Отдёрнута шторка. За окном благодать: солнышко, небо раздетое-разутое, без облачков даже. (Дальше вы поймёте, что ни автор, а это я, ни герои не любят долгих описаний… природы - имеется в виду.)
То-сё. Вот и шабаш: это весь список того, ЧТО. НАХОДИТСЯ. ЗА. ОКНОМ.
(Здо'рово, да? Главное, что и так понятно! Век, блин, не тот, чтобы размусоливать ерунду. А к шабашу я вас позже приближу.)
- Какого хера?... - прокомментировал Греф (на самом деле его зовут Геродотом, или Геркой. Гера, если нейтрально. Или «Ге» - под настроение некоторых лиц.)
Откуда у него кликуха Греф - не надо далеко ходить. Не буду и объяснять. Если вы россиянин, то «ну вы меня понимаете», как говаривал - давненько - драгоценный наш Михайло Сергеевич. А теперь это самый тупой мем из всех выползших из-под политиков…
Итак, поскольку я уже познакомил вас с героем, то продолжу. С того же места, на котором рассказ приостановил:
- (…Как ранняя весна, - продолжил Герка, он же Греф, - так они, ****ь, как подснежники вылазят. А все, *****, передвижения их - все в сторону Москвы. Заметила, да?
- У нас там мёдом намазано, - сказала Каринка.
Что Москва мёдом намазана знают все. А вот это... эта что за баба выскочила? Ещё и разговаривает. Слабо писателю без баб?
Писателю, может, и не слабо. Это Герке нашему плохо без баб.
Да собственно... что уж вы так строго, ну?
Писатель-то он, то есть я это, - начинающий. Ему, то есть мне, простительно и не так. Типа ошибаться и юлить.
Юлила же Гузель и ничего: выюлила целый роман, ещё и в милость попала, к издателям, блин. А они все либероидного типа... Выдвинули куда надо. Потому что пора пришла кого-нибудь выдвинуть... "Лопатой по лицу", ну, ну. Ладно что лопата была не настоящей, а это сноп света был. Или луч. Что-то уж и не помню. Помню только... Да ладно, пошла она на...
Тут кто-то встрял: "А мы... А нас... Мы и не претендуем, да же писатель?"
- Эй, ты кто? - спрашиваю.
А он не отзывается. Но чувствую, что где-то рядом. Чуть ли не на шее сидит.
Потому мне страшно оборачиваться или шею щупать.
И я говорю: "Ну да", - говорю. - Только я никого не звал... в помощники, блин. Вы, извиняюсь, меня путаете слегка... Ну, с мысли сбиваете...
А он, который на шее, говорит (вот тварь, собака). И только я подумал это, "Чтооо?" - несётся сверху.
//- Бульдог! - сказал я в тот раз. И "извините" - плюсом. Ну зассал я немного, если честно: щас как вцепится, мол... и конец мне. Это я тоже в тот раз не сказал, а подумал. Потому как определённо понял, ну или догадался ли: этот чува.., ой. Этот Кто-то мысли читает. Мои! - Следовательно, - подумал я тогда, - и думать нужно осторожней.
- Вот-то! - он тогда сказал.
(Подтвердилось, короче: "читает!". Вот, подумал я тогда: попал, дак попал! Говорила мне мама: "не ходи в писатели, в инженерах лучше".)
А далее он мне сказал... точно не помню, но типа того, что "мне пора не то чтобы определиться, потому как всё уже давно определено..." (я, конечно, немножко взбеленился: что определено? кто решил? но сильно не выпячивал эту мысль, так что он будто не заметил... а, может, просто виду не подал).
А ещё далее он раскомандовался и объявил "кто из нас будет главный, во всём, включая базар, - не рынок, что в Центре, а базар, словесный, - въехали, да? - И кто за своим базаром будет следить... ну как бы в роли... ну не то чтобы охранника слов своих, НО и чужих, то есть героев своих, персонажей, то, сё, а следить за их содержанием, лишнего не испускать самому, но и молчуном не быть, прижать своих отродий... потому как я за них в ответе... с момента их появления.
А если ЧТО (типа "не по-евойному"), то он поправит, ну, вроде шашкой махнуть.
Тут я начал понимать что к чему, и что настал час "икс", и что если сейчас не согнать его с шеи, то он так и будет помыкать. И...
Тут один из двух писателей отстал. Посмотрим - надолго ли. И что из этого получится. А насчёт баб...
- А насчёт баб лучше бы с другой строчки начать, - сказал кто-то из двух.
- Да понял я. Отвали, - сказал другой. Кажется, он решил взвалить весь груз на себя.
Позволим ему?
Позволим, без голосования. А что ж, не в Думе сидим, а... ну, положим, в небесах. Чисто для удобства, и чтоб всем и всё видно было.
- Блиин! Отвали!
Отвалил.
Ну во-первых, это не совсем баба.
То есть это вообще не баба, а сравнительно молодая… не то чтобы тёлка, но и далеко не женщина. Так сеье - что-то между девушкой и…
Тут снова пригодится «ну вы меня понимаете».//
В постели она ещё бывает Маринкой или «Малинкой» по старой привычке: забывается Герка иной раз, - в порыве любви-то, и - как закроет глаза - в проёме черепных дырок у него другая пассия искрится. Голая напрочь. Ноги в стороны и руками раму - веки, значит, поддерживает.
Как в Париже рама - может в любой момент захлопнуться… ну сверху упасть, а Герка наоборот, это раму закрывает. Ну, чтобы темней было. А Маринка не даёт.
Не то чтобы дура, а смеётся она так над немножко стеснительным - не по возрасту и не по статусу - хахалем Геркой.
И любит чтобы всё на виду было. Ну бздык у неё такой - всё видеть в деталях, запоминать. Потом рассказать Герке - какой у него логарифм смешной: визирь туда-сюда.
Чуть ослабишь напор - бах, и он внизу. Нет, чтобы остановится на максимуме, и чтобы показания тогда и снять: орально перенаправить, или в друго како моралитетное место… и снять. Показание-то. Поёрзав.
Можно по винтовой покрутиться, а можно и по человечьи тупо: туда-сюда, вверх-вниз: зависит от позы. Особенно когда торопишься.
Тогда удержу нету и на старинные с любовью выкрутасы становится наплевать. Тогда будто управлял кто-то изнутри Маринки и Герки Грефа.
А после становится малёхо жаль: зачем торопились!? Вот чем теперь заняться?
Одно спасение - кофийку испить и в окошко поглазеть. Поболтать о делах. Пожурить политиканов. И помечтать - чтобы они сами сделали, если на их-то местах очутиться.
У Маринки два высших: одно экономическое, другое математика. Кто бы мог подумать, что математички такие… ну пылкие что ли.
В Маринку Герка влюблён, но Маринка ему не каждый раз даёт, а по её прихоти. РуковОдит, значит, Геркиной похотью. Любовью ли. Типа «власть имеет», и пользуется этим во всю ивановскую… катушку-на.
***
А Каринка на этот предмет несколь другая, она это дело аморалитетное исполняет запросто и поперёк Герки даже.
Образование у неё тоже есть, но не как у Маринки, а сильно художественней.
Хлебом Каринку не корми - дай потрахаться, дай писюн… это, ну пососать типа. Это же модно: все в телевизоре говорят. Может и враки это, зато похоже на «как в Америке».
Ах, как в Америке, значит, точно можно. Не только либеры любят Америку. Молится на Америку и нынешняя молодёжь. Не все. Но многие. Потому как долбоё… ну, будто они со скошенными лицами. Их так пропаганда воспитала: либерская и чисто ихняя, западная типа. Ну, СМИ, если точнее.
И плевать этим балбесам драным, повзрослевшим даже, на древних славян - странные они люди, невоспитанные, традиции дурацкие, в этом случае будем действовать по-американски.
- Давай, расстёгивайся! - говорит Каринка, в глазах смешинка, в трусах золотинка. Лобок у неё аккуратный с такой мягкой пшеничкой…
В любом месте может, лишь бы поменьше зрителей, и чтоб не совсем уж на морозе.
Хотя и в ледяном домике на площади "Либерстоун" раз попробовали - пока полиция зашла в свою кибитку погреться. Может спиртику хлебнуть: ночь, начальства нету - пей не хочу. Новый год прошёл ещё вчера, успешно. Цену ёлки обсудить: не дороже угадайской, но тоже нештяк - полицаи тоже наши люди, хоть и в бушлатах порой не по нашей погоде… Потому как у них зимний Устав не по нашему календарю, а по военно-иезуитскому. Для экономии овчины, наверное.
Хотя чёрт его знает - чем они там внутри обшиты.
А летом они в бандерских кепках и все чёрные.
Даже палки их - для битья толпы - чёрные. Хоть и резиновые. Могди бы и в цвета флага РФ разукрасить. Постарался с модой… да недопёр до образа… славянского. Некто. Слямзил снова с Запада, грёбаного, ****ь.
Ну да ладно, довольно марать их и тем пачкать наши невиновные странички. И модельера их отпустим. Слишком много им в совокупии чести.
И не о них речь, а о гражданских героях - Герке и Каринке.
Короче так: в ледяном домике Каринке с Грефом весело! Там подсветка лесбийских цветов.
Писюн то розовый, то жёлтый. А то и фиолетовый, как чернила древнешние, если размешать их с водой. Смешно же!
А то, иной раз, и веселей, когда неподалёку люди. Ходят. Пешком. Бестолку! Гуляют будто, а на самом деле поближе к магазину норовят.
Люди не славянские, а современней. И чёрненькие есть. Не совсем уж чтобы… а типа татарчатские отпрыски. Но всё равно отчего-то… неудобно на виду. Ну неужто целомудренные? - ну не верит им Каринка. Не целомудренные, а давно уж перепробовавшие все пиндосские заветы. А кто-то и Камасутрой увлёкся. Но ненадолго. Так как Камасутра эта - дело неустойчивое в плане привыкания, а напротив вполне себе затратное.
- Плохо трахаться по библиям, - думают и Каринка, и Герка.
И любятся они от стеснительности втихаря, а от захотения вспыльчивого, и чтоб для адреналина, то во дворе за гаражами, то в арке, то в парке. Есть в парке удобный карагач: согнутый почти до земли, с правильной ложбиной - кому он нужен, чтобы пилой по нему шмыгать: это стоит денег, а в смете нет статьи, чтобы карагачи пилить.
Летом пользуются удобным карагачом: там можно долго. И всё в тени. И отлить есть где: стена гаража рядом.
Или пользуют писюн Геркин, когда надо побыстрому Каринке.
А бывает - когда припрёт - и под зонтом.
- Пробовали ли в дождь?
- Хватает ли рук? - спросите.
- Хватает. У Герки две руки и обе свободны.
Каринка справляется сама. А дождь лишь бодрит. Только нужно, чтоб зонт был из Амстердама: он широкий и антивандальный, «противочаечный».
Объясняю неослово: ну чтобы какашки с неба, ну от чаек, не пробивали его - зонтик энтот.
Какашки у чаек белые и жидкие, но тяжёлые, зараза, когда с высоты. Ещё и взрываются! А после взрыва лепёшка течёт. Это вам не голуби мира!
Герка бывал и на площади Сан-Марко, это в Венеции, и знает что говорит. Не понаслышке.
- Они и в ливень летают, твари, - говорит Герка о чайках этих драных.
Ему разок в центре Амстера на спину серанули. При всех, ****ь! Голландские коллеги хохотали, а отмывать куртяк пришлось в церкви, что - какая удача - неподалёку была.
- А вот под Москвой нету чаек, сказала как-то Каринка, оторвавшись от процедуры.
- А у нас зонт голландский, - сказал тогда Герка.
Герка подарил его Каринке по приезду оттелева, из Голландии этой. И мало кто смекает, что, может, именно по этой причине Каринке Герка приглянулся больше остальных. От остальных Каринка принимала всякую чепуху. А то и дырку от бублика.
Удобная Каринка девушка для Герки. Худая чуток в ляжках-то, но зато «попа'с в самый раз».
Называется это дело «художесвенным контрастом» - на противопоставлении, значит. Особый способ гармонии… Ещё есть термин «суперпозиция». Это и для секса годится, и для архитектуры, и даже для живописи. Вот так-то вот.
***
Но мы сильно с вами отвлеклись на флешбэки. Оборотимся снова ко дню сегодняшнему.
Снова напоминаем: сегодня немножко позже чем утро. Солнышко. Но весна. Кажись ранняя. Потому как упомянуты были - явно не к добру - подснежники. Но не трупы, нет. Ишь чего вам захотелось. У нас тут не хоррор. У нас тут жизнь ключом…
***
В общем пофиг Каринке, что до любимого Герки надо из самой Москвы добираться (блиин! Почему не наоборот?): Герка оригинальный: визирь его... опускальный по пустякам, может по недосыпу, может мяса мало ест Герка... фиг с ним - его наладить можно, сосом. А есть ещё другой способ. Президенты называют способ "ручным управлением"... Так вот не в этом смак идёт от Герки - с учётом неудобств, конечно, а в его башке, в Геркиной. Да и не только в башке - у него кругом тараканы. Поэтому с Геркой интересно. Он такой выдумщик!
Каринка сидит на краю койки… а койка непростая, резная она, и с балдахином, ни у кого из Каринкиных прежних такого балдахина нет, и натягивает колготы. Колготы модные, китайские, фабрики «Ухань». Мечтает о чём-нибудь из Милана, но пока что не вытанцовывается Милан.
- Понаехавших знаешь сколько? - спросила она.
- Сколько бы не было, половину гнать надо. Они жить мешают.
- Тебе что ли мешают?
- И мне, и человечеству.
- Как же, человечеству! Озаботился, надо же! ДерЁвня! Лучше б кофийку предложил.
Надо говорить именно «кофийку» и «дерёвня» - чтобы было по старинному стёбно. Оба они на такой кофИёк с дерЁвнями согласные.
Начались странности с сюсюканьем с Маринки, конечно, но Каринка эти странности усилила и привнесла своего. Да и Герка-Греф не простак.
Каждый из трёх по-своему оригинал: каждый в своей области. Но сходятся на старине. Ну любят они рухлядь разную.
Каринке старина прятна на слух, а Герка может подыскать словцо. Где он их достаёт - мы знаем: читает Герка много. Вон у него книг - до потолка. Нечитанные, конечно, в основном. Но есть и читанные. Это там, где много красивых слов. И местами там даже подчёркнуто: карандашами цветными и маркерами, тоже цветными. На каждый цвет у Герки своё объяснение, хоть он и не художник. Он больше любит раскладывать мысли по полочкам. Потому он такой умный. Потому у него каждая мысль имеет цвет. Забывает, конечно, их расшифровку, но когда подчёркивает, то помнит хорошо. «Ты у меня дюже вумный», - говорит иногда Каринка. «Не вумный, а просто порядок люблю», - отвечает Каринке Герка. Врёт собака! Какой же «порядок», когда в доме тараканы, а?
Но у Герки своё понимание порядка.
***
Это мы опомнились и продолжаем с того места, где Каринка кофийку захотела испить
- А что, и ничего. Будешь с тараканами? - спросил Герка.
(Ну вот, мы же говорили! )
- Ну ты дурак что ли опять, - сказала Каринка, - я же просила… я же говорила тебе: НЕ ЛЮБ ЛЮ, - и Каринка растянула этот глагол как могла долго, - не люблю, блин, с тараканами. Не гигиенично это мне. Мы не в Перу твоей любименькой… сам пей с тараканами, с инками грёбаными твоими… Не можешь поубивать что ли?
- Не могу. Они у меня домашние животные.
- Кошки недостаточно? - и смягчила: «И подснежников своих?»
(Тут мы, разумеется, все переглянулись: ну, читателей имеем в виду: какие нахрен «животные - подснежники»? Но Герка и не думает нам объяснять.)
- Люблю массовость, - сказал Герка. - Кстати, сахар для них любимый продукт.
- Да ну, уж любимый. - И Каринка хмыкнула. - Подкармливаешь?
- Неа, они сами. Давеча вот открываю банку… а она у меня с завинткой, от абрикосов, а оттуда двое - прыг.
- Навроде блох, да?
- Ты бы осторожней про блох. Подснежники услышат.
- Уши у них?
- Уши не уши, а твари те ещё. В прошлом годе вот…
Каринка прервала...
------
Прервёмся и мы.
А когданить - когда рак на горе свистнет - продолжим. Потому как есть посрочней дела. Завтра вот, мастера Обещалкины грозились "Шедевры мировой литературы" подогнать, а к этому серьёзному акту нужно подготовиться.