Сатана

               
     Неожиданно Павел Петрович получил письмо от сокурсников, с которыми не виделся  бог знает сколько лет. Какими-то окольными путями до него доходили слухи, что выпускники следующего за ними выпуска уже давно встречаются ежегодно. Правда, тот, кто сообщил ему об этом, тут же добавил:
     - Что ты хочешь, в их выпуске президент Украины Леонид Кучма, вот он и оплачивает их ежегодные встречи.

     И вот теперь ему сообщали, что инициативная группа планирует отметить очередной юбилей их выпуска. По-видимому, для экономии свою встречу они решили провести вместе с выпуском Леонида Кучмы, так что можно будет даже встретиться с президентом.

     Павел Петрович поделился этой новостью с Верой и получил горячую поддержку:
     - Паша, конечно, поезжай! Как это прекрасно снова окунуться в свои молодые годы! В студенческие дни! Жаль, что наши так ни разу и не собрались.

     Неделю Павел Петрович еще колебался, но под напором Веры решился ехать и даже купил билеты туда и обратно.

     В полученном письме адресом встречи назывался Дворец студентов, а время начала 10 часов. С собой у Павла Петровича была легкая, перекинутая через плечо сумка, и он решил сразу ехать на встречу, а с гостиницей разобраться потом. Похоже, на встречу он прибыл одним из первых, народу было немного и пока что из своего выпуска он никого не встретил. Но вскоре площадка перед зданием Дворца студентов начала довольно быстро заполняться, появились и его бывшие сокурсники. Он с трудом узнавал изменившиеся за прошедшие годы лица, а когда человек называл свою фамилию, оказывалось, что это один из его прежних приятелей, и он бросался к нему с объятиями.

     Сразу он узнал только одного из своих самых близких друзей Стаса Уса. Он был на голову выше всех остальных и к тому же остался таким же тощим, как и в студенческие годы. Два курса они учились в одной группе, а когда с третьего  выбрали разные направления будущей профессии, продолжали часто встречаться, обнаруживая общие интересы и увлечения.

     Они крепко обнялись, а когда официальная часть закончилась, уединились, чтобы вдоволь наговориться. Для начала обменялись информацией о семейном положении, кто где работает, чем занимается. Потом пошли выяснять подробности.

     Павел Петрович был не слишком разговорчивым, больше любил слушать, Стас же, напротив, предпочитал рассказывать разные истории, которые с ним случались почему-то довольно часто. Зная это, Павел Петрович первым начал задавать вопросы:
     - Стас, я помню, что тебя распределили на Южмаш, а как складывалась твоя карьера?

     - Ты знаешь, Паша, у меня все было на редкость удачно. После окончания вуза меня сразу же подключили к разработке космических аппаратов военного назначения. Один из этих спутников  - "Целина" до сих пор используется в России. А еще через несколько лет я начал заниматься созданием боевых ракетных комплексов стратегического назначения. И вскоре стал ведущим конструктором разработки разделяющейся головной части ракеты. А такие специалисты уже попадали в поле зрения генерального конструктора.

     - Стас, я правильно помню, что тогда генеральным у вас был Янгель?

     - Да, с Михаилом Кузьмичом работалось легко и просто. В семидесятом году мы впервые в мире начали разрабатывать трехблочную разделяющуюся головную часть ракеты. Время уже подпирало, и Янгель пригласил меня к себе и предложил сходить в сборочный цех поговорить с рабочими о том, чтобы ускорить сборку головной части. Собрали рабочих, и Янгель говорит им: "Мы - администраторы, а вы рабочие, встречаетесь за домино и в курилках с теми, кто изготавливает детали для сборки. Поговорите с ними, чтобы ускорили процесс. Это очень важно для страны". Слова Михаила Кузьмича повлияли. Мы запустили головную разделяющуюся часть ракеты вовремя, опередив американцев. А это основной вид боевой части ракеты, обеспечивающий поражение объектов на очень большой площади.

     - Стас, я слышал, что тебе чуть ли не в последний год жизни Советского Союза присвоили звание Героя Социалистического Труда?

     - Да, я был главным конструктором нашей последней разработки - ракеты Р-36М2, известной как "Сатана". Эти ракеты до сих пор стоят на боевом дежурстве в России. А Героя мне дали за эту ракету в 1990 году.
      
     - Слушай, а почему ее назвали «Сатана»?

     - Мы в конструкторском бюро назвали эти ракеты "Воевода", потому что они стояли во главе ракетного щита Советского Союза. Американцы же окрестили  их «Сатана». Представь себе пуск рано утром, когда поднимающееся солнце освещает горизонт. Ракета покрыта теплозащитным слоем темного цвета. Это выглядит устрашающе, когда в лучах солнца она черной молнией вылетает из пусковой установки. Даже мне, видевшему пуски 170 ракет, становилось страшно. Ну, разве не "Сатана"? Характеристики, заложенные в эту ракету, до сегодняшнего дня не превзойдены нигде в мире.

     - Стас, вот вы разрабатывали такое сложнейшее изделие и что – не было никаких происшествий, все как по маслу?

     - Окстись, Паша! Какое там как по маслу! Когда мы испытывали предшественницу "Сатаны", ракету Р-36М, получалось, что падала каждая шестая ракета: шестая, двенадцатая, восемнадцатая и так до 32-й. Потом уже аварийных пусков не было. А самая серьезная авария случилась во время первого пуска «Сатаны». Я находился в монтажно-испытательном корпусе вместе с заместителем председателя государственной комиссии Виктором Рюмкиным. Прошла команда: "Пуск состоялся". Ракета вышла, зависла и неожиданно пошла обратно в пусковую установку. Раздался мощнейший взрыв, образовался гриб и пошла настолько сильная взрывная волна, что стекло в окне нашего корпуса прогнулось. Рядом с пусковой установкой находился бункер, где работали телеметристы. Крышу пусковой установки весом 140 тонн сорвало взрывной волной. Она перелетела этот бункер и упала в десяти метрах от него.

     - Наверное, еще больший взрыв эмоций был у руководства? – сочувственно спросил Паша.

     - Слабо сказано, - махнул рукой Стас. - Через двадцать минут нам позвонил тогдашний генеральный конструктор КБ "Южное" Владимир Уткин, который был на командном пункте. Мы поехали на пусковую установку. Стали на краю,  Уткин взял меня за воротник и говорит: "Видишь, что ты наделал". А я только перед этим был назначен главным конструктором. К счастью, люди тогда не погибли.

     Друзья немного помолчали, потом Павел спросил:
     - Стас, я читал, что в угоду американцам Горбачев отдал «Сатану» на растерзание, ее действительно уничтожили?

     - Ты знаешь, американцы ведь и договор о сокращении и ограничении стратегических наступательных вооружений заключили только потому, что боялись «Сатаны». К концу семидесятых годов в войска поступил вариант ракеты, от которого у американских военных по спине побежал холодок. Представь ситуацию, при которой американским военным стало известно, где находится район расположения советских ядерных ракет. По приказу президента США туда наносится удар, превращающий территорию в пустыню. Пока генералитет США жмет друг другу руки, из шахт, выдержавших ядерный удар, поднимается «стая» Р-36М. Темное теплозащитное покрытие облегчает им прохождение через радиационное пылевое облако, появившееся после ядерного взрыва. Система управления отключена, чтобы ее не могло вывести из строя гамма-излучение: за это отвечают специальные датчики. Двигатели при этом работают, неся боевую часть к цели. Когда район, где свирепствует излучение, пройден, система управления включается, корректируя траекторию полета. Американские системы ПРО включаются, дабы отразить ответную ракетную атаку, но в этот момент каждая из боевых частей советских комплексов разделяется на 10 боеголовок по 750 килотонн каждая. Вместе с 10 боеголовками образуются 40 ложных целей. Пока системы ПРО сходят с ума, не понимая, какие объекты надо сбивать, советские ядерные «подарки» поступают в пункты назначения. Проанализировав характеристики комплекса, американцы дали ему название «Сатана». Все противоракетные разработки можно было сдавать в утиль: советский ракетный комплекс гарантировал, что ответный удар нанесет Соединенным Штатам неприемлемые разрушения, поскольку могут уничтожить почти весь промышленный потенциал США. Поэтому они и заключили договор, по которому было предусмотрено снятие с боевого дежурства и уничтожение около 300 наших ракет «Сатана». Это было прямое предательство Горбачевым наших национальных интересов.

     - Так что, их все-таки уничтожили? – не унимался Павел.

     - Частично, да, уничтожили. Но ликвидация ракет путем прямого уничтожения достаточно дорогостоящая и длительная процедура по демонтажу, транспортировке, нейтрализации и собственно уничтожению. В России сейчас осталось около 200 ракет. Но договор разрешает переоборудовать эти ракеты для мирного применения. Сейчас мы на базе «Сатаны» создали ракету – носитель «Днепр» для вывода на орбиту Земли спутников и уже начали ее успешно использовать.

     В это время к ним подошли несколько сокурсников Стаса.
     - О чем, братцы, гутарим? – спросил один из них.

     Павел Петрович сразу ответил:
     - Да вот я рассказываю Стасу о своих приключениях на зимней рыбалке: один раз я сам в полынью попал, а второй раз целый автобус с людьми ушел под воду.

     - И что, люди погибли? – удивился Стас.

     - Ну, я, как видишь, живой, сумел из проруби выползти на лед, а в автобусе из 12 человек спаслось только трое, в том числе и я, поскольку сидел на ступеньке у самой двери.

     - Ну, дела, - покрутил головой Стас. – У нас, к счастью, такого не случалось.

     - А ты знаешь, как Стас стал самым известным рыболовом на предприятии? – один из подошедших присел рядом с ними, приготовясь, очевидно, к длинному рассказу. – Неожиданно по КБ был разослан приказ Генерального, в котором ведущий конструктор Станислав Иванович Ус обвинялся чуть ли не во всех смертных грехах, совершенных им на полигоне Байконур. Главным было обвинение в нарушении правил поведения в общежитии, т.е. в гостинице. Здесь читающему приказ можно было домысливать что угодно: нетрезвое поведение, аморальщину, дебоши и т.п. Когда же более объективно разобрались в сути вопроса, то история выглядела так. Находясь на полигоне в течение трех месяцев, в свободное от работы время Станислав Иванович занимался полезным и приятным делом – ловил рыбу в Сыр-Дарье. Рыбы было много, даже очень много, и Станислав Иванович затоварил свежей рыбой столовую и буфет полигона. Но охота пуще неволи, и рыба продолжала прибывать. Тогда наш рыбак решил излишки рыбы засолить. Однако технологии засолки он не знал и принял самое простое решение: рыба складывалась в ванну и заливалась рассолом. Спустя пару дней появился неприятный запах и стало ясно, что рыба протухает быстрее, чем просаливается, - на дворе было +35 градусов. Запах протухшей рыбы, к сожалению, не задержался  только в номере Станислава Ивановича, а быстро распространился по всей гостинице, что вызвало адекватную реакцию как жителей, так и коменданта. Так этот первый опыт Станислава Ивановича закончился неудачно: был потерян достаточно большой объем продукта, нанесен моральный и физический ущерб окружающим и получен строгий выговор на предприятии.

     - Было дело, - смущенно покрутил головой Стас. – Я после этого переключился на охоту, правда, не на полигоне, а уже здесь. Расскажу один запомнившийся мне случай. Отправились мы на охоту на кабана. Долго ходили по болоту, но кабана все же выследили, и прозвучавший выстрел показал, что кабан ранен. Мы ему прострелили брюхо, ему удалось уйти, правда, сильно истекая кровью. Мы знали, что дикий кабан – сильное и коварное животное, поэтому в этом диком болотном месте проявили максимальную осторожность. Тем не менее кабан нас перехитрил.  Получилось так, что кабан обошел заросли по кругу, и когда мы вышли на тропку,  он уже как бы поджидал нас, сидя на задних лапах и полностью готовый к смертельной с нами схватке. Я вышел на кабана первым, до него было метров пять – семь,  а я, непонятно почему  несколько замешкался,  и это для меня было уже смертельно опасно, потому что через мгновение кабан бы уже на меня ринулся.  В это время, к счастью, к меня над ухом прозвучал выстрел коллеги, который враз решил все проблемы с кабаном. Но от такого неожиданного, прозвучавшего прямо над ухом, выстрела у меня еще долго был звон в ушах.

     В это время народ зашевелился и потянулся к выходу. Кто-то сообщил:
     - Леонид Данилович Кучма приехал.

     Пашка и Стас тоже встали и пошли к выходу на площадку перед зданием Дворца студентов. Вокруг Кучмы образовалась толкучка – кто-то с ним обнимался, кто-то просто приветствовал. Здесь же крутился фотограф, готовясь сделать общий снимок. Стас протолкался через толпу, и они с Кучмой обнялись. Сокурсник Стаса, рассказывавший Павлу Петровичу рыболовную историю, по-видимому, хорошо знал, кто такой Пашка, потому что спросил:
     - А что же вы к Кучме не подойдете? Все же вы из Москвы приехали.

     - Не люблю лезть на глаза начальству, - покачал Павел Петрович головой.

     - Удивительно, вы руководитель крупного подразделения, как вам при таком отношении удалось добиться столь весомых успехов?

     Павел Петрович только плечами пожал.