Однажды, начав вспоминать прошлое, вдруг, обнаруживаешь самого себя там, где всё уже было давным-давно забыто, и с удивлением снова видишь то, что, когда-то, казалось обыденным или напротив, очень ярким и сильно переживаемым. Память всегда разборчива и, по каким-то одной ей известным причинам, прячет от нас те или иные дни и часы, которые мы когда-то прожили. От всей жизни остаются клочки воспоминаний, и если бы не старые фотографии; местность, которая ещё ухитрилась сберечь прежний ландшафт; изменившиеся, но сохранившие что-то из прошлого в своих чертах, лица друзей и знакомых, - мы бы знали о своём пребывании на Земле ещё меньше, теряя смысл его за давностью дней. Для того, чтобы не забыть из того, что было в жизни, человек придумал альбомы, книги, рисунки, музеи, архитектуру, историю, создал легенды, мифы, сказания и много ещё чего, напоминающего ему о постоянно изменяющемся внешнем мире. И часто вижу, что люди больше знают об этом самом внешнем, но значительно меньше о самих себе, где личная история выглядит блёклой по сравнению с картинами жизни, расписанной в энциклопедиях и учебниках. Держа старую фотографию в руках, которую не видел уже много лет, начинаешь припоминать тот самый момент, когда, с набекрень надетой на голову пилоткой, взялся за огромное, не по размеру собственной ладони, антоновку, яблоко, свисавшее на выгнутой ветке и, улыбаясь в объектив фотоаппарата, явно был счастлив, и потому, видимо, не запомнил, а кто же меня сфотографировал тогда на даче. Запомнились дед, стоявший рядом, металлическая бочка, наполненная, недавно выгнанным из рамок с сотами, тёмным мёдом, дом-изба, да яблоневый сад. А вот, кто сделал фотографию, просто выпало из памяти. И если бы это был единичный случай! Но, так во всём – обязательно целая история из бесконечных дней просто будто стирается из головы, оставаясь, на самом деле, в каких-то более потаённых местах, откуда извлечь её очень и очень трудно. А ведь, пребывая наедине с самими собою, в полной тишине, многие из нас копаются в своей памяти, пытаясь выудить оттуда прочно забытое, полагая, и не безосновательно, что даже самые маленькие крупинки прошлого, могут помочь в нашем настоящем разобраться с тем, кто до этого дня шёл по жизни, не замечая, как из неё высыпаются на дорогу бусины с разорванной нити, на каждой из которых написано: Я БЫЛ ТУТ!
На сколько целостным стало бы человечество, если бы эти пропавшие дни, могли быть прокручены в памяти по первому требованию своего хозяина, который бессознательно терял часть своего прошлого, будто избегая в будущем воспоминаний о чём-то таком, что могло бы полностью изменить его жизнь, изменять которую он уже не хотел бы. Невозможность запомнить каждый свой шаг, щадит нас от чего-то очень важного, такого, что вынести на своих плечах неподготовленному человеку никак нельзя. А значит, такая насыщенная событиями память, может принадлежать только некоторым, избранным богами, чтобы нести свою неподъёмную ношу, облегчая путь всем другим. Увы, увы, я не принадлежу к избранным, хотя и зарываюсь в свою память очень глубоко...
Шёл седьмой или восьмой день моей жизни, когда я впервые оказался на улице. Глаза мои были открыты, я находился на руках у матери и небо было очень глубоким и голубым, сверкавшим мелкими снежинками. Я успел разглядеть двухэтажное, желтого цвета здание роддома, с зелёной, ещё не засыпанной окончательно снегом, крышей. Вокруг были ели или ёлки, расчищенная от сугроба дорожка, две женщины в белых халатах, которые только что попрощались с моей матерью. Помню, что мать передала меня на руки, какому-то усатому мужчине в тёмном пальто и шапке ушанке – то был мой отец, - и здесь пошёл провал памяти. Когда я рассказал много лет спустя эту историю маме, она сильно удивилась, сразу поверив мне потому, что я описал ей всё именно так, как было на самом деле.
А потом началась жизнь, та, что я и пытаюсь вспомнить, и которую, мне так кажется, стоило бы записать для самого себя прежде всего, чтобы увидеть путь, пройденный мною и понять, зачем.
Изломы жизненного пути всегда связаны с повторением судеб, в той или иной мере, наших предков, на что мы, чаще всего, не обращаем внимания. А стоило бы! Мой дед, когда ему было восемь лет, потеряв в разгоравшейся гражданской войне, родителей, бежал из голодной Калуги, вместе с другими беспризорниками в ящиках для животных и птиц, прикреплённых под полом старых вагонов, на Украину, где всё ещё было относительно спокойно и потому, видимо, сытно. Прибыв туда и первое время поворовав на рынках, он поймал удачу, где-то на окраинах Богодухова, пристроившись подпаском у одного зажиточного селянина. Здесь ему платили крынкой молока и горячим хлебом, картошкой и сытным обедом. Гражданская война никого не обходит, если не уйти из её огненного круга раньше, чем она придёт за тобой. Пришла она и к моему деду, которому пришлось забыть про коров и лошадей и податься дальше на юг, где однажды, какой-то гимназист в потрёпанной фуражке и нервно куривший за каменным забором папиросу, выскочил перед казачьим разъездом и дрожащей рукой сделал несколько выстрелов из своего револьвера, промазав и лишь оторвав пулей палец у одного из казаков, за что и был тут же на глазах деда, зарублен. Потом был госпиталь, в котором, затуманившимся взглядом дед успел рассмотреть, шевелившуюся от копошащихся вшей, шинель какого-то офицера, ожидавшего своей очереди к врачу. Всё! У деда оказался тиф, вскоре он потерял сознание, спровоцировавший провал памяти на целый месяц, пока не вышел из госпиталя.
Затем, прошло много лет, и уже моя мать, не долго раздумывая, рванула навстречу судьбе, уехав туда, где я сейчас и нахожусь. Мне было четырнадцать лет, когда она оказалась в Южной Америке без меня. Вот, тут, где-то всё и закрутилось, и моя душа, обогащённая опытом деда и матери, и как потом оказалось, ещё и отца, явно стала на уровне подсознания, собирать всё, что касалось путешествий и приключений. Количество прочтённых книг казалось невероятным, я поглощал их с невиданной быстротой, не оставляя ни одной страницы, которая могла бы лишить меня тогдашней виртуальной жизни, прятавшейся в домашней и городской библиотеках. А ведь я думал, что сам складываю свою жизнь и принимаю собственные решения, которые могут её изменить по моему желанию. Оказывается не всё так просто! Её сложили до меня те, кто был моими предками, отметив главные её вехи, которые и стали моими маяками, хотя я и узнал об этом не так давно. Ведь, чувствовал, что ноги сами гонят меня туда, откуда будет трудно вернуться обратно. Южная Америка засасывала постепенно, будто наслаждаясь со мной игрой в прятки. Дважды думалось, когда снова возвращался в старую Москву, что наверное, хватит, пора, пора остаться здесь, ведь тут так всё знакомо. Но, всё начиналось сначала, потому что внутри ворочался неуёмный авантюрист, пытавшийся наследить в мире, как когда-то наследили герои Жюль Верна, и потому, успокоиться было не суждено. Многие знают подобные истории, и многие сами их переживали, и если покопаться, то каждый найдёт следы своих предков, которые предварили нашу жизнь, став невидимыми маяками своим детям и внукам. И совсем не обязательно они отмечают в атласе жизни только наши пути-дороги или безвылазное застревание на одном и том же месте, но также и всё наше поведение, о котором мы думаем, что оно только наше и ничьё другое. Все наши действия всегда можно найти отражёнными в жизни тех, кто жил до нас и был нашими предками. Достаточно вглядеться в прошлое, достаточно поговорить по душам со всё ещё живыми родителями, и может приоткрыться многое в нас самих. Но часто, такой разговор по душам ускользает от нас, потому что нам некогда, у нас другие заботы и мы думаем, что эта дорога принадлежит исключительно нам и по ней можем пройти только мы. Всё, всё это уже было! Просевшую собственную память, можно, хоть и частично, восстановить через разговор по душам, о том, как и что было в их жизни. И тогда, становится понятно, что за нами стоит сила рода, иногда очень искорёженная тяжёлыми судьбами, и нашим отцам и матерям достались те же переживания, что и их родителям. Трудно, иногда, увидеть, что мы повторяем их путь, потому что спираль жизни поднялась на другой уровень, и мы с высоты нашего круга не замечаем следы прошедших ранее нас ярусом чуть ниже. Нам кажется, что наши круги разные, тогда как они просто повторяют друг друга на совсем других уровнях жизни и времени, её отмечающим...