- Тося и КатЕха, схОдите за мОлоком к Никитиным (деревня Никининская в полутора километрах от нашей Игумновской) к Шаке Кургачевой (то есть Шуре), бОльно жирное у ее коровы мОлоко, - сказала бабушка.
На том и порешили, без вопросов.
День уже убывал, и вечер подкрался незаметно. Мы все ждали к ужину мою маму и тетю Катю, маму сестренки Тани. Папа стоял на тропинке и пристально вглядывался в конец деревни, откуда из "лесных ворот" вот-вот должны были появиться его Тося и сестра Катюша. Но время шло, а вокруг тишь да гладь.
И вдруг тишину летнего вечера прервало чье-то далекое-далекое пение. Что бы это могло быть? И в это время из лесной чащи появились две женщины. Вцепившись друг в дружку, они шли под ручку, покачиваясь и хохоча, и еще при этом звонко пели "На побывку едет молодой моряк..." Папа весь напрягся. Как такое может быть, чтобы его Тося напилась? Она же вообще не пьет ни вина ни водки! А мама с тетей Катей шли спотыкаясь и смеясь, к тому же в руках у каждой был бидончик молока! Но, похоже, молока совсем не осталось, так как их платья по подолу и ноги были сырые.
Поравнявшись с папой, так, что ему пришлось отступить в сторону, наши "гулены" прошли мимо, даже не взглянув на него. А войдя в дом и крепко держась за перила, кое-как поднялись по ступенькам в сени. С размахом войдя в комнату, каждая пошла восвояси - тетя Катя распласталась тут-же на полу (на половичках), а мама, еле переступив порог горницы, боком-боком "доплыла" до кровати и не раздеваясь осторожно легла.
Вошел папа. Подошел к кровати. Посмотрел и, раздраженный, стал отчитывать свою Тосю. И тут подбежала моя бабушка и, развернув своего сына в направлении дверей, стала ему выговаривать :
- бУде рЫчать! бАба Один раз нАпилась, так пОгляди, зЕнки-то вЫпучил! пОди,
пОди с Богом.
В эту ночь папа ввиду протеста спал с нами на сеновале.
А рано утром дверь в горницу скрипнула, и бабуля, в одной руке со стопкой водки, в другой с калиткой, быстренько подошла к кровати и, наклонившись к маминому уху, прошептала :
- Тося, а Тося, встАвай, выпей тут кое-чего, а то гОлова-то бОлит?
Мама тихонько спросила :
- А что это за лекарство?
У бабушки в глазах мелькнула хитринка - и она ответила :
- пОтом Очень хОрошо будет тЕбе.
Мама, держась руками за голову, приподнялась с кровати и, взяв стопку, пригубила ее - сморщилась, поперхнулась, закашлялась и, еле придя в себя, вышла из горницы следом за бабушкой. На полу, прикрытая покрывалом, спала, похрапывая, тетя Катя. А бабушка, налив чай из горячего самовара, добавила маме в чашку и ломтик лимона :
- "сЕйчас выпьешь чашки три и Оживешь," - успокоила она.
И правда, чай из колодезной воды сделал свое дело, и уже через пару часов (когда мы все пришли с сеновала, чтобы умыться из рукомойника) мама пошла на сеновал и стала приводить в порядок наши постели.
Перетрясла все одеяла и простыни и, смахнув с подушек сено, стала заправлять постель по-новому. И в это время вдруг что-то холодное и скользкое будто полоснуло ее по ноге и исчезло. Мама, убегая, успела увидеть кончик змеиного хвоста, который быстро скрылся в сене. Крича от ужаса, она выскочила на деревянный настил и упала прямо в папины объятия, который, прибежав на ее крик, уже гладил ее по голове и как мог успокаивал. А мама, вся трясясь, в возбуждении, недоумевала :
- Да откуда гАдьи в сене? Ведь никогда такого не было!
На что папа отвечал :
- Да мы вчера подкинули сена на сеновал, думали, чтобы посвежее, и, видать, змея попала. И еще, наверное, спала под нашей постелью, пригревшись.
А мама, еще больше прижавшись к папе, все причитала и причитала и заодно, чувствуя свою вину, рассказывала ему о том, как "...эта Шака угостила своей наливочкой - под угрозой, что не даст молока, если "не увАжат" ее и не выпьют." Папа смеялся и, ласково обнимая мою маму, шептал на ухо :
- Ну ладно-ладно, Тосюлька.
Обиды были забыты и никогда больше не вспоминались. Никогда. Вот только за молоком теперь в деревню Никитинскую ходили я и Танюха. Так решила наша бабушка Паша, объяснив нам, "робятам" :
- Ладно Тося, та сОвсем нЕ пьет, но КатЕха - трясиголОвая, мне ее в робячестве нап было пОроть, как Сидорову кОзу...Так что вам хОдить за мОлоком и пусть так дАле и будет - от греха подальше.
"хОдить, за мОлоком, гАдьи...." - заонежский диалект (ударение на первый слог)жителей Заонежья (русских);
"Заонежье" - находится в Карелии (название произошло от расположения района за Онежским озером (Онего); из воспоминаний староверов следует, что деревни в Заонежье были созданы в глухих лесах беглыми новгородскими рекрутами;
"гАдья(гАдьи) - змеи гадюки;
"нап" - надо;