Сама миниатюра порождена желанием понять, может ли женщина пойти против духовника - и оказаться правой?
На слуху у всех Генрих VIII с Екатериной Арагонской и Анной Болейн.
Церковь, в лице Папы Климента, запрещала нарушать заповедь Христову: “Всякий, кто смотрит на женщину, — говорил Он, — с вожделением, уже прелюбодействовал с нею в сердце своем”. Генрих не просто смотрел - он добивался признания законности замены бесплодной жены - плодной.
Ап. Павел кому завещал: "Или не знаете, что неправедные Царства Божия не наследуют? Не обманывайтесь: ни блудники, ни идолослужители, ни прелюбодеи..."
Дилемма для Генриха VIII состояла в том, что он предпочел передать по наследству власть на Земле, поступившись, согласно послания Павла, наследованием Царства Божия...
В это же самое время, за тысячи верст от Короля Англии, история повторялась.
Вселенские Патриархи не позволяли развод Василию (Третьему), великому князю Московскому, государю Всея Руси (сыну Софьи Палеолог - византийскому краеугольному камню идеи "Москва - Третий Рим") с неплодной женой, дабы заменить ту на плодоносящую.
Иерусалимский Патриарх даже сделал предречение, что сын от нового брака государя Всея Руси - Василия - будет "чадом ужаса и полымя, крови и печали".
Первую жену Василия - Софию - объявили святой при царе Феодоре Иоанновиче, сыне Грозного (который и считается тем самым "чадом ужаса").
_____________________________
Соломония
- А, всё плохо, - так вопела на всё подворие мамка княгини Соломонии, которую только что погрузили в обоз и увезли в девичий монастырь, что стоял в Суздале.
Все было на самом деле незавидно о ту пору – и не только у мамок изгнанной в заточение стареющей, неплодной жены великого господаря Всея Руси.
Все было вообще из рук вон!
Ещё вчера всем казалось, что заступничество инока из литуверов Вассиана урезонит желание Василия Ивановича отречься от законной пред Господом жены, да справадить сердешную подале от Москвы, в места дикие да глухие. Уж как убивались все в доме у икон – денно и нощно, сменяя друг друга на еду да сон, стояла на коленях вся челядь княгини Соломонии. Молитесь и поститесь – убеждали иноки Вассиан да Максим Грек. И сами подавали тому пример : никак нельзя было одобрить отречение от супружеского венца великого господаря.
- Кому по мне царствовать на Русской земли и во всех градех моих и приделах: братьи ли дам, ино братья своих уделов не умеют устраивати? – вопрошал о тот день боярскую думу великий князь Василий.
Перед тем на этот же вопрос священники отказались принять сторону великого господаря – разрешить сослать неплодную Соломонию в девичий монастырь града Суздаль.
Шибче прочих упорствовал именно Вассиан, хотя и знал тайную задумку великого князя, поменять неудачно подобранную ещё родителем великого князя Василия – Иваном да матушкой его Софьей – девушку о четырнадцати летам из обрусевшего безродного татарского рода – на дочку одного с Вассианом в прошлом Литовского княжества – тако ж литвина – Василия Темного.
Род Соломонии – татарский, к тому времени крещенный не в первом колене, так что препятствий, что будущую избранницу придется крестить в московскую веру из папства, великий князь Василий не видел: «не наливают молодое вино в старые меха». Тут Вассиан явно усматривал намек на мать великого князя – Софью, которую на Москву посадил папа Павел.
- Тако царь и государь Всея Руси: «неплодную смоковницу посекают и измещут из винограда», - вчера согласилась с великим князем боярская дума.
И вот уже сегодня вопль великий стоял на подворье великой княгини Соломении.
Мамки да служки собирали обоз в дальний угол, куда решено было упрятать отныне не имевшую и не имеющую во чреве великую княгиню.
- Имя. То имя подвело несчастную, - так писал в своих записках бывший при сих делах австрийский дипломат на Московии Сигизмунд Герберштейн, поскольку древнее имя Соломония по его немтырскогому глаголу переводилось как Саломея.
В одну воду с ним, казалось, глядел и инок Вассиан, отказывая великому князю в разводе:
- Ты мне, недостойному, даёшь такое вопрошение, какого я нигде в Священном писании не встречал, кроме вопрошения Иродиады о главе Иоанна Крестителя.- только, как видим, с другой стороны.
Мамка же , между тем, сорвала на причитаниях голос и только тихо подвывала самой себе: куда я теперь горемычная на свой старый век поденуся?
Женщина, медленно приходя в себя с горя великого, подобрала подолы и присела на крыльце в терем. Её взгляд упал на расхристанный узел, из которого проглядывали шитые бисером дорогие покрова.
Мамка знала на зубок все приданное, которое изготавливалось в княжеских мастерских в угоду Божию и направились затем по церквям да монастырям, а оные и строились на ту пору десятками на Москве для усиления моления о наследнике великому господарю.
В последний путь с подвория к обозу великую княгиню Соломнию почти несли на руках подпахи мамки – у женщины от переживаний, недоедания и еженощного моления на ту недолгу отказали ноги. Кое-как брошенный в раннюю осеннюю поземку дорогой узел, кто-то заботливо до того уложил в сани великой княгине. Вот и досталось болезному от ничего не понимающей в горе своем Соломонии.
- Добром бы пошла, - горевала мамка, - глядишь, повелел бы отправить в Новодевичий – все бы рядышком. Да и нас бы пристроили на веки вечные. А вот поди ж ты своеволие до чего довело… Прости нас грешных, Господи.
Было не совсем ясно, кого журит мамка: великого господаря, великую княгиню или так, по простоте душевной, просит прощения за своеволие рода людского – за всех сразу пред Господом.
Новодевичий-то и закладывался для «чадородия» великой княгини Соломонии, там были приготовлены отдельные кельи для всех близких мамок жены господаря. Да, вот вишь – не срослось оно на том.
Мамка, сухой рукой крепко потерла подслеповатые глаза, тяжко вздохнула: «боли – не боли, душа, а сколько же на сей покров намолено нами», встала, подняла, уже даже слегка припорошенную молодым снежком дорогую её сердцу картину, над которой-то трудились самые великие искусницы-мастерицы, вышивая бисером да жемчугом святую Соломнию с сыновьями: «чудо зачатия неплодных пар».
Царю и Государю всея Руси, доносили, разумеется, что не только такими вот законными методами добивалась зачатия от него великая княгиня Соломония.
Из описи Царского архива известно, что перед разводом бояре из ближнего окружения великого господаря рассматривали «Дело о неплодии великой княгини». Документы этого «Дела» были собраны в ходе «обыска о колдовстве», начатого 23 ноября 1525 г. Они включали в себя «Сказки Юрья Малого и Степаниды Рязанки, и Ивана Юрьева сына Сабурова, и Машки Корелянки, и иных про немочь великой княгини Соломонии».
Из тех сказок и явствовало, что приваживала Соломния знахарку Степаниду, которая проведя собственноручное обследование великой княгини, ответствовала, что, мол, детишек той никогда не будет. Однако ж в тот же час монахиня Елена, говорила совсем обратное: не человеческое тело детей делает – и уверяла, что есть такие способы, чтобы смоковница в любой час была с плодом, а не по хотению человеческому.
Думается все годы, не решаясь отказаться от обета перед Господом, великий господарь Василий глядел сквозь пальцы на сии сказки. Будет чадо – будет все прощено. А не будет…
- Подай плод чреву…- перекрестила вдогонку обоз великой княгини её мамка.
- Всякий грех требует отмщения, - заметил на то высокий мужчина в рубище, который давно исподволь наблюдал всю сцену с отказом от жены великого князя.
Кто был этот человек – доселе загадка. Но пошел по Руси слух, что изгнал царь и государь Всея Руси – имевшую во чреве жену. Русь страсть любит всяко притесняемых и гонимых – такова уж доля её сердшная.
И кто говорил, что от самой монахини Софии, великой княжны в иночестве, слышал, что родила она мальчика – назвала Юрием в честь отца своего, да помер тот от тягот её великих младенчиком. А кто говорит, что малец тот – не помер вовсе – чтобы скрыть его от недругов своих великая княгиня тайно передала мальчика на воспитание дальним родственникам – вырос же из него разбойник великий – Кудеяр, то есть Кудесник, который означился тем, что притеснял всяко христиан по Руси. А, может, кудесников тех было несколько – так они постепенно слились в единый образ – нехристей.
Да, только думается, что не помогли знахарские чары великой княгине Соломнии, не родила она от тех заговоров да мазей на меду и масле мальчика из кудесников, как пообещала сыскарям, пытавшимся от имени венчаного царя Всея Руси Иоанна, рожденного от второй жены Василия – Елены Глинской, разбираться есть ли тот, кто старше Иоанна на престол Руси:
- Не достоин ваш Иоанн от незаконной жены Елены, видеть моего ребёнка, а когда мой сын, законный наследник престола, облечётся в величие своё, то отомстит за обиду матери.
_____________________________
Многие были уверены, что Екатерину Арагонскую отравили: либо по приказу Анны Болейн, либо короля. Самой Анне Болейн отрубили голову.
Елену Глинскую по тем же слухам отравили ртутью братья Шуйские.
____________________________
Маленькие беспринципные
"Сильные женщины обычно проигрывают, а побеждают маленькие беспринципные стервочки. И дело не в том, что бог на стороне слабых – поражение потерпит тот, кто примет условия партии. Сила помогает выполнять правила и не жульничать, даже если очень хочется. И никогда не соглашаться на ничью.
А маленькие беспринципные стервочки прикидываются, что правил не существует, или в самом деле их не замечают. У них туннельное зрение, они видят только цель, красота партии ускользает, и шашка оказывается в дамках по методу «чапаева». Сильная женщина может сколько угодно утешаться своим благородством, чистотой намерения и мыслями, что на место этой стервочки придёт однажды другая, ещё более нахальная, и точно так же сметёт победительницу с доски.
Забавно, пока я пишу, мне всё время хочется добавить «мы» – «мы, маленькие беспринципные…» Но есть некоторая… не то чтобы справедливость, скорее, закономерность: маленькие беспринципные стервочки однажды взрослеют и внезапно начинают соблюдать условия игры. Потому, например, что взгляд их расширяется, и они замечают не только цель, но и безупречную схему движения фигур, и каждый некрасивый ход причиняет им почти физическую боль. И приз не в радость, если его отняла или стащила.
И даже если не вмешается новая молодая шпана, ты всё равно проигрываешь. Потому что воистину безупречна только смерть – в жизни всегда есть место неверному, безобразному… и просто «дерьмо случается». А мёртвые не ошибаются, и мёртвая любовь всегда чище и совершенней живой. И ради красоты момента ты однажды останавливаешь часы и уходишь, слыша за спиной: «Да, сильная, сильная…».
Нет – всего лишь женщина со вкусом."
Отрывок из книжки "Как правильно ошибаться. Большая книга мануалов". Автор - Марта Кетро (Инна Юрьевна Позднышева).