Пансионат 3. И рыба и мясо
Непростое это дело заниматься не своим делом. Весь пансионат оказался подчинен единой задаче – выполнению постановления Пленума. Охваченный энтузиазмом персонал на каждой планерке с нетерпением ждал, кому выпадет честь поехать в цветущие горы валить деревья, питаться тушенкой, убирать за телятами отходы жизнедеятельности и кормить комаров. Отдельные несознательные личности, предпочитающие флирт с вожатыми трудовому альпинизму и уклоняющиеся от почетных обязанностей на переднем фронте борьбы за сытое будущее удостаивались личной беседы с директором. После внушительной административно-идеологической обработки, отрекались от своих мещанских пристрастий и требовали «огласить весь список», как в комедии Гайдая.
Директор с заместителем чередовались. Один находился в пансионате, второй на подсобном хозяйстве. Потом менялись. Поначалу пансионатом больше занимался Олег Сергеевич, но это не очень понравилось персоналу и различным районным контролерам. Когда трения стали приводить к конфликтам, начальник Управления потребовал от директора «убрать этого технаря от людей, пусть коровам счастливую жизнь обеспечивает, там дипломатия не нужна, а работать он умеет».
Работы хватало. За короткий срок были установлены вагончики для людей, сооружены загоны для скота, огорожена обширная территория и проведены весенне-полевые работы. Запустили дизельную электростанцию, которую запускали с наступлением после работы для освещения вагонов, территории и приготовления пищи. Все это без профильных специалистов, агрономов, зоотехников и прочих. В хозяйстве имелся только ветеринар, имеющий обыкновение исчезать на несколько дней, потом появляться, как ни в чем не бывало, объясняя отсутствие вполне уважительными причинами, свадьбой или похоронами родственников, например. Судя по частым отлучкам, у него была многочисленная родня.
Урочище, которое выделили пансионату, называлось «Котловина». Раньше там располагался колхоз, и вела в него приличная по здешним местам дорога. Местность горная, грунт скальный, немного подправили и по ней засновали машины с чужими северными номерами, которые были откомандированы для выполнения продовольственной программы.
Жители нескольких уцелевших деревенек по пути в Котловину с интересом наблюдали на какую-то суету растревожившую их сонную жизнь. Занимались они огородничеством, пчеловодством, собирательством и браконьерством. Некоторые работали в местном лесхозе.
От появления беспокойных соседей они уже получили выгоду в виде дороги, по которой можно было проехать не только на вездеходе. Это вдохнуло некоторое оживление, кое-кто купил потрепанные «Жигули» и начал доставлять до мест цивилизации дары природы. Стали налаживать связи с работниками и сотрудничать, объединив возможности.
Олег Сергеевич о предприимчивости своих подчиненных узнавал случайно и всегда поражался их изобретательности.
На ГАЗ-53 с цистерной работал Толя Жигалко, тихий исполнительный парень, внешне смахивающий на него самого ростом и смуглым лицом.
Понадобилось на три дня съездить в Котловину. Поездка планировалась с заездами на лесные участки, непроходимые для его легковой машины. Он поехал на водовозке, оставив водителя дома.
По дороге ему все время приветливо махали жители горных армянских селений. Он отмечал их доброжелательность и сравнивал с суровыми нравами в таежных сибирских деревнях.
Когда возвращался через три дня назад, в первой же деревне чуть не наехал на пожилого мужчину отчаянно бросившегося под колеса при попытке его объехать. Остановившись, понял, что его костерят на смеси нескольких языков.
- Э-э-э, ара! Зачем тогда не остановился? Я тебя обидел, да? Как все червонец платил. Добавил цену, так и скажи. Зачем моя рыба губил, пруд без воды оставлял?
Выяснилось, что тихий Толя основал с несколькими жителями нехилый бизнес. В каждой деревне вместе с бульдозеристом выкопали несколько водоемов, жители запустили туда карпов, а Толя в засушливые периоды при пересыхании хилых горных ручейков подпитывал эти пруды водой за определенную плату. Пришлось брать работу цистерны под особый контроль.
Рассказал про этот случай директору. Посмеялись. Потом директор посоветовал проследить, как со склада отпускаются корма для молодняка, не воруют ли.
- Воды карпам недостаточно, их нужно чем-то кормить. Если они основали новый промысел, значит, нашли источники для обеспечения кормами.
Вскоре догадка его подтвердилась.
Для постоянного присмотра за работами и организацией ухода за скотиной был принят по рекомендации районного начальства местный активист. Раньше занимал какую-то выборную должность, потом из-за отсутствия образования его заменили молодым кадром. Оставшись не у дел, ударился в общественную работу и завалил проблемами населения заброшенных селений все начальство. То хлеб не подвозят, то почту, то дороги не ремонтируют, то снег не расчищают, то дровами льготников не обеспечивают. Да мало ли забот в забытой всеми глуши? Интересы совпали, пансионат получил энергичного, разбирающегося в сельском хозяйстве работника, а у начальства поубавилось хлопот.
Говсеп Арминакович оказался дельным заведующим подсобным хозяйством. Сразу предложил оптимизировать затраты заменив вахтовиков из пансионата на местных людей более приспособленных к сельской жизни. Стал подбирать скотников и пастухов из попутных селений, которые были рады возможности получить работу. Их даже не смущало, что ими заполняли созданные специально вакансии в штатном расписании пансионата и здоровых молодых мужиков оформляли санитарками, горничными и уборщицами.
В итоге все они оказались родственниками Говсепа Арминаковича, но это не беда. Объяснил, что может влиять на них не только административно, но и традиционными методами.
- Если вы ему объявите выговор и лишите премии, он обидится. А если я ославлю перед родственниками, это совсем другое дело.
Олегу Сергеевичу понравился такой высокоморальный подход к воспитанию работников, и он порадовался за нравственный климат в новом коллективе.
Настораживало то, что местные несколько чурались работников пансионата, но это списывалось на сельскую закомплексованность. Хотя в отсутствии смекалки их упрекнуть было нельзя. То, что говорили на своем языке, объяснялось плохим знанием русского.
Надуманность таких объяснений тоже обнаружилась случайно.
Один раз армяне с хозяйства приехали на склад пансионата за кормами. Олег Сергеевич следил за погрузкой, потому что работники пансионата повадились подворовывать их для своих свиней.
Бородатые «горничные» мирно беседуя, набивали мешки, разговаривая на своем языке. Мимо проходил водитель. Смеясь, спросил, что он тут делает.
- Да вот присматриваю, чтобы не халтурили. А что тут веселого?
- Они под вашим присмотром рассуждают, что нужно больше набирать комбикорма, а то карпы жмых не едят!
Грузчики не заметили этого эпизода. Олег Сергеевич подошел к ним.
- Ну, хватит увлекаться комбикормом. Хоть карпы жмых не любят, грузить надо поровну.
Застигнутые врасплох они пытались оправдываться на армянском и не верили, что он не понимает. Так потом и пошла слава о хитром начальнике, с которым надо держать ухо востро. После этого при нем говорили только по-русски.
Летом молодняк кормили с колес и выпасали. Травостой был хороший, разнотравье калорийно и богато витаминами. На зиму решили запасать корма на месте, гарантий, что можно их завезти вовремя, не было. Снежные заносы иногда отрезали местность на недели.
Привезли сельхозтехнику, косили траву, метали в стога. Олег Сергеевич решил, что не боги горшки обжигают, и предложил директору заложить на зиму силос. То не возражал, но усомнился в реалистичности.
- Его закладывают в средней полосе и в Сибири, где холодные зимы, боюсь у нас это невозможно. Я здесь не встречал такой практики.
- Горные условия зимой сходны с теми широтами. Кроме того при закладке применяются консерваторы. Можно позаниматься и изучить этот вопрос.
- Из чего его закладывать? Для этого нужна кукуруза в виде зеленой массы.
- Это меня и натолкнуло на мысль. Мы отсеялись поздно, ясно, что кукуруза уйдет в зиму незрелой. В сухом виде она несъедобна. Местные жители смеются, что мы с жиру бесимся и зря загубили семена и труд. Этого мало, но можно на каких-то условиях попросить посевы кукурузы соседнего совхоза с полей расположенных рядом с нами. Если им оплатить урожай на корню должны согласиться, хлопот меньше.
- Смело! А что, давай займись. Что тебе для этого нужно?
- Съездить к специалистам на консультацию и посидеть дня два-три в библиотеке аграриев. Потом закупать материалы. Соль, консерванты, что там еще нужно. И договариваться с совхозом. Техники у нас хватает. Пока занимаюсь подготовкой, бульдозер поставлю на рытье траншеи.
Так Олег Сергеевич вспомнил свое целинное детство, когда ребятне приходилось работать на уборке зерновых и заготовке фуража. В шестом классе ему даже, балуясь, проткнули вилами руку как раз на уборке кукурузы.
Работа закипела, водители проклинали «двух идиотов помешанных на своих коровах». Молодежь пансионата охотно выезжала на полевые работы, им нравилась походная жизнь. Еще долго после отключения дизеля в полной темноте раздавались взрывы хохота. Развлекались, кто как мог.
Олег Сергеевич пресек один безжалостный вид зарождающегося спорта. Подслушал, что обсуждают у кого удар сильнее. Одни говорили, что у Ашота, другие, что у Сани.
Ашот был верховодом местной молодежи, Саня пансионатской. Они сдружились и постоянно соперничали, хвастаясь силой. У кого больше навильник при стоговании сена, кто одной рукой сорокалитровый бидон на прицеп поставит, кто Катьку толстомясую на крышу навеса посадит, хоть она и брыкается.
Это все силовые упражнения, они в порядке вещей у ребят, играющих мускулами. Здесь же речь зашла о явлении потенциально опасном, Олег Сергеевич недалеко ушел от поры, когда сила бурлит, перехлестывает через край и вырывается наружу.
Расспросы показали, что эти два оболтуса соревновались с какого удара у них падает на передние колени восьмимесячный бычок, какими стали к тому времени их подопечные. Породистые и упитанные они раза в два были массивнее местных коров. Пришлось вмешиваться и разлучать эту парочку пока не натворили дел. Бычками обычно в таких случаях не ограничиваются.
С совхозом удалось договориться быстро, но агроном был так занят, что когда бульдозер уже проутюжил последнюю закладку своего сырья, он все еще не показал выделенную делянку. Останавливать процесс нельзя, иначе при теплой погоде начнется неконтролируемое брожение массы и вся работа насмарку. К тому времени уже понесены солидные затраты.
Олег Сергеевич поехал уговаривать агронома. Тот объяснил, где поле и сказал, что найдут сами.
- Только не перепутайте, там справа частное поле Качьяна, он его на початки держит, а слева совхозное, его и косите.
Олег Сергеевич перегнал технику и растерялся. Справа было поле гектаров на десять, слева - клочок гектара на два. Он резонно решил, что совхозное поле не может быть меньше частного, попутно удивившись, какие здесь у частников большие угодья. В Сибири такого вообще не было, выделялись иногда клочки в неудобьях для обработки вручную. На этих же полях следы одинаковой механизированной обработки. Ехать уточнять, потеряешь при этом полдня. Понятно, что агроном оговорился.
Когда половина поля была скошена, со стороны селения показалась скачущая по кочкам «Нива», поднимавшая облака пыли. Машина остановилась, пыль рассеялась, и работники увидели на краю поля стоявшего на коленях детину, который обхватив руками голову визгливым бабьим голосом громко причитал что-то по-армянски.
Оказалось, что скосили его деляну. Как уж там агроном решал с ним эту проблему неизвестно, но с тех пор на поля ездил лично.
На хозяйство завозили для подкормки молодняка комбикорм. Скотники сразу развозили и разбрасывали его прямо с машины. Коровы воспринимали грузовики как кормушки, и с радостным мычанием задрав хвосты, мчались навстречу.
Недалеко от Котловины через перевал шла старая дорога в Закавказье. Ею пользовались с нелегальными и левыми грузами оборотистые дельцы, цеховики и прочие любители «нетрудовых» доходов. Когда в Котловину накатали свою дорогу, грузины и абхазцы не очень знающие путь стали иногда путаться.
Однажды Олег Сергеевич ехал УАЗике и перед перевалом в Котловину увидел несущийся навстречу КАМАЗ, моргающий фарами. Из открытых окон энергично махали руками водитель и пассажир.
- Что такое?
- Э-э-э, туда не нада! Там бешиный какой-то коров. Ми ехал, они на нас целым стадом кинулись. Еле развернулись и убежали! Тибя совсем сомнут!
Однажды в свою вахту директор увидел в стаде телочку. Наметанный глаз сразу определил, что она другой породы. Разборки ни к чему не привели. Пересчитали, лишних нет. Значит подменили. Говсеп Арминакович клялся, что его работники этого совершить не могли. Вызвали единственного на все горные селения участкового, тот провел расследование и доложил что в подворьях работников чужого скота не обнаружено. Пансионатские армяне, посмеиваясь над объективностью расследования, рассказали, что он из одного с подозреваемыми клана. Так и ходила в стаде миниатюрная незнакомка, выделяясь необычной стройностью и повышенной лохматостью, которой обзавелись ее сородичи за многие поколения суровой горной жизни.
Водители пансионата работали вахтовым методом, сменяясь через неделю. Все люди семейные, им такая работа осточертела, некоторые уволились. Дыры затыкались с бору по сосенке.
Так на вездеход ЗИЛ-157 попал молодой водитель Володя Вологжанинов. Неопытный, но старательный он эксплуатировался нещадно по принципу «кто везет на того и валят».
Дело шло к осени, и Говсеп Арминакович стал поговаривать, что зимой с побережья в горы не наездишься, нужен местный водитель. Начальство отговаривалось тем, что «зимой и посмотрим». Тем временем с Володей стали происходить странные вещи. То его остановят никогда ранее не появлявшиеся здесь гаишники, то колеса на ровном месте спустят и обеспечат ему ночную вахту. То в селе молодые ребята остановят и начинают запугивать. Парень молодой, неженатый, мало ли кого они там делят. Рассосется.
Не рассосалось. Однажды вернулся из котловины без машины, сказал, что она стоит в отделении милиции, а у него отобрали права за вождение в нетрезвом виде. Все удивились, а его родственник, проворный снабженец, кинулся на выручку. Не помогло, лишили на два года.
Никто не хотел садиться на эту машину, пришлось принимать водителем сельского, хотя понимали, что теперь эта машина будет обслуживать местное население. Так и вышло. На это закрывали глаза, пока она совсем не исчезла.
Олег Сергеевич не обнаружил ее в понедельник, приехав в свою смену. Заведующий клялся, что видел ее в воскресенье.
- Никуда она не денется, сломалась, наверное, починит, приедет.
Не приехал и на следующий день. Только в среду появился, стал рассказывать какие-то небылицы. По виду машины понятно, что потрепали ее в лесу, мятые крылья и исцарапанные борта кузова были красноречивее рассказчика. После осмотра выяснилось, что пломба спидометра повреждена и неумело восстановлена. Такое делается для сокрытия пробега. Водитель не признавался, пришлось уволить за прогулы, а на машину сажать временно свободных водителей.
После окольными путями через «народное» радио выяснилось, что вездеход использовали для сбора каштанов в горных лесах и вывозе в Грузию, где они пользовались повышенным спросом.
История же Володи, которого поймали пьяным, вообще раскрылась Олегу Сергеевичу через несколько лет. При случайной встрече тот сказал, что скрывал истину, зная что ему не поверят, доказать правду невозможно, к тому же был запуган.
Участковый, родной или двоюродный брат водителя, которого прочили на его машину, остановил его на дороге. С ним было несколько человек. Место безлюдное. Скрутили, намяли бока, залили в него насильно полбутылки водки и отвезли в милицию, где провели экспертизу и оформили лишение прав. При этом угрожали расправой, заверяя, что у них «все схвачено». В горах жили и живут своими законами, уверяя, что такие обычаи, выдавая за них сущий беспредел. Неважно где, границы особых различий не предполагают.
Непросто развивались события у директора, с которого не спускали глаз недоброжелатели из властных структур. Партия спустила задание, ведомство выжидало удобный момент, чтобы исправить свою ошибку. Пока досаждали мелкими пакостями.
Как-то приехав на подсобное хозяйство ночью, и закрутившись, директор не спал почти сутки. На следующий день ему надо было ехать на совещание животноводов в райком, поскольку он теперь значился в их рядах. Надо сказать, что благодаря пансионату, читай лично Гаврилову, поголовье крупного рогатого скота в районе увеличилось в пять раз. Вместо того, чтобы оценить вклад в дело, которое он добровольно взвалил на себя, его донимали придирками совсем мелочного свойства.
В этот раз весь день шел ливень. Продрогший усталый директор добрался до вагончика и уснул, кое-как раздевшись и побросав мокрую одежду на электропечь, которая служила мебелью, пока не работал генератор. В помещении был всего один стул и кровать, жизнь была спартанская.
По какой-то причине в этот день запустили генератор раньше времени. Печь обычно не выключали, использовали для подогрева помещения в прохладные осенние вечера. Она и нагрелась.
Проснулся от угара заполнившего вагон. На печи полыхала одежда. Вскочив, проветрил помещение, но от одежды остались ошметки.
На следующий день, собрав с миру по нитке, оделся, во что смог и в таком виде приехал прямо на совещание райкома. Затасканные с вытянутыми коленками спортивные «трикушки», куртка из «чертовой кожи» в сочетании с трехдневной небритостью резко выделяли его в номенклатурной массе. Времена далеко не кожанок и френчей.
Ему было сделано строгое замечание первым секретарем, Лилией Михайловной. Попутно указано заворгу на недостаточную подготовку инструктора обеспечивающего организацию мероприятия. Факт, конечно, вопиющий, прокол можно сказать. Это при том, что инструктор обязан калоши участников в фойе выставлять строго по ранжиру, если думает о дальнейшей карьере.
В следующий раз на совещание попал Олег Сергеевич и когда спросили кто от пансионата, Лилия Михайловна отметила, что есть же в пансионате приличные руководители. Не то, что директор, который вечно без галстука, а то и в резиновых сапогах. Отношение к директору не скрывалось.
Олег Сергеевич в этот раз промолчал, хотя отметил некоторую подлость в своем поведении.
Вообще, в последнее время стал в себе замечать неприятные изменения. Промолчать, подхихикнуть начальству или в угоду общественному мнению, проявить объективность в «интересах дела» вопреки справедливости. Понятно, что «с волками жить, по-волчьи выть», но кто тебя заставляет? Никто. Само так получается. Противно сознавать, что засасывает какая-то трясина. Так маленькая плесень становится большой гнилью.
Олег Сергеевич для себя решил не поддаваться, и открыто встал на сторону директора в обозначившемся уже для всех конфликте.