Первый срок в пионерском лагере я получила в 7 лет. Сразу на два месяца.
Сказать, что я чувствовала себя "Юным гагаринцем", которых здесь было 10 отрядов, это ничего не сказать. Мне хотелось только одного - со скоростью света припустить обратно домой. До которого было 32 км.
В то время автомобиль был еще роскошью для советской семьи, поэтому надеяться на частые свидания с мамой и папой было глупо. Но я надеялась.
Надеялась, что вот-вот они приедут и я расскажу как мне плохо здесь, среди чужих правил и людей. Конечно, меня тут же увезут обратно.
Я боялась пропустить объявления об их приезде и, то и дело, оказывалась возле ворот, откуда меня настойчиво отправляли обратно в корпус.
Наконец, судьба сжалилась надо мной и послала моим родителям возможность добраться до меня, в виде попутного грузовика.
Услышав свою фамилию, я с такой скоростью дунула к воротам, что сам Гагарин гордился бы мной! Счастье, улыбка до ушей... Руки, раскрытые для объятий...
- Ты так некрасиво улыбаешься, все десны видно, - мама смотрела на меня разочарованно, с легкой неприязнью. Словно художник, неожиданно написавший плохой портрет. Я врезалась в ее слова, как будто влетела в заросли крапивы. Солнце закрыло облаками, и дождь смыл все краски счастья этой минуты.Больше не было желания рассказать как мне грустно и как скучаю.
В лагере я провела все два месяца, от звонка до звонка, но уже никого не ждала. И когда родители приехали еще раз, я не летела к ним навстречу с некрасивой улыбкой и раскинутыми для объятий руками.
Это ощущение некрасивости было со мной долгие годы. Не помогали ни восхищение поклонников, ни комплименты, которым так хотелось верить. Где-то в глубине души цвел буйным цветом тот крапивный куст из моего детства.
Спустя двадцать лет, я шла навстречу маме. Она стояла и смотрела на меня внимательно, даже напряженно, как будто пыталась разглядеть во мне что-то известное ей одной. Я улыбнулась, помахала рукой. Мама улыбнулась в ответ и грустно заметила:
- Смотрю на тебя как ты идешь, такая молодая, яркая, такая красивая и думаю:"ну почему я не родилась такой?".
И..."мой мучитель" исчез, махнув мне на прощанье колючей ладошкой.
"Нам не дано предугадать, как слово наше отзовется..." Ф. И. Тютчев