95-летию пионерской организации посвящается...
Мои воспоминания о школьных годах достаточно фрагментарны. Однако все же по зрелому размышлению тоже оказалось есть что рассказать. Помню линейки , серьезные лица директора и зав. по воспитательной работе, которые проводили осмотр и иногда делали строгие замечании по внешнему виду. Помню как в средней школе любили меняться марками и монетами. Марки собирали кто в обычные почтовые конверты, кто более аккуратно в кляйстеры. Однако специальных пинцетов почти ни у кого не было, и перфорация, бывало повреждалось. Помню как-то раз меня уговорил прийти к нему домой одноклассник Слава, с тем чтобы показать мне свои сокровища – марки, монеты, а также семейную реликвию – которую он с гордостью называл Париком Ломоносова. Несмотря на все уверения мамы, что не может быть в семье буфетчицы и шофера такого раритета, я был свято убежден, что изделие действительно принадлежало одному из величайших ученых, химиков и металловедов 18 века… и переубедить меня не было никакой возможности. А еще помню, как мы хулиганили с другим одноклассником Лешей и собирали булавки, извлекая их аккуратно с объявлений со школьных стендов. Каждый день я пополнял его коллекцию несколькими десятками булавок (сколько соберу), а он мне каждую неделю давал 5 или 10 копеек, не помню точно. Но вот мы перешли , как сейчас помню в 9 класс, и я предложил Леше возобновить наш гешефт. Однако он сказал, что мама все его булавки выбросила, и строго-настрого запретила заниматься нашим сомнительным промыслом.
Помню школьные буфеты, где, как правило, на обед давали странный неудобоваримый кисель, котлеты, варили густые наваристые супы (в основном гороховый) и что-то еще. От киселя я, как правило, отказывался, предпочитая ему обычный черный чай, который покупал в школьном же буфете за 2 копейки и очень вкусные из слоеного теста пирожки или булочки, которые стоили 21 копейку. На них я деньги откладывал регулярно и позволял их себе покупать, наверное, раз в неделю, как правило по пятницам.
Мы с мальчишками любили бегать на речку Таракановку, доступ к которой открывался с одного из дворов , расположенных вблизи от школы. Как сейчас помню, там были жуткие трущобы, и от самой воды раздавался достаточно характерный болотистый запах, но нам пацанам казалось, что пробираться по этим местам достаточно романтично и таинственно, как будто мы воображали себя героями произведений Майн Рида и Даниэля Дефо.
А еще помню единственную смену, которую я провел в пионерском лагере.
Лагерь назывался «Солнечная поляна» – он был расположен примерно в 100-120 километрах от Москвы. Там мы каждое утро занимались физкультурой, разучивали разные песни и речевки, также проводились соревнования по футболу и другим видам спорта. Территория была большая – было много места, где уединиться. Я любил в свободное время читать на скамейке. Также был проведен турнир КВН, и меня выбрали в качестве помощника судьи. Судьей был парень из Нальчика, старше меня, года на 3, но он почему-то сверялся со мной, прежде чем вынести любое свое решение… Понятно, что мое мнение также было довольно субъективным, но опыт обучения в музыкальной школе оказался крайне полезным, и мне не так трудно было понять, какая команда лучше выступила в том или ином номере. Номера были достаточно яркими, экспрессивными, интересными. А еще я участвовал там в музыкальном конкурсе – и сыграл Фантазию ре минор Моцарта… Несколько дней до конкурса я репетировал и даже попросил специально ключ от актового зала, где стоял рояль. Пионервожатый немного подумал, потом все-таки доверил мне ключ. Еще предложили поучаствовать в поэтическом конкурсе, но я не совсем понял, как дойти до того здания на территории пионерского лагеря, где он проводился.
Поскольку я учился в английской спецшколе, а старшие классы пришлись на годы перестройки, в конце 80- годов к нам зачастили делегации из Англии и Штатов. Тогда многие мои сверстники подпали под очарование западной культуры. Одна моя соученица Надя Остапенко даже изрисовала мою линейку лейблами западных рок групп – Металлика, DepecheMode, ACDC, ModernTalkingи многих других. И вот приехали американские школьники. Им очень понравилось общение с нами, советскими подростками, они щедро делились рассказами о родной стране, дарили записи музыкальных произведений, кассеты, жвачки и прочие заветные ценности для жаждущих соприкоснуться к западной культуре подростков. Видно, я приглянулся одной американке, и она мне захотела подарить целый аудиоальбом любимой группы. Но я почему-то подумал, что это не совсем правильно, так как у меня практически ничего не было подарить ей в ответ, и я скромно отказался, фонотека ушла моему другу Павлу, а мне в качестве утешительного приза она предложила просто чистую кассету. Так каково же было удивление нас школьников, когда завуч строгим голосом велела положить все наши богатства, на ее учительский стол.
Так Павел расстался со своей фонотекой… Но я все же свою заветную кассету отдавать не стал, решив , что это был некий утешительный приз, некий пропуск в более светлое и позитивное будущее, которое, я надеялся, меня ждет во взрослой жизни, и даже не потому что решение преподавателя я посчитал несправедливым, а потому что очень хотелось оставить на память этот символический знак симпатии американской девушки.
Конечно это только часть воспоминаний о пионерском детстве, которые наверно хотелось бы продолжить в следующих очерках. Пока делюсь тем, что удается вспомнить «здесь и сейчас».