Покой нам только снится
Сквозь кровь и пыль …
Летит, летит степная кобылица
И мнет ковыль.
Александр Блок
И дрожит ковыль, качается,
Словно призрак умирающий
Константин Бальмонт
Это растение гордое, если растение может быть гордым. Это растение убийца, может быть, убийца по неведению, во всяком случае, убийца овец. Оно может быть ласковым и печальным, седым и серебристым. Это павшее величие, свидетель ушедших эпох. Эти растения можно найти только в заповедниках, как динозавров в парках юрского периода. Это растение, сменившее свое блистательное прошлое на прозябание на дачных участках.
Что только не бывает на свете. Например, человек может уничтожить природную зону. Так мы поступил с ковыльной степью. Десятки тысяч молодых людей отправились когда-то на целину и распахали ее. Сегодня и степь, и ковыли в Красных книгах. Степь объявили нежелательным элементом, и она безуспешно ведет гибридную войну, скрываясь в горах, на отвалах пустой породы и в глубоких балках. Степь была прекрасна, можете посмотреть на нее в заповедниках, это можно сделать даже недалеко от Москвы, на берегах Оки под Серпуховом. Когда-то школьником я попал весной в знаменитые Долы. Сменяя друг друга в стремительном калейдоскопе, как и положено ландшафту с холерическим темпераментом, в пойме реки, на опушках соснового бора цвели тюльпаны и касатики, русские рябчики и степная вишня, козелец и клубника и еще тысячи трав, сегодня ведомых только ботаникам. И конечно стелился по ветру под жарким степным солнцем ковыль. Прав Блок: «в густой траве пропадешь с головой». А за Окой … унылая пашня от горизонта до горизонта. К сожалению, даже сегодня простодушные туристы предпочитают смотреть в заповеднике на косматых зубров, что бездумно жуют сено из кормушек за железной оградой.
Распахали и сибирские степи, великую Барабу и даже нашу маленькую Барабку. Когда в нашем поселке построили новую школу мы стали искать среди полей самое красивое место для школьного заповедника и нашли его в старинной балке. Местные жители называли ее Титов Лог. По дну балки бежал ручей, на северном склоне раскинулся березовый лес, а на южном склоне каждую весну встречала нас ослепительно яркая ковыльная степь. Тюльпанов и рябчиков, конечно, не было, давно вымерли, но красок было достаточно: бело-розовый сухоцвет гониоллимон, желтая оносма и конечно белая клубника. Идеальное местечко для семьи сурков. Долгие годы в заповеднике ребята проходили летнюю экологическую практику. Какие уроки ботаники сравнятся с общением с живой природой?
Это хорошо понимал руководитель лучшего кружка юннатов России Петр Петрович Смолин (ППС, как звали его ребята). В голодном 1921 , с трудом достав теплушку, через поля гражданской войны, он отправился с ребятами на далекую Украину, на экскурсию в Асканию-Нова, единственную в стране непаханую ковыльную степь. Сегодня эту степь считают всемирным природным наследием.
В степи растений было много, все они совершенны, но ковыль, несомненно, самое совершенное из них. Лист ковыля это плод инженерной мысли и произведение искусства. В сухую погоду он может сворачиваться в трубку, экономя воду, испаряя ее только внутрь листа, а под дождем лист разворачивается, являя миру фантастические поверхности, они столь разнообразны, что ботаники до сих пор не решили, сколько видов ковылей растет у нас. Внутри клеток листа скрываются камни, фитолиты, у всех ковылей разные. По ним археологи могут восстановить картины ушедших эпох. И конечно совершенна зерновка ковыля с длинной белой пушистой остью, именно она запоминается нам и придает степи характерный вид. Зерно ковыля летит по ветру и падает в густую траву, тут бы оно и погибло, но ость, закручивается как штопор, и успешно с боем доносит зерно до земли и даже в саму землю. Механизм этот настолько необычный и агрессивный для растения, что может стать причиной гибели животных, если они попытаются есть зерна ковыля. Недаром зовут в народе ковыль иглой, как знаменитый меч в «Игре престолов».
А вы могли бы назвать другое растение, в котором бы так образно отразилась связь с историей русского народа, историей литературы? Помните поэтов Серебряного века? Хлебников и Гумилев, Есенин и Бунин, сварожьи внуки, неизменно вспоминали древний ковыль, вспоминали «Слово», предчувствуя грядущие потрясения. И странно, что грядущие катастрофы яснее всех предчувствовал поэт с самой лучезарной биографией, обласканный и в семье и в обществе. Дед Александра Блока великий ботаник Андрей Бекетов со знанием и воодушевлением писал статью о ковыле для энциклопедии Брокгауза и Эфрона. Вы найдете там сведения о строении растения, о его значении в культуре народов, узнаете, как в Испании со времен Нового Карфагена, а может быть еще раньше, крестьяне выращивали на полях не пшеницу, а ковыль. Из стеблей ковыля плели знаменитые веревки, шляпы и корзины. Мирная картина. У Блока не так. Ковыльная земля это не сонмы мертвых привидений под луной, это даже не земля, где на стене кукушкой плачет Ярославна. Это пыль и кровь, это блеск вражеской стали, это крики умирающих воинов.
Сегодня нет ни кочевников, ни революций, ни степей. Нам трудно понять Блока. Может быть, это получится, если вы читатель попадете в крошечный заповедный уголок, где среди ковылей горят золотые звезды стародубок, где царят солнце и обманчивая тишина? Древняя степь еще не погибла, она ждет вас.