Свет монотонно замигал, врываясь в вязкое пространство сна Сливова. Он крепко зажмурился и часто поморгал — привычка, которую он выработал за последние несколько месяцев. Иначе глаза начинало слепить от импульсов ярких галогенных ламп, тянувшихся вдоль стен его спальной капсулы. Он сел в кровати, потянулся, едва не задел руками потолок. Размяв шею, Сливов нажал на круглую светящуюся кнопку рядом с изножьем кровати. Дверь поднялась. Он склонил голову, поднялся и вышел в ярко освещенный коридор станции. За длинными иллюминаторами разворачивались последние секунды жизни очередной звезды. Первый месяц наблюдений он не мог оторвать глаз от этого представления: мощь Черной Дыры, поглощавшей ближайшие светила, завораживала. Но уже на шестую неделю он стал проходить мимо окон, не заглядывая в них. Любое потрясающее событие станет скучным, если происходит постоянно.
Сливов зашел в кухонный отсек и устало вздохнул. Все помещение, как обычно по утрам, было в полном бардаке: повсюду валялась пластиковая посуда, стены кое-где были измазаны питательным кремом, на полу сияли лужи воды и других, менее безвредных жидкостей. Стол и стулья были перевернуты и разбросаны, лишь одно кресло стояло в углу рядом с входом.
«Он сведет меня с ума», — покачал головой Сливов и начал прибираться.
Через час комната стала более или менее похожа на кухню. Посуда была помыта и убрана в шкаф, полы и стены очищены обеззараживающей жидкостью из шлангов, мебель расставлена по местам. Сливов выгнул спину, щелкнул позвонками, и начал готовить себе завтрак.
Когда он доедал вторую порцию синтетической яичницы, дверь отсека вздохнула и впустила внутрь его коллегу.
— И ведь пятнадцатый раз, представляешь? — изумленно заявил Ввилос с порога. Он был растрепан, слева был гладко выбрит, справа бородат, волосы лежали на плечах свалявшимися веревками, комбинезон, натянутый на одну руку и поэтому застегнутый только до пупка, был испачкан и источал недвусмысленные ароматы.
— М, — Сливов, не поднимая глаз, промычал в ответ: — и тебе доброе утро, Виля…
— Ты опять прибрался? — в ужасе простонал профессор.
— Не начинай, — процедил доктор, дожевывая последний кусок светло-желтой массы.
— Это невозможно, если мы будем продолжать в том же духе, у меня скоро поедет крыша!
— Кхм, — подавился землянин. — Значит, на станции будет два безумца.
— Ох, — мучительно испустил вздох кеплерянин, почесал затылок и вышел с кухни.
Коллеги провели весь день за исследованиями. Каждый вел свои, не связанные с напарником наблюдения, производил индивидуальные расчеты и отправлял результаты в лаборатории на своих родных планетах. Их объединяли лишь Черная Дыра и экономия. Научные центры двух планет пришли к выводу, что всем была необходима космическая научная станция на орбите центра притяжения их общей галактики Млечный Путь. Вкладывать же ресурсы на постройку двух станций, когда у исследований был общий объект, было расточительством. Поэтому Сливов и Ввилос были вынуждены целый год провести вдвоем с представителем абсолютно чуждой цивилизации. Они бы стали лучшими друзьями, если бы на обеих планетах сложилась единая система отношения к процессам, протекавшим во Вселенной.
К концу дня профессор-кеплерянин и доктор-землянин снова встретились в кухонном отсеке.
— У меня предложение, — высказался Сливов, помешивая зеленый комковатый суп в кастрюле.
— Не сомневался, — коллега бродил по комнате, периодически подходил к блюдам, расставленным в разных неожиданных местах, и зачерпывал еду. Иногда ложкой или вилкой, но все чаще руками. От этого некоторые тарелки падали, содержимое выливалось или высыпалось на пол. Время от времени профессор специально пинал их, чтобы развести побольше грязи.
— Предлагаю разделить зоны влияний кухни. Пусть одна половина будет твоей, а вторая — моей.
— И вот, опять, — Ввилос плюнул не прожеванную массу в стену. Там остался яркий след. — Я уже говорил, никаких правил на этой станции я не потерплю!
— Виля! — нахмурился Сливов. — Я с тем же успехом могу заявить, что не потерплю разведения бардака! Это наша общая станция, надо ее делить.
— Тогда давай я разделю ее, — предложил коллега, вытирая руки о свободный рукав комбинезона.
— Ну уж нет, — доктор выключил нагреватель и повернулся к профессору. — Я помню, как ты разделил спортивный инвентарь, теперь у нас нет ни одного целого снаряда!
— Разве ты не понимаешь, если я пойду на компромисс, то не только предам свои представления о положении вещей во Вселенной, но и получу неслабый нагоняй от начальства.
— Тогда давай закажем роботов. Пусть мой прибегает за твоим, а твой наводит бардак после моего.
— Вот это неплохая идея, но я бы не стал делать расписания. Запустим их одновременно!
— Одновременно, — Сливов потер виски. — Замнем для ясности.
— Другое дело! Как насчет партии в нарды?
— Да, пожалуй, надо отвлечься. Только я сначала доем, хорошо?
— Но я не знаю, чем я буду занят, когда ты доешь! — возмутился коллега.
— Не надо истерик, просто сядь и подожди меня. Я не скажу, сколько мне нужно времени. Так тебе будет легче?
— Другое дело! — довольно откликнулся Ввилос и прилег в куче грязной посуды.
Сливов уселся напротив профессора. По его инициативе они перешли в ванную комнату, чтобы избежать логических размолвок. Ввилос открыл нарды и поставил доску справа от себя. Доктор подвинулся и по традиции начал аккуратно собирать черные фишки. Белые пластины, которыми играл коллега, оставались разбросанными по полю.
— Вот скажи мне, — Сливов поставил нарды в пять стопочек по три штуки в каждой и взял в руки кости. — Как вы справляетесь с такой философией?
— Отлично справляемся, меня больше удивляет ваш взгляд на вещи, — профессор любовался хаосом белых фишек, пара из них вылетела за пределы поля. Его немного расстраивало, что нельзя смешать их по цветам, но здесь его товарищ был непреклонен.
— А как же правительство? Или вот, как вы вообще обрабатываете данные? Как ведете научные исследования? Какая у вас система? — он бросил кубики, выпало две пятерки. Он вздохнул и начал отсчитывать ходы.
— Не очень понимаю вопроса, — Ввилос подвинул две фишки, не бросая кости.
— Как можно его не понять? Вот у нас есть система знаний, благодаря которой мы добились всего этого, — доктор повел руками вокруг и снова кинул кубики. — Мы ведем расчеты, на их основе выделяем законы и правила и именно поэтому знаем, как работает Вселенная.
— И сколько вам потребовалось на это времени?
— Ну, — прикинул Сливов, — если считать, к примеру, от Исаака Ньютона, то каких-нибудь четыре-пять столетий.
— А до него вы что делали, в пещерах сидели?
— Нет, зачем же, прогресс шел, просто очень медленно, по ряду причин. Мы ими, конечно, не гордимся, но…
— Вот-вот! Я читал, что вы, земляне, постоянно придумывали и придумываете себе правила, ставите потолки. Из-за этого тридцать тысяч лет блуждали во тьме. Потому что эти ваши правила, ну к чему они вас привели? — он взял фишку доктора и положил ее за пределы поля.
— Но как же, — Сливов потер переносицу, хотел снова бросить кости, но коллега выбил их из его руки. Один кубик полетел на доску, второй приземлился на мозаичном кафеле ванной. Выпала нужная доктору цифра. — Хм, — он покивал, — но если это так, то сколько же времени понадобилось вам?
— Примерно столько же, — хитро улыбнулся Ввилос.
— А медицина? — вдруг встрепенулся доктор наук.
— А что медицина?
— Как вы находите лекарства от болезней, если нет никаких правил?
— Случайно находим, также, как и вы, — пожал плечами собеседник. Влажный антисептический воздух отсека поглотил ароматы, исходившие от его костюма. Струя воздуха, периодически появлявшаяся из стены, смысла с его тела остатки еды и грязи. Волосы очистились и расплелись и теперь пышными кудрями обрамляли улыбавшееся лицо. Только щеки по-прежнему были выбриты неравномерно.
— Но сколько людей умирает?
— А у вас?
— Черт возьми, так можно далеко зайти! Тебя послушать, между хаосом и порядком не такая уж большая разница!
— Ну, что ты, — засмеялся Ввилос, взял фишки и начал жонглировать ими. Две из них были черными. — Разница гигантская! Нам, например, очень импонирует энтропия, захватившая Вселенную. Между тем, мы не можем не расстраиваться, когда в полном беспорядке внезапно возникают закономерности. Это угнетает. Из-за этих, хоть и ничтожных, правил, вся наша наука летит коту под хвост.
— Да, я тоже расстраиваюсь, когда исследования идут коту под хвост, — Сливов посмотрел на поле. Едва заметно дрогнуло нижнее веко. Он взял горсть разномастных фишек и положил их в свой «дом».
— Вот беда, — Ввилос уронил свои снаряды, — опять ты выиграл!
20 апреля 2020 года