Бабье лето было в самом разгаре, и жара стояла страшная. Девочки играли в кукол под ветвями поваленной ели недалеко от дома.
Куклы обсудили прогноз погоды на следующую неделю и, оставшись довольными прогнозом, решили перейти к сельскохозяйственной теме. На огородах все росло хорошо при условии, что земля удобрялась. Был сделан вывод: хорошо удобренные овощи вырастают приятными на вид, большими и вкусными.
Кукла Поля внесла предложение, что следующей темой для обсуждения должна стать дружба народов, так как она особенно хорошо и гладко проходит сразу после сельскохозяйственной темы, как она поняла из передач со съезда партии. И вот уже каждая кукла заняла свое место в зале заседаний. Одна из присутствующих вновь предложила разобрать тему дружбы народов. Обладательница куклы Поли сообщила, что корни ее куклы из Польши, так, во всяком случае, она слышала от родителей. Тогда кукла Катя решила открыть присутствующим свою национальную принадлежность, сообщив, что является яврейкой. Куклы бросили на нее полный недоумения взгляд. Тогда решила высказаться кукла Люба:
– Побеждает всегда сильнейший! Вот так вот! – подняв указательный палец к небу, пояснила она.
– Ты все сказала? – закричали нетерпеливые куклы.
– Нет, у меня созрело второе предложение! Хочу высказаться за Катю. Представьте себя на ее месте, – попросила кукла Люба.
– Вот сама и представляй! – послышались сердитые голоса.
– И представлю!
– И представляй на здоровье, трибуну только освободи! – потребовала Поля. – Еврейской кукле следует носить еврейское имя, иначе начинается путаница, из–за которой никто не может уже знать кто есть кто! Вот с моим именем все ясно: Поля, Полина – польское имя, это всем понятно.
Кукольный съезд, поразмыслив, решил дать Сашиной кукле Кате новое имя.
Но кукла Катя ни за что не хотела расставаться со своим именем, потому что очень его любит, и все должны удовлетвориться цветом ее волос: кукольные Катины волосы имели огненно–рыжий цвет.
– Еврейская кукла, – ни к кому не обращаясь, вслух подумала Лена.
– В натуре! – засмеялась Люба.
– Мы уже было подумали… а оказалось, что это просто кукла еврейская.
Неожиданно для всех Саша заплакала.
– Ты чего заревела? – удивилась Лена.
– Я не знаю кто я, – пожаловалась Саша.
– Папа у тебя кто? – был задан дельный вопрос.
– Инженер. А по национальности он еврей.
– Значит, и ты еврейка, – утвердила Поля.
– А он говорит, что это не так, что только он еврей, а нас по матери считают, – горько усмехнулась Саша.
– Евреи все время что–то считают. А кто твоя мать? – поинтересовалась Поля.
– Мама русская, а бабушка думает, что на самом деле она чисто русская яврейка. А папа таких не знает, он говорит, что в вопросе тёщиного происхождения некомпетентен, – с досадой пояснила Саша.
– Ты честная… Все секреты нам раскрываешь. А сама себя ты кем больше считаешь? – спросила Поля.
– Я русская яврейка по бабушке.
– Путаница какая–то, русских евреев вообще не бывает. Че–то ты путаешь, – возразила Поля.
– Не знаю, но бабушка говорит, что всякое бывает.
– А я слышала, что по правде бывают русские, которые явреи. Это такой маленький народец, живут они в деревнях в средней полосе и называются явреями и с евреями отношений не имеют, – сказала Лена.
– А мне бабушка рассказывала, что те явреи, от которых она произошла, всё–таки имели связь с евреями. Это было давным–давно, при крепостном праве. В те времена барин имел право первой брачной ночи. Когда прапрабабушка вышла замуж, она в ту же ночь убежала в лес и пряталась там, пока барин не убрался из деревни. Барин же затаил злобу на молодую семью, и когда однажды зимой муж прошел мимо барского дома, не снимая шапки, то был за это привязан к столбу и облит водой на морозе. Его оставили умирать, а все крестьяне должны были смотреть, как он мучается. Барин отомстил, он хотел, чтобы его рабы продолжали безропотно отдавать своих жён и дочерей ему на растерзание. Но вскорости крестьяне возроптали и пошли с вилами на своих господ. Восстание было подавлено, многие убиты. От всего яврейского народа осталась только горстка, всего несколько деревень.
– Значит, такой народец существует на самом деле, – задумчиво пробормотала Люба, – а евреи или явреи, какая разница…