или за что однорукого бандита дёргать. Камешек в захудалый мешочек моих добрых дел само собой».

          Надумано – сделано! Порылся добрый молодец в суме перемётной, позвенел золотишком, выудил гнутый медный грош, неведомо как затесавшийся среди крупных купюр. Размахнулся и широким жестом щедрости метнул в благодарную бабку снаряд. Бабка на лету ловко словно опытный кэтчер схватила копеечку, раскланявшись в реверансах. Старушка и вправду непростая была. Всех видела насквозь их гнилые натуры. Ни одно кривое бревно в глазу от её зоркого взора не могло укрыться. Вот и сейчас бабка всё просекла, всё поняла. И мотивацию, и сублимацию, и подсознательную реакцию. Но она и вправду доброй была ещё. Решила дать добру молодцу шанс, хоть и был он королевичем жаднючим. Не стала его сразу в жабу превращать.

          -Всё с тобой понятно! За твою невиданно-неслыханно-немыслимую щедрость отблагодарю я тебя, королевич, по-королевски! Слухай внимательно, не перебивай, карту тебе мысленную малевать буду. Поедешь налево, потом направо… Потом никуда не сворачивай, ковыляй потихонечку, соблазнам потусторонним не поддавайся. И приедешь прямиком к ужасному дракону.
          -Странное у тебя представление о благодарности, ба-буля! Вообще из ума выжила, старая?! Я тебе на пропитание деньгу, а ты меня на пропитание врагу?! У меня из оружья только ножик перочинный, да пистолет старинный. С раструбом как у Бармалея.
          -Экий ты пугливый, а ещё королевич! И как с пугливостью такого уровня ты собираешься в Лас-Вегасе большой куш срывать? Ну, да ладно, это твои проблемы. Вернёмся к дракону. Дракон тот из папье-маше, ненастоящий, хоть и в натуральный размер, натуральной окраски и со спецэффектами соответственными для пущего устрашения. Чтоб непонятно кто не рыскал где не надо понапрасну. Вот ты дракона расколошматишь перочинным ножиком с раструбом, да найдёшь свой приз. Из всего того, что вывалится из дракона, тебе полагается один предмет. Как в «Поле чудес». Остальные закопай для потомков. Весьма рекомендую волшебную палочку. Компактная, удобна в эксплуатации и максимальное покрытие возможностей. В общем, грамотный, сам разберёшься. Не забудь - только про один предме-е-е-е-т!

          Бабка ещё договаривала последние тирады своего монолога, а королевич уже сорвался с места в галоп и рванул налево в предчувствии барыша. (Терпение и внимание также не входили в число его добродетелей). Только шелестящим эхом отражалось рикошетом от придорожных деревьев бабкино прощальное напутствие. И тишина! Даже листочек не шевелился в кронах придорожных деревьев…

Часть 2 http://proza.ru/2020/05/23/1196