ЗНАКОМЬТЕСЬ, ЖАДИНА-ГОВЯДИНА!
Эту очень жадную девочку звали Соней Снегиревой. Но о том, что ее имя Соня, знали только ее родные. Учителя обращались к ней по фамилии:
- Снегирева, к доске!
А одноклассники придумали девочке обидную кличку - «Жадина-говядина» - и давно уже забыли ее настоящее имя. Жадиной ее обзывали еще в детском саду, а в школе к этому, прямо сказать, непочетному званию прицепили хвостик - «говядина». И вот эта «говядина» больше всего досаждала девочке, потому что к ней, к «говядине», поэтически одаренные детишки придумывали разные нехорошие рифмы. Вот самая безобидная:
- Жадина-говядина, гнилая виноградина.
А вот эта уже похуже:
- Жадина-говядина, на морде сзади ссадина.
- А где у морды зад? – ехидно спрашивала Жадина-говядина.
- А там, где ссадина, - отвечали ей.
- А где ссадина?
- На морде, сзади.
- А где у морды зад?
И так по кругу. Жадина-говядина очень страдала от такого отношения к ней, милой, белокурой, голубоглазой девочке, которую все взрослые просто обожали. Обожали, потому что не знали, что она жадная – ведь взрослые ничего не просят у детей. А дети вечно просили: дай посмотреть, дай поиграть, дай откусить. Дай, дай, дай! Жадина-говядина, может быть, и откликнулась бы на их просьбы, да всякий раз, когда у нее что-нибудь выпрашивали, в ее левом ухе звучал скрипучий голос жабы: не давай, не давай, не давай! Жаба жила в ее голове около уха, в ухо ей и нашептывала. Когда же девочка пыталась ослушаться, жаба спускалась ниже, к горлу, и начинала душить ее, пока та не выкрикивала:
- Не да-ам!!!
Дети не любили Жадину-говядину, никто с ней не дружил. А ее сосед по парте, высокий сильный и очень задиристый мальчишка по кличке Драчун, ненавидел ее всем своим нутром. Едва он слышал это «Не да-ам!!!», как подскакивал к ней замахивался на нее кулаком и кричал:
- А я сейчас да-ам! Так да-ам, что…
Но свою угрозу он никогда не доводил до конца. Бедная, до смерти напуганная девочка опускалась на корточки, закрывала руками голову и тихонько выла:
- И-и-и…
Этот щенячий визг охлаждал пыл Драчуна – он был хоть и драчун, но не злой.
- Тьфу! – плевался с досады мальчишка.
И чтобы не выглядеть перед одноклассниками слабаком, заносил ногу над головой несчастной Жадины-говядины и говорил презрительно:
- Ща бы раздавил ее и размазал по полу, да потом ботинок придется отчищать от вонючей говядины.
Это было страшно и обидно.
Кроме Драчуна был у Жадины-говядины еще один недруг по кличке Следоглаз. Сначала этого мальчика прозвали Следопытом за то, что он был уж очень любопытным, всюду лез и всё пытался вызнать. Но потом дети заметили у него необычный талант: его глаз проникал сквозь сумки, ранцы, карманы и видел всё, что там находится. Поэтому его стали звать еще и Глазом. А потом обе клички объединили, и получился Следоглаз, что всех устроило.
Всевидящее око Следоглаза больше всего интересовалось ранцем Жадины-говядины, потому что в нем хранилось много разных вещей. Жадина-говядина была очень запасливой девочкой. В боковом кармане ранца сидела забавная игрушечная обезьянка. Обезьянка была устроена так, что при малейшем наклоне она меняла выражение лица, отражая все мыслимые обезьяньи эмоции - от злобного, свирепого до самого что ни на есть развеселого. Когда Жадина-говядина шла по улице, обезьянка болталась у нее сбоку ранца на коротком шнурке, прикрепленном к замку молнии. Прохожие, увидев обезьянку, приходили в восторг и нередко шли за Жадиной-говядиной, чтобы полюбоваться игрушкой. Девочке это льстило – ни у кого больше не было такой замечательной обезьянки. Однако при подходе к школе Жадина-говядина прятала обезьянку в карман ранца, чтобы никто не просил поиграть с ней.
В самом же ранце Жадины-говядины всегда лежала пара бутербродов на случай, если вдруг захочется поесть. А если вдруг захочется сладенького, она могла достать из ранца конфетку или шоколадку, или другую какую сладость. И всегда у нее была бутылочка с чаем, чтобы запить бутербродик и сладости. И разные запасные школьные принадлежности там тоже водились: запасная линейка, запасная ручка, запасная тетрадка, несколько скрепок и т. д. Весной и осенью Жадина-говядина носила в ранце целлофановый плащ на случай дождя, а зимой – запасные варежки.
Но ничем этим Жадина-говядина не делилась с товарищами. Даже когда в лютый мороз одна девочка потеряла варежки, Жадина-говядина, несмотря на все мольбы и просьбы, свои запасные рукавицы ей не отдала.
- Не да-ам! – сказала она. – Мне самой нужны.
Чаще других к Жадине-говядине приставал толстый мальчик по кличке Жирчик, он выпрашивал у нее бутерброды:
- Ну дай, Жадина-говядина! Очень жрать хочется, прям не могу.
Она всякий раз отвечала:
- Нет у меня ничего.
- Не ври, Жадина-говядина, вон как из твоего ранца колбасой пахнет. Дай! А? Я завтра тебе целых два принесу.
- Я же сказала, нет у меня бутербродов.
И тут, как всегда, встревал Следоглаз:
- Есть! - заявлял он уверенно. – Вот здесь лежит.
И он тыкал пальцем в ту часть ранца, где действительно лежал вожделенный бутерброд.
- Не да-ам! – отчаянно кричала Жадина-говядина.
Она хватала ранец, выскакивала с ним из класса и мчалась в туалет. Это было заветное местечко, где она, уединившись в кабинке, кушала бутерброды, вафельки, шоколадки и запивала их чаем.
ЧРЕЗВЫЧАЙНОЕ ПРОИСШЕСТВИЕ
Однажды с Жадиной-говядиной приключилась невероятная история. В тот день дети писали четвертную контрольную работу. Учительница заранее предупредила, чтобы они принесли для контрольной работы чистую тонкую тетрадь в клетку. А кто не принесет, тот получит двойку. И случилось так, что одна девочка по прозвищу Даша-растеряша забыла принести тетрадку.
- Ой! Ой! – заверещала она. - Есть у кого-нибудь лишняя тетрадка?
Но ни у кого лишней тетрадки не нашлось. У Жадины-говядины, конечно, была лишняя тетрадка, и даже не одна, но она промолчала. Не промолчал Следоглаз, который знал содержимое ранца Жадины-говядины не хуже, чем она сама.
- У Жадины-говядины проси, - посоветовал он Даше-растеряше, - у нее целых две есть.
- Жадинка-говядинка! Ну дай, пожалуйста! – умоляла ее Даша-растеряша, надеясь, что столь нежное обращение растопит сердце владелицы двух лишних тетрадок.
Но не растопило.
- Эй, Жадина-говядина! - поддержали растеряшу ребята. – Дай тетрадку! Ей ведь двойку влепят.
Но Жадина-говядина стояла насмерть.
- Нет у меня ничего! Отстаньте!
- Есть! Есть! – настаивал Следоглаз. – У одной розовая обложка, у другой желтая. Между дневником и «Русским языком» лежат.
- Врешь ты все! Болтун! Враль! – отбивалась Жадина-говядина.
- Я - враль? А ну дай твой ранец!
- Еще чего! Не да-ам!
Она обхватила ранец руками и прижала к себе.
- Драчун, помоги! – попросил Следоглаз.
И двое ребят навалились на Жадину-говядину, пытаясь вырвать у нее ранец. Но тут в класс вошла учительница, и все разбежались по местам. Даша-растеряша написала контрольную на отдельных листочках, но учительница не приняла их и влепила бедной растеряшке, как и обещала, жирную двойку.
Следоглаз был возмущен. Это надо же! Иметь лишние тетрадки и не дать! Из-за жадности Жадины-говядины Дашка двойку получила ни за что ни про что! А еще эта жадюга вралем его обозвала при всем классе. Следоглаз решил проучить ее, вывести на чистую воду. План его был прост: когда Жадина-говядина пойдет домой, он подкрадется к ней сзади, сорвет с нее ранец, вытащит чистые тетрадки и предъявит их ребятам.
Но с самого начала всё пошло не по плану. Жадина-говядина как будто что-то заподозрила и всё оглядывалась и оглядывалась, едва вышла из класса, так что Следоглазу приходилось держаться от нее на расстоянии, смотреть в сторону и посвистывать, делая вид, что она его совсем не интересует.
Путь Жадины-говядины проходил мимо трансформаторной будки. Трансформаторная будка, если кто не знает, это такой небольшой домик без окон, но с дверью, а то и с несколькими. Вдруг девочка остановилась, повернулась к трансформаторной будке и стала что-то рассматривать на ней. «Что это она там увидела?» - подумал Следоглаз и в два прыжка оказался за ее спиной. А Жадина-говядина смотрела на дверь трансформаторной будки. Каждый день она проходила мимо этой двери и всякий раз видела на ней надпись: «Посторонним вход воспрещен», а ниже, под надписью, черной краской был нарисован череп со скрещенными костями – вот, мол, что с вами будет, если вы сюда зайдете. Жадина-говядина и не заходила – зачем это ей? Но сегодня на двери большими разноцветными пляшущими буквами было написано приглашение: «Заходите, пожалуйста!» А под приглашением был нарисован развеселый человечек, который, как казалось Жадине-говядине, и как позже подтвердил Следоглаз, кланялся, махал руками и приглашал зайти в домик.
Жадина-говядина подумала-подумала и шагнула к двери. Человечек радостно запрыгал, дернул ручку, и дверь перед девочкой дружелюбно распахнулась. Жадина-говядина, не переступая порога, сунула голову внутрь, но ничего там не увидела - сплошная тьма. Следоглазу тоже, конечно, захотелось заглянуть внутрь – не каждый день туда приглашают. Но едва он подошел к двери, как она сама собой захлопнулась перед его носом, втолкнув Жадину-говядину внутрь. Следоглаз моргал и обалдело смотрел на дверь. Пригласительная надпись на ней исчезла, как будто ее никогда там и не было, а вместе с ней исчез и веселый человечек. Неподвижно и скучно смотрело на него прежнее объявление: «Посторонним вход воспрещен», а под объявлением – все тот же череп со скрещенными костями. Череп недружелюбно смотрел на Следоглаза и качал головой, а кости злобно стучали друг о друга.
Иметь дело с черепом, да еще с таким злым, было страшновато, но любопытство пересилило, и Следоглаз взялся за ручку двери и дернул ее на себя. Дверь не поддалась, только кость под черепом погрозила ему пальцем. Следоглаз стал стучать в дверь и звать Жадину-говядину. Он приложил к двери ухо, но ничего не услышал. Какое-то время мальчик дежурил у будки, ожидая, что Жадина-говядина вот-вот выйдет, но она не выходила и не подавала никаких признаков присутствия за дверью. «Может быть, в домике есть вторая дверь, и Жадина-говядина вышла через нее», – подумал Следоглаз. Он обошел трансформаторную будку, но другой двери не обнаружил. Всё было глухо, только на задней стене здания красовалась нарисованная кем-то картина: город с невысокими домами, деревьями вдоль улиц и спешащими куда-то людьми. В небе на веревочках, привязанных к солнцу, висела табличка с надписью: ЖМОТОГРАД. Картина выглядела, как живая, и Следоглаз даже ткнул в нее пальцем, чтобы убедиться, что это картина, а не настоящий город. Палец коснулся гладкой стены, но ему показалось, что один их пешеходов оглянулся и подозрительно посмотрел на него.
Долго еще Следоглаз крутился около будки, ожидая какого-нибудь продолжения, но ничего не случилось, и он поплелся домой.
- Где ты болтался всё это время? – накинулась на него взволнованная мама. - Я уже и в школу звонила, и твоему другу Драчуну. Хотела уже в полицию бежать, думала с тобой что-то случилось.
- Со мной-то ничего не случилось, - многозначительно сказал Следоглаз и сделал страшные глаза, - а вот наша Жадина-говядина…
-Что, Жадина-говядина?
- Она исчезла.
- Как исчезла?
- Зашла в трансформаторную будку – и с концами.
Следоглазова мама заволновалась:
- Ну-ка поподробнее.
Но когда Следоглаз стал рассказывать, как нарисованный на трансформаторной будке человечек открыл дверь, а потом затолкал в будку Жадину-говядину, а потом вместо человечка на двери появился череп с костями и кость грозила ему пальцем, мама рассердилась.
- Что ты чушь несешь? А я уж хотела поднять на ноги полицию.
Несмотря на все уверения Следоглаза, что он не врет, мама не стала его больше слушать и занялась своими делами.
На следующий день Жадина-говядина не явилась в школу. Вместо нее пришли люди из полиции и стали расспрашивать детей, что они знают о Жадине-говядине, когда и где видели ее в последний раз. Следоглаз рассказал про трансформаторную будку, но ему опять не поверили.
- Брось болтать, мальчик! Не до твоих фантазий сейчас.
Потом в класс зашел дядька с овчаркой на поводке. Собаке дали понюхать парту, за которой еще вчера сидела Жадина-говядина, и она уверенно взяла след. След привел к трансформаторной будке. Собака поднялась на задние лапы, а передними уперлась во входную дверь, скулила и царапала ее. Полицейские переглянулись:
- А помнишь мальчишку, который что-то врал про трансформаторную будку, - сказал один из них другому. – Похоже, он что-то знает. Сходи за ним, а я пока найду хозяев трансформаторной будки – надо дверь открыть.
Далеко идти за Следоглазом не пришлось. Не мог он оставаться в стороне от такого захватывающего действия, как поиск Жадины-говядины. Мальчик сбежал с уроков, и пока собака брала след Жадины-говядины, он взял след полицейских.
- А! Ты здесь! – усмехнулись полицейские, увидев мальчишку в двух шагах от себя. - Ну, иди к нам, коллега наш дорогой! Рассказывай все по порядку и со всеми подробностями. Следоглаз рассказал. Полицейские стали задавать ему хитрые вопросы, чтобы отделить вранье, от правды, но сбить Следоглаза не удалось, он отвечал четко и стоял на своем.
- Прямо мистика какая-то, - задумчиво сказал один из полицейских.
- Вот и я говорю, - подтвердил Следоглаз.
- Он говорит! Ты подумай! Ну-ка, брысь отсюда! Иди в школу!
Но отделаться от Следоглаза было не так-то просто, он чувствовал себя героем дня и считал, что имеет полное право участвовать в расследовании. Вскоре пришел начальник трансформаторной будки и с ним рабочий. Они открыли дверь, включили свет, впустили внутрь полицейских. На мальчишку топнули ногой, но следователи разрешили ему постоять у открытых дверей – вдруг еще понадобится. Овчарка вошла вместе с хозяином, тот спустил ее с поводка. Она походила кругами, а потом обнюхала кусок задней стены и легла около нее. Полицейские вместе с рабочим обошли все помещение, заглянули во все углы, осмотрели всё оборудование – Жадины-говядины нигде не было. Обратили внимание на собаку. Она тыкала носом в стену и повизгивала.
- Что у вас там, в этой стене? – спросили полицейские хозяев трансформаторной будки.
- Ничего, - ответили те, - глухая стена.
И тут встрял Следоглаз:
- Здесь вчера зеленый огонь горел. А теперь его нет.
- Где горел?
- А вот как раз там, где собака лежит, прямо над ней.
- Что за огонь?
- Ну, такой, как у светофора, круглый, но светился он вдалеке, как бы дальше, чем стена, много дальше.
Полицейский подозрительно взглянул на начальника трансформаторной будки.
- Нет у нас никакого зеленого светофора и никогда не было. Все, что вы сейчас видите, то и есть.
- Ну вот что, - сказал главный полицейский, обращаясь к начальнику трансформаторной будки. – Мы оставляем здесь охрану, а вы поедете с нами в отделение.
- А я? – с надеждой спросил Следоглаз.
- И ты, пожалуй, тоже поедешь с нами, фантазер ты наш. Вдруг еще что вспомнишь.
СЛАВНЫЙ ГОРОД ЖМОТОГРАД
Зеленый огонек вовсе не был фантазией Следоглаза. Он действительно горел, и, если бы не этот огонек, Жадина-говядина совсем бы растерялась и разревелась, оставшись одна в кромешной наполненной гулом тьме трансформаторной будки. Девочка подумала, что зеленый огонек горит над выходом, и она пошла к нему. Но странное дело, уже давно должна была она упереться лбом в стену будки, а стены все не было. Жадина-говядина продолжала идти, а зеленый огонек становился все ближе и ближе. Долго ли, коротко ли вышла она к этому зеленому огоньку, который оказался светофором с одним единственным зеленым глазом.
Светофор стоял перед похожим на заводскую проходную одноэтажным зданием, сложенным из желтых кирпичей. На карнизе здания яркой красной краской было начертано: «ЖМОТОГРАД». Справа и слева к зданию примыкали высокие стены. Дверь проходной была прикрыта неплотно. Жадина-говядина прильнула глазом к щели и увидела охранника. Он был невероятно толстый. Оранжевая с серыми продольными полосками форма растянулась на его шарообразном теле, и он стал похож на тыкву, из которой вместо хвостика торчала вверх голова в коричневом берете с помпоном. Охранник сидел за столом, уставленным тарелками с едой. Он хватал еду одновременно двумя руками из разных тарелок и запихивал ее в рот. Казалось, ничто не могло оторвать его от столь приятного занятия. Но тут он услышал стук в дверь – стучала Жадина-говядина.
- Можно? – робко спросила она, приоткрывая дверь.
- Закрыть! – рявкнул охранник. – Ждать!
Он засуетился и начал распихивать тарелки с едой в ящики стола. Потом он встал, вытер о китель жирные руки и крикнул начальственным тоном:
- Заходить!
Жадина-говядина вошла.
- Здравствуйте! – сказала она.
- Здравствуй, здравствуй.
- Скажите, пожалуйста, где я нахожусь?
- Ты находишься здесь.
- А где это здесь?
- Подожди!
Охранник взял со стола лист бумаги, заляпанный жирными пятнами и прочел вслух: «Девочка десяти лет для гражданки Жабы».
Он вытаращил глаза, вытянул вперед жирную шею и внимательно всмотрелся в Жадину-говядину.
- Это ты девочка десяти лет? – спросил он.
– Я.
- Садись.
Он указал ей на стул, а сам нажал кнопку переговорного устройства и доложил:
- Проходная. Прибыла девочка десяти лет для гражданки Жабы.
- Ждите, - ответило переговорное устройство.
- Жди, - повторил охранник.
- А чего ждать? – спросила Жадина-говядина. – Мне домой надо.
- А вот куда тебе надо, малявка, не ты будешь решать.
- А кто?
- Придет испытательная комиссия, она и решит.
- Испытательная? – испугалась Жадина-говядина. – Меня пытать будут?
- Не пытать, а испытывать. Помолчи! Не мешай мне работать.
Охранник покосился на Жадину-говядину и приоткрыл ящик стола. Просунув руку вглубь ящика, он сгреб с тарелки котлету с картофельным пюре и быстро запихнул их в рот. У Жадины-говядины потекли слюни. Ей давно уже пора было обедать, и ее желудок призывно урчал.
- А мне дайте что-нибудь поесть, - попросила она. - Я очень голодная.
Охранник тут же задвинул ящик.
- Нет у меня ничего! Не да-ам! – проговорил он с набитым ртом.
И ошметки картофельного пюре брызнули изо рта на стол. Он вытер их рукавом кителя. А Жадина-говядина, глотая голодные слюни, думала: «Где-то я уже слышала такие слова». Ах, да! Это же она сама так говорит, когда у нее что-нибудь просят. Но взрослым нехорошо быть такими жадными. Правда ведь? Ей же так хочется есть! Разве он этого не понимает?
Испытательная комиссия собиралась медленно. Наконец, Жадину-говядину пригласили в большую комнату. Председатель испытательной комиссии сидел в центре стола, а члены комиссии расположились слева и справа от него. Жадине-говядине велели встать посередине комнаты. Все молчали, ждали кого-то еще. Наконец, они появились. Ими оказались низкорослая, бесформенного вида женщина с выпученными глазами – ее звали Жабой - и двое детей: мальчик шести лет и девочка, по виду ровесница Жадины-говядины.
- Вот Жаба, нашли тебе еще одну девочку, – обратился к женщине председатель испытательной комиссии и указал пальцем на Жадину-говядину, - Говорят, хороша девчонка.
- Посмотрим, посмотрим, - пробормотала Жаба.
- Ну, так давайте смотреть.
- Сейчас, сейчас.
Жаба уселась на стул и подозвала к себе детей. Тихо, чтобы Жадина-говядина не услышала, она стала наставлять их:
- Выпрашивайте у нее всё, что вам понравится. Наглее просите, не стесняйтесь. Все, что она вам отдаст, останется у вас. Идите.
Жаба подтолкнула детей к Жадине-говядине. Первой к ней подошла девочка. Она криво улыбнулась, окинула жадным взглядом Жадину-говядину и устремила вожделенный взгляд на ее красивые красные туфельки. И не удивительно, сама девочка была обута в старые поношенные кроссовки. Носки кроссовок были отрезаны и из них вылезали, нависая над подошвой, пальцы ног. Девочка показала на туфельки Жадины-говядины и предложила:
- Давай меняться!
- Не-а! – ответила Жадина-говядина. – Дураков нет.
- Тогда дай померить, - настаивала девочка.
- Не да-ам!
Члены испытательной комиссии переглянулись и одобрительно закивали головой.
- А что у тебя в ранце? Покажи! – потребовала девочка.
- Ничего там нет.
- А ты дай посмотреть! – не отставала девочка. – Я только посмотрю.
- Не да-ам!! – рассердилась Жадина-говядина и топнула ногой.
Тут к Жадине-говядине подскочил мальчишка. Его привлекла обезьянка, которая висела на боку ранца. Он попытался схватить ее, но Жадина-говядина увернулась.
- Дай! – потребовал он.
- Не да-ам!
- Дай! Я только поиграю и отдам.
- Не да-ам! Не да-ам!
И тогда мальчишка упал на пол, стал колотить пятками и вопить:
- Хочу обезьянку! Хочу!! Дай!!!
- Не да-ам!!!
Мальчишка вскочил, подбежал к Жабе, стал теребить ее и требовать:
- Мама! Скажи ей, чтобы она дала мне обезьянку поиграть.
У Жадины-говядины скрипуче сжалось сердце. Она была уверена, что вот сейчас взрослые начнут ругать ее, стыдить и требовать, чтобы она дала младшему по возрасту ребенку поиграть с обезьянкой. Но удивительное дело! Вся комиссия, а с ними и мама Жаба смотрели на нее дружелюбно и улыбались. Пока Жадина-говядина отвлеклась на испытательную комиссию, девочка зашла к ней за спину и сорвала с плеч ранец. Жадина-говядина едва успела перехватить его, но ранец перевернулся, и из бокового кармашка выпала скрепка. Мальчишка тут же подскочил, но Жадина-говядина была ловчее, она наступила на скрепку и придавила ее своей красной туфелькой. Девчонка стала щекотать ей бока, а мальчишка бил ногой по ее туфельке, стараясь столкнуть ее со скрепки. Но Жадина-говядина стояла насмерть. Она корчилась от щекотки, терпела удары, но не сдавалась.
- Не да-ам, не да-ам, не да-ам, - повторяла она, как заведенная.
Испытательная комиссия наслаждалась зрелищем.
Наконец, председатель хлопнул в ладоши и крикнул:
- Стоп!!! Испытание закончено! Дети, возвращайтесь к маме Жабе.
Дети были разочарованы. Ничего не удалось им выпросить у Жадины-говядины.
- Жадик, маленький, солнышко мое, иди ко мне, - уговаривала сыночка мама Жаба.
- Хочу обезьянку!
- Будет тебе обезьянка. Я обещаю. Иди ко мне, Жадик. И ты, Жадинелла, иди и сядь рядом, - строго велела она девочке в драных кроссовках.
- Ну, как? – обратился председатель к членам комиссии.
Лицо его сияло.
- Славная девочка! – восторженно ответил один из них.
- Наш человек! – провозгласил другой.
- У такой и воздуха не выпросишь, - одобрительно сказал третий.
- А это мы сейчас проверим, - сказал председатель комиссии.
- Девочка, - обратился он к Жадине-говядине. – Раскрой ладонь, набери в нее воздух и зажми в кулачке.
Жадина-говядина сделала, как ее просили.
- А теперь подойди ко мне. Дай мне твою руку. Нет, не эту, а ту, где у тебя воздух зажат в кулаке.
- Зачем?
- Отдай мне этот воздух.
- Не да-ам!
- Но вот же его сколько вокруг.
- Вот его и берите. А свой я не отдам!
Комиссия весело рассмеялась.
- Такие дети нам нужны, - серьезно сказал один из членов комиссии.
А женщина из комиссии добавила:
– Такую девочку я бы сама с удовольствием удочерила.
- Не разевай рот! – крикнула ей Жаба. – Она моя! Не отдам!
- Значит, ты берешь девочку, Жаба?
- Конечно, беру!
- Отлично! Однако надо соблюсти порядок, - сказал председатель комиссии. – Голосуем! Кто за то, чтобы принять девочку в наш славный город Жмотоград?
Руки дружно поднялись вверх. Председатель комиссии включил компьютер:
- Так-так-так… - пробормотал он. - Заносим новенькую в список жителей Жмотограда.
- Как тебя зовут, девочка? – обратился он к Жадине-говядине.
- Жадина-говядина.
- Это понятно, мы все тут жадины-говядины, - усмехнулся председатель. – Я спрашиваю, какое имя дали тебе родители.
- Соня.
- Соня не годится, сказал председатель. У нас все имена должны начинаться на букву «Ж» в честь замечательного слова «жадность».
- Пусть будет Жмоня, - предложила мама Жаба. – Созвучно имени «Соня».
- Сейчас проверим, нет ли у нас девочки с именем Жмоня - сказал председатель, тыкая пальцем в клавиши. – Ага! Жмонь у нас нет. Итак, - обратился он к Жадине-говядине, - мы будем звать тебя Жмоней.
Он встал, и вся комиссия встала и замерла по стойке смирно. Председатель вышел из-за стола, подошел к новоиспечённой Жмоне, положил ей руку на плечо и торжественно произнес:
- Поздравляю тебя, Жмоня! Ты успешно прошла испытание. Ты очень жадная девочка. А мы ценим жадность в детях. Жадность – это главная добродетель человека. Ты достойна жить в нашем славном городе, городе Жмотограде! Мы отдаем тебя в замечательную семью мамы Жабы и папы Жмодяги. Это самые жадные родители в нашем городе.
- Я домой хочу! – заявила Жмоня. – К своим маме и папе.
- Как! – воскликнул председатель испытательной комиссии. – Разве тебе легко было жить в своем городе среди добрых людей? Разве тебя не ругали за жадность?
- Ругали.
- Разве дети не дразнили тебя, потому что ты жадная?
- Дразнили.
- Разве любили тебя за то, что ты жадная?
- Не любили.
- Вот видишь! А у нас тебя будут любить. Ты будешь жить среди жадных людей, и чем жаднее ты будешь, тем больше тебя будут уважать. Жадничай, жадничай, жадничай сколько хочешь! У нас ты – своя. Ты можешь развивать свой талант жадности, тебя в этом будут поддерживать. Правда, Жаба?
- Правда, правда.
- Ну, вот и договорились, - подвел итог председатель комиссии.
Он взял Жмоню за руку и подвел ее к Жабе.
- Вот твоя новая мама – мама Жаба. С папой Жмодягой познакомишься вечером. Сейчас он на работе. А это – твой брат Жадик и сестра Жадинелла. Жадинеллу мы тоже нашли в другом городе. Она живет у нас уже почти год и, кажется, всем довольна. Не так ли, Жадинелла?
Девочка неопределенно пожала плечами. Председатель комиссии сделал вид, что получил положительный ответ и весело сказал:
- Забирай, Жаба, свою новую дочку и веди детей домой.
Делать нечего. Жмоня поплелась за семейством мамы Жабы. Она была ошарашена случившимся. Всё произошло так неожиданно и было так странно. И эта испытательная комиссия, и новая семья. Но больше всего ее поразило то, что жадность, за которую ей так часто доставалось в родном городе, здесь, наоборот, считалась главным достоинством человека. Ну и чудеса!
НОВАЯ СЕМЬЯ ЖМОНИ
Дом мамы Жабы представлял собой двухэтажное здание красного цвета с белыми колоннами с двух сторон от входа и ажурным балконом над ним. Снаружи он выглядел богато, а внутри, во всяком случае на первом этаже, всё было простенько. Из прихожей вверх, на второй этаж, вела лестница, под ней на коврике лежала большая рыжая пушистая собака. При виде вошедших она поднялась, радостно завиляла хвостом, подбежала к Жадику и положила лапы ему на плечи.
- Жу-учка, - сказал Жадик.
Он обнял собаку, погладил ее и поцеловал в морду.
- Жадик! – взвизгнула мама Жаба. – Сколько раз я тебе говорила, что этого делать нельзя! Быстро в свою комнату!
Жадик поскакал вверх по лестнице, а Жучка проворно выскользнула за дверь - от греха подальше. Мама Жаба указала на ближайшую к выходу дверь и сказала Жмоне:
- Вот твоя комната, будешь здесь жить вместе с Жадинеллой. А вот за этой дверью – кухня, там будете питаться вместе с Жадинеллой и помощницей по хозяйству. Заходить в другие комнаты без приглашения строго запрещено. Тебе понятно?
- Понятно.
- Завтра пойдешь в школу вместе с Жадинеллой. Я договорюсь, чтобы тебя определили в тот же класс, в котором она учится. Жадинелла будет помогать тебе во всем, пока не освоишься. Слышишь, Жадинелла?
- Слышу, - ответила девочка без особого энтузиазма.
- Смотри у меня. Слишком своевольничаешь в последнее время.
С этими словами мама Жаба повернулась и полезла вверх по лестнице. Девочки вошли в комнату. Она выглядела пусто и убого. У двери были вбиты два гвоздя, на одном из них одиноко висела куртка. Под ней стояла спортивная сумка. Это были вещи Жадинеллы. У голого, без занавесок, окна стоял пошарпанный письменный стол, а у противоположной стены - кровать, узкая, короткая и неуютная.
Жадинелла уселась на нее и расставила руки.
– Это моя, - заявила она. - Глаз на нее не клади.
- Да нужна мне такая! – фыркнула Жмоня.
- Какая-никакая, а есть! – обиделась Жадинелла. – Это бывшая кровать Жадика. Папа Жмодяга приставил к ней две табуретки – вот, видишь? - и она стала мне почти как раз, только чуть-чуть ноги вылезают.
- А я где буду спать? - спросила Жмоня.
Жадинелла пожала плечами:
- Я первое время на полу спала. Потом Жадику купили новую кровать, а его старую перетащили мне. И одеяло это – тоже его старое, немного коротковато мне.
- Но я не хочу спать на полу. Я попрошу маму Жабу купить мне новую кровать.
- Ох, вот это я тебе не советую!
- Что не советуешь?
- Просить. Знаешь, мы все тут жадные, но таких жадин как мама Жаба и папа Жмодяга поискать надо. На Конкурсе Жадности они заняли первое место среди семейных пар.
- Конкурс жадности? – удивилась Жмоня.
- Да, здесь часто проводят конкурсы жадности, чтобы выяснить кто тут самый крутой, т.е. самый жадный.
- А за что им дали первое место?
- Во-первых, за то, что они пожадничали купить мне новые кроссовки, когда эти стали малы. Папа Жмодяга просто взял и отрезал носки кроссовок, так чтобы мои пальцы могли вылезать наружу. Вот, видишь?
- Да уж! А во-вторых?
- А во-вторых, папа Жмодяга подарил на день рождения маме Жабе духи и тут же запер их от нее в сейф. И теперь только раз в неделю, по воскресеньям, он капает ей на палец ровно одну каплю духов.
- И мама Жаба терпит это?
- Мама Жаба довольна, что хоть так – мог бы и вообще не капать: понюхала и хватит. Она размазывает эту каплю по волосам, а, когда выходит из дома, то надевает на голову целлофановый пакет, чтобы другие не нюхали бесплатно ее духи.
- Ну и ну!!
Жмоня машинально потянула носом воздух, пытаясь уловить запах столь драгоценных духов, но вместо них учуяла свежеиспечённые пирожки.
- Ой, пирожки! – радостно воскликнула Жмоня. - Я так есть хочу.
- И не мечтай, - осадила ее Жадинелла. – Эти пирожки пекут на полдник для Жадика и мамы Жабы, а нам полдник не полагается. Во всяком случае меня на полдник никогда не приглашают. Придется ждать ужина.
- Но я сегодня даже не обедала, - пожаловалась Жмоня. - Шла из школы домой мимо трансформаторной будки, а человечек, нарисованный на двери пригласил меня зайти внутрь и открыл передо мной дверь.
- А потом дверь захлопнулась, ты оказалась в темноте, увидела зеленый огонек и пошла на него, - продолжила Жадинелла.
- Откуда ты знаешь? – удивилась Жмоня.
- Меня точно так же заманили. Только не в будку, а в магазин – якобы, магазин. Я шла на тренировку по теннису и увидела на двери подъезда вывеску, которой там отродясь не было. На ней было написано красивыми разноцветными буквами: «ДЕТСКИЙ МАГАЗИН. ВСЁ БЕСПЛАТНО». А под надписью нарисован человечек, который, как живой, махал руками и предлагал зайти. Я так обрадовалась, просто ужас – ведь все бесплатно! У меня с собой была большая спортивная сумка – вот эта, - Жадинелла указала на сумку под вешалкой. - И я подумала: «Вот здоровски! Набью ее всю бесплатными вещами, отнесу домой, а потом побегу на тренировку». Подошла я к магазину, нарисованный человечек открыл мне дверь, я и шагнула туда, а там – сплошная тьма. Я назад, а дверь уже захлопнулась. Вот стою я в ужасе в кромешной тьме, а где-то впереди горит зеленый огонек. Я подумала, что это выход, пошла к нему и-и-и…
- И-и?
- И пришла в Жмотоград.
- Тебе тоже устроили испытание?
- Да, но совсем маленькое, не то, что тебе. Меня только мама Жаба и председатель испытательной комиссии испытывали. А для тебя всю комиссию собрали, да еще нас с Жадиком подослали, чтобы проверить тебя на жадность. Мама Жаба обещала, что все, что ты отдашь, останется у нас. А ты ничего не отдала, - сказала она с обидой.
- Еще чего! – возмутилась Жмоня. - А как тебя испытывали?
- Ко мне мама Жаба пристала, сказала сладким голосом: «Покажи, деточка, что там у тебя в сумке». А я села на сумку и говорю: «Не покажу! Все мое! И ничего не дам, даже не просите». Тогда председатель испытательной комиссии сказал: «Славная девочка. Годится». И мама Жаба тоже сказала «Годится» и забрала меня. Тебя тоже мама Жаба заказала, я сама видела.
- Как это, заказала?
- Ну так. Написала заявление, что ей в семью требуется еще одна девочка десяти лет, очень жадная, но не драчливая.
- А здесь разве нет таких девочек?
- Есть, но все живут со своими родителями. В Жмотограде, когда им кого-то не хватает, сантехника хорошего или учителя, или еще кого, они находят подходящего, обязательно жадного человека во внешнем мире и заманивают его сюда. Вот, как нас с тобой заманили.
- Сантехник, учитель – это я понимаю. А мы-то им зачем нужны? Мы же ничего не умеем делать.
- В том-то и дело. Я тоже об этом думала и теперь додумалась.
- И что же это?
- Клянись, что никому не скажешь.
- Клянусь!
- Дело в том, что Жадик не особенно-то жадный, а это позор и ужас для его родителей, тем более, что они – чемпионы по жадности. Они пока скрывают это ото всех, но на следующий год Жадик пойдет в школу, и всё выйдет наружу. И если выяснится, что он недостаточно жадный, его могут отправить либо в психушку на лечение, либо в интернат для недоразвитых детей. Мама Жаба с ума сойдет – она очень любит его. Меня они взяли для того, чтобы я показывала ему пример жадности. Наверное, и тебя для того же заказали. Мама Жаба хочет, чтобы я с ним играла и учила его жадничать. А я его терпеть не могу. Да и в какие игры с ним играть? Би-би, ту-ту?
- А он просится играть с тобой?
- Неа. Он лезет только когда я иду в теннис постучать о стенку сарая. Гоняется за мячиком. Однажды схватил мой мячик, а я ему такой пендель дала, что он надолго забыл, как чужие вещи брать.
- Он пожаловался маме Жабе?
- Не знаю. Но мне ничего не было.
Тут дверь без стука отворилась, и в комнату вошла мама Жаба с сумкой в руках.
- Ну как, Жмоня? Устроилась? – спросила она.
- Нет, - ответила девочка. - Мне негде устраиваться. У меня даже кровати нет. Где я спать буду?
- Пока придется тебе поспать на полу, - заявила мама Жаба.
- Я не привыкла спать на полу!
- Ну, что же делать! Нет у нас лишней кровати и денег нет на ее покупку.
- Но на полу жестко спать. И холодно.
- Можешь взять из прихожей коврик, что под лестницей лежит. Очень хороший коврик, мягкий, теплый, почти новый. Жучка его обожает. А укрыться можешь курткой Жадинеллы.
Она указала на висевшую на гвозде курточку.
- Не дам! – отрубила Жадинелла.
Она тут же схватила куртку и засунула ее под одеяло.
- Ну ладно, ладно, девочки! – миролюбиво сказала мама Жаба. - Как-нибудь договоритесь между собой. А теперь займемся делом.
Мама Жаба вынула из сумки большую красную машину. Это была пожарная машина, точная копия настоящей, с лестницей и пожарной командой внутри.
- Держи, Жадинелла! Можешь поиграть, но Жадику не давай.
- Как всегда?
- Да, как всегда.
Мама Жаба открыла дверь, встала на пороге и крикнула, задрав голову вверх:
- Жадик!! Сыночек!! Иди посмотри, какая машинка у Жадинеллы!
Голос у мамы Жабы был громкий и зычный, его было слышно в самых удаленных уголках дома. Тут же наверху громко хлопнула дверь и по лестнице шумно скатился Жадик. Он влетел в комнату девочек, еще с порога крича:
- Покажи!!!
Жадинелла подняла машину над головой и стала крутить ее, дразня Жадика.
- Дай посмотреть! – просил мальчик.
- Не дам! Моя!
- Ну, дай! Я только посмотрю.
- Сказала же, нет.
Жадик прыгал вокруг девочки, а та то ставила машину на пол, то поднимала ее над головой.
- Ты посмотри, - попросил Жадик, - у нее открывается задняя дверь?
- Не знаю.
- А ты посмотри. Дерни дверцу.
Жадинелла дернула, и дверца открылась. Внутри машины лежал свёрнутый в кольцо настоящий, только маленький пожарный шланг.
- У-у! – радостно проревел мальчишка. – А вон ту кнопку нажми.
- Какую кнопку?
- Вон ту, черную, сбоку! Ты что не видишь?
Жадинелла покрутила машину, нашла черную кнопку и нажала ее. Пожарная лестница, лежавшая на крыше машины, поднялась, выдвинула вверх дополнительные колена, через люк машины вылез пожарник и стал быстро карабкаться вверх по лестнице.
- О-о!! У-у!! – визжал от восторга мальчишка.
Он вцепился в руку Жадинеллы, державшую машину, и повис на ней.
- Дай! Дай! Дай! – требовал он.
- Не да-ам! Не да-ам! Не да-ам!
Жадик стал щекотать Жадинеллу, и тогда девочка передала игрушку Жмоне.
- Не давай ему! – крикнула она.
Жадик стал метаться от одной девочки к другой, а те все передавали друг другу машину над головой мальчишки. Жмоне эта игра совсем не нравилось – зачем дразнить мальчика? Да и Жадинелла, судя по всему, не в восторге была от этой затеи. Только мама Жаба спокойно наблюдала за детьми и удовлетворенно кивала головой. Поняв, что машину ему не отдадут, Жадик упал на пол и стал бить, колотить ногами.
- Мама! – кричал он. – Я хочу пожарку! Пусть они отдадут мне!
- Не дадим! Не дадим! – отвечала Жадинелла.
Мальчишка ревел, бился и требовал, пока мама Жаба не сжалилась.
- Иди ко мне, мой маленький! Не плачь! Завтра я куплю тебе пожарную машину.
- Точно такую! - требовал Жадик.
- Точно такую, - обещала мама Жаба. – Утром Жадик проснется, а у его кроватки будет стоять точно такая машина.
Мальчик успокоился и перестал реветь.
- А теперь, - сказала мама Жаба, - идем, Жадик, пить чай с твоими любимыми пирожками и конфетками.
Жадик помчался на выход, но на пороге остановился, обернулся и спросил, указывая на Жмоню:
- А она тоже здесь будет жить?
- Да, девочки будут жить вместе.
- А где она спать будет?
- Здесь же.
- На полу?
- Не совсем. Я разрешила ей взять коврик Жучки.
- А Жучка на чем будет лежать?
- Жучка обойдется.
- Не обойдется!
Жадик капризно топнул ножкой. Мама Жаба вытащила ребенка из комнаты и захлопнула дверь. Был слышан их громкий спор. Жадинелла в два прыжка оказалась у двери и приникла к ней ухом. Вскоре голоса за дверью затихли.
- Можно посмотреть твою машину? – спросила Жмоня.
- Смотри. Я машины не люблю. Да и не моя она вовсе. Только скорее смотри, пока мама Жаба ее не забрала.
И, действительно, мама Жаба вскоре вернулась и, молча, забрала игрушку.
- Не поняла я, - сказала Жмоня, - зачем она подарила тебе машину, чтобы тут же ее и отобрать.
- Она мне и не дарила. Она ее для Жадика купила. Увидишь, завтра он будет хвастаться этой машинкой.
- А зачем она сразу ему не отдала?
- Чтобы я ему показала, как должен себя вести жадный ребенок. Она дрессирует Жадика на жадность, - ответила Жадинелла.
- И как, помогает?
- По-моему, нет. Клянись, что никому не скажешь, - потребовала Жадинелла.
- Клянусь!
- Я за ними слежу, за их семейством. Подслушиваю иногда. И я слышала, как они ругали Жадика. Ругали за то, что он недостаточно жадный. Они хотят, чтобы он стал самым жадным мальчиком в Жмотограде.
- Ты, прямо, как наш Следоглаз, - засмеялась Жмоня.
- Кто это такой?
- Это мальчик из нашего класса, который за всеми подглядывает и подслушивает. Вот его и прозвали Следоглазом.
- А меня, - призналась Жадинелла, - в моей старой школе шпионкой звали.
ЖМОНЯ И ЖУЧКА
Свет в доме мамы Жабы и папы Жмодяги выключали рано – экономили электричество. Если посмотреть вечером на дом снаружи, то только в одном окне можно было увидеть свет – это свет в кабинете папы Жмодяги. Но и этот свет время от времени пропадал на несколько секунд. Это случалось, когда папа Жмодяга переворачивал страницу книги или газеты – ведь переворачивать страницу можно и в темноте.
Жмоня на ночь устроилась на подстилке Жучки. Ни пижамы, ни халата ей не дали. Не было их и у Жадинеллы, хотя она уже целый год прожила в семье мамы Жабы. Но у Жадинеллы была спортивная майка, и было одеяло. А Жмоня легла на коврик в том, в чём пришла в город Жмотоград, т.е. в школьном платье, только туфельки сняла. Но когда ноги ее стали мерзнуть, она их снова надела.
Девочки еще долго разговаривали в темноте, но потом Жадинелла заснула. А Жмоня все ворочалась – ей было жестко и холодно. Она была изнеженной девочкой, дома спала на мягком матрасе и даже летом укрывалась теплым одеялом. Чтобы хоть как-то согреться, Жмоня свернулась калачиком, но спина мерзла. Она пыталась прикрыть ее краем коврика, но его не хватало на всю спину, и он постоянно падал.
Вдруг дверь в комнату приоткрылась. Жмоня приподняла голову и в слабом лунном свете увидела собаку. Это была Жучка. Собака потопталась немного у двери, а потом направилась к Жмоне. «Наверное, она ищет свой коврик», - подумала девочка. И действительно, собака подошла, понюхала коврик, потом понюхала Жмоню и лизнула ее руку. Жмоня, не вставая, погладила собаку, и та лизнула ее щеку. Жмоня была растрогана: она отняла у Жучки коврик, а та даже не обиделась на нее.
- Извини, что я взяла твой коврик, - прошептала Жмоня. – Но надо же мне на чем-то спать. Мне мама Жаба разрешила.
Собака понимающе кивнула головой.
- Знаешь, что? – снова прошептала Жмоня. – Ложись рядом. За моей спиной. Коврик большой, мы уместимся.
Она сдвинулась на самый край подстилки. Жучка потопталась и легла рядом, прикрыв своим телом спину девочки. Жмоне сразу стало тепло, и она быстро заснула.
Когда утром Жмоня открыла глаза, она увидела, что Жадинелла сидит на краю кровати и удивленно смотрит на Жучку.
- Как она сюда попала? Это ты ее впустила?
- Нет, она сама пришла.
- Раньше она никогда в комнату не входила. Ей запрещено входить в комнаты.
- Наверное, она пришла на свою подстилку, - предположила Жмоня.
Жучка поднялась, потянулась и пошла к двери. Дверь была закрыта. Жучка поворачивала голову то к Жмоне, то к двери.
- Она выйти хочет, - догадалась Жмоня и выпустила ее.
- Интересно, интересно, - пробормотала Жадинелла. – Как это она вошла через закрытую дверь?
Жмоня пожала плечами.
В следующую ночь Жучка снова пришла. И еще две ночи подряд приходила. Жадинелла была уверена, что это Жмоня открывает ей дверь и заманивает ее в комнату, но Жмоня все отрицала. И тогда Жадинелла решила провести расследование. На следующую ночь она не спала, ждала, когда Жучка войдет в комнату. И дождалась. Жадинелла видела, как дверь тихонько открылась, кто-то впихнул Жучку в комнату и снова прикрыл дверь. Жадинелла вскочила с кровати, бросилась к двери, выскочила в прихожую, но никого уже не застала. Все было тихо и спокойно в доме.
Итак, это была не Жмоня. Но кто? Кто впускает Жучку в их комнату? Жадинелла подумала, что это, наверное, помощница по хозяйству, которая жила в комнатушке напротив. Только зачем ей это надо? На следующую ночь Жадинелла не стала ложиться в постель, а села на полу у двери так, чтобы можно было увидеть того, кто впихивает к ним Жучку. Однако девочка прозевала нужный момент, задремала не вовремя, а когда очнулась, собака уже лежала рядом с Жмоней.
Утром, когда девочки еще мирно спали, в их комнату заглянула мама Жаба. На лице ее сияла умильная улыбка, а рот приоткрылся, чтобы произнести: «Доброе утро, девочки!» Но вдруг лицо ее перекосилось, щеки втянулись, а губы вытянулись в трубочку. Это еще что такое? За спиной Жмони, обнимая ее лапой, лежала Жучка.
- Кто разрешил вам впустить собаку?! – рявкнула мама Жаба вместо «Доброго утра».
Девочки вскочили и терли спросонку глаза. Жучка, пойманная врасплох, крутилась вокруг Жмони и жалась к ее ногам. Девочка, чтобы успокоить собаку, погладила ее. Это еще больше взбесило маму Жабу.
- Не смей трогать собаку! – завизжала она. – Это твоя собака? Твоя, я спрашиваю? – напирала она на Жмоню.
Жмоня растеряно молчала.
- Я еще раз спрашиваю, кто разрешил тебе впустить в комнату Жучку?
- Никто, - тихо ответила Жмоня. – Вы велели мне взять Жучкину подстилку, а она хочет на ней спать.
- Хочет – перехочет. Зачем ты ей дверь открыла?
- Я не открывала. Она сама пришла.
- Значит Жучка сама открыла дверь? Ты это хочешь сказать, гадкая, лживая девчонка?
- Я не знаю, - обиженно сказала Жмоня. – Я не лживая. Я спала, когда она пришла.
Пока мама Жаба ругала Жмоню, Жадинелла незаметно подошла к двери, приоткрыла ее и махнула рукой Жучке. Умная была собака. Она по стенке, по стенке проскользнула к двери и прочь из комнаты. Жадинелла тихонько прикрыла дверь, вернулась к своей кровати и начала убирать постель. А мама Жаба громко и злобно хохотала:
- Или Жучка сквозь дверь прошла? – вопрошала она Жмоню.
Девочка пожала плечами.
- Вы подумайте! – воскликнула мама Жаба. - Собака, видите ли, проходит сквозь дверь. Ну-ка, Жучка, покажи, как ты это делаешь.
Мама Жаба оглянулась, ища глазами Жучку. Собаки в комнате не было. Она посмотрела на дверь - дверь была закрыта. Лицо мамы Жабы побледнело. Она открывала рот, пытаясь что-то сказать, но язык ее закостенел и не слушался. Наконец, она с трудом прошептала:
- Г-где Ж-жучка?
- Не знаю, - тоже шепотом ответила Жмоня.
- Она ушла, - спокойно сообщила Жадинелла.
- К-к-каким об-бразом ушла?
- Вы оставили дверь приоткрытой, она и вышла.
- Но дверь закрыта!
- Я закрыла ее.
- Зачем?
- Чтобы она обратно не зашла.
- У-уфф! – облегченно выдохнула мама Жаба.
Лицо ее постепенно приобретало прежний вид и цвет. Однако пережитый страх отвлек ее от желания продолжать ругать Жмоню.
- Ладно. Умывайтесь и идите завтракать. А вернешься из школы, - сказала она Жмоне и погрозила пальцем, - мы еще поговорим. Я не позволю своевольства в своем доме.
СКАНДАЛЫ ПРОДОЛЖАЮТСЯ
Жмоня была расстроена.
- Что она так разоралась? – спросила она Жадинеллу, когда мама Жаба вышла из комнаты.
- Жучка – любимая игрушка Жадика. А ты взяла его игрушку. Это еще Жадик не знает, он бы устроил сцену.
Жадик ее все-таки устроил, только не Жмоне, а своей маме. Девочки услышали крики наверху, когда вышли из комнаты, чтобы идти в школу. Жмоня хотела быстрее выскользнуть из дома, чтобы не попасться под горячую руку мамы Жабы, а Жадинелла, наоборот, затормозила:
- Постой! – сказала она.
Жадинелла сбросила ранец, сняла кроссовки и в одних носках неслышно, пригнувшись, побежала вверх по лестнице.
- Ты куда? – окликнула ее Жмоня.
Жадинелла обернулась и прижала палец к губам. Оказавшись наверху, она пошла на звук скандала, нашла нужную дверь и приникла к ней ухом.
- Нет, не будет! – вопил Жадик.
- А я сказала, будет! Нечего собаке делать в доме! – кричала мама Жаба.
- А если дождь?!
- Полежит под крыльцом.
- Сама лежи под крыльцом!
- Как ты разговариваешь с мамой!
- А как ты разговариваешь со мной?!
Несколько секунд в комнате стояла тишина, а потом голос мамы Жабы уже более миролюбиво спросил:
- А ты знаешь, что Жмоня гладила твою Жучку?
- Ну и пусть! – капризно ответил Жадик.
- Как это «Ну и пусть»? – снова взорвалась мама Жаба. – Сколько можно тебя учить одному и тому же? Я здоровье свое на тебе надорвала, а толку нет! Нельзя быть таким добряком. Это позор! Не хочу больше с тобой разговаривать, негодник!
С этими словами мама Жаба со всею силою толкнула дверь на выход, дверь долбанула по уху Жадинеллы, и та с воплем «О-о-ох!» свалилась на пол.
- А-а-а! Опять ты подглядываешь, мерзкая девчонка! Вон отсюда!! Вон!!! – закричала мама Жаба.
Она схватила Жадинеллу за горящее от удара ухо, подвела девочку к лестнице и пихнула ее вниз с криком.
- Пшла!!! Вечером разберемся с тобой!
До вечера в доме царила подозрительная тишина. Не было видно ни мамы Жабы, ни Жадика, и даже обычно разговорчивая помощница по хозяйству, с которой девочки ужинали на кухне, не проронила ни слова. Надвигалась гроза. И она разразилась, когда пришел папа Жмодяга. Кричали наверху, и кричали все сразу. И снова Жадинелла не усидела на месте. Даже полученный утром удар дверью по уху и угроза мамы Жабы разобраться с ней не смогли ее остановить. Подняться по лестнице и подслушивать под дверью она на этот раз не решилась. Девочка вышла во двор, зашла за угол дома, подняла голову вверх и увидела окно, в котором горел свет. Оттуда и неслись громкие возбужденные голоса. Разобрать можно было только отдельные слова, но соединить их вместе так, чтобы понятен был смысл произносимого, Жадинелле не удавалось.
Напротив окна росло большое дерево. Ствол дерева в нижней части был гладким, но это не остановило Жадинеллу. Обняв дерево руками и ногами, она стала подтягиваться вверх, а добравшись до ветвей, как обезьяна, быстро и ловко поднялась до уровня второго этажа и впилась глазами и ушами в то, что происходило за окном. Судя по всему, это была комната Жадика. Сам Жадик лежал на полу, колотил по нему пятками и истерично вопил. Мама Жаба сидела на стуле, схватившись за голову, качалась из стороны в сторону и выла. Папа Жмодяга ходил по комнате, заложив за спину руки, и переступал через Жадика всякий раз, когда тот попадался ему на пути. Стараясь перекричать сына, он повторял:
- Нет! Нет! Нет! Хватит! Хватит!
- Но я не могу на ней спать! – кричал мальчик. – Она воняет!
И он злобно пнул ногой кровать. Папа Жмодяга изменил свой маршрут и подошел к кровати Жадика. Наклонился, понюхал ее, потом позвал маму Жабу. Мама Жаба тоже обнюхала всю кровать, но ничего не унюхала.
- Врешь ты все. Ничем она не воняет, - заявили они в один голос.
- Нет, воняет, воняет!! – настаивал мальчик. – И я об нее занозился. Вот!
Он показал руку, на которой виднелось пятно зеленки.
Мама Жаба стала осторожно водить ладонью по деревянным спинкам и бокам кровати, проверяя ее на занозистость, а папа Жмодяга вышел, но скоро вернулся назад. В руке он держал лупу.
- Покажи занозу, - попросил он Жадика.
- Вот же, вот! – махал мальчик рукой.
Папа Жмодяга перехватил руку сына и приставил лупу к пятну зеленки.
- Ах ты, обманщик! - воскликнул он. – Нет тут никакой занозы.
- Но вот же зеленка!
- Зеленка есть, а занозы нет и не было.
- И, вообще, моя кровать некрасивая! Я хочу другую! – заявил Жадик.
Он стал бить кровать ногами.
– Я хочу, как у вас. С узором.
- Ишь, чего придумал! С узором! Некрасивая! – возмутилась мама Жаба. – Скажи спасибо, что эту тебе купили. Мог бы еще спать и спать на той, что сейчас у Жадинеллы стоит. Тоже тогда устроил скандал. Тоже нехороша стала ему кровать.
- Постой, постой! – задумчиво сказал папа Жмодяга. – Первый раз он устроил скандал из-за кровати, когда у нас появилась Жадинелла. А теперь – новая девчонка, и опять кровать ему нехороша стала? Так, так, так! Вот оно в чем дело!
- Вовсе и не в этом! – взвизгнул Жадик.
- Ах, не в этом? А в чем, не в этом?
Жадик молчал.
- Молчишь?!
Папа Жмодяга был в ярости. Он обратился к маме Жабе:
- Ты поняла? Он пожалел эту новую девчонку. Он решил, что если мы купим ему новую кровать, то эту отдадим девчонке.
Папа Жмодяга повернулся к сыну.
- Не получится!! На этот раз у тебя не получится!! И не надейся!! – крикнул он Жадику.
Папа Жмодяга схватился за голову и снова начал ходить по комнате, приговаривая:
- Да что же это такое? У достойных родителей растет сын урод. Стыдно кому сказать. Добрячок эдакий! Распустил нюни. Жалко ему стало, что девчонка спит на полу. А родителей тебе не жалко? Денег, которые я зарабатываю своим трудом тебе не жалко?
- Так это он из-за Жмони скандал устроил? – дошло, наконец, до мамы Жабы. – А ты думаешь, сынок, она бы тебя пожалела? Вот ты у нее эту проклятую обезьянку выпрашивал! Она дала тебе? Дала, я спрашиваю?
- Не знаю, - капризно ответил Жадик.
- Ах, ты не знаешь? Ну, пойдем узнаем! Пойдем, пойдем! Поднимайся!
Что там было дальше, Жадинелла так и не узнала. Услышав, что мама Жаба собирается идти с Жадиком в их с Жмоней комнату, она стала быстро-быстро спускаться с дерева – надо было успеть вернуться в дом до их прихода. Оказалось, что слезать с дерева гораздо труднее, чем взбираться на него. Жадинелла оцарапала сучком щеку, содрала кожу на коленке и в довершение не удержалась на гладком стволе дерева и скатилась вниз, отбив мягкое место и повредив ногу. Но времени на охи и ахи не было. Она, прихрамывая, помчалась к крыльцу и запыхавшаяся, исцарапанная и запачканная землей ворвалась в прихожую. И тут же приоткрытая дверь в комнату помощницы по хозяйству быстро захлопнулась.
Жадинелла осторожно заглянула в свою комнату. Никого, кроме Жмони там не было.
- Мама Жаба не приходила? – спросила она.
- Нет. Никто не приходил. Где это ты так изодралась?
- А-а!
- И что же ты подслушала?
- Клянись, что никому не скажешь.
- Клянусь!
- Жадик оказался совсем размазней. Даже я такого не ожидала. Он тебя пожалел, глупый добряк. Он требует, чтобы ему купили новую кровать, чтобы эту отдали тебе.
- Правда?! – обрадовалась Жмоня.
- Конечно, правда! Только не надейся. Папа Жмодяга его раскусил. Не будет ему новой кровати. И тебе кровати не будет, - добавила она с ехидной радостью.
Жмоня обиделась.
- Знаешь, - продолжила свои откровения Жадинелла, - Я думаю, нет, теперь я уверена, что это Жадик запускал к нам Жучку.
Жмоня пропустила эти слова мимо ушей, так как в ней кипела обида и она прикидывала, как лучше в отместку уколоть Жадинеллу.
- Скажи, – спросила она, - как тебя мама Жаба наказывала за подглядывание, кроме как с лестницы спускала?
- Никак она меня не наказывала. Я сегодня первый раз попалась.
- А я думаю, что не первый. Помнишь, она сказала тебе: «Опять подглядываешь?» Почему она сказала: «опять»? Значит, она знает, что ты подглядываешь.
РАСПРАВА
Жмоня была права. Мама Жаба знала о шпионских наклонностях Жадинеллы. Об этом ей рассказала помощница по хозяйству. Сама помощница по хозяйству была крайне нелюбопытной, и ни во что не лезла. Но однажды она случайно увидела, как Жадинелла шпионила за мамой Жабой.
Дело было так. Мама Жаба, как вы уже знаете, была образцово жадной женщиной. Своей помощнице по хозяйству она доверяла любую работу в доме, кроме той, что была связана с деньгами и продуктами. Этим мама Жаба занималась сама. Когда она приходила в магазин за покупками, глаза ее выпучивались и жадно шарили по прилавкам. Ей хотелось и это купить, и то, и третье, и десятое. Домой она возвращалась нагруженная тяжелыми сумками. Купленные продукты она распихивала по полкам и холодильникам, которые и без того ломились от избытка продовольствия. Когда же мама Жаба начинала готовить, то ей было очень жалко тратить продукты, она жадничала и экономила на чем только могла, а то и не могла. Больше всего она экономила на «пришлых» - так она называла девочек и помощницу по хозяйству. Им она готовила отдельно, попроще, без изысков, и даже соль в суп сыпала отдельными крупинками и с таким видом, будто от души их отрывала.
Из-за такой экономии продукты у мамы Жабы тухли, гнили, засыхали, прокисали, а в крупах заводились червячки, из которых вылуплялись мотыльки и разлетались по кухне. Поэтому маме Жабе приходилось время от времени избавляться от испорченных продуктов. Делала она это втайне ото всех, особенно от своего мужа, иначе бы он стал давать ей меньше денег на покупки. Когда папа Жмодяга крепко засыпал, мама Жаба спускалась вниз на кухню, выгребала из холодильников тухлятину, а с полок крупу с червяками и мотыльками, перекладывала их в целлофановые сумки и выносила из дому. В дальнем конце двора, за кустами она рыла яму, выкидывала в нее тухлятину и присыпала землей. Сверху на продуктовую могилку втыкала веточку, чтобы знать, что место занято. Кладбище продуктов с каждым годом разрасталось, грозя занять в будущем большую часть участка.
Однажды помощнице по хозяйству ночью не спалось – яркая полная луна светила через лишенное занавесок окно прямо ей в лицо. Помощница встала и подошла к окну полюбоваться лунным пейзажем. И тут она увидела, как мама Жаба с большими сумками в руках вышла из дома, прошла под ее окном и завернула за угол. Помощницу по хозяйству это ничуть не заинтересовало: ну ходит и ходит мама Жаба ночью по двору с сумками - это ее дело. Но потом она увидела, как вслед за хозяйкой на крыльцо вынырнула Жадинелла, огляделась по сторонам и, крадучись, последовала за мамой Жабой. Вот это уже было подозрительно. Что надо девчонке? Зачем она шпионит за мамой Жабой? Помощница по хозяйству была предана маме Жабе и недолюбливала Жадинеллу – уж очень спесивой та была, постоянно подчеркивала разницу между собой, пусть и приемной, но все же дочерью мамы Жабы, и простой помощницей по хозяйству. На следующий день помощница по хозяйству доложила маме Жабе о ночном происшествии. Мама Жаба подарила ей в благодарность кусок лишь начинающей протухать колбасы. Помощница по хозяйству была счастлива и в надежде на еще один кусок колбасы стала следить за Жадинеллой.
В тот вечер, когда в семье мамы Жабы разразился скандал, она видела, как девчонка выскользнула из дома, залезла на дерево, которое росло напротив окна Жадика, посидела там некоторое время, а потом свалилась с него и помчалась в дом. Утором помощница по хозяйству рассказала маме Жабе о новой шпионской вылазке Жадинеллы.
Мама Жаба учинила Жадинелле допрос.
- Где это ты так вся расцарапалась? – спросила она.
- Нигде. Это у меня щека зачесалась, я и расцарапала ее.
- А почему ты хромаешь?
- Ногу подвернула, когда из школы шла.
- Ну-ка, посмотри мне в глаза.
Взгляд Жадинеллы забегал, на мгновение столкнулся с жесткими глазами мамы Жабы и тут же отскочил.
- А куда ты ходила вчера вечером? – спросила она в лоб.
- Никуда я не ходила.
- Врешь, мерзкая девчонка. Тебя видели. Ты зачем на дерево лазила? Подглядывала? Подслушивала?
Жадинелла не на шутку испугалась.
- Ничего я не видела, ничего не слышала, а что слышала, все равно ничего не поняла, - затараторила она.
Мама Жаба была в ярости. Девчонка, от которой и так было мало толку в воспитании Жадика, еще и шпионила за их семьей. И кто знает, какие секреты ей уже удалось выведать. Догадалась ли она о том, что ее ненаглядный Жадик страдает добротой? А если догадалась, не разболтала ли она об этом кому-нибудь еще?
Мама Жаба была серьезно напугана. Она решила, что надо избавляться от Жадинеллы. И как можно скорее. Она подумала, что самое лучшее – это засадить ее в тюрьму. Откладывать дело в долгий ящик она не стала – тут же приступила к исполнению. Пока девочки обедали на кухне, мама Жаба зашла в их комнату, сунула что-то под подушку Жадинеллы и вышла. Вернувшись после обеда в свою комнату, девочки занялись приготовлением уроков. Вдруг они услышали крик мамы Жабы.
- А-а! О-о! – орала она на весь дом. – Где мои бусы?! О, боже! Пропали мои драгоценные бусы! Жадик, сыночек, иди сюда! Ты не брал мои бусы?
- Нужны мне эти стекляшки! – презрительно ответил Жадик. – Что мне с ними делать?
- Действительно! – согласилась мама Жаба.
И продолжила, прибавив громкости, так чтобы ее голос был хорошо слышен на первом этаже:
– Мальчиков не интересуют украшения! Украшения интересуют девочек!
И она стала шумно спускаться вниз. Жмоня и Жадинелла переглянулись. Визит разгневанной мамы Жабы не предвещал ничего хорошего.
- А! Вы здесь? Очень хорошо. Кто из вас взял мои жемчужные бусы? Кто, я спрашиваю?
Девочки смотрели друг на друга и отрицательно качали головой.
- Ты, Жмоня?
- Я не брала. Я вообще ничего не знаю про ваши бусы.
- Ну-ка, показывай, что в твоем ранце. Выкладывай всё на пол. Давай, давай!
Ох, как не хотелось Жмоне показывать содержимое своего ранца, тем более, что в двери торчал Жадик. Но мама Жаба была непреклонна. И как только Жмоня вытащила обезьянку, он тут же заныл:
- Жмоня, дай мне обезьянку поиграть!
- Не да-ам! Уйди! – отбивалась девочка, прикрывая игрушку тетрадками.
- Мама! Ну скажи ей, чтобы она дала мне обезьянку.
- Жадик, маленький, я же купила тебе обезьянку.
- Она не такая! Я хочу, как у Жмони!
- Но что же я могу сделать, если таких обезьянок нет в наших магазинах.
Убедившись, что жемчужных бус нет среди вещей Жмони, мама Жаба переключилась на Жадинеллу. Но и в вещах Жадинеллы бус не оказалось. Тогда мама Жаба стала осматривать комнату: заглянула под коврик, на котором спала Жмоня, проверила ящики письменного стола, приподняла подушку Жадинеллы и…
- Вот они!!! – закричала мама Жаба. – Вот куда ты их спрятала! Ах ты, воровка!
- Это не мои! – испуганно вскрикнула Жадинелла.
- Конечно, не твои! – возмутилась мама Жаба. – Они мои! Кто позволил тебе взять мои бусы?
- Я не брала, - пробормотала Жадинелла. – Я не знаю, как они здесь оказались.
Мама Жаба ее не слушала, она горестно причитала:
- Я пригрела в своей семье воровку! Я кормила ее, я окружила ее заботой и любовью! А она! Неблагодарная! Преступница!
Она повернулась к Жмоне:
- Ты будешь свидетельницей, - приказала она.
- Я ничего не знаю, - в замешательстве ответила Жмоня.
- Тебе и знать не надо. Расскажешь полиции, что видела мои бусы под подушкой Жадинеллы. Я сейчас же вызываю полицию. Пусть ее посадят в тюрьму! Пусть! Пусть! Она заслужила это!
У Жадинеллы от страха помутилось в голове.
- Не надо полицию!! Я боюсь!!!
- Вот и бойся! Так тебе и надо! Будешь знать!
- А я возьму и всё расскажу полиции! – вдруг выкрикнула Жадинелла.
Что она собиралась рассказать полиции, она, возможно, и сама не знала. Но ее угроза подействовала на маму Жабу. Вдруг эта девчонка расскажет полицейским, что она закапывает в землю протухшие продукты? За порчу продуктов ей не поздоровится. Или как плохо она кормит приемных дочерей. Или, не дай бог, обвинит Жадика в отсутствии жадности, и его поместят на лечение в психушку. А вдруг наговорит на них бог знает чего, и поди докажи, что это враньё.
Пока мама Жаба размышляла, вызывать или нет полицию, Жадинелла упала к ее ногам:
- Не брала я бусы! – выла она. - Честное слово, не брала! Я не хочу в тюрьму! Что хотите делайте, мама Жаба, только не зовите полицию, не запирайте меня в тюрьму! Я буду делать всё, что вы скажете!
- Но ты должна понести наказание за свой проступок.
- Только не в тюрьму! – умоляла Жадинелла, обнимая ноги мамы Жабы, - Только не в тюрьму!
- Ладно, я подумаю, что с тобой делать, - снизошла, наконец, до ее просьб мама Жаба.
Ей надо было решить, как действовать дальше. Она стряхнула с ног прильнувшую к ним Жадинеллу и вышла из комнаты. Жадик продолжал стоять посреди комнаты, разинув рот, и с жалостью смотреть на ревущую Жадинеллу. Девочка взглянула на него и крикнула злобно:
- Ты еще! Брысь отсюда!
Жадик убежал.
Вечером мама Жаба держала совет с папой Жмодягой. Оба согласились, что надо немедленно избавляться от девчонки, да так, чтобы она никому ничего не успела разболтать.
- Прежде, чем она попадет в тюрьму, будет расследование, будет суд, - сказал папа Жмодяга, - и она наверняка выболтает все, что знает про нас. И в тюрьме тоже может болтать. Самое лучшее - удалить ее из Жмотограда. А для этого есть единственный способ: доказать, что девочка - добрая.
Этого недостатка в Жмотограде не прощали. За это либо помещали на лечение в психушку, либо выгоняли из города. Так как Жадинелла была чужая, взятая из внешнего мира, скорее всего, ее туда и отправят. Во всяком случае, папа Жмодяга постарается это устроить.
В тот же вечер глава семейства имел беседу с Жадинеллой. Он подтвердил решение мамы Жабы отправить девочку в тюрьму на неопределённо долгое время, возможно, навсегда. Жадинелла снова рыдала, умоляла и, как она думала, растопила жестокое сердце папы Жмодяги. Он согласился заменить тюрьму на более мягкое наказание.
- Завтра ты должна будешь добровольно отдать все свои вещи Жадику и Жмоне. Отдать всё, что они попросят у тебя. Сначала Жадик отберет то, что ему надо, а остальное отдашь Жмоне. Ну? Согласна?
Жадинелла сглотнула ком в горле и кивнула головой.
Жадинелле велено было не выходить из дома на следующий день и ждать дальнейших распоряжений. Папа Жмодяга с утра отправился к председателю испытательной комиссии и повинился в том, что так долго терпел в доме девочку, лишенную жадности.
- Мы пытались ее перевоспитать, нам казалось, что она становится жаднее с каждым днем, а она только притворялась. Но больше я не могу ее держать в доме. Она плохо влияет на моего сына и на вторую приемную девочку. И она ведь ходит в школу. Она может подать одноклассникам ужасный пример доброты.
- Это очень опасно, - согласился председатель испытательной комиссии. – Доброта – вещь заразная. Однако мы должны быть уверены, что девочка действительно лишена жадности.
- Пожалуйста, в любое время. Приходите к нам и сами сможете убедиться. Она отдаст все, что у нее попросят. Вот увидите!
Испытательная комиссия явилась в тот же день. Но она не вошла в дом, а рассредоточилась по кустам росшим вокруг застекленной веранды. Кусты снизу прикрывали стекла, но помещение веранды сквозь них просматривалось.
Пока испытательная комиссия пряталась в кустах, мама Жаба привела всех троих детей на веранду. Жадинелла принесла с собой спортивную сумку, в которой хранилось все ее богатство, кроме куртки. Куртку она накинула на плечи. Мама Жаба велела Жадинелле сесть на табуретку спиной к окнам, выложить из сумки вещи и раздавать их детям – кто что попросит, сначала Жадику, потом Жмоне. Сама мама Жаба спряталась за дверью, но подглядывала в щель, чтобы контролировать спектакль, и вмешаться, если что-то пойдет не так.
- Начинайте! – прошептала она, когда кусты за окном перестали шевелиться.
Начинать первым должен был Жадик, но Жмоню так раздирала жадность, что она не выдержала и попросила Жадика:
– Можно, я первая? Тебе ведь не нужна куртка Жадинеллы?
- Нет, конечно. Бери, если хочешь.
И Жмоня громко – так велела мама Жаба - попросила:
- Жадинелла, подари мне, пожалуйста, свою куртку.
И Жадинелла тоже громко – так ей велела мама Жаба – ответила:
- Бери, мне совсем не жалко.
Лицо ее исказила гримаса жадности, но она сняла с себя куртку и протянула ее Жмоне. Жмоня тут же надела куртку. Она сияла от счастья. Следующим просителем был Жадик. Он забрал у Жадинеллы теннисный мяч и ракетку и тут же начал стучать мячиком по полу. Мама Жаба зашипела за дверью:
- Жадик, проси еще.
Мальчик вернулся к вещам. Его внимание привлекла трубочка. Он посмотрел в нее. На дне трубочки разноцветные стеклышки образовали красивый узор. Повернул трубочку, и узор изменился. Жадик уже не мог оторваться от этого чуда. Его взгляд равнодушно пробежался по спортивной майке, короткой белой теннисной юбочке, носочкам и прочему барахлу Жадинеллы.
- Всё! – сказал он. – Остальное мне не нужно.
Остальное досталось ненасытной Жмоне. Счастливый Жадик стучал теннисным мячом и вертел трубочку, счастливая Жмоня прижимала к себе шмотки Жадинеллы, а сама Жадинелла опустила голову и готова была взорваться рыданиями. Мама Жаба спешно вошла на веранду, подняла с пола пустую сумку Жадинеллы и продемонстрировала ее испытательной комиссии.
- Забирайте свои вещи и быстренько уходите, - велела мама Жаба Жмоне и Жадику. – А ты, Жадинелла, пока останься.
Жмоня с охапкой доставшихся ей вещей выскользнула с веранды и помчалась в свою комнату прятать добычу. А Жадик на пороге оглянулся. Он с жалостью смотрел на бьющуюся в рыданиях Жадинеллу. А потом вдруг взял и пнул ногой мячик, и мячик покатился к ногам девочки.
- Не хочу мячик, - капризно сказал он. – Разонравился. И ракетка мне не нужна, и трубочка со стеклышками плохая.
Он пошел к Жадинелле, чтобы отдать ей все это, но мама Жаба испуганно вытаращила свои жабьи глаза и зашипела:
- Стоять! Взять вещи! Кругом! Марш в свою комнату! Ты у меня получишь!
Она бросила испуганный взгляд на кусты за окном, не наблюдает ли за ними испытательная комиссия, но члены комиссии уже выбрались из кустов, собрались в круг и бурно обсуждали происшедшее. Испытательная комиссия была в шоке – такой доброты, которую продемонстрировала Жадинелла, им в жизни не приходилось видеть.
- Вот! Видели? – спросила мама Жаба, подходя к испытательной комиссии. – Я билась с ней, билась – и вот результат. Я не могу держать в своей семье добрую девочку. Она портит моих детей, она может заразить добротой школьных товарищей. Она мне не нужна. Ее вообще опасно держать в городе. Она всех тут испортит.
И комиссия, которая еще не отошла от ужаса, увиденного на веранде, тут же постановила:
- Выгнать девочку Жадинеллу из славного города Жмотограда.
Откладывать решение не стали, и Жадинеллу тут же увели.
ЖМОНЯ ЗАГРУСТИЛА
Мама Жаба и папа Жмодяга успокоились. Они очень радовались, что так ловко избавились от Жадинеллы. А вот Жмоня, не зная, что Жадинеллу выгнали из города, нервничала – ее душила жаба. Вдруг Жадинелла вернется и отберет назад все свои вещи! Чтобы хоть сколько-то попользоваться ее вещами, она надела на себя ее майку, носочки, теннисную юбочку, а сверху - куртку. Выглядела она в таком наряде нелепо, но зато чувствовала себя спокойнее. Так ходила она до самого вечера, пока не пришла мама Жаба и не начала сворачивать коврик Жучки.
- А я где спать буду? – спросила Жмоня.
- На кровати Жадинеллы.
- А где Жадинелла? Она не вернется?
- Будешь много знать, последуешь за ней, - отрезала мама Жаба.
Жмоня решила, что мама Жаба все же засадила Жадинеллу в тюрьму.
Жадная радость от вновь приобретённых вещей и от кровати, которая показалась Жмоне невероятно мягкой и теплой по сравнению с ковриком Жучки – вот эта радость постепенно уходила, замещаясь тоской. Скучно стало Жмоне одной, без Жадинеллы. Не с кем стало поболтать, побегать, попрыгать, побеситься, когда мама Жаба не видит. В школе друзей у нее не было. В школе вообще никто ни с кем не дружил, так как дружить – это значит делиться, а таких дураков здесь не водилось.
Жмоня все чаше вспоминала своих одноклассников. Какими милыми они казались ей теперь. И хотя они не любили ее, дразнили жадиной-говядиной, но все же принимали ее в свои игры. Жмоня больше всего любила игры с мячом, особенно вышибалы. Она была юркая, ловкая и цепкая, и ее наперебой приглашали в команду. А однажды сам Драчун попросил ее постоять в футбольных воротах, когда у них не хватило игрока. Она пропустила несколько голов, но играла самоотверженно, и Драчун ее похвалил, сказал:
- Жаль, что ты девчонка! Из тебя бы отличный голкипер вышел.
Как она гордилась этой похвалой!
А здесь, в Жмотограде, общих игр с мячом у детей не было. Ведь для таких игр кто-то должен был отдать свой мяч. А кто ж его отдаст! В привычный нам баскетбол здесь не играли, но играли в баскетбольное очко. Каждый кидал в корзину свой мяч. Однако мячи были разные: у кого-то больше, у кого-то меньше, у кого-то легче, у кого-то тяжелее. Очки начисляли в зависимости от размера и веса мяча. Но бесконечно спорили, каждый пытался доказать, что его мяч заслуживает большего количества очков. По мнению проигрывающих даже цвет мяча влиял на его способность попадать в корзину, поэтому пытались убавить очки за «неподобающую» окраску мяча. Разругавшись, расходились, так и не выявив победителя.
Играли также в жалкое подобие любимых Жмоней вышибал. И опять каждый играл своим мячом. Бил им о стену и отскакивал. За пойманный мяч начислялось очко. И опять спорили, у кого мяч меньше, кто ближе к стенке подошел, кто сильнее о стенку ударил. Одна ругань, и никакого удовольствия. Жмоне даже смотреть на это было противно. Ну и, конечно, никто ее не приглашал в эти игры – ведь у нее не было своего мяча. Были у детей и настольные игры, но каждый играл сам против себя, а это было неинтересно.
Единственным другом Жмони оставалась Жучка. За те несколько ночей, которые собака спала рядом с девочкой, она очень к ней привязалась. Стоило Жмоне появиться во дворе, как Жучка бежала к ней, смотрела на нее радостными глазами и виляла хвостом.
- Здравствуй, Жучечка! – тихо приветствовала ее Жмоня.
Она быстро оглядывалась, не видят ли их мама Жаба или Жадик. И если кто-нибудь из них оказывался во дворе или торчал в окне, она топала на Жучку ногой и кричала громко:
- Уходи! Что пристала!
Жучка не обижалась, Жучка понимала.
С уходом Жадинеллы мама Жаба переложила на Жмоню обязанность тренировать Жадика на жадность. Чуть ли не каждый день она приносила Жмоне какую-нибудь вещь, интересную Жадику, и звала мальчика посмотреть на нее. Жадик просил, требовал, ложился на пол и колотил по нему пятками, а Жмоня жадничала.
- Не да-ам! Не да-ам! – говорила она.
Мама Жаба наблюдала за процессом, хвалила Жмоню, ставила ее в пример Жадику. Потом она уводила раскапризничавшегося сына, но вскоре возвращалась и забирала у Жмони предмет тренировки на жадность. На следующий день он уже появлялся у Жадика.
Жмоне эти занятия с Жадиком были совершенно неинтересны. Через некоторое время она стала замечать, что и Жадику скучно играть в эту бесконечную игру-дрессировку. Ей казалось, что он только притворяется, когда вопит, стучит ногами и устраивает истерики. Он просто делал приятное своей маме. Он знал, что если не сегодня, то завтра предмет, которым дразнила его Жмоня, окажется в его руках. Единственной игрушкой, которую мальчик действительно жаждал заполучить, оставалась обезьянка Жмони. Мама Жаба знала это и иногда заставляла Жмоню вытаскивать обезьянку из ранца и дразнить Жадика. Жмоня наклоняла обезьянку в разные стороны, та корчила уморительные рожи, Жадик визжал от восторга и умолял Жмоню дать хотя бы подержать игрушку.
- Не да-ам!! И не проси! Никогда не да-ам! – отвечала на его мольбы Жмоня.
- Какая славная жадная девочка! – хвалила ее мама Жаба. – И мне не дашь поиграть с обезьянкой?
- Никому не да-ам!
- Вот умница! Вот молодец!
А потом мама Жаба придумала новое занятие для развития жадности у Жадика. Теперь Жмоня должна была просить, а Жадик не давать. Тренировка проходила в столовой во время полдника. Жмоню стали приглашать на чаепитие и сажать за общий стол. Мама Жаба управляла процессом. Стол был заставлен вазочками с вареньем и конфетами и блюдами с пирожками, пирожными, зефиром и другими сладостями – мама Жаба и Жадик любили сладкое. Жмоня тоже его любила, однако ей было запрещено что-либо брать без разрешения. Перед ней ставили лишь стакан жидкого несладкого чая.
Мама Жаба и Жадик начинали чаепитие. Мама Жаба предпочитала сладкие пирожки. Она громко чавкала, пережевывая их, шумно прихлебывала чай и всем своим видом показывала, какое удовольствие она получает. Жадик больше налегал на конфеты и зефир. Жмоня отхлебывала теплый безвкусный чай и с трудом сдерживала слезы – это было так унизительно! Она старалась не смотреть на сладости.
Слегка насытившись, мама Жаба переводила внимание с пирожков на Жмоню.
- Слушай, девочка, - говорила она. – Сладостями у нас распоряжается Жадик. Если хочешь сладкого, проси у него.
И Жмоня просила:
- Жадик! Дай мне кусочек торта!
- Не дам! Не дам! – кричал мальчик и придвигал к себе блюдо с тортом.
- Проси еще! – требовала мама Жаба.
- Жадик! Дай, пожалуйста конфету!
- Не дам! – кричал Жадик и пригребал к себе конфеты.
И так весь полдник, пока мама Жаба не натешится.
Жмоня с каждым днем все больше ненавидела Жадика. И все труднее было ей сдерживать слезы во время мучительных полдников. «До чего же противно жить среди жадных людей», - думала она. И вспоминала, как ее школьные товарищи приносили на свой день рождения коробки конфет и угощали всех, даже ее, жадину-говядину, которая на свой день рождения ничего не приносила и никого не угощала.
НЕОЖИДАННАЯ ДРУЖБА
После полдника мама Жаба удалялась в гостиную смотреть сериал. Это было лучшее время дня для Жмони, когда она чувствовала себя свободной от постоянного назойливого внимания мамы Жабы. Девочка выходила из дома и шла в дальний угол двора за сарай. Там стоял деревянный ящик. Жмоня садилась на него и предавалась своим горьким мыслям. Она вспоминала родную маму, по которой очень скучала, свою прежнюю жизнь среди нормальных, нежадных, людей. И даже бывшие одноклассники не казались ей больше такими злыми и докучливыми, как раньше.
Однажды, когда Жмоня сидела за сараем и плакала, к ней пришла Жучка. Собака положила лапы ей на плечи и стала слизывать языком ее слезы. От этой ласки Жмоня расплакалась еще сильнее.
- Ты одна меня любишь, - всхлипывала Жмоня. – И я тебя люблю, милая моя собачка.
Она целовала Жучку в морду и обнимала ее. Вдруг Жмоне послышалось, что кто-то чихнул совсем рядом, за углом. Она оттолкнула собаку, вскочила, побежала посмотреть за угол и увидела спину удалявшегося Жадика. Девочка очень испугалась. Жадик видел ее с Жучкой! Ну и достанется ей теперь от мамы Жабы.
- Беги, Жучка, беги к нему! – умоляла она собаку.
И Жучка помчалась вдогонку за своим маленьким хозяином.
Жмоня долго не решалась войти в дом, все ходила туда-сюда по двору. Она ожидала, что мама Жаба набросится на нее с криком, а Жадик будет валяться на полу и биться в истерике оттого, что она посмела обнимать и гладить его собаку. Жучка, видимо, тоже опасалась последствий. Она забилась под крыльцо и лежала там тихо.
Однако ничего не случилось. Мама Жаба лишь спросила Жмоню, сделала ли она уроки, а если нет, то пусть поторопится, так как свет в доме выключат раньше обычного. Лежа в темноте на бывшей кровати Жадинеллы, Жмоня размышляла. Почему мама Жаба не наказала ее? Отложила наказание? Готовит для нее что-то особое? Может быть, хочет и ее, как Жадинеллу, отправить в тюрьму?
На следующий день Жучка снова пришла за сарай к Жмоне. Девочка испугано шептала ей:
- Уходи, Жучка! Уходи! Мне попадет за тебя.
Но собака не реагировала на ее просьбы. Жмоня осторожно заглянула за угол сарая. Никого там не было. А Жучка разыгралась. Она нашла палку, принесла ее в зубах Жмоне и потребовала, чтобы девочка бросила ее. Потом она встала на задние лапы и крутилась вокруг себя. Жмоня хлопала в ладоши, а Жучка в благодарность лизала ее руки. Девочка и собака заигрались, забыв об опасности. Вдруг раздался свист. Жучка насторожилась и опрометью бросилась прочь.
Так у них и повелось. Каждый день после полдника Жмоня и Жучка встречались за сараем, а когда раздавался свист, Жучка убегала. То, что свистеть мог только Жадик, Жмоня не сомневалась. Значит, Жадик знал, что она играет с его собакой. Знал, и молчал. Может быть, он сам подсылал к ней собаку? Жмоня вспомнила, как Жучка непонятным образом появлялась ночью в их с Жадинеллой комнате в те первые дни, когда она спала на полу. Теперь она была уверена, что это Жадик ее впускал. Она смутно вспомнила, что и Жадинелла что-то говорила об этом.
Единственное, что оставалось совершенно непонятным Жмоне, зачем он это делал. Зачем он разрешал ей играть со своей собакой? Жмоня прикидывала ситуацию на себя. Разве она разрешила бы Жадику, да и кому бы то ни было играть со своей собакой, если бы она у нее была? Да ни за что! Ни один нормальный жадный человек так бы не поступил. И тут у нее впервые мелькнула мысль: может быть, Жадик совсем не жадный? Но может ли сын чемпионов по жадности быть нежадным? Можно ли оставаться нежадным в городе, где все жители – и взрослые, и дети - были жадными?
Раньше Жмоня думала, что мама Жаба проводит с Жадиком занятия по жадности, чтобы сделать из него чемпиона жадности. Теперь она не была в этом уверена. Может быть, мама Жаба просто пытается возбудить в нем хоть какую-то жадность? Так жадный Жадик или не жадный? Однажды ее сомнениям пришел конец.
Полдник начался как обычно. Мама Жаба и Жадик наслаждались сладостями, а Жмоня пила пустой чай, и упрашивала Жадика дать ей что-нибудь сладенькое. На все эти просьбы Жадик коротко отвечал:
- Не дам.
Мама Жаба хвалила его:
- Молодец, сынок. Правильно. Так и надо. Не давай ей ничего.
В тот день Жмоне было особенно грустно. Ее обидели в школе, назвав нищенкой и подкидышем, а теперь вот унижали за столом. Но разве она просилась в Жмотоград? Разве она по доброй воле пришла в семью мамы Жабы? Глаза девочки наполнились слезами, она шмыгнула носом.
- Перестань за столом распускать сопли! – рявкнула на нее мама Жаба.
Жмоня чуть было не сорвалась в рыдание, но тут Жадик спросил ее:
- Жмоня! А Жмоня! Скажи мне, что из сладкого ты любишь больше всего?
Жмоня сглотнула слюну и указала на конфету трюфель в золотистой обертке – ее любимые конфеты.
Жадик подмигнул ей и весело закричал:
- А уж это я тебе ни за что не дам! Не дам! Не дам!! Не дам!!!
Жмоня даже плакать забыла. «Что означает это подмигивание?» - думала она.
А мама Жаба радостно улыбалась и гладила сыночка по голове:
- Какой ты у меня умница!
Когда чаепитие закончилось, Жадик вышел из столовой вслед за Жмоней, поравнялся с ней, прислонился плечом к ее плечу, и Жмоня почувствовала, что он сует ей что-то в руку.
- Что это? – спросила Жмоня.
- Тише. Зажми в кулак и никому не показывай. Только маме не говори. Ладно? - прошептал Жадик и убежал.
Жмоня раскрыла ладонь – в ней лежала конфета трюфель в золотистой обертке.
Теперь полдники перестали быть мучительным испытанием для Жмони. В то время, как мама Жаба играла с детьми в одну игру, они между собой вели совсем другую.
- Вот этот пирожок я хочу сегодня больше всего! – заявляла Жмоня.
- А вот его я тебе как раз и не дам, не дам!! – вопил мальчик.
Мама Жаба радостно хлопала в ладоши. Ей казалось, что ее сыночек делает успехи. С каким удовольствием он отказывал этой пришлой девчонке.
- Ну тогда хотя бы вот эту вафельку, - притворно ныла Жмоня.
- И вафельку не дам! – радостно сообщал мальчишка.
- А конфетку?
- И конфетку. Проси, не проси все равно не дам! Ничего не дам!!
Когда дети выходили за дверь столовой, Жадик быстро совал ей в ладошку тот самый пирожок, про который она сказала, что хочет его больше всего.
- Спасибо, - шептала вслед ему Жмоня.
А однажды добавила:
- Я знаю, что это ты подсылаешь ко мне за сарай Жучку.
Жадик обернулся и попросил:
- Ты только маме не говори. Ладно?
- Клянусь! – ответила Жмоня.
В этот же день Жадик сам пришел в укромное место Жмони вместе с Жучкой. Скрываться больше не имело смысла. Они вместе играли с собакой. Эти встречи за сараем стали у них постоянными. Однажды Жадик прихватил с собой теннисный мячик Жадинеллы. Они кидали его друг другу, а Жучка металась между ними в надежде, что и ей достанется этот желтый шарик. И иногда он ей доставался. Когда дети сели передохнуть, Жмоня, рассматривая мячик Жадинеллы, спросила:
- А тебе мама не говорила, куда делась Жадинелла?
- Нет, не говорила.
- Я думаю, она в тюрьме.
- Нет ее в тюрьме, - ответил мальчик.
- А ты откуда знаешь?
- Мне в тюрьме сказали.
- Ты был в тюрьме?
- Да.
- Зачем?
- Когда мой дядя сидел в тюрьме, его жена носила ему передачи. Я тоже собрал передачу для Жадинеллы.
- Какую передачу?
- Я положил в пакет конфеты, яблоки, блокнот, фломастеры и вот этот мячик. Подумал с мячиком ей будет веселее сидеть в тюрьме.
- И что? Взяли у тебя передачу?
- Нет. Охранник посмотрел список заключенных и сказал, что девочки по имени Жадинелла в тюрьме нет.
- А где же она может быть? – спросила Жмоня.
- Я тоже спросил охранника, где она. А он позвонил кому-то, и ему ответили, что Жадинелла выбыла из Жмотограда.
- Выбыла?
- Ну да! Так и сказали - выбыла. Нет ее здесь больше.
ЖАБА ПОКИДАЕТ ЖМОНЮ
Между Жмоней и Жадиком завязалась настоящая дружба. Жадик приносил ей за сарай игры и игрушки, фрукты и деликатесы, которых Жмоне в этом доме никогда не доставалось. Девочку стала мучить совесть. Жадик, рискуя быть пойманным и наказанным, таскал ей всё это, а она ни разу до сих пор не дала ему поиграть обезьянкой, о которой он продолжал мечтать. Ей было стыдно, но она ничего не могла с собой поделать. Ее мучила, душила жаба. Однажды она так прямо и сказала Жадику:
- Я не могу дать тебе обезьянку. Мне жаба не разрешает. Она меня душит.
- Мама тебя душит? – испуганно спросил мальчик.
- Нет, не мама Жаба, - засмеялась Жмоня. – Настоящая жаба. Она у меня в голове сидит. Около уха. Вот здесь. Она не разрешает мне дать тебе обезьянку.
Жадик пощупал то место, где по словам Жмони, у нее сидела жаба, но ничего не обнаружил.
- Врешь ты всё! – сказал он.
- А вот и не вру! – обиделась Жмоня. – Вот попроси у меня обезьянку и послушай, что она мне в ухо скажет.
- Жмоня, дай мне свою обезьянку, - попросил мальчик.
И тут же жаба заскрипела в ухо девочки:
- Не давай обезьянку, не давай обезьянку, не смей!
Жмоня показала пальцем на свое ухо и прошептала:
- Вот, слушай.
Жадик прислонил свое ухо к уху Жмони и услышал:
- Не смей давать ему обезьянку, не смей, не смей, а то душить буду.
Жадик был потрясен.
- А у меня нет жабы в голове, - сказал он. – Наверное, поэтому я и не жадный.
- А тебе правда не жалко, что я играю с твоей Жучкой, и в твой мячик, и ем твои конфеты?
- Что ты! – воскликнул мальчик. – Наоборот! Мне так нравится смотреть, как ты радуешься! Ведь хорошо, когда другим хорошо. Правда?
Жмоня неопределенно пожала плечами. Она никогда не испытывала такого чувства.
На следующий день, когда они встретились за сараем, Жадик сказал:
- Я думал, думал и придумал, как выманить жабу из твоей головы.
- Как? – спросила Жмоня.
- А вот смотри. Сядь!
Жмоня уселась на ящик, а Жадик наклонился к ее левому уху и прокричал в него нараспев:
- Жадная жаба, вылезай из уха, дам тебе я муху, жирную, зеленую, вкусную, солёную!
И тут случилось невероятное. Жаба в ухе Жмони закрутилась и завизжала так громко, что Жадик в испуге отшатнулся, а Жмоня вскочила, наклонила голову левым ухом к земле и стала прыгать на одной ножке. Так делают, когда в ухо попала вода.
А жаба в ее ухе скреблась, чавкала в предвкушении лакомства, и пробиралась наружу. Наконец, она выскочила из уха и упала на землю. Жадик поднял ее и посадил себе на ладонь. Она была крошечная, но ужасно противная, с большим раззявленным ртом.
- Подержи ее, Жмоня, - попросил Жадик. – Я сейчас за коробочкой сбегаю.
Жмоня замахала руками и сморщилась от отвращения.
- Выкинь ее! Или лучше раздави. Она такая гадкая!
- Нет! Пусть живет. Я отнесу ее на речку. Я знаю место, где живут лягушки и жабы. Будет жить среди своих.
Он зажал жабу в руке и умчался в дом. Но вскоре вернулся со спичечным коробком. Жаба в коробке скреблась и вопила:
- Муху! Муху! Обещали муху!
- Сейчас! – сказал Жадик.
Он огляделся. Жирная с зеленым отливом муха сидела на стене сарая. Мальчик подкрался к ней и ловко прикрыл ее ладонью.
- Вот тебе муха, - сказал он, заталкивая насекомое в спичечный коробок. – А дальше будешь сама себе ловить мух, как все жабы и лягушки делают. Хватит тебе в голове Жмони сидеть и мучить ее.
Жаба занялась мухой, которая по размеру была большее ее самой, и замолчала.
ЭПИДЕМИЯ ДОБРОТЫ
Теперь, когда жаба больше не нашептывала ей в ухо свои вредные советы и не душила ее, жить Жмоне стало легче и веселее. Жадность, правда, ушла не сразу. Старая привычка все пригребать к себе, прятать, зажимать, никому ничего не показывать и не давать продолжала сидеть в ней, но уже не так цепко. Еще несколько дней понадобилось Жмоне, чтобы принести за сарай обезьянку и без особых мучений дать Жадику поиграть с ней. Как же обрадовался мальчик!
- Жмонечка, милая, я правда могу взять ее?
- Бери, бери! Только ненадолго.
Жадик вертел обезьянку, обезьянка корчила рожицы, мальчишка прыгал и визжал от восторга. А Жмоня смотрела, смотрела на него и вдруг почувствовала, как в сердце ее разливается радость - ведь это она сделала Жадика таким счастливым. «Как же хорошо, когда другим хорошо», - вспомнила она слова мальчика.
Прошло еще несколько таких замечательных дней. И вдруг Жадик загрустил – мама Жаба серьезно заболела. Не видно было ее нигде, не слышно ее зычного голоса. Все занятия по воспитанию жадности были отменены. Отменены и полдники для Жмони. Но Жадик по-прежнему прихватывал сладостей со стола и приносил их девочке.
- Что с твоей мамой? – осторожно спросила Жмоня.
- У нее раздуло ухо, - тихо сказал Жадик и опустил голову.
- Это я виноват, - признался он.
- Как!?
- Я пытался выманить жабу из маминой головы, как у тебя, а она застряла у нее в ухе, расцарапала там все, но вылезти так и не смогла. Она слишком большая. И теперь у мамы распухло ухо и болит. Наверное, у взрослых нельзя выманивать жабу.
- А у детей, ты думаешь, можно?
- Не знаю. Попробуй.
- Я не умею.
Жмоня пробовать не собиралась, но так уж получилось. Однажды она шла через школьный двор и увидела девочку Жмодюшу. Девочка сидела на скамейке, смотрела в книжку и так хохотала и дрыгала ногами, что скамейка под ней ходуном ходила. Жмоня подошла посмотреть, что там такое смешное в книге. Но только она наклонилась, как Жмодюша захлопнула книгу, вскочила, и со всего маха ударила книгой по голове Жмони.
- Куда лезешь, нищебродка! Пшла отсюда!
От удара у Жмони закружилась голова, и она опустилась на землю. А Жмодюша снова уселась на скамейку, раскрыла книгу и продолжала хохотать и подпрыгивать. Жмоня очень разозлилась и решила наказать обидчицу. Она поднялась с земли, неслышно зашла за спину Жмодюши, наклонилась к ее уху и прокричала в него:
- Жадная жаба, вылезай из уха, дам тебе я муху…
Закончить заклинание она не успела, так как Жмодюша вскочила, повернулась к Жмоне и хотела снова шарахнуть ее по голове книгой со всей возможной силой. Жмоня отбежала, но Жмодюша не стала за ней гнаться. Вместо этого она затрясла головой и стала прыгать на одной ножке, пытаясь вытряхнуть из уха нечто, мешавшее ей. Жмоня наблюдала за ней со стороны. «Неужели подействует?» - думала она.
Подействовало. На следующий же день, едва Жмоня вошла в класс и села за парту, как к ней подошла Жмодюща, протянула ей книгу и сказала:
- Вот! Ты вчера хотела посмотреть. Здесь такие хохмы нарисованы. Можешь до конца уроков смотреть. Только не обхохочись!
Жмоня была удивлена таким быстрым результатом. Заклинание Жадика действовало. И Жмоня продолжила свою деятельность по избавлению детей от жадности. Выждав удачный момент, она шептала в ухо очередной жадины:
- Жадная жаба, вылезай из уха, дам тебе я муху, жирную зеленую, вкусную, солёную.
Это заклинание срабатывало далеко не всегда. Оказалось, что маленькие жабы жили в головах только некоторых детей, а остальные дети стали жадными в результате воспитания. Детям с рождения внушали, что быть жадным – это хорошо, прекрасно, почетно, достойно похвалы. И этим делали их несчастливыми.
Теперь, когда часть ребят избавилась от жадности, Жмоня стала учить их настоящим играм с мячом. Всегда находился кто-нибудь, кто отдавал свой мяч для общих игр. В любимые Жмоней вышибалы стали играть по-настоящему - делились на команды, а не бросали каждый свой мяч в стенку. Игра стала намного интересней и такой азартной, что посмотреть не нее собирались целые толпы детей.
Жадик дал Жмоне теннисный мяч и ракетку Жадинеллы, и она научила своих школьных товарищей играть в теннис. Чей-то папа-умелец сделал вторую ракетку и сетку, и дети по очереди играли в настоящий теннис. Особенно увлеклась этой игрой Жмодюша, и Жмоня подарила ей теннисную юбочку Жадинеллы.
Сама Жмоня, кроме вышибал, играла в футбол. Футбол полюбили и мальчики, и девочки. Жмоня стояла на воротах и мастерство ее росло с каждым днем. «Вот бы Драчун на меня посмотрел», - мечтала Жмоня.
Дети, избавившиеся от жадности, ожили. Их больше не душила, не мучила жаба. Им больше не надо было постоянно думать о том, как оградить свои вещи от чужих глаз и рук. Они охотно делились тем, что у них было и при этом были счастливы. «Как хорошо, когда другим хорошо», - думали они.
Детское население Жмотограда разделилось на две части: жадных и счастливых. И счастливых становилось все больше и больше. Родители не могли, конечно, не заметить, что их дети перестали быть жадными, но они это скрывали от окружающих. Добрые дети – это стыд-то какой! Однако долго скрывать массовую эпидемию доброты было невозможно. Общество забило тревогу. Лишившихся жадности детей приводили к психиатрам, а особо добрых помещали на лечение в психиатрическую больницу. Но ничего не помогало. Жадность не возвращалась детям, а сами дети твердили, что им больше нравится быть добрыми, чем жадными. Молодое поколение выбрало доброту и город Жмотоград грозил превратиться в Доброград.
Власти города начали действовать. Искали источник вируса доброты. Не сразу поверили рассказам детей о заклинании про жабу и жирную зеленую муху, но на всякий случай допросили Жмоню. Девочка во всем призналась.
- Кто научил тебя этому? – спросили ее следователи.
Ни за что на свете Жмоня не выдала бы своего друга Жадика.
- Меня… меня.. – бормотала Жмоня, - меня научила Жадинелла, - вдруг выпалила она.
- Кто это такая?
- Она раньше жила у мамы Жабы.
Вызвали на допрос маму Жабу, и та подтвердила, что Жадинелла жила в их семье, а потом ее выгнали из города, потому что она оказалась доброй, что может подтвердить испытательная комиссия.
- Ах, вот в чем дело! Девчонка успела натворить дел.
С Жмоней решили поступить так же, как с Жадинеллой – немедленно выгнать ее из Жмотограда.
ВОЗВРАЩЕНИЕ
Жмоню втолкнули в проходную, где, как и в день ее прибытия сидел толстый, похожий на тыкву, охранник и ел руками сразу из нескольких тарелок. Жмоня подумала, что охранник никогда и не прекращал это занятие и беспрерывно ел все то время, пока она жила в Жмотограде.
- Выгнать! – коротко приказали охраннику.
Тот встал и вытер о китель жирные руки.
- Ой! Подождите! – вдруг крикнула Жмоня. - Я сейчас!
Она сбросила с плеча ранец и вытащила из бокового кармана обезьянку.
- Передайте ее Жадику, - попросила она. - Это его игрушка.
Охранник-тыква взял девочку подмышки, приподнял и поставил лицом к двери – той самой двери, через которую она год назад вошла в город жадных людей. Охранник открыл дверь ногой и дал девочке такого пинка, что она вылетела со скоростью приземляющегося на взлетно-посадочную полосу самолета, и ей потребовалось немало времени, чтобы окончательно затормозить. Но весь этот тормозной путь она проделала не на ярко освещенном аэродромном поле, а в полной темноте. Когда Жмоня, наконец, остановилась, она оглянулась назад, ища зеленый огонек на проходной, но его не было. Зловредный охранник выключил его, чтобы девочка не вернулась назад и не помешала его бесконечной трапезе.
Жмоня испуганно крутилась на месте, пытаясь сориентироваться и найти хоть какой-нибудь знак, который бы вывел ее куда-нибудь. Но вокруг нее была сплошная тьма. Она села на землю и заплакала. Но вдруг где-то вдалеке загорелась узкая вертикальная полоска света, как будто кто-то приоткрыл дверь из ярко освещенной комнаты. Жмоня вскочила и побежала на эту полоску света. Долго ли коротко ли девочка снова оказалась в трансформаторной будке. На этот раз помещение будки было освещено, и девочка увидела двух рабочих, возившихся около щитка.
- Ах!!- радостно воскликнула Жмоня.
Рабочие обернулись и с удивлением уставились на девочку.
- Это кто это разрешил тебе войти сюда? – сердито спросил один из них.
- Я, я, - залепетала Жмоня, не зная, как объяснить им свое появление в будке. – Я из Жмотограда иду. Меня выгнали, потому что я перестала быть жадной и других заразила.
- Чего? – рассмеялся один из рабочих. – Ну, и выдумщица! Прямо, как мой сынишка! Тоже мастер пофантазировать.
Рабочий взял Жмоню за руку и повел к выходу.
- Лезете, куда не надо, а потом попадаете в разные истории.
- Да, - поддержал его другой рабочий. – В прошлом году, говорят, вот такая же девочка зашла в нашу будку и исчезла. Так до сих пор и не нашли.
Жмоня решила не говорить им, что она и есть та самая девочка, всё равно ей не поверят. Рабочий вывел Жмоню из помещения.
- Читай, что здесь написано!
Он ткнул пальцем в вывеску на двери, на которой большими красными буквами было выведено: «НЕ ВХОДИТЬ!!! ОПАСНО для ЖИЗНИ!!!». А под этой надписью был нарисован хорошо знакомый Жмоне череп с костями. Череп весело подмигнул Жмоне, а кости захлопали в ладоши. Рабочий потер кулаками глаза:
- Чушь какая-то! – сказал он. – Привидится же такое.
На следующий день Жмоня, как ни в чем не бывало, пришла в свой старый класс и села за парту рядом с Драчуном. Класс заволновался.
- Жадина-говядина объявилась! Жадина-говядина пришла! – раздавалось со всех сторон.
Тут же к девочке подскочил Следоглаз. Он осторожно потыкал пальцем в ее плечо.
- Ты чего? – спросила Жадина-говядина.
- Проверяю, живая ли ты.
- Какая же еще?
- Мало ли! Может, фантом какой. Или призрак. Ты как вышла из трансформаторной будки?
- Как вошла, так и вышла, - честно призналась Жадина говядина.
- А где ты была все это время? – спросил ее Драчун.
- Жила в другом городе.
- А-а! – с облегчением сказал он. – А то тут всякое говорили.
Дети окружили Жадину-говядину. Подтянулся и Жирчик на запах съестного, исходивший из ее ранца.
- Дай колбаски, Жадина-говядина, - заныл он, впрочем, ни на что не надеясь.
И тут случилось невероятное. Жадина-говядина открыла свой ранец, вынула из него завернутый в целлофановый пакет бутерброд с колбасой и протянула Жирчику:
- На, ешь!
Все смотрели на Жадину-говядину и молчали. И даже вечно голодный Жирчик не сразу потянулся за бутербродом – боялся какого-нибудь подвоха. Жадина-говядина подбодрила его:
- Бери! Ешь! Он вкусный! Свеженький!
Жирчик откусил бутерброд и зажмурился от удовольствия:
- М-м-м!
А Жадина-говядина смотрела на него и радостно улыбалась. В голове ее мелодично звенели-разливались колокольчики: как же это хорошо, когда другим хорошо!
Вдруг Жадина-говядина всплеснула руками: «Ой, что же это я!» Она снова полезла в ранец и вытащила большую коробку конфет. Она раскрыла коробку и предложила ребятам:
- Угощайтесь! Это мне вчера родители подарили в честь моего возвращения.
- Ну, Жадина-говядина! Ну и Жадина-говядина! – восхищались ребята, уминая конфеты.
А во время диктанта у Даши-растеряши кончились чернила в ручке, и Жадина-говядина передала ей свою запасную.
Когда закончился последний урок, и учительница покинула класс, Драчун повернулся к Жадине-говядине и спросил:
- Слушай, а как тебя по-настоящему зовут?
- Жмоня. Ой, нет, что это я! Соня! - засмеялась она. – Соней меня зовут.
И тогда Драчун вскочил на стул и закричал:
- Слушай сюда! Все слушай! У нас в классе больше нет Жадины-говядины, а есть девчонка Соня. Классная девчонка! А кто хоть раз назовет Соню жадиной-говядиной, тот будет иметь дело со мной.
Он сжал кулаки и начал быстро-быстро молотить ими воздух.
- Ну! Кто хочет познакомиться с моим кулаком? – грозно спросил он.
Желающих не нашлось.
- Да мы и сами видим, - сказали дети. – Какая же она жадина-говядина? Соня она.
Так Жадина-говядина вернула себе настоящее имя и подружилась с классом.