Есть такой тип русского мужика – Ванёк. Посмотришь на такого и сразу скажешь:
- Ну, Ванёк!
И вроде объяснять ничего не нужно. Славянская внешность, которую видно издалека в любой стране мира: мягкие, приятные черты лица, русые волосы (хотя это и не обязательно). Мощное, но слегка рыхловатое телосложение. Лицо добродушное, но немного уставшее.
Такие здоровяки, как правило, долго запрягали. Мы, русские, всегда подолгу собираемся с силами, чтобы что-то начать и до самого последнего момента ничего не делать.
По мнению иностранцев, Россия – это страна парадоксов. Характерная черта русских - упорное несоблюдение предписанных и установленных правил. Один мой друг на этот счет очень хорошо выразился, сравнив нас с немцами:
- Немцы, они как бараны – им сказали, они все толпой пошли. А мы, русские, как козлы - сколько не говори, пойдут назло, куда не надо…
Вот такая упёртость в какой-то степени «роднила» нас с немцами. Поэтому, всегда было тяжело воевать с ними. Да и в спорте сложилась такая же ситуация. Вспомним, что у сборной ФРГ по футболу Советский Союз за всю 50-летнюю историю выиграл всего 3 раза! Причем, один раз это было на моей памяти, 28 августа 1985 года, на стадионе «Лужники» (до этого оба раза сборная побеждала 30 лет назад). Это был всего-навсего товарищеский матч, но на него пришло 100 тысяч человек – гигантская по тем временам цифра! Мы, 16-летние мальчишки сорвали голос на этом матче, когда на 63-й минуте Зыгмантович забил гол в ворота Тони Шумахера… Обыграть немцев в футболе – значило совершить подвиг!...
Фатализм - смирение с тем, что многое произойдет независимо от воли и желания человека, вера в то, что ничего случайного не бывает в жизни. Эта черта характера русских всегда вела к пассивному поведению, привычке полагаться не на себя, а на Божью волю, или «доброго дядю» (отсюда известная поговорка: «Поживем – увидим»).
«Запрягали», действительно, долго. Начну с того, что почти каждый, кто попадал в непривычную для себя армейскую сразу же становился «тормозом» - т.е. не совсем быстро соображал, что следует делать и отвечать. Порой доходило до смешного, когда новоявленный солдат даже забывал, как его зовут:
- Военный, как твое имя?
- А? - и то, ответ следовал лишь спустя несколько секунд после вопроса.
Ну и т.д.
Возможно, это была какая-то защитная реакция на «внешний раздражитель», которыми были незнакомые лица разных национальностей и разных возрастов. Вчерашний юнец, школьник или студент, привыкший иметь дело только с ровесниками, терялся при такой разношерстной публике.
Старослужащие быстро по лицам и по внешности вычисляли из вновь прибывших, who is who – этот щуплый, этот - низкорослый, этот – толстый, этот - с круглыми глазами. То есть из среды новобранцев сразу же «выхватывались» ребята с определенными недостатками, то есть непохожие на остальных, с какими-то «отклонениями». Вот с этими, «отклонившимися» и начинали «работать» старослужащие, постепенно на свой лад их «выправляя». Так, один мой земляк из Истры, весивший 120 кг в «карантине», через 3 месяца службы похудел на 50 кг! И безо всякой диеты!
****
Когда нас, 18-летних юнцов, привезли из «карантина» в часть, то, естественно, по неписанному армейскому правилу, встречали «как положено». Автобус еще не успел остановиться, а собравшаяся вокруг толпа радостно выкрикивала:
- Духи! Вешайтесь!
Это был такой традиционный армейский юмор. Я огляделся по сторонам. Было такое впечатление, как будто я попал в «Дом дружбы» народов. Только в нашем гарнизоне я потом насчитал свыше 20-ти национальностей. Самыми возрастными, по вполне понятной причине, считались кавказцы и закавказцы: черные волосы, густая растительность, а у кого-то усы значительно прибавляли возраст. Вскоре я узнал, что некоторым старослужащим было по 27-28 лет – их призывали в самый последний момент (возможно, те скрывались где-то в горах). Мне было 18, на 10 лет моложе – но в тот момент, не зная о возрасте этих «дедов», я невольно подумал:
- Неужели и я через 2 года так дико постарею?
Но это – кавказцы. А существовали какие-то различия между русскими парнями из разных регионов?
Да, безусловно. Хотя, конечно, они и не такие яркие и заметные, как, например, между русскими и украинцами, и, уж, тем более, между русскими и прибалтами. Безусловно, в настоящее внешне абсолютно невозможно отличить к примеру, туляка от смолянина или рязанца от тверича. Тем более, что все уже перемешалось – деды одних срывались с насиженных мест и уезжали в далекие края на заработки, где и оседали. Но кое-какие черты в разговоре и поведении все же можно было отметить.
Так, ребята с юга (Краснодар, Ростов-на-Дону) как будто все время «ехали на ручнике». Мы их с юмором называли «Коты Баюны»: разговаривали они медленно, с расстановкой, растягивая слова. За это время, пока человек что-то проговаривал, можно было уснуть и проснуться, а конца предложения еще не было. По сравнению с безумной Москвой, где темп жизни сумасшедший, и полжизни проводишь с выпученными глазами, южные ребята казались нам вареными пельменями. Видимо, яркое солнышко и теплый климат накладывали на южан свой отпечаток: жизнь здесь текла неторопливо и размеренно. Куда спешить? Зачем торопиться?
А вот, северные товарищи (Архангельск, Вологда, Карелия) были посуровее: видимо, сказывался непростой климат и угрюмая погода. Нельзя сказать, что они были мрачные, но их степенность и размеренность чувствовалось совсем иной, нежели у ребят с юга. Что они там о себе думают? Угрюмость этих ребят была какой-то загадочной, таинственной, что подчеркивало тезис европейцев о «неразгаданности русской души».
Нет, это не «мутность» (есть такое понятие – скрытный, непрозрачный, с неясными намерениями). Взглянешь на такого человека и сразу скажешь:
- Ну, мутный совсем!
Вроде и угрюмый, а разговоришься – и в одночасье все на свете тебе выплеснет.
Иностранцы довольно часто отмечали нашу угрюмость и неулыбчивость, оправдывая это тем, что здесь, в России улыбка часто считается показателем глупости. Отсюда, кстати, известная поговорка: «Смех без причины – признак дурачины». Однако, хочу заметить, что, например, индийцы или мексиканцы не менее угрюмы: порой выражения их лиц настолько злобны, что невольно пугаешься. Но в США, действительно, количество улыбающихся людей на несколько порядков превышает имеющихся здесь, в России. Там всегда нужно казаться быть счастливым: в противном случае ты – неудачник (а неудачник не сможет сделать успешную карьеру или заработать денег). Это – секрет успеха протестантов. Жизнерадостность поощряется и культивируется во всех – с самого раннего детства. Девиз чуть ли не каждого американца – “Keep Smiling!” или “Stay Positive!”.
****
Со мной служили ребята из Дзержинска (до 30-х годов назывался Растяпино) – второму по населению городе тогда еще Горьковской области. Нельзя сказать, что особо дружили (части были разные), но «поговорить по душам» (любимое наше занятие) были не прочь. Со свойственным им бахвальством они говорили, что их город – центр преступности в области и что их боится, чуть ли не все Поволжье. Держались они боевито, не уступая в воинственности разным кавказцам (и те, в свою очередь этих ребят уважали и не связывались). Таких можно было всегда позвать с собой на любую «разборку». Для «дзержинцев» весь мир строго делился на «добро и зло», «черное и белое». Поляризация – деление всего многообразия мира на «своих» и «чужих», правду и кривду – еще одна национальная наша черта.
Уверен, что спустя пару-тройку лет, после развала СССР, они влились в ряды многочисленных ОПГ.
Самые главные наши национальные черты – это патриотизм и мессианство. Россия подает пример другим народам, себя губит, но иных спасает! Вспомним Афганистан и десятки тысяч жизней, положенных там…
Как бы то ни было, как ни ругали бы мою страну и властителей, любовь к Родине затмевает все остальное. И никаких ошибок и оплошностей здесь быть не может. Помню, с каким негодованием мы все осуждали хоккеиста ЦСКА и сборной СССР Александра Могильного, который 1 мая 1989 года сбежал в Стокгольме из расположения сборной во время похода по магазинам.
Могильный был офицером Советской Армии и после побега военная прокуратура возбудила дело о дезертирстве.
Мы все клеймили его позором… Тогда еще вовсю проводились различные комсомольские собрания и политзанятия. Тогда я еще не мог понять мотивов поступка моего ровесника. Пока еще для меня существовала самая лучшая страна в мире, СССР…
Я примерял поступок Могильного на себе и не мог. Я – «советский мальчик», воспитанный в духе патриотизма и верности советскому строю, обыкновенный солдат, так поступить не мог!
Как бы ни было сложно, во все времена, ярко проявляется еще одна национальная черта русских – надежда на «светлое будущее» - это бесконечный поиск правды, справедливости, свободы, надежда на идеальное государство, и ожидание «справедливого правителя».
Вот такой он, Ванёк…