А. Лютенко. ( из романа Миллиард на двоих)
Ад — особая милость, которой удостаиваются те, кто упорно ее домогались.
Альберт Камю.
– Вы больны, Кейси! И очень серьезно: у вас очень редкая форма заболевания головного мозга, скорее всего спровоцированное тем, что очень много времени проводите в самолёте, напичканном всякой электроникой.
– Если говорить проще, то у меня рак мозга?
Профессор Кларк пожал плечами, что означало: можно назвать и так.
Доктор сидел, забросив ногу на ногу, в большом кожаном кресле из дорогой коричневой английской коже. И глядел в упор на растерянного шефа ЦРУ.
– Но я надеюсь, доктор, это останется тайной? – Кейси вопросительно посмотрел на седовласого профессора.
– Да, но по регламенту мы обязаны поставить в известность президента. Вы связаны с вопросами национальной безопасности. И вопросы вашего здоровья находятся в компетенции президента! Ну и в какой-то степени Конгресса…
– Но вы же ещё никому не сообщали! – настаивал Кейси.
– Пока нет, но это только пока. Простите, но вы должны меня понять правильно: здесь нет ничего личного. Я бы так поступил, если бы на вашем месте находилось любое другое должностное лицо.
– Я, понимаю, понимаю… Просто два больных на одну администрацию явно многовато! – Кейси намекал на недавно выявленную болезнь Альцгеймера у самого президента Рейгана.
…Вернувшись в Лэнгли, Кейси попросил секретаря никого к нему не пускать и ни с кем не соединять. Надо хорошенько всё обдумать и принять ряд важных решений, касавшихся той ситуации, в какой он оказался.
Первое, это все накопления надо перевести из акций в чистый кэш.
– Хватит, в могилу с собой ничего не унесу! – размышлял он, механически просматривая донесения, что лежали перед ним в особой папке.
Вот отчёт о продаже в СССР крупной партии агрегатов «двойного назначения», со встроенными чипами-шпионами, что уже через полгода начнут уничтожать машины, куда они будут вставлены. Вот якобы сверхсекретная техническая документация для строительства неких «супер-турбин», что на самом деле, уже безнадёжно устарели. И всё такое прочее…
Опираясь на знание задач, что стоят перед советской разведкой в области технического шпионажа, Кейси подготовил целый список документации, что регулярно подбрасывали советским агентам, а те переправляли её в Москву.
Миллиарды долларов Советов выброшены на ветер – в гонке за мнимыми техническими секретами Запада, что в действительности никакими секретами и не являлись. А вот дело «Большого Боба»: создание медиа-империи, что занималась якобы прославлением СССР, а на самом деле являлась секретным «Троянским конём» – для прямого воздействия на первых лиц Советского государства. Хотя какое это имело отношение к делу именно сегодня, когда у него выявили страшную неизлечимую болезнь мозга?
…Кейси встал и налил виски в гранёный стакан. Он не умел говорить и окружавшие обычно плохо понимали его речь. Но имелся на земном шаре один человек, что понимал его всегда, в любом состоянии – по выражению лица и глаз. И этим человеком являлась Мария Лопес.
Он не хотел умирать. Казалось, он достиг всего чего только может желать человек! Но Господь видимо не хотел, чтобы руководитель ЦРУ пожил в лучах славы – получая признание и почёт за ту огромную работу, что он проделал по освобождению свободного мира от коммунистической заразы…
Он всегда в душе злорадствовал, когда получал донесения, рассказывающие, как не хотели умирать все эти престарелые коммунистические вожди-упыри, как они хватались за власть – уже тогда, когда смерть стояла у них на пороге больничных палат. Но вот это случилось с ним самим – и он тоже готов судорожно цепляться за жизнь!
«Мне надо срочно увидеть Марию!» – подумал Кейси, встал из кресла и энергично заходил по кабинету. – «Хотя я сам отправил её в Москву, чтобы пресечь все эти дурацкие намёки. Только какое значение они имеют сейчас, когда у твоих ног открывается бездна?!»
У него вдруг опять начались галлюцинации. Это его личная тайна: временами он начинал разговаривать с самим дьяволом. Обычно подобное происходило глубокой ночью. Но сегодня он увидел все эти лица, (с пустыми глазницами и щеками, по которым ползали трупные черви) днём! И это казалось ужасным… Хотелось вынуть из стола пистолет и застрелиться, только чтобы избавиться от этих наваждений… Он болен раком мозга и эти страхи – симптомы его жуткой болезни.
… Мария ещё с утра отправила посылку в Брюссель (с упакованным полотном, где на обратной стороне было начертано на французском языке послание Пьеру от Алёны Гончаровой). А сейчас она шла через улицу – из фитнес-зала, что располагался на первом этаже жилого дома. Она любила прогуливаться по улочкам тихого города и особенно – забегать в это маленькое кафе на втором этаже, где продавались её любимые сладкие булочки и пахучий кофе.
Она примостилась у окна, но не совсем удачно. Внизу работал экскаватор, большим ковшом вскрывающий трубу, (что, видимо, дала течь). За рычагами сидел лохматый молодой афроамериканец, в голубой спецовке и жёлтой строительной каске. А возле котлована, откуда экскаваторный ковш вынимал землю, сидело человек шесть рабочих, что увлечённо болтали. Скорее всего, рослый и толстый афроамериканец являлся у них за главного: он рассказал что-то смешное – и сразу же все стали громко смеяться. Работал только один экскаваторщик.
«Как в Советском Союзе!» – поймала себя на мысли Мария. Точно, такую же картину она наблюдала в Москве возле самого Кремля. Также работал один экскаватор, а человек шесть рабочих курили и щёлкали семечки. И смеялись, рассказывая анекдоты о Брежневе.
«А ещё говорят, что в СССР нет свободы. Даже можешь чем-то владеть, но при этом не иметь свободы. А вот болтать и ничего не делать – этой свободы хоть отбавляй! Всё как у нас…» – подумала она, вспоминая недолгое пребывание в России. – «Милые люди, и очень наивные. Верят в собственные мифы. А мы чем лучше их? Хватит, а то ещё договорюсь до того, что коммунисткой стану! Нет, не стану: у них кофе хорошего нет. И туалеты очень грязные…»
Она улыбнулась этим мыслям и заказала любимый кофе со сладкими булочками.
Впереди в жизни её ждала полная неизвестность. Но в этом имелась и какя-то особая прелесть!
«А, может, уехать? Пока есть сбережения, пожить в Калифорнию? Хотя бы одно лето не работать: повалятся на пляже или уехать на Гавайи?» – так размышляла Мария Лопес, примеряя на себя новые перспективы жизни, как примеряют модницы новые яркие наряды к своей фигуре.
Но судьба уже сделала за неё совсем другой выбор – только она этим солнечным днём, когда пила кофе в маленьком кафе на втором этаже, ещё этого не знала. Да и не могла знать…
А толстый бригадир, афроамериканец в синей спецовке, всё также лениво рассказал смешные вещи подчинённым, что лениво жмурились на яркое солнце, пока работал экскаватор. Никто не хотел ничего делать. И только один худой юноша, чёрный как асфальт, дёргал за рычаги стальной машины.
…Моника ворвалась как обычно: упав на стул возле столика, где сидела Мария, сразу защебетала о своём.
– Сколько времени у тебя не было мужика? – она загадочно прищурила глазки.
– Вот, я сразу вижу по женщине, чего она хочет больше всего на свете. А мужчин ты тоже так определяешь? – усомнилась Мария.
– А что их определять? Они и так всегда хотят! – и Моника Хан брезгливо сморщила носик.
– Ты даже не поздоровалась… – попыталась её урезонить Мария.
– Ну, здравствуй, подруга! – и Моника полезла к Марии обниматься. – Могу обрадовать: у меня в сумочке два пригласительных на сегодняшний светский раут. Будут только сливки андеграунда. Так что ты не отвертишься! А главное – меня кое-кто о тебе спрашивал.
– И кто? – внешне вполне равнодушно поинтересовалась Мария.
– Это секрет! Сама, подруга, увидишь… Но это так романтично!
И она снова закатила глаза.
– Помнишь того блондина, когда мы с тобой ходили в музей современного искусства?
– Нет… – покачала головой Мария.
– Странно, я вроде тебе рассказывала про него. Короче, подруга, у нас с Томом совершенно нереальный роман! И длится уже больше полугода… Боже, ты же отсутствовала в Вашингтоне целых полгода?! – вдруг спохватилась она. – Как незаметно летит время!
– А мы всё моложе и краше! – с сарказмом отозвалась Мария.
Моника звонко рассмеялась удивительно беззаботным смехом. По ней было видно, что она абсолютно счастлива.
«Вот что значит, когда у женщины происходит регулярный качественный секс!» – почему-то с недовольством подумала Мария. Может, от зависти?..
***
Чёрный глянец простуженных луж
не испортит осенней картины –
ты давно в этом мире живёшь:
серых платьев и стёртых ботинок.
Но сквозь стены на утро глядишь,
нарушая порядок балконный:
этот день – что не плох, не хорош! –
как любовник измученный сонный.
Ты для нового – ткани нарежь,
платье сшей, приготовь в доме вина…
И найдётся из тысяч пропаж
тот кусочек родной половины!
Ты его у судьбы украдёшь,
затеряясь в бескрайних вселенных…
И над бездной с улыбкой пройдёшь,
не склонив пред мраком колено.
Продолжение следует..