Я начинаю писать воспоминания с некоторым душевным трепетом. С одной стороны не очень понятно, зачем это нужно делать. Дочь знает о моей жизни практически всё. Она любит копаться в истории нашей семьи. А сын настолько погряз в религии, что эти воспоминания вряд ли его заинтересуют. Все мои внуки либо очень плохо, либо совсем не говорят по-русски. Они никогда не жили в несуществующем теперь Советском Союзе, и потому большая часть из того, что я напишу, им скорее всего будет не понятна. А раз так, то для кого я это буду писать? С другой стороны я уже давно борюсь с тяжёлым заболеванием. Не факт, что мне удастся победить его. В голову лезут всякие нехорошие мысли, и чтобы как-то отвлечься, я и решил начать писать эти воспоминания. То есть делаю это я, в основном, для себя, своего душевного спокойствия.
С сожалением приходится отмечать, что каждое воспоминание, как срезанный цветок, оказавшийся в гербарии моей памяти, тускнеет, теряет ясные очертания. Возможно, кое в каких деталях я буду не совсем точен, но ведь прошло столько лет с тех пор, и это обстоятельство может послужить мне достаточным извинением.
Часть 1.
Глава 1. Поступление в ВУЗ
В 1963 году, когда я оканчивал школу, мы жили в военном городке в районе озера Балхаш. Мой отец был офицером Советской армии. Он командовал частью военных строителей. Я тогда никак не мог уразуметь, почему наш почтовый адрес был «Ташкент – 91 ...». Где был тот Ташкент и какое он имел отношение к озеру Балхаш, было не понятно. Ну да бог с ним, у военных кроме этого была масса других тайн, в которые я, по понятным причинам, не был посвящён. О жизни в военном городке я напишу позднее. Кое-что на эту тему можно почерпнуть из моих рассказов.
Школу я окончил с золотой медалью и вместе с мамой приехал в Алма-Ату. Вообще-то, у меня не было каких-то особых предпочтений при выборе института. Правда, в школе я любил заниматься математикой. Мне нравилось решать запутанные уравнения, докапываться до решения головоломных геометрических задач. Поэтому было решено для начала побывать в местном университете. На мехмате мы узнали, что на следующий день там стартует первая Всеказахстанская математическая олимпиада для выпускников школ. Победителям предоставлялась возможность поступления в главный ВУЗ столицы Казахстана без экзаменов. Это был великолепный шанс, и грех им было не воспользоваться. Но как это сделать? Ведь списки участников давно уже были согласованы и переданы в оргкомитет.
Сам я, конечно же, не сумел бы прокрутить это дело. Я был тогда тихим спокойным, вполне себе домашним ребёнком. Но надо было знать мою маму. Она смогла разыскать руководителя делегации Карагандинской области, на территории которой находился посёлок и где на самом деле жила наша семья. После недолгих переговоров (о, чудо! Ураганная сила её убеждений и моя золотая медаль сыграли свою роль) я был кооптирован в состав делегации и следующим утром уже трудился в огромной аудитории над решением конкурсных заданий.
Они оказались довольно сложными. Мне удалось справиться с тремя из предложенных пяти. В итоге я не попал в число призёров, но был отмечен грамотой ЦК ЛКСМ Казахстана за успехи, достигнутые в ходе Олимпиады. В последний день для участников олимпиады была организована экскурсия по мехмату университета. Я никогда раньше не бывал в подобных заведениях. Ведь всю жизнь провёл в военных городках. А тут меня буквально сразила наповал одна из первых советские ЭВМ «Урал -1». Это был огромный ламповый мостодонт, занимавший от 70 до 80 кв. метров с памятью на магнитной ленте и вводом информации с перфорированных карт.
Это сейчас он выглядит каким-то анахронизмом. А тогда он произвёл на меня неизгладимое впечатление. Пока я восхищался достижениями советской кибернетики, моя мама быстро выяснила, что в университете нет военной кафедры, и студентам не предоставляется отсрочка от службы в армии. Этот аргумент оказал отрезвляющее воздействие на мой воспалённый мозг. Уйти на 2 года в армию после первого или второго курса было крайне нежелательно.
Во всём мире в странах со всеобщей воинской обязанностью студентам предоставлялась отсрочка от службы на время учёбы, а в СССР в то время студентам ВУЗов, где не было военной кафедры, такая отсрочка не полагалась. Тогда многие парни после муштры, нарядов, и вдалбливания уставов были не в состоянии продолжить учёбу. И сколько талантов было загублено той системой – не передать. Впрочем, систему не волновал рост количества молодых учёных. Ей важно было, чтобы поток пушечного мяса не иссякал, и желательно, чтобы это мясо было высшей категории качества.
Несмотря на предложенные льготы, я не стал поступать в университет и с большим разочарованием покинул его стены.
Следующим ВУЗом, куда мы пошли, был Политехнический институт. В приёмной комиссии мы узнали, что Московский институт стали и сплавов (МИСиС) впервые в порядке эксперимента выделил 5 мест для молодых казахстанцев, желающих получить образование на физико-химическом факультете этого института. Обучение было целевым, то есть после окончания ВУЗа пятеро счастливчиков, получившие его дипломы, должны были вернуться в Казахстан для работы на его предприятиях. Вступительные экзамены было поручено провести Казахскому Политеху. В МИСиСе учился сын маминой дальней родственницы Александр. Созвонившись с ним, я узнал, что физ-хим входил в негласную пятёрку наиболее трудных факультетов среди вузов Москвы. Там были три группы, готовившие металлофизиков. Это мне очень понравилось. А кроме того туда брали на учёбу еврейских ребят, непринятых в московские физ-тех, университет и МИФИ в связи с «ущербным» пятым пунктом в паспорте.
Ректор МИСиС В.И. Явойский в то время, как мог, старался нивелировать влияние этого «недостатка» в анкетных данных абитуриентов, а сменивший его через два года П.И. Полухин вскоре после вступления в должность произнёс «коронную» фразу: «Мы должны готовить национальные кадры». После этого «еврейская волна» в стенах МИСиСа быстренько сошла на нет.
Ещё одной приятной новостью оказалось то, что в этом ВУЗе была военная кафедра. После разговора с мамой я решил подать документы в этот ВУЗ. Не могу сказать, что сдача вступительных экзаменов было лёгким делом. Мне предстояло принять участие в конкурсе, где на каждое место претендовало 25 соискателей. Наличие золотой медали в расчёт не принималось, и медалисты сдавали все 5 экзаменов наряду с другими абитуриентами.
Это было серьёзное испытание. И выдержать его предстояло в тяжёлых условиях. Дело в том, что в то время в городе стояла одуряющая жара. Современных кондиционеров тогда не было и в помине. Так что работать головой в душных аудиториях во время экзаменов было нелегко.
Кстати сказать, эта жара послужила причиной страшного природного катаклизма, именуемого «селевой поток» или просто «сель», случившегося в Алма-Ате как раз в то время, когда я там находился. В горах Заилийского Алатау началось таяние ледников и снега. Талая вода скапливалась в горных озёрах. Наконец, одно из них переполнилось и вечером 15 июля огромная масса воды хлынула с гор на город. По дороге этот поток сметал всё, что попадалось на его пути, вбирая в себя тонны грязи, камни и даже большие валуны. Этот поток не затронул центральную часть города, но многие дома, расположенные на улицах в окраинных районах, были уничтожены. Перестало существовать и изумительное по красоте озеро Иссык, расположенное в горах, излюбленное место отдыха алма-атинцев и туристов. Вода из озера была унесена потоком, а на его месте осталась лишь скопище горных обломков, облепленных грязью.
Весь город переживал случившуюся трагедию. Я побывал у этого озера буквально за 6 дней до неё, и в моей голове никак не укладывалось то, что этой горной жемчужины больше не существует. Мозги терзала мысль, что это страшное событие могло случиться чуть раньше, когда я любовался красотой того озера, и я вполне мог погибнуть, как погибли люди, находившиеся в тот момент в его окрестностях. Понятно, что и сама трагедия и эти мысли действовали на меня удручающе.
Ко всему прочему, у меня распухла десна, возникло нагноение и мне в срочном порядке сделали операцию, в ходе которой удалили коренной зуб и прочистили десну. Произошло это накануне письменного экзамена по математике. Так что натерпелся я немало в то лето, но экзамены, тем не менее, сдал успешно, набрав 24 балла из 25 возможных. Это позволило занять последнее пятое вакантное место. Впереди меня шли сплошь дети больших местных руководителей и уже потом, когда всё было окончено, я никак не мог понять, как мне удалось вклиниться в плотную группу, состоявшую сплошь из местных «мажоров», и оставить часть из них «за бортом».