КРАТКАЯ ИСТОРИЯ БРЯНСКОГО РЕЛЬСОПРОКАТНОГО, ЖЕЛЕЗОДЕЛАТЕЛЬНОГО И МЕХАНИЧЕСКОГО ЗАВОДА В XIX ВЕКЕ
С Брянским заводом в XIX веке всё было весьма интересно. Не говорю "поучительно", поскольку многократно убеждаюсь: в России история никого ничему не учит. Попробую изложить максимально кратко.
Сначала Крахт и Голубев придумали и спроектировали завод. Потом Губонин с Голубевым создали акционерное общество, в которое вскоре вступил и Крахт. Губонин дал участок земли под строительство и деньги на оборудование и постройку. Голубев с Крахтом добавили денег. Потом Крахт строил завод, а Голубев время от времени заезжал к нему с работы и тоже немного строил. Потом Голубев понял, что Крахту тяжело, уволился с работы и приехал помогать. Вдвоем они быстро достроили завод, на что Губонин дал еще денег, после чего завод выпустил первую партию рельсов для российских железных дорог и Губонин и Голубев назначили Крахта директором завода. Прибыль у всех пошла вгору.
Спустя год появился Тенишев и сказал: "Я вообще-то князь, а вот деньги моей жены (свои я пропил и проиграл, так получилось), она мне посоветовала купить акции завода, потому что он очень перспективен. А давайте я тут у вас поруковожу акционерным обществом?"
А чего ты умеешь, князь? - спросили его Голубев, Губонин и Крахт. - А я умею организовать выплавку стали по-бессемеровски, - ответил Тенишев. А то у вас рельсы чугунные, скоро скажут, что они - говно, а вот стальные будут лежать пару сотен лет (и как в воду глядел, чёрт бородатый, на просторах бывшего совка до сих пор многие рельсы еще с тех времен так и лежат, где не свинтили и не пропили на чермет). И прибыль пошла еще больше в гору. Так что стало даже хватать на помощь сиротам, писателям, музыкантам и много кому еще. И даже зачем-то на постройку церквей. Мода такая тогда была. А жена князя еще своих денег на все это добавляла, добрая душа.
Но тут князь вдруг решил, что неплохо бы расслабиться, как в былые времена - деньги-то теперь не жены, а вроде как снова его, честно заработанные. Пока он по старой привычке расслаблялся только в карты и вино, и мимоходом прогудел в них целый лес под Жуковкой, все терпели, и даже жена Аня. Все-таки, говорят, ум и талант не пропьешь, а сталь ведь хорошая получилась, а тут еще начали вагоны и паровозы клепать, а потом и вовсе броненосцы для флота - Крахт только знай успевал договора заключать. Но когда князь стал расслабляться еще и с какой-то барышней в Париже, жена, давшая ему раньше деньги на покупку места в совете акционеров и посоветовавшая заняться Брянским заводом, плюнула и от него ушла. Но князь был не промах и притащил новую барышню-певичку из парижей в стольный град Бежицу. Ну я вам ужо порядок наведу, эксплуататоры бездуховные, - заявила новая княгиня. Эй, муженёк, нефиг пить, давай мне деньги, я буду культуру прививать великому русскому народу, и стану знатным меценатом!
Немец Крахт посмотрел на все это безобразие, покачал головой, и сказал: да ну вас всех к херру такому-то с вашей культуркой и неведомой духовностью. Я тут маленько был заводу должен из-за оборонных заказов, что себе в убыток пришлось принять - ну так вот, забирайте мои акции, а вот вам еще построенный мной рядом химзаводик, и дом мой с павлинами тоже. И не поминайте лихом. Я сделал, что мог, а кто может лучше - пусть делает без меня. И укатил в соседнюю Смоленскую губернию навсегда. И там эстетствовал до конца жизни, слушал хорошую музыку, катался то на байдарке, то на лошадке - и все аж до начала ХХ века.
А Губонин был уже тогда совсем старенький и просто взял и помер, огорчившись от происходящего.
А Голубев усищи свои растопорщил и помирать не стал, а объяснил князю, что дела так не делаются, а ежели его новая княгиня такая вся культурная - пусть-ка нарисует эскизик фасада общественного сортира для любимого ею рабочего люда. И мы по этим эскизикам сортиров таких у каждого цеха понастроим, чтобы рабочие княгиню добрым словом поминали постоянно.
А новая княгиня обиделась и уехала из противной Бежицы в Хотылево, где князь ей за свои деньги купил в подарок имение. Там она закрыла любимый кабак местных мужиков и открыла в нем вместо кабака школу - за что мужики конечно сразу ее очень полюбили. А тут еще приехал к ней на пленер художник Врубель с безумными глазами и прямо в ее новом имении нарисовал на картине страшного бога Пана. Он собирался вообще жену нарисовать, но получился Пан. Бывает.
И тогда княгиня уехала под Смоленск (что им там, в Смоленске, мёдом всем что ли намазано?) и за мужнины денежки купила себе еще одну усадьбу, куда натащила кучу художников и велела писать ее портреты и разрисовывать балалайки: уж очень она любила русский народ, потому без разрисованных балалаек свою жисть никак не представляла. А князь художников на дух не переносил, считая самыми бесполезными людьми. И понял, что денег на карты и вино у него скоро, благодаря новой супруге и художникам не будет. И решил, что завод лучше оставить - все равно вся прибыль пользы уже не принесет. И занялся этнографической наукой, чтобы узнать где же у этого народа с балалайками спрятана кнопка, чтобы им управлять. Кнопку эту нашли совсем другие люди на век позже, после того как им придумали телевизор. А князь скоро помер, поехав в Париж, подальше от художников, и все его деньги остались княгине на содержание неблагодарных мастеров кисти и изготовление всяких забавных финтифлюшек, которые она считала истинно русскими.
И только усатый Голубев остался из всей старой компании на заводе и продолжал еще много лет выпускать вагоны, паровозы, рельсы, и благоустраивать и местную Бежицу, и далекий Петербург, и село Пархомовка, что лежит между славным Киевом и городком Белая Церковь.
Что в итоге?
Люди запомнили Тенишева - в основном из-за его второй жены и ее духовных балалаек, причем деньги она тратила его, а меценатом называют почему-то её.
И еще Губонина запомнили, правда не за крутой завод, и даже не за железные дороги что он строил, а за санаторий Гурзуф в Крыму (где благодарные русские крымчане его останки и останки его жены при этом выбросили из могилы в прямом смысле на помойку - впрочем так же обошлись и с прахом Голубева и Тенишева, и только покойному Крахту на московском немецком кладбище повезло больше).
А вот придумавших, спроектировавших и построивших Брянский завод Голубева и Крахта, управлявших, кстати, этим заводом три десятка лет, почти никто не помнит, как и первую жену князя, сделавшую для культуры и образования в Бежице куда больше, чем сменившая ее "великая меценатка".
Да, а главным основателем завода почему-то считают князя.
Такая вот загогулина памяти народной...