4
Когда Денис ушел Варвара тут же начала уборку квартиры, в мыслях прокручивая насыщенный событиями день - неожиданное знакомство с Денисом; открывшаяся правда об афере с подвальной квартирой, обернувшаяся… Чем?! Ага… совместным кофепитием с Денисом. «А ведь он так и не сказал, что было в пакете», - подумала и тут же забыла, потому что мысли состязались в скорости, сменяя друг друга.
Уборка заняла много времени. Потрудилась на славу, к ночи все сияло чистотой и ухоженностью. «Моя хозяйственность бабушку порадует», - подумалось ей. Довольная проделанной работой, Варя собралась укладываться спать, когда позвонила Михаэла.
- Спишь?
- Еще нет.
- Выходи на улицу. Посидим на лавочке. Ой, а ты одна?
- Одна. Моральные принципы не только у тебя, – возмутилась Варя. - Михаэла, уже одиннадцать часов, какая лавочка? Что скажет твоя мама?
- Мои родители поехали на дачу с ночевкой.
- Ладно, сейчас оденусь и спущусь вниз.
Варя была внизу в рекордные сроки. К ней тут же подскочила Михаэла: - Пошли к подвальному окну. Только тихо.
Они подкрались к закрытому окошку подвальной квартиры и став на колени с двух сторон заглянули. Помимо Берлиоза, который сидел в кресле спиной к окну, в комнате были главреж театра Юлиан Борисович, стоявший возле барной стойки и незнакомый мужчина, примостившийся на краешек дивана поближе к Берлиозу, судя по артикуляции, он что-то говорил, но разобрать хотя бы слово не было возможности.
- Да что ж это я задарма так старалась с этим жилищем, что совершенно ничего не слышно, - прошептала Варвара.- Вот, дуреха.
В это время незнакомец встал и начал прощаться.
- Быстро в мою машину, - скомандовала Михаэла.
Девушки успели сесть в машину, когда незнакомец и главреж вышли на крыльцо; постояли пару минут, тихо переговариваясь; пожали на прощанье руки; главреж ушел в подъезд, а незнакомец пошел по тротуару вдоль дома. Михаэла поехала следом. Незнакомец вышел со двора и остановил проезжающее такси.
- Хорошо, что успели. Теперь мы сопроводим эскортом такси, и увидим, где живет этот незнакомец, - озвучила план действий Михаэла.
- А зачем нам нужно это знать? - удивилась Варвара.
- Понимаешь, мне вся эта история целый день не дает покоя. Я раньше не задумывалась, почему главреж так опекает Берлиоза.
- Ты же говорила, что он прекрасно поет.
- Я не отказываюсь от своих слов. У него действительно изумительный голос.
Только, как говорил Утесов: «У нас в Одессе каждый так может, только стесняется». Я о том, что при желании можно найти и лучше. Зачем такие сложности.
- Там есть электрическое пианино. Может Юлиан Борисович его учит? Такое
возможно?
- Не знаю пока. Видела, какую квартирку главреж ему отгрохал?
- Ты еще не все знаешь, Миха. Мы с Денисом когда вошли туда, я подумала, что у меня дежа-вю. А потом до меня дошло, что это мой проект использован, забракованный директором.
- Я так и знала, что он был пройдохой. Варвара, а ведь получается, что этот твой… прыщик сердца…забыла как его звали…
- Эдуард Михайлович, - подсказала Варя.
- Он самый. Получается он был знаком с главрежем. Как случилось, что ты не поняла, что квартира проектируется в подвале нашего дома?
- Мне был выдан для работы фрагмент подвала, где должна была быть квартира. А по фрагменту догадаться «где эта улица, где этот дом» невозможно.
- Въезжаем в частный сектор. Улица «Ортопедическая». Вот ты мне скажи, чем руководствовался человек при должности, когда давал улице это название? Не иначе, как состоянием дороги, по которой если идти, ноги переломаешь. Так, остановились… расплачивается… заходит во двор. Дом под номером 20. Теперь можно домой возвращаться.
- Миха, неужели мы не полезем через забор и не заляжем в кустах? - иронизировала Варя, когда они поехали в обратный путь.
- Хотелось бы, но во дворе собака, хотя рискнуть можно, – серьезно сказала Михаэла, но увидев перепуганные глаза подруги засмеялась. - Расслабься, я шучу. Завтра воскресенье, у меня дневного спектакля нет, только вечерний. Во сколько твоя бабушка приедет?
- Поезд прибывает в 14.00. Мы договорились, что я ее встречу.
- Значит надо поехать с утра и узнать об этом человеке все, что возможно.
- Мы же не полицейские, чтобы нам всю подноготную выложили, - высказала сомнения Варвара.
- Эх, ты, архитектор! Там же не элитные дома с трехметровыми заборами и видеокамерами, а домики, построенные в 60-х годах прошлого столетия. В таких частных секторах, как в нашем доме, уже четвертое поколение в детской коляске агукает. Все друг друга по многу лет знают. Обязательно найдутся словоохотливые бабушки, которые при должном внимании к ним и подходе, поделятся своими знаниями родословной соседей.
Прибыв назад во двор, они сели на лавочку возле подъезда и продолжили разговор.
- Михаэла, Линицкий звонил?
- И звонил, и после спектакля с цветами встретил, и прогулялись, и домой сопроводил. Все как полагается.
- Тебе что-то не понравилось?
- Понимаешь, Варя, когда радость от первой встречи прошла, я обратила внимание на то, о чем он говорит. Так вот, рассказывает он красочно. Но… В его жизни есть период, когда совершенно не понятно где он был и что делал.
- То есть?
- Варя, слово несет информацию. Мы иногда, выбалтываем о себе подробности в ходе разговора совершенно случайно, и даже не обратив на это внимание. Так вот, у Андрея нет случайных обмолвок, хотя говорит много. А у вас с Денисом как?
- У нас период узнавания и заочного знакомства с родственниками. Миха, пошли уже по домам. Во сколько мы поедем, назовем это, «брать языка»?
- Думаю часов в десять. Пошли.
Когда девушки зашли в подъезд, от дерева, растущего неподалеку от лавочки, отделилась темная фигура, и голос тихо пропел строфу старинной солдатской песни: «Соловей, соловей, пташечка. Канареечка жалобно поёт».
- Ты слышала? – спросила Варвара.
- Что?
- Вот сейчас: «Канареечка жалобно поет». Слышала?
- Ой, Варвара, вечно ты фантазируешь. Пошли.
продожение http://proza.ru/2020/05/21/1629